Chapter III. Please Take Me Home (1/1)

Юнхо бежал с противоположной стороны поляны, держа обеими руками кожаную куртку над головой. По лесу прокатился раскат грома, заставляя дрожать от страха все хвойные деревья. Дождь прибивал пыль, размягчал засохшую кору, увлажнял успевший загустеть за утро воздух. Зеленые сумерки полудня мягко расстелились между станами деревьев. Непогода вдыхала в это место, будто бы новую жизнь. Хвойный лес знойными летними днями был безжизненным, одиноким, застывшим между уже очередной закончившейся ночью и еще не распустившегося утра. Дождь танцевал на торчащих в разные стороны хвойных иглах, играл с ветром в прятки, забившись в прибитые к земле кусты можжевельника.Разбросанные по всей поляне вещи парней успели порядком намокнуть, пока Юнхо не кинулся их затаскивать в машину. Джеджун, по указанию Юнхо, остался сидеть в фольксвагене. Он наблюдал за другом, сидя по-турецки, с накинутым на плечи пледом, и дрожал от влажного холода, который залетал в фургон через распахнутые дверца с облупившейся по краям краской. Спальные мешки, на которых они сидели, завтракая, пакеты с продуктами, жареные овощи, которые оставили на ужин, их рюкзаки, наполовину разобранные палатки — все это оказалось на заднем сидении машины. Гора из сваленных друг на друга вещей едва не начала рушиться, как Юнхо захлопнул дверцу и кинулся за своей курткой, что висела на дереве.Джеджун подвинулся в сторону, позволяя другу забраться к нему в багажник. Тот мелко дрожал, вздрагивая при каждом раскате грома. Дже скинул с плеч плед и потянулся к дверцам, чтобы закрыть их и не позволять непогоде и дальше насмехаться над ними. Юнхо попросил оставить одну створку открытой. Замотавшись в плед, он уперся спиной в металлическую стенку и повернул голову на бок. Косые полосы дождя были невероятно ровными, словно бы, кто-то расчерчивал ими весь обзор под линейку. — Кажется, к вечеру дождь не прекратится, — выдохнул Джеджун и вытянул вперед шею, выглядывая на улицу.— Нам все равно спешить н-некуда, — стуча зубами, ответил Юнхо.— Так дело не пойдет, — недовольно помотал головой парень и начал что-то искать среди вороха вещей, в спешке затолканных ими а багажник. Отбрасывая в стороны подушки и свои футболки, вывалившиеся из рюкзака, что-то бурчал себе под нос. — Нашел! — радостно воскликнул и повернулся к Юнхо лицом. В его руках был металлический термос. — Я заварил немного чая, пока ты прогревал двигатель.Джеджун раскрутил крышку термоса и налил в нее темной жидкости, пахнущей какими-то ягодами и травами. От чая валил пар, оседая в воздухе сладостью и приторностью, слившихся в один густой насыщенный аромат. Молча протянул другу и взглядом приказал выпить. Юнхо взял из его ладони крышку от термоса и поднес к губам. Немного подув на расходящуюся кругами поверхность жидкости, сделал первый глоток и невольно прикрыл глаза.— Вкусно, — довольно протянул он.— Не хватало тебе еще заболеть, — буркнул Джеджун, убирая открытый термос в дальний угол и подбирая под себя ноги. — Говорил же, дай тебе помогу.— Угу, — делая еще один глоток, ответил парень. — И тогда заболели бы мы оба.— Ну, оба мы бы точно не заболели. Наша вселенная устроена не так, — парень подпер спиной противоположную стенку фольксвагена и вытянул ноги, упираясь стопами в колени друга.— Знаешь, даже те люди, которые утверждают, что все предрешено и что с этим ничего нельзя поделать, смотрят по сторонам, прежде чем переходить дорогу*, — с самодовольным видом изрек Юнхо, протягивая парню опустевший сосуд. Джеджун закрутил крышку термоса и спрятал его под подушками, чтобы тот сохранил тепло подольше.— Снова умничаешь? — усмехнулся. — Да, я знаю, что ты любишь Хокинга. Так что незачем его цитировать при каждом уд…— Постой! — у Юнхо было стойкое ощущение, что ситуация повторяется. — Только не говори мне, что ты…— Я не виноват в том, что ты слишком часто отказывался со мной прогуливать школу, и в том, что у тебя слишком много чертовски интересных книг, — буркнул Джеджун, поведя подбородком в сторону и отворачиваясь.— Почему?— Что? — не понял парень, кутаясь в ткань куртки и слегка дрожа от холода. Он молча наблюдал за тем, как Юнхо закрывает дверцу фольксвагена и сразу же возвращается на свое место. Парень подобрался ближе и положил правую ладонь на колено, обтянутое светлой джинсовой тканью, и чуть наклонил голову.— Почему все это время ты притворялся? — голос Юнхо был серьезным. Понимая, что его жест не был расценен другом как нечто неправильное и дикое, почувствовал облегчение. — Ты ведь неглупый, очень даже неглупый. Но твои оценки в школе…— Я не хотел, чтобы все от меня чего-то ждали. Чтобы на меня возлагали какие-то надежды, строили планы. Я ведь делал все это не для кого-то, а для себя, — немного подумав, ответил Джеджун, после чего наморщил лоб и поджал губы. Он потянул за краешек пледа, которым был укрыт Юнхо, и скользнул к его боку, прижимаясь. Укрылся его пледом. Согрелся его теплом. — Мне-то ты мог сказать, — обиженно протянул Юнхо, положив подбородок на макушку друга, и слегка приобнял, ладонью скользнув между лопаток.— Ты бы требовал от меня больше учителей и миссис Эллисон, — усмехнулся Дже, заставляя уголки губ друга также взметнуться вверх, из-за чего на щеках образовались едва заметные ямочки.— Но сейчас-то ты рассказал, — парень чувствовал джеджуново дыхание на своей груди, ключицах, шее. За воротом кофты уже пролегал Млечный путь из россыпи мурашек. Стремительно вспыхнувшие звезды были недолговечны, позволяя Юнхо скрыть реакцию своего тела на прикосновения друга.