1 (1/1)

Река забыла, луна простила,Кого сгубила ночная кобыла.Мельница?— Ночная кобыла—?Введите ублюдка!—?Слушаюсь!Слуга низко поклонился и побежал к выходу. Тяжёлая дубовая дверь подалась с трудом, низко загудела, открываясь, и замерла почти вплотную к стене. Слуга сделал приглашающий жест рукой, ина пороге возникли два охранника?— здоровых широкоплечих детины с угрюмыми лицами. Они держали под локти связанного пленника?— каждый со своей стороны. Слуга отошел в сторону, пропуская их, и охранники грубо толкнули пленника и практически волоком втащили его в комнату, потому что сам пленник отказывался переставлять ноги.Охранники дошли до центра комнаты и убрали руки. Пленник кулем свалился на пол и громко охнул, когда от удара о мрамор из груди выбило дух. Но это нисколько не расстроило его. Пленник, светловолосый юноша, с интересом принялся вертеть головой по сторонам, как будто старался запомнить, где что лежит. У него был подбит глаз и опухла щека, но он всё равно самоуверенно улыбался, и наверняка большая часть тумаков была получена им за эту улыбку.—?Оставьте нас! —?скомандовал хозяин дома, и пленник окинул его оценивающим взглядом с головы до ног. Под этим взглядом мужчина ненадолго стушевался, а потом начал медленно багроветь от гнева.Пленник ждал подобной реакции. Такие, как хозяин дома, всегда легко выходят из себя, и ему нравилось над ними потешаться. Они так старательно пытаются развеять образ красивой игрушки при влиятельной госпоже, что не всегда замечают, насколько это смешно выглядит.Когда охранники, поклонившись, ушли, мужчина поднялся со своего места. Его шёлковая одежда была скроена умелым портным и выгодно подчёркивала стройную фигуру. Ткань шелестела при каждом шаге, мелком, тщательно выверенном. Обладатель одежд наверняка долго тренировался такой походке, потому что женщинам она нравилась.—?Ну что, много успел украсть? —?насмешливо поинтересовался хозяин дома, поравнявшись с пленником. Молодой человек посмотрел на него сверху вниз, потому что был связан так, что не мог с лёгкостью подняться с колен, а доставлять удовольствие противнику неловкими потугами встать не хотелось.Мужчина с интересом склонил голову, ожидая ответа, и в свете свечей блеснули длинные чёрные волосы, собранные на макушке дорогой заколкой, сплошь усыпанной драгоценностями. Хозяин дома презрительно скривил красивое лицо, когда начал рассматривать пленника внимательнее. Так смотрят на гусеницу перед тем, как раздавить её ногой.Пленник хмыкнул и демонстративно сплюнул кровь на идеально чистый пол. У хозяина дома дёрнулся уголок рта, и правильные черты лица на миг гротескно искривились, так что оно стало чем-то похоже на маски, которые вешали напротив двери для устрашения злых духов.—?А сам-то как думаешь? Стоял бы я сейчас перед тобой, если бы успел набить карманы? —?задиристо ответил пленник. Он даже не зажмурился, когда мужчина замахнулся веером и ударил его тяжёлой костяной рукоятью в висок, только голова дёрнулась. На щёку стекла тонкая струйка крови, несколько капель собралось на подбородке и упало на потрёпанную серую рубашку.—?Грубить вздумал, червяк?! —?взвизгнул мужчина. —?Я тебя научу манерам! Будешь знать, когда можно рот разевать, а когда лучше заткнуться. Отродье!На мгновение в глазах пленника мелькнул нехороший огонёк, как будто слова хозяина дома его задели, но быстро погас. Пленник улыбнулся ещё шире. Он знал, что всё равно умрёт, не выйдет за стены этого богатого дома, в который влез по глупости, чтобы ограбить, но не собирался унижаться и просить пощады. Это было не в его характере.—?Ну давай, попробуй. Только попроси ящик вееров запасных. Ты ещё не один о меня сломаешь.А ведь он молодится из последних сил, вдруг заметил пленник, когда хозяин дома, бледный от злости, склонился над ним и занёс руку дня нового удара. Вон, в углах глаз уже морщинки, кожа не такая упругая, а косметики слишком много, пудра осыпается, как старая штукатурка. Весь ворот богатого тёмно-синего камзола припорошен белым.