...Кинь в неизвестность, я поймаю. (1/1)

Открыв глаза, я обнаружила себя на кровати. Полезное уточнение – кровать была моя, не гостиничная.Было весьма обидно потерять столь необычное место, подарившее мне столь ценный опыт. Но оно уже не вернется в мою жизнь, свою роль оно выполнило.Рядом с кроватью обнаружилась моя сумка, отчего-то полная денег. Я бы предпочла, чтобы в них были мои пропавшие вещи, но что уж с этим поделать? Видимо, гостиница взяла некую плату, заключавшуюся в вещах.Она взяла мои воспоминания.Жизнь показалась не столь потерянной, когда среди кипы денег нашелся Дианкин медвежонок. Забавный и будто бы живой. Сейчас вот протянет мягкую плюшевую лапу, дотронется робко до пальцев, продолжая улыбаться вышитым ртом, а глаза…А глаза у него всегда грустные. Потому что он принадлежит мне, и, как и надлежит игрушкам, понимает мою душу.Я задумчиво посмотрела на сумку с деньгами, с трудом подавив желание выкинуть их в окно.В конце концов, я засунула их под кровать, решив заняться более важными делами. Игрушка. Это знак, что я должна вернуться на работу и продолжать жить как и прежде, или вещь, напоминающая о пережитом?Врожденное упрямство твердило: ?Если это и знак, то смутный. Подожди, если уж тебе действительно придется вернуться, судьба направит еще раз?.И ничего с этим не поделать. Сие чувство всегда имело надо мной удивительный контроль.Поэтому я решила выбраться из квартиры, насколько я знаю, знаки не имеют привычки приходить в людские жилища.Несмотря на то, что в моем доме осталось немалое количество вещей (я их попросту не брала с собой, сбегая из дома), ?гостиничная кража? оставила меня без пары-другой удобных свитеров и запасных брюк. Не говоря уже о предметах гигиены. Поэтому, я все равно приглядывалась к вещам. Иногда на глаза попадалось то, что вызывало волну воспоминаний. Это было непривычно. И жутко.Ведьдля человека, которому пришлось повзрослеть в семь лет, прошлое являлось жестоким табу, о котором лучше не вспоминать, иначе… Иначе можно было просто сломаться.Но сейчас все было по-другому.Я неподвижным, но чутким зверем застыла около поворота на набережную. Слева от меня мчался непрекращающийся рой автомобилей, справа – жуткий дверной проем, ведущий в старый жилой дом. Если следовать логике, то меня должен окружать целый букет ароматов. Бензин и пыль от дороги, и капуста с затхлостью из здания. Но нет же, дующий из-за поворота ветер мягко приобнял меня за плечи; и вместе с ним пришел густой запах мандаринов.Бабушка. На ум сразу же приходит бабушка. Ее дом, ее сад, полный самых разнообразных фруктовых деревьев. Но больше всего мне запомнилось именно это мандариновое дерево, растущее прямо около моих окон.Пожалуй, эти рассветы были лучшим, что довелось мне пережить. Что может быть прекраснее: легкие лучи солнца заглядывают в окно, скользят по комнате, окрашивая прохладные голубоватые оттенки в более теплые. Откроешь окно, и в лицо, приветствуя, дунет свежий ветерок. А совсем рядом, только протяни руку, блестят в утренней росе сочные мандарины. И это солнце, эти желто-рыжие фрукты.Иногда я завтракала ими, потом бежала к бабушке за стаканом ледяной колодезной воды.Но это было очень давно, и ничего из этого уже нет в живых, поэтому я могу только мечтать о том, чтобы вернуться на Кавказ.Все эти мысли настолько сильны, что меня буквально тянет выше, ближе к этому прекрасному ветру, наверх. Я машинально нырнула в неприветливую дверь подъезда. Старое здание, как ни странно, оказалось довольно чистым и ухоженным, несмотря на старость о нем заботились, и это мне показалось хорошим знаком. Лифта было слишком долго ждать, да и девять этажей не казались мне серьезным препятствием. На крышу я забралась за считанные секунды, слегка запыхалась, но энтузиазма не потеряла.Ветер обрадовался, узнав во мне давнюю знакомую, и чуть ли не сбил меня с ног своей силой. Пронзительно-голубое небо, приторно-сладкий запах мандаринов, и ветер, ветер, ветер…Но в душе не было радости. В горле стоял ком, мешающий дышать, на глазах - непрошеные слезы, и вроде бы это даже было счастье, но внутри не ощущалось того самого важного составляющего, с которым счастье могло бы жить.Это меня и отрезвило. Я хрипло выдохнула и бессильно присела на небольшой каменный выступ.

