— 10 — (1/1)

Чонгук, честно говоря, не собирался по-настоящему исполнять желание Тэхёна. Он планировал провести его через дверь во время одной из своих командировок (которые он посещал изредка, но ведь ради исполнения желания Тэхёна можно было устроить и такое) не в то самое райское место, которые вообразил себе Тэхён. Планы изменились, когда сердце Чонгука дрогнуло при виде сначала печальных, а затем пустых глаз Тэхёна, которому, как казалось, больше ничего не хотелось. Насилие уничтожает.Чонгук спустился по ступенькам вниз и развернулся к Тэхёну. Был ли хоть один цвет волос, который не пошёл бы ему? Но что-то замерло в Чонгуке тогда, когда он увидел Тэхёна в простой и тёмной одежде с не менее тёмными и взъерошенными волосами. Глядя сейчас на него, он был уверен, что привёл его в заснеженный Квебек не зря. Тэхён с приоткрытым ртом и удивлёнными глазами осматривался. Если вернулась частичка его лёгкости, то, может быть, и такая привычная игривость вернётся — Чонгук по ней скучал.— Квебек? — взгляд Тэхёна остановился на лице Чонгука с открытой улыбкой. Чонгук улыбался ему. Хотелось сфотографировать и сохранить улыбку как в уголке памяти, так и в памяти телефона, чтобы у него что-нибудь от Чонгука осталось. Чон позже обдумает желание — нет, потребность — остаться в жизни юного певца. — Исполняю твоё желание, помнишь? — Чонгук протянул ему ладонь тыльной стороной вниз. Тэхён, всё ещё находясь в лёгком оцепенении от поступка Демона с пылающим мечом в груди, не думая, вложил свою ладонь, и Чонгук потянул его на себя. Тэхён вздохнул и мягко столкнулся со всё ещё довольно улыбающимся Чонгуком, тёплым и вкусно пахнущим: что-то свежее и сладкое одновременно. — Так ты хочешь горячего шоколаду? Я вот — да. Надо тебе ещё перчатки и шапку купить. Тут может быть холодно, — деловой и заинтересованный Чонгук всё ещё был в новинку, Тэхён хотел следовать за ним без подколов и шуток.— А ты, значит, не мёрзнешь? — Тэхён обвёл его взглядом с прищуром. Под подошвами хрустел снег. Пахло холодом и льдом. Как же было красиво: Тэхён не мог насмотреться. Для него такая далёкая и культурно чужая страна была в новинку, которую хотелось медленно и неторопливо распробовать. Тэхён с запозданием понял, что Чонгук всё ещё продолжал держать его ладонь своей тёплой. Согревал. Он её не выдернул и торопливо пошёл за широко шагающим Чонгуком. — Это ещё одна чудесная способность демонов? — Тэхён хотел пошевелить пальцами, чтобы удобнее ухватиться за чужую ладонь, но боялся, что Чонгук опомниться, и пальцы будут расцеплены. Чувствовать чужое давление, мягкость кожи и тепло было больше, чем приятно. Тэхён любил, когда его касались также, как касаться кого-то значимого самому. — Если это так можно назвать. Узкая богато украшенная улица плавно вывела их на более широкую, где начали попадаться другие люди. То же очарование зимы и Рождества: сверкающий снег, мягкий свет от гирлянд и всяких разных блестяшек, укутанные люди... Он и Чонгук, шедшие под руку, посреди недолгого послерождественского великолепия. Чонгук толкнул дверь одной открытой и небольшой кофейни, пропуская Тэхёна вперёд. Объятия пальцев распались, и Тэхён неловко засунул руки в карманы застёгнутой куртки. Он стянул капюшон толстовки вслед за капюшоном куртки — оказаться в тепле после непривычного холода было удовольствием. Пока Тэхён осматривал небольшое, обделанное светлым деревом помещение с несколькими столиками и большим ассортиментом чая и кофе в округлых стеклянных банках, Чонгук быстро сделал заказ на французском. На каком ещё языке Чонгук говорил так чисто и без акцента? Тэхён вообще-то до сих пор не знал, сколько ему лет. Они получили по порции горячего шоколада и вновь оказались на заснеженной и как будто бы французской улице. Тэхён грел о стаканчик руки и чуть дул на густую тёмно-коричневую жидкость, которая очень вкусно пахла. Вероятно, ему стоило спросить, как надолго они здесь и когда Чонгук вернёт его обратно в Сеул, но возвращаться к своей привычной жизни (за исключением друзей и работы в Magic Shop) не хотелось. Даже так: сейчас уважаемая будущая профессия и обучение в университете больше не казались чем-то, что имело смысл. Сейчас почему-то имело больше значения пить горячий шоколад в холод и находиться рядом с Чонгуком. Если прислушаться к себе, Чонгука узнавать хотелось, а всё остальное уже не было актуальным. Как хорошо, что Чимина с его острым языком здесь нет и не предвидится. Мысль о Чимине на краткое мгновение отрезвила и привела в чувство. Полезли бы навязчивые и неуверенные вопросы о том, что Чонгук с ним рядом делает, зачем он это делает и что вообще значит то, что он ?невеста? Демона. Ему, Тэхёну, что с этим знанием делать?— Хочешь мне устроить незабываемый уикенд в начале рабочей недели? — они неспешно шли вдоль богато украшенных магазинов, правда, кое-где уже снимали любое упоминание о прошедшем Рождестве. Будь у него варежки или перчатки, он бы зачерпнул горстку рассыпчатого снега и запустил бы его в Чонгука. Приятная мысль. Чонгук казался своим. Пил горячий шоколад и мило облизывал уголки губ и кожу над верхней губой, всё равно продолжая пачкаться после каждого горячего глотка. Тэхён слабо улыбался, иногда смотря на смешные попытки Чонгука остаться чистым. — Если ты этого хочешь, то почему бы и нет, — ответил Чонгук непринуждённо. — Куда бы ты хотел? — С чего бы тебе быть таким щедрым? — Мне захотелось тебя подбодрить, ты казался удручённым. — Ты не дедушка Санта-Клаус, а я не чай. Чонгук сократил расстояние между ними раньше, чем Тэхён успел что-либо предпринять. Снова этот свежий и одновременно сладкий запах, который хотелось вдыхать, чтобы понять, а чем он, собственно, пахнет.