Запись 7. (1/1)

(Рукописный дневник со слегка потрепанной корочкой, в коричневом толстом переплете, где-то меж страниц важную запись закрепила тряпичная закладка-ленточка. Страницы слегка ветхие, но светлые — хрустят, если листать. Чернила явно “ретро” — как будто из-под пера, хотя год издания блокнота на обороте указан “2018”).Запись 7.— Ты думаешь, мы все еще бороздим просторы Млечного Пути? — вот на горизонте возникли очертания и второй “Луны”. Я с восхищением охнула, когда два спутника ярким тандемом осветили звездный небосвод.— Очевидно! — с пылкой уверенностью воскликнул Сесил. — Посмотри, — он направил руку в сторону сверкающих вдали созвездий и чуть наклонился ко мне, чтобы показать точное направление. — Судя по ракурсу “Зайца”, мы даже не слишком далеко от Солнечной системы.Я засмеялась, вдохнув попутно его теплый, пропитанный механизмами и машинным маслом, аромат. Опять целый день провёл за станком — не жалеет себя. Может, у меня и получится отвлечь его ненадолго как-нибудь вечером. Массаж… Особенно ноги, да, он упоминал, что мучается.Астрономия никогда не являлась моей сильной стороной, но, вспоминая картинки из разноцветной детской энциклопедии, я внезапно поймала себя на мысли, что Сесил мог быть прав насчёт Галактики. Несколько ярких звезд-точек я глазами соединила в знакомую фигуру и прикрыла рот рукой.— Так ведь получается, мы ровно напротив нее! Этот лесной дружок же “отзеркаленный” и совсем не такой далекий!— Верно, — согласно закивал С.В. Улыбка на его уставшем, но радостном лице стала чуть шире.После кружки местного экзотического алкоголя мне стало сложнее различать объекты вдали, но я по-прежнему могла реагировать на яркие огоньки в чарующем небе. Я похлопала в ладоши от восторга, ощутив себя так глупо, но так чудесно — ребенком. Мы откинулись спиной на еще не остывшие пустынные камни, и деревянное сиденье (эту лавочку умело выстрогали прямо из опрокинутого молнией ствола) превратилось в импровизированный диван, а небесная гладь — в широкоформатный киноэкран.Я подумала — ведь Сесил никогда не видел цветного объемного кино… Как легко быть романтиком, когда ты не избалован нашими навороченными технологиями. Там, в продвинутом две тысячи восемнадцатом, я и не думала, что смогу встретить такого человека, как он. Я без устали, ночь напролет, готова была задавать вопросы и слушать, слушать, слушать…Это был неповторимый вечер. Мне бы хотелось описать здесь каждую искринку и процитировать каждую реплику — я помню их все — но даже исписав обороты и уменьшив шрифт, я займу больше страниц, чем содержит этот ежедневник.Самое важное — просто быть здесь и сейчас. Пролетев через время и расстояние, пройдя полосу препятствий и преодолев испытания, ответственность за исход которых лежала тяжким бременем на моих плечах, я почувствовала себя счастливо и свободно.Этот… плод… он не только спас меня от бессмысленной, глупой смерти (я знала, нисколько не сомневалась, какой ничтожной и бестолковой она бы была), но и словно раскрыл глаза на то, что есть большее… Само это приключение с легкостью перемахнуло через мою завышенную планку “большести”.Впервые за много лет меня сходу опрокинули на лопатки заявлением, что я пришла не вовремя. А кроме, моментально ошарашили задачками, на которые я даже не нашла, что ответить. Поставили перед сложнейшими выборами, заковали в рамки спешки, изолировали от всякого внимания, которое я всегда порицала, и бросили на произвол судьбы — в незнакомом, одичавшем, безлюдном мире.Все вышеописанное буквально за несколько часов сделал лишь один человек, о ком я знала так мало: его имя — просто Сесил — и местное прозвище — С.В. Прямо как ?супер-важность?.