— Потому что сейчас у нас нет никаких запретов, — Дже подогнул под себя ноги, впиваясь острыми коленками в крепкие бедра Юнхо. — Мы делаем, что хотим. Просыпаемся, когда хотим. Засыпаем, когда глаза закрываются сами, а не тогда, когда это диктует тебе режим. Мы едем даже в неизвестном нам направлении. Разве это не безумство? — Безумство, — согласился Юнхо.— Ты знал, что самые свободные люди — это безумные люди?— Не знал.— Теперь знаешь, — широко зевнул Джеджун.— Хочешь спать? — парень чуть наклонил голову и увидел красивую тень от ресниц, лежащую на смуглой коже джеджуновых щек. В мыслях он касался его подушечками пальцев, а в реальности крепче сжимал переплетенные в замок ладони за его спиной.— Угу, — друг немного поерзал и щекой скатился по чужой груди вниз. Причмокнул во сне губами.— Спи. Все равно мы сможем выехать отсюда только ближе к вечеру.*Яркая неоновая вывеска мотеля, немного потускневшая в некоторых местах, возвышалась над пологой крышей одноэтажного строения. Виднеющиеся вдали горы были подернуты дымкой разделяющего их расстояния. Заснеженных верхушек их едва ли не касались опускающиеся сумерки. Краска на разметке парковки была потерта и слабо проглядывалась на успевшем высохнуть после вчерашнего дождя асфальте. Юнхо припарковался возле красного пикапа. Открыл окно и, упираясь локтем в дверцу, выглянул на улицу. В окнах мотеля горел какой-то грязно-желтый свет. Двухэтажное строение, в котором находились номера, было чуть поодаль и располагалось под прямым углом. Безвкусная клумба, заросшая травой, тянулась вдоль ряда нескольких дверей. Лестница, ведущая на балкон, с которого можно было попасть в номера на втором этаже, виднелась сбоку и не внушала никакого доверия. Однако это был единственный вариант. Судя по карте, которую Джеджун изучал больше часа, до следующего населенного пункта около двух часов езды, но после пути, что был проделан за прошедшие сутки, парни настолько вымотались, что решили остановиться в первом же попавшемся мотеле. ?Omela? — так гласил фиолетовый неон, чей свет растворялся в приближающемся вечере.blink-182 - Please Take Me HomeЮнхо кивнул Джеджуну, заглушил двигатель и вышел на улицу. Как только его ступни коснулись твердого асфальта, с губ слетел облегченный стон. Дже достал с заднего сиденья их рюкзаки, обошел фольксваген и протянул другу его сумку. Парни молча направились к зданию.Справа от двери находилась велосипедная стойка, немного погнутая и совсем недавно окрашенная в белый. Мусорные баки, выглядывающие из-за угла, пропали из виду, как только Юнхо потянул за дверную ручку. Хозяин мотеля в этот момент опускал жалюзи на окнах. Это был невысокий мужчина в серой футболке, задравшейся на выпуклом животе, с курчавыми рыжими волосами и редкой бородой. Он взглянул на новых постояльцев через круглые линзы своих очков и дружелюбно растянул полные губы в улыбке. — Добрый вечер. Номер? — поинтересовался он, проходя за стойку с кассовым аппаратом. Рядом оказались разложены шоколадные батончики с наклеенными поверх упаковки ценниками, средних размеров пачки снеков, дешевое печенье и еженедельные газеты, датированные прошлым месяцем. И, опережая парней, что не успели пока дать свой ответ, потянулся к доске с ключами, располагающейся за его спиной.— Здравствуйте. Да, пожалуйста, — вежливо произнес Юнхо и достал из заднего кармана кошелек. — С двумя одноместными кроватями. На одну ночь.— Такой номер в единственном экземпляре и, к сожалению, занят, — мужчина не был озадачен тем положением, в котором оказались друзья. — У нас либо одноместные номера, либо двухместные, но с одной большой кроватью.— Сэр, — обратился вежливо парень к рыжеволосому. — Совсем-совсем ничего нет? — Сожалею, — пожал плечами тот, поправляя ворот на своей серой футболке и отставляя на ткани какие-то жирные пятна.— Давайте с большой кроватью, — вмешался Джеджун, что до этого рассматривал автомат с газировкой, расположившийся по соседству с широким окном, которое наполовину скрыто за пожелтевшими створками жалюзи. — Не в первой нам спать вместе. Обещаю, сегодня приставать не буду, — обратился уже к Юнхо, подмигнув. После кинул монету в вертикальное отверстие автомата, выбрал напиток и нажал на большую красную кнопку. Банка с газировкой с грохотом свалилась в специальный отсек, где тут же встретилась с ладонью присевшего на корточки парня.— Седьмой номер, это на втором этаже, — совершенно не смутившись брошенной постояльцем фразы, хозяин положил на стойку ключ с потрепанным брелоком в виде веточки омелы и оперся о полированное дерево обеими ладонями. — Все нужное сможете найти в шкафчике, за зеркалом в ванной, и в прикроватной тумбочке. Все с ценниками. С вас семнадцать пятьдесят.Покраснев, Юнхо достал двадцатидолларовую купюру и протянул ее рыжеволосому мужчине. Оправдываться не было никакого смысла. Обреченно вздохнув, покосился на друга, пока хозяин отсчитывал мелочью сдачу. Джеджун смотрел на парня с лукавой улыбкой, с шумом потягивая через невесть откуда взявшуюся трубочку газировку. Одна его ладонь находилась в переднем кармане помятых из-за долгой езды джинсах, другая обхватывала жестяную банку.— Будешь, милый? — поинтересовался у Юнхо, когда тот сгребал в ладонь со стойки мелочь.— Заткнись, — буркнул парень, проходя мимо.— Хорошо провести время, — крикнул вдогонку хозяин мотеля.— Спасибо, — через плечо бросил Юнхо уже у самой двери. — Всего доброго.Улица встретила их несильным порывом ветра. На парковке начали зажигаться уличные фонари. На проводах, тянущихся от одного столба к другому, проглядывались силуэты птиц, практически слившихся с сумерками. Засохшие кусты, посаженные вдоль хлипкого забора, что огораживал территорию мотеля с одной стороны, несильно покачивались на ветру.