9 (1/1)

Он боялся, что дважды на том же перекрёстке она не появится, и обрадовался, когда понял, что ошибся.Или ей просто хотелось посмотреть, что сталось с очередным смельчаком, вообразившим, что сможет её укротить?Сначала появился слабый и мёртвый свет, какой издают гнилушки. Потом лёгкий ночной ветер принёс запах гончих?— пот, земля и тухлое мясо. А после послышалось их тявканье и тихое подвывание.—?Давно не виделись, псинки,?— хихикнул Кёхей. Одна из гончих повернулась в его сторону и клацнула зубами. Их глаза горели красным, но словно не видели его. Может быть, потому что Кёхей стоял без движения, не пытался напасть на кобылицу.Она жидкой тьмой стелилась по земле, только отблески лунного света на её гриве выдавали её да сухой лёгкий стух копыт.На этот раз Кёхей уже сидел в седле, зажав в ладони горсть трав. В прошлый раз сработало, получится и сейчас.И точно. Гончие, жуткие, но глупые, попались и во второй раз. Заскулили, затёрли носы, остановились. Кобылица сбилась с шага, заметила Кёхея и удивлённо заржала: узнала.—?Ха-ха, как с вами, однако, просто расправиться. И это свита? Да тебе лучше в одиночку, чем с этими шавками. А, лошадка?Она посмотрела на него злыми лиловыми глазами, несколько раз ударила копытом землю и?— вот смех-то, её тоже прошлые неудачи ничему не учат?— одним лёгким, по-кошачьи грациозным прыжком перескочила сгрудившуюся скулящую кучу и оказалась прямо перед Кёхеем. На мгновение он замер, любуясь ей, и едва не прозевал момент, когда кобылица приготовилась к новому прыжку.Она бы сбежала. От кого другого точно сбежала бы, но против Кёхея у неё не было шансов. Верёвка тихо просвистела в воздухе, легко скользнула на изогнутую шею и затянулась. Кобылица не сразу поняла, что попалась. Она попыталась прыгнуть, не смогла, и тогда зло и удивлённо заржала, выгнув шею и скосив глаза вниз. Потом дёрнулась раз, другой, но Кёхей держал крепко. Он и сам был удивлён не меньше кобылицы, думал, вылетит из седла при её первой же попытке освободиться. Но верёвка оказалась странная. Кёхей держал её один, а выходило, как будто ещё дюжина рук ему помогает. Чудеса.Когда он потянул верёвку к себе, и кобылица начала пятиться назад, хотя изо всех сил сопротивлялась, упиралась копытами и зло ржала. Она подошла так близко, что Кёхей мог с лёгкостью запрыгнуть ей на спину. На её шкуре выступила пена, а сама кобылица нервно дрожала и била копытом землю, в любой момент готовая сорваться с места. Нельзя было давать слабину, нельзя медлить. Уздечка змеей скользнула в руку, с лёгкостью, как живая, скользнула на её морду, и кобылица захрипела, оскалила зубы с длинными и острыми клыками, какие бывают у хищников. Она повернула голову, попыталась вцепиться в уздечку, перекусить, но уздечка будто уворачивалась, не давалась, и кобылица глухо хрипела от бессильной злобы.Кёхей внимательно наблюдал за её попытками освободиться, выжидал момент. А потом понял: пора.Она завизжала от бешенства, ощутив седока, взвилась на дыбы, чтобы сбросить, но Кёхей крепко вцепился в уздечку, края которой змеями обвились вокруг запястий?— даже если сам разожмёт руки, поводья не выпустит.—?Ну что, поглядим сегодня, кто кого? —?крикнул Кёхей. Он совсем оправился от ран, был бодр и готов сражаться. Все её трюки вор знал и был готов к ним. Вряд ли у неё припасено что-то новенькое.Она загарцевала-заплясала совсем как вчера. Прыгала, как мышкующая лица, высоко, то влево, то вправо, едва не кувыркалась. Её острый хребет больно впивался в тело, но Кёхей старался не обращать на это внимание. Ничего, потерпеть немного, а там она и сама сдастся.