Часть 1. История Индера. Глава 1 (1/1)

Ее звали Сарасвати, Сару. Ей было двадцать лет. Кроме нее в этом мире для меня больше ничего не существовало.Эта история началась ранним утром, когда я, проснувшись для меня так нетипично рано, стал невольным свидетелем разговора, доносившегося из квартиры этажом выше. Устои и нравы нашего общества были куда прочнее и крепче стен, потолков и полов нашего жилья, и голоса сверху заставили инстинктивно вслушаться.Все, что я знал о соседях, проживающих этажом выше,?— это строгий нрав отца семейства, граничащий с жесткостью и жестокостью. Этот человек и все остальные точно знали одну вещь: такому, как я, не место среди них. Каждый раз, сталкиваясь в лифте или на лестнице, презрительно поджимали губы, но поделать ничего не могли.Тогда они ничего не знали. Не знал и я.—?Боже, Сару, ты все еще здесь? Вставай скорее, гости прибудут в любую минуту.—?Мама!—?Иди, иди.Я пил молоко и слушал суету, доносившуюся через потолок.—?Эта семья из Америки… Может, закажем фастфуд?—?Ты закажешь в этот дом фастфуд, только когда я умру. Подадим на стол листья банана. Они оценят их по достоинству. Они должны уважать культуру и систему ценностей семьи, к которой принадлежит Сару.Я мог лишь усмехнуться. Эти слова, в которые так свято и непоколебимо верил мой сосед, для меня давно стали пустым звуком. Семья… У меня больше не было семьи.—?Доброе утро! —?Руби неслышно подкралась и обняла меня, отвлекая от моего скучного занятия?— подслушивание чужих разговоров?— и чем же закончились приготовления к встрече, я так и не узнал.Встреча не состоялась?— это я понял спустя полчаса, когда увидел на лестничной клетке своего соседа, как обычно возмущавшегося, и его старшую дочь. Я никогда не видел ее раньше, хотя, вне всяких сомнений, не раз сталкивался с ней в доме.Слушая гневные причитания своего отца, взбудораженного моими ?проводами? Руби у лифта, эта девушка лишь единожды вскинула на меня глаза, которые прятала за нелепыми круглыми очками, а я… Я смотрел ей вслед.Я не знал, что встречу ее снова спустя пару часов?— оказался застрявшим в лифте с парнем в костюме медведя, выступавшим на благотворительной вечеринке в одном из офисов. Я был уверен, что это парень, но пока в замкнутом пространстве не стало нечем дышать; я стянул со вспотевшего тела футболку, и вдруг раздался возмущенный и такой звонкий возглас:—?Пожалуйста, прекрати раздеваться! —?и голос этот принадлежал уж точно никакому не парню. Мой товарищ по несчастью, наконец, снял верхнюю часть своего костюма, и я тут же узнал его?— моя соседка, с которой мы столкнулись утром. Кажется, ее звали Сару.—?О, черт! —?я мгновенно натянул футболку обратно. —?Извините! —?Она отвернулась от меня, она была смущена, и в своей реакции, невинной до нелепого, так контрастировала со всеми девушками, которых я знал. —?Я дико извиняюсь! Я думал, медвежонок?— это парень.Она возилась со своим костюмом?— в такой духоте в нем было совсем невыносимо?— молча, как будто лишилась возможности говорить.—?Почему Вы не снимете этот эскимосный костюм? —?Каким-то невообразимым образом ее смятение породило во мне чувство вины. Вдруг стало совестно, что я смутил эту девушку, такую нелепую и такую трогательную в своем плюшевом костюме. —?Вы же расплавитесь в такую жару.Моя соседка по дому и по несчастью продолжала играть в молчанку, но к моим словам прислушалась и, отвернувшись, потянулась к молнии на спине, но та не хотела поддаваться девичьим пальцам. Она упорно возилась с молнией, раздался короткий звук?— треск ткани?— и я не выдержал.—?Позволите? —?Я осторожно и почти неощутимо дотронулся до ее плеча, но и этот жест оказался неожиданным?— она вздрогнула и обернулась ко мне так резко, что вновь показалось: я сделал что-то не так.Вместо ответа ?медвежонок? повернулась ко мне спиной и собрала руками, а точнее, плюшевыми лапами костюма, копну пушистых волос цвета горячего шоколада?— так не вовремя подумалось мне о любимом напитке детства?— и уложила на плечо, позволяя помочь ей.Немного повозившись с заевшей молнией, я понял, что здесь меня ждет неудача. Иронично звучит, если подумать, сколько раз я проделывал то же самое, но только молнии в моих руках принадлежали дорогим платьям так боявшейся за них Руби.—?Можно побыстрее, пожалуйста? —?