Закинув рюкзак на плечо и кинув быстрый взгляд на фольксваген, Юнхо направился к двухэтажному строению, ни в одном из окон которого не горел свет. За спиной слышались шаркающие шаги плетущегося за ним Джеджуна. Тот остановился на несколько секунд, чтобы допить газировку, после отошел на несколько шагов в сторону, выбросил банку в покореженную урну и нагнал друга практически у самой лестницы.— Решил перед каждым встречным ставить меня в неловкое положение?— Нет, только перед избранными встречными.— Тот рыжий очкарик был избранным? — невесело усмехнулся Юнхо.— Ты снова обиделся, — под ногами скрипели хлипкие ступени, между которых была пустота. Джеджун не спрашивал — озвучивал очевидное.— Ты порой бываешь невыносимым, знаешь? — Юнхо на миг оглянулся через плечо и совсем беззлобно усмехнулся, показывая тем самым, что все в порядке.— Знаю, — согласился парень, широко улыбаясь. — Ты тоже. Взаимные претензии укрепляют дружеские отношения, — перепрыгивая сразу две ступени и едва ли не врезаясь носом в широкую спину друга, изрек Джеджун. Благо Юнхо ускорил шаг и уже через несколько мгновений оказался на балконе. Свет с парковки неровными пучками залетал под навесную крышу со свисающими вниз горшками, в которые посажены засохшие цветы. Неровными полосами полз по дощатому, небрежно сколоченному полу, и едва ли доставал до дверей.— Долго держал в голове эту цитату из твиттера? — рассмеялся Юнхо, идя вдоль дверей и вглядываясь в медные цифры, приколоченные к небольшим табличкам сбоку. Дже лишь хмыкнул, решив ничего не отвечать. Юнхо продолжил свое занятие после того, как убедился, что друг рядом. Рассмотрел его силуэт благодаря неловко залетевшему на балкон одинокому лучу, выбившемуся из-под заляпанного мошкарой плафона уличного фонаря, и облегченно выдохнул. После поняв, что так ничего не рассмотрит, достал из рюкзака фонарик, включил его и, направляя голубоватый луч света, стал искать нужный номер. — Есть, — сказал, остановившись возле нужной двери. Зажал губами небольшой фонарик, продолжая светить на небольшую замочную скважину, и потянулся к ключу, который убрал в задний карман джинсов.Как только дверь с негромким щелчком открылась, Юнхо отступил в сторону, пропуская первым Джеджуна. Даже в темноте, вновь наполнившей балкон после выключения фонарика, парень смог рассмотреть уставшую улыбку на бледных губах друга. Юнхо зашел следом, роняя свой рюкзак прямо у порога. Захлопнул дверь и нащупал справа от нее выключатель. Щелкнул им, заливая небольшую комнату тусклым светом.Джеджун уже раскинулся на большой двуспальной кровати, уткнувшись носом в пахнущие дешевым кондиционером продолговатые подушки. Ткань бордового покрывала с золотистого цвета бахромой под его телом собралась складками и в некоторых местах задралась, обнажая белую простынь. Кое-где подранные светлые обои в мелкий цветочек старательно были заклеены плакатами со старыми рок-группами. Но над кроватью висела репродукция одной из картин Ван Гога. Джеджун, шумно зевая, оторвал свою голову от подушки и потянулся рукой к верхнему ящику прикроватной тумбочки, на которой находился телефон и в потрепанной обложке справочник. Порывшись в ящике со скучающим видом, раздраженно задвинул его обратно и снова уложил свою голову на подушку.— Скучноватый у них какой-то ассортимент, — вновь зевая, протянул он. — Даже смазки без запаха, — после развернулся на спину и привстал, опираясь на локти.— А зачем смазке нужен запах? — изогнув в удивлении брови, спросил Юнхо, падая в неудобное кресло, обитое тканью, расцветкой напоминающее обои на стенах. Взгляд парня с друга скользнул на еще одну дверь, рядом с которой находился комод со стоящими на нем графином воды и парой граненых стаканов.— Ты вообще не романтик, — скривившись, ответил Дже. После проследил за взглядом друга, перед этим уловив в нем непонятные пока искры, и сразу же подскочил на ноги. Опередив Юнхо, который в несколько шагов оказался рядом с ним, прижался спиной к двери, ведущей в ванную комнату. Чувствуя, как ручка упирается ему в поясницу, поднял жалобный взгляд на возвышающуюся над ним мощную фигуру парня. Видел, как в потемневших глазах напротив рождается какой-то план, и потянулся к ручке за его спиной. — Все равно… я первый, — громко смеясь, выкрикнул он. Толкнул спиной поддавшуюся дверь и через секунду скрылся за ней.Качая головой в разные стороны, Юнхо подошел к кровати и упал на нее точно так же, как и Джеджун несколькими минутами ранее. Закрыл тяжелеющие с каждой секундой веки и с улыбкой на губах воспроизводил в голове любимый смех.За тонкой дверью шумела вода, успокаивая и расслабляя мысли парня, чье сознание дрейфовало между сном и реальностью. Дорога. Бесконечная дорога, рвущая горизонт и показывая, что он не так далек, каким всегда представлялся, была перед глазами даже тогда, когда те закрыты. Фантомный запах пыли щекотал ноздри неустанно, а рев мотора негромким гудением пробирался даже за поволоку сна. Их безумное путешествие для Юнхо уже перестало быть таковым. Для него это уже как смысл жизнь. Как то, без чего он уже не представлял своего будущего. Поздние утра, поддернутые неизвестностью, кажущиеся бесконечными знойные дни, долгожданные вечера, обещающие познакомить с очередным рассветом, и уютные ночи, заигрывающие и подмигивающие тысячей горящих азартом глаз.