—?Я убью тебя, ублюдок! —?завизжал хозяин дома и принялся лупить пленника веером. Бил слепо, не глядя, куда попадал. А пленник молчал и продолжал скалиться в своей ядовитой улыбочке. Если бы он закрыл лицо руками, взмолился о пощаде или просто закричал, хозяин дома пришёл бы в себя, остыл, напустил на себя вид знающего себе цену человека и начал бы действовать, как привык: запугивать, издеваться. Но одного взгляда на это лицо хватало, чтобы выйти из себя и в очередной раз замахнуться веером.—?Мерзкий мальчишка… я тебя образумлю… я тебя научу… наглец… —?приговаривал мужчина, а веер тихо поскрипывал.Костяная ручка не выдержала и треснула. Веер повис некрасивой пёстрой гармошкой, и взмылённый, раскрасневшийся мужчина замер, пытаясь отдышаться. У пленника была рассечена щека, а на теле наверняка добавилось новых синяков, но смотрел он по-прежнему насмешливо и самоуверенно. Такие, как он, и на костёр пойдут с песней. Хозяин дома содрогнулся: не нравился ему этот мальчишка. Так не нравился, что хотелось применить к нему те орудия пыток, что хранились в подвале. Тогда даже самые прожженные воры и мошенники начинали плакать и молить о пощаде. В том, чтобы быть фаворитом министра тайных дел, были свои плюсы.Если бы только этот мальчишка не был нужен ему для другого…—?Честно признаться, я был удивлён. —?Голос хозяина дома звучал спокойно, мужчине наконец удалось взять себя в руки. —?До тебя ещё никто не забирался так далеко. Рекорд?— третья ловушка. А ты дошёл до самой сокровищницы. Похвально. Как тебе это удалось?—?Годы и годы практики,?— хмыкнул пленник. —?А вообще, ваши ловушки даже ребёнок обнаружит. А вот к пропитанным сонным зельем мешочкам для драгоценных камней я оказался не готов. Вернее, никогда не слышал о таком рецепте. Не поделишься секретом?—?Тебе всё равно он никогда не понадобится. Ты умрешь здесь.—?Зато напоследок узнаю что-нибудь новое.Мужчина отбросил в сторону веер и вернулся к своему креслу-трону. Он аккуратно поправил длинные по последней моде полы камзола и изящно сел на подушечку, обитую красным бархатом.—?Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Мог бы мучить, пока не надоест и пока ты не взмолишься о смерти, но я не буду ничего этого делать. Вероятно, мне послала тебя сама Великая Мать, потому что ты явился к нам как раз накануне полнолуния. Я оставлю тебя в живых и даже отпущу,?— мужчина выдержал паузу в надежде, что пленник поторопит его с ответом. Но пленник молчал и, кажется, ему не было даже любопытно, поэтому хозяин дома недовольно поджал губы. Он сухо закончил:?— Если согласишься выполнить одно задание и справишься, будешь свободен.—?Задание? Украсть что-нибудь у конкурента? Это я с лёгкостью.—?Нет, глупый мальчишка! —?хозяин дома в негодовании отбросил за спину упавшие на лицо волосы, выбившиеся из причёски. —?Никаких краж. Но твоя ловкость будет очень кстати. Знаешь что-нибудь про Ночную Кобылицу?—?Да кто же о ней не знает. Эти сказки всякий у огня слыхал. А ты что, неужто веришь, что это правда?—?Правда или нет, не важно. Но завтра первый день, когда она отправится на прогулку, и ты её поймаешь и принесёшь гриву. А если не поймаешь?— умрёшь. Видишь, всё очень просто. И никаких сказок,?— рассмеялся хозяин дома.—?Зачем тебе грива? Парики делать? У тебя вроде и так волос достаточно. Или… —?пленник удивлённо округлил глаза и многозначительно посмотрел на волосы хозяина дома. Тот от гнева пошёл пятнами и затопал ногами:—?Нет! У меня всё своё! Никаких париков, глупый мальчишка. Она нужна мне для отвара! Говорят, он возвращает мужскую силу. Я не хочу, чтобы госпожа нашла на моё место кого-нибудь другого! —?Он так разозлился, что стыдное признание само сорвалось с языка. Опомнившись, хозяин дома тихо охнул и закусил губу. Но было поздно: улыбочка мальчишки стала совсем уж гадкой.—?Что, не можется больше? —?фыркнул пленник. Он бы и ещё что-нибудь добавил, но боялся, что хозяин передумает. Юноша не сталдолго размышлять над предложением, потому что приговорённый к смерти лишён права выбора. А кто откажется прожить пару лишних дней? —?