Глава 3 (1/1)

Хана была так возбуждена, что вскоре силы покинули ее, и она оперлась о Сын Хона, тяжело переводя дыхание.- Прошу прощения, – извинился директор, – помогите мне, пожалуйста, довести ее до кабинета, там ожидают ее слуги, они помогут.Дже без лишних слов помог Сын Хону проводить Хану, почти лишившуюся чувств, до комнаты, после чего они передали ее заботам слуг, и они дали ей нюхательную соль.- С ней точно всё будет в порядке? Может, вызвать врача? – с опаской спросил Джеджун, когда они с Сын Хоном вышли из кабинета и присели на веранде. Чувствовал он себя немного не в своей тарелке.- Его уже вызвали, скоро он прибудет, – сообщил мужчина. – У нее часто бывают приступы, но думаю всё должно быть нормально. Я хотел бы извиниться перед вами. Должно быть, госпожа Хана вас напугала… Она уже в преклонном возрасте, иногда на нее что-то находит.- Вы ее называете то официально, то бабушкой, но, я так понимаю, что вы хорошо ее знаете? – поинтересовался Джеджун.- Мы родственники только формально, – пояснил Сын Хон. – Не могу сказать, что у нас очень близкие отношения, но я многим ей обязан.Дже понимал, что был не вправе расспрашивать директора о личных вопросах, но ему было необходимо подтвердить свои догадки.- Вы не знаете, за кого могла принять меня ваша бабушка? – задал он вопрос.Сын Хон посмотрел на Джеджуна, словно раздумывая, стоит ли рассказывать подробности жизни его семьи, но в итоге все-таки решил поделиться:- За время, что меня воспитывала госпожа Хана, она время от времени впадала в ностальгию по своему прошлому. Видите ли, хоть она и происходит из благородной семьи и владеет несколькими земельными участками в Кванчжу, история ее жизни сложилась весьма печально.- Я покажусь достаточно наглым и дотошным, если попрошу вас рассказать поподробнее? – осторожно поинтересовался Джеджун. – Не поймите меня превратно, но мне бы очень хотелось узнать, кого я мог напомнить вашей бабушке так сильно, что от переизбытка чувств она даже потеряла сознание.- Это не такой большой секрет, так что я могу рассказать, если вам действительно интересно, – уступил Сын Хон. – К тому же, таких сильных приступов у нее не было уже давно. Думаю, что-то напомнило ей в вас о своем прошлом…Дже кивнул, почувствовав странное возбуждение в груди.- Пожалуй, начну с того, что мои родители погибли во время войны, – сказал Сын Хон. – Родных бабушки и дедушки к тому времени тоже не стало, из всех родственников осталась только госпожа Хана, она была женой моего двоюродного деда. Кровью мы с ней не связаны, но по бумагам я считаюсь ее двоюродным внуком, поэтому она взяла опеку надо мной.Джеджун внимательно слушал, но пока рассказ директора не давал ему никаких зацепок.- А вы случайно не слышали от нее имя Хиро?Сын Хон слегка свел брови, будто пытаясь вспомнить.- Честно говоря, такое имя не припомню… Но госпожа Хана часто ругалась на какого-то мальчишку-слугу, приговаривая, что он разрушил ее жизнь. Она не говорила имени, всегда используя только оскорбления, но возможно именно о нем она вспомнила, когда увидела вас.Джеджун задумался. Как сильно он должен был быть похож на этого мальчишку, что женщина чуть не обезумела при его виде?.. В голове проскочила еще одна безумная мысль: может, какие-то из его дальних родственников работали в этом доме? Но такого ведь не могло быть, потому что он знал, что его дед был уважаемым человеком в Сеуле, и среди его предков вряд ли могли оказаться слуги из Кванчжу…- Сын Хон-щи, можно я задам еще один вопрос? – облизнув нижнюю губу, спросил Дже.- Да, конечно. – Сын Хон не чувствовал себя как-то напряжено или неловко, и хотя обычно он не распространялся о жизни своей семьи, с Джеджуном ему было комфортно.- Я хотел бы спросить вас о том закрытом доме, к которому прилегает наша школа на заднем дворе. В нем кто-нибудь живет? Или он давно заброшен?..