Глава 24. Будущее (1/1)

– Шесть и одна десятая секунды! – радуется Кэмерон своему новому достижению в скоростной сборке кубика Рубика. Глаза сияют, и в переносном смысле и в прямом – в них мерцает синее свечение, по всей видимости непроизвольное и оттого особенно милое. Мамочка, не разделяющая ее энтузиазм, откликается сдержанно, но доброжелательно:– Все лучше и лучше. Поздравляю.– Спасибо! Попробуй сама. – Заброшенный в порыве благодушия кубик падает на заднее сиденье рядом с Сарой. Та качает головой. – Попробуй, тебе понравится.– Тем более не надо, – усмехается Сара, отодвигая игрушку в сторону. – И ты тоже отдохни.– Я не устала, но ладно, пусть лежит. На остановке пересяду назад.– С чего это ты вдруг пересядешь?– А ты пересядешь вперед.– А мне с чего пересаживаться?– Сзади ты чувствуешь себя пассивно и некомфортно.– Ну-у... – хотела бы, но не находит возражений Сара. – Посмотрим.– Что насчет количества ходов? – интересуюсь я у Кэмерон.– Кажется, необходимый минимум – двадцать два поворота.– А что тебе подсказывает теория графов?– Что это скучно.– И вас совсем не волнует происходящее? – грустно перебивает Сара.С нашей точки зрения не происходит ничего особенного и причин волноваться пока нет. Но приятно, что Сару заботят особенности нашего мировосприятия. Два часа одна минута пополудни, шоссе ?376? на подъезде к шестой межштатской. Почти два часа назад Сара в последний раз перечитала письмо из будущего и в последний раз внимательно рассмотрела предмет, найденный между листками бумаги. Закончив эти дела и тихо прокашлявшись, она аккуратно вложила все обратно в конверт и спрятала в карман. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула и как-то в одну секунду прояснела лицом. В зеркало мне было хорошо это видно. Только что щурились глаза, были напряжены скулы, между бровей кривилась нервная складка. И вдруг все эти следы тревог и растерянности как по команде, разом исчезли, уступив место миру, покою и еще, быть может, легкой задумчивости. Удивительная перемена. Скоро Тонопа. Там мы сделаем короткую остановку – залить бак и попытаться рассмотреть наших преследователей. Это черный пикап ?GMC-юкон? с частично затемненными стеклами. Он сел нам на хвост – до чего хорошее выражение! – сразу за Остином и с нами без малого сто миль. Осторожен, держится в пятистах ярдах, прячется в потоке, и внутри, кроме ковбойских шляп водителя и пассажира, мы пока ничего не разглядели. – Если что, на этой развалюхе нам не оторваться, – констатирует очевидное Сара.– А может быть, свернем на пустынную дорогу? – предлагает Кэмерон. – И тогда... – Что тогда? – требует ясности Сара, хотя все понятно и без уточнений.– Здесь мало подходящих дорог, – замечаю я. – И у нас мало времени на дорожные игры.– Ближе к Калифорнии будут, – говорит Кэмерон. – Либо в округе Иньо. А играть придется.В этом она права. Мы возвращаемся своим следом: по шестой пересечем с востока на запад округ Эсмеральда и въедем в пределы Калифорнии, далее – длинный бросок по триста девяносто пятой, потом по четырнадцатой и привет, Лос-Анджелес. К моменту прибытия в Эл-Эй мы должны избавиться от преследования.– Или все-таки это полиция? – напоминает Сара версию часовой давности. – Хоть мне и не понятно, для чего копам сотню миль висеть у нас на хвосте.– При том, на одном-единственном автомобиле, – добавляю я. – При длительной слежке, насколько мне известно, они предпочитают менять машины. – Может быть, они сделают это в Тонопе, – допускает Кэмерон. – Ты сеешь песок? Я недоумеваю, какой песок, и Сара поясняет, что это очередное сленговое выражение, которое означает, прослушиваю ли я радио. Да, конечно, я слушаю полицейские и прочие спецканалы. Все спокойно, и это тоже довод за то, что ?юкон? – частная инициатива.