Внезапный приступ чувств выбил меня из колеи, поэтому сейчас я могла лишь бессильным невидящим взглядом осматривать окрестности.Сзади послышались шаги и странные всхлипы, а лязганье железной решетки, ведущей на крышу, ясно дало понять, что у меня гости. Тут же, словно вновь обретя все чувства, я услышала крики толпы внизу и звуки подъезжающих машин.Тут же на крыше появился парень. Явно торопясь, он стремительно захлопнул решетку, после чего даже сделал попытку закрыть ее ключом, что заведомо являлось невозможным. Отчасти потому, что она была жутко заржавевшей; да и трясущиеся руки парня не давали ему возможности крепко держать какую-либо вещь.Однако он справился. С трудом сделав один поворот, он собирался было совершить второй, но голоса, раздающиеся с лестницы заставили его передумать. Он метнул ключ в другую сторону, и хотел было кинуться к краю крыши, но…В том то и дело, что хотел.Он увидел меня и застыл, тем самым позволив разглядеть себя. Самоубийца (а я не сомневалась, что его стоит называть именно так) сумел меня удивить. Он не был подростком, а ведь именно они чаще всего решались уйти из жизни более ?романтичным? способом. Он был моего возраста, быть может, чуть младше, кто его знает? Суть в том, что он был довольно взрослым. Его явно крашеные белые волосы резко контрастировали с шоколадными глазами и темными бровями. Он был одет в самую обычную белую футболку, джинсы и кеды. На шее висел небольшой кулон из янтаря, в виде капельки, а на руке – тонкий плетеный браслет.Вообще, я не люблю давать сухие описания внешности людей. ?Он был одет?, ?на нем было?, - это не дает мне нужной информации о человеке.Но сейчас я могу позволить себе небольшую слабость, ибо в его глазах плескалось не отчаяние, и даже не злость. Они просто были абсолютно нормальными, даже чуть ироничными, несмотря на то, что его лицо просто исказилось от отчаяния.-Если ты сделаешь шаг, я спрыгну, - сказал он.Я прикрыла глаза, как только он начал говорить. Его голос казался поразительно бархатистым, переливающимся, материальным. Успокаивающим и глубоким. Его, казалось, можно было пощупать. Я была уверена - он мог уговаривать людей. С таким голосом для него не было невозможного.-Прыгай, - лениво ответила я, заглянув за бордюр, окружающий крышу. Люди суетились, старались натянуть какой-то брезент, дабы смягчить падение. Со стороны решетки раздавались удары. Похоже, парня упорно старались поймать.Он не поверил мне. Вполне ожидаемо не поверил.-Отойди, - нервно прошипел он, заставив меня вновь прищурить глаза, вслушиваясь в его голос.-Не собираюсь, - отрезала я, - ты потревожил мое спокойствие. Быть может, я всегда мечтала посидеть на крыше, без портящих мне вид самоубийц? Занимайся своим делом, мальчик, а я с места не сдвинусь. В твоем распоряжении все пространство вокруг меня.Он замер. Недоверчиво сверлил меня своим темным взглядом, а потом заинтересованно спросил:-Не жарко в пальто?-Ни капли, - я встала, стряхнув с вышеупомянутой вещи невидимую бетонную пыль, - хватит болтать и делай свое дело. Я уже хочу отсюда уйти.Его задели эти слова (на кого бы они не оказали должного влияния?), поэтому он коротко сделал два шага к крыше. В ответ на его действие снизу раздались панические крики.Я присела на корточки в некотором расстоянии от него, заинтересованно наблюдая за суетой снизу. Если я хоть немного качнусь вперед, исход будем примерно таким же, как у него. Мысли сошлись.-Осторожнее, а то внизу окажешься ты, а не я.-Неплохая идея, - оживилась я, поднявшись. Встала на цыпочки и протянула руки вверх, с ироничной улыбкой взглянув на него, - я бы даже сказала оригинальная. Страшно тебе туда идти? Я провожу, если попросишь.Он, кажется, принял меня за сумасшедшую.-С чего тебе со мной туда? – отчего-то спокойно, даже с некоторой долей заинтересованности спросил он.Я задумалась. Качнулась с пятки на носок. Прикусила нижнюю губу.-Ну, у меня нет постоянного дома. У меня нет работы и нет близких. Что там людям надо еще для счастья? Ах да, я не умею любить. А еще у меня есть добивающий фактор – единственный мой хороший знакомый недавно меня предал. Отчего мне не последовать туда? Все равно я странник, какая мне разница, в каком мире бродить по пустым улицам?Он слушал меня очень внимательно, будто информация обо мне помогла бы ему разобраться в себе.-Ты видишь будущее? – внезапно спросил он. – Или что-то такое же магическое?-Я вижу настоящее, и забываю прошлое, зачем мне еще и будущее?

Он долго и пристально смотрел на меня, а потом тихо сказал:-Я бы еще поговорил с тобой, но отступить мне не даст гордость. Поговорим как-нибудь потом, ладно?Я достала из кармана помятую сигарету, чиркнула зажигалкой и вдохнула мутный дым.-Мне не будет до тебя дела. Иди и говори с другими, - просто сказала я.В его глазах плескалось дикое желание к жизни, которое так некстати напомнило мне о недавнем случае. Мне стало жаль его, ведь я понимала, как в этот момент не хотелось уходить.-Уведи меня, - внезапно прошептал он, схватив меня за рукав; и от его шепота меня передернуло, - ты же можешь, правда? Чтобы они не заметили, пожалуйста.Я устало вздохнула. Вообще-то в мои планы не входило спасение самоубийцы, но его голос и необычные глаза буквально заставляли меня оказать ему помощь. Более того, легкий ветерок приносил от него знакомый запах. Недолго думая, я наклонилась к его шее, подозрительно вдохнув запах его кожи. Так и есть, снова мандарины. Значит, этот парень не зря тут, и я не зря.Сообразив, что уже добрую минуту наслаждаюсь его запахом, я отстранилась, задумчиво перебрав пальцами пряди его волос.-Сделаем скидку на твой запах, - мягко сказала я,- помогу.Усмехнувшись, я мягко толкнула его в пропасть. Последнее, что я увидела – смех, застывший в его шоколадных глазах.