- Все три дома связаны. Резиденция госпожи Ханы – ее родительский дом. Усадьба, в которой открыли нашу школу, раньше принадлежала родителям ее мужа. Дом посередине был выкуплен в качестве их свадебного подарка, тем самым объединив семьи. Однако в нем случилось печальное событие…Сердце Дже ёкнуло.- Что случилось? – спросил он, чувствуя, что волнение в груди всё нарастает.- Мой двоюродный дед, муж госпожи Ханы, умер на следующий день после свадьбы, и она осталась вдовой. Больше она замуж не выходила и родных детей у нее не было. Дом его родителей достался ей по наследству за неимением других преемников. Но поскольку моя родная бабушка была сестрой деда, то я стал единственным наследником госпожи Ханы. С тех пор она живет в своем родительском доме, где также вырос я, дом родителей ее мужа она переделала под школу и назначила меня директором, а свадебный дом заперт и пустует уже многие годы. Продать или переделать его под что-то госпожа Хана не решается – слишком болезненные воспоминания, от которых она не может отказаться.Джеджуна словно молнией поразило.- Как… – у него пересохло во рту, – как его звали? Как звали вашего двоюродного деда?- Его фамилия Чон, но имя я сейчас не вспомню. Моя бабушка, его старшая сестра, вышла замуж и перешла в семью Сон, – рассказал Сын Хон.Дже нервно сглотнул.- Извините… А можно… – Он постарался взять себя в руки, хотя ему трудно было осознать то, во что складывалась полноценная картина в его голове, но Джеджуну было необходимо удостовериться до конца. – Можно мне взглянуть на его фотографию? У вас сохранились фото с того времени?Просьба Дже слегка удивила Сын Хона, но у него не было причин отказаться.- Если вам настолько интересно, то конечно. Правда, фотографий с того времени осталось очень мало… Но думаю, что одну я все-таки могу раздобыть. Пойдемте, проверим состояние госпожи Ханы, и я поищу.Они вернулись в кабинет. К тому времени госпожу Хану уже осмотрел врач, сообщил Сын Хону, что ее здоровье вне опасности и требуется только отдых, и слуги вернули ее домой.Директор направился в кладовую, где хранились сундуки с личными вещами предыдущих хозяев – его прадедушки и прабабушки. Госпожа Хана велела избавиться от всех фотографий в ее доме, поэтому если что-то и можно было найти, то только здесь. После длительных поисков мужчина наконец сумел отыскать старую семейную фотографию: прадедушка, прабабушка, молодая бабушка и ее брат.- Вот, пожалуйста, – протянул Сын Хон старое фото Джеджуну.Дже принял его и, глубоко вздохнув, внимательно всмотрелся. Сердце учащенно забилось, ухнуло куда-то вниз, а потом реанимировалось и снова бешено заколотилось. Он узнал в молодом человеке, что был братом бабушки Сын Хона, Юнхо.Чуть не выронив фотографию из рук, Джеджун дрожащими руками вернул ее, растерянно поблагодарив. Затем, сославшись на то, что ему нужно готовиться к урокам, вернулся в свою комнату, пребывая в крайне шоковом состоянии. Так значит, Юнхо не был плодом воображения Дже… Он существовал на самом деле, только много лет назад? Означало ли это, что Джеджун видел призрака?..Мысли не укладывались в голове юноши. Как такое могло быть? Как могло случиться? Что вообще происходит? И главное, как со всей этой историей был связан сам Дже?Ночью Джеджун снова ворочался и не мог уснуть. Всё, о чем он мог думать, был Юнхо, который никак не шел у него из головы. Он бы хотел вновь его увидеть, но боялся, что поскольку узнал правду, тот больше не покажется перед ним.Вдруг до ушей Дже донеслась мелодия скрипки, словно услышав его тайное желание. Не раздумывая ни мгновения, юноша вскочил с постели, набросил на себя халат и, кое-как обувшись, выбежал из комнаты прямо в пижаме. Он опасался, что если опоздает хотя бы на минуту, то музыка оборвется, а ворота окажутся заперты. Сердце отчаянно колотилось в груди.