— Не будь такой колючкой, Тэ-Тэ, — на губах Чонгука расцвела озорная усмешка, и он пальцами пощекотал Тэхёна под подбородком. Тэхён дёрнул головой, но Чонгук уже покрепче сжал пальцы его руки, переплетая их со своими, и повёл за собой. Что-то внутри Тэхёна с треском рушилось, когда Чонгук начинал вести себя так непосредственно. Сердце становилось тяжёлым камнем, и в теле вспыхивало волнение, разрешить которое мог только Чонгук — его причина. — Тэхён, меня зовут Тэхён, — нахохлился; сказал, не глядя на Чонгука. — Тебя так зовут твои друзья. Тебе это нравится, Тэ. — Хорошо… Гук, — злорадно улыбнулся, предвкушая чужое негодование. Пальцы Чонгука чуть сильнее сжали его собственные. Тэхён взглянул на него из-под ресниц, чтобы удовлетвориться чужой реакцией. Но Чонгук лишь слабо ему улыбнулся.. Последним, кто его так звал, был его брат. Странное, забытое, но приятное чувство. — Можешь звать меня так, когда мы будем только вдвоём, — благосклонность Чонгука ошеломляла. В неприятном смысле. Он ему что, буквально разрешил делать всё, что угодно с ним наедине? Да быть такого не может, это же господин-вредина Чон Чонгук. Тэхён высвободил свою руку и пошёл перед Чонгуком спиной вперёд, приподняв левый уголок губ, держа одну руку в кармане куртки: — Может быть, ты и большой начальник, но ты себя в зеркало видел, Гук-хён? Хотя нет, кто сказал, что ты вообще старше меня? Может быть, это я твой хён? — Тэхён с самого начала общался с Чонгуком с некоторой развязностью для двоих едва знакомых друг другу людей, и этой развязностью он упивался.Чонгук с обманчиво нежной улыбкой ускорил шаг, намереваясь вновь схватить наглеца за его юркие руки, но Тэхён лишь низко рассмеялся, неожиданно ловко выбросил пустой стаканчик и перешёл на бег, показав язык. Чонгук остановился и вздохнул. Тэхён хочет с ним поиграть? Какой глупый вопрос: он с самого начала только и делает, что играет с ним. Тэхён остановился, замотал головой по сторонам. Куда делся Чонгук? Из приоткрытого рта вырвался пар. Обе его руки быстро и цепко схватили чьи-то тёплые ладони, их слегка заломили, скрещивая, и тело Тэхёна на краткое мгновение прижалось к чужому. От дыхания возле уха по правой стороне тела поползли мурашки и пронизывающая дрожь. Ноги ослабли, и Тэхён мысленно бесился из-за своего состояния. Капитулировать перед Чонгуком не хотелось.— От холода тебе совсем голову отморозило, — разрушил очарование Чонгук и развернул Тэхёна к себе, отпустив одну руку, но вновь переплетя пальцы с другой. Тэхён посмотрел куда-то поверх его плеча, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Он ведь не покраснел? Не покраснел, да? Взгляд заметался, он поджал губы, язык прошёлся между губами. Движение, благодаря которому он собирался с мыслями.— Нечестными приёмами пользуешься. Я через дверь в любую заданную точку пройти не могу. Чонгук смотрел на него. Сейчас более пристально, чем когда-либо. Тэхён притягивал к себе внимание, а своим неосмотрительным поведением не давал оторваться от себя. Хосок посоветовал ему сблизиться с Тэхёном? Пожалуй, Тэхён был бы не против, но будет ли он рад, когда всё закончится? Способен ли Тэхён действительно просто поиграться? Без глубоких чувств и привязанности. Чонгук на этот же вопрос по отношению к себе правильный ответ дать не мог. Слишком много констант собралось вокруг Тэхёна: его тяжёлые отношения с семьёй, связь с Чонгуком и красота Тэхёна. Красота не только внешняя — он ведь притягателен — но и внутренняя: уверенность, игривость, понимание правильного… Чонгук его всё ещё знал плохо, однако то, что уже видел, ему нравилось, что могло случиться, когда он пропитается им под завязку? Захочет ли он уйти? Если в этом заключается смысл его наказания, то Демоном его сделал, и правда, мудак. — Ты не замёрз? Предложение про одежду в силе, — Чонгук расцепил их пальцы и даже отошёл на один крохотный шаг назад. Тёмные глаза напротив следили за ним, словно читали мысли. Тэхён поджал губы и отвернулся. — Перчатки были бы кстати, голова не мёрзнет, — он покачнулся с пятки на носок. — Куда идём? Чонгук знал, что он его обидел. По взгляду, что не смотрел на него, и отстранённому голосу это было ясно. Чонгуку легче от этого не стало, он тоже ломал в себе зарождающуюся симпатию. — М-м, наверное, зайдём в какой-нибудь местный магазин ради интереса, — Чонгук пошёл дальше первым, выбрав направление. Тэхён был чуть позади него, вроде бы вровень, но лицо своё прятал. Разочарован. Тэхён первым заметил какой-то маленький магазинчик с покосившейся неоновой вывеской, которая с переменным успехом оповещала о названии магазина. Из-за тусклого от старой пыли стекла высокой витрины виднелись стеллажи с одеждой. Если бы не маленькие круглые огоньки разноцветной гирлянды, то ощущение унылости и запущенности окончательно одержало вверх, и Тэхён, отведя взгляд, прошёл бы мимо. От магазина, расположившегося в краснокирпичном жилом здании, веяло старостью, неторопливостью и смертью. Чонгук уже собрался переходить дорогу с остальными редкими прохожими, чтобы довести Тэхёна до улицы с дорогими магазинами и вежливым — услужливым — обслуживанием, когда заметил, что Тэхёна рядом с ним не было. Раздражение цапнуло его, хотелось схватить парня за шкирку и протащить за собой (негативные последствия военного прошлого отзывались в нём в самые неподходящие моменты). Он обернулся. Тэхён приветливо махнул рукой призраку старушки за грязной витриной. Оба расплылись в улыбках, обращённых к друг другу. Чонгук закатил глаза. Вроде бы Тэхён весь из себя такой утончённый, но лезет в потенциально опасные и запущенные места. Откуда ему знать, что призрак действительно добр, а не собирается после добродушной улыбки оскалиться и оторвать ему голову? Чонгук притопнул ногой, белый свет светофора иссякал. Ему бы следовало дать попасть Тэхёну в