3 глава. (1/1)

Вопросы о чувствах Като всё больше занимали мой разум. Я стал лучше о нём заботиться. Мы пересмотрели все вышедшие за два года фильмы. Като радовался, как ребёнок. Меня немного беспокоил его возраст, ведь ему было всего восемнадцать лет, два года из которых он провёл в заточении. Мне так хотелось сделать его жизнь лучше. Но сердце болезненно сжималось от мысли выпустить его из этого подвала. Я понимал, что рушу его судьбу, жизнь. Я просто медленно убиваю его.Прошло два года, а мои чувства только усилились. Не буду лгать, но в моём сердце всегда была надежда, что я охладею и позабуду Като, оставлю его в покое, дам жить своей жизнью. Раньше я задумывался о его чувствах. Сможет ли он нормально жить после заточения? Ведь изоляция может тяжело сказаться на нём. Сможет ли он жить после всего того что произошло с ним здесь? Если бы он только относился ко мне по-другому. Я бы сделал его счастливым. Я бы смог. Но в последнее время Като стал на себя не похож. Нет, он по прежнему читает, интересуется новинками кинематографа, но, мне кажется, он потерял интерес к жизни. Его глаза странным образом начали тускнеть, улыбка стала появляться всё реже. Наверняка он смирился с тем, что проведёт остаток своей жизни, сидя в подвале. Как бы я хотел выпустить его! Но я так слаб, у меня не хватит воли сделать это. Будучи эгоистом до мозга костей, я впервые задумался о чувствах другого человека. Но этот самый эгоизм душил меня изнутри, не давал спасти любимого человека. Всю жизнь я был на первом месте и в первую очередь для себя самого. Меня никто не пытался переубедить в обратном. Всё моё окружение упорно взращивало росток эгоизма в моей душе. И теперь, когда выросло целое дерево и начало приносить плоды, я осознал, что способен думать и заботиться о других, любить кого-то кроме себя. Это дерево не давало мне нормально жить, прочно став моей основой. Срубить его означало разрушить себя самого.Я возвращался домой, когда было давно за полночь, голова раскалывалась на части. Водитель не спеша вёз меня в особняк, а я, сидя на заднем сидении, держа на коленях нетбук, наблюдал за Като. Он был немного обеспокоен, но по-прежнему грустен. Мне было больно видеть его печальное лицо, и я закрыл крышку. Но уже через секунду пожалел об этом. Не видеть его лица было ещё хуже. Я не находил способа помочь Като, при этом ненавредив себе.Когда мы подъехали к дому, в моей голове была каша. Камердинер встречал меня у дверей. Обычно я просил его привести Като и оставлял мелкие поручения. Сегодня, как и всегда, он вежливо поприветствовал меня и спросил, не нуждаюсь ли я в чём-нибудь.

— Чаю в мою комнату, пожалуйста.Камердинер поклонился и ушёл за чаем. Войдя в комнату, я бросил нетбук на кровать, стянул тугой галстук и сбросил пиджак на пол. Настроение у меня было паршивое. Хотелось отрубить себе голову, положить на полку и спокойно жить без жужжащего роя внутри. Я потёр виски, но это не помогло. Раздался стук в дверь, вошёл камердинер и поставил поднос с чаем на тумбочку.— Будут ли ещё указания, господин?— Нет, спасибо, Карл, можешь ложиться спать.Он снова поклонился и вышел из спальни.Като, милый Като. Сегодня попробую заснуть без тебя. Я скинул оставшуюся одежду на ковёр и забрался на кровать. Как один человек может приносить столько счастья и страданий одновременно? С этой мыслью я и уснул, глядя в монитор.Разбудила меня одна из многочисленных служанок. Естественно в моей комнате было уже убрано, а новый костюм висел в шкафу. Ну вот, опять на работу. Настроение моё за ночь нисколько не улучшилось. Я оделся и уехал на работу, не позавтракав. Всё это время Като мирно спал. Каждый день я наблюдал эту картину, только обычно он лежал в моей постели, держа в объятиях подушку. Я удивлялся сам себе. Обычно я еле сдерживаю себя, а вчера…я просто не хотел секса. В моей голове снова появился рой жужжащих существ, а это означает, что день пропал. Я разбирался лишь с бумагами и отменил все встречи. Стоило мне отвлечься, и в мыслях появлялся Като. Я думал о нём не как о предмете вожделения, а как о человеке. Я скучал по нему, хотел услышать его голос, увидеть его милую улыбку.