Глава 1. "Хозяин, молю!" (1/1)

Прохладный полумрак комнаты, единственное окно плотно зашторено тяжелыми бархатными портьерами, мягкий свет от пары настенных бра сползает полупрозрачной дымкой сначала по стене, затем на спинки двух кресел, обтянутых бордовой кожей, спускается ниже, достигая невысокого столика из красного дерева и, наконец, растекается светлой лужей на полу. Вокруг скудная обстановка: два кресла и столик, напротив кровать с изящной кованой спинкой, тут же рядом окно. На противоположной от окна стене – камин, выложенный из грубых камней и огороженный кованой решеткой в виде сплетающихся друг с другом змей. Все. Все из обычных предметов интерьера. Остальное же хранится в неприметном шкафчике, стоящим аккурат за спинкой кровати, что находится боком к окну. Обитатель такой комнаты не любит общество, он любит уединение, ну или общество самого себя. Люди для него существуют лишь для питания и удовлетворения собственных сексуальных утех. Можно коротко: здесь живет демон - вампир, любитель человеческой крови и плоти, душераздирающих визгов, садизма и боли.Кажется, у этого демона был еще и муж, и какое-то юное создание, которое в него было влюблено по уши, но сейчас не об этом. Сейчас этот демон отдыхает в кресле, в руке бокал вина, спокойное глубокое дыхание и вальяжная поза, чуть прикрытые веки, под которыми бегают в беспокойной дремоте алые глаза. Демон устал, и никто не вправе нарушить его тревожный отдых, но одному дитю Адама и Евы удается прервать уединенную тишину прихода Морфея.Деликатный стук; шорох открывшейся двери; тихие шаги по ковру и вкусный скрип кожи кресла.- Привет! – так просто и по-дружески. Неужели этому человеку разрешено так говорить с демоном?- О, привет! Как ты? – демон открывает глаза и ласково, во всяком случае, насколько это возможно, улыбается гостю.

Кажется, этому теплому существу позволено многое в обращении с вампиром, очень многое. Просто хорошие друзья и все, правда, особо близко не общавшиеся. Но не после этой встречи. Дружеский диалог, небольшие рассказы, жалобы и вопросы – стандарт. Демон постепенно допивает вино, вот уже пустой бокал стоит на столике между креслами. Беседа затягивается, вампир все чаще начинает поглядывать на нежно-розовую шею своего собеседника, высматривая нет, не глазами, а чутьем вампира мерно пульсирующую жилку. Сын Адама этого не замечает, кажется, он вообще не знает об истинной природе своего друга. Или же догадывается?.. Во всяком случае, ведет себя абсолютно спокойно, никакого напряжения. Расслабленно развалиться полубоком в глубоком кресле, спокойно улыбаться и смотреть прямо в глаза Вампиру – это он может. Создается впечатление, что у него совсем нет страха. Хотя.., все гораздо хуже.У него полностью отсутствует инстинкт самосохранения – другой бы человечишка давно оставил эту комнату и со всех ног несся бы к источникам со святой водой, или какими другими вещами, что применяются против Детей Ада, но этот сидел, и ему нравилось находиться в этой обстановке, в таком обществе.Диалог плавно перетекает в спор, вот уже два собеседника стоят друг напротив друга и что-то горячо обсуждают. Затем случается непредвиденное: человек вдруг кидается на колени перед вампиром и вторит сумасшедше покорным голосом:- Хозяин! Молю, Хозяин!Демон опешил, застыл, только зрачки равномерно сужались и расширялись, в такт дыханию. В комнате повисла тягучая тишина, нарушаемая лишь позвякиванием свисающей из-под потолка цепи и частым дыханием будущего Раба, Демон фактически дышал беззвучно.Знал ли Вампир тогда, что все это было ради шутки, ради желания повеселится? Навряд ли… Он принял все это всерьез, всю игру глупого Сына Адама представил как реальное событие, а может, и для него это тоже было недолгое развлечение? Грубо отыметь жалкого человека, довести до полного изнеможения, а затем со смаком выпить почти кипящую кровь, утолить жажду без остатка, до последней капли. А потом, в сладкой истоме лежать на горячих простынях и потягивать вино, обнимая медленно умирающую жертву.Может, так оно и было, во всяком случае, каждый думал извлечь свою выгоду из такого щекотливого положения. Человек получит свою долю унижения, которую так хотел, Вампир же – получит постоянную жертву для своих развлечений. Вопрос стоял только в том, как долго они оба смогут это терпеть? Подобные извращения, как известно, рано надоедают, если не вносить в них что-то новое. Кислота, горечь, а может сладость придают подобным блюдам лишь изысканность вкуса, делают их более экстравагантными.

Смерив человека самодовольным взглядом, Демон положил руку на острое плечо сына Адама.- Хорошо, Раб.С этой фразы начался новый этап существования этих двоих. Хозяин и его Раб, управление и подчинение, наслаждение и боль, приятная истома и смертельная усталость. Все снова: учится управлять и подчиняться, делать больно, но так, чтобы Раб не умер, чтобы ему тоже, в какой-то степени было приятно. Демону, наверняка, было непривычно принимать, что рядом с ним постоянно находится дитя Земли, а не Рая или Ада, живое, с чистой душой и горячей, пульсирующей кровью.