II. (1/1)

1.–Фр..Франсис? – Том опустил руки, бросив все попытки защищаться и сделал шаг назад. В его взгляде легко можно было прочесть непонимание и даже боязнь происходящего, но брюнета это только больше разозлило.– Ты такой тупой, даже с этим справиться не можешь, – он не кричал, но это, казалось, лишь все усложняло.– Прости? – попытка извиниться превратилась в бессмысленный вопрос. Внутри все разрывалось в ожидании неизвестного: Франсис подошел еще ближе, теперь уже всем весом вдавливая своего пленника в стену.Колючая щетина коснулась щеки и Том вздрогнул, моментально опустив взгляд. Время словно остановилось, вместе со всеми чувствами и эмоциями. Все исчезло, а остался только Франсис – нервный, агрессивный, ненавидящий всех и вся, но именно в эту секунду такой нежный и чувственный. Словно кот, он терся головой о его лицо, шею, губы и тяжело дышал, будто бы сдерживая что-то внутри себя. Том ощущал каждое его прикосновение, как очередной разряд электрического тока, и никак не мог успокоить свое тело – оно отвечало на ласки возбуждением, дрожало, изгибалось. Крепкая рука коснулась его шеи, сжимая так, как когда-то на заправке. Странное чувство дежавю лишь усиливало реакцию всего организма – блондин чувствовал, как тесно становилось в джинсах. Губы Франсиса были небезопасно близко. Хотелось прикоснуться к ним, но Том боялся даже пошевелиться. – Сильно.., – шепотом вырвалось из его уст, оставляя после себя неловкую паузу, – Сжимаешь.. слишком сильно. Мне трудно.. дышать. Но фермера это не остановило. Ехидная улыбка, застывшая на его лице, и шумное дыхание, нервные попытки сбросить с себя одежду и короткие поцелуи – очередная попытка "убийства" превратилась в безумный ураган страстей. Том чувствовал громкое биение своего сердца, привкус сигаретного дыма во рту и чужие руки – сильные, сухие и до ужаса грубые. Они пробирались под одежду, освобождая бледное тело от ткани, сжимали бедра, плечи, бока, пока неряшливый поцелуй не превратился во что-то более глубокое, нежное и совершенно осознанное. Тогда руки бросили любые попытки коснуться Тома и, словно куклы, повисли в воздухе.《Он.. мой?》 – молнией пронеслось в голове и блондин прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Языки беспорядочно играли друг с другом, смешиваясь в безумном урагане страстей, будто бы все происходящее – сон. Но это была реальность – Франсис наконец позволил подобраться к себе. И Том воспользовался этим моментом. Теперь главным в этой игре был он. Спина фермера коснулась твердого пола, а руки оплели тело "пленника". Каждый поцелуй, каждое движение кудрявого парня вызывало неимоверное количество эмоций: от непонимания и отвращения до дикого, животного желания. И Том это чувствовал, освобождая брюнета от ненужной ему ткани и не прерывая поцелуя. Будто собака, сорвавшаяся с цепи, он действовал неосознанно быстро, словно боясь, что вот-вот проснется. Громкие вздохи, летящая во все стороны одежда – все смешалось в одну кучу, пока всю эту сумасшедшую атмосферу вдруг не прервал звонок телефона. Том остановился. Сидя бедрами на животе фермера, он, казалось бы, и не собирался двигаться. Но мелодия продолжала играть и нужно было ответить, поэтому Франсис аккуратно перевернул блондина на пол и поднял мобильник.Несколько стандартных фраз вроде "да", "спасибо", "не стоит" и разговор быстро завершился. Том смотрел на своего "похитителя", продолжая в ожидании лежать на полу, и вызывающе кусал губы, будто бы не замечая резких изменений в лице Франсиса.А они были: ярое недовольство охватило его, и фермер, словно желая собраться с мыслями, несколько секунд бездумно пытался натянуть на себя брюки. Из груди блондина вырвался громкий, полный горечи вздох. Он смотрел на Франсиса, не скрывая удивления. Вся страсть, что еще минуту назад витала в воздухе, теперь осталась воспоминанием, таким же жалким, как и сам Том.– Ты.. – хриплый голос Франсиса внезапно прервал тишину и блондин внимательно посмотрел на своего "похитителя", словно пытаясь найти в его лице хоть какое-то объяснение происходящему, – Ты что-то подсыпал мне, да?И вновь тишина.Глухая. Давящая. Жестокая тишина.Том чувствовал, как внутри все разрывало от боли и обиды. Неужели Франсис решил, что это все – нечестная игра?Ему вдруг захотелось плакать – на глазах тут же появились слезы, а горло намертво сжалось, будто не позволяя дышать. Фермер смотрел на него с немым вопросом в глазах, словно ожидая ответа, но когда понял, что Том не станет ничего говорить, просто молча вылетел на улицу, по пути уже натягивая на себя футболку.2.Том чувствовал себя жалким и никому не нужным. Время будто потеряло для него всю свою ценность, а жизнь превратилась в серую рутину: готовка, уборка, сон. В доме господствовала тишина, и даже телевизор, ранее служивший парню хоть каким-то развлечением, Франсис благополучно продал, никак не комментируя свое решение. Да и вообще, он все время молчал, старательно избегая своего "пленника", но каждый раз, покидая дом, запирал его на ключ, словно боясь, что тот может сбежать.Спустя неделю Том таки решился заговорить первым. Он не чувствовал никакой опасности от фермера. По крайней мере, тогда.– Франсис, – они сидели за обеденным столом, но Том даже не смотрел в свою тарелку, все его внимание было сосредоточено на глазах собеседника, – Если я так противен тебе, я уеду. Просто пообещай, что оставишь меня в покое.Говорить подобное было слегка трудновато. С одной стороны, Тому не хотелось признавать свою позицию слабой и неспособной защитить себя жертвы, но, с другой стороны, он понимал, что так оно и есть. Франсис был сильнее не только физически – уже один его взгляд заставлял провалиться под землю. Фермер молчал всего несколько секунд, устало ковыряясь ложкой в тарелке супа. Он словно обдумывал происходящее, хотя, на самом деле, уже давно имел при себе план действий. – Я собирал тогда вещи не просто так, – Франсис поднял на Тома свой совершенно спокойный взгляд и указал на чемодан в углу комнаты, что так и не удосужился разобрать, – Хочу, чтобы это прекратилось. Слово "прекратилось" прозвучало с особой злобой. Том не успел уловить момент, когда настроение фермера внезапно поменялось в худшую сторону. От всего этого становилось не по себе – страшные картины из прошлого, не прекращая, лезли в голову, а к горлу подступил горький комок. Том вдруг почувствовал, что его вот-вот стошнит.– Прекратилось что? – он спросил тихо, но этого хватило, чтобы Франсис услышал и продолжил. – Ты. Это место. Я не могу видеть тебя, этот дом, даже эту чертову бегонию! Поэтому я хочу уехать и ты.. садись в машину. Сейчас!Неужели это конец? Том едва успел добежать до унитаза, а потом его вырвало.