Часть I. Путник (1/1)

ПрисказкаБумажное море шелестело.Шелест рождался где-то в северо-западном крыле, в сумрачных коридорах периодики, куда Библиотекарь старался не заглядывать. Оттуда перекидывался в зал детской литературы, выливался на этаж художественной, а потом — в крыло справочной… Когда же начинали нервно дрожать на своих полках архивы, становилось ясно: не миновать.В своем кабинете Библиотекарь держал только надежные книги: прикормленные или те, кого с полным правом мог бы назвать друзьями. Но сегодня и они… волновались.Что-то назревало. Что-то крупное. Но может быть, еще не сейчас.Иногда они просто успокаивались.Видимо, не в этот раз: зашелестела папка с полицейскими отчетами, которую шериф оставил Библиотекарю этим утром.— Уже? — строго спросил Библиотекарь и, приподняв очки, внимательно поглядел на строптивую картонку.Та, смутившись, утихла: действительно, отчеты о допросе еще не пробыли в Библиотеке достаточно долго, а значит, не должны были пока безобразничать.Но шелест бумаги, тревожный и тихий, все накатывал из-за закрытой двери. А может быть, из-под стола, где был люк в подземелья.Два шага влево от стола. Иногда, по четным числам, там окно, а иногда, по нечетным, дверь на крошечный остров зеленой травы, летящий среди звезд. Окно же выходит на маленькую площадь в Ницце, где мостовая идет волнами от времени, а порой — в центр плазы пригородного торгового центра в Данвере. И никогда не угадаешь.Дверь же в коридор порою случается на потолке.Чтобы встать на потолок, достаточно залезть на стол с ногами, и тогда ты окажешься прямо на пороге. Возвращаться надо через другую дверь, блуждающую: тогда стол с уютно просиженным кожаным креслом окажется прямо напротив, будет приглашающе светить зеленой лампой.Все это мелкие хитрости, которые Библиотекарь выучил не то что в первые месяцы — в первые часы своей здесь работы.Семечки.Сложности начинаются, если книги ведут себя плохо.Он шагнул в коридор, надежно вооружившись пульверизатором и тростью.— Ну? — поинтересовался. — Потрудитесь объяснить, что здесь происходит, господа и дамы?(Библиотекарь обычно говорил с книгами, как с живыми людьми. С живыми людьми ему случалось обращаться, словно с книгами).Книги на полках вдоль коридора застучали обложками, заволновались. Здесь, на подступах к кабинету, Библиотекарь держал только технические справочники, которых обычно взбесить было трудно. Если уж и они…Словно по команде, шум стих — внизу хлопнула тяжелая дубовая дверь, которая на памяти Библиотекаря открывалась всего несколько раз: обычные городские посетители, как правило, приходили через черный ход.Библиотекарь подозрительно посмотрел вверх: так точно, черная эшеровская бездна со ступенями и звездной ночью исчезла, вместо нее на него таращилась бессмысленная лепнина.Библиотека притворилась обычной: заманивала жертву.— Кажется, у нас снова читатель, — пробормотал Библиотекарь вслух: когда долго живешь один, волей-неволей начинаешь озвучивать свои мысли. — В своем ли уме этот бедолага? Сказка ЧАСТЬ I. Путник Глава 1. Помощь незнакомцам Джон не хотел влезать в драку. Каждому свое. Кто, черт возьми, ходит по Гарлему в клетчатом костюме, при трубке и галстуке-бабочке в два часа ночи?Не стоило, конечно, дергаться. Стоило позволить естественному отбору вершить свое черное дело. Но то ли рефлекс сработал, то ли еще что, а только Джон оглянуться не успел, как раскидал каких-то троих идиотов.— Спасибо, спасибо! — причитала несостоявшаяся жертва эволюции, поднимаясь с земли. — Уж не знаю, как вас и благодарить!?Сто баксов на бочку, — подумал Джон. — Скажу, и только тебя и видели?.Но не сказал: вдруг мужик и в самом деле ценит свои почки и зубы в сто баксов, и у него при себе столько окажется. Полезет в кошелек, понимаешь, будет пытаться всучить ему деньги… ну его к черту.— Ничего мне не надо, — сказал. — Иди и постарайся больше не нарываться.Но тот попался настырный и на диво небрезгливый — схватил Джона за рукав грязного пальто, воскликнул:— Ну уж нет, дружище! Позвольте, по крайней мере, вас угостить чем-нибудь покрепче.И блеснул улыбкой коммивояжера — еще из тех времен, когда они ходили по домам, а не делали рассылки в Интернете. Под фонарем Джон увидел, что мужик ярко-рыж, а глаза честные-пречестные. Фамилия ирландская, наверное. Может, он не просто так тут гулял. Может, из мафии, несмотря на клоунский наряд. Может, и спасать не стоило.Джон попытался высвободиться, но хватка была цепкая, профессиональная. ?Ого!? — мелькнула искра интереса. Мастерство не пропьешь, говорят. Джону не случалось трезветь уже много дней, но это не значило, что какой-то гражданский мог просто так его схватить и после этого остаться с целыми пальцами.А впрочем, какая разница. Короткий всплеск звериного удовлетворения от схватки вытекал, и на смену вновь приходили апатия с черной тоской.— Меня в таком виде никуда не пустят, — Джон кивнул на свою засаленную куртку под пальто, многодневную рубашку и испятнанные брюки. Это не говоря уже о бороде и волосах, где водились и вши, и блохи, и уличный мусор.— Не вопрос! — спасенный засиял, словно Джон его невесть как обрадовал. — Есть место, куда меня пустят с кем угодно. И наливают там именно то, что написано на этикетке. Тут недалеко. Пойдем.И — вот уже, едва успев опомниться, Джон сидел на высоком барном табурете в месте такого типа, куда уже четыре месяца, с тех пор как начал жить на улице, не заходил. Бар был из дешевых, но приличных: фигурки автомобилей, пивные краны, полированная стойка, огни какие-то… Скалился из-за бутылок карточный Джокер, а седой лупоглазый бармен подмигнул, словно любимому клиенту.Виски был настоящий, лился в горло легко. Несмотря на пустой желудок, почти не тошнило. Джон согрелся и немного расслабился: такое простое удовольствие — посидеть в тепле после холодной ночи. Показалось, что, может быть, еще ничего, может быть, еще можно пожить, что-то сделать… Вот, спас же этого, неплохого вроде, человека. А сейчас напиться бы до бессознанки и заснуть без кошмаров… Потом, может, все как-нибудь образуется.Бар был пуст, даже стулья перевернуты — странно для Нью-Йорка. В полутьме клубилось всякое: Джону почудилось, что из темноты вышла Джессика, села за стол, подперла щеку кулаком…Яростно мотнув головой, он отодвинул стакан. Потом, хмыкнув, передумал, придвинув ближе.Если галлюцинации пошли — значит, скоро уже.Бармен оказался человеком понимающим: подлил.— Скажи, Джон, — спасенный уже каким-то образом не просто пристроился рядом, а даже положил руку на плечо. — Что бы тебе хотелось больше всего?Был бы трезвее, Джон бы засмеялся. А так усмехнулся, чуть не вывалив язык на стойку. И даже не задумался, что имени своего он рыжему не говорил.— Сам не сообразишь?— Ну чего обычно хотят люди? — вкрадчиво, словно мозгоправ, вербовщик или хозяин дорогого наркопритона в Абу-Даби, поинтересовался этот тип. — Деньги, секс, власть, смысл жизни?— Смысл жизни, да? — пробормотал Джон. — Смысл… Какой во всем смысл, если никогда — никогда! — нельзя успеть вовремя?— Это твое желание? — вновь спросил тип, на сей раз с напором, значительно.— Какое желание? — огни над барной стойкой отражались в ней длинными зелеными и красными линиями. Какое-то смешное было у бара название…— Успевать вовремя.— Да, мать твою, это мое желание. Чтобы не было… Нельзя же знать наверняка… чтобы успевать.Голова уже клонилась на стойку, и сквозь туман показалось Джону, что где-то полыхнула зеленая вспышка. *** Должно быть, сочувствие бармена испарилось вместе с проставляющимся компаньоном: когда Джона растолкали, он оказался в баре совсем один, а огни были погашены.— Ну-ну, — прикрикнул на него бармен, избегая касаться лишний раз, — иди отсюда. Не ночлежка.— Уже, — Джон поднял растопыренные руки, показывая, что угрозы не представляет (вранье: даже в таком состоянии он уже трижды мог бы сломать бармену шею). — А скажи-ка, приятель, это какая улица?— А тебе не все равно? Давай, гуляй.Джон только пожал плечами и вывалился за дверь, глотая свежий морозный — морозный? — воздух.И охренел — иного слова не подобрать.Ни шума машин, ни привычной нью-йоркской суеты: дверь бара выплюнула его на узкий пятачок около бензозаправочной станции, совершенно пустой. Все кругом было серое, сумеречное, но шестым чувством Джон понял — светает, и просидели в баре они всю ночь.Метрах в пятидесяти от него асфальтированная площадка автостоянки плавно переходила в шоссе с желтой разделительной полосой, и, видно, шло оно по краю обрыва, потому что сразу за бело-черными столбиками заграждения в розоватой рассветной дымке высились синие горы, занимая весь горизонт. На обочине блестел эмалью новенький знак: ?Килтаун — 45 миль?.Было тут значительно холоднее, чем в Нью-Йорке: землю уже пристукнуло изморозью.— Д-дерьмо… — пробормотал Джон.А спасенный, видно, шутник: погрузил его, бесчувственного, в машину и вывез неведомо куда. Но горы! Горы! Это сколько же ехать надо было?Резко развернувшись, Джон толкнул дверь бара — и тотчас на него навалились клубы сигаретного дыма, запахи омлета, кофе, бекона и просто человеческого жилья.Не было там бара: была закусочная. Несколько широкоплечих мощных работяг в клетчатых рубашках нехорошо обернулись к Джону. За стойкой же, презрительно поджав губы, замерла с полотенцем в руках немолодая крашеная блондинка.?Где я?? — хотел спросить Джон. Или даже посложнее: ?Вы видели тут человека, европеец, крашеный рыжий, рост примерно метр восемьдесят, возраст от сорока до пятидесяти, без особых примет, клетчатый костюм, красный галстук-бабочка, курит странную трубку...? Вовремя сообразил промолчать, сдал назад: в голове словно ворочались ржавые колеса, но сквозь тошноту и похмелье медленно, с трудом пробивались соображение и прежние навыки.Дверь шумно хлопнула перед ним — он все еще пятился — и Джон снова выругался, на сей раз крепче.Приходилось думать. Приходилось принимать решения. А он еще даже толком не протрезвел.Что за жизнь, а. Глава 2. Первые милиПорой приходила навязчивая мысль: ?Осталось мало времени?. Времени на что или до какого события, Библиотекарь не знал, но к случайным мыслям в этих местах следовало прислушиваться. Возможно, предчувствия были связаны с костюмами. Библиотекарь иногда находил их в разных местах: под лестницей, в кладовке между швабр, в шкафу с периодикой, на журнальном столике. Мужские — дорогая ткань, хороший покрой. Большой размер: на самом Библиотекаре они висели бы мешком. Сперва думал, что Нейтан. И вздрагивал каждый раз.Но стиль не нейтановский: черная ткань, одинаковые белые рубашки, никакого галстука… Да и, пожалуй, постройнее был неведомый модник. Что-то неуловимо чувствовалось в этой одежде правительственное, может быть, форменное...Порой Библиотекарю казалось, что все люди в черном похожи друг на друга и иногда — на свои костюмы.Между тем, швы были обработаны знакомо, стежки один к одному, и даже петлицы…— Ты что-то хочешь мне сказать? — обратился Гарольд к потолку библиотеки, держа очередной костюм своей собственной отделки в руках.Потолок привычно не ответил.Последнее время он всю свою одежду шил сам: хороших портных ни в Библиотеке, ни в окрестных городках не водилось. Какую бы ткань ни брал, костюмы выходили серыми, коричневыми, пятнистыми — словно птичьи перья. И возникали ниоткуда яркие, блестящие, почти неприлично тропические карманные лоскуты.Находки — другое дело. Они все были сделаны словно под копирку.А вот изорваны в клочья и заляпаны бурым — абсолютно по-разному. Кого бы в них ни убивали, делали это творчески. *** Жизнь диктовала свое.Вытащить бумажник у работяги-шофера оказалось проще простого. Дальше Риз рассчитывал помыться в мотеле, раздобыть одежду почище и выяснить, куда его занесло. Селить без документов запрещено, но если оплатить сутки и попросить комнату на пару часов, жадность пересилит.Еще можно было сдохнуть на обочине шоссе от холода. Днем, вероятно, не получится: все-таки солнце светит, да и ел он недавно. А вот следующей ночью...Этот вариант Риза почему-то больше не привлекал.Правда, желание жить не проснулось тоже. Желание драться?.. Посмотрим.Странности начались на стойке регистрации: в мотель его пустили без единого слова. Скучающая портье только на секунду оторвала взгляд от своего вязания и выдала Ризу номерок. Не потребовала удостоверение, не отпустила комментарий по поводу его внешнего вида…— У вас бритва найдется? — спросил Риз, чувствуя, что голос совсем сел.— Пять баксов набор для бритья, — сказала женщина. — Еще за двушку добавлю ножницы.Отведенная ему комната оказалась последней в длинном коридоре, застеленном вспученным линолеумом. Все к лучшему: по пути туда Риз услышал шум воды рядом с дверью одного из номеров — кто-то принимал душ. Взломать замок оказалось проще простого: сгодилась разогнутая скрепка, прицепленная на молнию Ризовской куртки вместо язычка. Вот будет весело, если тут поселилась какая-нибудь субтильная девица…Но нет: на кровати лежали чистые джинсы, серая футболка, трусы и носки — все примерно Ризова размера. Он кинул на покрывало последнюю оставшуюся десятку из бумажника (чтобы мужик не кинулся искать вора) и захватил одежду с собой.Добраться до душа впервые за несколько месяцев оказалось сюрреалистичным опытом. Почти воскрешением из мертвых. Он, признаться, не думал, что еще когда-нибудь…?Как немного мне понадобилось?, — подумал Риз, запрокидывая лицо под мощно бьющими струями.Да, как немного. Всего-то непонятное, неощутимое и ничем не объяснимое перемещение из Нью-Йорка миль за сотню куда-то вглубь страны за одну ночь… Или сегодня все-таки другое число? Немного загадки, щепотка насущной необходимости, кусочек давно забытой почти нормальной жизни — и пожалуйста, Джон Риз снова в строю. Почти.Казалось, что он предает Джессику (и еще почему-то Кару), но Джон пока предпочел об этом не думать.Выходя из ванной, он посмотрел на груду вонючей одежды на полу. Хмыкнул.Он разыщет этого типа с красным галстуком. Выяснит, что за шутки тот шутит со случайным бездомным, для чего и не дошутился ли с кем-то раньше до летального исхода. А там посмотрим.Он не будет ждать, пока ЦРУ похлопает его сзади по плечу, но, в конце концов, есть более эффективные и не такие грязные способы, чем спиться до смерти на нью-йоркском дне.Легкие канцелярские ножницы и негибкая одноразовая бритва сделали свое дело: вскоре из затуманенного зеркала на Риза выглянуло вполне узнаваемое лицо. Даже странно. Казалось, прошедшие полгода, а пуще того — десять предыдущих лет должны были оставить несмываемый след, клеймо. Но нет — он просто стал старше. Всего-то.Можно было стать старше, просиживая штаны в офисе. Или играя в футбол. Или спасая жизни, вместо того, чтобы отнимать их.Риз на пробу улыбнулся своему отражению. Результат ему совершенно не понравился.Все, что осталось от него прежнего, — обрезки волос и бороды да грязную одежду — он ногой отпихнул в угол. *** Куртку Риз раздобыл даже проще, чем остальную одежду: вышел из мотеля через задний ход, а там была подсобка, и на крючках на двери этих курток висело три штуки — старых, бесформенных, но относительно чистых. С обувью было сложнее, но прежние кроссовки еще не так плохо выглядели: Джон подобрал их сравнительно недавно. На чистые носки — так почти презентабельно.В таком виде уже можно было голосовать.Шоссе, обычная четырехполоска, убегало мимо голых зимних полей и рощ к горам, небо было чистым и свежим, солнце светило ярко. Ничего ровным счетом необычного: сельская Америка, пастораль как она есть.Сперва два грузовика и семейная легковушка проехали мимо, не притормозив. Наконец водитель очередной фуры подобрал Риза и даже поделился с ним сандвичем.