переделку. Чёрт. Прикрыл глаза и в раздражении цокнул языком. Из-за часто лёгкого и игривого поведения Тэхёна с ним, он забывал, что Тэхён — жертва насилия, даже если себе Тэхён в этом не признаётся, это всё равно с ним. Однажды, вполне вероятно, это сможет его подкосить. Звякнул колокольчик, оповещая об ещё одном посетителе. Чонгука словно окунули в слабые воспоминания о старине. В небольшом и хаотично обставленном помещении всё пропахло старыми вещами, прошлым. Чонгук бы задохнулся, если бы учуял запах того времени, нечто похожее на его дом… Призрак с витрины встал с обтёртого кресла-качалки и почтительно поклонился ему, придерживая полы юбки. Чонгук кивнул. Продавец тоже поклонился, если судить по внешнему сходству, то это был её сын или внук, но он не подошёл, проявляя невиданную для продавца поддержанной одежды тактичность. Тэхён чуть повернул голову в его сторону и вернулся к рассматриванию шарфов на полке. — А если здесь вши? — Которые, вероятнее всего, съели все частицы кожи и подохли от голода, — невозмутимо ответил ему Тэхён. — Охота тебе копаться в этом? Тэхён пожал плечами, тронув ткань вязаного, толстого и широкого шарфа. — Мне не выбирать, я не могу разбрасываться более дешёвыми вариантами. Воспоминания о времени, когда он и брат ещё ели, а слугам уже было нечего, затерялись в дебрях долгих лет жизни, но как демон с нуждой он встречался достаточно часто. Однако сочетание Тэхёна и бедности не укладывались в его голове. Чонгук уже знал, что Тэхён ни в чём не будет нуждаться, даже если они не буду вместе. Чонгук знал, что, сколько ему придётся, столько он и будет смотреть на него, и это уже ничего не изменит.Тэхён же продолжал отводить взгляд, смотреть мимо него — всяческий избегать зрительный контакт. Он тоже боится, что начнёт рассыпаться? Чонгук ни одной армии — и даже императору — не уступил, но перед Тэхёном готов падать на колени. Это последствия симпатии, укореняющаяся влюблённость? Чонгук не знал и пребывал одновременно и в эйфории, и в унынии. Губы Чонгука изогнулись в кривой и насмехающейся над самим собой улыбке. Тэхён невольно взглянул на него. Пряди закрывали его тёмные глаза, отчего Чонгуку он казался трогательным. Тэхён так и замер, продолжая смотреть на него, и сжимая в пальцах насыщенно винного цвета широкий и длинный шарф. Чонгук ему улыбнулся, потянулся к нему. Эта улыбка Тэхёна окончательно пригвоздила к полу. Открытая, задорная и мягкая. Пальцы сжали мягкую ткань. Но демон лишь отцепил деревянную прищепку от протянутой верёвки между полками с чёрными варежками. — Кажется, они подходят, — Чонгук помахал находкой и отстранился. Тэхён выдохнул. Сердце всё ещё ошалело стучало, он прокашлялся и повторил жест Чонгука — вновь сократил расстояние между ними. Тэхён сжал подрагивающими пальцами щёки Чонгука и слегка подёргал:— Ты такой милый, когда улыбаешься. Сразу кажется, что это я твой хён, а не ты мой. Губы Тэхёна сложились в мягкую, почти повторяя недавнюю с лица напротив, улыбку, но в мягкости Тэхёна была игривость, от которой мышцы Чонгука прошибало лёгкой судорогой. Он хотел бы обладать Тэхёном, и в подобные моменты зверь в нём поднимал голову, недовольно порыкивая. Он взрастил этого зверя в череде нескончаемых войн, он кормил его льющейся кровью неисчислимых битв. Ему не будет достаточно Тэхёна лишьрядом. Если Тэхён не перестанет вплетать игривость в свои действия. Один блудный язык чего стоил. — Если бы всё оценивалось улыбкой, — отозвался Чонгук, не отступив и также внешне оставаясь холодным. Язык Тэхёна вновь прошёлся между губ. Чонгук хотел сжать пальцами чужой подбородок и оттянуть своими зубами эту губу. Пальцы правой руки дрогнули, и Чонгук отвернулся. Тэхён же задумчиво смотрел на выбранный шарф и предложенные Чонгуком варежки. Они вышли, когда на улице стало уже немного светлее, утренний сумрак постепенно уходил. День обещал быть солнечным и морозным. Тэхён выглядел забавно, обмотанный шарфом, шедший чуть позади Чонгука, всё ещё продолжая отмалчиваться. Чонгук позволил себе улыбку, но сдержал смех, подумав, что Тэхён может взорваться от его любого необдуманного действия или слова. Преимущество, конечно же, было на стороне Чонгука, но что-то не давало ему острить как прежде. Он надеялся, что это пройдёт. Чонгук резко обернулся и пошёл спиной вперёд, лицом к Тэхёну. — Предлагаю прогуляться до одного места, а потом мы в нём позавтракаем, — он внимательно смотрел на Тэхёна, который не удостаивал его и взглядом. — В пряничный домик ведёшь? — включил иронию? Чонгук слабо улыбнулся. Ничего, он найдёт управу на это снежное облачко тоски и раздражения.— Если ты того пожелаешь. Тэхён на мгновение прямо посмотрел на него мрачным взглядом. — Нет. Ох, как с малым ребёнком. Хёншик был менее вздорным, чем Тэхён со своим молчаливым сопротивлением. Чонгук и не знал, что кто-то может быть строптивее его младшего брата. Ничего, он эту ледяную стену разрушит до основания. — Тебе понравится, — безапелляционно. С этими словами Чонгук остановился, и Тэхён едва не налетел на него. Широко распахнул глаза от неожиданности, а Чонгук крепко сжал его руку в перчатке своей и повёл за собой. Мог бы Тэхён уйти, если бы Чонгук, понадеявшись на разумность парня, продолжал идти впереди? Определённо мог. И Чонгук бы даже не смог закрыть глаза на гипотетическую дерзость. Всё равно вернул бы его домой. А так сохранил себе время. Тэхён попытался выдернуть руку из крепкого и тёплого захвата. И проиграл. — Не сопротивляйся, ты увидишь сегодня всё то, что я захочу тебе показать. Чонгуку не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что Тэхён закатил глаза, но больше не сопротивлялся. Понял, что бессмысленно? Скорее всего, это кратковременный эффект. — Замечательно, — Тэхёна фыркнул, рассматривая