Глава 2 Парад. Тренировка. Индивидуальный показ. (1/1)

Мы еще ехали в Капитолий, но сидели мы почти в гробовой тишине. Никто из нас и даже менторы не произнес ни слова. Лишь одна Сивилла болтала без умолку. Рассказывая как прекрасен Капитолий, как прекрасен поезд, как прекрасны Голодные Игры. Больше ни одного звука не звучало. Что крайне огорчало Сивиллу, но улыбка с ее загримированного лица не сходила ни на миг. Мы вместе согласились на том, что нас подготовят одинаково, а Арена сама решит. Но если мы окажемся сильнее, чем профи? Нас останется двое.

Что нам делать тогда?Я скосила взгляд на брата и, судя по его хмурому и сосредоточенному взгляду, я поняла, что он тоже думает об этом. О том, что нам придется столкнуться лицом к лицу. - Наверное, Капитолий просто визжит от восторга, - сказала я тихо, но и этого было достаточно. Сивилла замолчала и посмотрела на меня с удивлением. И не только она. Все ждали продолжения фразы, а я уже пожалела, что вообще открыла рот. Но надо закончить свою мысль. – Брат и сестра на Арене, родные люди, одна кровь, вдруг стали друг другу врагами. Битва родственников. Представляю, какое это зрелище для них, - сказала я, тыкая вилкой ножку поджаренного цыпленка – есть не хотелось совсем.Грация кивнула, подтверждая мои слова: - И не сомневайся. Вы фавориты. Брат и сестра! У вас не будет отбоя от спонсоров. Можете быть уверены. Я в этом уверена и сделаю все. Чтобы вы каждый час получали еду, - улыбнулась Грация и сделала пару глотков клубнично-молочного коктейля.Фурий тоже кивнул. Таурус посмотрел на меня с каким-то удивлением, но не моими словами, а настроем. Что придется убивать, что возможно даже его. Я опустила взгляд на своего цыпленка, который источал соблазнительные ароматы, но мне как-то не до такой тяжелой еды. Я взяла кусок восхитительного торта и откусила. Торт прямо таял в моем рту, это восхитительный вкус. Лишь на мгновение, прикрыв глаза, я подумала, что я в раю. И я услышала смешок, который вернул меня на землю. Я открыла глаза и посмотрела на брата. Он же с улыбкой наблюдал, как я наслаждаюсь тортом. - Что? – спросила я удивленно. - Я так редко видел тебя счастливой, - сказал Таурус. – А сейчас кажется ты просто на седьмом небе от наслаждения и счастья.Иронизирует ведь… Я улыбнулась. В нашем Дистрикте сладостей практически нет, а только мясо, молоко сыр и все что с этим связано. Но наслаждаться здесь тортом, когда через пару дней мое бездыханное тело может упасть на землю с реальным ножом в сердце. Я так ярко представила себе эту картину. Как почувствовала, что меня начинает опять трясти от страха. Я почувствовала руку брата на своей руке, и панический озноб отступил. - Как мило! – пропела Сивилла и даже захлопала в ладоши. Думаю, что она никогда не отвыкнет от привычки играть на публику.Наконец вид за окном изменился. Показался Капитолий. Величественные здания, множество людей. Которые аплодируют нам. Махают нам руками, встречают нас как звезд. - Вы должны им понравиться, – подсказывает Грация, и мы тут же подошли к окну и с улыбками стали махать жителям Капитолия в ответ. Их внешность меня поражала, хотя не так как их вычурные костюмы. Сивилла по сравнению с ними казалась просто скромной монашкой.