К типичной Америке типичный американец: водитель был крепок, полнощек, в клетчатой рубашке и линялой бейсбольной кепке (даже зимой!). Он оказался любителем поговорить, и миль через десять уже выложил Ризу свою биографию вперемешку с жизненной философией и шоферскими байками.— Люблю я это шоссе, — бесхитростно рассказывал шофер, пока Риз впервые за черт знает сколько месяцев или даже лет (ну вот не везло ему на американскую еду) ощущал на языке кисловатый привкус ржаного хлеба и легкую пряность индейки. — Чего только ни насмотрелся! Никогда не заскучаешь. Иной раз вот едешь-едешь, а дорога р-раз, — он сделал жест рукой, — и в небо уходит. Прямо из-под колес. И не знаешь: то ли так и надо, например, маршрут поменяли, то ли стопори мотор, бросай фуру и уноси ноги, пока цел… Но опять же — если контракт на доставку есть, ничего не поделаешь. А то еще всякое бывает: ножницы там, мясорубки, — он пожал плечами. — Но у меня-то все с нервами в порядке. И чего уж проще: веди себе и веди грузовик, свежий воздух, люди опять же… Всегда что-то новенькое. Хотя в некоторых городках лучше не останавливаться. Ты сам куда едешь-то?— Куда-нибудь, — ответил Риз просто. — Все равно куда.— Ну это само собой, — засмеялся шофер. — А вообще чего хочешь?Риз пожал плечами. Ему было тепло, не голодно и не хотелось ничего хотеть. В последнее время его желания оборачивались либо кровью, либо местью, либо и тем и другим.— Не знаю, мужик.— Как не знаешь? А как ты тут оказался?— Как люди оказываются? Случайно.Шофер засмеялся, будто Риз удачно пошутил. Может, и в самом деле пошутил: он давненько не общался с нормальными людьми.Начал вертеть радиоприемник, но не поймал ничего толкового, разве что какую-то аудиодраму: женский голосок пискнул тоненько — ?Рудегар Смут! Спаси его!? Мужской бас зловеще расхохотался. Выключил.— Где они только имена такие берут, — пробормотал Риз, пытаясь освежить навыки светской беседы.— О, — сказал шофер, будто Риз навел его на мысль. — Загляни-ка ты к счетоводу. Он таким… случайным может помочь. Если не съест.— К какому счетоводу?— Ну как к какому… он тут один… — водитель защелкал пальцами. — Из… из… как же его? На языке же вертится.— Ладно, не важно, — качнул головой Риз. — Смотри, подъезжаем куда-то, — за окном вдоль шоссе действительно зачастили дома: от основной трассы в сторону убегала дорога поуже. Возле ответвления стоял указатель: ?Килтаун. 1015 чел. 2 мили?. — Высади, а?— В Килтауне-то? — водитель покосился с сомнением. — Ты уверен, что тебе сюда?— Какая разница? — спросил Риз.— Тоже верно, — философски кивнул водитель. — Судьба такая, значит.И послушно затормозил фуру. Глава 3. Пыльное солнце Для дорогого гостя Библиотекарь приготовил кофе, хотя сам предпочитал чаи. Что делать.Соблюл полный ритуал: сливки, сахар, печенье. Фарфоровый сервиз, серебряный поднос. Даже гвоздика в миниатюрной вазе. Их, эти гвоздики, продавали на рыночной площади, куда выходило окно его кабинета…Прибора поставил три.— Думаете, мальчик к нам присоединится? — приподнял брови гость.— Мистер Джордан не особенно общителен, — вздохнул Библиотекарь. — Но намеренно обходить его вниманием было бы невежливо.— Мистер Джордан! — гость засмеялся, сжимая крепкими белыми зубами мундштук трубки. Он выглядел точь-в-точь как лепрекон в представлении среднего американца: рыжий, зеленоглазый. Среднего роста и возраста, обаятельный, с ?гусиными лапками? в уголках глаз он был бы приятен во всех отношениях, если бы не его ужасный вкус в галстуках и костюмах. — Да, умеешь ты, Гарольд, выбирать… — он пригубил кофе. — И кофе, как всегда, превосходный. Ты его находишь за стеллажами?— Покупаю в городе, — хмыкнул Библиотекарь. — Даже зная, что вам не повредит, я не стал бы предлагать гостю напитки сомнительного происхождения.— Откуда же сомнения? — спросил гость, с удовольствием потягивая носом над чашкой. — Я, Гарольд, совершенно уверен в том, откуда он берется. И ты это тоже прекрасно знаешь. Сам, смотрю, здешнюю еду ешь с удовольствием. В отличие от этого твоего… юноши.Библиотекарь укоризненно покачал головой, усаживаясь напротив.Стеллажи поскрипывали вокруг, словно деревья в лесу; переговаривались над головой легкие нервные романы девятнадцатого века. Их тонкие, прозрачные голоса колыхали муслиновые полотнища паутины. Сверху, под бесконечным куполом, раскачивался маятник.Библиотекарь улыбнулся, тихо, мечтательно.— Да, — сказал он. — Мне все здесь нравится, мистер Грант. За что я вам искренне благодарен.— Почему мне? И что есть благодарность? — Грант кинул в чашку сразу два кубика коричневого сахара. — Между прочим, я тебя сюда не проводил. Ты пробился сам, практически против моей воли. Да… — он прислушался к чему-то, щурясь по-кошачьи. — Будь моя воля, ты бы совсем в другом месте был, Гарольд.— Я знаю, — кивнул Библиотекарь, по-прежнему улыбаясь. — Я знаю.Маятник раскачивался. *** За парой улиц начинались поля с редкими фермами. Город как город. Центральная площадь, почта, полицейский участок… Прохожих на улице было мало, но ведь это и не удивительно. Денег у Риза не осталось совсем, первым делом их следовало раздобыть. Сложным или простым способом.Простым — украсть.Сложным — пройти еще пару миль, постучаться в дверь одной из ферм и попросить заработать. Но Риз не верил в добрых самаритян.Почти инстинктивно он направился к почте: в учреждениях деньги есть всегда и, как правило, не особенно хорошо охраняются. Риз не собирался брать много: только чтобы хватило на автобусный билет до какого-нибудь большого города (он так и не знал, в каком он штате).А еще, если там кто-нибудь покупает марки, можно обчистить карманы...Но по пути его перехватила женщина.Она словно взялась из ниоткуда и поймала его за запястье. Риз смерил ее раздраженным и слегка удивленным взглядом. Незнакомке было лет шестьдесят, она едва доставала Ризу до плеча. Возраст проявлялся только в лице да в морщинистой коже рук, а фигура казалась крепкой и подтянутой, как у спортсменки.— Парень, — сказала женщина, — похоже, у тебя неприятности.— Так оно и есть, — согласился Риз, заранее ожидая худшего. — И вы — их часть?Он печенкой чувствовал, что у незнакомки есть оружие. Не мог определить, где — и это само по себе тревожило — но не сомневался.Женщина неслышно засмеялась и выпустила его руку. У нее были светлые, водянистые глаза, которые зажигались на солнце. Все выражение ее лица, вся ее поза словно говорили — я не опасна, все хорошо. Тебе почудилось, расслабься. Джон напрягся еще сильнее.Привиделось на секунду: улица абсолютно пуста, а вместо домов бетонные коробки с квадратными дырами окон и прямоугольными — дверных проемов.— Скорее уж, я их решение, — сказала женщина весело. — Пойдем-ка со мной.— Со всем уважением, мэм, мама меня учила не ходить с незнакомцами неизвестно куда.— Сдается мне, ты давненько не слушаешь свою маму… Но я тебе скажу куда, секрета тут нет: в офис Особого фонда Килтауна для помощи бывшим спецагентам и наемным убийцам.Когда Риз в немом изумлении уставился на нее, она с извинением в голосе добавила:— Да, я знаю, что звучит длинновато, и аббревиатура неуклюжая, но сам понимаешь: что в официальные бумаги попало, тому хода назад нет.Риз ошеломленно кивнул. Он сталкивался с самыми разными ублюдочными порождениями американской бюрократии, но такое... Женщина продолжала тянуть его за рукав.— В общем, пошли. По крайней мере, я тебя напою чаем и накормлю. А там, может, и до документов дело дойдет.— Я не голоден. Каких документов? ?Напоит чаем, — пронеслось в голове. — Сектантские методы. Что они туда добавляют, в этот чай??— А что ты думаешь? — она легко пожала плечами. — Тут полгорода таких, как ты. Всех нас сюда тянет рано или поздно.Ее оговорка не прошла незамеченной. Говорила она по-английски без малейшего акцента, но в чертах лица скользило что-то неуловимо славянское.— КГБ или Моссад? — осведомился Риз.— Так тебе все и скажи! — женщина потрепала его по руке. — Ну же, мальчик! С тобой случилось чудо. Не проворонь....Многие солдаты верят в чудеса. Говорят, в них верят даже некоторые спецагенты. Джонова вера закончилась где-то между первым брифингом и первым тройным убийством.Но ведь такая ловушка слишком очевидна. Может, и нет подвоха...Когда решаешь, что подвоха ждать неоткуда, когда скидываешь рюкзак и наваливаешься спиной на теплую скалу, тут-то небо и начинает выть от вертолетных лопастей. И девять шансов из десяти, что это не ваши вертолеты.Опять показалось: бетонные коробки, а небо над ними идет черно-серыми полосами. И кто-то сидит вдоль стен. Не видно кто — человеческие фигуры, закутанные во что-то, как в саваны. Кажется, кто-то маячит в конце улицы черным мазком, хочет подойти, но не разобрать.Белая горячка? *** Слишком глупый для ловушки сценарий продолжал развиваться.Женщина (?Называй меня Мира, мальчик?) повлекла его в крошечный офис, расположенный по соседству с закусочной, напротив почты. Офис был заставлен разнокалиберными стульями, диванами и креслами. На полу лежал лоскутный половик, на стене висела мишень, утыканная дротиками. Центр мишени был измочален, края — практически чистые. Рядом с нею висел выцветший бело-зеленый постер с фотографией стопки книг и надписью: ?СПАСАЙТЕ старые книги! Новая жизнь в библиотеке!?Мира усадила Джона за письменный стол, сама устроилась напротив.— У нас такой город, — сказала она. — Необычный. Самый низкий уровень преступности.— Для маленького города это не редкость, — пожал плечами Риз. — Какой тут у вас криминальный мир?— Тут самый большой процент бывших наемных убийц и правительственных агентов во всех США, — тонко улыбнулась Мира. — По неофициальной статистике. Разумеется, официальной статистики на этот счет не существует.— И поэтому нет преступлений, — кивнул. — Килтаун. Очаровательно.— Не только здесь. Во всех соседних городках то же самое. Слава распространяется далеко и быстро.— И как… новые жители узнают об этом городе? — уточнил Риз.— Так же, как и ты. Случайно. Ну, кого-то присылает Хранитель, — она зачем-то кивнула на плакат с книгами. — Или даже Счетовод [1].Потом, взглянув на недоверчивое лицо Риза, Мира воскликнула:— Боже мой, какой ты день на Шоссе, сынок? Первый, второй?Риз отчетливо услышал большую букву в слове ?Шоссе?.— Первый.— Ну, тебе повезло, — хмыкнула Мира. — Чем-то ты дороге понравился, раз она сразу вывела сюда… Видишь ли…— Джон.— Джон… — кивнула Мира. — Ну да, конечно. Так вот, это — федеральное шоссе под номером шестьдесят.— Нет такого шоссе, — перебил Риз.Он знал это точно: ЦРУ не положено действовать в Америке, но это не значит, что таких операций не проводится. Он хорошо изучил дорожную карту.— Шоссе нет, а здесь есть, — она улыбнулась. — Сюда попадают те, кому в большом мире делать нечего. Люди в определенном смысле мертвые. И шоссе ведет их туда, где они должны быть. Считай, что началась твоя загробная жизнь, и ты вытянул счастливый билет.Риз хмыкнул, размышляя, что вероятнее: местная сумасшедшая или какой-то сложный розыгрыш?.. Но тысячи маленьких деталей, вроде этой внезапной пьянки, не менее внезапного пробуждения, обмолвок водителей, шуток — шуток ли? — про уходящую в небо дорогу, вдруг сложились в голове у Риза в четкую картинку… ?Права?, — понял он двадцатым чутьем многажды битого человека. И, черт возьми, шептались же о чем-то таком ребята в Афганистане, про местных колдуний, про места, куда лучше не заходить, а еще тот раз в Йемене, когда Джек пришел к нему и принес сигареты, и Риз мог бы поклясться, что настоящие, хотя Джек уже три дня как…— Ну, — Мира хлопнула себя по коленям, — будем заполнять анкеты? Или сначала пойдем посмотрим свободные дома?Риз удивленно моргнул, скосил взгляд на мишень и постер рядом — крупные буквы ?СПАСИТЕ? бросились в глаза. Смерил взглядом стопки бумаг на столе у Миры: из-под каталога недвижимости выглядывал угол заполненной анкеты, и видно было имя подписавшего — ?Р. Смут?.Он не хотел оставаться здесь. Он знал, что не останется. Инстинкт гнал его дальше, и немедленно. Пусть это все слишком глупо, чтобы быть ловушкой, но и слишком хорошо, чтобы быть правдой. Однако вколоченные привычки оперативника требовали разведать обстановку. И то, что осталось от его потрепанного, искореженного любопытства, тоже требовало узнать, разобраться. Кому выгодна эта чертова шарада? Кто играет с ним?И Риз произнес:— Да, пойдемте смотреть дом.Когда он быстро повернул голову, за окном мелькнуло серое небо в черную полоску. Или показалось? Вот оно: солнце, свет. Все в порядке. *** Ехать было минут пять: Мира отвезла его в очаровательном синем седане, который мог бы принадлежать пожилой женщине, вырастившей детей и ушедшей на покой. По дороге она коротко, без лишней помпы объяснила: да, существует фонд взаимопомощи, да, он помогает — дает ссуду на приобретение жилья, кому это нужно, и прикрывает от гнева властей, что для многих важнее.— Но на Шоссе в любом случае об этом почти не приходится волноваться, — сказала она с улыбкой.— Откуда же фонд взаимопомощи берет деньги? — уточнил Джон.— Как тебе сказать… — Мира притормозила у небольшого белого коттеджа, который выглядел чуть скучнее соседей из-за задернутых шторами окон и неопрятной лужайки. — Что-то — добровольные взносы… А вообще часто заемщики расплачиваются с нами услугами.Риз хмыкнул.— Ну да, конечно.Когти тревоги чуть ослабли: ситуация начала становиться хоть и более явно угрожающей, но и более понятной из-за этого. Опять его пытаются использовать: мир подставлялся в привычный алгоритм, все идет по плану, Хьюстон.— Ты не понял, — мягко улыбнулась Мира. — Мы не просим убивать, если вы хотите с этим завязать. Мы — убежище, а не новая кабала. И тщательно подбираем наших партнеров. Связи делают все. Вот Библиотека, например, очень помогает… Хранитель — настоящий джентльмен, он тебе понравится. Он всем нравится.— Конечно, — теперь Риз не знал, что и думать.— Выходи же, — подбодрила его Мира.Дом оказался обычным — с двумя спальнями, с небольшой гостиной, с уютной кухней. Когда Риз думал, что женится на Джессике и заживет обычной жизнью, он представлял себе что-то в этом роде Разве что чуть просторнее — чтобы хватило места для двух-трех детей. С другой стороны, не то чтобы он часто задумывался о детях или о тихой зрелости. Ему едва сровнялось двадцать восемь, впереди лежала вся жизнь — малопонятная, потому что гражданская, но, в целом, все было по плечу.Всеми фибрами ощущая нереальность происходящего, Джон молча смотрел, как Мира отдергивает тяжелые шторы в гостиной. За окнами, прибитые морозом, лежали кукурузные поля по ту сторону дороги.— А кто не хочет работать по заказам, выращивает злаки? — уточнил Риз.— Или скот, — серьезно кивнула Мира. — Это сложно, но не сложнее, чем выучить три языка или полностью избавиться от тела. Что было самым неприятным?— Зубы, — машинально, не думая, сказал Риз и тут же почувствовал глухое раздражение: теряешь форму, приятель. До сих пор он ни разу прямо не признал, что ему случалось убивать людей.— Когда я начинала работу, — вздохнула Мира с оттенком ностальгии, — этого не требовалось. Если не было времени избавиться от тела полностью, хватало срезать подушечки пальцев. Я тоже терпеть это не могла, но хотя бы в рот лезть не надо, фу, — ее слегка передернуло. — Ну, потом, конечно, пришлось переучиваться.Риз сцепил зубы.