Ладно, принесу я тебе гриву, не боись. Могу и хвост, если надо. Надо?—?Нет, в нём нет никакой силы,?— отмахнулся мужчина, а потом до него дошёл смысл слов пленника, и хозяин дома просиял как новенький золотой. —?Серьёзно согласен? Нет, серьёзно? —?Получив вместо ответа кивок, мужчина схватил стоящий на подлокотнике колокольчик и зазвонил в него. Тут же на пороге появился слуга, перед собой он нёс подушечку с каким-то обручем. Хозяин дома не стал дожидаться, когда слуга приблизится к пленнику, он вскочил со своего места и, напрочь забыв про манеры, вприпрыжку подбежал к слуге и забрал у него подушечку. Потом подошёл к пленнику, и с каждым шагом его поступь становилась всё размереннее, значимее.—?Тогда закрепим наш контракт,?— спокойно резюмировал он.Пленник не успел ничего ответить или хоть как-то среагировать, когда обруч оказался на шее и со щелчком закрылся. Ошейник.—?Что это? —?руки пленника были всё ещё связаны, поэтому он мог только попытаться скосить глаза на ошейник и попробовать пошевелить шеей. Сидел как влитой.—?Маленькая гарантия того, что ты не сбежишь. Если его не открыть ровно через три дня, ты умрёшь, потому что сработает заклинание, и тебе под кожу будет впрыснут яд. Сейчас как раз почти рассвет, так что у тебя есть ровно три ночи, чтобы исполнить нашу сделку. Ключ в обмен на гриву. Так и только так. Справедливо, нет?Хозяин дома прикрыл рот ладонью и жеманно рассмеялся. Он впервые увидел выражение гнева на лице пленника, и эта маленькая победа позволила ему снова воспрянуть духом. В итоге партия осталась за ним!В этот момент за дверью послышались тяжёлые шаги. Хозяин дома их узнал и немного побледнел. Всё его самодовольство начало осыпаться, как старая штукатурка.—?Дорогой! Где ты? —?голос был мощный, от него завибрировали стёкла, а хозяин дома съежился. Он всплеснул руками и засеменил к двери, крича на ходу:—?Дорогая, я уже бегу! —?Обернувшись через плечо, мужчина холодно бросил:?— Слуги тебя развяжут и дадут всё необходимое. И помни: три ночи.Пленник с изумлением проследил за тем, как меняется выражение лица хозяина дома, когда он снова повернулся в сторону ?дорогой?. Мужчина распахнул дверь, и пленник увидел грузную, богато и ярко одетую женщину. Её огненно-рыжие волосы были собраны в высокую причёску, отчего она казалась на две головы выше своего любовника. А рука её была толщиной с талию хозяина дома. Последний начал что-то рассказывать женщине. Казалось, он готов в любой момент броситься ей в ноги или исполнить любой другой каприз, стоит ей только пожелать.Пленник скривился и презрительно сплюнул. Как же бесили эти сладкие мальчики для гостиных. У министра тайных дел вкус мог быть и получше. Да и сама она могла бы быть получше.—?С такой мне бы тоже грива Ночной Кобылицы потребовалась,?— пробормотал пленник и рассмеялся.У него было три лишних дня жизни. Разве не замечательно?***—?Эй, а жеребца?Кёхей попытался прошмыгнуть мимо охранника, выставившего его за дверь, но тот так толкнул его могучим животом, что Кёхей отлетел на добрую дюжину шагов, не удержался на ногах и рухнул на землю. Тут же заныли все полученные накануне ушибы, и пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать от боли.—?Проваливай! Всё, что приказал хозяин, мы тебе отдали. Ни про каких жеребцов не знаем,?— гулко пробасил охранник и с грохотом захлопнул ворота.Кёхей остался сидеть в пыли и с ненавистью смотреть на дом, из которого его выставили.—??…дадут всё необходимое?,?— передразнил Кёхей и потёр разбитую щёку. —?Ага, держи карман шире. Чтоб вы все там провалились вместе со своими хозяевами!Он сплюнул на дорогу и медленно побрёл вдоль забора. Всё тело саднило после побоев, но кости были целы, так что ничего страшного. Заживёт. На Кёхее всё всегда быстро заживало. Наверняка к вечеру синяки уже не будут болеть, а рана на щеке, если её вовремя промыть, почти затянется. Чудесный дар, из-за которого его многие чурались. Но сейчас он был очень кстати.