улицу. — Ведь наши желания так схожи, — не прошипел, но на его месте так легко было вообразить недовольного кота. — Ты не хочешь ни себе, ни мне дать ни единого шанса на хорошее времяпрепровождение, которые оставит у нас обоих приятные воспоминания. Что мне ещё остаётся делать? Тэхён поджал губы. Ему бы очень хотелось провести дарованное ему время легко и свободно, но глухое раздражение и обиду не так-то легко было прогнать. Тэхён уже был готов упасть с головой в омут зарождающихся чувств, но Чон всё пресёк. Может быть что-то обиднее того, что ему не дали в полную меру чувствовать нечто прекрасное и яркое? Чонгук так легко не отделается. Всё вокруг было невообразимо красиво. Тэхён любил все времена года по-своему, и в Корее тоже были места со снегом, но в этом городе его было настолько вдоволь, что глаза не могли вобрать всю холодную прелесть. Что-то в нём замерло, впитывая окружающий вид. Даже мысли о Чонгуке утихли, когда он начал вглядываться в дома, деревья и гаснущие постепенно развешенные гирлянды. Людей становилось больше, пока они шли по маршруту Чонгука, но чувство, что это всё для него никуда не пропадало. Едва ли у него было хоть одно счастливое Рождество в кругу дядиной семьи. Рождество с мамой он почти не помнил, поэтому Тэхён, к своему удивлению, испытал прилив тихой благодарности Чонгуку, который встретил его в торговом центре и привёл сюда. Тэхён чуть сжал пальцы Чонгука, которые тот крепко держал. Чонгук бросил на него короткий взгляд, но Тэхён не взглянул в ответ. Теперь уже он испытывал некоторую неловкость за количество противоречивых эмоций в течение непродолжительного времени. Они шли через медленно оживающий парк. Множество расчищенных дорожек, больших и малых, встречались между собой. Чонгук уверенно вёл его вперёд. — Это парк, принадлежащий территории отеля, — пояснил ему Чонгук. — Должно быть, это богатый отель, — предположил Тэхён, разглядывая укрытые снегом беседки, скамьи, где-то подальше виднелся современный детский городок, к сожалению, не рассчитанный на вес Тэхёна. Вдалеке послышался лай собаки, возможно, здесь где-то даже имелась собачья площадка. — Можно и так сказать, — Чонгук приподнял уголки губ. Тэхёна исподтишка посматривал на него изредка. Та же самая неловкость не дала в открытую задержать взгляд. — Постой, — Тэхён прищурился. — Ты ничего не делаешь просто так, — он закусил губу, не замечая этого, и замедлил шаг. — Отель тоже тебе принадлежит, — где-то потерялся вопрос, который предполагался, но Тэхён уже почти был уверен в своём предположении. Чонгук улыбнулся чуть шире. — По собственному опыту знаю, что нам обеспечен вкусный завтрак. Хочешь попробовать кленовый сироп? Тэхён качнул головой, выражая своё удивление. Ему бы пора перестать испытывать эту эмоцию. Чонгук, очевидно, был баснословно богат. Не то чтобы он к этому не привык, ведь дядя имел знакомства с разными полезными людьми, но он не мог пока соотнести простоту и одновременно роскошь, с которыми Чонгук себя подавал. — М, может быть, кленовый пекан, — не согласился, но и не отказался Тэхён. — Я полагал, что ты любишь сытные завтраки. — Я не озвучил весь список, — парировал Тэхён со смешком.Чонгук вновь искренне улыбнулся и взглянул ему в глаза, повернувшись. — Мне становится легче, когда ты начинаешь мне дерзить, — вырвалось неожиданно из Чона. Он испытывал облегчение. Что ему скажет Тэхён в ответ на странное признание? Тэхён одарил его слабой улыбкой. Он понял, что Чонгук имел в виду, однако что ему было сказать на это? ?А мне станет легче, если ты прекратишь вести себя так заносчиво? Ведь я сомневаюсь даже в том, что ты хочешь меня поцеловать?.Слова Тэхёна подтвердились, когда Чонгук — конечно же — зашёл в современное и красивое здание отеля как в свой собственный дом. Но было ли хоть одно место, куда он заходил как гость? К тому же, его знал весь персонал. Администратор вообще подбежал, что-то щебеча на английском. Тэхён слух не напрягал; он балансировал между желанием врезать Демону и притянуть к себе и поцеловать. Может быть, даже именно в этом порядке. Он ни при каком исходе жалеть не будет. Чонгук чувствовал Тэхёна. Его скачки настроения не были для Чона чем-то неведанным. И он вновь для него оттаивал. Тэхён из тех людей, которых нужно кормить, прежде чем спрашивать. Чонгук не мог точно сказать, от вредности или действительно из-за разыгравшегося аппетита Тэхён решил заказать почти всё меню завтрака. Сытное, сладкое и чай. Сказал он это официанту с какой-то непонятной гаденькой улыбочкой, глядя Чонгуку в глаза. Чонгук не проникся. Еда действительно повысила настроение Кима сначала в диапазон сносного, а затем в прекрасного. Он говорил: об учёбе, работе, наблюдениях и мыслях о жизни. Прерывался только на восторженные ахи по поводу вкуса еды; на кленовом пекане окончательно завис и растягивал удовольствие, делая глотки чая в промежутке между укусами. От предложения Чонгука заказать ещё он отказался. — А куда мы пойдём? Что мы будем смотреть сегодня? — спросил Тэхён, наслаждаясь остатками чая и подъедая упавшие кусочки ореха и теста. Он аккуратно облизал кончики пальцев и поднял заинтересованный взгляд на Чонгука, выискивая ответ. Чонгук же не мог произнести ни слова. Он был всё ещё здесь с Тэхёном, однако видел повзрослевшего Кима, который с тем же не поддельным интересом смотрел на собеседника напротив. Те же тёмные вьющиеся волосы, падающие на глаза, глубокие глаза и мягкая, даже нежная улыбка; пальцы, держащие душку кружки с капучино; тёмный пиджак поверх чёрной водолазки. Кого он ждал? Чонгука не было в будущем Тэхёна? Рука с десертной вилкой замерла над тарелкой. Глубокий вздох. — Всё в порядке? — обеспокоенный Тэхён, который чуть поддался вперёд. Чонгук полагал, что у него