Глава 9 (1/1)

Дома Джек рассказал Антонии о происшествии на улице и своих подозрениях. Антония выслушала неожиданно молча, а потом, оставив брата под присмотром Джека, устроила самый тщательный обыск. И не зря: обнаружила чьи-то серебряные часы. С ними она и вышла к Джеку и Пауло.— Откуда это? — спросила она очень тихо. — Не говори, что тебе отдали.Пауло опустил голову, стиснул зубы. Антонии, видимо, больше не давались слова, так что Джек решил взять объяснение в свои руки.— Давно? — строго спросил он. Пауло с ненавистью на него уставился.— Я тебе ничего говорить не буду, крыса!— Как знаешь. Я только понять не могу: сестре ты вроде бы лишних денег не давал, сам тоже тратишь не больше, чем всякий другой мальчишка...— Ты-то откуда знаешь, сколько я трачу? — прищурился Пауло.— Наблюдаю. Откладываешь на что-то, да? Не знаю, о чем ты мечтаешь, только вот что имей в виду. Привыкнуть тащить, что плохо лежит, легко. Но если ты будешь тем же заниматься, работая в гостинице, тебя скоро поймают, ты попадешь в тюрьму, и твои мечты не сбудутся.— Откуда про привычку знаешь? Сам, что ли...— Это не так важно, как решить, что нам сейчас делать с часами.Антония, которая начала было плакать, уставилась на Джека.— Ты поможешь, да? — спросила она с надеждой. — Я просто не знаю, головы не хватает... А уж я...— Я постараюсь от них избавиться, — согласился Джек.Наследующий день по дороге на работу он сделал небольшой крюк, чтобы кинуть часы, завернутые в тряпицу, в какой-то мусорный бак.Пауло с тех пор с Джеком не разговаривал, но он через день уже поступил в гостиницу и дома появлялся немногим чаще, чем Бернардо. А что до Джованни, за ним Джек решил, покуда не уедет из Нью-Йорка, следить сам. Благо, скоро и времени оказалось достаточно: в ноябре их бригадир внезапно куда-то делся с деньгами. Антония хотела было еще раз справиться у Бернардо о вакансиях в гостинице, но их по-прежнему не было. Однако Джека уже знали в квартале, и вскоре он устроился в забегаловку дядюшки Базилио — в двух шагах от дома. На дорогу уходило теперь куда меньше времени, да и дядюшка Базилио, низенький толстяк с отвислыми усами, был на редкость добродушным человеком. Он не ворчал из-за опозданий, позволял отлучаться в течение дня и был не против, если к Джеку или Франческе, официантке, хорошенькой черноглазой скромнице, кто-нибудь заглядывал в течение дня — если, конечно, не было наплыва клиентов. И не то, чтобы у заведения хорошо шли дела, но дядюшке Базилио всего хватало, а Джеку просто сразу понравилось работать с ним и Франческой. Она была полной противоположностью Антонии — тихая, исполнительная и сдержанная; если не было клиентов, они с Джеком могли поболтать, она ценила и хорошую шутку, но как-то совсем не навязывалась. Однако с Антонией Франческа была в каком-то родстве, и та стала все активно пытаться свести Джека с кузиной. Заводила разговоры, приглашала Франческу в гости. Та краснела и мялась, а однажды утром, когда они с Джеком пришли пораньше, чем дядюшка Базилио, сказала напрямик:— Пожалуйста, извини Антонию. Она очень добрая и хочет всем только счастья, но представления у нее свои.С этим трудно было поспорить. Так вот, раз уж у Джека появилось больше свободного времени, он стал присматривать за Джованни. Звал прогуляться, иногда помогал с уроками, если мог. Рисование мальчишке не давалось, и Джек — почти не надеясь на успех — стал учить его фразам на французском. Что удивительно, Джованни стал схватывать довольно быстро. А через пару дней неожиданно привел в забегаловку дядюшки Базилио несколько одноклассников. В их числе была девочка с золотистой косичкой и бойким личиком — Мелисса, так ее называли. И вполне возможно, Джованни что-то затеял, чтобы привлечь ее внимание.— Дядя Джек! — мальчишка, состроив умильное выражение, запрокинул хитрющую мордашку. — Ребята не верят, что это ты учишь меня говорить по-французски. — Я поставил доллар, что это вранье, — насмешливо потянул рослый мальчик, одетый почище прочих. У Джека в классе тоже такой учился когда-то: любил напоказ пересчитывать центы, которые ему выдавали на карманные расходы.— Désolé, mais tu as perdu, — усмехнулся Джека и перевел. — Жаль, но ты проиграл.Широчайшую улыбку Джованни и мимолетный взгляд Мелиссы он оценил по достоинству. И с тех пор вся ватага, кроме того дылды, частенько заскакивала в забегаловку. Если у Джека находилось свободное время, он учил их паре французских фраз. И сам посмеивался, потому что никогда не думал, что сможет чему-то учить детей: мистер Уилкс ему все же слишком хорошо запомнился. Но доверия Джованни он все-таки не добился, мальчик явно и часто по мелочам привирал ему и сестре. Наверное, об этом не стоило тревожиться: Джек сам в детстве не был ангелом, а Пауло почти не мог теперь влиять на брата.