Кинь в неизвестность, - говорю... (1/1)
Из квартиры я забираю только то, что точно нужно. В итоге все вещи и принадлежности умещаются в небольшую спортивную сумку, с которой легко будет передвигаться по городу. Ключи засовываю на самое дно, чтобы не было искушения выкинуть их подальше.Практически уже выйдя из дома, вспоминаю, что две пачки сигарет остались в старой сумке, и запускаю руку в большое отделение. Внезапно пальцы натыкаются на что-то объемное и мягкое.Подарок. Дианки.Осознание того, что один взгляд на эту вещь может разрушить все мои планы приходит мгновенно. Поэтому бедный сверток оказывается упакованным под ровным слоем одежды и прочей белиберды. Успеваю прихватить со стола газету, вспомнив, что именно в этом выпуске печатали про гостиницы в нашем городе.Расставаться с обжитым местом для меня уже давно стало привычкой, поэтому жалости и тоски от расставания с этой квартирой нет.Сначала надо найти жилье, а потом…Обшарпанная и чуть покосившаяся гостиница вызывала у меня легкое подозрение. Где-то меня явно накололи.В общем-то, я не особо привередлива, если дело касается места обитания, но жить хотелось бы в более подобающем месте. Денег хватило бы на неделю в умеренно дорогой гостинице с пропитанием, но там меня будут искать прежде всего. А это здание стоит на окраине.Внутри оказалось не намного лучше. Заспанная старушка за стойкой, потрепанная мебель, легкий полумрак. Однако все это внезапно составило такую убийственную атмосферу покоя, что я мгновенно решила: как бы плохо тут не было с комнатами, я тут останусь. Потому что мне тут хорошо и спокойно, как не было никогда. Моя вечно настороженная душа расслабилась, чуть ли не впервые за десять лет.Решение пришло мгновенно, поддавшись чудовищному давлению спокойствия.-Извините, у вас можно снять номер? – поинтересовалась я, решив сначала определиться со стоимостью, а после уже решать, на какое время ?обрадовать? гостиницу своим присутствием.Старушка даже не подняла взгляд. Просто молча положила на стол передо мной ключ с биркой. Ошалев от неожиданности, я попыталась выяснить примерную стоимость комнаты, но она лишь махнула рукой в сторону лифта и погрузилась в чтение книги.Я пришла в себя через пару секунд. Невозмутимо подобрала сумку, и, укоряя себя за проявление эмоции, направилась в сторону лестницы. Уже стоя у сего сооружения, я догадалась проверить номер моей новой комнаты. В глубине души закралось подозрение о ?счастливом? тринадцатом номере, но на небольшой полоске металла была выгравирована целая дата.22.07.
Меланхолично пожав плечами, поднимаюсь на второй этаж, игнорируя лифт, открываю комнату, на двери которой весит табличка с датой и, плотно закрыв за собой дверь, сползаю по стене.Теперь я живу в комнате, на которой написана моя дата рождения.И он говорит. И я слышу Его. Того, чья внешность остается для меня загадкой; того, чей голос я узнаю с первых нот.Он говорит.?В детстве на вопрос: ?кем ты будешь, когда вырастешь??, я обычно отвечала: ?я буду странной, необыкновенной и несчастной?. После этого у всякого интересующегося на лице появлялась неуверенная улыбка и он спешил перевести разговор на профессии, которые меня ни капли не интересовали.Кем буду, тем и буду. Как пойдет. Никто не может предугадать свою судьбу, но каждый может продиктовать ей свои правила.И сейчас я мечтала вернуться в детство и изменить свой ответ, а вдруг будущее меня услышит и изменит мое настоящее…Я тогда не знала, как обращаться со словами.Никто тогда не знал, какую роль слова сыграют в моей жизни?.Он как всегда прав.Пожалуй, только мне снятся сны, в которых нет изображений, нет действий, а есть только голос. Неведомый собеседник перечисляет мне эмоции или случаи из моего детства. Именно поэтому я помню всю свою жизнь. Полностью.Именно поэтому я так ненавижу засыпать.Долго оставаться в гостинице я не могу, ощущение чего-то потустороннего ощущается в каждой вещи, мало того, оно гуляет по коридорам, стучится в двери, и говорит, говорит, говорит…Ключ от номера болтается в кармане, я даже не волнуюсь, что он может пропасть. Пропадет, так пропадет. Ведь я уверена, что потерянные вещи не остаются лежать на тротуаре, а отправляются прямиком в особый склад, дабы потом возникнуть из ниоткуда перед носом другого владельца.Город вокруг меня плавно перетекает в деревню:высокие кирпичные дома сменяются небольшими деревянными строениями; а дырявый асфальт – протоптанной земляной тропой.Воздух становится все холоднее, бьет по легким, заставляет слезиться глаза. Это странно, учитывая время года.Впереди виднеется единственное высокое здание в деревне, насколько я понимаю, это так называемый Дом Культуры. Крайне странно, что оно бетонное, обычно местные жители придерживаются просторных деревянных домов для обогащения своего разума, а заодно и желудка.Все становится ясно с приближением к дому: вблизи явственно виднеется почерневшие от огня стены, пустые проемы окон, и, как ни странно, абсолютно целые двери. Перед зданием находится бывшая детская площадка, которая и при жизни не вызывала радости малышни. Разве может маленького обормота обрадовать деревянная горка, с отошедшей доской; качели, висящие на тонких березовых ветках, да пара другая спущенных колес?-И при жизни оно было мертвым, - негромко констатирую я, открывая дверь.