всё под контролем. Но время так быстро бежало, не желая замедлять свой бег ради человека напротив. Это будущее когда-то наступит, верно? Тэхён будет сидеть на этом самом месте и кому-то улыбаться уголками губ. Ему? Или Чонгук к тому времени уйдёт, как того и хотел? Осознание того, что он не хотел уходить от Тэхёна, опутало его сердце железными нитями до боли, от которой Чонгук задохнулся. Ничего не в порядке, когда он не хочет оставлять того, кто сейчас смотрел на него встревоженно: — Чонгук? — Тэхён опустил свою чашку с ароматным чаем. — Задумался, — пробормотал он и потянулся к своему стакану, но даже американо его не отрезвило. Боль от вероятного расставания и ревность от нежелания с кем-либо Кимом делиться спутались в плотный клубок. Они сидели некоторое время в тишине. Чонгук пытался справиться с нахлынувшими чувствами и вернуться в то расположение духа, когда хотел показать ему красоту Квебека, а Тэхён внимательно наблюдал за ним. Странно, но именно чужое внимание привело его в чувство. Мало ли по какой причине Тэхён через пару лет сидел на том же самом месте в зале его отеля.— Ты действительно хочешь стать прокурором? — Чонгук первый разорвал тишину между ними. Тэхён поболтал ложечкой в кружке и взбаламутил осадок из чайной пыли, подперев щёку рукой. — Не знаю. Я оказался именно в этом университете из-за дяди, выбора у меня никакого не было, но мне нравится то, чему я учусь. Но мне также нравится и петь, играть… Мне сложно ответить на этот вопрос, — он нахмурился.— А если бы у тебя не было бы обстоятельств в виде денег и того, кто будет оплачивать то, что ты хочешь? — эгоистично, но Чонгук хотел быть связанным с Тэхёном хотя бы так, ему не нужно чувство обязанности со стороны Тэхёна, но хотелось оставить какую-то значимую засечку в его жизни. Тэхён поднял на него взгляд и хмыкнул:— Скользкая игра, господин Чон. Вы не хотите взять на себя ответственность хотя бы за свои чувства, но желаете закидать меня деньгами. Мне это уж тем более не нужно, — Тэхён неожиданно широко зевнул, из-за чего последние слова прозвучали невнятно. Чонгук выдержал его взгляд и спросил:— Не хочешь пойти отдохнуть? — А господин Чон сможет держать себя в руках? — тёмные глаза смотрели внимательно и с вызовом.Тэхён улыбнулся уголком губ и встал. — Куда ты? — Чонгук за ним не поддался. — Вы меня весь день разочаровываете, господин Чон. Давайте просто разойдёмся и спишемся позже, где встретимся, чтобы вернуться в Сеул, — не дожидаясь ответа, Тэхён бросил взгляд на окно, затянутое морозным узором и широким шагом покинул зал. Чонгук отправил в рот ещё один кусочек десерта. Противное чувство вины. Когда он вообще в последний раз извинялся? Как это люди делают? Чон знал, что извиниться ему придётся хотя бы потому, что, пока Тэхён уходил, он любовался гибкой фигурой. Роль сталкера в его жизни ему не подходит. ***Юнги хмурился, топчась на остановке и ожидая свой автобус. Он бы предпочёл сухое и тёплое метро. С неба ссыпался снег, который за ночь только усилился. Юнги взглянул на табло, проверяя время. Может быть, ещё не поздно отказаться и вернуться домой? У него есть отгулы на два дня, которые, к его удивлению, Чимин выделил ему без проблем; он бы мог разобраться с долгами по учёбе и отдохнуть. Но он мёрз тут и морально готовился к паре часов в кругу своих невыносимых родственников. Однако Юнги не сдвинулся с места. Только поплотнее засунул руки в карманы своей новой тёплой куртки и продолжил ждать. В снежном мареве медленно проехала машина, сдала назад и остановилась параллельно Юнги. Пассажирское стекло опустилось, Пак Чимин поднял руку в приветственном жесте и поманил его в салон. Юнги приподнял бровь. — Господин Пак? — но подошёл ближе. Чимин закатил глаза. — Мы не на работе. Садись уже, снег задувает в салон, — он поморщился. У Юнги, конечно, было много вопросов, но терпение Чимина по поводу чистоты и сухости лучше не испытывать. В такие моменты он был страшнее, чем молчаливый взгляд Юнги, как ему однажды сказал Тэхён. — Можешь включить подогрев сиденья, — сказал Чимин, выруливая на дорогу.Чимин сегодня выглядел непривычно. Не без своей изысканности, но менее броско: чёрные джинсы, чёрный свитер и чёрная куртка на заднем сиденье. Юнги он такой понравился даже больше. — Как вы узнали?— Мне невероятно льстит твоё формальное отношение ко мне, но не мог бы ты вне работы говорить со мной нормально?— А ты не мог бы не заигрывать со мной в таком случае? Юнги посмотрел прямо на него, Чимин закусил губу, но не повернулся, продолжая следить за дорогой — сдерживал улыбку. — Ничего не могу поделать со своими маленькими слабостями, — но всё-таки улыбнулся. Юнги выкинул слово ?очаровательно? из мыслей. — Но сегодня можешь? — Мне кажется, сегодня тебя лучше не раздражать, — теперь наступила очередь Юнги закатывать глаза. — Мы можем немного опоздать, — Чимин вообще по жизни предпочитал аккуратность и неспешность. Юнги не мог не согласиться с его подходом в условиях плохой видимости из-за густо шедшего снега. — Всё же нормально было, откуда столько снега взялось… — бормотал Пак. — Откуда ты узнал? — Юнги тоже следил за дорогой и наблюдал, как водит его начальник. — Что тебе сегодня на похороны? — уточнил Чимин. — Чон Хосок написал. Без понятия, откуда у него мой номер, но сказал, что тебя нужно поддержать. Вы, ребята, так сблизились, — Юнги ненавидел шальную усмешку Пак Чимина. Юнги растянул уголки губ в сжатую улыбку, которая выражала всё его отношение к Жнецу. Гадёныш. — Мне кажется, тебе не нужно об этом говорить, судя по тому, какой ты спокойный, вероятно, проблема в родственниках. Я прав? — он мельком взглянул на Юнги. Юнги дёрнул бровью, никак конкретно не обозначая верность выводов.