торопила моя соседка, смущенная еще больше.Желание дамы?— закон.Поняв, что иначе с костюмом не обойтись, я рванул тряпку с хрупких девичьих плеч. Наружу показалась ткань ее консервативного наряда?— туники бирюзового цвета с традиционным орнаментом, который врезался мне в память с утренней встречи.Туника едва не соскочила с плеча вместе с костюмом?— на мгновение перед моими глазами промелькнул маленький участок белоснежной кожи, не тронутой загаром, а потом девушка подхватила ткань и натянула обратно вместе с костюмом. В этот момент зажегся свет, и лифт пришел в движение. Она выбежала из кабины так поспешно, что забыла про головную часть своего костюма.А я… Я не смог бы забыть о ней при всем моем желании. Проведя с ней всего лишь несколько минут, я точно знал: она ни на кого больше не похожа. Других таких больше нет.И я пошел за ней в библиотеку, где она работала,?— это было совсем немногое, что я теперь о ней знал.—?Простите. Это Ваша голова?..—?Спасибо… —?она забрала у меня медвежью голову, но смотрела на кусок плюшевой ткани так, будто он чем-то ее обидел, был в чем-то перед ней виноват.—?Слушайте, Вы можете порекомендовать мне какую-нибудь книгу? Любую.—?Какую, например?—?Ну, например, что должен прочитать тот, кто был выпущен из тюрьмы после восьми лет отсидки. Что-то типа того.Слова вырвались у меня против воли, но ожидаемой реакции не последовало. Она выглядела испуганной или удивленной, лишь кивнула, как будто я сообщил о возвращении из долгосрочного отпуска, и углубилась в стеллажи, чтобы вернуться пару минут спустя с книгой в руках.?Над пропастью во ржи??— прочитал я.У меня было время, слишком много времени, чтобы перечитывать книгу снова и снова, а потом вновь прийти в библиотеку. У меня было время на десятки книг, и я возвращался за новыми, каждый раз используя их как предлог.От Руби, которой удалось задержаться в моей дешевой квартире дольше, чем другим, не укрылось, что происходит что-то, и очередная ссора привела к ее уходу. Я отнесся к разрыву с удивительным равнодушием, еще сам не понимая причин для всех происходивших со мной перемен.В какой-то момент эта нелепая девочка-медвежонок стала для меня Сару. Просто Сару. А вновь подслушанный разговор?— и снова совершенно случайно?— прояснил многое.Поздно вечером возвращавшись из магазина с молоком для моей пушистой питомицы, невесть как забредшей в холостяцкую квартиру, я увидел ее, одетую в красиво расшитое сари, но она не видела меня. С улицы доносились мужские голоса, и речь шла о Сару, не было никаких сомнений.—?Кавери звонит. Что я ей скажу?—?В смысле что скажу? Ты оттяпал себе такую красотку, как Кавери, а меня хочешь пришить к такой уродке, как Сарасвати? Ты мой друг или враг?! —?услышав эту возмутительную, мерзкую речь, я остановился у лифта, почти физически ощутив, что каждое слово как новая рана на сердце моей соседки. Она стояла и слушала, и я тоже не мог просто взять и уйти, оставив ее наедине с этими отвратными словами.—?Ну, ты что, приятель, у меня были на тебя большие надежды! —?Ситуация становилась все яснее и противнее. Глупые традиции, которые я так отчаянно презирал и нарушал снова и снова, стали преградой для младшей сестры Сару и ее жениха. Младшая из сестер может выйти замуж только после того, как в брак вступит старшая.—?Кстати, ты десятый по счету парень, который отшивает Сару. —?Бедная девушка шаг за шагом отступала вглубь холла, от хлестких слов отшатывалась будто от ударов.—?Что?! До меня ее девять отшили?!Это стало последней каплей. Сару не могла больше выносить этого тошнотворного разговора и бросилась было к лифту, но остановилась, споткнувшись на ровном месте, когда увидела меня и поняла, что свидетелем этой унизительной сцены стал посторонний.—?И когда ты собирался рассказать мне? После того, как на шею хомут наденешь… —?доносилось с улицы, а Сару порывисто вытерла одинокую слезу, покатившуюся по щеке, не тронутой никакой косметикой. На мгновение наши взгляды пересеклись, и я увидел в ее глазах смирение. Все происходящее ранило ее, но ничего другого она и не ждала. Будто бы не было никого, кто не видел бы, глядя на Сару, уродку, серую мышку, одетую в наряды, которых не позволит себе ни одна современная девушка. Ту, которую никто не выберет и на которой никто не женится.