2. Людские глупости. (1/1)
Утро было отвратительным. Утро не бывает иным, я забыл, что значит хорошее утро, ведь хорошее утро – это когда ты просыпаешься от запаха пороха, возможно от пинканапарника в бок, возможно от брызг крови в лицо или от взрыва снаряда совсем рядом с тобой. Только тогда ты понимаешь,что жив. Только там чувствуешь жизнь, а пиликанье электронного будильника, как кардиометра в больнице, никак не может сказать мне, что я жив. Это самый нейтральный звук в мире, самый отвратительный. Сегодня мой день рождения, мне двадцать восемь лет,семь из них я провел в другом мире. Мне вообще семь лет исполняется сегодня.На улице гавкают собаки, редко проезжают машины и о чем-то громко и пискляво разговаривает соседка с почтальоном.Я подхожу к окнуи вижу, как пышная женщина широко улыбается своими румяными сальными щеками, сказать, что она улыбается ртом невозможно, если это кто увидит, со мной согласится. Она оживленно о чем-то рассказывает, машет руками, потом они поворачиваются, смотрят в сторону моего дома и продолжают разговор, видимо речь идет обо мне. Я не слышу разговора целиком, лишь пискливые словечки ?бедный мальчик?, ?родители?, ?война?. О’кей, ваш бедный мальчик пойдет в душ, потом будет наводить порядок в светленьком домике, потом побреется, пригласит вас всех на новоселье и взорвет к чертям, – тогда посмотрим, каким милым мальчиком я буду в ваших глазах! Тогда я вмиг стану чудовищем, вмиг стану социопатом, психопатом, маньяком и лишь некоторые люди поймут и не осудят. Те, кто не осудят, уже сами давно взорвали себя по приезду в мирную жизнь, примерно через неделю. Поэтому после службы я поехал не сразу домой, я проехался по похоронам своих друзей, что уехали раньше меня и что теперь лежат в сырой земле, не убитые пулями осетинов, а убитыемирной жизнью, не пьяными придурками, а непониманием собственных жен и детей. Благо меня уберег здравый смысл жениться в одном из городков, гдея пробыл в отпуске неделю. Холодная вода, мастурбация, острая бритва, старый отцовский одеколон, стакан воды, засохшие тосты и смс из банка.И всё это в доме, где нет еды и горячей воды, так как не уплачено. Армия погасит мои долги перед государственными службами обеспечения, а кто погаситдолги передсовестью? Вода, свет ипрочее меня волнует меньше всего. Но деньгиреально на исходе, и смс от компьютера, что на мой счет поступили деньги, очень вовремя.Проблемы начались уже тогда, когда я понял, что для того, чтобы дойти до банка мне нужно выйти из дома. Вторая проблема была что надеть. И добивало меня то, что я не знал где банк. А ещё музыка у соседа, рядом со мной играла какая-то дурацкая. Я не знал, что за крашеная блондинка завывает эти песенки про любовь, но уверен, что она блондинка, а может это он… не разберешь. Я не люблю такую музыку. На войне такое не слушают, и я уже готов из кусочка трубы, ручки топора и соли с порохом соорудить ружье и выстрелитьмагнитофон, потом в ухо этому придурку и, как заключение, в лицо. Не умрет… хотя… Я помахал головой, отметая дурацкие мысли. Выпил две беленькие таблеточки, что мне прописал док в госпитале, и отправился на улицу в том, в чем и приехал.Оказывается, яркое солнце - самое страшное испытание в моей новой жизни. Там, где я был, либо лил дождь, либо солнце застилал дым снарядов. На последние 50 баксов я купил себе очки в первом киоске, что мне попался. Такие носят копы, но ?вам они идут? -как сказала миловидная девушкас фиолетовыми волосами, что продала их мне.Я проходил мимо цветных витрин, больших магазинов, серых прачечных, вкусных пекарен и вычурных кафешек, – все то,что составляет прелести жизни.- Эй, пацан, слушай, где тут банк, а? -я остановил за плечо подростка с большим кульком чупа-чупсов. Мелкий задумался, потом как-то странно улыбнулся как будто у него не все дома и, запихав в рот леденец, показал пальцемпрямо по улице.- Спасибо, -я убрал руку и пошел дальше. Стоит заметить, что я выделялся из толпы. В этом маленьком и милом городке не было никого, кто носил бы военную форму, вообще видимо никого, кто хотя бы служил в армии. Люди оглядывались, перешептывались. Сплетни разлетаются быстро, я уверен, что уже практически все знают, кто я такой и откуда приехал, и ещё куча разных ужасных подробностей, которых никогда со мной не случалось.Впереди, и правда, показалось огромное здание из серо-зеленого камня. Приветливые и улыбчивые девушки в белых блузках доброжелательноотвечают на все вопросы, но если ты их послушаешь, тоониговорят одно и тоже, совершено не ту информацию, что тебе нужно. И вот уже 30 минут я хочу узнать, как можно переводить деньги со счета на карту, а мне всё про процентыи взносы. Срываюсь на крик, перегибаясь через небольшой столик к девушке, мне очень хочется схватить её за ворот этой блузочки и за шкирку заставить тыкать своими красивыми пальчика по кнопочкам компьютера, чтобы сделать то, что мне нужно. Тут же подлетает охранник, и я оказываюсь на улице. Высокий грузный пареньв черной спецовке и бронежилете смотрит на меня и предлагает сигарету.