Рождество прошло отлично. Джек прослышал незадолго до праздника, что в Мэдисон-Сквер-парке установят елку с электрическими лампочками, и решил, что непременно должен сводить туда Антонию с братьями и женихом — а может, и еще кто подтянется. С ними в итоге отправились еще Бернардо, Франческа, которую Антония все-таки пригласила, и Мелисса с родителями — девочку наверняка уговорил Джованни, а родители не отпустили ее одну.Елка оказалась великолепна: высоченная и вся в огнях. Если бы ее могли видеть Роза и Фабри, они бы точно пришли в восторг. Ребятишки завизжали и запрыгали, даже Пауло сдержанно улыбнулся, а Антония от радости расцеловала в обе щеки жениха. Потом долго добирались домой и едва успели до полуночи сесть за стол. После праздника жизнь потянулась своим чередом, так что Джек уже скучать и немного раздражаться, что не мог бы себе позволить сию минуту куда-нибудь сорваться. И вот в середине февраля за ужином Антония огорошила его и Джованни новостью: она решила выйти замуж за Бернардо в самое ближайшее время.— У вас теперь есть деньги? — спросил Джованни.Антония залилась краской и пробормотала:— Не задавай идиотских вопросов. Мы решили, и мы поженимся.Когда она зачем-то вышла, мальчишка шепнул Джеку:— Она беременная. Мне Пауло сказал. Он подслушал, когда она к Бернардо приходила.Однако, новость! Джек пока не замечал, чтобы Антония полнела. Правда, последнюю неделю она ходила озабоченная и стала бледней. Значит, исполнение ее мечты стало ближе.— А раз так, то я тебе лично надеру уши, если будешь теперь не слушаться, — пообещал он Джованни.Тот только губы поджал. На приготовления к свадьбе ушло месяца полтора. Антония хотела такого праздника, чтобы ей завидовал весь квартал, так что уговорила жениха заложить его фамильные часы и наделала долгов. Ну что ж, свадьба в жизни только раз, так что Джек вполне понимал: Антонии хотелось повеселиться от души.Сам он решил отправиться в путь наследующий день после свадьбы. До Флориды ему пока добраться не удалось бы, зато хватало на билет до Нового Орлеана — даже оставалось, чтобы пожить там день или два, покуда не найдет работу. Свадьбу сыграли пятого апреля. С утра дом был кувырком, а в церковь набилась, кажется, половина Восточного Гарлема. У входа все галдели, как стая птиц, но умолкали, едва переступив порог. Мелисса, одетая в белое платье, держалась очень важно и горделиво поглядывала вокруг. Франческа была одной из подружек невесты, Джек — одним из свидетелей.Антонию вел к алтарю Пауло. Она стала полнее в последнее время, а с платьем немного не рассчитали. Его, как помнил Джек, взяли у старьевщика, потому что Антония очень хотела, чтобы оно было с турнюром и шлейфом; она долгие вечера просиживала, обшивая его кружевом, тесьмой и бантами. С огромного флер-д-оранжа спускалась похожая на парус желтоватая фата. На высокой пышной груди, вздымавшейся от волнения, лежало несколько ниток фальшивого жемчуга. Антония сияла от счастья ярче весеннего солнца, а его лучи падали на нее сквозь витражи, бросая на пожелтевший от времени атлас причудливые цветные тени.Бернардо тоже выглядел довольным, и все-таки, когда священник связал руки новобрачных лентой, Джеку стало не по себе. Возможно, жених просто отчасти напоминал Хокли, и представилась Роза, свадьба которой все-таки состоялась. Хотя разве не было бы в миллион раз лучше, если бы даже Роза сейчас шла с Хокли под венец? Пусть бы она его полюбила. А если нет - они с Джеком нашли бы способ выкрутиться. И даже... Даже если бы сам Джек погиб, Роза не пропала бы - хватило же у нее силы духа идти в темноте по затопленным коридорам. Пусть бы только она была жива.Как же это странно: ты помнишь человека до мелочей - звук его голоса, ощущение объятия - чувствуешь рядом, и все-таки его нет. Ты не видишь его и не услышишь ответа, если с ним заговоришь. Роза иногда приходила во сне, и тогда счастье было полным, но приходил день - око ускользало.Да дело было не в том, что ему до сих пор было плохо и пусто без нее, а в том, что у нее было впереди столько надежды! Она должна была превратиться из куколки в бабочку и порхнуть в новую, свободную, прекрасную жизнь, радуясь каждому дню. И ничего этого уже не будет. Почему так произошло?Он поднял глаза: все вокруг молились. Цветные тени стали еще ярче. Джеку вдруг почудилось, что среди молящихся он видит тени ушедших друзей. Здесь был Фабрицио, Томми, малышка Кора... И Роза улыбалась, глядя на жениха и невесту. Его охватило такое счастье, что чуть не рассмеялся - но миг спустя оно сменилось острой тоской. А после венчания, когда все завалились к дядюшке Базилио, он пил больше всех и отплясывал, как угорелый, с Франческой, и мыслей не было - только исступленное и злое веселье.