Немного потертая обивка руля под пальцами, человек на соседнем сиденье, неумело подпевающий любимым песням из чуть хриплых динамиков, которые, видимо, простыли из-за неугомонного ветра, врывающегося в салон без спроса. Раскаленный асфальт, шуршащий под колесами, запах бензина, не выветривающийся из автомобиля даже спустя пару часов после отъезда от очередной автозаправки. Поля, тянущиеся по обеим сторонам, с редкими, выжженными летним зноем кустами, и солнце, торопливо бегущее за машиной и подающее в боковое зеркало сигналы с просьбой немного притормозить. Все это делало Юнхо счастливым. Не перспектива стать юристом, обзавестись семьей и купить небольшой двухэтажный домик на окраине, чтобы его дети спокойно гуляли на площадке, а он не волновался за них из-за неугомонного движения на дорогах. Хотя… Быть может, без человека, без того самого, подпевающего его любимым песням, все это путешествие ему было бы только в тягость? Быть может, тогда его не радовали ни ветер, ни поля, ни солнце? Скорее всего, так оно и было. Только вот признаваться в этом даже самому себе все равно было нелегко. Юнхо, будто бы одними своими мыслями предавал их дружбу. Предавал доверие, которое они не завоевывали, а которое всегда было между парнями с самого детства. Доверие, которое росло вместе с ними, становилось крепче и представлялось чем-то нерушимым. И Юнхо — именно тот, кто в один момент все уничтожит. В его силах лишь отсрочить этот момент.Юнхо никогда раньше не представлял себе Джеджуна. Не мечтал о поцелуе с ним, не воображал, как бы он прикасался к нему, гладил, ласкал. Но в какой-то момент все изменилось. То ли бушующие гормоны, то ли становившейся все привлекательней мальчишка, провоцировавший его сознание на не совсем невинные мысли, были всему виной. И вот сейчас, слыша, как за тонкой стенкой шумит вода, Юнхо чувствовал, как напряглось все его тело, как чаще забилось сердце в груди, как вспотели ладони, и пересохло во рту. Он перекатился на живот, сунул обе руки под подушку и зарылся пылающим лицом в белоснежную ткань этой самой подушки, которую из-под низа заранее взбил кулаками. Хлопок двери заставил его вздрогнуть и поднять голову, а после резко обернуться. Джеджун стоял в проеме. Согнувшись едва ли не напополам, продолжал сушить свои волосы полотенцем, совершенно не замечая растерянного вида своего друга. Юнхо положил одну ладонь на пылающую щеку, после впился пальцами в кожу шеи, делая вид, будто разминал затекшие мышцы, когда парень поднял на него свой взгляд. Он был одет в дешевый белый махровый халат и немного дрожал от контраста температур. Юнхо шумно сглотнул и отвел взгляд. Спустил ноги на пол и как-то неловко встал, поправляя задравшуюся футболку, помявшуюся на спине.— Осторожнее со смесителем, — бросил ему в спину Джеджун, присаживаясь на корточки перед своим рюкзаком, который оставил в изножье кровати.— Что? — прохрипел Юнхо, разворачиваясь и бросая на друга взгляд поверх кровати, что разделяла их.— Когда начнешь переключать воду, может резко пойти горячая, — пожал плечами парень, продолжая ковыряться в сумке.— А, — будто придя в себя, протянул Юнхо. — Хорошо. Спасибо, — почесал затылок и скрылся за дверью в ванную комнату.Смеситель действительно был неисправен, пришлось с ним изрядно повозиться, чтобы из душа шел не кипяток, а нормальной температуры вода. В шкафчике за зеркалом и впрямь нашлось все необходимое: одноразовый шампунь, мыло, бритва и зубная паста со щеткой. Использованный Джеджуном набор находился в мусорной корзине, расположенной сбоку от унитаза. Раздевшись, Юнхо сел на крышку унитаза поверх сложенной им одежды. Коснулся затылком холодного кафеля, на котором собрались капельки конденсата, норовящие сорваться вниз, закрыл глаза и протяжно выдохнул. Напряжение, сжавшее внутри все органы, стоило увидеть вышедшего из ванной Джеджуна, начало слабеть. Лишь в кончиках пальцев слабо покалывало — то были остатки какого-то дикого, неописуемого возбуждения, когда непроизвольно поджимались и пальцы ног, и непроизвольно закатывались глаза.Как только хлопнула входная дверь, Юнхо пришел в себя. Кажется, Дже решил спуститься вниз, чтобы купить себе еще газировки или взять что-то из фольксвагена. Парень поднялся на ноги, забрался в ванную и задернул шторку с изображением египетских пирамид. Как только сверху полилась прохладная вода, Юнхо жадно втянул воздух через рот. Уже через несколько мгновений дорожную пыль и усталость после проведенного в дороге дня смывали с его тела теплые струи, с небольшим шипением вырывающиеся из душевой лейки.Вымыв волосы, он выключил воду и выбрался из ванной, тут же ступая на резиновый коврик, под которым неприятно хлюпала вода. Обтерся полотенцем, оделся в халат, висящий сбоку от двери, побрился, почистил зубы и покинул небольшую комнату, щелкнув выключателем.Джеджун, одетый в черные рваные джинсы, такого же цвета футболку, сидел на краю кровати и рассматривал вышивку на своей джинсовой куртке, лежащей поверх его колен. Удивленно вскинув вверх брови, Юнхо отбросил полотенце на кресло и потянулся к своему рюкзаку, не отрывая взгляда от друга. Тот, заметив его, начал широко и хитро улыбаться.— Ты куда-то собрался? — поинтересовался Юнхо, доставая из рюкзака простую серую футболку, в которой всегда спал.— Небольшая поправка: мы куда-то собрались, — не прекращая улыбаться, ответил Джеджун. Провел ладонью по зачесанным назад влажным волосам, отбросил джинсовую куртку на кровать и сомкнул обе ладони на острой коленке, торчащей из разреза в джинсах.