-Успокойся, брат, они всё сделают, не нервничай, – парень стоит у двери, курит, причмокивая, и смотрит на меня. Я поджигаю сигарету и возвращаю ему зажигалку.- Просто не люблю бюрократию…извинись перед этой девушкой за меня.-Я остался на крыльце, а охранник ушел обратно вздание. Через некоторое время вышел уже лощеный мужчинав черном костюмеи зализанными волосами.- Вот, Флипп, ваша карта и номер счета в конверте, простите за задержку. – Он говорит это таким притворным голосом, что меня сейчас вырвет, и я снова заору и если девушку я не хотел ударить, то ему я хочу разбить лощеную физиономию.
В таком состоянии меня лучше не трогать, но как назловсе тётушки, что помнили меня ?масипусеньким? попалисьна пути домой.И вот, невероятно злой я стою в магазине и не могу выбрать какое молоколучше купить. Вообще, откудатутстолько сортов молока?!- Не знаете какое взять? –Я обернулся на тихий голос за плечом. Рядом со мной стояла Флаки всё в том же свитере, но теперь уже в джинсах, от чего мне стало немного легче дышать, ибопри виденеёсердце отбивало быстрый ритм, разгоняя кровь по венам и не сложно догадаться какие реакции включались дальше.- Откуда тут его столько? Молоко оно всегда молоко, и разницы я не вижу. -Я невольно улыбнулся, кажется она боялась меня.- Вот это вкусное и недорогое, – Флаки сняла с полки бутылку и положила мне в тележку.- Спасибо, может поможешь мне сделать покупки? Я совершено не знаю, что нужно брать.- Ладно, -тихо сказала девушка, покраснев,пошла вперед.- Кстати, зови меня просто Флипп, на ?ты? ладно? А то язаметил ты всё ко мне на ?вы?,я не настолькостарый, -я пытался шутить и хоть как-то заполнять неудобные паузы, но становилось только хуже. Уже на кассе я положил в тележку мороженое и после того как рассчитался, отдал его Флаки.- На, это тебе, спасибо что помогла, -я взял тяжелые пакеты и пошел к выходу. Домой мы шли вместе и молчали. Мой словарный запас иссяк, а она молчала и иногда ни с того ни с сего сильнее краснела, нервно поправляла волос и наконец открыв ротик, подняла голову, нотак и не произнесла ни звука.- Ты что-то хотела сказать? -Я снова начинал терять терпение.- Приходи к нам на ужин? – Она первый раз за два дня посмотрела мне в глаза и взгляда не отвела. Флаки и правда очень похорошела: бледная кожа, большие карие глаза, миленький остренький носик и приятные розовые губы, теперь от них веяло холодом и ванилью, и мне ужасно сильно хотелось их согреть. Но как только я подался вперед, она исчезла, я слышал, как хлопнула дверь её дома, и Билл негромко залаял. На ужин я не пошел, решил отсидеться дома, сготовить что-нибудь, например гречку стушенкой,наконец-то убратьсяи отмыть всю пыль, бесцельно спихать весь родительский хлам в кладовку, туда же в коробку запихать все фотографии и плотно закрыть дверь, которую теперь лучше никогда не открывать. Ведь самый эффективный способ всё забыть – это притвориться, что этого никогда не было. Сделать так, чтобы в твоей жизни этого никогда не было, что жизни вообще никогда не было, было лишь 7 лет войны и то что есть сейчас. А что было до, я не помню, я не помню, я не помню… есть же на свете человек, который не знает меня до того, как я первый раз взял оружие?…Ночью спал плохо, снилась полуголая Флаки в теплой ванне, которая поливала свои маленькие плечики взбитыми сливками и сама ласкала себя. Проснулся в четыре утра сам не свой на перекрученной постели и больше не сомкнул глаз.