– Вероятнее всего, за нами едут те, кто взорвали маяк и убили того человека, – говорит Кэмерон. – Что им нужно от нас?– Надо полагать, это, – указывает на свой карман Сара.– А откуда они про это знают?– У них спроси.– А как они нас выследили?– Постарались. А может, у них и другая цель. Может, они хотят выкрутить твой чип.– Значит, они в курсе, кто мы такие? – невозмутимо уточняет Кэмерон.– Видимо, да, – присоединяюсь я к викторине. – И поэтому так осторожны.– Преследовать терминаторов – весьма неосторожно, – возражает Кэмерон.– Может быть, и не в курсе.– А тогда почему они до сих пор не попытались нас остановить?– Может быть, их задача – только слежка, – подсказывает Сара.– Кто поставил им эту задачу?– А еще может быть, что они сами терминаторы.– Это усложнит дело, – признает Кэмерон.– В любом случае, – подводит черту Сара, – они уверены, что приз того стоит.Видимо, да. Но в самом деле, откуда им про него известно? Пластиковый прямоугольник тускло-металлического цвета с изображением римского центуриона. Платиновая карта ?American Express?. Новая, с частично скрытым номером, трехлетним сроком действия и не оставляющей сомнений надписью: ?Sarah Hughes?. Неожиданная вещь для новоиспеченной владелицы. Кроме того, неизвестные охотники за наживой знают о человеке, пришедшем из будущего, и частично знают про нас. Уже много. Теперь они знают еще и то, что сумели выпытать у того человека. Как минимум, про маяк и тайник. Они знают слишком много.Есть две возможности – обе банальные и неприятные. Мог проболтаться сам пришелец из будущего, что маловероятно. Информация могла прийти от кого-то постороннего, кого-то из нашего времени. От меня, от Джона Коннора или от полковника Беннета. Насколько мне известно, я и Джон никого не предавали. Джошуа Беннет, хоть и собирал данные о потенциальных посланцах Сопротивления, не имел сведений об уже отправленных бойцах. Но получить эти сведения при желании он мог – от того, кто присутствует при всех межвременных процедурах. Это техник, обслуживающий станцию отправки. Я никогда его не видел и даже не знаю его имени. Наверное, напрасно. А что об этом думает Джон?– Странный все-таки... подарок, – задумчиво говорит Сара, когда за пять минут до Тонопы мы проезжаем смычку с шестой. В зеркала – я в левое, Кэм в правое, сидящая сзади Сара – в центральное – наблюдаем за обстановкой сзади. Да, все в порядке, черный ?юкон? с нами. Идет на запах денег? – Как мне поступить с этой картой?– Разве Джон тебе не разъяснил? – удивляется Кэмерон.– Самое основное.– О чем же такое длинное письмо? – еще больше удивляется Кэмерон.У Тонопы шестая трасса вливается в девяносто пятую. Несколькими милями западнее и вплоть до примыкания к трассе ?395? в калифорнийском округе Иньо она снова будет шестой. Запутанная нумерация. Не доезжая до светофора, сворачиваем на отклонение, на секунду тормозим у ?стопа? и вот уже неспешно катим, соблюдая ограничение ?25?, по центральной улице. Улица двухполосная, плавно изгибается то влево, то вправо, сокращая дистанцию прямой видимости и вынуждая преследователей к сближению с нами. Они стараются не высовываться из потока, но поток слишком слаб, не спрячешься. И несмотря на невыгодное положение против солнца и мутное стекло ?юкона?, помимо ковбойских шляп нам становятся различимы общие черты лиц двоих мужчин, едущих в пикапе. – На заднем сиденье вроде бы никого, – говорит Кэмерон, всматриваясь в зеркало.– Уверена? – спрашивает Сара. Кэмерон молча качает головой.Минуем своеобразные гостевые ворота городка – четырехэтажный ?Belvada Hotel? слева и четырехэтажный ?Mizpah Hotel? справа – и одна за другой начинают попадаться крохотные, почти игрушечные автозаправки. Не лучший для нас выбор, нам требуется оперативный простор, поэтому одно за другим мы отклоняем игрушечные предложения. Так проезжаем весь городок насквозь. Поток прибавляет скорость, растягивается, и ?