Добро пожаловать (1/1)

Флек засыпал один, валяясь на кровати, которая была перепачкана в его собственной крови. Он засыпал один, как и все дни до этого, как все дни кроме одного. Три недели назад Уайт впервые подобрался слишком близко к человеку, которого решил обучать всему, что знал он сам. Джокеру нужно было доверенное лицо, а увидев "дурацкие", как он выразился, только в более грубой форме, выступления по телевидению и присутствуя при том самом моменте, когда Артур весь в синяках с окровавленным лицом поднялся на машину и приветствовал, тешил толпу, танцуя свой одинокий танец. Именно в тот момент, как-то странно, скорее скалясь, чем улыбаясь, Уайт решил для себя, что этот человек, совершенно бесцеремонно укравший его прозвище, станет правой рукой, учитывая, что он был левша. Доверять слишком много этому идиоту он не собирался, а сейчас бы он ему и ручкой не позволил в тетради чиркать. Но Джек видел его амбиции, которые буквально переполняли слабое тело, просились выбраться наружу и реализоваться, он видел его ненависть, видел злость, бурлящую в сердце, обиду на весь мир и, кажется, если кареглазый еще помнил, что это такое, боль. Поэтому когда выпендрежника упекли в Аркхэм, Джек послал несколько своих людей и приказал высвободить клоуна, хотя Артур и сам с этим справился. Правда, если бы ему не помогли, бегать от санитаров пришлось бы ещё недолго, ведь в их руках трещали шокеры. В какой-то момент погоня за сбежавшим пациентом, оставляющим красные следы на холодном кафеле больничных коридоров, прекратилась. Артур не успел вдоволь нарадоваться удаче, как на голову накинули мешок и заволокли в какую-то машину, пахнущую сигаретами, гнилью и отвратительным одеколоном. Флек не понимал куда он едет, какая цель похитителей, знал только то, что сейчас он к черту поубивает всех и сбежит куда подальше, вот только, учесть факт, что его обездвижили, вколов что-то, от чего теперь он просто валяющиеся тело, способное лишь изредка моргать, он забыл. Бесило непонимание того, куда его везут, зачем и кто, черт возьми, все это устроил, кому нужен в качестве сувенира некогда разукрашенный комик. Может, его хотят наказать родственники ублюдков, которых он пристрелил, или же его приспешники, появившиеся с недавнего времени, решили помочь предводителю сбежать. Вот только такая идея была просто смешной.Артура вытащили из авто и небрежно кинули на асфальт, предварительно стащив с головы мешок. Если бы не препарат в его крови, он бы почувствовал, как сильно ударился ногами, лицом и что на тех местах бонусом появятся болезненные синяки. Долго наблюдать за скопившейся грязью в маленьких выемках асфальта не пришлось, его еще более наплевательски подняли два парня, держа с обеих сторон и поволокли, стирая белые больничные штаны, в странное здание, похожее на фабрику. Сейчас вообще весь наблюдаемый Джокером мир превратился в странный коктейль цветов, образов и красок, от которых мутило не хуже, чем после ночи с неведомым количеством алкоголя. Не удивительно, что где-то в середине пути его стошнило, но на это никто не обратил внимание. Заведя в здание с громко скрипучими дверями при входе, протащив Флека ещё какое-то время, клоуна кинули к ногам человека, который уверенно развалился на старом потрепанном диване, точил ножи, наслаждаясь позвякиванием металла. Холодного оружия у него было немало и рядом на полу валялось около двадцати экземпляров. – О, здравствуй, – криво усмехаясь и коротко, но громко смеясь, заявил незнакомец в потрепанной, но так в пору сидящей одежде, улыбаясь своей прорезанной улыбкой, которая сейчас совершенно не привлекала внимание затуманенного разума Артура. Главный по ножам резко вскочил и, приседая за диваном, что-то подобрал, а после кинул перед лицом похищенного, которого подчиненные под руки удерживали на коленях, не давая свалиться лицом в пол.