— Эм… И куда? — только сейчас парень заметил свои вещи, приготовленные другом и аккуратно сложенные на комоде. Светло-голубые джинсы, бежевая футболка и кожаная куртка с шипами на воротнике. Юнхо уже догадался, что именно за вещами отлучался Джеджун из номера.— Пока ты купался, я нашел в телефонной книге, — тот кивнул на потрепанный блокнот, валявшийся на кровати за спиной, — что всего в полумиле отсюда находится один бар. ?Грязный койот?, кажется. Неважно. А сегодня суббота. Догадываешься, на что я намекаю?— На то, что ты дурак? — усмехнулся Юнхо совершенно беззлобно, продолжая глупо стоять посреди номера с одной футболкой в руках. Раздраженно отбросил ее на кресло и сложил на груди руки.— Нет, глупый, — протянул Джеджун, поднимаясь на ноги. — На то, что по субботам в такого рода местах всегда очень весело. Нам давно нужно расслабиться, отдохнуть, — он обошел кровать, взял с комода вещи и небрежно кинул их на покрывало, собранное бесчисленными складками.— А чем, по-твоему, мы занимались последнюю неделю? — Юнхо специально проигнорировал тот жест и продолжал смотреть на друга с некоторым вызовом.— Это не тот отдых, — цокнул Джеджун. — Значит так, даю тебе на сборы ровно десять минут. Деньги можешь не брать, я позаботился об этом, — достал из заднего кармана небольшую стопку купюр, демонстрируя, и тут же убрал на место. — Буду ждать тебя на улице, — с этими словами взял с кровати свою джинсовую куртку, подошел к двери и положил ладонь на потертую ручку. — И да, сделай что-нибудь со своими волосами, — а после вышел на балкон.Что можно увидеть в ночном небе? Лишь клочок необъятной Вселенной. Это ничтожно мало, но для одного человека порой и это — слишком много. Так что же ты видишь, когда поднимаешь голову вверх? Бледную луну, окруженную кружевом рваных тонких облаков? Мигающие огни спутников и пролетающих самолетов? Да, все это. Но не только. Ты видишь Млечный путь, располагающийся рядом с Солнцем. А это более шести тысяч звезд, сияние которых преодолело непростой путь, длинною в несколько тысяч световых лет, только для того, чтобы отразиться в глазах человека, дороже которого у тебя нет никого.Юнхо шел позади Джеджуна, заинтересованно озирающегося по сторонам, и ловил этот самый свет в его глазах, когда парень оборачивался через плечо и тут же широко улыбался, встречаясь взглядом со своим другом.На улице было много машин. На парковке, которую друзья оставили далеко позади, практически не оказалось свободного места, когда они покинули свой номер. Одноэтажные дома с черепичными крышами самых разных цветов и оттенков, неухоженные лужайки рядом, встречающиеся каждые десять метров светящиеся в темноте полупустые автоматы с газировкой, непрекращающийся гул людских голосов и скрывающиеся в темноте фургончики с мороженым. У этого места была какая-то своя атмосфера. Непринужденности, хаотичности, отсутствия всякого порядка и опрятности. Всякого рода рамки и ограничения в один момент становятся невыносимыми, и тогда ты хочешь вырваться наружу и вздохнуть полной грудью. Что сейчас и делали Юнхо с Джеджуном.На самом деле, Юнхо был рад, что другу удалось вытащить его из душных стен дешевого номера мотеля и заставить плестись за собой по ночным улицам на самой окраине небольшого городка, название которого они даже не запомнили. Облитый светом уличных фонарей, Дже казался каким-то нереальным. Ему вслед сигналили какие-то парни, проезжающие на крутых мотоциклах в шлемах. Мальчишка крутился на месте, провожая их взглядом и маша рукой вслед. Юнхо никак не мог налюбоваться его улыбкой, не мог насыться жестами, такими легкими и непосредственными. Накинутая на плечи джинсовая куртка слегка развивалась на легком ветру. Бар, о котором говорил Джеджун, располагался на противоположной стороне дороги. Торопливо оглядевшись по сторонам, парни перебежали через дорогу и остановились неподалеку от входных дверей. Занимающее весь первый этаж двухэтажного строения, заведение было невзрачным. Выделялась лишь неоновая вывеска с названием бара, прикрепленная с внутренней стороны окна. Некоторые лампочки на гирлянде, висевшей над дверью, с едва слышным треском мигали, грозясь перегореть в любую секунду. В нескольких метрах в проулке через дорогу, до которого не дошли друзья, стояли компании парней и девушек. Они громко разговаривали, смеясь, и пускали в ночь клубы сигаретного дыма. Джеджун, чье плечо коснулось груди Юнхо, мелко дрожал от холода. Потому друзья не стали медлить и вошли в скрипнувшую от легкого толчка дверь.Emphatic - Do IМежду расположенными слишком близко друг к другу столиками ютилась молодежь; в больших круглых отверстиях в одной из стен виднелся соседний зал; красные огни игрались со всем, что попадало в их власть: стены, пол, бутылки, кучковавшиеся на круглых поверхностях стола, захмелевшие лица молодых людей, пришедших сюда, чтобы отдохнуть. Неоновые ленты на балках, подпирающих потолок, закручивались в очертания разнообразных предметов. Над барной стойкой в ряд висело несколько ярких желтых лампочек. Узкий проход за ней, скорее всего, вел к туалетам. Юнхо с Джеджуном направились прямиком к стойке. Забравшись на свободные барные стулья, которые имели разноцветную обивку, начали изучать полку, под завязку забитую алкоголем.Бармен, до этого что-то бурно обсуждающий с привлекательной блондинкой в коротких шортах, повернулся к ним. Кивнул своей собеседнице, прося тем самым подождать, сделал несколько шагов в сторону и оказался напротив друзей.— Приезжие? — спросил громко, почесывая ухоженную бороду. Из колонок, рассредоточенных по периметру всего помещения, играли лучшие хиты хард-рок-группы из Омахи. Юнхо знал все их песни наизусть, а потому невольно начал испытывать симпатию к этому месту.