К облегчению Джеджуна ворота оказались приоткрыты, будто ждали его. Он глубоко вздохнул и ступил на территорию закрытого дома. В саду его ожидал Юнхо. Заметив приход юноши, он перестал играть на скрипке, и мелодия рассеялась в лунной дымке.- Здравствуй, Джеджун, – улыбнулся он слегка грустной улыбкой.- Юнхо, – вымолвил юноша, облизав нижнюю губу, всегда так делая, когда нервничал. – Даже не знаю, с чего начать…- Полагаю, ты узнал правду?- Ты… действительно призрак?Джеджун не знал, почему с формального общения внезапно перешел на дружеское, слова сорвались с языка и звучали так естественно и привычно, что он не почувствовал неловкости, будто всегда знал Юнхо.На его вопрос молодой мужчина кивнул. Лицо Юнхо было красивым, благородным и казалось отчасти неземным, его очерчивал лунный свет, придавая меланхолично-печальное выражение и делая светлую кожу на фоне черного костюма едва заметно подсвечивающейся.- Я могу… дотронуться до тебя? – спросил Джеджун, почувствовав, что у него снова учащается сердцебиение, а щеки предательски вспыхивают, но благо в окружающей полутьме это было незаметно.Юнхо на мгновение замер, а потом медленно, словно слегка неуверенно, кивнул. Будь он из плоти и крови, то у него обязательно бешено застучало бы сердце. Но даже без сердца он до сих пор помнил ощущение, когда у него перехватывало дыхание от волнения.Получив разрешение, Джеджун протянул руку и едва коснулся плеча Юнхо. Пальцы почувствовали прохладу, а потом прошли сквозь пиджак. Хотя Юнхо не был прозрачным и выглядел материально, это была лишь иллюзия, и стоило Дже протянуть руку глубже, как очертания его ладони можно было разглядеть через одежду молодого человека.Джеджун вынул руку, выглядя весьма удивленным, растерянным и возбужденным. Это был не сон. Он действительно повстречался с призраком! И хотя это знание будоражило, в душе Дже отчего-то стало грустно.- Кто-нибудь помимо меня видит тебя? – задал он новый вопрос.- До твоего приезда никто, кроме Чанмина, – покачал головой Юнхо.- Сколько лет ты такой?..На лице Юнхо, который мгновение назад задержал дыхание, когда к нему прикоснулся Джеджун (и не важно, если дышать ему больше было не нужно) и сохранял бесстрастное выражение лица, проявилась улыбка. Дже не смог бы объяснить словами, какие чувства она выражала, но при виде нее у него защемило в груди.- Пятьдесят лет, которые я прождал в ожидании тебя, – ответил Юнхо, и голос его прозвучал без дрожи и сомнения, как непоколебимая истина.- В ожидании меня?.. – переспросил Джеджун, округлив глаза от изумления. – Как это?..В сердце юноши затрепетали необъяснимые чувства, поначалу он не мог поверить в слова Юнхо, но они каким-то образом задели струны его души, накрыв волной любопытства и какого-то тайного немыслимого воодушевления, а в голове вырос рой не озвученных вопросов. Юнхо, видя его замешательство и растерянность, добавил:- Иди за мной. Я покажу тебе кое-что.Юнхо развернулся и направился к закрытому дому. Как будто по велению волшебной палочки в окнах зажегся свет, а дверь распахнулась, радушно приглашая гостей зайти внутрь. Вернее, только Дже был гостем, ведь Юнхо до сих пор являлся хозяином.Он обладал небольшой магией иллюзий. Именно поэтому, когда Джеджун впервые оказался в саду, тот показался ему ухоженным, а белоснежные цветы на ветвях словно подсвечивались лунным отблеском. Так и дом, на самом деле пребывая в запустении, предстал перед глазами Дже убранным, чистым и уютным. Не было белых полотен, наброшенных на мебель, пыли и паутины, всё выглядело красивым, как в музее, сохранив за собой утонченность европейского стиля девятнадцатого века, что был популярен среди знати в двадцатые годы.Джеджун был восхищен. В доме его деда тоже хранился дорогой антиквариат, и Дже с детства любил предметы искусства и старины. Он осматривал убранство дома, чувствуя, будто стал путешественником во времени.