—?Что, думаете, проглочу это и уйду? Ну-ну. Мы ещё посмотрим кто кого,?— крикнул закрытым воротам Кёхей. Послышалось пренебрежительное хмыканье?— ясное дело, не верят, насмехаются. Кёхей недобро сощурился и окинул взглядом ворота и забор?— высокие, с наскока не перелезешь. Он и в дом-то чудом попал, потому что купил у одного торговца план особняка, где все тайные входы-выходы были указаны. Во дворе же Кёхей оказался впервые, когда его вышвырнули за порог.Кёхей сглупил, когда полез в этот дом, оставил коня недалеко от забора?— думал, быстро обернётся да в ту же ночь даст стрекача, сбежит в другой город, где можно будет без проблем сбыть награбленное. Понятно, что тут только ленивый жеребца не обнаружит. Лучше бы оставил Грома на постоялом дворе, сейчас бы было одной проблемой меньше.Особняк стоял, окруженный высоким, в рост взрослого человека забором, за которым ходили с дубинками наперевес несколько здоровенных охранников. Тут напролом не пойдёшь, хитростью надо. Кёхей ещё раз окинул взглядом забор и недобро улыбнулся: будет вам хитрость, будет. Надо только отдохнуть немного, отлежаться, потому что тошнит и голова кружится, а тело из-за ушибов неловкое и неповоротливое. Если Кёхей сунется туда сейчас, только проиграет и время потеряет.У него есть ещё целых три дня. Более чем достаточно.Кёхей погрозил воротам кулаком:—?Ну, держитесь у меня! Вы ещё пожалеете, что добром не отдали!А потом развернулся и медленно побрёл прочь, чуть подволакивая ногу. Он и сам понимал, что его угрозы выглядят смешно и нелепо, но кроме них у него ничего не было.Хозяйка, стоило Кёхею появиться на пороге, всплеснула руками и расплылась в улыбке. От этого её полное круглое, как блин, и такое же ноздреватое, лоснящееся от жира лицо, стало казаться ещё больше.—?Неужто вернулся? Где ты пропадал всю ночь, я уж решила, что ты съехал. —?Она повернулась к дремлющему в уголке мужу, и её лицо тут же исказилось от злости. Женщина от души стегнула мужчину полотенцем прямо по блестящей лысине и закричала:?— Эй, да не сиди ты сиднем! Не видишь, постоялец пришёл! Быстро стол накрой, а я на кухню.Трактирщик, до этого мирно дремавший на солнышке, испуганно подскочил на месте и принялся суетиться, бегать туда-сюда, носить кружки и тарелки. Перед тем, как забежать на кухню, он боязливо втягивал голову в плечи?— а ну как снова схлопочет по лысине полотенцем, но трактирщица была занята, ей было не до нерадивого мужа. Она гремела сковородками и кастрюлями, стучала по разделочной доске ножом и что-то напевала под нос. Голос у неё был гулкий, сильный, как у мужчины.Кёхей молча следил за происходящим. Есть совсем не хотелось, с гораздо большей охотой он бы развалился на кровати и уснул, но и отказываться от угощения было глупо?— за всё заплачено ещё вчера.—?Феска, да не стой ты столбом, не лови мух, живо давай помогай! —?донесся с кухни зычный голос хозяйки. В ответ послышалось какое-то бормотание, и посуда загремела ещё громче.Феска?— дочь трактирщицы, была красивой в общем-то девицей, как раз вошедшей в брачный возраст. Настала пора присмотреть ей подходящего жениха и, Кёхей был уверен, что он, стоило ему здесь появиться, стал одним из самых главных кандидатов. Мысленно он рассмеялся: все эти трактирщицы с дочками на выданье всегда вели себя одинаково, он привык и уже знал, когда лучше сбежать прежде, чем они перейдут в наступление. Сегодня, Кёхей был уверен, Феска будет прислуживать ему за столом и не давать прохода, а, когда он поднимется к себе, будет мешать спать, то и дело наведываясь к нему, чтобы узнать, не нужно ли ему что. Нужно. Немного покоя. И Кёхей не раз ей об этом скажет, а она будет удивлённо округлять красивые чёрные глаза и извиняться, чтобы уже через несколько часов снова прийти и разыграть ту же сценку.