— Простите? — поинтересовался Джеджун, подперев щеку рукой.— Я знаю всех здешних, — бармен перевел взгляд с Дже на Юнхо и обратно. — А вас вижу здесь в первый раз.— Это плохо? — тут же поинтересовался парень.— Нет, — ответили сбоку. Юнхо повернул голову и увидел, что рядом с ними сидел крупный парень с высветленными волосами, пирсингом в брови и губе. Белая майка с большими прорезями для рук очень выгодно смотрелась на его накачанном теле. — Мы всегда рады новым лицам, — поставил на отполированное дерево бутылку с пивом. — Джастин, — протянул ладонь для рукопожатия.— Я — Дин, — решил соврать Юнхо.— А я — Сэм, — почувствовав, как Юнхо пихнул его локтем в бок, Джеджун откашлялся и тут же спохватился, чтобы исправить неловкую ситуацию. — То есть… Сэмюэл, — и тут же закрыл рот, прикусив язык. Но ладонь, протянутую следом ему, пожал. Услышал сдавленное ?идиот? и раздавшийся следом низкий смех.— Эй, Джо, — обратился крупный парень к кому-то за спиной. — Этих ребят зовут, как тех героев из сериала про двух пидорасов, гоняющихся за нечистью. Без обид, парни, — улыбнулся и сделал большой глоток из своей бутылки темно-зеленого цвета. — Налей им чего-нибудь за мой счет, — кивнул бармену. — Сэмюэл, — повторив имя за Джеджуном, мотнул головой и снова прыснул со смеха. — Если хотите, можете присоединиться к нашей компании, — держа рукой бутылку, оттопырил указательный палец и направил его куда-то в дальний угол бара, где за угловым диваном сидело не меньше десяти человек.— Спасибо за предложение, — опередив друга, ответил Юнхо. — У нас есть одно дело, но, если останется время, мы обязательно подойдем к вашему столику, — и вежливо улыбнулся.Джастин, видимо, довольный этим ответом, встал со стула, поднял над головой свою бутылку и кивнул парням на напитки, поставленные перед ними барменом. Джеджун с Юнхо, обменявшись быстрыми короткими взглядами, взяли небольшие рюмки с темно-коричневой жидкостью и выпили с парнем за компанию. Тот утер подбородок тыльной стороной ладони, что-то крикнул Джо, стоящему за его спиной, и направился в сторону туалетов, по пути с грохотом поставив опустевшую бутылку на чей-то столик.— А он ничего, — заметил Джеджун, провожая Джастина взглядом, а после переведя его на друга. — Почему не захотел присоединиться к тем ребятам?— Не знаю, — пожал плечами Юнхо, крутя в ладони рюмку с перекатывающимся на дне остатками жидкости. Лица друзей находились близко друг к другу, потому что музыка, играющая в баре, стала, кажется, еще громче. — Какое-то странное предчувствие.Like A Storm - Love The Way You Hate Me— Брось, — рассмеялся Дже, крутясь на своем стуле. Он попросил бармена налить ему еще и снова склонился к лицу друга. — По-моему, классные ребята. Джастин этот нас даже выпивкой угостил.— Не хочу показаться занудой, но…— Ты и так зануда, бро, — Джеджун проводил взглядом светловолосую девушку, прошедшую мимо него по направлению к туалетам. — Просто находиться в компании наркоманов я не горю желанием, — Юнхо скосил взгляд на две рюмки, которые бармен поставил перед ними.— С чего ты взял?— Глаза раскрой, — несколько раздраженно сорвалось с губ парня. — Если белый порошок, рассыпанный на их столике, тебе ни о чем не говорит, то…— Все, — Джеджун в примирительном жесте поднял обе ладони вверх и неловко улыбнулся. — Я понял. Ступил, признаю.— Тебе здесь нравится? — решил сменить тему разговора Юнхо. Он все же взял со стойки рюмку и одним большим глотком осушил ее содержимое. Поморщился и сквозь оглушающую музыку услышал звук придвигающейся к нему плоской тарелки с закусками. Взял кусочек сыра и тут же отправил его себе в рот. Джеджун скользил изучающим взглядом по помещению, видимо, обдумывая ответ. Красные огни игрались с его лицом, пряча эмоции и выделяя четкими линиями лишь черные пятна глаз и рта, растянувшегося непонятной улыбкой.— Не знаю, — честно признался тот и пожал плечами. — В нашем путешествии мне нравятся не города, в которых мы останавливаемся, мне нравится сама дорога. Когда кругом, кроме полей и лесов, ничего нет. Ни магазинов, ни заправок, ни домов. Ничего. — Почему же ты захотел прийти сюда? — Юнхо стойко игнорировал косые взгляды, брошенные в их сторону. Ему не нужны новые знакомые, не нужны шумные компании, случайные связи. Все, что ему нужно, — рядом. — Если скажу тебе то же, что и в номере мотеля, совру, — как-то печально улыбнулся, осушая уже третью рюмку, которую бармен поставил перед ним без лишних слов. — Не отдыхать, нет. Чтобы убедиться в правдивости того, что сказал тебе только что. — И как? Убедился?— Вполне.— Но раз уже мы здесь, может, останемся еще на немного? — осторожно поинтересовался Юнхо. — Здесь отличная музыка, действительно расслабляющая атмосфера, неплохая выпивка.— Кто ты? — вдруг стал серьезным Джеджун, выпрямляя спину. Он схватил друга за плечи и начал его трясти. — Что ты сделал с моим другом? — после положил ладони на горящие от количества выпитого алкоголя щеки и приблизил свое лицо к его, вглядываясь в глаза. — Юнхо, неужели, это ты? Не верю! — громко воскликнул, привлекая внимание ребят за соседними столиками. — Если ты мне еще скажешь, что кого-то разложил прям на этой барной стойке, пока я отвлекся, это будет мой полный нокаут.— Дурак, — беззлобно произнес Юнхо, скидывая с себя чужие руки, чувствуя, как под ними кожа начала гореть еще сильнее.