Самое страшное, что ему тут нравилось. Нравилась тишина в доме, нравилось, под каким углом ложился на пол солнечный свет. Нравилась пустота за окнами и горы на горизонте. С горечью он подумал, что мог бы и в самом деле уйти здесь на покой — ненадолго, на месяц, или два, или сколько понадобится ЦРУ, чтобы разыскать его (он не верил в места, где Марку Сноу или его подобиям не удастся кого-то найти). Он мог даже научиться разводить скот. Никаких больше операций по чужой указке, нет, благодарю покорно…Риз представил, как он просыпается в одной из спален наверху, бездумно смотрит, как скользит по потолку утреннее солнце. Никаких звуков: ни городского шума, ни тем более выстрелов. От тишины начинает звенеть в ушах. Он поднимается и идет на кухню, достает холодный пакет апельсинового сока, звякает стаканом о стойку…— Конечно, оформить бумаги и реально получить кредит — это время, — продолжала Мира, когда они вышли из дома на маленькую лужайку, чтобы посмотреть сарайчик для садового инвентаря. — Но ты можешь поселиться здесь прямо сейчас, я никому не скажу, — она подмигнула.А еще утром он всерьез раздумывал, не сдохнуть ли ему в канаве.— Почему вы помогаете мне? — прямо спросил Джон.— Мне когда-то так же помогли.Риз не верил в добрых самаритян. ?Ищи, кому выгодно?. Всегда. А тут вообще творится такая чертовщина, что может быть все что угодно. Может быть, кто-то пытается задержать Джона в этом городе? Но зачем?— Скажите, — спросил он Миру, — не приезжал ли сюда человек по имени Рудегар Смут? Или, может быть, он назвался другим именем, тоже на ?р??Мира нахмурилась.— Родерик Смутцер? Должно быть, вы его имеете в виду. Если Рудегар — его настоящее имя, вам следует сказать ему, что неудачный псевдоним получился. Слишком близко к его имени— Я не уверен, — произнес Джон. Потом, повинуясь наитию, спросил: — Мира. Вы же славная женщина. Скажите мне, что на самом деле тут происходит? В чем подвох?Мира изменилась в лице, закусила губу и посмотрела мимо Джона прозрачными глазами.— Никакого подвоха нет, Джон. Ты можешь остаться и жить здесь. Правда. И все будет по-настоящему. Никакой разницы. А вот так просто уехать у тебя не получится.?Вот оно, — подумал Джон почти с облегчением и немедленной готовностью драться. — Вот мы и добрались до сути. А пистолет у нее в кобуре под блузкой, под левой подмышкой, просто ткань тяжелая, не сразу увидишь?.Но разоружать Миру или давать бой кому-то невидимому не пришлось.Мир мигнул опять, утратил цвета, выцвел, как в старом телевизоре. Загудело низко, угрожающе, словно рой тысячи ос в отдалении. Стало черное и серое вновь: по стенам дома пошла рябь, они закачались и пропали, и Риз остался один на серой дороге, ведущей от города к горам.На фоне города он вновь увидел эту фигуру: черный мазок на сером фоне. Высокая, закутанная в кусок ткани — саван, услужливо подсказала память. Риз видел саваны только по телевизору. На его памяти людей всегда хоронили в том, в чем их убивали. Или, иногда, в парадной форме при всех орденах. Он давно перестал думать, что его похоронят так же.Фигура приближалась. Она не принимала угрожающих поз, у нее не было оружия; Риз сомневался, что чисто физически она может принести ему вред. Но все-таки он попятился, чувствуя, как давят на голову неживым жаром серые лучи серого солнца. Может быть, найти укрытие? Но где?Ближе и ближе — уже можно различить лицо: белое, узкое, треугольное. Казалось, она не торопилась, но расстояние сокращалось неимоверно быстро. Черные провалы глаз, овальный провал рта. Фигура протянула руку — обычную человеческую, даже слегка припухлую, словно детскую. Она была так близко, что Риз мог рассмотреть обкусанные ногти и пальцы в черных пятнах. Точно; так боишься в детстве, когда что-то капает в темноте и нельзя посмотреть что, а мамина детская кукла на камине в гостиной смотрит угрожающе. И ничего с этим не сделаешь.Нет таких опасностей, от которых можно убежать. По-настоящему убежать.Но Джон больше не боялся кукол. Он не боялся смерти. Он не боялся того, что может ?не выбраться?. Он смирился со всем этим давным-давно. Он все потерял; то, что у него осталось, нельзя было измерить. Но это что-то не дало ему, например, покончить с собой на прошедшее четвертое июля [2]. Ибо, черт побери, это было бы чересчур.Если не можешь убежать — иди навстречу. Может быть, враг испугается тебя сам. А если нет, ты хотя бы не подведешь то почти несуществующее, что нельзя подводить.Риз шагнул навстречу, смутно жалея, что в кухне, которую ему показывала Мира, не было ножей....Фигура — ему теперь казалось, то была женщина — осталась стоять позади него с протянутой рукой.Риз обернулся. Солнечные, покрытые изморозью поля в высохших остовах кукурузы были на месте. Дом, который чуть было не стал Джоновым, тоже стоял, где был, как и соседние дома — вроде бы жилые на первый взгляд, с детскими велосипедами на лужайке и лыжными палками, прислоненными к крыльцу. Но теперь дома сделались призраками, и через них просвечивало все то же: серое, черное. Гудело, не переставая, отдаваясь в костях, и Ризу приходилось бороться, чтобы не поддаваться этому безотчетному ужасу. Похожим образом действует инфразвук; но он мог голову дать на отсечение, что тут негде было спрятать излучатель.Да. И колдуньи, и места, которые нельзя посещать, и Джек ему принес сигареты и рассказал, как выбраться из йеменской тюрьмы, хотя прошло уже три дня, как его голова скатилась в овраг.Риз сглотнул. Позади него вдоль этой же старенькой дороги с выбоинами громоздился город — груда бетонных бараков.Синий седан Миры, правда, остался, только превратился в старенький, но еще крепкий черный ?форд? с одной подбитой фарой. Когда Риз подошел к нему — бесцветный гравий хрустел под ногами — оказалось, что ключ воткнут в замок зажигания. Даже бензин еще был: автомобиль с чихами завелся.Фигура стояла там же, на дороге. Неподвижная. Риз осторожно объехал ее, направляясь обратно к городу. Она не пошевелилась. *** Что было бы, прими он предложение Миры, Риз понял, едва только въехал в центр Килтауна. Вдоль улиц сидели фигуры — такие же, как та, с узкими вытянутыми лицами, с провалами рта и носа. Но сидящие, в отличие от первой, были людьми. Когда-то были. В нормальной одежде: в джинсах и футболках, в рубашках и шортах, в платьях… Почти все в летнем, немногие только в куртках. Видеть эти трупы — трупы ли? — сидящими на мерзлой земле отнюдь не доставляло удовольствия.Они-то, эти тела, и гудели — низко, одинаково, без малейших усилий попадая в одну ноту. Смотрели на Риза отсутствующими глазами.Он видел декорации и похуже, но немного.Все инстинкты протестовали против перспективы оставить у себя за спиной столько потенциальных источников опасности. Он не верил, что истощенные, ссохшиеся ноги этих мумий способны выдержать их вес, но их тонкие руки могли поднять и бросить камень. Кто знает, насколько хорошо они целятся.Джон легко нашел Родерика Смутцера: паренька в теплой куртке, хороших ботинках и очках. Он сидел, привалившись к углу дома, и таращился в пустоту перед собой пока еще нормальными, хотя уже слегка остекленевшими глазами. Рот его был приоткрыт, оттуда несся страшноватый хрип, выбиваясь диссонансной нотой.— Парень, — Риз потряс его за плечо, — вставай.Родерик не отреагировал.— Парень! — Риз тряхнул его сильнее. — Природа зовет! Поднимайся!Родерик медленно закрыл рот, облизал пересохшие губы. Открыл рот опять.В конце концов Ризу пришлось схватить его в охапку и забросить в машину. Тот не сопротивлялся, но и сидел на заднем сиденье молча, таращился в затылок Риза. Джон ничего больше не мог для него сделать.Серый мир таял постепенно, по мере того как они удалялись от Килтауна. На серых полях появлялась зеленая трава и белый иней; горы вдалеке, что никак не приближались, постепенно перетекли в серый и голубой. Светлая разделительная полоса на шоссе сделалась желтой, форд при ближайшем рассмотрении все-таки оказался темно-синим, а шарик ароматизатора на лобовом стекле — ярко-розовым. Видимо, женская машина. Родерик Смутцер на заднем сиденье начал всхлипывать, дрожать и бормотать что-то.Наконец он оправился достаточно, чтобы корявыми пальцами расстегнуть рюкзак, достать оттуда бутылку с водой и жадно выпить сразу половину.— Поделишься? — спросил Риз из-за руля. Он вдруг понял, что у него ужасно пересохло в горле. Неудивительно: он ничего не пил с мотеля, где просто наглотался химической воды из-под крана.Парень уставился на него дикими, темными глазами, как будто сейчас только сообразил, что вместе с ним в машине кто-то есть.— Ты спас меня, — пробормотал он, протягивая бутылку.— Да, — кивнул Риз. — Тебя зовут Родерик Смутцер?— Родни, вообще-то, — он сглотнул. — Там… это… Они такие были… понимающие. Они знали, что я не мог не уйти. Что я не мог без нее.— Сочувствую, — пробормотал Риз.Слова парня дернули в глубине души незажившее. Он не мог сочувствовать по-настоящему, это была, пожалуй, фигура речи; но он понимал Смутцера — более чем.— Что она в нем нашла? — воскликнул парень с болью. — Я же… я же все бы для нее сделал!Взаимопонимание тут же улетучилось в приоткрытое окно автомобиля.— Что ты видел, парень? — уточнил у спасенного Риз. — Серый город?— Нет, город был обычный, а вот фигура серая, — сказал Смутцер. — Там сначала видишь, как она приближается… А потом — берет за руку… А потом ты сидишь около стены, гудишь вместе со всеми и ничего не можешь сделать.— Ясно, — кивнул Риз. — Так я и подозревал. А скажи-ка мне, какого цвета небо над головой?Родни послушно выглянул в окно.— Си… сиреневого, — пробормотал он. — Солнце уже садится.— Ясно, — повторил Джон.Для него небо по-прежнему было черно-серым, полосатым. И невидимое пыльное солнце светило тяжело, свинцово. Глава 4. Придорожная мафия Темнота навалилась очень быстро, будто с облегчением. Обочины дороги сразу пропали в небытие, словно ?Форд? ехал, потряхивая и поскрипывая, через пустоту. Ризу это даже нравилось: не видно серого солнца.Джон не знал, что такое эта избирательная цветовая слепота — какие-то магические последствия пребывания в паранормальной зоне или, может быть, нервное, но выяснять не хотелось. Вообще не хотелось об этом думать. И чувствовалось: лучше не надо. Лучше оставить, как есть. Жив — и хорошо.Одно и странно, что жизнь снова стала плюсом.Ярко освещенную автозаправку с кафе стало видно издалека — сперва как крошечный огонек вдалеке, потом как островок света.— Мы остановимся? — спросил Родни, когда до этого оазиса осталось с четверть мили.Риз поглядел на счетчик бензина. Стрелка стояла почти на нуле с самого начала, но машина продолжала исправно работать. Наверное, прибор был попросту сломан. Но бак залить не мешало. К тому же, в голове гудело, от голода сводило живот. В прежние времена Джон мог игнорировать такое состояние день-два без особых усилий, но многомесячный запой давал о себе знать.Риз кивнул и свернул с трассы, притормозив около пустынного ряда заправочных автоматов.— У тебя есть деньги? — спросил он Родни.— Сто пятьдесят долларов.— Отдашь мне половину, — решил Риз. — За спасение жизни с тебя нигде меньше не возьмут.— Да, хорошая скидка, — слабо улыбнулся Родни.— Что вообще планируешь делать? Как ты до того города добрался, на машине?— Не-а. Я голосовал, потом шел пешком… думаю, так же продолжу. Тут, на Шоссе, так можно годами идти, мне рассказывали.— Туда-обратно? — уточнил Риз.— Почему? Просто туда.— Парень, Америка большая — но не настолько.— Это шестидесятое шоссе, — мотнул головой Родни. — Оно не кончается, пока с него не уйдешь. Может, кольцевое, не знаю. И потом, я слышал, оно может не отпустить.— Как тебя?— Да, по-дурацки вышло… — смущенно вздохнул спасенный. — Но я же сюда приехал научную работу писать! Я математик, занимаюсь обоснованием параллельных миров… У нас в институте ходили слухи про Шоссе, но ничего конкретного. И вот, когда Кэти меня бросила, — голос у него дрогнул, но парень сдержался, — я решил, что самое время. Собрал рюкзак и отправился с началом каникул.— Ты в курсе, что семестр уже начался? — уточнил Риз.— Еще как, — засмеялся Родни. — Но тут столько всего интересного! Как-то совершенно не хочется возвращаться.— Жуткого, я бы сказал…— Это как настроишься, — с убежденностью произнес парень. — Я психанул, поддался хандре, вот и огреб. Дорога не-позитивных не любит. Нужно почувствовать ее ритм и ждать только хорошего, тогда получишь в полной мере.Риз поджал губы. Все это напоминало какую-то дешевую психологию из ситкома или, может быть, советы популярных учебников ?личностного роста?; Риз, помнится, читал такой на польском в засаде, с трудом продираясь сквозь ужасную грамматику. Он не думал, что американские сильно отличались.Людям всегда хочется верить в идиотские сказки. В частности, в то, что их вера в хорошее хоть что-то изменит.Но, с другой стороны, Риз столько раз развеивал чужие иллюзии и прятался за стереотипами, что как никто другой понимал: любой образ мыслей может завести в ловушку. Что доверие, что цинизм — разменные монеты.— Ладно, — сказал он, — пожелай, чтобы в этом баре нас с тобой ждала хорошая компания и вкусная еда.— Уже, — с гордостью произнес Родни. — И компания, и еда, и пиво, и даже партия в дартс. *** Но в придорожном кафе не кидали дротики — завсегдатаи резались в карты.Было их трое: мужчина, похожий на карточного шулера, в протертом на локтях пиджаке; мужчина, похожий на дальнобойщика, но с удивительно чистыми руками; и мужчина, похожий на кого угодно, словно сошедший с конвейера. А, еще женщина, которая пряталась в тени так глубоко, что Риз сперва ее не заметил.Родни отправился прямиком к барной стойке, где преувеличенно громким (от облегчения, видимо) тоном заказал себе жареную картошку с бифштексом и кофе.?Да, пока мы сидели в одной машине, он меня боялся, — понял Риз. — Не всерьез, но немного...?Ничего странного в этом не было: Риза боялись многие, особенно те, кому он ничего плохого не хотел. Прочие, как правило, испугаться не успевали.Сам же он прошел во вторую половину заведения — там стояло несколько стеллажей, заваленных всякой всячиной, и висели распечатанные на простеньком принтере ценники. Бар-и-бакалея — знакомое сочетание.Мрачная женщина в клетчатой рубашке продала Ризу две одинаковые серые футболки, точные копии той, в которую он был одет, джинсы, белье и пару носков, пока бармен с так же опущенными вниз уголками губ и в такой же точно клетчатой рубашке обслуживал Родни.Двигались хозяева слаженно, ловко; в плохом освещении по стенам с развешанными на них автомобильными покрышками метались тени, а Риз лениво гадал, кто эти двое — брат и сестра? Муж и жена? Просто долго работают вместе?Компания очевидных шулеров его тоже слегка занимала — в заведении вроде этого они казались не на месте. Но по большому счету Риз давно изжил в себе праздное любопытство.В детстве Джону всегда интересно было, как людей заносит в такие медвежьи углы, как они врастают в такую жизнь. Теперь он знал, что это происходит само собой. Как с ним. Для мест вроде шестидесятого шоссе это, видимо, верно было вдвойне. Хотя, конечно, еще предстояло выяснить — что это за хрень такая, шестидесятое шоссе.— Что посоветуете? — спросил Риз у женщины. — Бифштекс с картошкой?— По вашему виду, я бы сказала, три бифштекса и еще сосисок, — женщина как будто ругала Риза. — Сосиски у нас хорошие, а бифштексы маленькие.— Надо же, — Риз приподнял брови.— Вы взяли джинсы на размер больше, чем вам надо, — объяснила она. — Явно по привычке. Да и выглядите, как будто недавно выбрались из черной полосы.— Типа того.Пока ему несли еду, мизансцена в углу набирала обороты.Родни умудрялся есть быстро, параллельно перешучиваясь с барменом и игроками; минут через десять он уже, непринужденно подвинув карты, расположился прямо за их столиком; еще спустя совсем немного времени уже вовсю участвовал в игре.