Нас разлучили, когда мы приехали в Центр Преображений. Вот тут меня ждали пытки не хуже, чем пытка неизвестностью. Меня ободрали с ног до головы. Команда моих стилистов была на удивление естественна, по крайней мере так казалось. Оливия, одна из них, была в вычурном брючном костюме приятного коричневого цвета. У нее были блестящие золотистые волосы, собранные в обычный конский хвост. Единственное, что поражало – ее ресницы. Нарощенные, они были длинные и выглядели как крылья бабочки. Что поделать, это ведь Капитолий. Другая девушка, Мила, совсем маленькая. Даже меньше Грации и Сивиллы и на вид ей лет четырнадцать, хотя она с уверенностью сообщает что ей тридцать лет. Сколько же пластических операций она сделала? Главная особенность Милы - это ее губы, украшенные разноцветными камнями. Все остальное: длинные золотые ресницы, серебряные волосы, бледная кожа, руки украшенные в цветах (татуировках) просто блекло перед этим. Мужчина, Шарль, был самым естественным. На его лице был лишь белый грим, из-за чего выделялись его ярко-зеленые глаза. Сам он был одет в белый костюм. - У тебя такие шикарные волосы! – пискляво говорила Оливия, расчесывая мои волосы, хотя я не уверена, что она сказала мне правду. – Очень красивый цвет.Цвет моих волос – каштановый, но на солнце они всегда отливали бледно-оранжевым, как цвет заката. Понятия не имею, чем тут можно восхищаться. Их волосы гораздо более красивые. Но я решила промолчать. Отовсюду, где можно было, мне удалили волосы. Мила все-время щебетала, что я на удивление очень женственна и волос на ногах у меня почти нет. Меня мыли три раза, и пять раз мыли волосы, чтобы хоть как-то отмыть всю пыль моего Дистрикта, на что Шарль жаловался каждые три секунды. Если честно даже если я ненавидела Капитолий за то, что он вытолкнет нас с братом на Арену, над этой троицей можно только смеяться. Честно! Они говорят, о таких глупых вещах, как недостача рубинов в их деревянной, с уникальной резьбой, шкатулке. Или то, что блюдо на обед было недостаточно острым. Иногда даже обсуждают внешность друг друга. Моя семья имела табун лошадей, пару волов, но мы все равно голодали. По меркам нашего Дистрикта то, что мы имели – мало. Поэтому брат подписывался на тессеры. Я тоже хотела, но он мне не просто запретил. Он накричал на меня. Когда я заикнулась об этом. А капитолийцам еда, видите ли, недостаточно острая! Я крепко сжала зубы, чтобы не дать воли своим чувствам. Они здесь живут припеваючи, а мы должны умирать ради их веселья и радости! Они едят все что хотят, когда мы должны рисковать собственной жизнью, чтобы добыть своей семье пропитание! Они накрашены как клоуны, когда одежда в любой семье носится двадцать лет и десять раз перешивается! - Деточка, разожми кулачки, надо поработать над твоими ногтями, - прощебетала Мила.

Я только сейчас заметила, что от злости я сжала кулаки. И с выдохом я их разжала. Мила мне обворожительно улыбнулась и через двадцать минут мои ногти не были просто ногтями, они стали произведением искусства от ?базис-ноль?: аккуратными, чистыми, одной формы. И даже поразилась тому, как Мила умудрилась это сделать. - И что дальше? – спрашиваю я, смотря на капитолистическую тройку. - Мы уже закончили. Теперь тобой займется Жаклин, - сказал Шарль, и они все ушли. Я осталась лежать на кушетке, покрытая лишь куском тонкой ткани. Я ждала, пока эта Жаклин придет. Наконец дверь открылась и вошла женщина лет сорока, но возможно она старше, потому что ее бледно-голубой грим скрывал возраст. Ее ресницы были бирюзовыми, а глаза зелеными. Поэтому все в ее образе держалось на зелено-голубых тонах. Стильно. Я поднялась с кушетки, где лежала, придерживая кусок ткани на себе. Жаклин подбежала на своих невероятно высоких каблуках (как она вообще на них стоять может) и обняла меня. - Боже, мне так жаль. Ты и твой брат. Печально. Это очень печально! – воскликнула она и взяла мое лицо в свои руки, сжав его. – Но мы сделаем из вас звезд. Вы будете блистать так, что никакой трибут из первого Дистрикта вас не затмит! – сказала она и в ее глазах я увидела фанатичный блеск. - Вы оденете меня в костюм коровы? – спросила я. Ведь я смотрела Голодные Игры и знаю, как обычно наряжают трибутов от нашего Дистрикта.