- Здесь очень красиво, – поделился юноша своими впечатлениями, и всё же помимо восторга его больше обуревал благоговейный трепет. Это был странный парадокс: всё, что было слишком прекрасным, отчего-то внушало некий страх.Юнхо молчаливо улыбнулся, а потом проводил Джеджуна до одной из комнат. Скрипка и смычок давно исчезли из его рук, ведь он в любое время мог по своему желанию призывать их и заставлять исчезать, как практически любой предмет. Молодой человек остановился у открытой двери, заложил одну руку за спину, а другую протянул, пропуская Дже вперед себя.- Прошу.Джеджун зашел внутрь. Это оказался рабочий кабинет. Взгляд юноши скользнул по письменному столу, зеленой настольной лампе, перу, чернилам и ножу для вскрытия писем, а потом глаза переместились на стену напротив стола.На ней висела картина в полный рост. На полотне был запечатлен юноша в белом парадном костюме на фоне цветущей магнолии, весь его лик был словно олицетворением весны, первых цветов и невинности. Но вот в месте, где было изображено лицо, кто-то испортил полотно ножом.Джеджун, ведомый любопытством и какой-то необъяснимой тягой, подошел поближе, привстал на цыпочки и свел порезанные лоскуты полотна воедино, чтобы рассмотреть лицо юноши полностью.Его дыхание перехватило.Прямо со стены на него глядел он сам.- Это… это… – Дже не находил слов, мысли спутались, в груди что-то сдавило.- Это Хиро, – договорил Юнхо, стоя за спиной Джеджуна. – Это ты из прошлой жизни.Дже переводил ошарашенный взгляд с картины на Юнхо и обратно. Хиро на полотне как две капли воды был похож на Джеджуна. Или это Дже был похож на него?..- Но… как это возможно? – не мог поверить юноша.- Все эти годы… Все эти пятьдесят лет… – казалось, Юнхо больно об этом говорить, в его голосе чувствовалась горечь, и в то же время интонация словно была окрашена надеждой. Как будто всё это время он был заточен в беспросветную темницу, в которую наконец-то проник источник долгожданного света. – Я смотрел на луну и ждал, когда увижу тебя снова. Я отсчитывал время до нашей встречи, успокаивая себя тем, что расставание – лишь ее начало… И боясь, что, повстречавшись вновь, это станет началом новой разлуки… Этот круговорот кажется бесконечным.Джеджун стоял, будто пронзенный клинком. Каждое слово Юнхо словно впивалось в его грудь острым наконечником, пока не поразило до самого сердца.Пятьдесят лет… Так долго!С самого детства Джеджун чувствовал, будто кого-то ждет. Поначалу он не видел лица и не слышал голоса, но с возрастом ему всё чаще начал сниться таинственный незнакомец. Дже не знал, чей образ видит и кого слышит в своих снах, но, приехав в Кванчжу, наконец-то для него теперь всё разъяснилось и встало на свои места.Его душа была связана с этим местом и стремилась ко встрече с Юнхо.- Пятьдесят лет? – вслух переспросил Джеджун, и голос его прозвучал с дрожью. Внутри всё встрепенулось от осознания этой правды.- Такое ожидание может показаться мучительным, – произнес Юнхо, не отрывая от Дже взгляда, считывая каждую его эмоцию, каждую черточку, – но только оно давало мне надежду и силы дождаться нашей встречи.Джеджун глубоко вздохнул и рассеяно провел пятерней по волосам.- Но я… ничего не помню. Я слышал, как кто-то зовет меня во сне и теперь понимаю, что это был ты, но я совершенно ничего не помню из жизни этого Хиро…- У вас одна душа, но в этой жизни ты – Джеджун. Единственная, неповторимая и незаменимая личность.Юноша пребывал в смятении. Он мог поверить, что являлся реинкарнацией Хиро, это объясняло, почему не только Юнхо, но Чанмин и мадам Хана узнали его, и в то же время это казалось ему каким-то немыслимым.- Но ты уверен, что ждал именно меня? – с сомнением спросил Дже. – Ведь, хоть мы с Хиро и похожи внешне… ты сам сказал, что я – не он.