Очевидно, философия парня и впрямь приносила свои плоды: он выигрывал. И дело было отнюдь не в шулерстве прочих участников, как мог заметить Риз: люди за столом играли относительно честно (по крайней мере, никто не таил карт в рукавах, и рубашки не были помечены — прочего разглядеть не удавалось). Риз сделал вывод, что математика в бывшем институте Родни была поставлена хорошо.— Вот что, — сказал один из игроков, фамильярно приобнимая Родни за плечи, — не сыграть ли нам по-крупному?— Э, нет, — белозубо засмеялся студент, — у меня и денег-то столько нет. Я, пожалуй, совсем из игры выйду.— Кто говорит о деньгах? — улыбнулся тот из игроков, что похож был на жулика. — Я, приятель, тебе смысл жизни предлагаю. Ты же до сих пор не забыл ее, не так ли?Родни мигом изменился в лице. Риз понял: пропал. И еще понял, что ?жулик? попросту прочитал Родни по лицу.Женщина из тени взглянула с испугом; взгляд ее метнулся по комнате, остановился на Ризе. Темные были у нее глаза, обреченные. Она разом напомнила Джону и Кару, и Джессику, и давешнюю безглазую фигуру в Килтауне.Родни, зачарованно глядя в глаза ?жулика?, еще не успел сказать ?Я согласен?, как Риз, спрыгнув с барного табурета, подошел к картежникам и произнес:— В таком случае, я тоже участвую.Плевать он хотел на то, что хмурый бармен предостерегающе покачал головой.На Риза поглядели очень сверху вниз, хотя соотношение в росте было на самом деле обратное, да и сидели люди за столом.— Ну присаживайся, — сказал ?жулик?, пожевав нижнюю губу. Вокруг него густым сизым облаком плыл табачный дым. — Только ты знаешь правила?— Я знаю все карточные игры, — качнул головой Риз. — Или у вас что-то особое?Все, кто сидел за столом, рассмеялись, будто Риз пошутил.— Это не карточная игра, но играется она с картами, парень, — добродушно произнес ?дальнобойщик?: у Риза от этого добродушия зубы заныли. — Называется мафия. Придумана восточноевропейскими студентами в годы разрухи и имеет мистические свойства. Три роли. Городские жители, мафия, агент ФБР, который за ней охотится. Каждый получает карту со своей ролью и действует согласно ей. Нужно просто делать, что говорит ведущий.— Кто ведущий? — уточнил Риз.— Один из игроков, — улыбнулся ?жулик?. — В данном случае — Руди, — он указал подбородком на женщину. — У нее хорошо получается.?Руди?, — опять вспомнился Рудегар Смут.— Какова цель игры? — спросил Риз. — Кто выигрывает?— Тот, кто выживет, — сказал жулик. — Пит, раздавай!Появился бармен — все такой же хмурый, даже, пожалуй, мрачный. Откуда-то в его руке взялись несколько карт, которые он веером раскинул между участниками, предлагая выбирать.— Как только вытянешь карту, игру уже не остановить, — предупредил, глядя на Родни.Тот только улыбнулся — мол, я знаю, что делаю. ?А я знаю?? — спросил себя Риз. Он понятия не имел, если честно. Чутье, которое толкнуло его за этот стол, молчало. Он не был даже уверен, что Родни действительно нужно было спасать.Темноглазая женщина потянулась длинной тонкокостной рукой, вытащила карту легко, кончиками пальцев и не глядя (а может быть, поглядев едва, в манере карточных шулеров) положила перед собой на столешницу. Тени из ее угла сгустились, побежали вдоль стен. То ли огни в баре померкли, то ли дело было отнюдь не в оптических эффектах: Риза уже не удивил бы любой вариант. Он пристально наблюдал за женщиной, за остальными следил только краем глаза, но вроде бы все тянули карты у Пита честно.Сам Пит, раздав, вернулся за барную стойку.— Быстро смотрим карту так, чтобы другим было не видно, и прячем, — впервые заговорила женщина. — Черные карты — мафия, красные — честные жители. Червонный король — агент ФБР.Родни хмыкнул, долго разглядывая свою карту, широко, чуть ли не до ушей, а потом с детской непосредственностью сунул ее под себя. Джон же по своей карте только мазнул взглядом и убрал ее в карман рубашки. Троица подозрительных типов (теперь Риз не сомневался уже, что они в сговоре) оставила карты на столах, рубашками вверх, только чуть приподняв их.Темноглазая резко встала и подалась вперед, опершись на стол кончиками пальцев. Звякнули ее браслеты с колокольчиками — только тут Риз заметил, что их по пять штук на каждом запястье. То ли он совсем растерял свои навыки оперативника, то ли раньше их не было.— Начинается игра, — произнесла Руди. — Наш город захватила мафия, нет от нее спасенья. Шериф пытался с ними справиться, но они убили и его, и всю его семью.Голос Руди был так хорошо поставлен, что Ризу на миг показалось, будто вокруг него действительно выросли улочки обыкновенного, предельно усредненного американского города.— Город засыпает, — проговорила женщина. — Усталый от страха и бессонницы, утомленный многими днями неизвестности, город засыпает. Ваши веки наливаются свинцом. Ваши руки тяжелеют.К своему удивлению Риз понял, что глаза у него в самом деле закрываются, хотя его учили сопротивляться гипнозу. Но женщина как будто и не гипнотизировала: ни прикосновений, ни ?якорей?… зато пологом сверху упала серо-черная мгла и по стенам закружился хоровод теней.Больше всего настораживало, что голова у Риза не туманилась, он соображал совершенно ясно. Все это никак не походило на действие наркотиков, которым он привык сопротивляться.Джон подался вперед, стараясь ухватиться за край стола, но стол пропал. Пропал и стул, и Риз, пожалуй, упал бы, но падать оказалась некуда: на игроков стремительно наваливалось пространство сна, делая неважными такие мелочи, как положение тела в пространстве. Джон понял, что глаза его закрыты, но все равно он видел сквозь туман, как стирается обстановка бара, как исчезают пивные краны и хмурый бармен, как вырастают дома вдоль странно искривленных улиц, как появляются в палисадниках проржавевшие машины, как…— Первое правило игры, — произнесла Руди мелодично, словно бы у него за спиной. — Никогда не вступай в игру просто от нечего делать. Игра найдет тебе дело, не спросив.Риз промолчал.Он не смог бы ответить собеседнице, даже если бы она в самом деле стояла у него за спиной (в чем не было полной уверенности): губы отказывались шевелиться.Ударил гонг, больше похожий на раскат грома. Серая мгла вокруг Риза содрогнулась, внезапно обретя землю — поверхность, на которой он стоял.— Когда ночь вступила в свои права, — почти пропела женщина, на этот раз очень далеко, — мафия просыпается. Мафия открывает глаза. Мафия выбирает жертву.В отдалении вскрикнули — Риз узнал голос Родни.— Мафия закончила свое черное дело, и тогда просыпается агент ФБР, которого занесло в наш пропащий городишко случайно, — печально произнесла ведущая. — Агент ФБР открывает глаза!Глаза Риза распахнулись сами собой: в кармане у него жглась, пульсировала, как живое сердце, карта с червонным королем. Он огляделся. Ругань сама рвалась наружу из груди — да что же это вы делаете, черти, да какого хрена, да как это вообще возможно, и что это тут у вас, глюки или долбаная фэнтези? — но то была малая, штатская часть Риза, которой он привычно не дал воли. Есть вводные, есть оперативная обстановка, действуем.Туман, сколько хватало глаз; откуда-то слева раздавались всхлипы, жалкие, несчастные. Риз рванулся на звук, побежал, как не бегал уже давно, все эти бесконечные месяцы медленного умирания, когда и хотелось, и нельзя было решиться на быструю смерть. Голос Руди просвистел мимо ветром:— Каждый ход мафия получает право на один выстрел, но и агент ФБР может прикончить одного из них. Если определит, кто мафия.Риз чуть не споткнулся о Родни: туман. К тому времени тот уже не всхлипывал, тихонько поскуливал, скрючившись от невыносимой боли на земле. Риз умудрился развернуть его — мальчик стонал непрерывно — и все-таки выматерился, глядя на длинный зазубренный нож, торчащий в брюшине. Кровь выливалась медленными толчками, но ее уже натекла лужа — разорвана артерия. Не жилец. Даже будь у Риза спецоборудование… Наверное, мальчик был еще жив только потому, что нож все еще торчал в ране.Только что Родни улыбался, глазея на свою карту. Теперь на лице мальчишки осталось только овеществленное страдание, губы побелели. Если бы Риз мог испытывать жалость... Но Риз не умел, поэтому прорычал:— Кто?!Если он не успел, не сумел спасти, то, по крайней мере…Родни попытался что-то сказать, но губы его шевельнулись беззвучно. Джон то ли услышал, то ли показалось ему, как перед ним появился образ этого самого добродушного ?дальнобойщика?. Риз практически увидел, как он всаживает нож в брюшину мальчишки, бережно поддерживая его под затылок и приговаривая ?тихо, тихо, нечего так… малыш?.И вот уже вместо Родни Смутцера на руках Риза лежал труп, пустой, бессмысленный. Джон хотел было вытащить кинжал — но тот истаял серым дымом, как и кровь, как и сам мальчишка, как и пространство теней.— Наступило утро, город просыпается, — сказала женщина обычным тоном.Джон распахнул глаза и обнаружил, что вновь сидит на своем стуле, вцепившись намертво в край стола, и все остальные тут — кроме Родни, чье место пустовало.— Ну, кто же у нас злобная мафия, кого нам положено повесить? — добродушно улыбаясь, проговорил тот самый, серый, без особых примет. — По-моему, вот этот вот, с затравленным взглядом, — он показал на Риза. — Шевелился он как-то ночью подозрительно.— А может быть, он агент ФБР? — спросил ?дальнобойщик?. — Что ты так сразу на человека…— Да нет, Пит, — возразил ?жулик?, — ну какой из него агент ФБР! Уверен, эта карта была у паренька, которого убили, — уж весь он такой был правильный. Мафия он, точно.И все они словно по команде выхватили из-под стола петли-удавки, а ?дальнобойщик? еще и револьвер.Риз прыгнул. *** Саре было лет двадцать, она пришла в город пешком и умудрилась пропустить все знаки, предупреждения и плакаты. Зато она давно путешествовала по шестидесятому шоссе, мечтая выбраться, но толком не поняла даже, куда же ее занесло. В общем, не было ничего удивительного, что Сара пришла в Библиотеку — где же еще искать информацию?— Очень опрометчиво, — сказал ей Библиотекарь. — Библиотека — это место, где информация ищет вас.— О боже, — ответила Сара, шмыгая носом. — Только не говорите, что вы любите дурные шутки времен холодной войны!Библиотекарь посмотрел на нее укоризненно, а потом продемонстрировал, что вовсе и не собирался шутить.Возможно, она хотела сказать что-то еще; возможно, собиралась молить о пощаде или заниматься еще чем-то бессмысленным.Но прогремел когнитивный взрыв; с полок посыпались ставшие бесполезными силлогизмы, и залежи вековой мудрости тревожно заворочались в недрах, готовые воспрять и задавить собой. Роберт Джордан прыснул из-за стеллажей юркой ящерицей, схватил Сару за руку. Она в панике оглянулась на Библиотекаря, но тот был занят починкой логических цепочек.— Бежим! — крикнул ей Джордан. — Это ненадолго!— Но… — ответила Сара.— Жить хочешь?!Этот довод подействовал, и Сара последовала за незнакомым молодым человеком приятной наружности (юной девушке он в любом случае внушал больше доверия, чем подозрительный пожилой библиотекарь, который, к тому же, еще подволакивал одну ногу).Заурядный, в общем-то, эпизод. Занося его вечером в свой журнал наблюдений, Библиотекарь посетовал о падении нравов среди молодежи. Его товарищ по кофепитию только щурил глаза и загадочно усмехался.— Сколько тебе самому-то лет? — спросил он Библиотекаря.Тот не сразу вспомнил ответ на этот вопрос. Иногда ему казалось, что он был всегда. *** Итак, Джон прыгнул.Можно было бы перевернуть стол, но он верно оценил, что стол — тяжелый, из цельного дерева, и был хороший шанс, что с наскока Джон его не перевернет. А рисковать он не мог себе позволить: нужно было убить этих мразей.Растоптать. До основания. Только так.Он не знал, чего тут было больше: сердечной боли от совершившегося непоправимого, того, что он мог бы предотвратить, но никак не предотвратил, или чувства зверя, у которого отняли добычу. Он не анализировал. Он бил.Джон оттолкнулся руками от стола, скользнул вперед, сметая карты, корзинку с хлебными крошками, чей-то сотовый, что там еще лежало. Грязный кроссовок, помнивший нью-йоркские подворотни, врезался в переносицу ?дальнобойщику?. Под ногой хлюпнуло, треснуло. Пистолет убийцы бестолково выстрелил в потолок, завопил бармен. ?Жулик? и этот, незаметный, в костюме, вскочили. Незаметный выхватил телефон, ?жулик? — нож.— Парень, один звонок, и ты пожалеешь, — сказал незаметный.Следующим движением Риз поймал его шею в захват и свернул бы совсем, но завопили одновременно: сама жертва, ?жулик? и темноглазая Руди.— Стой! — крикнула Руди. — Убьешь его, всю жизнь, сколько осталось, жалеть будешь!Риз убил немало людей, некоторых ему было жаль, большинство — нет. Он крайне сомневался, что начнет жалеть теперь. Его даже не волновало, что ?костюмный? был без оружия.А ?жулик? разорялся во все горло:— Нет, парень, ты что, серьезно? Успокойся, мужик, все под контролем, все в норме! Ты агент ФБР, ты можешь по игре убить одного игрока, убил, окей, не дергайся!— В самом деле, — просипел ?костюмный?, стиснутый локтем Риза. — Давайте вы меня отпустите, и поговорим, как деловые люди?— Что мне грозит, если я сломаю твой позвоночник? — низко, интимно проговорил Риз, наклонившись к самому уху ?костюмного?. Острый запах пота и страха щекотал ноздри. Ему не впервой было оказаться так близко к будущей жертве, совсем не впервой.— Игра тебя не отпустит, — быстро произнесла Руди вместо ?костюмного? (тот начал отвечать, но осекся, пробулькал что-то). — Те, кого ты убил, придут за тобой, чтобы доиграть, снова и снова.— Скольких они убили до Родни? — спросил Риз вместо ответа.— Пятнадцать, — ответила Руди, не задумываясь. — Но ты еще можешь уцелеть! В следующем раунде…— Они сговорятся и убьют меня, если я правильно понял ваши правила, — звериная усмешка сама выползала на губы. — Нет уж.Одним резким, очень естественным движением он свернул шею у себя под руками: атлант (первый позвонок) ломает зуб аксиса (костный вырост), на котором стоит; смерть наступает мгновенно.Остался третий: Риз вынул нож из его пальцев почти без сопротивления (или ему так показалось) и воткнул его в живот ?жулика?. Было легкое искушение: чуть левее, и он бы истекал кровью двадцать минут, может, выл бы так же, как Родни. Но смотреть на это все? Нет.К тому же, барменов и женщину-тень, Руди, было жалко.Поэтому все закончилось очень быстро. Практически неощутимо.Практически так же, как закончился Родни.Что-то таяло незримо, втягиваясь в углы; как будто лопнула прозрачная пленка, отделяющая стол с игроками от остального бара. Где-то капала вода.Риз обернулся. Руди стояла, прижав ко рту пальцы. Убрала их, и стало видно, что она прокусила губу — на подбородке остался коричневато-кровяной след.— Меня зовут Руди Смуз, — четко произнесла женщина-тень. — Рудегар Смут — обманка, человека с таким именем не существует. Но все-таки спасти его тебе надо, иначе ты отсюда не выберешься.Риз смотрел на нее молча, не понимая, как она может говорить о чем-то постороннем, когда…Она быстро шагнула к нему из-за стола, легким, птичьим движением приложила к заросшей с утра щеке Риза длиннопалую руку — и отчего-то он не насторожился, не оттолкнул ее.— ..., — продолжила Руди; какое-то знакомое слово, но он не мог понять, что она говорит, — ты спас меня. Моя тень зацепилась с табачным дымом, когда они играли в другой такой же забегаловке. Они никак не отпускали меня, заставляли играть по их правилам, убивать людей. Ты правильно догадался. Но они были правы: нельзя убивать не по игре. Я сделала тебя агентом ФБР, у тебя был один выстрел в этом раунде, ты сделал три.— А что, нужно было дать им себя убить? — тихо, яростно спросил Риз, сбрасывая ее ладонь.