Пролог (1/1)

Если бы Джессика Джонс была героиней комикса, о ней бы быстро забыли. Реши же некто воскресить сюжет в угоду общественным тенденциям и через много лет, она могла бы развлекать кого-то вечерок, но быстро переставала бы быть интересной после близкого знакомства. В конце концов, у героев должны быть приросшие к рукам неизмаранные белые перчатки и дурацкий, неудобный костюм.Тем не менее, в жизни, которой она жила, Джессика Джонс была куда занятнее и многограннее, чем если бы сошла со страниц или плёнки. К своей удаче, она не входила в плеяду стандартных, унылых и беспомощных. какими бы силами ни владели, героев и героинь в поисках своих воспоминаний. они были при ней, правда и справедливость были давно восстановлены, и никому не было до неё дела - разве что за последние пару недель стало ещё больше глупых людей, возненавидевших её за правду. Да, вот она, суть.Правда, как и истина, никогда до конца не видна, и уж тем более не ясна. Как луна на картине Куинджи - перетекает в ласковые белые очертания облаков, рябь от света - кажется, что от него, не от ветра, - на воде, и требует раскрытия. Пожалуй, именно эта её красота так манит Джессику Джонс - и пожалуй, она её и убьёт. Но в момент, когда так и не забитая насмерть статуэткой "мать года" женщина втыкает ножницы Килгрейву куда-то под щитовидный хрящ - аккурат туда, где расположены голосовые связки, - Джессика столь же далека от смерти, сколь и от истины. По сути, в этот момент она получает освобождение, возможность защитить Хоуп, и всё, на что направлялись её усилия. И потому все смотрят, как она бросается зажимать, кажется, сдавшемуся в этот момент насильнику рану, с неприкрытым, изумлённым осуждением.Надо сказать, Килгрейв даже пытался отбиться, пока его милосердно не вырубил претендент на звание отца года - ногой в висок. После этого "безбожная хабалка, так жестоко воспользовавшаяся полюбившимся миллионам Люком Кейджем" отвлеклась от оказания первой помощи и сделала то, о чём, как посчитали присутствовавшие, полиции говорить не надо. Остановимся на том, что Килгрейв жестоко убил своих родителей, а те в процессе самообороны лишили его главного оружия - голоса. Виновного отправили на опыты с целью выяснить механизм работы его мозга в статусе набора органов, а Джессика Джонс запропала - вероятно, и дальше совмещать пьянки с частными расследованиями. Ведь остановилась же на этом Триш Уокер.____________________________________Джессика Джонс, разумеется, не остановилась - она не любила останавливаться на полпути, как не любила прощания и работу в полиции. Она знала, что, если правительству в руки попадёт секрет килгрейвовского мозга, оно окажется в шаге от создания по-настоящему зомбирующих телешоу и радиопередач, не говоря о прочих возможных последствиях. Конечно, она не будет оспаривать приговор или заваливаться в Триш в студию с этими комментариями. Но ей придётся снова похитить Килгрейва - на этот раз в одиночку - и снова с ним разобраться. Конечно, ей пришлось прибегнуть ко многим мерзостям - но взятки она давала информацией, а вместо угроз использовала старые, добрые, и надёжные доказательства нарушений. Последних в сфере засекреченных экспериментов, конечно, хватало у всех. Джессике даже не приходилось больше декламировать названия улиц, знакомых ей с детства, стоило вспомнить Килгрейва - вероятно, потому, что теперь он появлялся у неё в воспоминаниях лежащим раскинув руки на мокром полу, залитым не чужой, а собственной кровью. Впрочем, вариант о нехватке времени шептать названия улочек казался мисс Джонс куда более правдоподобным.