Жаклин рассмеялась. Кажется, это больше напоминало истерический смех. Жаклин запрокинул голову назад, и смеялась во весь голос. Когда она успокоилась, она потрепала меня по щеке. - Почти. Твой брат сказал, что ты любишь коней. Я сделаю тебе конский хвост из твоих волос, но оставлю некоторые, словно гриву. Твою кожу покрасим временно темно-рыжей краской. Платье будет под цвет твоих волос. И когда ты будешь ехать на колеснице, твои волосы будут развиваться, и платье будет развеваться, и ты будешь словно конь, бегущий в свободные края! – сказала она с тем же фанатичным блеском в глазах. Даже ее голос звучал как голос сумасшедшей.Звучало на словах неплохо, но я совсем не представляла себе эту картину, но Жаклин уже принялась за роботу. Она начал с моих волосы, которые искусственно нарастила, подобрав цвет, который был наиболее ближе к моему. - Твои волосы удивительны! – восхищенно сказал мой стилист. – К ним так трудно подобрать искусственный цвет! А как они переливаются…И пока она делала мне прическу, она все-время приговаривала, что мои волосы бесподобны. Потом она начала красить мое тело. Краска ложилась легко и казалось словно это реальный цвет моей кожи. Краска переливалась, как переливается у лошади. На секунду я поверила, что это будет потрясающе… А потом вспомнила что я иду на Арену не красоваться в костюмах, а помочь выжить брату. И это все лишь мешает сосредоточиться на моей цели…Наконец принесли платье и аккуратно на меня надели. Жаклин прикатила огромное зеркало, которое было на колесиках, чтобы я увидела себя во всей красе. Передо мной стояла не я. В зеркале была голубоглазая красавица с длинными волосами, часть которых были распущены и спадали на плечи, а часть была завязана в тугой прямой хвост. Который напоминай конский. Моя кожа, словно светилась изнутри нежным коричневым, успокаивающим цветом, платье было свободным и легкого шелка. Спереди оно мне еле доставало до колен, но сзади был длинный шлейф.- Это… - запнулась я, подбирая слова. – Так прекрасно! – выдохнула я, все еще глазея на саму себя.Жаклин захлопала в ладоши. Даже не знаю кому, себе и мне. Я смущенно улыбнулась.Мы спустились на лифте вниз. Там я уже встретила Тауруса. Его костюм не был таким ошеломляющим как мой. На нем были животные тряпки, а на голове рога. Но если учитывать то, что май брат мускулистый и очень красивый, то его красота затмевает любой костюм. Кое-где и его покрасили краской. Брат уже хотел меня обнять, но оттолкнула его. - Ты смоешь всю краску, и Жаклин убьет нас раньше, чем заберемся на колесницу, – говорю я с улыбкой. Таурус понимающе улыбнулся. Мы вместе залезаем на колесницу.Ко мне побегает Жаклин, немного шатаясь на своих каблуках, но виду, что ей трудно ходить на этих модных тапках она не показывает. - Улыбайся, словно ты свободна! Улыбайся словно ты на поле, ты лошадь и несешься навстречу ветру! – проговорила она с мечтающим выражением лица.Таурус прыснул со слов Жаклин, и я тоже улыбнулась, но пообещала сделать так, как она говорит.Наконец наша колесница тоже двигается вперед, и принимаю самое счастливое, самое свободное выражение лица, которое могла бы сделать. Нам аплодировали, кричали наши имена, кидали цветы. Я посмотрела краем глаза на экран и восхитилась работой Жаклин. Легкий шлейф из шелка развивался на ветру, как и мои волосы. Я словно летела вперед, мое лицо выражало такую искреннюю радость, словно я действительно конь, бегущий по полю, свободный и счастливый. Моя кожа переливалась в разных бликах, что поражало всех наповал. Таурус выглядел мужественно, вздернув свой подбородок ввысь. От волнения и такой легкости я чуть не упала, но брат схватил меня за талию. Толпа вокруг взревела, словно мы полетели в воздух, сделали там тройное сальто, сменили свою внешность и подарили всем фейерверк. Я еще шире улыбнулась и начала всем махать руками. Спонсорам нужно нравиться.