— Не нужно было, — ответила Руди, улыбаясь. — Нет, нет, не нужно было.Только она сказала так, и из тени за ее спиной вышел Родни, живой. Улыбаясь, он обнял Руди за талию. Стоял так близко, что Риз слышал запах табака, зацепившийся у него в волосах.— Ты бы убил одного, стал бы един со мной, — проговорили Руди и Родни на два голоса. — А потом кто-то еще убил бы другого, потом — третьего, и мы бы улетели с тенью. А так не видать тебе покоя.Риза качнуло от них, но Руди и Родни, улыбаясь, уже отходили прочь, назад. Теперь они даже казались одного возраста — то ли Руди помолодела, то ли Родни постарел. Близнецы.— Родни, ты… — начал Риз.— Это моя судьба, — сказал Родни. — Знал бы ты, Джон, какая она замечательная! Немножко боли — а потом ты не один, и она любит тебя, так сильно любит!— Я бы и тебя полюбила, но ты не захотел, — поддержала Руди его печально. — Если устанешь бежать и не сможешь выбраться, приходи ко мне, мы уйдем в ночь все вместе.— Мэм… — подал голос бармен из-за стойки. — Миледи… Мне не хотелось бы, но тут…— Да, конечно… — Руди взмахнула руками.Оказалось вдруг, что у ее черного платья, которое только что виделось Джону облегающим, широкие рукава. Они взметнулись, накрыли упавшие тела и на миг словно оттянули на себя весь свет в комнате, а потом на полу остался только узкий, совершенно ?дамский? стилет (правда, с режущей кромкой), пистолет и хорошие кожаные ботинки.— Твой размер, Джон, — заметила Руди. — Пожалуйста, не побрезгуй. Только возьми ботинки с собой в душ, когда будешь мыться.Потом она отступила в сторону, увлекая за собой Родни, и пропала — то ли в тени, то ли выскользнув в приоткрытую дверь. Пахнуло холодом, так что, наверное, дверь все-таки открывалась?Джон остался стоять — ошарашенный, опустошенный.Маленькая женщина, то ли жена, то ли сестра бармена, подошла и молча собрала с пола нож, пистолет и ботинки, сунула все это Джону. Она что-то проговорила, но он не понял, что; ее губы двигались, не рождая звука.— ...а то бизнес слишком страдал, — звук вернулся, словно подкрутили приемник. — Теперь уходите-ка. На вас мало что цепи, так еще и проклятье теперь. А у нас все равно негде ночевать. Глава 5. Почетный постоялец Придорожный мотель вырос дальше по шоссе всего через несколько миль. Джон ехал куда глаза глядят, но вдоль трассы, собственно, всего два направления. Это только кажется, что выбрать можно какую угодно дорогу.Глаза у него слипались, и он свернул.Крошечный холл мотеля выглядел братом-близнецом того, где Джон переодевался этим утром, разве только картинки в дешевых рамках были другие: там засушенные цветы, здесь — насекомые. Он не знал, кому захочется смотреть на такую пакость, но мода на гражданке давно перестала его удивлять.Даже дежурная за стойкой показалась ему совершенной копией предыдущей, разве что волосы покрашены в другой цвет, да моложе лет на десять. Она так же безразлично покосилась на него, на его деньги, и не спросила никакого удостоверения личности. Оно и к лучшему — Джон сам не знал, что мог бы ей ответить и какое имя назвать.В голове было пусто. Не хотелось ничего. Даже спать не хотелось.По кругу бегала мысль: тень или человек? Остался ли Родни Смутцер жить — хоть в каком-то виде — или был совершенно поглощен этой загадочной Руди?А как насчет угроз жуликов — они что, в виде зомби к нему явятся? Или во сне придут, как в ?Кошмаре на улице вязов?? А пускай приходят. Разберемся.Весь жизненный опыт Джона призывал не верить ни единому слову Руди, но чутье говорило иное, и говорило громко, сродни бурчанию в животе. Еще чутье призывало больше никогда и ни с кем не садиться здесь играть — хоть в карты, хоть в поддавки.За этими мыслями он сам не заметил, как нашел свой номер, разделся и вошел в душ — совершенно автоматически прихватив с собой в тесную комнатушку ванной тяжелые ботинки. Он уже чувствовал, что советами тут не пренебрегают. Еще бы научиться отличать совет от подставы…Но, пожалуй, Руди незачем было желать ему зла.Горячая вода немного вывела его из ступора — навалилась чудовищная, зловещая усталость. Риз вдруг вспомнил, что минувшая ночь прошла в пьяном бреду, а сегодня весь день… впрочем, лучше не думать лишний раз, как прошел у него день.Он уже предвкушал, как вытянется на дешевых, зато относительно чистых полиэстеровых простынях, как прикроет глаза… но тут тренированный слух подсказал, несмотря на шум воды: по комнате за стеной кто-то бродит. Скрутив из ремня петлю, Риз медленно и осторожно приблизился к двери, приготовился ее распахнуть — но почувствовал запах. Из-за двери сильно тянуло немытым телом и перегаром. Очень знакомо.Он замер, остановленный безумной мыслью. Тихонько клацнула дверь номера: кто бы там ни шарился, он старался не шуметь и хорошо умел двигаться тихо.Оцепенение отпустило: Риз распахнул дверь ванной и вошел обратно в номер.Как он и думал, оставленных им на кровати новых джинсов и одной из чистых футболок как не бывало. Зато лежала помятая десятка....А купил он, в самом деле, самые дешевые, идентичные тем, что украл вчера из чьего-то номера…Риз помотал головой, стремясь избавиться от головокружения. Он выглянул в коридор, но там было пусто и тихо.Тогда он выкинул из головы все чудовищные совпадения, неясную судьбу Родни, печальную перспективу встретить своих соперников по ?мафии? еще раз и странные игры, которые играла с ним эта дорога, и отправился спать. Рассудив, что давно пора. *** Возможно, не стоило.Во сне он шел мутными коридорами, продирался через какие-то паутины. За одной дверью оказался холодильник, где на льду, свернувшись, лежала Джессика — она дрожала, хотя была уже мертва. Риз хотел укутать ее чем-нибудь, чтобы она не так мерзла, но обнаружил, что сам абсолютно гол и не может даже коснуться ее: его руки оканчивались стальными лезвиями.Стандартные кошмары, он привык к таким. И, в общем, ничего странного не было в том, что они вернулись, когда он первый раз за много-много дней заснул трезвым. Будто подстерегали его за закрытой дверью.Джон проснулся не отдохнувшим, но в целом ничего — глаза зудели, мышцы плеч саднили, как после пробежки, болело все тело — но жить было можно. Вышел из мотеля, но вместо парковки со стареньким автомобилем, о котором за вчерашний день привык думать как о своем, увидел безбрежную пустыню без конца и края. По растрескавшейся почве тянулась длинная колонна абсолютно серых людей, у каждого вместо головы — прозрачный шар с застывшей внутри паутиной кровеносных сосудов.?Так?, — пробормотал Риз, похлопав себя по карманам — искал нож.Ножа не нашел, и карманов тоже: во время сна его, видно, кто-то переодел в такую же серую робу. И ритм, в котором колыхалась колонна, и перебор босых ног по белому песку казался знакомым, гипнотически-убаюкивающим — подходи, вливайся. Страшно было ощупывать лицо: а вдруг там тоже бессмысленный стеклянный шар?Риз развернулся и толкнул дверь мотеля, поняв, что спит — ведь ничем, кроме сна, это быть не могло, не так ли?Верно: он проснулся опять в кровати. Не тратя времени на умывание и прихватив нехитрые свои пожитки, вновь вышел в коридор. На сей раз Джон заранее взял нож в руку и правильно поступил: коридор затянуло серой липкой паутиной, такой, что через нее приходилось прорезаться. Где-то смеялась Кара, как в тот день, когда он впервые ее увидел. Далеко смеялась: куда бы он ни шел по этим бесконечным коридорам, ее не было видно.Потом клацнул взводимый предохранитель. Джон обернулся. Кара стояла в разрыве паутины, одетая в темно-зеленую парку, с небрежно завязанными сзади темными кудрями — такой он запомнил ее в далеком феврале. Чуть больше девяти месяцев назад она собиралась убить его по приказу их общего начальства, но почему-то только подстрелила в бок. Первый раз на его памяти промахнулась, и он до сих пор не знал почему. Устала после бессонной ночи и многодневного перехода? Все-таки испытывала к нему какие-то сентиментальные чувства? Наоборот, давно мечтала помучить, и наконец-то ей представилась такая возможность?Если так, то наверняка пытала бы виртуозно и с фантазией. Но случился арт-налет, призванный уничтожить улики и добить их обоих, если они не справятся с этим делом самостоятельно. Кару бомбежка, видимо, действительно прикончила. Джона — спасла.— Ты был хорошим напарником, Джон, — сказала Кара. — Мне правда жаль. Но в Лэнгли не любят бойскаутов.Она выстрелила — на этот раз пуля ее разодрала рот Джона.Он не должен был почувствовать это, он не должен был вообще ничего чувствовать, когда двадцать второй калибр перебил его позвоночный столб, но все-таки ощутил вкус крови, и горечь, и остроту, как от настоящих поцелуев Кары.Третий раз Джон проснулся на своей кровати с эрекцией, и это его совершенно не удивило. Он яростно растер лицо, сел и поглядел на золотое солнце размером с крупный арбуз, зависшее в воздухе напротив кровати. Солнце подмигивало ему, набухая, и, видимо, готовилось превратиться в черную дыру.— Нет, — резко сказал Риз, сам не зная, к кому обращается, — прекращай играть в эти игры. Я просыпаюсь.Он в самом деле проснулся, кажется, в четвертый раз.Вроде бы, теперь по-настоящему: комната была тиха, из-за занавески пробивался фонарный свет. Он ощупал полиэстер постельного белья, опустил босые ноги на синтетический царапучий ковролин. Откуда-то тускло тянуло падалью. Подмышки и загривок вспотели, во рту, кажется, кто-то сдох.На сей раз Риз умылся, разглядывая себя в зеркале — он помнил, что во сне это сделать не получается. Нет, не сон: амальгама исправно отразила его собственное не изменившееся лицо. Повесив ножны на пояс и скрыв их под рубашкой, Риз осторожно выглянул в коридор.Здесь было светло, запах падали усилился. Часы в конце коридора, над выходом, показывали три сорок утра — час быка. Медленно, крадучись, он пошел по коридору к выходу; трофейные ботинки ступали тяжеловато, но не скрипели, и то хлеб.Ему никто не встретился. Он аккуратно выглянул в фойе — вахтерша сидела вполоборота и смотрела телемагазин по крошечному телевизору: рекламировали какие-то валики для одежды.— Эй, — сказал Риз.Женщина не обернулась.Запах падали стал почти осязаемым и невыносимым, удивительно было, как кто-то мог сидеть в этой обстановке и не чувствовать его.Осторожно Джон сделал несколько шагов вперед. Заглянул за спинку кресла.Его встретило синюшное одутловатое лицо со всеми признаками разложения: регистратор смотрела этот телевизор явно уже не первый день. Риз сцепил зубы и с силой ущипнул себя за запястье левой руки.Ничего. Все по-прежнему оставалось совершенно реальным: труп, пластиковое растение на стойке, телевизор, ролики и молодящийся телеведущий в голубом пиджаке.Неясно было, что убило женщину: ни крови, ни ран не видно.— Мать вашу… — пробормотал Риз, выхватывая нож.Из мотеля он выходил, пятясь, но никто его не преследовал. Здание снаружи выглядело абсолютно так же, как он его помнил; неоновая вывеска, гудя, мерцала в тишине автостоянки.В машине его тоже не ждали, и взрывное устройство под днище никто не прицепил — Риз проверил.Он минут сорок гнал по шоссе до следующей заправки, где свернул, припарковал машину под фонарем, отвел переднее сиденье назад и устроился спать прямо так, не доверяя более никаким мотелям. Глава 6. Преступник в зеркале Риза разбудил стук в стекло. Спросонья он долго осоловело моргал, не соображая, чего от него хочет эта низкорослая толстенькая женщина. На вид чья-то тетушка или бабушка, но тут, на шестидесятом шоссе?.. Не угадаешь.— Молодой человек! — повторила она тоном школьной учительницы, кажется, раз в третий, продолжая настырно стучать в стекло — в воспаленной, не отдохнувшей со вчера голове каждый стук отдавался свинцовым ударом. — Эй! Вы едете по шоссе дальше, в Либерти? Подвезите меня, я заплачу!Заметив, какое каменное выражение приобрело лицо Риза после пробуждения, она сменила тактику и проговорила умоляюще:— Молодой человек, мне правда очень нужно в Либерти! Никто туда не едет, а я… понимаете, там мой сын, он в беде! Очень, очень нужно. Я вам триста долларов дам, только отвезите!В голосе женщины слышались и надрыв, и искренняя тревога, и беспокойство. Главное же, она выглядела совершенно нормальной: в темно-коричневой кофте с геометрическим узором и кокетливом розово-золотистом шарфике с узором цветочным; с завитыми и пышно взбитыми белыми волосами, с пухлыми руками в кольцах, с огромной дамской сумкой на плече — Кара когда-то говорила, что их, видимо, изобрели специально, чтобы такие, как она, могли, не привлекая внимания, таскать целый арсенал.Риз выгнал из головы мысли о Каре и твердо подвел итог: в общем, эта женщина выглядела настолько далекой от потусторонней хрени, насколько от нее вообще может быть далек человек. Поэтому он провернул стекло окна вниз и сказал:— Садитесь.Женщина шевельнула губами, будто хотела что-то сказать, но, не поблагодарив, молча обошла машину и плюхнулась на переднее сиденье рядом с Ризом — старый форд скрипнул и закачался.Небо над заправкой было такое же черно-серое, полосатое, как вчера, но на самом деле день, видимо, выдался солнечный: крышу машины вскоре начало припекать, а побитые инеем обочины оттаивали. Горы казались ближе. Это могла быть и иллюзия: вчера за весь день они так и не приблизились. Но шоссе несколько раз поворачивало. Возможно, на самом деле оно шло вдоль горной цепи, просто иногда казалось, что ты едешь прямо на нее…Ага, как же. И нет ни малейшего шанса, что география тут такая же чокнутая, как и все остальное.Женщина многословно объяснила Ризу, куда ехать, и умолкла. В ее инструкции не было особой нужды: указатель на Либерти торчал прямо на выезде с автостоянки, и явствовало из него, что до города осталось сто с лишним миль. Пара часов езды и триста долларов — неплохо.Минут через десять нервного молчания женщина достала из сумки бутылку с водой и начала пить. Потом предложила Ризу.Тот кивнул — в форде воды опять не было, он как-то об этом не подумал. Невольно вспомнил Родни, но тут же эти мысли вновь от себя прогнал.Тоже мне, церемонии....И никаких машин — шоссе было пустынно в оба конца.Минут через двадцать женщина не выдержала — начала говорить.Сначала по мелочи: о погоде, о природе. О городках на обочине. Вид покосившегося пугала на обочине вызвал ее на длинную историю о какой-то своей соседке, чья дочь вела себя ?просто возмутительно — вы понимаете, о чем я??Джон кивал: журчание речи собеседницы, ее простые домашние горести и сплетни настраивали на бытовой лад, возвращали здравомыслие. Никаких тебе оживших мертвецов, мрачного сюрреализма и призраков прошлого, которые заставляют умирать при жизни. Он не знал, как спросить, живет ли она на шестидесятом шоссе или оказалась здесь случайно, знает ли о чем-то потустороннем или понятия не имеет, но в любом случае само ее существование успокаивало.Однако постепенно тон собеседницы менялся; она делала паузы, подолгу замолкала, глядя в окно.Риз не переспрашивал — и, возможно, в этом была тактическая ошибка. Потому что дама заявила: ?Вы так хорошо молчите — не лезете со всякими глупостями… сразу видно, понимаете!?Потом, подумав, добавила:— Мой Руди тоже был таким… пока его не испортили эти…— Руди? — Риз против воли насторожился.— Мой мальчик, Руди Смут, — всхлипывая, произнесла женщина. — Ну… Смут, он фамилию жены взял. Его надо спасти....Женщину звали миссис Коул (?но ты зови меня Джанет, голубчик?), была она вдовой, и единственный ее сын — единственный свет в окошке — уже несколько лет блуждал по шестидесятому шоссе, не в силах вернуться домой. Миссис Коул отправилась сюда вслед за ним, чтобы спасти его и привести домой, но пока у нее это не выходило. Как понял Джон, потому что шоссе крепко поймало мальчика в свои когти и не выпускало.