Menage a trois (1/1)

Они абсолютно самостоятельные, не зависимые ни от кого и ни от чего в своих суждениях личности. Имеющие одну работу, одни обязанности перед общим боссом, одни смертельные навыки и совершенно разную жизнь в своих частных квартирах. И никто, в общем-то, не знает об этой жизни друг друга почти ничего. Потому что личного свободного времени, которое остаётся на отдых, ничтожно мало, и хочется оградить его от всех, сделав только своим.Скуало порой возвращался из штаба в два-три часа ночи и настолько уставал, что, поднимаясь домой в лифте, не обращал внимания уже ни на что, желая только добраться до горячей ванны и замереть в ней, пытаясь расслабиться. Он в полусне входил в лифт, тяжело приваливался спиной к стенке, закрывал глаза и старался только не уснуть прямо в просторной кабине.В это время остальные люди спали беззаботным, уютным сном, так что, когда однажды в лифт зашёл кто-то ещё, это заставило его пробудить осторожность.Очень красивой длинноволосой девушкой в чёрной кожаной куртке была Бьянки. Бледная смертельно уставшая Бьянки.- Эй! А ты что здесь делаешь? – сон смешался с удивлением и усталостью.- Переехала, – Бьянки даже не раскрыла глаз.- М…Скуало вышел на седьмом этаже, а Бьянки где-то выше.И они по-прежнему не виделись нигде, кроме работы, уходя из дома в разное время и возвращаясь по-разному.Ямамото видел Бьянки гораздо чаще, но знал о ней не больше Скуало. Бьянки была довольно общительной, вполне готовой помочь кому-то на миссии – и ровно в той же мере закрытой во всём, что не касалось работы. Давно прошли те времена, когда команда Десятого жила в его доме.Так что, когда усталый Ямамото отправился проводить девушку до дома после самой неспокойной миссии, он, фактически, впервые увидел её новую квартиру.А потом, когда активность Милльфиоре всё более и более повышалась, всё меньше оставалось свободного времени. И Ямамото порой заходил к Бьянки, живущей ближе всех к штабу, чтобы перекусить и уже через час возвращаться на базу Вонголы снова, потому что наступал рассвет.Скуало ездил с ними в лифте всё чаще – они засыпали там втроём, пока кабина плавно поднимала их домой. И как-то само собой получилось, что один раз они зашли к Бьянки все вместе. И при первых солнечных лучах быстро съели на просторной кухне нехитрый завтрак, приготовленный Ямамото.Они работали и жили одним и тем же, так что болели одним и тем же, и им не нужны были слова. Да и кроме того - поздней ночью, когда они наконец оказывались у себя дома, не оставалось никаких сил даже на то, чтобы просто поговорить.Квартира Бьянки была просторной и очень уютной, так что, как и в самый первый раз, они продолжали собираться там. Всё чаще и чаще. И засыпали там, если удавалось, и выходили утром – по одному, редко когда вместе.Каждый покупал еду – спагетти и терпкое вино, которых так не хватало итальянцам, либо ледяное саке и суши, выбранное с безупречным вкусом Ямамото – и что-нибудь для дома. Так что квартира становилась всё более и более… объединяющей. Общей.Всё, что происходило на работе, скапливалось внутри, без возможности куда-то выплеснуть. И оно жгло в груди, давило, преследовало во снах. Не давая забыть о себе ни на минуту. В какой-то момент им просто физически потребовалась разрядка. Напряжение, скованность и настороженность, с которыми они жили последний месяц, могли бы довести до предела уже слишком скоро.Это не было желанием насладиться сексом. Они просто нуждались в выплеске.Они так думали в первый раз.Когда Бьянки быстро приняла горячий душ и стояла у плиты в махровом халате, подогревая пасту. Когда Скуало раздражённо расчёсывал спутанные мокрые волосы, сочившиеся холодной водой на тёмный паркет. Когда Ямамото протирал меч, добродушно щурясь на солнце, уже вновь медленно поднимавшееся далеко на востоке. Они всегда собирались в просторной кухне Бьянки, вокруг стола.Пили мартини, доедали спагетти, молчали, чувствуя, как ноют и саднят мышцы, и как нет сил совершенно ни на что. Ванна уже давно не приносила облегчения. И когда Скуало погладил плечи уставшей Бьянки, она подняла взгляд и, не сказав ничего, скользнула к нему. Прижалась, вдыхая слабый аромат шампуня, и потянула за собой Ямамото, сидевшего через стол.Мартини прохладой растекался по телу, кухня казалось слишком маленькой, и они перешли в тёмную спальню. С тяжёлыми, наглухо задвинутыми шторами, с мягким ковром и широкой кроватью с гладкими шёлковыми простынями, которые быстро стали горячими и мятыми.Первый раз они думали, что это просто разрядка. И второй и третий. Пока ситуация не стала слишком очевидной, указывая на то, что происходит нечто иное.Ямамото и Скуало не делили Бьянки, приняв ситуацию как должное. И всем троим был слишком ценен этот умиротворяющий круг общения, чтобы разрушить его глупыми претензиями.Поэтому их случайно сплотившаяся чуть больше, чем думалось, группа стала ?островком? освобождения.Menage a trois.Возможно, если бы не сложная обстановка на работе, если бы не вечная усталость, уже въевшаяся под кожу и ставшая хронической – ничего бы этого не вышло. И, возможно, когда Вонгола разберётся, наконец, с Милльфиоре, и у каждого появится больше спокойных моментов и иных способов отдохнуть – всё это кончится.Возможно.Но сейчас они совершенно не обдумывали неясных перспектив, наслаждаясь мгновениями, случайно ставшими слишком ценными.Любовь втроём.