– Это твое, милый, – подмигнул он красному костюму, на который пьяно уставился Флек. – Да-да, твой-твой. Мне кажется, не мой размерчик, да и фасон... – Уайт брезгливо съежился, а после гордо выпрямился и покрутился показывая свой наряд. – То ли дело мой... Ох, ты ещё меня в плаще не видел, все руки сотрешь. М-м-м, я прекрасен, не думаешь? – он совсем не наигранно злобно заулыбался и наклонился к лицу Артура, заглядывая в расфокусированные глаза напротив. – Если хочешь продолжать слышать свое сердцебиение, ты должен со мной согласиться... – рукой, спрятанной в кожаную перчатку, он подхватил его за подбородок, задирая голову на себя, а после резко отпустил ее, отталкивая вбок.– Твою мать! В рвоте весь... отвратительно. Я сказал немного вколоть, – переводя взгляд на одного из ребят, он угрожающе скалился. – Как мне разговаривать с этим обблеваным овощем? – Мы вкололи как обычно. Он не должен быть в таком состоянии, – будто отбивая чечетку, отговаривался подчиненный. – Как обычно, как обычно.., – босс начал кривляться, немного подпрыгивать, показывая рукой, как открываются их рты. – Вы его вообще видели? Слышали что-то о том, что такую наркоту рассчитывают хотя бы на примерную массу тела? – сжимая зубы, безумец пнул Артура в живот, отчего тот кашлянул и слегка простонал. – Такому и рюмки водки хватит, чтобы обезвредить, – он самодовольно посмеивался, наблюдая за тем, как Флек предпринимал попытки высвободится из крепко сдавливающих, держащих на месте рук.– Ан-нет, – кареглазый присел на корточки, широко расставляя колени и с отвращением, а при этом какой-то детской заинтересованностью поглядывал на лицо своей новоиспеченной игрушки, при этом нервно пробегаясь языком по губам. – Не стоит даже думать о таком, Артур Флек, – мужчина поднялся слегка шатаясь и снова ударил Артура в живот. Теперь действие препарата постепенно сходило на нет и боль чувствовалась вполне ощутимо, от чего из горла сами собой вырывались скулящие звуки. – Выкиньте его в одну из камер, – улыбка не угасала, но взгляд стал более цепким и серьезным, а после того, как Флека потащили, вдогонку прогремел безумный, ненормально дерганый смех.Камера, в которую его закинули, действительно походила на тюремную. Здесь раньше, возможно, была кладовая, но теперь тут одиноко ютилась потрепанная старая кровать, похожая на больничную койку с отвратительно грязными простынями и прогнившей краской, оголяющей ржавый каркас, а на потолке безразлично качалась тусклая лампа. Артур непозволительно долго валялся на полу, отходя от всего произошедшего, и чем быстрее препарат отпускал, тем чаще из его рта вылетали смешки и нервные кряхтения. В голове творился полный бардак, хотелось сбежать и оказаться у себя в квартире, укрыться одеялом от всего мира и больше ничего не видеть, не слышать и не чувствовать. Но в любом случае, такого не будет, потому что после всего пережитого, тем же Артуром Флеком он не будет. Нет, теперь он человек с ярлычком ?Джокер? – смешной сумасшедший убийца. Его не сильно волновало наличие знаменитого во всех кругах высококлассного преступника, называющего себя Джокером, который временами заставляет Готэм вздрогнуть, съежиться от страха и забиться каждому человеку, который дорожит своей жизнью, в квартиру, запереть ее на миллионы замков, хотя, вряд ли даже это поможет сбежать от безумца. Флек постоянно игнорировал репортажи с этим преступником, ведь и без него хватало проблем, какой смысл нагружать себя еще этим. Он скорее предпочтет пересмотреть запись своего некогда любимого шоу, которое оказалось сборищем лицемерных уродов, которые не заслуживают жизни. Честно говоря, кто он такой, чтобы выбирать достойных, но вся та боль, которую он терпел и проносил сквозь свою жизнь, не высказывая ничего в ответ, казалось, давала ему это право поиграть в бога. Он даже не помнил, как выглядел Джокер, а тем более сейчас восстановить образ в голове которая отказывалась определяться с положением в пространстве, было невероятно сложно. Кажется, его лицо было в небрежном гриме с нарисованной улыбкой, совсем не такой как у него самого, без четких линий и краев. Кроме этого, его разум отказывался вспоминать больше, видимо, в голову врезалось только эта улыбка так сильно напоминающая ту… которая была у человека, укравшего его. Нет, это же было бы абсолютным бредом. Он никто и совершенно не нужен этому безумцу. А если тот решил наказать за присвоение прозвища, решил поиграть с ножами и преподать урок, который может оказаться последним?