юкон? начинает постепенно отставать. А за окраиной, чуть ли не в чистом поле нас встречает солидный ?Шеврон? с дюжиной терминалов, магазином и правдивой синей табличкой: ?Следующий бензин 100 миль?. То что нужно. Спокойно снижаю скорость и заворачиваю по ближнему заезду – чтобы неожиданным маневром не насторожить преследователей. И обнаруживаю, что моя предусмотрительность ни к чему: черный пикап исчез.– Куда они делись? – беспокоится Сара. – У казино еще были...– Только что свернули направо, – отвечает Кэмерон. – И теперь наблюдают издали через какую-нибудь оптику, – ворчит Сара. – Надеюсь, не через прицел. Значит, ведем себя как ни в чем не бывало, по сторонам не озираемся.Выйдя из машины, Сара старательно зевает и совершает руками несколько разминочных гимнастических движений. Почувствовала себя перед объективом? Разогретый до девяноста семи градусов воздух сухой, но чистый и приятный, что вполне естественно: городишко невелик, не производит никакой отравы и окружен пустыней и солончаками. Если вы сумеете отфильтровать некоторый автомобильный шум и сосредоточите внимание на щебете мелких птиц и шелесте ветра, то вам покажется здесь весьма спокойно и благостно.Невада – хорошее место. Все, что мы видим и каким мы это видим сейчас, сохранится неизменным, будет точно таким же через пять, десять и даже через пятьдесят лет. Это и есть главная причина, по которой тайник для Сары Коннор был сооружен именно в Неваде: неизменность. Хоть маяку у реки Риз не повезло, но исключение подтверждает правило. Неизменность. В беспокойном многомерном мире это качество редкое и потому ценимое порой выше всех других. Да, вы угадали, здесь, в Неваде, в краю военных баз и испытательных полигонов, не будет войны и бомбежек. И не только здесь. Можете не верить, но разрушенный Лос-Анджелес – еще не разрушенный мир.Втыкаю в горловину бака заправочный пистолет и нажатием кнопки выбираю бензин ?87?, а Кэмерон и Сара исчезают в торговом павильоне, где несомненно есть касса и при ней оператор, принимающий наличные деньги. Через две минуты Кэм из дверей подает мне знак ?все в порядке, можно заливать? и опять скрывается в недрах павильона. Бензин быстро заполняет бак. Возвращаются Сара и Кэмерон, у обеих в руке по стакану-непроливайке с горячим кофе. Сара, как и предсказано, занимает переднее сиденье, Кэмерон, непонятно шепча ?девять миллиметров?, устраивается сзади. Можно ехать. Или нет? – Я за сдачей не пойду, – зевнув и глядя вперед, информирует Сара.– Я тоже, – спокойно откликается Кэмерон.– А много ее?– Два доллара восемьдесят восемь центов.Ошибка всего лишь на три четверти галлона по полуисправному стрелочному указателю!– Не сомневалась в тебе, – одобряет Сара. – А зачем ты взяла кофе?– Все брали, решила не выделяться.– И что ты будешь с ним делать?– Могу отдать тебе. Хочешь?Думаю, теперь точно можно ехать. Через две мили наконец встречаем долгожданный указатель ?70? и езда перестает быть вялой и похожей на пешую прогулку. Дела налаживаются, но нумерация дорог по-прежнему загадочная: шестая межштатская здесь делит номер с девяносто пятой. Ну и ладно. Движение в обоих направлениях слабое, но ?Юкона? не видно. Либо он действительно уступил вахту другому автомобилю, либо выдерживает безопасную дистанцию не меньше мили. Начинается Эсмеральда, до Калифорнии примерно семьдесят пять миль. Слева и справа расстилает свои серо-рыже-зеленоватые цвета огромная пустыня, а прямо по курсу лежит горный массив, и кажется, что шоссе утыкается в него. Он невысок и не украшен снежными пятнами, как тот вчерашний хребет, который тоже просматривается вдалеке чуть левее – вроде как для сравнения. У Кэмерон играет сотовый вызов. Это наконец-то Джон Генри. Как и предполагалось, он