Я думал, что сегодня освобожусь пораньше, но как же я ошибался. Закончив за полночь, я не сделал и половины. Пока молчаливый водитель вёз меня домой, я наблюдал за беспокойными хождениями Като по своей клетке. Свежий ветер дул мне в окно, пытаясь прочистить мою голову, но я упорно не мог думать ни о чём кроме Като. Наверное, у него кончились книги. Нужно принести ему ещё, вот только какие именно? Я не могу к нему прийти, всё ещё не могу. Эти мысли о нём съедают меня изнутри. Я должен дать ему жить. Я обязан это сделать. Като, как же я люблю тебя. Зачем же ты повстречался мне на пути? Выражения лица Като на мониторе менялось с каждым часом. Он ждал меня, я точно это знаю. Каждая клеточка его лица говорила мне об этом. Раньше я никогда не оставлял его одного без предупреждения. Наверное, он думал, что я просто его не предупредил. Като знал последствия моего воздержания и, наверное, был в предвкушении. Интересно, как я вёл бы себя, не наблюдай за ним весь день? Наверное, очень плохо. Интересно, что же чувствует Като на самом деле? Скучает ли по мне, думает хоть немного, вспоминает? Хочется думать, что скучает, но тешить себя пустыми надеждами не моё правило. К тому моменту, когда мы подъехали к дому, Като снова стал грустным и каким-то отрешённым. В этот вечер на моих глазах первые за шесть лет появились слёзы. Я расплакался как маленький ребёнок. Моё сердце сжалось от невыносимой боли, от которой хотелось кричать. Я по-прежнему был слаб, но я должен стать сильным. Должен.Утром меня разбудила служанка, и я отправился на работу. Повторно отменив все запланированные встречи, я снова уселся за бумажную работу и впервые за весь день открыл нетбук. Картина, которую я увидел, поразила меня. Вчера ночью, когда я засыпал Като сидел на своём футоне, прислонившись к стене, и о чём-то думал. Сейчас же он по-прежнему сидел в такой позе, только книги до этого мирно лежавшие на тумбочке теперь были разбросаны по всей клетке и раскрыты на разных местах. Неужели он не спал всю ночь? Почему? Что его беспокоит? У него был убитый и потерянный вид, глаза казались красными и слегка опухшими, что лишь подтверждало мою догадку. Решив сделать всю бумажную работу за сегодня, я принялся разбираться с отчётами, изредка поглядывая на монитор. Поза Като не сильно менялась, что заставило меня беспокоиться. Закончив снова за полночь, я взглянул на Като. Он лежал на животе, и понять спит ли он или нет, не представлялось возможным. По крайней мере, я надеялся на то, что Като спит.В эту ночь я снова не позвал его. Моя голова трещала от мыслей, и я долго не мог уснуть. Когда служанка разбудила меня, я сказал ей, что не пойду на работу и попросил предупредить Джефри. Он достаточно компетентен, чтобы справитьсяс моей работой. Проспав до полудня, я отправился проведать Като. Его поза с ночи совсем не изменилась, и это сильно терзало меня. Как же давно я не заходил в подвал. Кивнув смотрителю, я зашёл в коридор. Справа в клетке сидел орёл. Гордо смерив его взглядом, я прошёл мимо. На тигра с попугаем я даже не обратил внимание. Меня волновал лишь Като. Я надеялся, что он не спит и поэтому просто стоял около решётки. В кармане у меня был ключ от клетки, но я почему-то медлил. Он не двигался, и в голову стали приходить разные пугающие мысли. Может что-то случилось? Может ему плохо? Не раздумывая больше ни секунды, я бросился открывать решётку.— Като, — тихо позвал я.Он медленно зашевелился, и от сердца отлегло. Я опустился на колени и протянул к нему руки. Като повернулся ко мне лицом, и я увидел его красные воспалённые и опухшие глаза.— Ты не спал.— Не спал, — признал он.— Уже давно.— Тебя что-то мучает?Като молча смотрел мне в глаза, а мне было невыносимо видеть его таким разбитым, но я всё же не смог отвести взгляд. Он принял свою обычную позу и прислонился к стене спиной.— Что случилось, Като? Расскажи мне, пожалуйста.— Зачем?— устало заметил он.— Я хочу знать.Като снова замолчал и уставился в потолок.— Тебе плохо?Он посмотрел на меня и честно признался:— Да. Мне плохо. Но это вовсе не от боли, разрывающей мою голову, потому что я не спал два дня. И точно не оттого, что мои глаза опухли и воспалились и мне стоит огромных усилий держать их открытыми. И я даже уже не плачу, потому что слёзы солёные и причиняют ещё большую боль.Его слова разрывали мне сердце. С каждым словом мне становилось хуже, я задыхался, а горло невыносимо резало. Като говорил, что не плачет, а слёзы огромными каплями катились по щекам и не только по его.— Като…Что с тобой?— Я ведь скоро умру?Он задал свой вопрос так легко, что я сразу даже не понял. Но когда смысл дошёл до меня, я задохнулся от ужаса, переполнявшего меня в тот момент.— С чего ты взял? Откуда такие мысли?