Артур попытался встать, опираясь руками, которые дрожали и сгибались в локтях. В этот момент в комнату вошел человек, с прорезанной до ушей улыбкой, впуская свет, который немного ослеплял и заставлял прикрывать глаза. В одной руке у него было ведро с мутной водой, а в другой яркий костюм, который выбивался из общих тонов всего находящегося вокруг.– Умойся и приведи себя в порядок. Вечером я зайду, если будешь выглядить так же отвратительно, мне придется наградить тебя такой же прекрасной улыбкой, а взамен, как оплату за оказанную услугу, вырежу твое сердце. Усек, малыш? – ведро он поставил у двери и из него выплеснулось немного на пол, а костюм кинул Флеку на кровать.Артур съежился от грохота захлопнувшейся двери, а глаза закрывались сами собой, погружая в томительную дрему, не смотря на ноющее от ударов тело. Снами его не наградили, вот только учитывая, какие всю его жизнь в большинстве своем были сны, зачем они вообще нужны, если из-за них сердце сжимается, отказываясь биться.Очнувшись, Флек с переменным успехом добрался до кровати с ютящимся на ней костюмом, в который он тут же уткнулся лицом, чувствуя слабый, но такой знакомый запах пыли, бензина, ржавчины, собственного пота и самого дорогого парфюма, имевшегося дома. В голове всплывали воспоминания, как он раскидывая руки перед толпой, наконец чувствовал себя спокойно и ненормально счастливо для ситуации, в которую влип по уши. Окон в комнате не было, поэтому узнать, какое сейчас вообще время суток, возможности не представлялось. Без малейшего понятия, когда вообще этот окрешенный Джокером “вечер” наступит и успеет ли он привести себя в порядок, чтобы избежать добродушного подарка, Артур нервно засмеялся. Попытавшись встать, у него, на удивление, это даже вышло, видимо краткосрочный сон пошел только на пользу. Хоть он чувствовал ужасную усталость, теперь голова не шла кругом. Артур, явно не свежей водой, смывал с себя рвоту и наслаждался прохладой, укутавшей лицо. Когда с этим было покончено, он стянул с себя одежду, которая прилипала к спине и груди, и продолжил свои “водные процедуры”. Костюм сидел на нем так же прекрасно, как на шоу Мюррея и перед толпой людей. Застегивая последнюю пуговицу на рубашке, Артур заметил, что та постирана, на ней отсутствовала его собственная кровь. Флек в медленном жесте поднял руку, наблюдая за ней, а после танец сам пригласил его в свои теплые объятия. Он не знал, сколько времени провел, кружась под свою собственную мелодию поющую в голове, но в какой-то момент услышал отрывистые глухие аплодисменты.– Ты у нас не только клоун, а еще и танцор, – низким голосом прохрипел Джокер, входя в комнату, не закрывая за собой дверь, за которой все еще слишком ярко горели лампы, по сравнению с его одной единственной старушкой на последнем издыхании. Артур заметил, как его бесцеремонно рассматривают, проходятся взглядом по всему телу и, наверное, делал это безумец еще до того, как выдал себя. После, все же оторвавшись от разглядываний, тот криво улыбнулся и резко сократил расстояние, бегая глазами теперь по лицу и подмечая, как у Артура учащается дыхание от страха. – Присаживайся, – говорит Джокер, облизывается и слегка толкает в грудь, от чего Флек по инерции упал на кровать пятой точкой. – Зачем я тебе нужен? – спросил Флек, наблюдая за тем, как его новый знакомый приземляется рядом и, со склоненной набок головой, заглядывает в глаза. – Я не люблю такие вопросы, Арти… Я и сам все расскажу, терпения, – остановил он обжигающий взгляд на его губах, от чего Флеку ничего не оставалось, кроме как поспешно смущенно отвернуться. – Ну-ну, нельзя отворачиваться, когда с тобой разговаривают, особенно такой человек, как я, – Джокер взял его за челюсть, развернул к себе, после немного задержал на месте, приглядываясь, и наконец отпустил. – Чистым ты нравишься мне больше.