Испытала ли я замешательство, встретив его? Безусловно. Ярость? Поначалу да. И во времена, когда было труднее всего, а на звонки предательски не поступало ответа, я хотела даже бросить что-нибудь в дверь бункера, дабы хоть как-то привлечь внимание самовлюбленного гения с ощущением невероятно переоцененной собственной важности.Тем не менее, вместе со спектром этих возмутительных чувств я очень вскоре заметила в себе животрепещущий интерес и свежую палитру эмоций, вроде эмпатии, любопытства, желания угодить и (чего во мне раньше не возникало) жадного предвкушения каждого нового разговора. Доказывая самой себе, как же мне безразлично его бессовестное поведение, я быстро поймалась на лжи и смирилась с тем, что мне первый раз кто-то запал в душу, пусть и таким дерзким способом. Теперь, несмотря на пробудившийся механизм-хотелку, без устали жужжащий над ухом с просьбой сделать новый шаг и подтолкнуть историю к развитию, я старалась реже отрывать С.В. от дел, прервала коммуникацию, но изредка, возвращаясь в Хунрат, все же подходила к двери бункера, вслушиваясь с интересом в звон сверла или стук молоточка на рабочем станке, а вместе с тем и нелепую глухую ругань.Я не знаю точно, сколько прошло дней, пока я не собрала воедино все разбросанные по мирам фрагменты паззла, пока не сумела пробраться к каждому из деревьев и безопасно их объединить, но, полагаю, судя по моим снам и дневнику, полуслепые скитания действительно отняли примерно неделю. Вот седьмая запись, и тут не очередной код или переписанное письмо, а мои собственные мысли.Сесил был заметно воодушевлен перед перелетом… Стольких усилий мне стоило сдержаться и умолчать про батарею… Мне до сих пор неловко. Наверное, он меня простил еще тогда, услышав Кэролайн Фарли. Но я себя пока не сумела… Я все геройствовала, в том числе стремясь впечатлить его, а получила в конце гневное ?ТЫ это сделала?!?, от которого застыло дыхание и в горле встал ком. В конце концов, я глубоко выдохнула, не без сожаления отметив, что наше приключение подошло к завершению. Кто знает, думала я, может, он вовсе не станет даже говорить со мной. А вышло вот как. У некоторых историй предусмотрено несколько концовок. И все равно, как бы мы ни пытались предугадать “что будет, если”, прожить получится только одну из них.Сегодня я оставила его скучать под звездным небом. Все еще не уверена, что готова рассказать ему о своем безрадостном прошлом. Оно не вдохновляет, а лишнее беспокойство нам совершенно ни к чему.Я еще после нашего вечера (так красиво звучит — наш вечер; и правда были вдвоем все это время, незабываемо!) немного поговорила с Кэролайн. Поспрашивала немного об С.В… нейтральное, например, об отношении к животным или предпочтениях в кухне. Попросила ее держать мои странные расспросы в тайне. Кажется, она была непритворно рада, что кто-то готов позаботиться о ее старом друге. Надеюсь, я правильно поняла их отношения. Не ревновала никого никогда. А тут... чужеродное, непривычное ощущение.Я на прощанье так… осторожно… поцеловала его. Наверное, я пытаюсь ускорить естественный ход вещей, потому что загорелась впервые, как костёр, с которым меня всю жизнь с досадой сравнивали. Но я уверена, что не угасну, как было раньше. Знакомство с человеческой душой — очень искусный процесс, он затейливей наших этих манер, масок, юмора. Загадочная сердцевина внутри нас — то же семя. Такая чистая, растущая, непостижимая, глубокая. И так же связана со своим потерянным в космических дюнах “близнецом”. Лишь вдвоем они могут переплестись и создать неповторимый узор, полноценный, слитый, как инь и янь.Два материнских семени буквально вчера нашли друг друга, переместив нас в другой конец Галактики. Остальное - за нами.