Глава 5. (1/1)

Ужасный, режущий уши звук бензопилы разносился по лесной пустоши, подгоняемый прохладным ночным ветром. Высокая трава в поле уныло пошатывалась из стороны в сторону. Могучие деревья окружали этот ужасный дом по кругу, будто специально скрывая его от посторонних глаз, не давая возможности найти случайному, забредшему сюда человеку это богом забытое место. Кроны деревьев возвышались на фоне ночного неба, как острые пики, даже сама природа казалась здесь злой, жесткой, лишенной всего чистого, пропитанной кровью погибших тут людей.Мое сердце, казалось, вот-вот остановится. Я хотела закричать, но не могла. Странно, но в тот момент, когда понимаешь, что твоя смерть неизбежна, и жизнь висит на волоске, начинаешь замечать то, что при жизни никогда не брал во внимание. Я видела, как маленький ночной мотылек промелькнул по лучу света, исходившего из открытой двери подвала. Быстро махая крылышками, мотылек скрылся в темноте, улетая туда, где нет расчлененных трупов, нет сумасшедших убийц, туда, где люди живут обычной жизнью и никто не знает, что происходит здесь, совсем недалеко от них.Я почувствовала, как по щеке скатилась одна слезинка. Трясущими пальцами я быстро смахнула ее, кончики пальцев совсем заледенели. Наблюдаю за тем, как огромный мужчина медленно приближается к нам, неся в одной руке окровавленную пилу. Железные зубья рычали во всю, в ушах я почти слышала, как она ревела мне о том, что сейчас ее безжалостные иглы будут рвать и резать мою плоть, и жить мне осталось совсем недолго. Я поднимаю глаза вверх, смотрю на ночное небо, глотая слезы. Тускло светившийся свет обозначил тени от деревьев. Странный завораживающий дух свет. В нём было видно то, чего не видно было днем. В этом свете мир был таинственным и загадочным, будто что-то сверхъестественное ступало на землю за заходом солнца. Почему я не замечала всего этого раньше? Делаю глубокий вдох и с жадностью осматриваю все, до чего может дотянуться мой кругозор. Я вижу и дышу последний раз.—?Перережь цепь, или я перережу ей глотку. Она ведь живая тебе нужна, так? Так? —?почти заикаясь, прокричал Рич, прижимая к моей шее острый осколок. Его руки тряслись, отчего стекло ходуном ходило по коже, царапая ее в кровь. Но я не ощущала боли. Я видела только то, как черные глаза Томаса, не моргая смотрели на нас и неумолимо приближались.—?Томас… Томас, пожалуйста. Боже, умоляю спаси… —?мои губы истерично шептали одно и то же, руки до боли стиснули запястье Ричи, скорее от страха, чем от желания отвести осколок от себя.—?Ну давай, чего ты ждешь, режь эту чертову цепь и она твоя! —?заорал Рич, видя, как Томас остановился в паре шагов от нас. Его могучая грудь часто поднималась, он будто стал еще больше, возвышаясь над нами, как огромный, опасный хищный зверь.—?Давай, уродец, освободи меня, освободи меня,?— не в силах сдерживать в себе натиск страха, Рич зарыдал, как ребенок, плотнее прижав меня к себе. Его хватка немного ослабла, он уткнулся мне в шею, захлебываясь в слезах. На секунду я подумала, что он решил меня отпустить, ведь какая разница?— исход был один. Мы оба умрем. Я слабо шевелю конечностями, делаю маленький шажок вперед, но вдруг резкий взмах рукой и острие вонзается мне в ямку возле ключицы, заставляя взвыть от боли. Зажимаю рукой рот, я не должна кричать, ведь мои крики услышит чертов Хойт. Успев узнать его больную голову, он заставит Томаса отрезать от нас по кусочку, дабы удовлетворить свою чертову душу.Внезапно, огромная ладонь хватает меня за предплечье и с силой откидывает наземь. Я больно ударяюсь об землю спиной, пару секунд из меня вышибает дух, и я не могу дышать. Глотаю воздух ртом, как рыба, выпучив глаза. Я скребу руками землю и рву сухую траву, у меня будто начался астматический припадок. Вдох. Выдох. Понемногу кислород начинает проходить в мои легкие, вакуум в ушах рассеивается, и я начинаю дышать и слышать. Повернувшись на бок, я вижу, как Томас, замахнувшись, наотмашь бьет Ричи мощнейшим ударом в челюсть так, что тот отлетает в сторону и ударяется об землю еще сильнее меня. Быстро придя в себя, он пытается отползти от Томаса и делает отчаянные попытки: двигается по земле куда-то вперед, скребя пальцами землю и ломая ногти.—?