Я не смогу иначе (1/1)
Усталость от очередной командировки давила непривычно тяжело, словно то, что рядом нет коллег, с которыми она прослужила всего несколько лет, было неправильно. Хотя это и было в корне неверно. В "Свароге" служили молодые, талантливые, слишком везучие, чтобы погибнуть парни. Лиса зло скрипнула зубами и поднялась еще на один пролет. Хотелось зайти в родную квартиру, почувствовать запах чая, который отец заваривал лучше всех на свете, почувствовать, как мать обнимает её, незаметно ощупывая и осматривая на предмет новых ранений. Хотелось уткнуться в живот отца и просто побыть снова маленькой девочкой, который она так не хотела быть в детстве. Ноги с каждой ступенькой становились все тяжелее, и дойдя до родной лестничной клетки, Василиса даже порадовалась, что сейчас глубокая ночь: встретить соседей шансов не было. В доме вообще было угрожающе тихо. Такую тишину Лиса не любила. Ключ повернулся в замке обыденно, дверь распахнулась неслышно - отец всегда был дотошен в таких мелочах, в их доме никогда не скрипели дверные петли, не искрили розетки, а гвозди всегда вбивались вовремя. Василиса усмехнулась, вспомнив о том, как сама подавала отцу инструменты, когда они собирали новую мебель в её спальне. Ей тогда было пять. Ощущение пустоты, чего-то изменившегося раз и навсегда ударило не оглушающей тишиной, запахом. Он стал другим. Не таким, каким был в те дни, когда родители уезжали в командировку. Василиса даже не могла придумать четких ассоциаций, она просто знала, что в доме пахнет не правильно. Впервые за двадцать пять лет в нем пахнет...- Лиска.Голос Виктора был тише шепота, но он заставил замереть посреди коридора, в предчувствии сглотнув.- Витя? - Лиса попыталась не думать о плохом, но голос дрогнул. Не хотелось думать, не хотелось понимать. - Ты заглянул в гости? А где родители? - Они... - приносить плохие вести, сообщать родственникам о смерти он должен был научиться. - Авария. Пьяный водитель. Похороны завтра. - Нет, - Василиса помотала головой, неловко заправляя выбившийся из косы локон за ухо, - нет. Это ведь шутка? Или ошибка? Они... Они не могли...- Это произошло на загородной трассе, они возвращались с тренировочного полигона, - Виктор с трудом сохранял спокойствие, его шаги по направлению к ней Василиса воспринимала отстраненно до тех пор, пока он не сжал её плечи, старательно удерживая на месте. - Они умерли мгновенно. Вместе. ***Василиса свернулась калачиком на диване, завернувшись в любимый плед отца. Виктор держал её на руках, задумчиво всматриваясь в семейное фото, стоящее на кофейном столике. Почему-то не смотря на то, что каждый из присутствовавших на фотографии членов семьи Бурлак был в военно-морской парадной форме, фото не казалось формальным. Наоборот, именно на нем они казались счастливыми, живыми и очень близкими друг другу. Кажется, Василиса думала о том же.Она вообще казалось странно тихой, замершей в коконе его рук и не желающей о чем-то говорить. Виктору ничего не оставалось делать кроме того, чтобы просто быть с ней. - Кто организовал похороны? - вопрос задала Василиса только утром, проснувшись от запаха крепкого кофе, который тоже казался в доме родителей чем-то чужеродным: родители пили чай. - Тебя найти не смогли, - ответ вышел с намеком на обвинение, которого Виктор совсем не хотел, но Василиса внимания не обратила, лишь задумчиво сверлила взглядом чашку с кофе, - так что я взял на себя все организационные вопросы, обзвонил, кого смог найти. У Министерства порядок на такие случаи отработанный, так что...- Да, - Василиса кивнула, резко встала и ушла в свою комнату. Она знала обо всех порядках в Министерстве. Она вообще слишком много знала о похоронах боевых офицеров. ***Василиса не вздрогнула даже в тот момент, когда почетный караул произвел выстрелы. Она спокойно принимала соболезнования и не прятала полу-прозрачные кисти с тонкими, мозолистыми пальцами в положенные по форме перчатки. Она казалась высеченным из мрамора памятником со слишком прямой осанкой и закушенными до боли щеками. Она не опиралась на Виктора или крестного. Она вообще не смотрела на них, словно не замечая их присутствия. Она не смотрела ни на кого, уставившись взглядом в одну точку на горизонте. Никто бы не мог заподозрить, что внутри Лисы бушует настоящий ураган, что с каждой минутой этого фарса, в который чиновники превратили похороны её родителей, ей все сильнее хочется завопить от боли. Никому бы сейчас она не призналась, что рисует на головах высокопоставленных лицемеров мишени прямо по центру лба. - Как ты? - Василий Романович Ионов стоял за плечом крестницы до самого конца похорон, ожидая пока все, кому были небезразличны Варяг и Багира, разойдутся. Виктору пришлось постараться, чтобы удержать себя от желания оградить Василису от навязчивых вопросов и собеседников, но крестный для Лисы был тем, кто мог понять её состояние и удержать девушку от глупостей.- Их больше нет, - голос все же подвел, дрожь выдала все бушующие эмоции, но Василиса еще сильнее сжала побелевшие руки, резко подняла подбородок и требовательно попросила: - Достаньте мне дело об их гибели.- Василиса, - капраз Ионов вздохнул, - не надо, Лиса. - Я хочу знать все обстоятельства их гибели, - выдавить слова получилось по военному четко.- Не рви душу, ни свою, ни мою, - Василий Романович с трудом сдержал давно подступающие к глазам слезы и пожалел, что так и не начал курить. - Нет там того, за что можно зацепиться. Нет. Или ты думаешь, что я...- Вы не знаете всего, - Василиса выпрямилась еще сильнее, хотя Василию казалось, что от напряжения её спина сейчас просто рассыпется в пыль. - Впрочем, это сейчас не важно. Я смогу достать документы и без Вашей помощи, Капитан первого ранга Ионов.- Не надо, Василиса, - рыкнул Кот, - Багира была для меня почти матерью. Она вырастила из меня офицера, и я не позволю, чтобы ты считала меня поганой сволочью. Девушка промолчала, сморгнув выступившие на глазах слезы. Ей было холодно. Не снаружи, внутри. Слишком многих ей теперь приходилось навещать на кладбище. - Впрочем, ладно, будет тебе дело, - Василий Романович сморщился от собственной слабости, - только пообещай, что если ты что-то найдешь, то придешь ко мне?Василиса кивнула, жалея о том, что врет крестному. Она знала, что если найдет то, что ищет, то разберется с виновными сама. Одна. ***Кладбище в опускающихся сумерках выглядело жутким, но Василиса не боялась. - Бояться надо живых - они стреляют в спину, - пробормотала девушка, смотря на свежие холмы, до верху заваленные цветами и венками: от коллег, учеников, тех, кому они однажды спасли жизнь. - Я разберусь. Я отомщу. Простите меня, но я не смогу иначе.