Просто ему не повезло и придётся остаться в столице ещё на несколько дней. А ведь ещё вчера Кёхей был уверен, что вернётся с победой, с позвякивающими от драгоценностей карманами, устроит пирушку, а потом уедет прочь из этого города, чтобы вернуться сюда в следующем году и ограбить очередной богатый дом. Привычное, денежное ремесло. Нечестное, да, но, когда от голода сводит желудок, носом крутить не приходится.Что поделать, если ему так и не довелось научиться ничему другому.—?Вот, угощайтесь! —?пропела Феска и поставила на стол тарелку с дымящимся жарким. Она сделала это грубее, чем следовало, и капли подливки брызнули во все стороны, попали на стол, рубашку, штаны и даже лицо Кёхея. Девушка всплеснула руками и принялась извиняться. Она вытащила загодя приготовленное полотенце?— серое, в жирных пятнах?— и попыталась стереть с лица Кёхея капли подливки.Если это была игра, уловка, чтобы обратить на себя его внимание, она была очень рискованной, потому что девушка могла получить не прозревшего глупца, а разгневанного мужчину. Он бы всё равно ничего ей не сделал?— всё же она женщина,?— но наверняка съехал бы в тот же день. Кёхей же никак не отреагировал на произошедшее, только отшатнулся, когда она полезла к нему с полотенцем.—?Я поем у себя,?— холодно бросил он, взял поднос и прошёл мимо девушки. Феска обиженно поджала губы, но промолчала.У него чесались руки выхватить у неё полотенце и как следует отхлестать им мерзавку по лицу, спине, чему придётся. Чтобы отстала, не лезла больше. Но у него и так достаточно проблем, не хватало ещё разборок с городской стражей и жрицами.Женщины. Все его проблемы всегда были от женщин. Чтоб им всем провалиться! Кёхей с силой закрыл дверь и сплюнул. Ну что им от него надо? Почему никак не могут оставить его в покое? Ну да, он всего лишь мужчина, бесправное существо, кто-то вроде полезной скотины, источник грубой силы, но даже к желаниям скотины иногда прислушиваются.Есть совсем расхотелось, но Кёхей заставил себя опустошить тарелку. Желудок отяжелел, но это была не приятная тяжесть. Ушибы снова заныли, и Кёхей лёг на кровать. Он знал, что не уснёт, но так головокружение было чуть слабее.—?Женщины. Всё проблемы из-за женщин,?— пробормотал молодой человек и прикрыл глаза.Сцены вроде недавней для него были не в новинку: в каждом городе всегда одно и то же. Стоило какой-нибудь девице его увидеть, она сразу начинала его добиваться. Безуспешно, всегда безуспешно, и Кёхею это уже давно надоело, но поклонниц от этого меньше не становилось. Если бы какая-нибудь из них пожелала взять его в мужья, он не смог бы сопротивляться?— всё же некоторые законы нарушать нельзя даже ему. Но Кёхей всегда успевал сбежать раньше. И от Фески с её грубоватыми ухаживаниями сбежит, только отлежится немного.Он лежал на спине, закинув руки за голову, и размышлял. Всё равно не уснуть.Говорят, в соседней стране всё наоборот. Мол, и Великая Мать там другая, и храм у неё только один, страной правит мужчина, а женщины ровно шёлковые, как им скажешь, так и сделают. Наверняка слухи. Пусть Кёхей и родился там, он был слишком мал, когда покидал те края, а потому почти ничего не помнил о царящих там порядках и не мог подтвердить правдивость слухов. Он собирался разжиться деньгами и съездить туда, но не срослось: вместо денег у него на шее ошейник, три лишних дня жизни и безумное задание заполучить гриву Ночной Кобылицы. Глупый аристократишка наверняка начитался книг, вот и решил найти того, кого не жалко отправить на заведомо проигрышное дело. Наверняка Кёхей был не единственным?— воров, желавших проникнуть в дом министра финансов, всегда было достаточно. Кёхею глупости аристократишки были только на руку, а кто добровольно откажется пожить подольше? Ну да, всего три дня, но и этого хватит. Нельзя принести то, чего не существует, но почему бы не воспользоваться чужой глупостью?Ночная Кобыла. Ну-ну.Кёхей перевернулся на бок и поморщился от боли. Он хорошо помнил эту глупую старую легенду.