А все из-за женщины — или нескольких женщин, Риз так и не понял.— Он всегда был таким хорошим мальчиком, — причитала попутчица. — Милый, вежливый, ни слова поперек не скажет! Книжек много читал! Но я знала, что что-то не так, знала! У него все как одна были — все как одна! Та им вертела, как хотела. Он чуть вены не порезал, я у него бритву отбирала! А плечи, бедра, вы бы видели — все исполосованы, просто… Я уже и к терапевту… и все… и ничего! Говорят, невроз, мол, нужно, чтобы сам хотел… а он просто нашел себе другую, такую же, и она тоже его мучила, и из дома срывала, и колледж он из-за нее не закончил…Было видно, что теперь миссис Коул говорит о том, что действительно ее беспокоило: речь стала отрывистой; то и дело прерывалась всхлипами. Женщина старалась выговориться как можно быстрей, перепрыгивала с темы на тему, потом начинала сызнова — Кара бы уже не выдержала и пристрелила ее. Но Джон терпел.Он уже понимал, что такое количество всяческих Р. Смутов и людей с похожими именами никак не могло быть совпадением. Но что это — ловушка? Или, может быть, шарада, разгадав которую, Джон вырвется отсюда, как сказала женщина-тень? Можно ли ей верить — можно ли здесь верить хоть кому-то? Ответа не было — был очередной ?Руди Смут?, которого требовалось спасти. И Риз слушал.— Я уже думала, — тихо проговорила женщина, наклонившись к Ризу поближе, — думала, хоть бы пусть геем был, и то как-то легче! А когда женщина с мужчиной такое проделывает — больно смотреть! Но эта, эта последняя! Она ужасна, просто ужасна! Я приезжаю к ним как-то… он на полу валяется, весь избитый, израненный, в синяках — и смеется. И бутылки везде из-под виски и водки и… — она еще понизила голос, так, что за шумом мотора стало сложно разбирать, — оружие! Ножи! У нее оружие и ножи! Я его умоляла, говорила, брось ты ее, я тебе денег одолжу, ты еще молодой, вернешься в колледж, будешь хоть учителем, как отец, хоть кем — слова поперек не скажу! Я так хотела, чтобы он врачом был или адвокатом, но теперь что уж, — она глубоко, прерывисто вздохнула. — Я ему говорила, она просто психованная! Вернулась откуда-то… из-за океана… и поехала крышей, так многие едут, постоянно же показывают по телевизору!— Так жена вашего сына — воевала? — уточнил Риз. Его пальцы стиснули руль.— Спецоперации какие-то, — миссис Коул вытерла потекшую тушь и высморкалась в салфетку. — Не знаю. Не разбираюсь я в этом.Джон подумал о Каре и только тут заметил, что костяшки у него побелели.Как понял Джон из ее монолога, Руди, тогда еще Коул, пропал без вести пять лет назад. Года три назад он позвонил матери, и она, с трудом добравшись по названному им адресу (такого города просто не было на карте, а добраться до него можно было только по шестидесятому шоссе, которого, судя по всему, тоже не существовало), обнаружила сына на полу крошечного трейлера, в совершенно ужасном состоянии. Она отвезла его в мотель, отмыла, одела, подкормила… после чего он опять вернулся к женщине, с которой жил, сказав, что она его жена и у них просто были непростые времена, но он ее не бросит.Это повторялось уже два или три раза, и Джанет не в силах была ни уехать с трассы и зажить привычной жизнью, ни спасти сына от разрушительного для него брака.Даже странно было, как это она выдержала в такой обстановке три года — Риз сомневался, удастся ли ему при всей его подготовке протянуть и пять дней. Вероятно, материнская любовь преодолевает все?Но эту, первую странность, возможно, объясняла странность вторая: миссис Коул вообще, похоже, не замечала природы шоссе. Она многословно нажаловалась Ризу на ?неверные? карты, ужасные мотели, плохой сотовый прием, на то, что не всегда удается снять деньги со счета, но ни словом не упоминала ни города-призраки, ни всякие мрачные чудеса.— А как он изменился! — причитала миссис Коул. — Посмотрите, какой славный мальчик был!Она достала из сумочки и сунула Ризу под нос фотографию, где улыбался в кадр действительно очень славный юноша — с тонким и нервным, красивым лицом, с полногубым ртом, одетый в строгий темно-серый костюм с галстуком.— Это его двадцать первый день рождения, — похвалилась миссис Коул.Выглядел мальчик едва ли на шестнадцать. На уголке карточки стояла дата — смазанная, конец прочитать было нельзя, но начиналась она с цифр 19…Риза охватило нехорошее предчувствие.— А сколько лет вашему мальчику сейчас? — осторожно спросил он.— Не сознаюсь, потому что вы тогда поймете, какая я старуха, — добродушно улыбнулась миссис Коул, промокая глаза бумажным платочком. — Да и какая разница? Истинный возраст — он в душе. Вот вы тоже еще совсем мальчик.Риз скривил губы, позабавленный этой оценкой, но ничего не сказал. Миссис Коул запихивала фотографию в сумочку, откуда торчал угол обложки какого-то глянцевого журнала с крупными белыми буквами SOS на красном фоне. Справившись с задачей, миссис Коул тяжело вздохнула, невидяще глядя в стекло, и пробормотала:— Он такой, мой Руди… Ну чем, чем она его держит? Она же бьет его каждый день, она же убьет его рано или поздно, она уже однажды сломала ему запястье, он же такой тонкий, мой мальчик, там такие косточки...Риз чуть было по тормозам не ударил, разом забыв про вопрос насчет возраста Руди — он вспомнил фотографию из полицейского участка: снимок аутопсии Джессики. У нее, мертвой, было сломано запястье, потому что этот мерзавец, ее муж…— Мы подъезжаем к городу, — сказала миссис Коул. — Можете высадить меня у больницы?— Я вас провожу, — ответил Риз. *** В этот раз Библиотекарю почти удалось поймать мистера Джордана. Почти. К счастью, человека, которого он чуть было не переконвертировал, на этот раз удалось спасти и отправить по месту назначения. Помимо молодого искателя приключений, чуть не ставшего заложником, библиотечный ?партизан? оставил еще один трофей — несколько исписанных листков, выпавших из его сумки.Библиотекарь опасливо пошевелил их тростью, но листы и не думали взрываться, дезориентируя книги и награждая его самого жесточайшей головной болью.С большим трудом, превозмогая боль в ноге, Библиотекарь опустился на одно колено и собрал их. Он примерно представлял, что найдет там.— Ох, мистер Джордан, — пробормотал он, разглядывая нелинованые страницы, исписанные знакомым почерком. — Пока вы не найдете хорошего главного героя, ничего не получится, — он сделал паузу, словно прислушиваясь к чему-то, потом добавил: — Нет, вы сами не подходите. Видите ли, вы все-таки не классик, вы метите на блокбастер: главный герой должен быть положительным. Или в конце его убивают. *** Либерти оказался побольше Килтауна: довольно крупный город, где даже имелся торговый центр размером со стадион — что-то типа ?Таргета?. Он стоял на холме, словно нависая над всем городом, а его название (?Лайбери?, крупные алые буквы), наверное, обыгрывало название городка. Джон посмотрел на торговый центр один раз и отвел глаза: что-то в здании вызывало у него смутную тревогу. Очень не нравилось. Чертовщина какая-то. Он даже не мог понять что. Может быть, просто эти алые буквы на фоне черно-серого неба.Может быть, виной был большой плакат на съезде к нему: ?Помните, что время кормления в “Лайбери” — с 22:00 до 23:50?. Как-то он навевал нехорошие мысли. Кормления кого?Миссис Коул довольно плохо ориентировалась в городе, но госпиталь можно было заметить издалека: из него разбегался народ.Что-то неладное начинало чувствоваться уже на подходах: им навстречу попалось несколько ?скорых?, а еще пара-тройка автомобилей со сложенными инвалидными колясками на задних сиденьях — родственники вывозили больных, или они уезжали сами. На стоянках возле больниц обычно яблоку негде упасть, но эта уже практически опустела; у нескольких входов роились люди в белых халатах и другие, в оранжевых куртках.— Что тут происходит? — поинтересовался Риз у миссис Коул: нужно же было у кого-то поинтересоваться.— Откуда мне знать, — отмахнулась та, — мне нужно к моему мальчику.Риз ожидал, что их попытаются задержать на входе, приготовил уже свое самое обывательское выражение лица и — ?Эй, парни, что вы, нас с матерью не пустите? У меня брат неходячий!? — но никто даже не сделал попытки их остановить. Совсем молоденькая женщина-врач в голубой робе попыталась что-то сказать, но рабочий в оранжевой куртке ее задержал — ?не стоит?.— Вы хоть знаете, на что идете?! — крикнула она за спиной у Риза. — Почти все эвакуировались уже!— Карантин? — обернулся он через плечо.— Огневая зона, — мрачно ответил мужик в оранжевом и сплюнул под ноги.Миссис Коул перла вперед как танк, и было ее не остановить.Госпитальный холл являл странное зрелище: по полу носились бумажные обертки, куски полиэтилена, какие-то клочки. Две медсестры спорили с колясочником — пожилым упертым дедом.— Но сэр… — услышал Риз слова одной из них, — а что если она сюда доберется? Ведь даже хоронить нечего будет!Увидев миссис Коул и Риза, все трое, включая колясочника, опасливо посторонились и проводили их то ли настороженными, то ли и вовсе испуганными взглядами.Риз, должно быть, выглядел страшновато: выходя из машины, он спрятал под курткой ?трофейный? нож, а миновав входную дверь, вытащил его и нес в руке открыто. Ничем серьезным эта шпилька помочь не могла, но лучше, чем ничего.Остановить его никто не пытался.Что, интересно, тут происходит? Риз остался бы и расспросил, но миссис Коул развила такую скорость, что поспевать за ней было тяжело. У Риза была гипотеза: три против одного, что женушка Рудегара добралась до него и заодно захватила в заложники всю палату. Видел он такое. Слетали так с нарезки. Кара однажды сорвалась и перестреляла полную комнату свидетелей… правда, они были из наркокартеля. Но он видел потом ее глаза: не думала она тогда, сколько и кто из них людей погубил.Иметь дело с психованным армейцем и полной палатой гражданских — то еще удовольствие. Тут недолго и людей загубить, и самому отправиться к праотцам. Но Риз ощутил, как привычно напряглось тело, долго не знавшее настоящей работы; как заострились линии предметов, как стали глубже цвета — его, черт возьми, почти радовала перспектива иметь дело с тем, для чего он был тренирован… для чего он был рожден, возможно… а не с какой-то там долбаной чертовщиной. Да. Дайте ему честный бой, и еще посмотрим, кто кого.— Он сказал вам, где лежит? — крикнул Риз.— Триста десятая палата, — миссис Коул, не оборачиваясь, колобком катилась к лифту. — Третий этаж, значит. Скорее, скорее же!— Пойдем по лестнице, — велел Риз. — Торопиться тоже надо с умом.Он ожидал, что нетерпеливая мать примется спорить, и готовился, если что, рявкнуть на нее или даже пригрозить ножом: быть отрезанным в лифте ему совершенно не улыбалось.Но, против его ожиданий, немолодая женщина не стала возражать и легко обогнала Риза на крутых ступенях. Конечно, он последнее время потерял форму из-за пьянства. Это было обидно.Он прибавил — и оказался на площадке третьего этажа первый, и первый заглянул за угол вдоль жутковато освещенного госпитального коридора.Как ни странно, большая палата — коек на двадцать — была пуста. Ну, почти пуста.Сначала Джону показалось, что он видит Джессику. Он замер, на два драгоценных удара сердца потеряв способность к действию. Потом понял: нет, не Джессика. Просто худая высокая девушка с высветленными волосами, убранными на затылке в пучок, тоже скуластая, тоже...Она не походила на избитую и умирающую: стояла возле самой дальней кровати в углу, подняв обеими руками стенд с капельницей внутривенного питания.— Вы еще кто? — спросила она, удивленно глядя на Риза. — Что она вам наговорила?!Голос у нее был низкий — пожалуй, чуть низковат для женщины, но едва ощутимо.Миссис Коул вынырнула из-за спины Риза и рванулась в палату, прежде чем он успел ее задержать.— Сынок! — она сделала шаг к сыну. — Милый мой! Что с тобой сделала эта женщина!— Стой где стоишь, мама! — девушка приподняла стенд, выставила перед собой, словно оружие. — Ты знаешь, чем это кончается.Она говорила с той жесткостью и безразличием, которые рождают только смертельный ужас и усталость — когда тебе уже становится все равно. Риз знал, он сам не раз испытывал нечто подобное.— Сынок… — миссис Коул чуть не плакала и конвульсивно прижимала к себе сумочку. — Я… я все для тебя сделаю. Правда. Мы вернемся домой и славно заживем, ты и я! Разве плохо? А хочешь, найди себе девушку хорошую, я не буду возражать… Или даже… — миссис Коул явно сделала над собой усилие, но все-таки шагнула ближе. — Или даже юношу! Вот… этот молодой человек, Джон, он мне так помог! Может быть, вы познакомились бы, пообщались…Девушка бросила на Риза полный ужаса взгляд, и тот машинально шагнул назад, качнув головой — мол, нет, я ничего… В слезливых, сладких словах миссис Коул было что-то очень фальшивое, неприятное.Сделалось противно.Миссис Коул повернула к нему голову — странно, подумал, Риз, что-то тут очень не так.— Ну скажите же ему, Джон, — потребовала она. — Ведь это же ненормально! Ведь это же нездоровая ситуация! Скажите ей, чем кончаются такие браки, вы-то знаете!Риз прыгнул вперед.Это было чисто инстинктивное действие и, как он понял почти сразу, довольно глупое: женщина, которая поворачивает голову больше чем на девяносто градусов, не обращая внимания на складки жира; женщина, которая играючи взбегает по лестнице наравне с тренированным бывшим оперативником; наконец, женщина, которая откуда-то знает, что этот тренированный оперативник когда-то любил женщину и потерял ее навсегда из-за подонка-мужа, распускавшего руки… В общем, такая дама может дать отпор даже ножу. В нее следует стрелять из автомата — с дистанции в несколько десятков метров.Но у Риза не было ни автомата, ни дистанции.Его отбросило к стене — ударился головой и спиной, перед глазами помутилось. Миссис Коул повернула голову, провожая его взглядом. У нее сделались стеклянистые глаза навыкате, а бородавка возле носа разбухла раза в три, превзойдя размером ноздри. Морщины превратились в бульдожьи складки и разрастались прямо на глазах: шея выпирала из свитера, ложилась многослойным воротником на объемистую грудь.— Мама, нет! — хрипло крикнула Рудегар.С громким хлопком лопнула сумка миссис Коул, обнажив неприглядные бугры коричнево-бежевой плоти. Полопалась и одежда. То, что из этой одежды вылезало, не выглядело даже отдаленно похожим на человека. И щупальца… или клешни.Одно из щупальцев вырвалось вперед и после короткой борьбы отобрало у Рудегар стенд — та осталась совсем безоружной.С трудом отлепив себя от стены, Риз вновь приготовился атаковать.— Нет! — закричала девушка. — Не трогайте! Яд!Очень своевременно.Риз изо всех сил толкнул в миссис Коул ближайшую к нему койку на колесиках. Отвлекающий маневр удался: всплеснув щупальцами, существо повалилось на пол и отъехало к стене, освобождая Рудегару путь из угла (?Гр-р-ражданские, — подумал Риз. — Запереть себя без путей отхода!?)— За мной! — рявкнул он, и Рудегар устремилась за ним без слов.Риз схватил ее за руку и потащил за собой по коридору и дальше, к лестнице.— Оставьте! — крикнула Рудегар на ходу. — Не надо!Риз, естественно, не послушал.Рука в его руке была не слишком-то женской: великовата, да и пальцы длинные, у женщин такие бывают редко. Еще вблизи был виден кадык на шее — небольшой и скрытый аккуратным колье.— Тебе лучше бросить меня! — продолжала частить Рудегар, пока они сбегали по лестнице. — Она не отстанет! Я справлюсь, честно.— Раньше тебя спасала жена, да? — до Риза что-то начало доходить. Второй этаж остался позади, пошел пролет на первый. Сзади них щупальца громыхали по бетону.