Прыжок, ещё один и ещё… Копыта с глухим стуком ударяются о землю. Она тихо рычит, то встаёт на дыбы, то подкидывает круп. Играет, как котёнок. Вся в мыле, глаза выпучены, а из груди вырываются хрипы. Вот она, иллюстрация к легенде о живом кошмаре. Такую увидишь, никогда не забудешь, и она будет долго являться тебе во снах. Всё-таки глупая и безумная затея сражаться с ней. Кёхей думал об этом, лениво, в полусне. Если бы не намертво вцепившиеся в запястья поводья, он бы давно снова оказался на земле с переломанными рёбрами. Одежда была влажной от её пота, всё тело, особенно нижнюю часть ломило, и Кёхей почти лежал, крепко прижавшись к её шее. Ему казалось, что ещё один прыжок, и он точно потеряет сознание, но тогда верёвка больно кусала запястье, и вор ненадолго приходил в себя.Кто бы ни была та старуха, если бы не она, Кёхей бы ни за что не справился.—?Спасибо,?— тихо прошептал он. На этот раз вполне искренне.Кобылица снова завизжала, так пронзительно, что зазвенело в ушах, и встала на дыбы. Кёхей почувствовал, что начинает скользить вниз, но поводья держали крепко.—?Не дождёшься, зараза,?— хмыкнул он.И тогда она сдалась, резко остановилась и расслабилась, а затем тяжело опустилась на землю. Кёхей зажмурился от неожиданности, ему показалось, что он снова падает и что сейчас кобылица ударит его копытами и рассмеётся. Но ничего не произошло. А кобылица исчезла?— он лежал на земле, поводья впивались в запястья, а волосы что-то щекотало. Не грива, нет, трава?Кёхей осторожно открыл глаза. Кобылицы не было. Только трава?— они скакали по полю, удивительно, что не попали в яму,?— и наглухо закрытый на ночь муравейник, на котором Кёхей лежал щекой.—?Это что ещё за шутки? —?удивился молодой человек. Он повернул голову?— рядом лежало что-то чёрное, но слишком маленькое для лошади?— и потянул поводья. Тёмная куча зашевелилась, и послышался тихий стон.Кёхей встал на четвереньки, склонился над непонятной кучей?— похоже на гору тряпья?— и осторожно потянул край ткани.Это был чёрный шёлковый плащ. Он отлетел в сторону и с неохотой криво спланировал на землю, как раненая птица. Лунный свет холодно осветил то, что лежало под плащом.Девушка! И в самом деле девушка. В чёрном, похожем на рясу платье, белокожая, с длинными чёрными волосами, разметавшимися по траве, и, похоже, без сознания.Кёхей выругался и отпрянул.А она пошевелилась и повернула к нему лицо. Её голова зачем-то была стянута верёвками, и вор не сразу понял, что это уздечка. Кёхей снова выругался. Поводья, как живые, соскользнули с запястий, их концы исчезли в траве. Кожаные полоски на её коже вдруг начали медленно истончаться, а потом исчезли, точно их и не было никогда.Воспользоваться ими можно лишь раз. Так вот что имела в виду старуха.Кёхей только сейчас вспомнил, что у Ночной Кобылицы есть и другая ипостась?— человеческая женщина. И сейчас, когда она лежала на земле всё ещё без сознания, он с интересом её рассматривал. Было в ней что-то знакомое, как будто он уже когда-то видел это лицо. Кёхей даже склонился с ней ближе, чтобы получше разглядеть.—?Попался! —?прошипела она, и на горле Кёхея сомкнулись её пальцы. Удивительно сильные для женщины.—?Вот стерва! —?выругался Кёхей и попытался отстраниться, но жрица, хоть и устала после их поединка, всё ещё была полна сил. —?Пусти!—?Ха! Я убью тебя, наглеца, посмевшего победить меня.—?