Нет, нет, нет,?— я слышу его голос, как он рыдает, понимая, что его ждет. Томас стоит, возвышаясь над ним, наблюдая за его отчаянными попытками бегства. Уловив краем глаза мои тихие острожные движения, он вдруг вперивается в меня взглядом. Я быстро замираю, даже дыхание почти останавливается. Прижимаю руки к груди, будто боясь, что сердце вот-вот выскочит от страха, но внезапно я понимаю. Он не тронет меня. Спасая два раза жизнь, разве готов он убить меня сейчас?Я нужна ему? Нужна, как исцеление, возможно во мне он увидел то, что не видел никогда в других по отношению к себе. Жалость. Сострадание. Человечность. Я смотрю на него, страх немного отпускает меня из своих ледяных оков.—?Мэ-э-э-г, пожалуйста, помоги мне, умоляю, Мэг, пожалуйста, скажи ему, скаж, чтобы он не трогал меня… —?Ричи неистово орет и тянет ко мне руки, видимо, видя во мне спасение. Но это не так. Я медленно поднимаюсь с земли, слегка пошатываясь, и подхожу ближе к ним. Рич нашептывает слова благодарности, видимо, надеясь, что я помогу ему сбежать, а Томас взглядом указывает на него. Я понимаю. Он ждет моего согласия. И я киваю в ответ.Рич смотрит на нас снизу вверх щенячьими глазами, прося свободы, как трусливый пес на цепи. Жалкий человек. Гнилая мразь. Он хуже того, кого называют убийцей. Мы могли бы выбраться. Могли, но он струсил, подвергнув свою девушку смерти.—?Это тебе за меня и Лию,?— тихо, словно змея, шиплю я и, подняв ногу, с силой бью его в лицо, ломая нос. Парень вскрикивает и держится за лицо, но, увидя, как Томас делает страшный замах пилой, начинает неистово корчится на земле, как уж на сковородке.—?Мэ-э-эг, спаси меня, Мэ-э-г! —?подняв руки вверх, словно щит, он пытается защититься, но пила не щадит никого. Взмах?— и железные зубья вонзаются в вплоть парня, разнося в разные стороны куски мяса и кровь. Тело бьется в конвульсиях, глаза страшно выпучились в ночное небо, руки жадно скребут по земле. Железо рассекает живот. Кишки и кожа наматываются на зубья. Слышен треск. Позвоночник распилен пополам. Я упорно не отвожу взгляд, я хочу это видеть. Томас распилил тело на две косые половины, еще один взмах и пила рассекает часть выше пупка. Кровь, не успевшая свернуться, плещет во все стороны. Еще один взмах и Томас отпиливает парню голову. Томас опускает пилу и делает небрежный пинок ногой. Голова Ричи катится в сторону, словно футбольный мяч останавливаясь недалеко возле меня. Я вижу, как его рот широко раскрыт, лицо обезображено гримасой смертельного ужаса. Тишина. Шум бензопилы замолкает. Но в воздухе еще долго будут слышны дикие крики парня. Только сейчас я замечаю, что стояла слишком близко. Я отвожу взгляд от того, что когда-то было парнем, и вижу, что вся покрыта его кровью. Мое тело содрогается, я падаю на колени и меня рвет одной желчью наземь. Еще, и еще, и еще.Я сплевываю горечь и ощущаю, как большая ладонь аккуратно убирает свисающие на мое лицо волосы. Его рука нежно гладит мое лицо, а темные глаза смотрят с некой опаской. Он боится, что я испугаюсь его. Перехватываю его ладонь и крепко сжимаю в своей маленькой ледяной руке. Я вижу, как слезы текут из его глаз и скрываются в ободке кожаной маски. Моя рука немного оттягивает его маску, но я не успеваю увидеть его лицо, как дергаюсь, будто от удара током, когда слышу, что входная дверь дома открылась и фигура шерифа, замаячившая на свету лампы, приближается к нам.—?Ай да Томас, племянничек, ай да сукин ты сын. Завалил еще одного? Ты же мой паршивчек. Я скажу мамочке, как ты сегодня отличился, она будет в восторге,?— Хойт радостно восклицал, видимо, услышав звук пилы и крики и быстро пересекая поле, приближался нам. Надеюсь этого гада ждут самые ужасные муки в аду, он не был ни человеком, ни животным. Само зло, вселившееся в человеческую оболочку. Монстр.—?Бежим прошу тебя, бежим. Они снова заставят тебя делать это. Пойдем, прошу тебя,?— вскочив на ноги, сгибаюсь в три погибели и, скрываясь за высокой травой, тяну его за руку за собой. Мы убежим в лес, и они не смогут нас найти. Томас оглядывается назад к дому, опускает голову и отрицательно машет головой. Я сажусь перед ним на колени, беру его лицо в свои руки.—?Умоляю пойдем, ты не должен этого делать. Они снова будут заставлять тебя убивать.