Заказав себе еще выпивки и закусок, парни продолжили болтать. Перекрикивая музыку, они громко смеялись и вспоминали смешные случаи из детства. Иногда перекидывались парой слов с барменом, который поддерживал их разговор и веселил пошлыми анекдотами и забавными ситуациями со своей работы. Джеджун довольно быстро захмелел. Юнхо заметил, что друг начал провожать пьяным взглядом чуть ли не каждую девчонку, попавшую в поле его зрения. Парню и самому было не лучше, ибо он почувствовал тошноту, подкатывающую к горлу. Кинув Дже, что ему нужно в туалет, соскочил с барного стула и кинулся в сторону узкого прохода.За хлипкой дверью, открывающейся в обе стороны, располагалось несколько кабинок, окрашенных в темно-бардовый цвет. Вбежав в первую, чья дверь с легкостью поддалась, рухнул на колени и склонил голову над грязным бочком унитаза. На лбу выступила испарина, а желудок снова свело неприятным спазмом.Юнхо пробыл в туалете около двадцати минут. Когда его перестало тошнить, он вышел из кабинки, едва не налетев на мужчину с банкой пива в руке, и подошел к умывальникам, выстроившимся в ряд. Отражение в мутном зеркале расплывалось. Юнхо зажмурил глаза, подставляя руки под прохладную струю воды и резко вдохнул. Головокружение лишь усилилось. Не найдя чем вытереть руки, парень стряхнул с ладоней капли воды и, толкнув плечом дверь, шагнул в узкий, не освященный проход.За барной стойкой его место уже было занято. Прислонив одну ладонь к уху и невольно поморщившись, Юнхо стал бегать взглядом по толпе в поисках Джеджуна. Среди освещенных красными огнями лиц его не было. Тогда парень подошел к барной стойке и, опираясь об нее локтями обеих рук, наклонился к заметившему его бармену:— Парень, с которым я был здесь, — во рту першило и неприятно саднило после рвотных позывов, — ты не видел, куда он делся?— Он минут десять назад ушел с Кэт, — растянув губы в улыбке, выпрямился бармен. Взял с полки бутылку пива и кинул стоящему слева от Юнхо парню. — Ушел? — удивился Юнхо, растерянно бегая взглядом по лицу напротив, будто стараясь подловить на лжи. — Ничего не просил передать мне?— Нет, — пожал плечами бармен и тут же переключился на другого клиента.Локоть Юнхо соскользнул с барной стойки, а сам он, пошатываясь, направился к выходу. Пару раз наткнулся на чьи-то столики, чуть ни сшиб бедром стоящие на них бутылки и стаканы. Как только перед ним распахнулась дверь, почувствовал, как ветер влепил отрезвляющую пощечину. Кажется, лучше средства от похмелья еще не придумали. Поежившись от холода, Юнхо зашел за угол и прислонился спиной к шершавой кирпичной стене. Закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.Когда немного пришел в себя, начал оглядываться по сторонам. Но на улице не было никого. Ночь всех разогнала, не позволив наблюдать за ней. Что-то неприятное заскрежетало в груди, заставляя поморщиться. Деньги и ключи от номера были у Джеджуна. Неужели, он ушел и оставил его в баре одного? Юнхо тряхнул головой, гоня незваные мысли прочь, и зашагал в сторону мотеля. Только, когда остановился перед двухэтажным строением, в котором они с Дже снимали номер, вновь почувствовал то странное ощущение. Снова подул ветер. Парень обнял себя за плечи, мечтая скорее оказаться в кровати. Поднялся по скрипучей лестнице на балкон, отыскал нужную дверь и постучал. Ответа не последовало. Тогда Юнхо схватился ладонью за ручку и повернул ее. Та сразу же поддалась и с негромким щелчком позволила двери плавно раскрыться.В парня тут же ударило спертым воздухом, частым и шумным дыханием и сладко стонущим женским голосом. Свет торшера, одиноко стоящего в дальнем углу номера, освещал разбросанную по полу одежду, опрокинутые пустые банки из-под газировки и огромную кровать, на которой его друг, накрытый до середины спины одеялом, в очередной раз разбивал ему сердце. Юнхо, едва рассмотрев родинки на смуглой коже лопаток, которых касались тонкие женские пальцы, тут же отвел взгляд, шагнул обратно в темноту и осторожно прикрыл за собой дверь.Ночь приняла его обратно. Простила за несостоявшуюся измену с никчемным уютом номера мотеля и приобняла за плечи, желая утешить. Юнхо спустился вниз и, проходя мимо стоянки, кинул взгляд на фольксваген. Мысль, что ключи остались наверху, в его рюкзаке, жалила еще с тех самых пор, как под ногами скрипели ступени железной лестницы. На пологой крыше мотеля лежало предрассветное небо, будто объевшееся апельсинового мороженого. Ярко-оранжевый пломбир вбирал в себя черничный сироп, пряча его где-то внутри. Вместо вафельного рожка — побеленные кирпичные стены, а вместо языка, пробующего сладость, — убравшийся с дорог ветер. Юнхо брел вдоль улицы, сунув руки в карман застегнутой до самого горла кожаной куртки. Голова была пуста, алкоголь испарился, оставляя после себя и на душе, и во рту легкую неприятность послевкусия. Не раз парень видел Джеджуна с другими. Уже привык (нет). Сдружился с мыслью, что тот не будет ему принадлежать. Только не в этой жизни. А в этой Дже дарит свою страсть и ласку стонущим под ним девушкам. Не парням. Не ему, Юнхо.Юнхо топтал луну, прячущуюся в лужах, свистел, не попадая в ноты дирижирующей тишины, и иногда оборачивался назад, ловя размывающиеся в ночи огни, которые обжигали кончики пальцев, тянущиеся в пустоту. Добредя практически до знака, указывающего начало небольшого городка, в котором они остановились, развернулся и пошел обратно.Пришел к мотелю, когда утро уже вовсю завтракало оставшимися на небосводе звездами. Бледную от ужаса луну решило оставить на потом. Парень поднялся в номер и увидел сидящего на краю кровати Джеджуна. Тот, обхватив голову обеими руками, негромко стонал. Невесело усмехнувшись, Юнхо закрыл за собой дверь, привлекая внимание. Перешагнул через одежду, до сих пор валявшуюся на полу, и скрылся в ванной. Набрал в стакан воды и вынес другу.