Я оглянулся и подобрал близлежащую книгу. Она была раскрыта почти на самом конце. Я прочёл всего один абзац, но понял о чём речь. Главного героя книги убили. Я взглянул на Като, и сердце сжалось. Все остальные книги были раскрыты на аналогичных местах.— Почему ты думаешь о смерти?— Потому что это неизбежно.— Но ты же не умрёшь сейчас. Ты умрёшь совсем старым и счастливым, как и все старые люди.— Смерть не может быть счастливой, это конец жизни. А мой конец наступит совсем скоро. Ведь так?Мои глаза расширились от его душераздирающих слов.— Хозяин? Зачем тебе бесполезная игрушка?— Бесполезная? Като, что случилось?Он по-прежнему молчал и смотрел в потолок. Я забрался на его футон, взял его за руки и дёрнул, чтобы он посмотрел мне в глаза.— С чего ты взял, что ты бесполезен? Разве я когда-нибудь говорил тебе что-то подобное?Мои руки дрожали, но я пытался крепко держать его за руки.— Ты хорошо дал мне это понять. Я ведь не глупый и знаю, что как только надоем или стану не нужен вы от меня избавитесь.Меня словно током прошибло, и я выпустил его руки. Мои губы дрожали, но всё же я смог сказать:— С чего…С чего ты взял, что любимый человек может надоесть? С чего ты взял, что…что от любимого можно избавиться? Убить? Ты ведь об этом говоришь?— я срывался на крик, но ничего не мог с собою поделать.— Ты думаешь, я убью тебя? Ты думаешь, я смогу без тебя жить?Като по-прежнему молчал, но смотрел уже на меня.— Като!— взмолился я.— Перестань быть таким закрытым. Скажи то, что чувствуешь. Покажи мне. Мне больно видеть тебя таким.Неужели это я сделал с ним такое? Неужели я превратил того молодого парня в это убитое существо? Что же я за чудовище? Как я мог сделать с ним такое?— Я не верю.— Во что ты не веришь?— переспросил я.В моих глазах стояли слезы, и лицо Като расплывалось. Я закрыл лицо рукой и беззвучно заплакал. Слёзы, не скупясь, лились из моих глаз прямо на футон.

— Ты не веришь мне, — прошептал я.— А это значит…значит…Неожиданно Като взял меня за руку и заглянул мне в лицо. Я увидел, что он тоже плакал.— Ты мне не надоел, я просто…просто…— Не надоел? Тогда почему?— Я думал эти дни, я много работал, поздно приезжал, сильно уставал.— Ты не хотел меня видеть?— Я не могу этого хотеть. Не могу.— Ты ничего мне не говорил. Абсолютно ничего.— Я всегда наблюдаю за тобой. Весь день. Я не могу не видеть твоего лица. Это выше моих сил.Като по-прежнему очень спокойно смотрел на меня.— Я догадывался,— в уголках его губ появилась улыбка.— Почему?— снова спросил он.— Я хочу сделать тебя счастливым.— Счастливым? По-твоему я счастлив?— Я просто больше не знаю другого способа. Ты страдаешь. Я тоже. Ты всё ещё не веришь мне? Что я ещё должен…— Докажи. Не словами, а действием докажи мне.Я непонимающе уставился на Като.— Докажи мне, — прошептал он.— Докажи нам обоим.Я коснулся ладонью его щеки. Он медленно закрыл глаза. Я не мог поверить в происходящее. Като просил меня доказать ему мою любовь. Он открыл глаза и снова посмотрел на меня.— Ты не…Могу! Могу, Като! Я впился в его губы со всей страстью, сдерживаемой три дня, и обнял его за спину.— Неужели тебе будет достаточно этого? – почти задыхаясь, спросил я.— Да,— прошептал Като.Его взгляд стал затуманенным, сердце билось как бешеное. Моя голова шла кругом, я не мог поверить своему счастью. Неужели всё в порядке? Неужели…? Я стал покрывать его лицо нежными поцелуями, желая взять все его страдания себе, хоть как-то облегчить его муки. Он обнял меня за спину и стал стягивать с меня рубашку. Я засунул руки ему под майку и прошёлся по рёбрам, Като задрожал. Стянув с него майку, я принялся расстегивать ему джинсы. Положив его спиной на футон, стянул штаны и бросил в угол клетки. Мне давно было тесно в своих, и я с удовольствием освободился.— Като, я люблю тебя, люблю,— сказал я и вошёл в него.Этот привычный жар внутри него свёл с ума. Как же мне этого не хватало. Като, милый Като. Как же я люблю тебя. Воспринял ли ты мои слова всерьёз?

