Глава 6. О тяготах заключения. (1/1)
Пока Барди и его приближенные решали мою судьбу, я сидел на выданном мне недавно соломенном матрасе и думал. О Люстене, сейчас тщетно сбивающем ноги в поисках похищенного перстня; о Мелинде, исхитрившейся украсть артефакт у меня; о властителе Зигварда, вновь решившем взять то, что ему не принадлежит... В том, что виновен именно он, я даже не сомневался. Девица-то куда ушла? Вот-вот. Много думал я и о правоте отца, заявившего в тот памятный день о моей бесполезности; о том, что всего через несколько лет я мог бы стать во главе Адальштейна, жениться, в конце концов.Третья из дочерей князя, правителя Фритьофа, должна была стать моей женой, дабы согласно давней договорённости между нашими отцами, закрепить устоявшиеся межгосударственные отношения. Я, в общем и целом, был не против такого расклада, и единственное, что вселяло в меня смутное сомнение – в силу известных обстоятельств с невестою своей лично я не был знаком. Не считать же, в самом деле, знакомством ?свидание? с портретом и прочтение краткой биографической справки. К тому же там не столько про саму потенциальную невесту, сколько про приданое говорилось. Но, раз и отец до определённого момента о матери моей знал только то, что она ?голубых кровей?, и вместе с тем нежно и трепетно любил её даже спустя столько лет совместной жизни, сомнения мои в конечном итоге разрешились положительно. Если бы не эта треклятая история с перстнем…Мысли скорбно и вяло сменяли одна другую, пока не перешли на предмет, ставший причиной моего нынешнего провала - герб. Никогда не понимал этой сомнительной традиции наносить символику государства на всё, что только можно. Одежда, оружие, даже столовые приборы отмечены отличительным знаком Адальштейна. Я всячески противился нанесению герба на принадлежащие мне вещи, тем более что благодаря ему, во время наших с Люстеном похождений нас мог вычислить даже самый ленивый человек, не обременённый интеллектом, но разве переспоришь королевский указ? В общем, сошлись мы с отцом на том, что герб будет находиться на изнаночной стороне моего имущества. Ну, кто же знал, что этот бородатый гений решит изучить нехитрый скраб своего постояльца, к тому же без его ведома? Краем уха я услышал, что на рассвете Альмонд всё ж таки отправил одного гонца. В столицу. Сообщить о шпионе. Замечательно, с рождения мечтал окончить свою жизнь в стане врага, погибнув за то, в чём не был повинен... И так не особо радужный мой настрой окончательно сполз к нулевой отметке. Едва ли у почти приговорённого человека найдётся повод для радости, так ведь? Ночь, которую я провёл в сенях Барди под неусыпным контролем осатаневшего главы, возглавила мой личный Список Худших Моментов Жизни. До моего фатального приключения во главе его был инцидент с Люстеном, едва не окончившийся гибелью друга (будучи очень любопытным ребёнком он решил проверить действие неизвестного артефакта на себе), но теперь… Страшась неизбежной, казалось бы, гибели на вражеской территории, я снова провёл бессонную ночь. К чести хозяев, несмотря на присвоенный мне статус шпиона, они продолжали с должным вниманием относиться ко мне, за исключением того эпизода с вилами. Хозяюшка, добрая душа, предложила, было, мне ужин, но разве можно было принять её предложение, когда от мысли о том, что скоро мои душа и тело будут существовать отдельно друг от друга, кусок не лез в горло?К утру следующего дня, едва забрезжил рассвет, посланец вернулся с трёмя конвоирами. - Вот он, подлец, расселся! - указал на меня Барди. Связанного меня молча погрузили в весьма надёжную, укреплённую решётками на окнах, карету, запряженную парой лоснящихся лошадей, и мы помчались навстречу моей смерти. Весь путь до столицы мы преодолели молча. Точнее, я пытался узнать от сопровождающих меня воинов хоть что-нибудь, но пролить свет на мою судьбу так и не удалось. Они немые все, что ли? Любое движение расценивалось ими как попытка к бегству, это мне ?объяснили? буквально на выезде из деревни, а посему я окончательно сник, и до самой столицы скорбно валялся на неудобном сиденье кареты, безучастно разглядывая сменяющийся за окном пейзаж.