Толпа вокруг нас просто визжала от счастья, кричала от восторга. Мы с Таурусом посмотрели друг на друга и поняли что мы сегодня триумфаторы.Мы не меняем свои позиции, когда президент Сноу говорит речь, и, когда мы делаем финальный объезд площадью, я даже посылаю воздушные поцелуи. Все вокруг визжат.Это был наш триумф.Мы сидели на нашем этаже за большим столом, в котором было невероятно много еды. Я собиралась попробовать всего по чуть-чуть, но как только попробовала первое блюда – жареного поросенка под невероятным соусом, я потерялась во времени. Все было невероятно вкусным. А все вокруг обсуждали наш триумф. - О, вы были просто прекрасны! Все от вас были в восторге, особенно от тебя, Гестия. Они просто в тебя влюбились! – мурлыкала Сивилла, на что я просто пожала плечами. Таурус не выделился, а значит, спонсоры его не заметили и не смогут ему помочь, когда он будет в этом нуждаться. Это сразу выбивало из колеи. Зато Таурус был просто счастлив, что меня заметили, в меня влюбились. Он горячо обсуждал парад, и потом все медленно перешло к тренировкам. Я отвлеклась от поедания невероятного салата и присоединилась к обсуждению. Наши стилисты, как и Сивилла, ушли, и мы остались с нашими менторами, они говорили слажено, словно дополняли друг друга и читали мысли друг друга. Наверное, стратегия выживания всегда одна. - Не показывайте, что вы умеете, - сказал Фурий. - Даже если профи будут вас провоцировать, постарайтесь не высовываться, - добавила Грация, делая глоток шампанского. Странно, что она сегодня не с коктейлями. - Да. Научитесь всему, чему сможете. Любая мелочь вам поможет. Можете не сомневаться. Научитесь делать то, чего никогда не умели. Например, использовать другое оружие, делать ловушки, разводить огонь, - начал он снова. - Лучше выбрать те секции, где вас научат выживать. Неважно, какая Арена будет, никакое оружие вас не спасет, если вы не сможете сделать костер, - сразу же откликнулась Грация. - Держитесь вместе. Покажите всем, что даже если вы противники на Арене, вы одна кровь – одно целое, - сказал Фурий. - Попытайтесь узнать, что умеют профи, - сказала Грация, и над столом повисла тишина.Профи. Трибуты 1, 2 и 4 Дистриктов, которых с детства обучали, как убивать. До восемнадцати лет они учатся в специальных академиях, а потом выскакивают в добровольцы, они умеют больше, чем любой другой трибут. обычно именно они и побеждают. - Нам надо посмотреть на других, - сказал вдруг Таурус.Грация и Фурий соглашаются, и мы смотрим обзор Жатвы в разных Дистриктах. В первом вызвались добровольцы: Патетика Килвид и Роуд Протарн.

Патетика была нескладной девушкой, но могу поспорить, она неплохо ускользает от битвы, ударов и всего от чего можно ускользнуть. У нее были волосы цвета вороньего крыла, которые еле ей доставали до подбородка, но она все равно вились. Роуд был подтянутый, мускулистый парень с пепельными волосами и карими глазами. Его губы были в постоянной насмешке над всеми.

Во втором Дистрикте мне запомнилась миниатюрная девушка двенадцати лет, Хирунда Рустикей. Она так легко вспорхнула на площадь к ведущей, что я засомневалась, что она из второго дистрикта. Там обычно все крупные, грузные, даже девушки. Парень, Дидель Щур был какой-то тощий, больной, но никто не решился стать добровольцем. Странно. Неужели он действительно профи? Так не похож. Его хочется уложить в больницу и лечить, пока цвет его кожи потеряет эту болезненную бледность и приобретет хоть какой-нибудь живой оттенок.В третьем мне запомнился лишь парень, который, схватив микрофон у ведущего, сказал, чтобы его родители смотрели на него и гордились им. даже если он умрет. При этом темноволосый парнишка шестнадцати лет, Орфелин, смотрел в небо. Видимо он сирота.В четвертом дистрикте меня никто не заинтересовал, разве что оба трибута были красавцы как на подбор: загорелые, с голубыми глазами. И как же так получилось, что мы на параде их превзошли, затмили?В Дистрикте-5 вышло два опущенных, уже сдавшихся трибута. Мне казалось, что если им представится возможность, они покончат жизнь самоубийством быстрее, чем начнутся Голодные Игры.В шестом, седьмом и восьмом и девятом были посредственные люди. Их ничто не выделяло – ни внешность, ни какие-то особенности поведения. На их лицах был написан неописуемый ужас.И тут показывают наш Дистрикт. Странно, но со стороны я выгляжу очень даже бодро. Иду пусть и медленно, но уверенно. Но в глазах у меня не просто ужас, а паника. А когда назвали имя моего брата, вся паника перестала отражаться только в глазах. Оказывается, меня с трудом держали четыре миротворца. Странно, я ведь не сильная, но вырывалась я настолько яростно, что мне самой страшно стало. От самой себя. Я испугалась саму себя. Интересно другие трибуты тоже бояться меня?Мы досмотрели обзор, но ни в одиннадцатом, ни в двенадцатом Дистриктах ничего впечатляющего не было. - Нам пора спать, - сказал Таурус, обнимая меня. – Завтра нас ждет очень важный день! Я кивнула и пошли каждый к своей комнате. Я без сил легла на кровать, даже не раздеваясь и не снимая туфель. Мои глаза сомкнулись, и провалилась в мир снов, как только голова коснулись подушки.Мы стояли в середине нашего тренировочного центра. Пока нам говорили долгую нотацию о том, что лучше выбирать то, что помогает выживать, я осмотрела остальных трибутов. Обычные дети, хотя профи отличаются хотя бы тем, что смотрят на всех сверху вниз.