И Хиро – мужчина. Так же, как и Джеджун. Этот факт крутился в голове юноши, смущая и волнуя, и в то же время он не осмелился озвучить эти мысли вслух. Когда между двумя людьми возникает необъяснимая тяга, сплетая судьбы в единый узор, границы различий стираются и становятся неважны, вне зависимости кто какого пола является.- Мне достаточно того, что в новой жизни он переродился со счастливой судьбой, – ответил Юнхо, улыбнувшись, но эта улыбка хранила за собой печаль его сердца.Джеджуну было нестерпимо видеть Юнхо таким и слышать именно такую интонацию его голоса. От этого всё существо Дже сжималось словно в стальных тисках, и ему хотелось прогнать эту грусть из глаз молодого человека. Как это можно было объяснить? Объяснить то, что всего за одну ночь он проникся такой глубокой связью к Юнхо?- Расскажи мне, каким он был, твой Хиро? Помимо внешности, мы с ним очень похожи? – решился задать новый вопрос Джеджун.- Внешне, как ты и сам видишь – как две капли воды, – ответил Юнхо. Его взгляд слегка затуманился. – Хиро был наполовину японцем по отцу. Мать вырастила его нежным и добрым ребенком, вложив в него все самые лучшие качества, которые могла. Хиро не был эгоистичен, он стремился к знаниям и обладал не просто смирением… Он обладал тем, что отсутствовало у Ханы. Был добрым и умел прощать.При упоминании мадам Ханы Джеджун вздрогнул. Рассказ Юнхо на какие-то минуты словно унес его в далекое прошлое, он представлял в своем воображении, как всё это могло выглядеть, попытался поставить себя на место Хиро, как вся фантазия треснула при упоминании жены Юнхо. Неужели мадам Хана действительно была его супругой когда-то?.. Как так получилось, что между женой и слугой сердце Юнхо выбрало второго? Да что вообще произошло пятьдесят лет назад?!На какое-то мгновение повисла тишина.- Что случилось с Хиро?.. – отважился спросить Дже, нарушив воцарившееся безмолвие.Юнхо долго молчал. По его невысказанному ответу Джеджун мог сделать вывод, что судьба юноши сложилась печально.- Почему я переродился, а ты нет? – чуть нахмурив брови, вновь начал задавать вопросы Дже. – Ты не можешь уйти? Что-то держит тебя?Юнхо перевел взгляд на картину.- Я написал портрет Хиро и хотел изобразить рядом с ним себя, чтобы хоть где-то, но мы всегда оставались вместе. Но не успел… Перед моей смертью Хана прокляла меня. Думаю, именно поэтому моя душа оказалась заточена в этом доме. Моя свобода передвижений ограничивается территорией прилегающих двух поместий, выйти за пределы ворот на улицу я не могу.Лица молодого человека коснулись тени сожаления и несбывшейся надежды. В голове Джеджуна молниеносно сменялись тысячи мыслей.- Значит… это было твое последнее желание? – уточнил он. – Общий портрет тебя с Хиро. Если я дорисую тебя рядом с ним, это поможет освободить твою душу? Ведь если ты ждал перерождения Хиро, то твоя миссия на этом закончена. Теперь я могу помочь тебе.Юнхо растерянно посмотрел на него.- Ты… сделаешь это для меня?- В прошлую нашу встречу ты сказал, что будешь надеяться, чтобы я не возненавидел тебя. Ты так сказал, потому что думал, что я испугаюсь тебя, когда узнаю правду?Юнхо кивнул.- Тяга к рисованию, должно быть, осталась у меня с прошлой жизни, потому что ты умел рисовать, – слегка усмехнулся Дже, понимая, что в его жизни реализовалось всё то, о чем мечтал Хиро в прошлом. – Думаю, именно для того, чтобы я оказался в это самое время в этом самом месте. Закончил эту картину. Для тебя.Выражение лица Юнхо говорило больше всяких слов. Он вновь обрел надежду и воспрял духом, в его глазах зажглись огоньки веры, которая, казалась, давно угасла, а теперь пробудилась, как феникс из пепла.Джеджун твердо решил, что его главной целью стало дописать потрет. С тех пор он тайно ходил в свадебный дом, чтобы обновить старые краски на картине и начать писать Юнхо. Прикоснувшись к вещи, которая связывала два временных отрезка, с каждым новым мазком Дже приоткрывалась тайна прошлого: по ночам юноше начались сниться отрывки из их с Юнхо прошлой жизни.