Я снова мог наслаждаться прикосновениями к его бархатной коже. Его объятия были такими нежными и робкими, но всё же лишавшими рассудка. Из-за страсти и желания, сжигающих меня изнутри, я крепко сжимал Като в объятиях. Дыхания на долгие поцелуи не хватало, но мы как-то справлялись. Этот секс был незабываемым. Мы вложили в него столько страсти и сил, что через пару часов лежали изнемождённые и обессиленные. Моё дыхание никак не восстанавливалось, а Като мучил меня, лаская своими губами мою шею и грудь.— Тебе хорошо?— спросил он.— Мне очень хорошо, Като.— Я рад.Он откинулся на мою руку, и мы продолжили лежать в молчании. Ощущать вес его головы на моей руке было настолько естественно и приятно, что я чувствовал себя счастливым и спокойным, впервые за три дня. Просто лежать и молчать, оказывается, тоже доставляет удовольствие. Я знал, что Като сейчас мой и ему хорошо, он не думает ни о чём плохом, он просто наслаждается каждым мгновением своей жизни. Я тоже должен ценить это время, поведенное вместе. Ведь больше его у меня не будет.— Като, ты ведь не спал. Тебе нужно поспать.— Я не хочу, чтоб ты уходил. Если я засну, ты уйдёшь.Почему-то от его слов ёкнуло сердце.— Я не уйду. Я специально много работал, чтобы сделать себе выходной. Так что спи, я никуда не уйду.Като положил свою руку мне на грудь, а голову на плечо. Я обнял его и вскоре он мирно засопел. У меня есть ещё немного времени с ним наедине. Глупый Като, лёг на меня, чтобы я не ушёл, пока он спит. Неужели он думает, что я мазохист до такой степени? Лишиться драгоценного времени рядом с ним, пока он ещё здесь. Я ни за что не уйду, Като, ни за что. В окошке в клетке тигра давно стемнело, я захотел есть, а Като всё спал. Я не мог себе позволить нарушить его последний сон. Повернувшись к нему, я обнял его другой рукой, прижал поближе к себе и заснул.Видимо моя переработка дала о себе знать, потому что проснулся я уже утром от того, что кто-то гладил меня по руке.— С добрым утром,— сказал Като.— С добрым утром.— Нам завтрак принесли.И, правда, на тумбочке стояло два абсолютно одинаковых подносакофе, соком, блинчиками и джемом.— Это хорошо, потому что я вчера даже не обедал. Но сначала бы я сходил в туалет.Като улыбнулся и нажал на маленькую кнопочку, которую сразу и не заметишь. Она ловко была вмонтирована в железный прут рядом с кроватью Като. Раздался скрежет открываемой двери и появился смотритель. Он поклонился и сказал:— Я провожу вас, господин.Я перевёл взгляд на Като, он всё ещё ехидно улыбался. Оглядев камеру на наличие своих трусов, я их так ине нашёл. Под одеялом их тоже не было. Смотритель всё ещё смотрел на меня в ожидании, затем увидев на моём лице смущение, отвернулся. Я в жизни не попадал в такие неловкие ситуации. Сдёрнув простынь с футона, я обернулся ей и, как греческий бог, вышел из клетки. Смотритель не издав ни единого звука, провёл меня к ванной комнате. Там было довольно мило, а главное чисто. Конечно, она в несколько раз уступала по размеру моей уборной, но самое необходимое здесь было. Мои щёки пылали от смущения, и я облил их холодной водой. Что со мной? Смутился как мальчишка. Я справил нужду и хотел снова завернуться в простынь, но потом просто выкинул эту мысль из головы. Белая ткань упала на пол, а я вышел из ванной, в чём мать родила. Ну и что? Зачем богу одежда? Он и так прекрасен. Смотритель хотел провести меня обратно, но я сказал, что сам справлюсь и отпустил его. Какой же он славный человек. Удивившись моему виду, он промолчал, как всегда. Я гордо прошёлся по коридору и взглянул на Като. Он улыбался и крутил на указательном пальце мои белые трусы. Ну и где он их прятал?