Сару опустила глаза, словно извиняясь передо мной за этот неприятный разговор, который мы оба услышали, и поспешила к лифту. Я же остался стоять, пригвожденный к полу той бездной, которую увидел, заглянув в глаза, полные смирения со своей участью и осознания, кто же она.Не было никого, кто не увидел бы, глядя на Сару, серую мышку. Никого, кроме меня.Много дней я не видел Сару. Я нарочно избегал ее?— избегал напоминать своим видом о разговоре, который мы оба слышали,?— пока глубокой ночью меня не отвлек от привычных упражнений звонок в дверь.Стрелка часов замерла на цифре ?четыре?. Я, давно уже привыкший жить не по тому расписанию, что и другие, убивал время, упражняясь, и не ждал гостей. И уж точно не ожидал увидеть на пороге пресловутой ?двадцать-дробь-пятьдесят-два? ее. Сару.—?Я могу войти? —?Снова привычный вид?— длинная туника из плотной ткани, круглые очки, тугая коса и ее смущение. Оставалось только гадать, что привело Сару ко мне посреди ночи. И я даже не знал, хотел ли это знать. Какую-то часть меня трогала невинность девушки, во всех смыслах этого слова, но другая часть, более разумная, настаивала, что лучше держаться подальше. Ей от меня.Она оглянулась по сторонам, убеждаясь, что остается никем не замеченной, и быстро залетела в квартиру, тут же закрыв дверь. Я так ничего и не ответил, но она сама взяла себе приглашение, что не вписывалось в нарисованный в моих мыслях портрет робкой девушки.—?Прости, я…—?Я закончу свои упражнения.—?Прости, что побеспокоила тебя в такой час.Я вернулся к занятиям на турнике, но подтягиваться под прицелом грустных глаз расхотелось. Сару медлила, не озвучивая причину своего визита в столь поздний час, а я не торопил ее, пытаясь заниматься.—?Я вовсе не ожидала, что кто-то будет упражняться в такое время.—?Я тоже не ожидал, что ты придешь. —?Оставив турник в покое, я спустился на пол отжиматься, все еще делая вид, что?это как ни в чем не бывало?— повидаться со мной в такое-то время.—?Мне пришлось прийти сейчас, чтобы никто не увидел меня.Ну конечно. Впрочем, сложно было бы ее винить за беспокойство о своей девичьей чести. С моей-то репутацией. Из уст ее отца, кроме как ?уголовник?, ничего более лестного я о себе не слышал. Мне всегда было все равно. Но это мое дело и только мое. Если кто-то увидит Сару со мной посреди ночи… Она сильно рисковала, придя ко мне.Причина ночного визита все еще была не ясна и становилась все более интригующей.—?Если отец узнает, то… —?не закончив фразу, в характерном жесте Сару провела ребром ладони поперек своего горла. Весьма красноречиво. —?Да и к тому же ты так долго не приходил в библиотеку, и мне пришлось прийти к тебе домой. —?Я оставил упражнения, слушая девушку, а она решила перейти к сути. —?Вообще-то, мне нужна твоя помощь. Это очень срочно. Я пришла сюда, чтобы попросить… —?Сару отвела глаза, разговор давался ей нелегко, поэтому я не перебивал, не торопил, просто сидел и слушал. —?Прошу, попроси свою понедельничную подругу преобразить меня!?Что??Вначале я не понял, о чем она говорит, но тут увидел в руках Сару журнал с Руби на обложке. Ну конечно. Сару узнала в моей гостье стилиста. Вот только я не мог ей ни чем помочь. Я не общался с Руби уже несколько недель.—?У меня очень плачевная ситуация!—?Понедельничная подруга?—?Она лучший эксперт по преображению в этой стране. Для невест и подружек невест. Она может изменить жизнь таких девушек, как я.Мне вдруг стало невыносимо жаль ее… Она хотела измениться, стереть это несправедливое клеймо ?уродки?. Выйти замуж, выдать замуж сестру.—?Я пыталась попасть к ней на прием. Но… три месяца в списке ожидающих! А у меня нет столько времени! Я знаю, что вы поругались, но, пожалуйста… помирись с ней…Я впервые во время пламенной речи Сару позволил себе взглянуть на нее, дабы убедиться, не шутит ли. Все происходящее больше всего походило на розыгрыш, но?— горькая ирония?— было совершенно правдиво. Сару искренне желала моего примирения с Руби. Не из-за своей выгоды?— таких слов в ее лексиконе и вовсе не было. Из-за своей простоты и наивности.Но я не мог ей помочь.—?Пожалуйста, порекомендуй ей меня,?— продолжала просить Сару, а я?— в этот раз настала моя очередь играть в молчанку?— никак не мог подобрать слов.