Томас, прошу тебя, уйдем вместе… Пойдем со мной… —?я в изготовлении прислоняю голову его плечу, тело содрогается в рыданиях. Большие ладони нежно гладят меня по спине и аккуратно отстраняют от себя. Мгновенье он смотрит мне в глаза, снова мягко поглаживает на прощание мое лицо, стирая с него слезы.Момент?— и его руки вздергивают меня на ноги, подталкивая в сторону леса, заставляя бежать, что есть сил. Он наклоняется и берет с земли окровавленную бензопилу, снова заводя ее.—?Томас, какого хрена ты делаешь? Какого лешего эта сучка до сих пор жива? Лови ее и привяжи в сарае за космы, мать твою, пусть повисит до завтрашнего утра,?— шериф уже близко, тыча пальцем в мою сторону, несется к нам. Я срываюсь с места и мчу к лесу, разгоняясь так, что буквально не чувствую земли под ногами. К лесу. К лесу. К лесу. Лишь у самого края я останавливаюсь и оборачиваюсь, слыша, как страшно кричит от боли Хойт, и как режет слух бензопила.Я бегу, бегу, что есть мочи. Острые сухие ветви деревьев расцарапывают лицо в кровь, пытаются выколоть мне глаза. Я спотыкаюсь об пеньки, но тут же вскакиваю на ноги и бегу куда глаза глядят. Слышу дикие рыдания и только спустя некоторое время понимаю, что кричу я сама. Среди промежутков между деревьев вырисовываются очертания дороги. Я бегу еще сильнее, почти не замечая неприятной, колющей боли в боку. Мой топ полностью промок в крови, хлещущей из раны и крови Ричи. Я выпрыгиваю из леса и вижу дорогу в паре шагов. Слабый свет, замаячивший за поворотом, пугает меня еще больше. Я бегу в обратную сторону, понимая, что это могут быть они. Они ищут меня и нашли. Нога запинается об камень, я лечу вперед, больно ударяясь головой. Последнее, что я вижу?— яркий свет и звук машины рядом с моим ухом.Противный пикающий звук больно откликается в голове. Проснувшись, я боюсь шевелиться. Где я? Неужели они меня снова поймали? Открываю глаза, вижу светлую комнату, в которой ничего нет, кроме кровати, на которой я лежу, стула рядом со мной и аппарата, показывающего мой пульс. Так вот что так противно пикало у меня под ухом. Я шевелю рукой, вижу, что в руку подсоединены какие-то трубочки, уходящую в капельницу. Воздух так и разит лекарствами, но я вдыхаю его с наслаждением. Я жива, меня кто-то спас. Но кто? Внезапно мне становится страшно, я пытаюсь встать, но в изнеможении валюсь назад. Видимо, я потеряла слишком много крови. Дверь палаты открывается, и входят врачи и еще какие-то люди.—?Мисс Клеммер? Прошу вас, успокойтесь и не делайте резких движений, вы еще слишком слабы,?— мужчина в белом халате аккуратно укладывает меня на кровать и поправляет одеяло.—?Кто?.. Кто меня нашел? —?мой голос ужасно хриплый и слабый, удивлена, что доктор услышал меня.—?Вас нашел этот человек,?— доктор указывает в сторону двери на скромно стоявшего мужчину с седой бородой в клетчатой рубашке. Он смущенно держит в руках свою потрепанную кепку и улыбается, видимо, добродушной душой радуясь, что спас мне жизнь. Я киваю ему, не в силах пока сделать что-то большее. Я отблагодарю его позже.—?Вы потеряли много крови, пришлось делать переливание. Вы проведете некоторое время здесь, мы известим ваших родных, как только вы сможете дать их данные. При вас не нашли никаких вещей. Нет-нет, офицер Фурман, она еще очень слаба, вы не можете изводить ее своими допросами,?— мой врач срывается с места, видя, как в дверь протиснулся темнокожий мужчина в форме. —?Бедняжка пережила немыслимое, вы не можете заставлять пережить ее это снова.—?Попали трое человек, док. За месяц это уже третье похищение, нет никаких зацепок, никаких, кроме этой девушки и того парня с огнестрельным в соседней палате, но он без сознания, мы должны немедленно приступить к поиску…—?Джесс? ?— я резко поднимаю голову с кровати, обращаясь к двум мужчинам с дикой надеждой. —?Он жив? Скажите мне, что он жив! Вы нашли его?—?Прошу вас, мисс Клеммер, не нервничайте и успокойтесь. Ваш друг был найден на трассе, избитый и с огнестрельной раной. Но его нашла проезжающая мимо семья фермеров и доставила сюда. Мы прооперировали его, кризис миновал. Его жизни ничто не угрожает, но сейчас ему нужен абсолютный покой, да и вам тоже,?— доктор поправляет трубки на моей руке, неодобрительно глядя на подошедшего ближе шерифа.