Несколько позже он будет молчаливо благодарен Чимину за то, что он был рядом и умело отражал нападки родственников, а пока собирался с силами перед встречей с ними. Странно, что он не закончил также, как и его сестра. […]— Возможно, я не должен этого говорить, но твои родственники — полное дерьмо, — подытожил Чимин, когда принёс их заказ на подносе; они не поскупились, он весь едва ли помещался. — Я на правду не обижаюсь, — они открыли пиво и чокнулись. Это Чимин привёл их в это невзрачное, но по-своему прелестное заведение с потрясающим ароматом еды и недорогим пивом. Чимин же их и увёл из похоронного зала, когда отец начал вспоминать всё то, чего Юнги и сестра не добились, всё то, что они якобы ему и матери должны. Юнги бы с удовольствием превратил бы его лицо в кровавую кашу, но Чимин извинился, и они ушли.— Знаешь, когда ты злишься, сразу становится понятно, — начал Чимин, — рядом с тобой становится жутко находиться.— Сочту за комплимент, — усмехнулся Юнги и отправил в рот с помощью палочек суши с креветкой. Прикрыл глаза от удовольствия. Впервые за день. Но если не лукавить, то с Чимином оказалось не так плохо, когда он не лез со своим флиртом. Даже очень хорошо. За окном шёл снег, а они были в тепле и компании еды и пары посетителей. Ни надоедливой музыки, ни навязчивого персонала. Обстановка гораздо проще, чем в Magic Shop, но и Чимин не был сейчас начальником, одетым с иголочки, а Юнги не нужно было работать. — Как у таких людей вырастают такие прекрасные работники? — на Чимина было приятно смотреть, когда он улыбался и не говорил о работе. Юнги его резко перебил: — Ты не мог бы всегда быть таким? — Таким? — Простым и… хорошим, — Юнги неожиданно смутился. Он вообще прежде испытывал это чувство?— Хорошим, значит, — Чимин хмыкнул. — Я не могу переделать свой характер и своё отношение к тебе, но могу попробовать вне работы быть попроще. Это будет наш общий секрет от Тэхёна, — Чимин заговорщески наклонился к Юнги, не обращая внимания на расставленные по столу суши. — Общение ведь сближает, Мин Юнги. Снова этот соблазнительный тон и блестящий взгляд. Юнги больно ткнул его палочками в лоб. — Знай своё место, Чимин.Чимин ойкнул и протёр пострадавшее место салфеткой, обещая себе, что вернёт эту шутку и наконец-таки смутит Юнги ещё раз. Уж больно премилым он в тот момент выглядел. Тэхён засмеёт его, если он скажет, что Мин Юнги может быть милым. — На самом деле, я без понятия, что не так с моими родителями, но у меня почти все такие родственники, наверное, это воспитание и притяжение подобного, — Юнги рассказывал неспешно, и Чимин слушал его молча. Они ещё пару раз чокнулись бутылками. — Мы с сестрой были одарёнными с самого рождения, но потом что-то переклинило у меня, когда я не смог выиграть стипендию для обучения в университет, а родители из-за их какого-то очередного принципа не дали мне денег, а с сестрой что-то случилось, когда она начала учиться. Родители всегда были такими: ты им, они тебе, и постоянно взращивали ощущение, что ты им чем-то обязан. Про сестру говорят, что она сошла с ума из-за своей творческой работы, как будто это она в чём-то виновата. Она написала сценарий, который успешно продала какой-то компании, сейчас везде про съёмки этого сериала говорят.Чимин, кажется, догадывался, о каком сериале шла речь. Юнги продолжал, словно впервые за много времени кому-то об этом рассказывал. Чимин бы не удивился, если так он и было на самом деле. — И ровным счётом никто не сказал, что это наши чёртовы родители довели её. Они постоянно её третировали тем, что якобы творческая профессия ненадёжная, что у неё нет таланта для этого, говорили брать пример с меня, ведь я учусь на техническом… Вероятно, ад существует на самом деле, и за сыновью непочтительность я попаду туда, но я бы вырвал им языки, — когда такое говоришь о родителях, то неизменна отрицательная реакция, хоть трижды твои родители были уродами. — Мне никогда не понять по-настоящему, в какой обстановке вы росли, но это называется токсичность, и если в аду оказываются дети таких сук, то проблемы у ада, а не у тебя, — задумчиво отозвался Чимин. — И при всём при этом они постоянно напоминали мне о том, что я учусь на чужие деньги. Они… — Юнги вздохнул и положил палочки. Некоторые время он смотрел в окно, наблюдая за снежным хаосом. Не получалось избавиться от смутного ощущения, что на него кто-то смотрит. Не Чимин. — Я правда ценю то, что ты закрыл сегодня кафе ради меня. Чимин пожал плечами:— Люди не помрут без кофе, я не помру из-за отсутствия выручки за один день, а ты вот вполне мог бы, если бы не рассказал мне об этом. Они не в адеквате, и никогда не станут нормальными, поэтому вполне нормально оборвать с ними все связи и пытаться жить дальше. По-хорошему тебе бы к психологу, но ты не согласишься. Юнги показал ему средний палец, и Чимин в притворном ужасе откинулся назад, причитая об отсутствии манер и воспитания. — Ты прав. Остановимся пока на этом, — и Мин с аппетитом умял очередную порцию суши. — Ещё пива? ***— Ты не мог прийти в нормальном виде даже на похороны сестры! — Хосок прикрыл глаза, когда услышал женский фальцет.— Конечно, это ведь так важно, в каком виде я пришёл на похороны сестры, которой уже всё равно, а вот тебе почему-то нет. Горе тебе так к лицу, — съязвил низкий мужской голос. Хосок улыбнулся и вытянул ногу. Быстро прошедший мимо него мужчина споткнулся, толкнул свою жену, а букеты цветов в вазах едва удержались от падения после того, как опасно закачались. Жнец вновь прикрыл глаза, когда мужчина и женщина снова начали говорить на повышенных тонах, придумывая новые упрёки для Мин Юнги. И его защищал только Пак Чимин с неизменно вежливой, но предостерегающей улыбкой. Всё-таки это было хорошее решение — написать Пак Чимину.