Вот именно, что победить! А теперь сдайся уже, исполни желание и разбежимся. Пусти, зараза!Он никак не мог разглядеть её лицо, сейчас, когда воздуха не хватало, оно расплывалось и было похоже на белое пятно. Жрица и не думала сдаваться, твёрдо намеревалась его задушить, но Кёхей не собирался проигрывать. Вор уже вдохнул воздух свободы, понял, что скоро снимет ошейник, и теперь готов был сделать для этого всё.Кто же по доброй воле расстанется со свободой?Кёхей ударил наугад, попал в живот, и жрица ослабила хватку, задохнулась от боли, инстинктивно свернулась калачиком. Вор тут же отполз в сторону и зашарил по земле взглядом в поисках оружия. Ничего. А она уже встала на четвереньки, медленно, с трудом, потом закашлялась и посмотрела на него.Казалось, луна будто в насмешку засветила даже ярче, чем раньше, и он впервые увидел её лицо.Чудовище, с хищным оскалом, со злыми лиловыми глазами, взбешённое, готовящееся к нападению. Настороженное, как дикая кошка. Одно неверное движение?— и прыгнет.—?Сунако? —?вырвалось у Кёхея.Она удивлённо отшатнулась, а потом низко пригнулась к земле точь-в-точь кошка перед прыжком.—?Откуда ты… —?начала жрица. —?Где ты узнал моё имя? Кто проболтался? ?Говорят, иногда Богиня даёт второй шанс. Она часто дает право выбирать. Даже когда кажется, что выхода нет, она предлагает свои варианты. Если выберешь правильно, она даст возможность снова прожить жизнь и опять сделать выбор?. ?Было бы здорово. Хотя я, думаю, ничего бы не изменил. Разве что съездил бы всё-таки на север. А ещё лучше было бы там родиться?.?Да, было бы здорово. Вот бы меня не считали чудовищем. Хотя родиться обычным человеком скучно. Даже не знаю, кем бы я хотела стать?.Что это было тогда? Сон? Воспоминание?Её и в самом деле не считают чудовищем. Она кошмарная мечта, которую все мечтают увидеть, поймать, удержать… Великая Мать исполнила всё в точности. Наверняка сейчас веселится, наблюдая за ними.Глупо рассказывать ей о том, что видел. Не поверит. Но ещё глупее сидеть с вытаращенными глазами и упускать драгоценные мгновения, когда она растеряна и беззащитна.Жрица зашипела, когда Кёхей метнулся в её сторону, схватил за плечи и прижал к земле, приставив к её горлу локоть. Она попыталась освободиться?— даже сейчас, окончательно проиграв, не хотела сдаваться, упрямая девчонка,?— но в итоге расслабилась и посмотрела ему в глаза.—?Что, не нравиться проигрывать? —?съязвил Кёхей.Сунако зашипела.—?Тебе просто повезло, глупый мальчишка. Кто тебе помог?—?Не смей называть меня мальчишкой, девка. А мои помощники не твоё дело, усекла? —?огрызнулся он.Она даже называет его точно так же, как тогда.—?А ты не задавай глупых вопросов,?— не осталась в долгу жрица. Она уже успокоилась, взяла себя в руки, глаза холодно блестели, а на губах застыла чувственная самоуверенная улыбка. —?Ты всё-таки поймал меня, победил. Я сдаюсь. Говори, чего хочешь. Любое желание, но только одно.?Грива. Мне нужна твоя грива?.?Говорят, если попросить её остаться с тобой, она станет обычной смертной женщиной…?Совсем недавно он без колебаний потребовал бы у неё гриву. Но старуха говорила, что нужно выбрать правильно. О каком таком правильном выборе она толковала?—?Что, совсем-совсем одно? —?уточнил Кёхей. Он знал ответ, но было интересно узнать, разозлится ли она.—?Жадный глупый мальчишка! Тебе и одного много. Хватит и того, что жив остался.—?А что, до меня никому не везло?Она коснулась его щеки кончиками пальцев и обвела контур челюсти. И игриво хихикнула. Словно забавлялась. Играла, как кошка.