Джеджун поднял на фигуру, замершую над ним, удивленный взгляд. Он был в одном нижнем белье и правом носке, натянутом до середины голели. В спутавшихся волосах прыгали солнечные зайчики, проникающие через не зашторенное окно, на щеке — след от складок на подушке, а на глазах — мутная пелена похмелья.— Спасибо, — прохрипел Джеджун, принимая с рук друга стакан и тут же делая большой жадный глоток. Дно стакана ударилось о поверхность прикроватной тумбочки, верхний ящик которой был выдвинут, а сам парень невольно вздрогнул, подняв испуганный взгляд на Юнхо. — Ты… черт, прости. Где ты ночевал?— Я гулял, — коротко обрезал парень, придав голосу ложное равнодушие. Равнодушие — оттенок, результат смешения двух чувств, подаренных природой. В палитре художника существует лишь три базовых цвета — красный, синий и желтый. Смешаешь какие-либо два из них, получишь дополнительный цвет; все остальное, полученное при смешении с водой, воздухом, игры с насыщенностью и светлотой — лишь оттенки. В душе человека есть лишь два чувства — любовь и ненависть. Смешаешь одно с другим — получишь одержимость. Разбавишь первое водой чуть сильнее — выйдет влюбленность, чуть слабее — обожание. Попробуешь ненависть сделать ярче, будешь держать в руках ярость, тусклее — обреченность. Раздражение, возмущение, огорчение, настороженность, смущение, умиротворение — это все эмоции, полученные при ?игре? с базовыми чувствами. Равнодушие — это тот желаемый оттенок, который так упорно пытался получить Юнхо из своей любви. На его палитре не было ненависти, только, если совсем немного. Лишь капелька, которая, если начать размазывать, потеряется и лишится своей насыщенности.Роспись акварели облаков за окном, к которому подошел Юнхо, смешала в себе все многообразие вкусов: от сладко-клубничного до приторно-бананового; кое-где бледное полотно подсластили нугой и ореховым кремом, медленно тающим на окантовке солнечного диска. Парковка практически опустела. Утро разогнало автомобили по своим делам. Оно же и погасило фонари. Не смогло, разве что погасить дотлевающий пожар в груди Юнхо, который тот самовольно разжег минувшей ночью. Парень слышал, как за спиной шуршит смятое одеяло, сжимаемое пальцами друга, слышал, как прерывается шумное дыхание его, как проглатываются оправдания, слышал тоже. — Я хотел тебе сказать, предупредить, но ты надолго застрял в туалете, — одно из оправданий Джеджун все же проглотил не до конца. Его палитра оставалась нетронутой. Раскрашивать свое существование чувствами, эмоциями не считал пока нужным. Наверняка берег для какого-то определенного случая, а пока упивался чужими.— А тебе не могло прийти в голову, что со мной что-то случилось? — Юнхо отошел от окна, быстро посмотрел на Дже, не задерживая надолго свой взгляд на его помятом лице, и упал на кресло, рядом с которым находился его рюкзак. — Я… Я не подумал, — Джеджун опустил виноватый взгляд.— Забей, — еще один мазок оттенком равнодушия. — Нет. Я поступил, как последний кретин! — начал быстро тараторить парень, растирая лицо ладонями. — Мне… Мне нельзя, наверное, столько пить.— Это уж точно.— Ты бы так со мной не поступил.Юнхо лишь усмехнулся на эти слова, опустился на корточки и притянул к себе рюкзак. Достал кошелек, чтобы посчитать, сколько у них осталось, и замер, вглядываясь в пустоту, спрятавшуюся между стенками искусственной кожи.— Деньги… — едва вымолвили его губы. Во рту тут же все пересохло. Он медленно поднял взгляд на друга, обнимающего свою голову.— Что? — сморщил лоб Джеджун.— Деньги. Я вчера не брал с собой кошелек, но точно помню, что все деньги у меня были в нем, — пояснил парень, стараясь скрыть раздражение. Он уперся коленями в пол и тут же поднялся на ноги, растеряно оглядываясь по сторонам. В груди поселилось нехорошее предчувствие. Не указав время своего пребывания и отперев дверь своим ключом, начало неприятно скрести. Юнхо посмотрел на растерянно поднимающегося с кровати Джеджуна и бросил ему быстрое: — Проверь свой.Тот откинул одеяло, край которого свешивался на пол, чуть не запутав в себе Дже, и кинулся к своему рюкзаку. Вынимая из него футболки, пустые пачки из-под снеков, которые тут же оказались разбросанными на полу, добрался до своего кошелька. Дрожащими ладонями раскрыл его и с шумом втянул носом воздух.— И мой пуст, — едва выдавил из себя внезапно севшим голосом. Услышал разочарованный выдох друга и прикусил нижнюю губу. — Я… Я брал с собой лишь сотню баксов, но сдачу принес, — джинсовая куртка, в которой был вчера, валялась на полу совсем рядом. Потянувшись к ней, Джеджун уложил грубую голубую ткань к себе на колени и начал проверять карманы. — Черт… и здесь ничего нет.— Та девушка… — задумчиво протянул Юнхо— Кэтрин, — произнеся это имя, Джеджун поморщился, ибо все стало предельно ясно.— Ты видел, как она выходила из номера? — нахмурившись, поинтересовался тот, хотя уже знал, какой ответ услышит на свой вопрос. — Нет… Я… Я еще спал.— Браво, Джеджун, — холодным ледяным тоном, в котором вместо должной там быть стали, сквозила обида. — Теперь из-за того, что ты не можешь держать себя в штанах, мы остались без цента в карманах. Это все, что у нас было, понимаешь. Что теперь делать прикажешь, м? — Юнхо.— Да, пошел ты, — говорила злость. Одна из немногих эмоций, которую можно получить не только из ненависти, но и из любви. И не понять: какая из них будет сильнее. Парень подхватил с пола свой рюкзак и подошел к двери. Обернувшись, бросил через плечо: — Собирайся. Буду ждать тебя в машине.