VIII.Заклятый друг (1/1)

Ощущение чьего-то присутствия заставило парня оторвать взгляд от свитка и поднять голову. В дверном проёме неподвижно и молча стоял племянник царя Париса - Астианакс. Эврих лишь изредка втречался с ним на советах, но они так ни разу не заговорили. Правда, он иногда ловил на себе наполненные гневом взгляды Астианакса. Вот и сейчас в тёмных глазах гекторова сына не было и намёка на приязнь.- У твоего дяди превосходная библиотека.Астианакс кивнул, сделав несколько шагов к Эвриху. Он инстинктивно недолюбливал племянника Одиссея, который так бесцеремонно вторгся в его размеренную жизнь. Он был совершенно никудышней заменой покинувшему Трою побратиму, и сближение Эвриха с Гекубой не вызывало в Астианаксе ничего, кроме раздражения. - Это лишь малая часть того, что удалось спасти при падении Трои, - степенно произнёс он.Грек выдавил из себя улыбку: слова троянца звучали так, словно сам Эврих принял немалое участие в гибели Трои. - Вина? - он наполнил бронзовый кубок ярко-алой ароматной жидкостью и протянул его гостю. Атмосфера в комнате накалилась, и причиной этому было явно не полуденное солнце. - Спасибо. Тебя хорошо разместили? - Да, благодарю. Здесь я чувствую себя как дома.Астианакс ничего не ответил, только нахмурился. Эврих вопросительно смотрел на него, не понимая цель этого странного визита. Спустя несколько минут троянец заговорил.- Я заметил, что ты сблизился с моей сестрой, - каждое слово ему приходилось буквально выдавливать из себя - так трудно давалась ему сама мысль о том, что малышке Гекубе он больше не нужен. - Да, это так, - лёгкая улыбка тронула губы парня. Он отложил свиток в сторону и сцепил пальцы в замок. - Гекуба замечательная девушка. И красавица, каких я ещё не видал. Удивительно, что женихи ещё не осаждают ворота Трои. - Довольно с Трои осад. Гекуба и вправду замечательная, но...Эврих вопросительно изогнул брови.- Я слышал, ты учишь её воинскому искусству. Грек кивнул.- Она сама меня попросила. Гекуба кое-что умеет, так что, думаю, я не первый её учитель, - спокойно ответил он, видя, что Астианакс отчего-то злится. - Её мать против того, чтобы она махала мечом. Это не занятие для девушки, и ты должен это понимать, - глухо произнёс троянец. Волна неприязни к этому спокойному и самоуверенному парню захлестнула его. Он всё отнял у Астианакса, всё, что было для него дорого. - Но ведь царевич Гектор учил её сражаться, не так ли? И ты сам? - Эврих резко поднялся, оперевшись руками о стол. Плевать он хотел на слова Астианакса. Он не прекратит своих занятий с Гекубой, пока она сама не попросит его об этом. Но высокомерие троянца задело его. Никому не дозволено так говорить с ним, аристократом Аргоса. - Почему же мне нельзя? Парень исподлобья взглянул на Эвриха. В голосе грека ему почудился вызов, и Астианакс был готов этот вызов принять. - Никому нельзя, - мотнул головой он. - Гекуба уже не ребёнок, а девушка на выданье, а значит, и эти глупые занятия должны прекратиться.Эврих только молча усмехнулся. Троянец отвернулся от него и направился к выходу.- А может, ты злишься, потому что в моём лице Гекуба нашла нового друга? Злишься, что она больше не нуждается в тебе так, как раньше? - донеслось до Астианакса. Он стремительно развернулся и изумлённо выдохнул. Его слова были, словно нож в спину. И ещё хуже было то, что в глубине души Астианакс осознавал, что Эврих был прав.В глазах грека он увидел вызывающие огоньки, и рука троянца сама собой потянулась за спину в поисках верного клинка. Но пальцы схватили пустоту, и тогда он, сжав кулаки, бросился на грека с бессильным рыком. Ему удалось повалить опешившего противника на мраморные плиты пола, но Эврих тут же ударил его в лицо. Астианакс почувствовал, как из носу хлынула кровь, а боль на мгновение затмила всё, ослепляя. Но он снова нанёс удар, уже почти не глядя, и услышал стон грека, показавшийся музыкой для его сгорающего от ярости сердца. Сколько времени они катались по полу, нанося друг другу удары, Эврих так никогда и не смог сказать точно. Просто в определённый момент на краю сознания раздались испуганные голоса слуг, а затем двое крепких мужчин разняли парней. Оба они тяжело дышали, их лица были неузнаваемыми из-за множества синяков и крови, текущей из ссадин; хитон Эвриха был порван на плече. Он вдруг почувствовал сильнейшую слабость, словно несколько минут борьбы с троянцем превратили его в дряхлого старика. Астианакс же, наоборот, словно молодой бык, трепетал в руках стражника и готов был вот-вот ринуться обратно в бой. Грек, тяжело вздохнув, поправил сползающий с плеча хитон и опустился на скамью. Что подумают теперь о нём в семье царя Париса? И как отнесётся Гекуба к тому, что он поколотил её кузена? Астианакс бросил на соперника полный презрения взгляд и, вырвавшись из рук державшего его мужчины,стремительно покинул комнату.***Астианакс зашипел, когда мать молча полила его рану прокипячёным вином. Грозно сдвинув брови, Андромаха молча вдела шёлковую нить в иглу, и он никогда ничего так не боялся, как этого тяжёлого молчания. - Хорош хозяин, - женщина проткнула его кожу, начав зашивать рану, - затевать драку с гостем. Где-то кто-то наверняка вот так же колдовал над Эврихом, и царевичу оставалось только надеяться, что это была не Гекуба. Появившийся в комнате в сопровождении супруги Парис окинул племянника быстрым оценивающим взглядом и покачал головой. Андромаха словно не заметила появления царя, продолжая врачевать раны сына.