—?Не помню. Мне слишком давно не попадались смельчаки. Поизвелись. Желай скорее, и я исполню.Что желают остальные? Богатства? Власть? Или её саму? Ночная Кобылица загадочно улыбалась, ждала, а Кёхей медлил.?Говорят, если попросить её остаться…??…ты сделаешь правильный выбор…?Ошейник сдавливал шею, то слабее, то сильнее, чтобы Кёхей никогда о нём не забывал. Вот и сейчас хватка усилилась. И он вдруг явно понял: к чему ему кобылица, когда он сам не доживёт до рассвета. Попросит её снять ошейник?— использует желание. Попросит гриву?— тоже. Пожелает её саму?— и опять желания как не бывало. Желание только одно, а выбрать надо или свободу, или женщину.Зачем она ему? Не подруга и не возлюбленная. Девушка из сна. Она не помнит о нём ничего, а он почему-то очень обрадовался (на мгновение), когда встретился с ней снова.Пожелай Кёхей, чтобы жрица осталась, ни к чему хорошему это не приведёт. Так к чему рисковать?—?У меня два желания,?— пробормотал он. —?Одно я скажу сейчас. А второе?— в следующий раз.Жрица прогнулась в спине и села. Их лица оказались на одном уровне. От неё пахло ладаном и землёй, а глаза были холодными, как аметисты. Кёхей поёжился. На что она ему? Ради того, чтобы ощутить тот покой, что испытывал те несколько дней, когда она была рядом? Странное, необъяснимое умиротворение, хотя у них на хвосте была погоня, а за их головы назначена награда. Так мёртвые всё равно ничего не чувствуют.—?Следующий раз,?— протянула она. —?Ты уверен, что он будет, следующий раз?—?Поймал один раз, поймаю и во второй. Уверен, во второй раз будет ещё легче.—?Не зарывайся, мальчика! —?прикрикнула на него жрица. Она сощурила глаза и процедила:?— Ты так самоуверен. Посмотрим, справишься ли. Учти, во второй раз я умру, но не сдамся.—?Поглядим,?— отмахнулся от неё Кёхей.—?Желай! —?скомандовала девушка.Правильный выбор? Разве он не очевиден?Кёхей протянул ей руку и сказал:—?Грива. Мне нужна твоя грива.Можно было пожелать ключ, но он боялся, что кобылица обманет.Она удивилась: чуть округлила глаза и приподняла брови.—?Серьёзно? Всего лишь грива? Такой пустяк?—?Моё второе желание оставим до следующего раза.Кёхей освободится от ошейника и хорошенько над всем подумает. Может быть, он решит больше не искать её. Или попробует ещё раз её поймать. Он будет свободен, у него будет в запасе много времени на поиски и размышления, он обязательно что-нибудь придумает.Нужна ли она ему, эта жрица?Кёхей не мог ответить на этот вопрос.Он сделал выбор. И, как ему казалось, правильный.—?Хорошо,?— она уже успокоилась и протянула ему руку. —?Нож, пожалуйста.Жрица без колебаний отсекла длинные чёрные волосы, оставив их только до плеч. Чёрная, переливающаяся в лунном свете грива, оказалась очень мягкой и лёгкой, как паутина. Кёхей бросил её в тряпицу, тщательно завязал и сунул за пазуху.—?Я выполнила свою часть,?— заключила жрица, оскалившись в хищной улыбке, и глаза её опасно зажглись. —?Осталось только закрепить.Кёхей не успел даже отшатнуться, когда её руки цепкими плетьми обвились вокруг его плеч, и она притянула его к себе.—?Найдёшь, говоришь? —?промурлыкала девушка. —?Что ж, тогда ищи очень тщательно. Может, повезёт. А я кое-что у тебя позаимствую в качестве залога. Чтобы искал лучше.И она его поцеловала.Говорят, Ночная Кобылица не прощает того, кто её поймает. Он не платит жизнью, как остальные, но отдаёт что-то гораздо более ценное. Хотя это всего лишь слухи, ведь поймать её удавалось очень немногим.