— Нет! То есть да, но…Они выскочили на первый этаж, и Риз захлопнул дверь, а потом и задвинул ее амбулаторной тележкой.— Не пытайся меня спасти, — задыхаясь, но четко выговаривая слова, произнесла Рудегар. — Мне не нужна помощь. Я убивала свою мать восемь раз.— Что?! — Риз обернулся к ней, смахивая пот со лба.— Я убивала свою мать восемь раз! Она все время преследует меня и все время находит. Ты не можешь ничего сделать.Голос у нее не дрожал, а взгляд был знакомый — такой смотрел на Риза из зеркала.За дверью грохотало, скрежетали раздвигаемые перила: огромная туша спускалась вниз.Тупая протоплазма. Бессмысленная злость. Вереница серых безголовых людей на пустоши. Паутина в коридорах мотеля.— Это не твоя мать! — рявкнул Риз. — Твоя мать в Миннесоте!Рот Рудегар дрогнул. Она качнулась назад и уперлась лопатками в стену коридора.— Если ты убивала ее восемь раз, а она тебя преследует, — тихо сказал Риз, шагая вперед, в ее личное пространство, — то она не живая. Там нечего убивать.— Что?! — Рудегар часто моргала. — Что тогда?! Она же нас сметет!Риз огляделся.За дверями на лестничную клетку коридор еще продолжался коротким и узким тупиком, где неожиданно процветал фикус… А, нет, пластиковый фикус, понял Риз, когда забился в угол по одну сторону от растения, а Рудегар запихал по другую.— Тихо, — шикнул он, — если у этой твари нет глаз на затылке...— Ты ополоумел! — ахнула Рудегар. — Хоть дай мне нож!— Нет, — отрезал Риз.Он сам был не уверен, что поступает правильно. Но другого выхода не видел. У него не было ни настоящего оружия, ни взрывчатки, он не знал уязвимых мест этой твари, а если Рудегар права насчет яда…Дверь содрогнулась, хлопнули створки — коричнево-бежевые щупальца вынесли их с одного удара, легкая тележка отъехала в сторону. Конечно, Риз и не думал, что она всерьез задержит, расчет был на то, что, может, монстр об нее споткнется.Монстр вываливался-выливался в коридор, подмяв в свои складки тележку и даже не заметив. Он булькал, отвратительно пах сладкими женскими духами, и там, где щупальца проезжались по стенам, краска вспучивалась и пузырилась.Но расчет оказался верен: до их крошечного алькова слизь не доплеснула, хотя край листа пластикового фикуса почернел, и одна крупная капля упала на горшок. Существо заняло весь коридор — не развернуться. На секунду оно замерло, и Риз думал, что оно таки навалится на них всей массой. Рука Рудегар (он так ее и не отпустил) в его руке была влажной, холодной и дрожала.А потом чудовище поползло дальше по коридору.— Стой здесь! — шепотом велел Риз.— Нет, я с тобой, — Рудегар мотнула головой.— Тогда держись за спиной.На сей раз девушка послушалась.Они преодолели коридор по вспученному покрытию — под ногами лопались неопрятные черные пузыри.Пузырящийся след продолжился и в холле — теперь уже совершенно пустом. А вот на улице прервался: там валялась туша существа, на солнечном свете гротескная, но совершенно нестрашная, как огромная куча слизи. Из твари торчало несколько гарпунов с разноцветной маркировкой. Возле туши остановилось несколько человек в серых комбинезонах. На спине у каждого красовалась алая буква ?Л? и надпись: ?Небесная стража Лайбери? — название написано как у супермаркета, не как у города.Один из них, крепкий мужчина лет сорока, подошел к Ризу и Рудегар, стоящим на крыльце.— Вас что, не эвакуировали?— Нет, я… — пробормотала Рудегар.— Эй, эй! — серо-красный пригляделся к ней. — А не вы ли та девушка, о которой Хранитель по радио объявил? Которая привлекает этого монстра?— Это вообще не девушка, это мой брат, — жестко сказал Риз. — Он просто так одет. А на вас, мистер, мы так уж и быть, не будем подавать в суд за то, что его забыли тут при эвакуации.— Пф, — фыркнул серо-красный. — Что сразу шерсть топорщить? Я же просто спросил. А вообще идите-ка отсюда, тут скоро станет грязно.— Вы… будете разделывать? — дрожаще спросила Рудегар. Риз чувствовал, что она старается говорить ниже.— А то! — кивнул. — Столько протеина. Не пропадать же.— Окей, — сказала Рудегар твердо и выпустила руку Риза. — Очень рационально. Как вся моя гребаная жизнь.Она низко, страшновато засмеялась, и тут только Риз заметил у нее под глазом подживающий фингал и синяки на запястьях. Все это никак не могло быть результатом стычки с монстром.Риз взял Рудегар под локоть и повел ее от госпиталя прочь. *** Сюрреализм из сюрреализмов: Рудегар предложила выпить кофе, и Джон согласился. После битвы с чудовищем, еще не отошедшие от адреналинового всплеска, они сидели в каком-то безликом заведении друг напротив друга, не зная, о чем говорить. Рудегар заказала сложный латте с добавками и без особого энтузиазма ковыряла крошечной ложечкой в густой молочной пене; Риз ограничился капучино. Хотел взять эспрессо, но потом подумал: какого черта.Молочная сладость на языке была непривычной.Кафе выглядело совершенно обыденно. Как будто оно находилось не на шестидесятом шоссе, а где-нибудь в северном Мичигане. Риз поймал себя на том, что подозрительно приглядывается, нет ли у официантки третьей головы, а рука его сама собой тянется к ножу.— Она человек, — Рудегар поймала его взгляд. — Вообще тут сейчас в кафе совсем сверхъестественных сущностей нет. Вот тот, — она кивнула на мужчину, мрачно сгорбившегося в углу над чашкой чая, — во что-то превращается, как и ты. Но я не могу сказать, во что.— Свежие новости, — пробормотал Риз. — Я во что-то превращаюсь?— Здесь, на шоссе, все так и происходит, — пожала плечами Рудегар. — Либо ты погибаешь, либо становишься какой-то нечистью.— А ты?— А я погибаю, — она ослепительно улыбнулась. — Шучу. Видишь?Она показала на синяк у себя на скуле, который Риз заметил четверть часа назад. Теперь он бледнел. Риз подумал — ?с каждой ложечкой латте?. И в самом деле: Рудегар облизала ложечку, и синяк еще померк, превратился в едва заметное голубоватое пятно. Можно принять за последствия недосыпа.— Молочный белок, — объяснила она. — Я быстро регенерирую. В госпитале недотепы, не хотели молоко давать, потому что у меня в карте аллергия стоит на лактозу. Матушка позаботилась оповестить. К счастью, я стащила йогурт у пациента с соседней койки, и переломы зажили до появления матушки… Конечно, рано или поздно Лора меня все равно убьет, но… — она пожала плечами. — Не скажу, что это будет неожиданный итог.— То есть в этом ?миссис Коул? не соврала? — уточнил Риз. — Тебя действительно… над тобой издевается жена?— Я бы не сказала, что она издевается, — задумчиво произнесла Рудегар, глядя в молочную пенку на своей чашке. — Я… Это взаимное разрушение. Она не может контролировать себя. И я не могу контролировать себя, — руки Рудегар беспрерывно двигались: трогали край чашки, стол, касались волос. — Если бы не она, я бы себя резала, я так делала раньше. А так… Ну да, однажды она меня прикончит. А потом покончит с собой. Я жду этого дня.— Ты не пробовала обратиться за помощью? — хрипло спросил Риз. — Может быть…— Я где-то раз в два месяца убиваю собственную мать, — криво улыбнулась Рудегар. — Ну, убивала до тебя. Может быть, ты та помощь, которую я заслуживаю. Может быть, она перестанет приходить, после того как напоролась на твой нож. Может быть, придет в виде еще более ужасного чудовища. Я не знаю. Но другой помощи здесь, на шоссе, я получить не смогу. А уйди мы с Лорой с шоссе, просто погибнем быстрее.— Ты думаешь, ты этого заслуживаешь? — спросил Риз. — Убивать свою мать? К тому же, мы ведь уже выяснили, что это был морок.— А может быть, наоборот. Может быть, она настоящая. Каждый раз настоящая. Подумай об этом.Ризу не хотелось об этом думать, поэтому он промолчал.— Может быть, это было даже не наказание, — задумчиво проговорила Рудегар. — Может быть, это был подарок. Я никогда не хотела убить ее, но... Она всегда, с детства опекала меня и всегда была недовольна мною.— Тем, что ты? — Риз указал подбородком на Рудегар.— Женщина-лесбиянка в мужском теле? — у Рудегар была очень подвижная мимика: ей бы в театре играть. Загнув уголок рта, она умудрялась выразить бездну эмоций. — Еще бы. Но не только это. Я… ну, в общем, всегда была чувствительным ребенком. А когда она застала меня с платьем и потащила потом к психологу… в общем, там случился уже полноценный невроз… я резала себя, я говорила?.. И тогда она добилась по суду опеки надо мной. И не пустила в колледж. И все, бежать некуда. Ну я и сбежала на трассу. Здесь встретила Лору. Она… как ты, наверное, — Рудегар посмотрела на него искоса. — Вернулась с войны… не целиком. Ей нужен был такой человек, как я. А мне, видимо, нужен был такой, как она. Взаимовыгодное сотрудничество.— Я бы это так не назвал. Саморазрушение не может быть целительным, — добавил он внезапно и понял вдруг: правда. Это знание выкристаллизовывалось в нем за последние дни и вдруг предстало совершенно ясным, но горчило, потому что казалось, самому Джону уже им не воспользоваться. — И не говори, что ты в самом деле хотела убить свою мать. Не все люди могут жить с убийством, да еще с таким. Оно разрушает куда сильнее, чем любые… побои. Хотя и их терпеть не стоит.Риза разрывало два противоречивых желания. С одной стороны, ему хотелось оказаться подальше от Рудегар: за этими дрожащими руками, бледной улыбкой и непроницаемыми глазами пряталась бездна, в которую ему не хотелось заглядывать. С другой стороны… о, это сладкое головокружение! И Рудегар слишком напоминала Джессику, чтобы можно было вот так просто бросить ее. Будь Джон хоть на пятьдесят процентов уверен, что сгрести ее в охапку и унести — это выход, он бы не посмотрел ни на какие сопутствующие обстоятельства.— Взаимное разрушение, я же говорю, — мягко повторила Рудегар. — И не так уж это страшно, как выглядит. Вот ты… ты же чувствуешь себя нормально? А мы с тобой в одной лодке.— Со мной все уже закончилось, — резко произнес Риз. — Я добрался до дна и подох бы там, если бы не случай.— Ну… — Рудегар склонила голову. — Возможно, я ошибаюсь, но… по-моему, все только начинается. Я вижу точно какое-то ограничение восприятия… даже два ограничения восприятия. И оба на радость жизни. Так… — она сощурила глаза, словно пыталась рассмотреть Риза как-то по-особенному. — Да… ты что-то не можешь видеть или видишь не таким. Небо, я думаю. И не можешь слышать… что-то. Ну-ка проверим.Губы ее шевельнулись, но больше она ничего не добавила и выжидательно поглядела на Джона.— Что я сейчас сказала?— ?Ну-ка проверим?, — проговорил он с неприятным предчувствием.Вспомнил: так же шевелились губы женщины-тени. И миссис Коул, когда она садилась к нему в машину. Он тогда не приглядывался, не обратил внимания — и совершенно зря. А ведь его учили читать по губам. Почему же не получилось прочесть?— Я тебя поблагодарила, — возразила Рудегар. — Ты не можешь слышать благодарности. И я вижу, что-то еще у тебя над головой сгущается. Чего-то ты еще лишишься. Боюсь, из-за меня, — она вздохнула. — Жалко. Но неизбежно.— Как с этим… что я должен сделать?— Ты меня спрашиваешь? — Рудегар бросила ложечку в опустевший стакан: Риз и не заметил, когда она все выпила. — Если бы я знала, я бы уже… — она не договорила, и Риз не смог продолжить фразу за нее. Что ?уже??— Как выбраться с шоссе? — спросил он Рудегар.— Понятия не имею. Кто-то выбирается… У тебя есть машина? Подвезешь меня до полицейского участка? Нужно внести залог. *** Полицейский участок выглядел обычно — Риз немало таких повидал. За столом, например, маялся привычный толстопузый сержант. Он посмотрел на Рудегар с сомнением, когда она назвала имя — Лора Питерс — но послушно пошел за документами.— Питерс? — нахмурился Риз. — Я думал, ее фамилия Смут.— Все ясно, — Рудегар вновь показала свою загадочную полуулыбку. — Ты ищешь кого-то по фамилии Смут?Риз кивнул.— Ну вот мамочка тебе ее и назвала. Она тоже немножко ясновидящая, — Рудегар (или не Рудегар?) постучала пальцем по виску.Риз сжал кулаки. Разочарование было столь уже привычным, что почти не расстроило. Но если ловушка не окончилась на превращении миссис Коул в монстра, если это еще продолжается…— Как тебя зовут? — спросил он девушку, с которой только что пил кофе.— Когда-то звали Джеффом, — беззаботно ответила она. — Сейчас же…— Джесси!Риз обернулся первым.Он ожидал увидеть кого-то вроде Кары, которая даже в полной выкладке умудрялась выглядеть женственно. Ожидал хищную грацию пантеры перед прыжком, безумие кобры, отравленной собственным ядом. Вместо этого...Лора Питерс была стереотипным ?бучем?: очень высокой и очень прямоугольной для женщины. Мужская фигура, широкий разворот плеч, груди почти нет, и та туго стянута черной армейской майкой. Коротко обрезанные, побитые сединой волосы. Вдвоем с не-Рудегаром они смотрелись лесбийской парочкой из середины прошлого века. В других обстоятельствах могло бы быть даже смешно.— Джесси, боже мой!Они встретились в центре участка: нежнее влюбленных нельзя было представить. Лора ощупывала лицо Джесси, пальцами, словно слепая; Джесси, которой позволял рост, целовала ее веки.У Риза же беззвучно рушился мир.Хотел увидеть на месте Лоры Кару, а увидел — себя. Себя, вернувшегося с войны не до конца. Себя, не сумевшего отпустить… Нет, нет. Он не бил бы Джессику. Он бы пальцем ее не коснулся, ни за что, ни за…Но он мог пить, безжалостно подсказал внутренний голос. Так пил отец — Джон смутно вспомнил мамины жалобы, еще до того, как отца зашибло на заводе. Он не хотел помнить, и только сейчас осознание пришло, выплеснулось с мутью. Недаром именно о бутылке он подумал в первую очередь; о бутылке, о дне, о забвении. Ему тяжело было бы с Джессикой, и он мог бы ранить ее. Но она бы не бросила. О нет. Самоотверженная, добрая, искренне любящая его Джессика — она тащила бы Джона из этой ямы, где не видно солнца, и он утянул бы ее за собой. Мало-помалу.Джон закрыл глаза, не в силах смотреть на нежнейшую пару.У Лоры все еще содраны были костяшки пальцев — она, в отличие от Джесси, не могла лечиться так быстро. Глава 7. Почетный постоялец (продолжение) Наверное, нужно было садиться в машину и ехать дальше: искать выход с шоссе, нужный поворот…Вместо этого Джон бросил форд на муниципальной стоянке и гулял по городу пешком.Ему было все равно: охватило этакое безразличие, хоть небо на голову вались. Он даже лениво размышлял, что, может быть, не стоит возвращаться к машине. Лучше найти какое-нибудь убежище бездомных да купить дешевой выпивки…Ерунда.Умирать — особенно долго и муторно, в пьяном угаре — по-прежнему не тянуло. Риз, впрочем, не был уверен, что по-настоящему хочет жить. Скорее, не хотелось доставлять удовольствие этому мерзкому месту, которое всеми силами пыталось его угробить или хотя бы вымотать до полного изнеможения. Вот если сначала расплатиться с ним… Но можно ли разрушить здешнюю систему? Можно ли спасать тут людей, когда шоссе, кажется, играет с ним, как кошка с мышкой, раз за разом показывая, что спасай или не спасай…Но все-таки. Все-таки. Он помог и Родни, и женщине-тени, и Джесси...Риз где-то там пообедал, поглядывая на мотель через улицу — вывеска мигала красным. Полная хозяйка в переднике три раза подливала ему кофе, потом, посмотрев в окно, спросила:— За вами пришел?— Вы о чем?— Ну этот, — она кивнула на заведение. — Ведь его тут раньше не было. Да и хищный, как не знаю что. Встречала я эту породу.Риз посмотрел на нее по-новому. Обычная женщина: лет пятьдесят, волосы не красит, но седины почти не видно, уголки губ постоянно опущены книзу, лицо суровое, маленькие усики, чувствуется южная кровь — в молодости была красива, вероятно… Никакого ?второго зрения? или чего-то вроде у Джона так и не появилось, и он не мог видеть ни аур, ни третьих глаз. Обычные у нее были глаза. Карие, мрачные, слегка близорукие.