Хосок его видеть не хотел, а он почти всегда шёл в комплекте с Мин Юнги. — И на это ты хотела посмотреть? — Хосок даже не взглянул на призрак девушки, которая стояла рядом и молча наблюдала за разыгрывающимся фарсом. — Я хотела увидеть Юнги, а не их, но, к сожалению, без них никак. Хорошо, что он не один. У брата никогда не было много друзей, и я рада, что у него есть хотя бы один друг. Такой красавчик! — неожиданно мечтательно заключила она. Хосок на неё покосился, раздумывая, а нужно ли было её сюда приводить, чтобы она в последний раз взглянула на брата. Он посмотрел на часы. — Что? Не смотри на меня так, — и эта фамильярность, Хосок буквально копировал закатывания глаз Юнги, который, к слову, был в приличном костюме, чёрной рубашке и поношенных кожаных ботинках. — Несмотря на то, что тела нет, я всё равно могу оценить красавчика. Если бы ты почаще улыбался, то тоже бы за него сошёл, — мстительно добавила она. — Ты на кого пришла смотреть, я не понял? — Жнец отлип от стены.Она захихикала совсем по-девичьи. — Что-то мне подсказывает, что на судах красавчика я не встречу, и не на брата же мне пялиться! Чёрт возьми, какие люди его окружали? И почему он испытывает к ним жалость?А после того, как он передал душу девушки в руки других Жнецов, он оказался напротив кафе, в котором о чём-то оживлённо говорили, сидя у окна, Чимин и Юнги. Не без некоего удовлетворения он наблюдал за тем, как Юнги впечатал кончики палочек в лоб Чимина. Юнги периодически смотрел на окно, чувствуя, что за ним наблюдают, и какой-то извращённой части Хосока это даже было приятно. На Чимина по-прежнему было больно смотреть, и он даже не хотел знать почему, а на Юнги — любопытно. Почему он продолжает это делать? Бессмысленно. Как будто в Сеуле мало саркастичных людей и кафе со вкусным кофе. Хосок развернулся и ушёл сквозь пелену снега. Как будто его ждёт что-то большее, чем сбор душ и чёрной шляпы. ***Сокджин пытался сосредоточиться на тексте сценария, чтобы знать общую историю, когда будет учить свои реплики, но мимо постоянно сновали люди, перекрикивающие друг друга, а к нему то и дело лезли с кисточками для макияжа, чтобы подправить. Его партнёрша опаздывала для съёмки проморолика, потому что застряла в пробке из-за снежного заноса. Он раздражённо дёрнул пальцами, когда к нему в который раз приблизился визажист, но терпеливо позволил делать со своим лицо всё, что нужно. Почему, интересно, он не опоздал? — Цветы для господина Ким Сокджина, — буквально пропела девушка-помощница, занеся в кабинет, который выделили для него, два внушительных и красивых букета цветов. — Можешь забрать себе, — равнодушно отозвался он. Несколько девушек удивлённо уставились на него, прекратив сновать. — Но вам же нравились цветы, вы всегда просили их оставлять… Парень, молча и тихо возившийся со своей аппаратурой, ответил: — Ты вообще видела, сколько господину Киму их за эти дни прислали? Конечно, он уже устал от них, и пахнут некоторые из них очень сильно. Сокджин мысленно согласился, но вслух ничего не сказал. Он действительно любил цветы и внимание, но, как оказалось, не в таком количестве. Его как будто ими массово бомбардировали. Он сказал Тэхёну в шутку найти ему их отправителя, но сейчас подумывал о том, чтобы запретить помощнице их принимать. Это уже не казалось приятным, а, скорее, пугающим. — Оказывается, господин Ким так популярен, — Сокджин поднял голову и встретился взглядом с заглянувшим к ним Ким Намджуном, который пытался разрешить заминку со съёмками. — Неудивительно, ведь он так красив, — снова нараспев протянула его помощница. — Юонг, это уже слишком, — простонал Ким и откинулся на спинку кресла, прикрыв лицо листами бумаги. Девушка рассмеялась:— Хорошо-хорошо, — иногда у неё был скверный характер, но для Сокджина она была незаменима. — Но не притворяйтесь, что вам не нравится. — Целиком поддерживаю, — поддержал девушку Намджун. Он прошёл в комнату и прислонился к столу. Сокджин бы показал ему средний палец, но, к сожалению, так себя не вели с внуком работодателя. Жаль, что тут не было Тэхёна, крутившего шашни с начальником его работодателя. Тогда Сокджину стало бы чуточку приятнее. — Как успехи? — спросил он вместо едкого комментария и убрал бумагу с лица. Намджун вздохнул:— Ждём актрису. Сокджин безмолвно прикрылся сценарием вновь. Юонг прыснула и сказала, что скоро вернётся. Она решила раздобыть для него кофе, чтобы хоть как-то утешить. Джин очень не любил терять время впустую. — Тебе правда не нравятся эти цветы? — нарушил молчание Намджун. — Могу отдать все тебе, — отозвался Ким и прикрыл глаза. Он не заметил, как задумчиво на него смотрел Ким Намджун. ***Чонгук не выдержал и часа. Он признал своё поражение. Он нашёл Тэхёна на одной из улиц, недалеко от отеля, где он рассматривал в витрине магазина какие-то дорогие безделушки. Чонгук поймал себя на ужасающей мысли, что хочет согреть его покрасневший от холода нос. — Нашёл что-то интересное? Тэхён даже не вздрогнул и, продолжая раздумывать, ответил:— Хочу купить Джину снежный шар. Он их любит. Чонгук молча открыл перед Тэхёном дверь в магазин, в котором было немного посетителей. — Не думай, что ты этим заслужил мою благосклонность, — строго проговорил Тэхён, но в магазин зашёл. — Но баллы-то копятся?— Может быть, — туманно отозвался Ким и поспешил к витрине со снежными шарами. В конце концов, он выбрал шар на подставке с какими-то рождественскими мотивами. Внутри были крохотный домик, с аккуратно раскрашенными деталями, низкий заборчик, маленький снеговик во дворе и снег. Он кружился в сфере, когда его заводили при помощи небольшого ключа. Тэхён выбором остался доволен, но ворчал о непомерных ценах до тех пор, пока Чонгук не купил ему очередную порцию горячего шоколада, и Ким без умолку рассказывал о том, что он делал: прошёлся по улицам, посмотрел, что продаётся в магазинах (купил какие-то украшения у уличного торговца), познакомился с местным призраком.