Как только нотация закончилась, все разбежались по секциям. Профи сразу потянулись к оружию, показывая, что они умеют и нагоняя страх. Но я заметила, как они поглядывают на меня. Странно, словно жду от меня чего-то… только чего?Я заметила, что одна девушка из третьего потрясно метает ножи. Они всегда попадают в цель, независимо оттого, под каким углом она их кидает, и в каком положении. Прямо в яблочко.Таурус потащил меня в секцию разведения огня. Мы неплохо справились со спичками, но у меня лучше получилось с кремнем. Искра вышла сразу, я даже не особо сосредотачивалась на этом, руководитель секции даже захлопал в ладоши. Таурус потрепал мои волосы, говоря: ?Умница?. Потом мы отчаянно поплелись в секцию ловушек. Я знала, некоторые, мне приходилось их устраивать по периметру всего пастбища, чтобы никто не смог сбежать. Но здесь я узнаю много других ловушек. И через три часа овладеваю некоторыми из них. Поможет при добыче и охоте. После мы прошли тест на знание съедобных и ядовитых растений. Даже не смотря на то, что менторы говорили не выделяться, я прошла тест на сто процентов с максимальной скоростью. Рядом с пастбищами множество лесов, да и у нас о ядовитых растениях надо знать, прежде всего, чтобы вовремя заметить их на пастбище и вырывать. У нас много хлама растет, так что я точно знала, что и где. Таурус отличился в бою на мечах.Я решила попробовать поработать с луком. Мне долго объясняли стойку, как натягивать правильно тетиву, держать стрелу. Выслушав это, и, с поправками руководителя, я сделала свой выстрел, который пришелся манекену в живот. Руководитель похвалил меня и предложил сделать вторую попытку, уже без его поправок. Я натянула тетиву и и прицелилась в сердце. Стрела же попала в паре сантиметрах от него. Таурус одобрительно поднял большой палец, а все остальные смотрели. как я быстро покоряю новое оружие. За ножи я не бралась, чтобы ничего не показывать, но решила попробовать себя в мече, хотя через секунду уже отказалась от этой идеи. Огромная железяка была очень тяжелой, так что отбросила эту ненужную секцию. Я попробовала себя в рукопашном бою. Мне дали парочку синяков. но я подумала. что все же я чему-то научилась.И еще два дня мы ходили от секции к секции, улучшая наши умения. За нами смотрели спонсоры и распорядители Игр, что иногда выводило меня из равновесия. За три дня я могу создать огонь буквально из ничего (я даже научилась с помощью трения его создать), создавать примитивные ловушки и силки, неплохо стрелять лука и уворачиваться от прямых ударов. Таурус неплохо научился драться с мечом. Лук ему так и не покорился, зато он увлекся скрытием и ловушками. И если честно, если он берется за ум его не отличить за дерево! Мне же такие манипуляции с красками не поддались.Наконец наступил день Индивидуальных показов. Грация с Фурием наперебой говорили, что нам лучше сделать. И единственное, что связывает и советы - это выложиться по полной.

Сердце стучало у меня в висках, когда назвали мое имя. Таурус уже отстрелялся от всего этого и просто стоится у стены, смотря на меня. Когда я подхожу к двери, он обнимает меня и шепчет на ухо: ?Ты сильнее всех, умелее всех, умнее всех. Покажи им это!? Я сглатываю и киваю. И захожу в зал. Не все смотрят на меня, некоторые просто болтают. Я вязал десять ножей и стала перед манекенами. Я примерила к их весу и стала бросать, ни разу не промахнувшись. Потом, почти не смотря, я бросаю нож вверх, который перерезает веревку, которая держала манекена. Тот с грохотом упал. Я не обратила внимание на это. Потом пошла к луку и быстро прошла тест на знание ядовитых и съедобных растений, что я делала и на тренировках. Краем глаза я видела их удивление. И после всего этого я просто быстро перемещалась по всему залу, Словно уворачивалась от стрел, ударов. Я двигалась довольно – таки быстро, и даже услышала какой-то одобрительный гул. И после всего этого я просто быстро разожгла огонь и поставила пару ловушек.- Ах да… - сказала я, вспомнив, что не показала кое-что. Я взяла просто метательный нож и разрубила одного манекена, сначала распоров ему живот, а потом разрезав руки. И только после этого я могла с точностью сказать, что я выложилась на полную катушку.Осталось только узнать, считают ли меня достойно высокой оценки?