— А вы сами?..Официантка — она же, кажется, хозяйка заведения — засмеялась, показывая молодые, крепкие зубы.— Я, сэр, делаю бизнес. Тут нас много таких. Жизнь интересная, как нигде. Прогореть, правда, легко. Но и заработать тоже. Зато столько насмотрелась — на три жизни хватит.— И много таких, как вы? — уточнил Риз.— Каких — как я?— Много бродит по шоссе, умудряясь оставаться людьми? — перефразировал Риз.— А это не так трудно, как вы думаете, сэр, — она повела плечом, не отвечая на вопрос. — Не лезь, куда не просят, не думай лишнего… вот и все. Взять хоть этот мотель. Вы ведь новичок на трассе, да?Риз кивнул.— Небось, побрились-подстриглись, ногти обрезали там, да?Риз вспомнил обрывки волос и грязную одежду на полу и кивнул опять.— Ну, чего и ждать, — официантка философски пожала плечами. — Встречала я уже таких.— Очень обнадеживает, — хмыкнул Риз. — А способа помочь не знаете?— Я — нет. Обратитесь к Хранителю, он помогает, — женщина сделала неопределенный жест головой. — Тоже баш на баш. Либо поможет, либо сожрет. Или еще к Счетоводу можно, он неопасный. Но его не все могут найти.— А Счетовод — кто?— А уж это как повезет, — сказала она загадочно. — Ну, счет он водит. Но к нему обратиться нельзя, можно только прийти туда, где он есть, и если уж он вас найдет, — считай, повезло, есть шанс. А если не найдет, тут уже только к Хранителю.— И где эти достойные лица? — спросил Риз, выкладывая из бумажника банкноты на стол и намереваясь встать.— Так в ?Лайбери? же, — почти удивленно ответила официантка. — Ну… ты в самом деле такой новичок, что ли? Вся трасса знает.— Я тут третий день, — честно признался Риз.— М-да… Ну, сюда добрался — уже что-то… — она вздохнула. — Ладно. Если соберешься туда, помни, что после девяти вечера кассы закрываются. Удачи, — она вновь посмотрела на мотель по ту сторону улицы. — И знаешь что? Не надо денег. Жив останешься — вернешь потом.— Прогорите, — заметил Риз, не торопясь взять банкноты со стола.— А ты меня поучи, как бизнес вести, — хмыкнула хозяйка. — Я тебе говорю, шоссе — место такое. Давай, проваливай. Не хватало еще, чтобы этот мотель прямо ко мне сюда просочился.— Средства защиты, — произнес Риз. — Не совсем законные. Знаете, где купить?— Не верь шарлатанам с амулетами. Огнестрела, если ты о нем, в городе нет. Ни Хранитель, ни Счетовод его не любят. А если уж они в чем-то единодушны, пиши пропало. *** На самом деле оружие можно купить всегда.Бродя по улицам без видимой цели, Джон несколько раз натыкался на этот мотель с неработающей неоновой вывеской. Солнце клонилось к закату: он засек время — чем ближе становились сумерки, тем чаще начинал попадаться мотель. С утра он видел его пару раз, под вечер он начал возникать на каждой улице.И в особенности — на тех улицах, что вели на вершину холма, к ?Лайбери?. Иногда рядом с плакатами, которые напоминали о загадочном ?времени кормления? или призывали оказывать всяческое содействие Хранителю и Небесной Страже.?Так?, — подумал Джон.Все это напоминало ситуацию из ?Волшебника страны Оз?: слишком уж настойчиво ему советовали обратиться к неведомому Хранителю. Это совпадение казалось бы смешным, не наводи оно на мрачные мысли о шарлатанах и манипуляциях при исполнении желания.Весь жизненный опыт приучил Риза, что к властям предержащим следует обращаться в последнюю очередь.Куда больше он полагался на себя и свои умения. Однако грош цена умениям с нулевой экипировкой. Значит, следовало найти оружие.В маленьком городе нелегальное оружие искать куда сложнее, чем в большом. Но все-таки есть способы.Риз довольно быстро нашел подходящую точку: с виду продуктовый магазин на грязноватой окраинной улице, но ассортимент в нем был получше, чем в соседних лавчонках, и через дверь то и дело проходили крепкие, коротко стриженые мужчины, форматом отдаленно напоминавшие самого Риза.А дальше дело техники. Пара свернутых челюстей, пара сломанных конечностей — и в руках у него оказалась тяжелая сумка, вероятно, набитая оружием.Джон потянулся, чтобы расстегнуть молнию, но один из дилеров — он выглядел старше и разумнее прочих, поэтому почти сразу после начала драки поднял руки вверх и отошел в угол — воскликнул:— Эй, мужик! Ты что, всех нас порешить собрался?— Извини, мужик. Доверяй, но проверяй, — пожал плечами Риз.— Там серьезный товар! Расстегнешь ее тут — за нами тут же придут. Ты новичок, что ли? У Счетовода везде глаза! А у Хранителя везде стража.— Красота. Как же вы проверяете оружие? На ощупь?— Мать твою, мудак, — дилер сморщился: то ли зуб заболел, то ли еле удерживался, чтобы не заплакать. — Кто тебя просил это вслух говорить? На ощупь, да… вон в том подвальчике щупаем, — все так же кривясь, он кивнул на железную дверь в углу.— Да у тебя мания величия, — хмыкнул Риз. — Кто на вас будет жучки тратить?— Смейся-смейся, — мрачно произнес дилер. — Мудак. Нас погубил и себя… ни за что.Джон пожал плечами и повесил сумку на спину. Судьба оружейных дилеров его совершенно не беспокоила. К тому же, он был уверен, что сколько-то времени все равно есть.Однако стоило ему выйти из магазина, Джон с удивлением услышал вой сирен. Обернувшись, он увидел, как с дальнего конца улицы, выше по холму, выворачивает патрульная машина — такая же серая, что и робы ребят, которые разделывали тушу монстра, с алой буквой ?Л? на боку.Джон быстро поглядел вниз по улице. Там перекресток был свободен — в клещи его не брали.С другой стороны, полиция вполне могла выжидать за поворотом. Он бы так сделал, если бы руководил облавой.Разумнее всего спрятаться в одном из домов…На улицу не выходило ни одной двери — только глухие фасады, и все окна начинались от второго этажа. Хотя Риз мог бы поклясться, что, когда он только заходил в продуктовую лавку, улица выглядела иначе.Одна-единственная дверь — та самая, в мотель.Интересно, полиция Хранителя и мотель работают заодно или просто так совпало?Хмыкнув, Джон взвесил сумку в руках. Судя по весу и форме, там прятался миниатюрный, но арсенал, даже какая-то штука с относительно длинным стволом. И по крайней мере несколько обойм. Хватит как-нибудь.?Так просто они мою шкуру не получат, — подумал Риз мрачно. — Хер знает как, но я разберусь с этим чертовым шоссе?.Он расстегнул сумку, окинул взглядом содержимое. Сирены в конце улицы взвыли громче: точь-в-точь псы, почуявшие след. Сверху стандартная M16, под ней еще MK — хозяйственные какие бандиты, молодцы. Ну, это-то Риз действительно мог собрать на ощупь с закрытыми глазами, а уж зарядить, нашарив в сумке патроны, — не бей лежачего.Не особенно скрываясь, он повесил винтовку на шею и шагнул в дверь отеля. *** Одной из самых неприятных обязанностей Библиотекаря было распускать на работу каждую ночь синие тени. Как только он отпирал сейф в дальнем углу своего кабинета, за портретом Леонардо да Винчи, они немедленно проносились мимо, чуть не задевая его щеки.Холодом от теней не веяло, скорее — жаром. И еще немного озоном.Он знал, что они части, зародыши Бездны, которая находится ниже подвала, ниже всего. Неотъемлемая часть многослойной структуры Библиотеки, такая же важная, как книги, которые они обходили дозором.— Тени безобидны, — говорил себе Библиотекарь. — Ни разу на моей памяти ничего не сделали. Просто спецэффекты, по сути. Сам не знаю, почему мистер Джордан их боится.Не помогало. *** Внутри горел неприятный желто-зеленый свет, было холодно и пахло сыростью. А за стойкой сидел труп.Риз ожидал чего-то такого, поэтому даже не дернулся: женщина по-прежнему вязала, но теперь из-под ее крючка ловко вырывалась черная шелестящая сеть, которая струилась от стойки регистрации к порогу. Лицо у администраторши было опухшее, мертвое, как в прошлый раз, глаза закрыты бельмами. На гостя она не обратила ни малейшего внимания, как будто не заметила его.?Антураж?, — со злостью подумал Риз.Антуража хватало и кроме тетки: в рамках на стенах, где раньше, как он хорошо помнил, были высушенные насекомые, теперь красовались крошечные скелеты птиц и ящериц. Или высохшие мумии. Из правого угла на Риза слепо таращился козел… скорее всего, чучело. А вот крокодил с пустыми глазницами вместо дивана напротив стойки — даже не чучело, а муляж. Не бывает таких больших крокодилов.?Дешевый фильм ужасов, — твердо сказал себе Джон. — За кого они меня принимают??Но ему все равно стало не по себе, тем более, что пол оказался липким, и подошвы отдирались от него с еле слышным противным звуком.— Платите за комнату, — по-прежнему не поднимая глаз от вязания, сказала женщина-зомби. — Триста долларов.На винтовку она внимания не обратила.— У меня нет трехсот долларов, — Риз поднял руки вверх, как бы сдаваясь — на самом деле жест давал возможность быстро нанести удар или, в данном случае, схватиться за приклад. — Но есть кое-что другое. Вам понравится.— Альтернативный метод оплаты — двадцать фунтов плоти, — в тоне зомби не было ни испуга, ни интереса. — Желаем приятного вечера.Липкий звук и шевеление сзади предупредили Риза, и он успел обернуться. Это его и спасло: челюсти муляжа крокодила сомкнулись слишком рано, не поймали руку. Риз шагнул назад, одновременно вскидывая ствол. Посмотрим, из чего ты сделано…Чудовище было сделано из пластика и набито мутной, свалявшейся шерстью. От первого же залпа оно полетело клочками во все стороны. Зрелищно очень взорвалось, в Голливуде бы понравилось. Часть ошметков попала на Риза — действительно, просто шерсть. Или… волосы?Хозяйка кафе говорила: волосы, ногти, небось, подстриг.— Все равно тебе не уйти, — равнодушно проговорила женщина-зомби. — Мы не расстаемся с почетными постояльцами.Следующим выстрелом Джон размозжил ей голову.Сразу же показалось очень тихо, только гудели над головой зеленые лампы. Что-то шуршало. Риз поглядел под ноги и увидел — ошметки волос и еще какой-то мусор (ногти? куски костей?) тихонько ползли к коридору, ускоряясь по мере отдаления от Риза.— Ловля на живца, — пробормотал он. — Посмотрим, что там.Черные клочки ползли по липкому полу, и чем дальше, тем больше на нем становилось пятен. ?Кровь?, — подумал Риз с кривой усмешкой, но ошибся: в зеленом свете пятна были совершенно чернильно-черными и удушливо, бензиново пахли. А закрывать лицо рукавом было нельзя: в любой момент из-за угла мог вывернуть другой аллигатор, давешняя армия с прозрачными головами, Кара Стэнтон, очередное чудовище с щупальцами или что похуже. Например, Джессика…Коридоры оставались темны, только делались все уже и ниже, сплетаясь и расплетаясь настоящим лабиринтом. Им место не внутри заштатного мотеля, а в каком-то средневековом замке, или <span title=”Старейший ?дом с привидениями? в США. К сериалу ?Сверхъестественное? никакого отношения не имеет.”>в поместье Винчестеров</span>, или…?Заманивают в ловушку, — подумал Джон. — Как у индейцев-инка. Сейчас меня стиснет стенами, и я не смогу...?Но волосы сползли по ступеням в подвал и протиснулись под обитую железом дверь. Риз ожидал, что придется ее долго открывать, но ручка подалась сама.Внизу, в подвале, бензиновый запах был невыносим. Что-то капало сверху, плюхая по лужам, — тоже мазутно-горючее. Риз подумал, что свет здесь зажигать не стоит: одна искра проскочит — и все сгорит нахер. Стрелять тоже лучше не пробовать.Но свет здесь был и так: что-то светилось гнилостно-зеленым, как те лампы наверху. Что-то — это огромная, хлюпающая куча в центре помещения.Куча поднималась под потолок. Внешне похожа была на человеческую фигуру: куклу без рук и без ног или древний каменный идол, болванчик. У нее были даже какие-то выросты вроде морды. Состояла фигура из грязных прядей волос — ?проводники? Риза подползли к ней по полу и немедленно слились с общей массой. Под волосами просвечивало что-то бело-желтое, комковатое, но с гладкой поверхностью, и Риз с легким отвращением осознал, что это животный жир. Вернее всего, человеческий.Фигура хлюпнула, и там, где на этой тупой, уродливой морде должна была помещаться пасть, открылась неровная дыра. Раздался гул: низкий, неприятный, на грани инфразвука. Длинные, змеящиеся щупальца из волос поползли к Джону — пока еще медленно, но набирая ход.Риз сцепил зубы. Поднял автомат. Как ударом ножа под ребра, до него дошло, что умирать, да еще гореть заживо, ему не хочется. Но эта штука охотится на людей, и чем больше сжирает, тем сильнее становится — да вы посмотрите на нее. Если он ее не прикончит…— В конце концов, — тихо пробормотал Риз. — Все, чего я правда хотел…И запнулся. Он думал сказать что-то вроде ?успевать вовремя? или ?спасать людей? — но это все было здесь не к месту. Он никого не спасал сейчас. Он делал то, что не мог не делать. И еще он очень устал. А при такой концентрации мазута тут будет настоящий взрыв. Даже если гореть больно, то очень недолго.— Ру-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-де-гар Сму-у-у-у-ут, — вдруг прочавкала страшная дыра. — Лай-бе-ри. Спа-си… нас.— Что? — Джон немного опустил ствол M16.Волосяное щупальце погладило его ботинок. *** — Мы — мер-зость, — сказала волосяная тварь из подвала. — Мы — жив-вем во-тьме. Мы — тьма. Ты-был-на-ми. Ты-бу-у-у-у-дешь-на-ми. Спа-си-нас.— Я редко спасаю тех, кто берет меня в плен и грозит оторвать мне руки, — заметил Риз.— Спа-си, — прочавкало существо. — Ты-есть-я. Твое-во-мне. Мог-ло-съесть. Не-ста-ло. Спа-си.— И с твоей точки зрения это — достаточная причина? — уточнил Риз. — С моей — нет.Существо промолчало.— От чего тебя спасти? Что с тобой происходит?— Лай-бе-ри. Ру-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-де-гар-Сму-у-у-у-у-ут, — волосяной монстр тянул букву ?у? так, словно ему нравилось ее произносить и других радостей в жизни у него не было. — Лай-бе-ри. Раз-бу-у-у-у-у-у-у-у-ух-ла. Раз-рос-лась. Нет-иг-рам. Нет-све-та. Най-ди.— Чтобы ты дальше заманивал к себе ни в чем не повинных туристов?Монстр молчал. Щупальца гладили ботинки Риза.— Во-ло-сы, — проговорил монстр. — Ко-шма-ры. Стра-хи. Жи-вы. Кто-мо-жет-жи-вы. Кто-не-бо-ит-ся-не-уби-вать. Не-мо-гу. Са-ми-уми-рать. Стра-хи.— Я тебе не верю, — презрительно скривил губы Риз.— Ру-у-у-у-у-у-у-у-удегар Сму-у-у-у-у-у-у-у-ут, — вновь провыло существо. — И-ди. Про-верь. Не-у у-у-у-у-у-у-у-уби-вать. Не у-у-у-у-у-у-у-у-ми-рать. Про-шу у-у-у-у-у-у-у.И вот тут оно, черт побери, было право. Умирать не хотелось. Убивать осточертело. Эта жалкая куча в подвале больше не вызывала злости и не казалась угрозой. Волосы, ногти, дурные сны…Риз знал силу дурных снов.Он не хотел оставлять гадину позади.Но… Рудегар Смут. Либо это сложная ловушка, в которую ведет его шестидесятое шоссе, либо… А кроме того, если в этом Лайбери есть нечто, что мешает мотелю, — то как знать, не найдется ли там способ разрушить его снаружи, не жертвуя собой? А с ним, с мотелем, может быть, и еще какую-то часть шоссе? Может быть, и само шоссе?— Уговорил, — кивнул Риз медленно, но автомат не опустил. — Навещу я этот ваш торговый центр. Кажется, мне есть о чем поговорить с его Хранителем. Его, часом, не Смутом зовут?— Финч, — просвистело-промычало существо. — Его-зо-вут-Финч._____[1] Здесь и далее игра слов. Bookkeeper — можно перевести как ?счетовод?: бухгалтер без специального образования. Если написать раздельно, book keeper, то получится ?хранитель книг?. В данном случае ?хранитель? звучит именно как keeper, а не guardian.[2] Этот эпизод есть в первоначальном сценарии пилотной серии PoI, но, насколько мы знаем, не был отснят.[3] В современном английском лишние ?r? в слове ?library? порой редуцируются, отчего слово звучит как ?lybery?. Официальный сайт словаря Webster называет это нормальным процессом, но некоторым относятся к такому произношению с предубеждением.