— Если хочешь, можешь оставить их на память. Без них так удобно.Глаза Като округлились, и он рассмеялся во весь голос. Наверное, я жутковато смотрелся вышагивающий с гордым выражением на лице и совсем без одежды. Я взял поднос и уселся на футон. Като одним глотком осушил стакан сока, ия отдал ему свой. Кормя его блинчиками, я специально вымазывал джемом его губы и щёки, а затем нежно целовал Като. Мы смеялись, нам было весело. Поверить не могу, что собираюсь лишить себя такого удовольствия. Наконец завершив трапезу и одевшись, я решил вывести Като на прогулку. Раньше он никогда не выказывал желания пройтись по поместью и не видел его размеры. Специально для Като была построена деревянная беседка с лавочками и столиком посередине. Беседку окружали большие клумбы с розами. Глаза у Като были размером с блюдце, когда он увидел это творение. Его восхищало и поражало увиденное. Было приятно видеть его таким удивлённым и даже счастливым. Я жестом пригласил Като сесть на лавку и сам сел напротив.— Почему же ты мне раньше не показывал это великолепие?!— воскликнул он.Наступила неловкая пауза, ведь все прекрасно знали почему.— У меня к тебе серьёзный разговор,— предупредил я.— Весь во внимании,— широко улыбнулся Като.Я замолчал и уставился на гладкую поверхность стола. Като протянул свои руки и сжал мои ладони, подбадривая меня.— Мне так много хочется тебе сказать, но это так сложно сделать. Я не могу собраться с силами, мне не хватает духа. Ты же прекрасно знаешь, насколько я слаб— Ты вовсе не слабый. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Никогда не сомневайся в себе и не говори больше таких слов. Ты замечательный человек. И я думал, ты об этом знаешь,— лукаво улыбнулся он.— Прости меня, Като. Пожалуйста, прости меня.Като напрягся и непонимающе уставился на меня. Его спокойствие разлетелось на куски.— Боже, лучше бы я подготовился заранее, но Като, я смог только принять решение. Знаешь, каких трудов мне оно стоило?Руки Като дрогнули, но он этого не заметил. Только сейчас я осознал, что теряю его и теряю навсегда. Выпускаю счастье из рук. Сердце моё дрогнуло, и я решился.— Я люблю тебя,— твёрдо сказал я, и посмотрел ему в глаза.Было видно, что он удивлён, но при этом заметно расслабился и сильнее сжал мои ладони. Он наклонился чуть вперёд и выставил губы для поцелуя. Незамедлительно я впился в них и растаял от ощущений. Мой мозг уже не функционировал, как раньше, я был ослеплён. Поняв, что теряю контроль над собой, я остановился. Его руки теперь держали меня за предплечья, дыхание перехватило у нас обоих.— Мы должны остановиться, это не то место, где мы можем…— Хорошо,— согласился Като.— Что это там?— решил он сменить тему, но надломленный голос выдавал его сполна.Я посмотрел туда, куда указал Като и увидел строящееся здание.— Я строю домик для гостей. Решил, что не помешает.Моё сердце колотилось, как бешеное. Сейчас, в эту самую секунду, я должен разрушить свой мир, моё счастье, лишить себя всего в один момент.— Это не всё, что я хотел тебе сказать,— мягко начал я.Като снова напрягся.— Я решил…что могу…тебя…отпустить.Да, я смог это произнести. Подняв глаза на Като, я увидел его ошарашенное лицо и прижатые к груди руки. Теперь он меня не подбадривал. В этот момент решалась его судьба, он не мог вымолвить и слова. На глазах проступили слёзы и у него и у меня.— Я сделал бы всё, что ты захотел. Но я не могу вечно держать тебя взаперти. Я так люблю тебя, Като. Ты так много значишь для меня, что я не могу причинить тебе боль. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Тебе восемнадцать лет, у тебя вся жизнь впереди. Прости меня за эти два года,— слёзы капали из глаз, не останавливаясь.— Прости за то, что заставил заниматься со мной сексом. Прости, что держал тебя в подвале. Прости, что испортил твою жизнь, а теперь отпускаю тебя. Ты, возможно, подумаешь, что я использовал тебя и бросил, как тех животных в подвале. Но это не так. Ведь я полюбил тебя и сам уже не смогу вернуться к прежней жизни. Даже представить не могу, что буду делать без тебя, без постоянного наблюдения за тобой,— я сглотнул и продолжил.— Но я…я обещаю, что не буду следить за тобой, не буду искать встреч. Я буду держаться на расстоянии, обещаю. Я больше не доставлю тебе проблем и лишних забот. Я хочу, чтоб ты вернулся к прежней жизни, если сможешь. Я дам всё, что нужно, всё, что только захочешь. Машину, водителя, одежду, деньги.Наконец я оторвал взгляд от стола и посмотрел на Като. В его глазах стояли слёзы, а те, что не удержались, катились по щекам. Он коснулся моей руки и тихо произнёс:— Ничего не нужно, спасибо огромное. Просто отпусти меня.Из моих глаз брызнули слезы, и я почти зарыдал.— Хорошо, Като.Я достал из кармана телефон и набрал номер охраны у ворот. Мне ответили, и я попросил открыть ворота.— Пойдём Като. Я провожу тебя, если позволишь.Он кивнул, и мы пошли к воротам.— Может, ты хоть что-нибудь возьмёшь? Вызвать такси? Может мой водитель довезёт тебя, куда скажешь.

— Нет, спасибо, Майкл. Не нужно.Он впервые назвал меня по имени. Меня снова прошибло током. Я протянул руку и коснулся его предплечья. Като пытался казаться спокойным, а я пытался изо всех сил сдержать слёзы. Но у нас двоих это плохо получалось. Я рушил свою жизнь одним решением. Одним решением лишал себя счастья. Мы подошли к воротам, и мне нужно было проститься с ним.— Като, не бойся, пожалуйста. Я принял решение, я отпускаю тебя. Можно я обниму тебя?Като кинулся мне на шею, крепко обнял меня и прошептал на ухо ?Спасибо?. Я последний раз провёл руками по его спине, последний раз прижал его к своей груди, последний раз почувствовал тепло его тела, запах его волос и нежность его кожи. Разомкнув объятия, мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а затем он повернулся и слегка неуверенной походкой вышел за ворота. Я смотрел на его удаляющуюся спину и почти не видел его. Эти проклятые слёзы размывали всё вокруг, оставляя лишь белое пятно от его майки, которое с каждой секундой становилось всё меньше. Дойдя до поворота, Като обернулся и помахал мне рукой. Наверняка у него было счастливое лицо, жаль, что я не увидел его улыбку. Сердце моё ёкнуло, но я вытянул руку и попрощался с ним в последний раз. Он пошёл вниз по дороге, а я не осмелился выйти за ворота. Если б я увидел, как он отдаляется от меня всё дальше и дальше, я не выдержал бы и побежал за ним. Но я решил отпустить его, дать ему жить своей жизнью. Я должен оставить его в покое и успокоиться сам. Ворота стали медленно закрываться, а я начал задыхаться. Мне жутко не хватало воздуха и никак не получалось восстановить дыхание. Когда ворота закрылись, я понял – это конец. Подбежав к ним, я вцепился в стальные прутья. Я тряс их изо всей силы, но они так и не открылись. Опустившись коленями на землю и закрыв лицо рукой, я зарыдал в голос. Като здесь больше не было. Он ушёл. Я его потерял. Больше не увижу. Никогда. Вместе с новой порцией слёз пришло осознание никчёмности своей жизни и огромной ноющей пустоты в сердце. Со всеми своими деньгами и положением в обществе я оказался бессилен перед обычныммальчиком, который забрал моё сердце с собой.