День близился к закату, когда меня ввезли в столицу. Немного поколесив по улицам Ландоберкта, мы остановились перед мрачными железными воротами. Серые стены ограждения, на которых стояли вооруженные луками стражники, отнюдь не добавляли оптимизма. Зарешеченные окна мрачной крепости, возвышающейся над унылым каменным забором не оставляли сомнений в том, что находится внутри здания. - Открывай! – Услышав грубоватый окрик, я почти удивился. Оказывается, по крайней мере, один из конвоиров умеет разговаривать. В ответ раздался лязг металлических цепей, и ворота медленно, с леденящим душу скрежетом, раскрылись. Копыта лошадей застучали по камню, коим была выложена площадь перед зловещим строением. Слева я успел разглядеть виселицу, петли которой раскачивало слабым ветерком. Рука самопроизвольно потянулась к шее. Так вот как они меня... - Всё, крысёныш, приехали. Вылезай, тебе говорят! - меня вытащили из кареты и вверили двоим весьма сурового вида блюстителям порядка. Указав направление весьма ощутимым пинком, сии мужи повели меня по безликому каменному коридору... видимо, к моей камере. Перед глазами предстали воображаемые сырые каменные стены с облупившейся штукатуркой, шевелящиеся в трещинах мокрицы, ледяной пол, охапка заплесневевшего ещё в прошлом столетии сена и дырка в полу для отправления естественных нужд. Гигантские многоножки, крысы, рискующие стать для узников дополнительным источником питания, в довесок к похлёбке с гнилой картошкой, бесконечные пытки и допросы… Я содрогнулся. Уж лучше умереть сразу, чем так. Однако, вместо ожидаемых мерзостей, за дверью оказалась неожиданно светлая, даже в какой-то степени уютная комната - кабинет начальника сего места скопления провинившихся. Допрашивать будут - отстранённо подумал я, уже почти смирившись со своей неминуемой гибелью. - Господин Хартман! Мы доставили шпиона. – Сообщил конвоир, втолкнув меня внутрь помещения. Сидящий за столом человек медленно встал и направился ко мне, пристально всматриваясь своим холодным, цепким взглядом. - Что было при нём? - ничего не выражающим голосом обратился он к подчинённым. - Э... да вот... - один из них, смутившись, выступил вперёд, передавая мои вещи начальнику. Вытряхнув из котомки остатки еды и скомканную одежду, тот бегло осмотрел лежащие перед ним вещи и снова посмотрел на меня. Острый взгляд серых глаз, казалось, проникал прямо в душу, изучая, доискиваясь до самых грязных секретов, которые только может иметь человек... Сам он весьма напоминал огромную хищную птицу - высокий, худой, прямой, как палка и с тонким, костистым носом, изогнутым словно клюв - казалось, он только ждет подходящего момента, чтобы наброситься на тебя. Чуть тронутые сединой волосы, заплетенные в косичку, дополняли образ сурового командира. Не удивительно, что ещё недавно такие "храбрые" подчинённые при встрече с ним растеряли всю свою смелость. - Это всё? - подняв бровь, он перевёл взор на ещё стоящего подле стола подопечного и как-то подозрительно сощурился. - Что за запах? Даже я почувствовал, что в воздухе витал почти неощутимый "аромат" чего-то несвежего - похоже, где-то что-то сдохло. В поисках источника вони "хищный птиц" быстро вернулся к столу и начал более детально перебирать лежащее на нём моё барахло. Из комка вещей на свет божий был извлечён походный плащ и, совершенно неожиданно для меня, запах усилился. - Эй,- кивнул начальствующий тип конвоиру, - посмотри, что там. С несчастным видом тот подошёл к плащу и брезгливо взял его в руки. Спустя два кармана был найден источник вони - ищущий обрёл мёртвого мыша. Нет, ну надо же... Со всеми этими событиями я абсолютно забыл выкинуть дарованную мантихорой животину. Брови Хартмана взлетели вверх. - Кхм... Так. Вы - закройте дверь с той стороны и заберите с собой эту… мышь. - Проследив за спешно ретирующимися подопечными, он кивком указал мне на стул. - А ты садись и рассказывай. Начни, пожалуй, с мёртвечины в кармане твоего плаща - это что, сухпаёк?