Флек чувствовал себя неловко, от чего перебирал в руках край своего пиджака, комкал его и снова возвращал в прежнее состояние, разглаживая ткань.– Я наблюдал за тобой. Видел, как ты становился тем, кем являешься и, знаешь, что решил? – Джокер смотрел на то, как Артур волнуется, чувствует себя некомфортно и от этого ему одновременно сводила мышцы лица довольная улыбка, а с другой стороны хотелось вырвать идиоту руки, только чтобы не ерзал. – Прекрати, – безумец выдохнул и накрыл его руки своими, сжимая не до боли, но ещё немного и Артур бы завыл, и Джокер об этом был прекрасно осведомлен. – А… совсем забыл представиться. Я обычно этого не делаю, потому что не каждому можно доверить, – он наконец отпустил руки Флека и протянул в приветственном рукопожатии. – Джек Уайт, – и снова эта улыбка, от которой хотелось передернуть плечами.– Я… я Артур Флек. Ну, ты знаешь, – в этот момент клоун действительно почувствовал, как надевает на себя красный нос и строит рожицы. Зачем он представился, понимая, что это и так известно, только одному страху, стискивающим его изнутри, было понятно. – Да ладно. Не шутишь, – Джек сначала пытался держать серьезное лицо с приподнятыми бровями, но спустя две секунды понял, что это слишком сложно и расхохотался громко и так заразительно, что Флек, наблюдая за складывающимся пополам Джокером, засмеялся следом. Он сам удивился от того, что собственный смех был искренним, пусть и поддерживающийся общим нервозным состоянием. – Так вот, о чем я... – утирая несуществующие слезы и наконец успокаиваясь пробормотал Джек. – Ты, как я заметил, пока не до конца влился в этот преступный мир. У меня к тебе невероятно выгодное предложение, – теперь его лицо не было такими забавными, как пару секунд назад. Он выглядел совершенно серьезно и, казалось, все его черты лица стали более точеными и грубыми. – Либо я делаю из тебя своего самого приближенного помощника, либо, к счастью моих псов, у них будет прекрасный ужин. – Я… – Флек начал нервно втягивать воздух и от переизбытка кислорода кружилась голова. Вот что-что, а быть собачьим гарниром в его планы не входило. По разнообразию смертей, приходивших в его голову, можно было получить рекорд Гиннесса, но собаки - это что-то новенькое. – Согласен, – обреченно выдохнул он. – Только я не понимаю, зачем это тебе нужно. У тебя ведь полно подчинённых, ты мог бы выбрать одного из...– Т-ш-ш, – Джек прижал ко рту палец, а другой рукой зажал рот Артура. – Если я посчитаю нужным, я буду отвечать на твои вопросы. Только не проговаривай их вслух. Задавать их бессмысленно. Больше положенного ты не узнаешь. Кивни, если понял, – Флек покорно закивал, прикрывая глаза. – Хороший мальчик, реакция почти как у моих псов. – Уайт поднялся и направился к двери, даже не думая оборачиваться. И не успел клоун расслабиться, радуясь, что теперь он один, как дверь приоткрылась снова и в нее медленно заглянули. – Ты не в тюрьме. Ты не заперт. Гуляй на здоровье. А ещё, – Уайт протянул руку с кофе, будто хвастаясь. – Могу угостить… Как тебе идейка? Но не сейчас. Дела, сам понимаешь. Ваша добрая фея сегодня превратит одних нехороших дяденек в мертвых трупиков, – он взмахнул стаканчиком кофе, будто волшебной палочкой, но, благодаря крышечке, практически ничего не разлилось и Джек отпил невероятно крепкого кофе. – Часика эдак в три ночи только попробуй спать. Ты приглашен на кофе, – подмигивая, он наконец закрыл дверь и оставил Артура в смятении и одиночестве. В голове было так много вопросов, что хотелось поубавить звук. Один из первых был "А где мы встретимся?". Это же сейчас явно самый важный вопрос, который только можно задать, конечно.