— Ну, призраков ты встретишь не мало, — отозвался Чонгук. — Купи ещё кленовый сироп, раз у тебя такая тяга к трате денег. Тэхён показал ему средний палец. Чонгук решил никак не комментировать это действие, вспомнив про накопление баллов. — И куда ты всё-таки решил меня сводить?— А что ты делал в отеле? Тэхён удивленно на него посмотрел. Он действительно задержался в отеле, но…— Тебе что, обо всём докладывают? Чонгук пожал плечами, не дав ясный ответ. — Старый Квебек обязателен для посещения, и ты так толком не познакомился с Шато-Фронтенак. — Это отель так называется?— Это замок-отель. — Как так получилось, что им владеет кореец? Чонгук снова загадочно улыбнулся. Тэхён несильно стукнул его по плечу и взял под руку. — Ну ладно, давай рассказывай. Тэхён оттаял. То ли Чонгук к нему был благосклоннее, то ли Тэхён был с ним менее игрив, чем обычно. Чонгуку нравилась эта черта в нём, но Ким казался более мягким и податливым, когда открыто улыбался ему и задавал даже самые глупые вопросы. Тэхён ценил то, что он отвечает ему без язвительных вставок, и рассказчиком Чонгук тоже оказался талантливым. Квебек был ещё более красивым через восприятие Демона, и Тэхёну было сложно оторвать от него взгляд, как тогда, в начале их знакомства. Тэхён замёрз сильнее, чем он предполагал, хоть они и заходили в кафе и здания, чтобы он погрелся. Демон, по его словам, так, как человек, холод не чувствовал. — Мне кажется, на сегодня хватит, — сказал Чонгук, когда Тэхён остановился полюбоваться очередное здание и непослушным от холода пальцами сделал фотографию. — Но я ещё так много не увидел! — капризно выдал Тэхён. — И вообще это был один из немногих дней, когда ты со мной почти нормально общался. Чонгук к нему развернулся.— Ты всё равно не сможешь остановить этот день, как бы не старался. — Мог бы ты быть менее прагматичным? — Нет, предпочитаю правду. Тэхён закатил глаза, но понуро поплёлся к Чонгуку, который остановился у одной из неприметных дверей. — Ты заболеешь, и мне придётся ещё больше нянчиться с тобой. — Уверен, что правительство Канады уже обратило внимание на типа, который беспрепятственно открывает любые двери.Чонгук, к его удивлению, хохотнул, взял его за заледеневшую руку, цокнул из-за этого и потянул за собой. Они оказались на лестничной площадке в подъезде дома Сокджина. — Ты ведь здесь теперь живёшь? — уточнил Чонгук. — А мог бы, как порядочный жених, приютить у себя. Свет от их появления и тихих голосов не включился. Из широкого окна лился тусклый снег из-за густо шедшего снега. Если бы не он, то открылся бы завораживающий вид на Сеул в ночных огнях. — Тебе не понравится, — безапелляционно в ответ. Вот это вот в Чонгуке и раздражало: скажет, как отрежет, и никакого права на обжалование. Тэхён облизнул губы, пытаясь рассмотреть лицо напротив в полумраке. Он резко притянул Демона к себе за карманы пальто и накрыл его губы своими, выражая этим порывистым движением свои эмоциональные горки не только за этот день, но и за все дни до, начиная с их знакомства. Он прошёлся языком между несопротивляющимися губами и ненадолго углубил поцелуй, чувствуя, что собственное сердце билось где-то в горле, а ноги от собственной дерзости подкашивались. Тэхён отстранился, не получив отклика. — Раз не такой уж и прекрасный принц не идёт мне на встречу, это сделаю я. Ты можешь решать для себя всё, что угодно, но свои решения я принимаю сам, и лишить меня моих желаний ты не можешь, — Ким отступил, пребывая в эйфории от того, что наконец сделал это. Он хотел повторить. — Я мог бы сделать тебе больно, чтобы ты отказался от своих глупых желаний, — низко отозвался Чонгук и сделал шаг вперёд. Чонгук был очень быстрым для обычного человека. Притянул его к себе и сразу же раскрыл его губы грубым поцелуем. Все разумные доводы были снесены желанием, путь которому дал Тэхён. Чонгук не хотел бы, чтобы первый поцелуй был таким напористым и диким, но сдерживаемое желание не дало ему и шанса на другой исход. Он целовал, широко раскрывал рот Тэхёна, властно держал за загривок, посасывал чужой язык, и ему было мало. Чонгук сходил с ума от его тихих стонов и вздохов. Ему нужно остановиться, пока он действительно не забрал Тэхёна к себе. А он бы хотел его спрятать от судьбы, богов, времени. Только для себя. — Если это та боль, про которую ты говорил, то я хочу, чтобы ты продолжал мне делать больно, — хрипло сказал Тэхён и прислонился к стене. Он тяжело и прерывисто дышал. — Не откажись от своих слов позже, — Чонгук нажал на кнопку вызова лифта, и хорошо, что свет не включился, потому что он бы не сдержался, если бы ясно увидел Тэхёна. — А ты попробуй не исчезать. Я сделал множество первых шагов, но мне надоело сталкиваться с твоим равнодушием, я хочу определённых действий с твоей стороны. — Не откажись от своих слов позже, — повторил Чонгук и зашёл в приехавший лифт. Шаги давались тяжело. Он всё ещё чувствовал чужое тепло и мягкость. Включился свет. Тэхён стоял напротив, прислонившись к стеклу окна с руками в карманах расстёгнутой куртки. Концы шарфа свободно болтались, а сам он внимательно смотрел на Чонгука из-под растрёпанных волос, склонив голову. Его губы были чуть опухшими, и Тэхён умел вызвать в нём непристойные мысли.Створки лифта закрылись прежде, чем Чонгук успел выйти, но позже, чем ухмылка расцвела на покрасневших губах Тэхёна. Несколько позже, когда Чонгук уже был дома, телефон оповестил о новом сообщении. От Тэхёна. Ничего хорошего ему ждать не стоит, верно??Твоя рука уже в твоих штанах??С фотографии из зеркала на него смотрел полуобнажённый Тэхён. Чонгук выругался. Чёртова бестия.