- Твой отец всегда относился к своим врагам, как к самым лучшим друзьям, - он давно не слышал, чтобы мать с кем-то разговаривала так строго. Всегда мягкий и тихий, сейчас голос Андромахи приобрёл невиданную силу. Силу, пред которой вся его ярость обратилась в пыль, заставив его устыдиться своих поступков, как мальчишку. - А Эврих тебе не враг.- Это и сгубило Гектора, - подал голос Парис. - Если бы он только поступил тогда по-другому, всё было бы иначе...Андромаха прервала своё занятие, подняв взгляд на деверя, и Астианакс тоже изумлённо посмотрел на дядю.- Гектор не мог поступить по-другому, - отрезала женщина, - иначе бы он больше никогда не смог бы смотреть в глаза никому из нас. Терпи, - бросила она сыну, делая ещё несколько стежков. - А ещё он всегда говорил, что воин, растративший всю свою удаль в трактирных драках, и не воин вовсе. Так что в следующий раз, мой милый, крепко подумай прежде, чем бросаться с кулаками на кого-нибудь. А с Эврихом тебе ещё, быть может, придётся укрываться одним щитом.Парень лишь поморщился от такой мысли. Однако, испытав грека в кулачном бою, он бы не захотел оказаться с ним в бою по разные стороны. Более всего он хотел бы больше никогда не сталкиваться с этим человеком. - Этот мальчишка должен ответить за всё! - вдруг воскликнул Парис. Елена осторожно тронула его за руку, успокаивая, но он отбросил руку жены и подошёл к Астианаксу, осматривая его увечья.- Это всего лишь синяки, Парис, - тихим печальным голосом окликнула его царица. - Они сойдут уже к концу этой недели. - Я должен был знать, что любые дары правителя Итаки не приносят ничего хорошего! И мне нужно было отослать этого мальчишку сразу же, как только корабль Одиссея скрылся из глаз. Мы были слишком добры к нему, а ведь он всего лишь заложник.- Довольно, Парис! - воскликнула Андромаха. - Право, ты слишком большое значение придаёшь обычной мальчишеской драке. Руки-ноги целы у обоих - и то ладно. Что вы не поделили, Астианакс?- Ничего, - буркнул он. Признаваться матери, что его так сильно взбесили слова Эвриха о Гекубе, совершенно не хотелось.- Астианакс! Он удивлённо взглянул на неё. Сколько он себя помнил, она никогда не говорила с ним подобным тоном. - Я просил его больше не учить Гекубу сражаться. Ведь ей не нужно этого делать, правда? - Астианакс перевёл взгляд на Париса и Елену, ища у них поддержки.- Правда, - кивнул царь. - Брисеиде не нравится, что её дочь занимается столь неженским делом. - Брисеида не из тех, кто станет молчать, если её что-то не устраивает, - вдруг произнесла Елена. Голос её по-прежнему оставался тихим, но в словах скользила едва уловимая сталь. Астианакс ещё раз подивился, какие стальные стержни всё-таки были в его матери и тётках. - Зато Троя теперь на весь свет будет славиться твоим гостеприимством, Астианакс. А если узнает Одиссей? Аристократам Аргоса вряд ли понравится, что с одним из них обращаются подобным образом.Парис бросил короткий взгляд на жену. Астианакс подумал, что слова Елены не слишком-то порадовали троянского царя, но возражать он ей не стал. Вместо этого он ещё раз обвёл взглядом племянника и ласково потрепал его по плечу.- Поправляйся. Андромаха, ты настоящий гений врачевания, - заключил он, осмотрев тоненький, едва заметный шрам над левой бровью. - А нам с царицей пора.Как только за ними затворились двери покоев Андромахи, Парис в темноте нашёл руку жены и переплёл свои пальцы с её. Елена в ответ не сильно сжала его ладонь.- Что ты делаешь, Парис? - едва слышно спросила она.- Что я делаю?- Я бы хотела ошибиться...но...не готовишь ли ты Астианакса к правлению в обход нашего сына? Ты так заботлив, так обходителен с ним, как никогда не был ни с ним, ни с детьми твоей сестры.Парис остановился. Он знал, что однажды ему придётся говорить об этом с Еленой, но всё оттягивал этот неприятный момент. Незряче он протянул руку и коснулся кончиками пальцев щеки Елены. Даже не видя её, мужчина знал, что глаза его царицы блестят от непролитых слёз, что губы сжаты в тонкую полоску, что румянец пятнами проступает на бледных щеках. Он знал, что она по-прежнему прекрасна, как в день их первой встречи, и он любит её ещё сильнее, чем в молодости.- Лекари говорят, что у Приама слабое здоровье... - Это не повод хоронить нашего мальчика раньше времени! - сдавленно воскликнула женщина. Слёзы душили её. Неужели её маленький ласковый мальчик никому больше не нужен в целом мире, кроме неё?- Послушай, он будет править столько, сколько отвели ему Боги. А будет ли это день или сотня лет - никто не знает. А успеет ли Приам оставить сына раньше, чем взойдёт на погребальный костёр? Я не знаю. Мне нужно, чтобы в случае его смерти был кто-то, кто сможет править. Гектору я не доверяю, но на сына своего старшего брата я могу положиться. Ты понимаешь меня, Елена?Она только покачала головой, высвободив пальцы из хватки мужа. - Нет, не понимаю, - она отступила от него на шаг. - И, похоже, никогда не пойму.