Зимой, когда ночи были длинными, тёмными и холодными и сидеть дома у огня было так хорошо, тепло и не страшно, в деревнях начиналась пора сказок. Старухи хмурили брови, шамкали беззубыми ртами, сильно жестикулировали, чтобы нагнать побольше ужаса и рассказывали старые легенды, которые и сами впервые услышали от таких же старух. Дети жались друг к другу, как цыплята, дрожали и даже плакали на особенно страшных моментах, но слушали, широко раскрыв глаза, и ловили каждое слово, жадно, внимательно, чтобы, не дай богиня, ничего не пропустить. Остальные занимались рукоделием, что-то мастерили, слушали стариков и знай себе посмеивались недоверчиво: их тоже когда-то потчевали этими легендами, и они уплетали их как только что сваренную кашу. А теперь-то они учёные, их так просто не проведёшь. Но легенду о Ночной Кобылице любили слушать все.Воплощённая мечта, призрачное счастье. Неуловимая, но в то же время такая доступная. Ночная Кобылица?— воплощение тёмного лика Великой Матери на земле. Днём она живёт в храме, недоступная, невидимая, так что никто, даже пожелай он этого всей душой, не отыщет её. И только три дня, когда на небе полная луна, она покидает храм вместе со своей свитой, и отправляется в путешествие. Увидеть её можно только на перекрёстке. И тот, кто увидит, может попытаться её поймать. Если сумеет оседлать кобылицу и продержаться в седле, пока она не сдастся, сможет потребовать у неё исполнение любого желания. А не справится?— отдаст свою жизнь и примкнёт к призрачной свите кобылицы, состоящей из таких же глупцов, хотевших попытать счастья.Старая, старая легенда о том, что за храбрость да смекалку положена награда. Кёхей впервые услышал её, когда ему было двенадцать, он тогда нанялся к гончару в подмастерья, и бабка гончара любила рассказывать эту легенду, каждый раз по-разному, но суть от этого не менялась. А позже во время странствий Кёхей от одного бродячего музыканта даже слышал историю о смельчаке, который сумел укротить кобылицу. Он пожелал забрать её с собой, и она стала обычной смертной женщиной и прожила с ним всю жизнь. Это была очень красивая сказка, в которую с трудом верилось. Но Кёхею нравилось её слушать. В трактирах и на постоялых дворах выпившие барды часто делились правдивыми, чуть приукрашенными, а иногда и откровенно лживыми историями. Поди теперь разбери, сколько правды в сказках про Ночную Кобылицу.Попробуешь её поймать и не справишься?— умрёшь. Ничего не будешь делать?— тоже умрёшь. Как ни крути, выбор не велик. Впрочем он, когда решил стать вором, всегда знал, что рано или поздно всё закончится именно так. Везти не может вечно, рано или поздно Великая Мать заскучает и решит отвернуться от него. Он знал это, но продолжал быть вором.Потому что это было весело: каждая вылазка?— увлекательное приключение, испытание на ловкость и смелость. А новости по утрам о том, что у очередного толстосума увели из-под носа семейную реликвию, были для его слуха самой приятной музыкой. За ним всегда гонялись, как за зайцем, несколько раз почти ловили, наступали на пятки, но он сбегал, а один раз даже поймали, но Кёхей сумел сбежать. Сейчас кандалы были покрепче, но он всё равно сбежит. Заберёт у аристократишки Грома и ключ и сбежит. А потом продолжит жить так, как жил. Потому что ему это нравилось. А ещё у него не было выбора.Кёхей поморщился от этих воспоминаний, попытался их прогнать, но перед глазами уже всплыла картинка из прошлого. Яркая и чёткая, как будто это произошло только вчера.Ему было восемь, когда он остался совсем один.Они с матерью решили отправиться в гости к родственникам. Тогда на дорогах было неспокойно, из-за голода развелось много разбойников, но они не боялись, им казалось, что с ними-то точно ничего плохого не может произойти. Да и как с ними может что-то случиться, если с ними преданный слуга, который дюжину здоровых парней голыми руками играючи мог одолеть. Но в драке-то слуга был силен, а вот с простой лихорадкой не справился. Он умер на полпути, и дальше пришлось двигаться без провожатого, на наёмном экипаже. Кучер прельстился ожерельем матери с крупными рубинами, да и сама мать была очень красивой женщиной, убивать которую просто так было жаль, вот он и решил завладеть сразу и тем и другим. Тогда всё происходило так быстро, что даже сейчас Кёхей не мог воспроизвести те события достаточно точно, особенно то, что происходило после того, как его выбросили из кареты. Помнил, как кучер набросился на мать, сорвал с шеи ожерелье и сунул его в карман. Помнил, как мать пыталась сопротивляться, но кучер ударил её чем-то тяжёлым по голове?