—?Я понимаю ваше состояние и то, что вы чувствуете сейчас, Мэг, но прошу вас рассказать обо все случившемся, ведь дело касается ваших друзей. Может быть они еще живы и нам удастся их найти с вашей помощью,?— мужчина жалостливо смотрит на меня, не ведая, о чем говорит. К горлу подступает комок, я глотаю слезы и закрываю глаза. Джесс, слава Богу он жив. Единственный из моих оставшихся друзей выжил. В глазах всплывают жуткие картины. Я почти слышу, как страшно кричит Триш, как окровавленные останки Лии плавают в ванной, как мерзкий старик измывается над Джессом, добивая его дубинкой. В нос буквально въелся запах крови, все это будет преследовать меня всю жизнь, крики и воспоминания будут сниться мне по ночам. Нам никогда не забыть того, что произошло на Техасской трассе 27 мая.—?Прошу вас, мисс, вы единственный свидетель, способный рассказать о произошедшем. За несколько лет в этом штате пропало больше тридцати человек, и ни один не был найден. Чудо, что вы и ваш друг остались живы,?— мужчина смотрит на меня почти умоляющим взглядом, нервно перебирая в пальцах края черной папки.Я медленно киваю головой. И тихо выдыхаю:—?Я и мои друзья Триш, Джесс, Ричи и Лия ехали на концерт в Даллас…***P.S. Почти год прошел с момента произошедшего. Я и Джесс пролежали в клинике почти месяц и еще некоторое время понадобилось, чтобы прийти в относительную норму, насколько вообще она была возможна после всего случившегося. В своем друге я больше не вижу того веселого, беззаботного парня. С уходом Триш парень потерял часть себя. Мы много время проводим вместе, сидя на скамье в каком-нибудь парке или баре. У каждого из нас остались шрамы, как напоминания о случившемся, как память о потерянных друзьях. Полиция обыскала дом Хьюиттов вдоль и поперек, но так ничего и не нашла. Только останки трупов, кровь, еду из человеческого мяса и кучу вещей и машин, принадлежавших похищенным людям. Томаса не нашли, как и всю его семью. Вероятно, он где-то скрывается, а может его уже нет в живых.Луч солнца больно режет мне глаза и я надеваю солнечные очки, немного сбавив скорость в машине. Перед глазами мелькают знакомые пейзажи. Песок, редкая растительность, заброшенные деревушки. Я долго думала над этим, ссылаясь на помутнение в рассудке, и вдруг поняла, что мне не хватает. Мне не доставало его. Я сомневаюсь, что найду его там, но может стоит хотя бы попытаться. Я никому не говорила об этом, но, сидя бессонными ночами перед окном, я часто вспоминала те черные, холодные глаза, которые оказались теплыми только для меня.Машина сворачивает направо, я проезжаю мимо той заправки, возле которой все началось год назад. Она пустует, видимо, ?мамочки? нет и, видимо, больше здесь никогда не будет. Я прибавляю скорость и еду дальше, нужно успеть до заката. Проезжаю мимо знакомой посадки деревьев, где Рич спрятал машинный ключ. Немного странно и пугающе осознавать, что его нет уже почти год. А ведь я могла его спасти. Могла, но не стала. Может ли это означать, что я такая же как и он? Или, может, даже хуже? Томаса принуждали, а я действовала сама.Моя машина приближается к двухэтажному дому, оказавшемуся для нас заточением. Красные лучи солнца перед закатом освещают белые стены, перевитые диким плющом. Темные окна темнеют, как пустующие глазницы. Я ошиблась, его здесь нет. Отстегнув ремень безопасности, я неуверенно выхожу из машины и, сделав пару маленьких шагов, подхожу к дому. Долгое время в моей душе воевали два противоборства: одно хотело и желало вернуться сюда к нему, еще раз увидеть те чарующие темные глаза и ощутить свои руки в его, почувствовать между нами связь, ведь он не виноват, семья использовала его, с детства дрессируя убивать по их приказу. Но другое упорно твердило мне, что он, человек, хладнокровно убивший моих друзей. Но вот я здесь и снова одинока. Его нет и больше никогда не будет. Я ошиблась. Слезы медленно катятся по щекам, я последний раз осматриваю дом и собираюсь было повернуть обратно к машине, как вижу, что дверь поместья приоткрылась, и в заходящем свете солнца появилась могучая фигура мужчины с черными волосами.Мои губы трогает легкая улыбка, я резко вдыхаю и делаю неуверенный шаг вперед:—?Томас?