С первого взгляда понятен был смысл новых дверей. Стоило только посмотреть на разбросанные вокруг шприцы, тряпки, окурки. Что тут творится каждый вечер – знает каждый, но видеть не должен никто. Собственно, ругать малолетних наркоманов никто и не собирался: под ногами не мешаются, и ладно.И все же, где-то тут таится существо, не принадлежащее этому миру. Я была почти уверена, что оно завязло в этой деревне, которая, скорее всего, не существует в нашем мире вообще. Сами посудите – как может жить селение, если его культурным центром является сгоревший притон для наркоманов? Конечно же, оно вызвано их разумом.Я забираюсь по чудом сохранившейся лестнице на второй этаж, присаживаюсь на сгоревшую рамку окна, не заботясь о сохранности одежды. Закуриваю. Именно в этот момент на меня наваливается ощущение вязкого течения времени, к нему так мстительно добавляются и тяжелые мысли.Курение – это не просто способ заставить себя быстрее сдохнуть, кстати, бесполезный, ибо мой организм принципиально дохнуть не собирается; а еще одна маленькая привычка. Держащая меня в разуме. Моя сущность вообще вещь непостижимая, но точно о ней я знаю одно: мою способность оставаться в вменяемом психическом состоянии держат привычки. Хороший чай, курение, стабильная работа, прогулки по утрам. Это вроде бы и складывает мой характер, и позволяет сохранять холодные мысли. Работу я уже бросила. Чай я не пила уже сутки. Сигарета в моем кармане – предпоследняя.Что ж, еще немного.Около двери слышатся голоса. Пожаловали здешние хозяева мира.Я похвалила себя за предусмотрительность. Наверх они вряд ли пойдут, а я смогу понять, что же за сила забросила меня в эту деревеньку.Сквозь внушительную дыру в полу (кто же сломал бетон?), мне прекрасно видно происходящее внизу. Меня, вообще-то, тоже могли бы увидеть, если бы догадались посмотреть вверх.Опасность мне не грозит: они никогда не смотрят в небо.Их шестеро. Четверо парней, две девушки. С виду еще совсем молодые, моложе меня лет на шесть, но если бы я определяла их возраст по невидимым качествам, я бы дала им лет сорок. Парни были более взрослыми, возможно даже старше меня, но уже с намечающимися пивными животами, небритыми лицами и мутными глазами.Их шестеро. Четверо мужчин и две тетки.У них уже все готово: пиво они выпили еще по пути сюда, а вот колоться – целый обряд, его можно проводить только здесь. Шприцы делают их счастливыми, но у меня нет к ним зависти.После получения заветной дозы начинается целое поклонение, только на этот раз самим себе. Они не прекращают смеяться, когда разделяются на пары, только среди них нет ?нормальных? пар, каждый из них испытывает влечение к своему полу.Я наблюдаю за этим. Я чувствую, что в моей голове начинается целая революция мыслей.Что мешало мне начать принимать наркотики? Это было бы тоже своего рода привычкой, не так ли? Я была бы всесильной, в этом глупом тошнотворном состоянии, я бы испытывала ту же боль при ломке, я бы испытывала радость, получив дозу. Я знала, что если спущусь к ним сейчас, меня примут. Я, словно в тумане, запускаю руку в сумку, и, внезапно, нахожу там сверток. Подарок Дианы. Каким-то образом с него слетела обертка, и плюшевый розовый медвежонок оказывается в моих руках. Я ощущаю его мягкую шерстку, мне кажется, я чувствую его дыхание.И мне становится страшно.Это чувство будто шторм омывает мою душу, сбрасывая все преграды из холода и равнодушия, которые я упорно строила все эти годы.-Мне страшно, - хрипло шепчу я, и чувствую, что на моих губах постепенно появляется радостная улыбка, я ощущаю, как меня трясет от счастья и страха.В это время девчонка закидывает голову назад, подставляясь партнерше, и, вместо положенной пустоты видит меня. Из ее горла вырывается сдавленный всхлип, и на него реагируют мгновенно.Меня поймали.-Что ты тут делаешь?! Тебя отправили они, да? – орет один из них, когда другие несутся к лестнице. Я испуганно мотаю головой и отползаю подальше, чтобы не видеть его пустых глаз.Они окружают меня. Я вижу - в их руках блестят ножи. Я слышу - они кричат от ужаса. Я говорю, но меня игнорируют.
Мне страшно.Я чувствую, что смерть уже близко. И тут я понимаю, для чего меня загнали в это место. Для чего я сейчас дрожу от страха, согнувшись в черном от гари углу, потеряв всю свою гордость.Просто я не хочу умирать. Действительно не хочу. Я хочу быть, просто быть, для себя.Я подняла голову, упорно стараясь вжаться в стену, скользнула взглядом по их лицам. И увидела там отражение собственного страха. В этот момент он исчез из моих глаз.-Хранители этого мира? Забавно,- сказала я, медленно поднимаясь с пола. Они переглянулись, но не отступили. Они еще продолжали угрожать.Дожила я. Испугалась шайки наркоманов, ха. Привычная клокочущая злость заполняла мое существование, только на этот раз она была желанной, сладкой.-Еще шаг, и мы тебя сейчас прирежем, - хрипло говорит один из парней, но лезвие в его руках подозрительно дрожит. Правильно, ведь мои гнев изгнал из него столь важные для смелости наркотики.Краем глаза я замечаю движение, девушка, решившись, делает резкий выпад. И попадает. От осознания этого, она захлебывается своим криком, падает, отползая прочь.-Милая моя, - шепчу я, обнимая ее за плечи сзади. Из моей раны на боку течет кровь, но больуже с детства была для меня привычным делом.К тому же со мной сейчас союзник, делающий не то что мои слова, мои желания, в сто раз сильнее, чем прежде.Желание жить.
-Сгинь отсюда, - хрипло говорю я, не то этому месту, не то девушке, не то ножу.И оно исчезает. Все.И я вместе с ним.