— в полумраке кареты было не разобрать?— и она упала. Помнил, как бросился к ней и почувствовал что-то тёплое и мокрое?— кровь. Мать была ещё жива, но не прожила бы долго. Помнил, как набросился на грабителя и как тот отбросил его, как щенка, а потом избил почти до смерти. Помнил жгучую боль, когда в бок вошёл нож. Помнил, как его выбросили из кареты на обочину, а потом уехали. А дальше не помнил почти ничего, только разрозненные обрывки. Было больно, темно и холодно, и он не сразу услышал стук копыт. Кёхей хотел позвать на помощь, но сил не было даже на то чтобы застонать. Наверное, в тот день Великая Мать решила подарить ему вторую жизнь, потому что всадники всё-таки остановились возле того места, где он лежал. Потом он почувствовал, что его кто-то обнимает, и было тепло и хорошо, а боль отступала, как будто эти ласковые объятия её прогоняли. Он тогда решил, что это мама, потому что у неё были такие же светлые волосы и нежные руки, но, как ни пытался, никак не мог разглядеть её лицо. А потом она погладила его по волосам, и Кёхей уснул. Когда он проснулся, рядом стоял Гром, которого ему оставила женщина, в чересседельных сумках было немного воды и медных монет, а от раны и побоев не осталось ни следа. Наверное, эта женщина сделала с ним что-то, потому что с тех пор Кёхей обрёл чудесную способность практически на глазах излечивать раны. Иногда он думал, что это была сама Великая Мать. Говорят, иногда, когда ей становится скучно, она бродит по дорогам. Кому-то помогает, кого-то наказывает. Сказки, конечно, но разве могут обычные люди исцелять раны? Жрицы могут, да, но все они сидят в храме, только изредка из него выезжают и уж точно не блуждают ночами по заброшенным кишащим разбойниками дорогам.Домой Кёхей так и не смог вернутся, потому что не помнил, в какой он остался стороне. Кажется, они ехали оттуда-то с юга, но названия места, где он жил или куда они направлялись, не помнил. Он был слишком мал, чтобы запоминать такие скучные вещи.Потом Кёхей долго блуждал по дорогам, пересёк границу и оказался в каком-то городе. Он и сейчас не помнил его названия, да и возвращаться туда не хотел. Потому что там прошли самые счастливые годы в его жизни, когда он жил в семье приютившего его гончара?— у Кёхея неплохо получалось лепить из глины. Это нельзя было назвать талантом, но горшки у него выходили справные, их хорошо раскупали. Если бы ему дали доучиться, он мог бы открыть свою мастерскую. Но потом ему исполнилось двенадцать, и жена гончара стала смотреть на него совсем не как на названого сына. Он тогда был глуп и ничего не понимал, пытался её образумить. А, когда обо всём узнал гончар, его жена во всём обвинила Кёхея, и ему пришлось сбежать, чтобы спасти свою шкуру.Потом было много городов и деревень. Он пытался быть подмастерьем, помощником и просто служкой, а пару раз его даже хотели усыновить, но всё заканчивалось одинаково: он сбегал, потому что женщинам, бравшим его в свой дом, просто нужна была красивая игрушка.И тогда он стал вором. И, возможно, только поэтому дожил до этого дня свободным.Залезть в дом министра тайных дел было большой ошибкой. Попасться?— совсем уж непроходимой глупостью. Но он знал, что это рано или поздно произойдёт, так что не был особенно удивлён. Лишь жалел, что всё случилось так скоро.Теперь у него было три дня и какое-то глупое поручение. Поймать мираж, фантом, несуществующее создание.Кёхей фыркнул и почесал живот. Раны уже почти не болели, от ощущения сытости начало наконец-то клонить в сон, а в голове уже начал вырисовываться план.Ничего, он справится. Где наша не пропадала.