ждет нас сегодня. Но в Лос-Анджелесе мы вряд ли будем раньше девяти вечера. Устраивает его такое время? Устраивает. Отлично. На встрече будет присутствовать мистер Мерч, если мы не против. Ничуть. Разве мы когда-то возражали против полезного сотрудничества? К концу разговора Кэмерон вдруг указывает большим пальцем назад. Да, все верно: на расстоянии чуть больше мили показался наш старый знакомый пикап. Сара усиленно вглядывается в зеркало, но для нее это слишком далеко. Кивком головы она задает мне молчаливый вопрос, получает в такой же форме утвердительный ответ и удовлетворенно хмыкает. ?У нас небольшое дело, – говорит Кэмерон Джону Генри. – Я перезвоню позже?.– Ну, и... что за проблемы у компьютерного парня? – интересуется Сара.– Через день совет директоров, – отвечает Кэмерон.– Мы знали об этом позавчера, почему заспешили только теперь?– Джон Генри подтвердил встречу, – говорю я. – Значит, дополнительное расследование ФБР в ?Зейре? либо прекращено, либо приостановлено. Этим надо воспользоваться. Особенно теперь, когда нам известно о подключении АНБ и об операции ?Serenity?. – Воспользоваться для чего? И как все это связано? – Сара с трудом удерживается от того, чтобы развернуться в кресле и попытаться увидеть преследователей через заднее стекло.– Фэбээровцы что-то искали в зейровском подвале. Что и почему? Скорее всего, дело в том, что очень похожую технику они видели и в Пасадене.– Они ищут связь. – Вероятнее всего, да. Обе компании, и ?Зейра? и ?Бьянчи?, почти близнецы, обе брошены владельцами, но первая хотя бы на виду, а что происходит во второй, неизвестно. Однако ФБР – всего лишь сыщики, они делают выводы и принимают решения на своем внутреннем уровне. Уровень разведки выше, преодолеть ее вмешательство будет труднее.– И как поможет тот фокус со стрельбой, твоя попытка подставить фэбээровцев?– Ты догадалась.– Ты сомневался? Стрельба из штурмовой винтовки, ФБР обязано защищать собственность, подконтрольно гражданскому кодексу, а стоимость техники в том подвале...– ...приближается к двумстам миллионам.– Ничего себе. Ну, и как это поможет делу?– Не знаю, Сара. Ни в чем пока не уверен. Задача такова: ?Зейра? должна купить конкурента.– Ха! Это делается не так скоро, как ты хочешь. И твоя стрельба скорее навредит.– Посмотрим. Многое зависит от нас и от Джона Генри.Сара не отвечает и погружается в размышления. Тут есть, о чем подумать.* * *Позади ничем с дороги не примечательная Большая долина, длинное белесое озеро и поворот на Серебряный пик. Скоро мы расстанемся с шестой трассой и объедем Бишоп, немного сократив себе путь по двести шестьдесят четвертому шоссе. Оно должно быть совсем пустым – ни свидетелей, ни возможности для преследователей скрыть свое присутствие. Это не очень выгодно для них, и это наш лучший шанс от них избавиться.Сара начала нервничать, старается не подавать виду, но не слишком удачно. За десять минут она дважды вытащила и проверила свой пистолет, оба раза непоследовательно призвала нас избежать перестрелки и на наше согласие оба раза отреагировала одинаковой мимикой сомнения. А жаль, мы вполне искренни: перестрелка нежелательна, в ней с большой вероятностью пострадают транспортные средства, что затруднит наше возвращение. Кроме того Сара выступила за тщательный допрос наших преследователей, если конечно это ?те самые парни?. ?Сначала они должны нам все рассказать?, – потребовала она. Сначала? А что потом? Мы с Кэмерон не стали уточнять. Вместо того я поинтересовался, как нам поддерживать связь с ?теми самыми парнями? в немалый промежуток времени, который потребуется для проверки полученной информации. Иными словами, в каком подвале нам их держать? Сара на секунду опешила, а потом закаменевшие черты ее лица оттаяли и в глазах появилось смущение. ?Дом банды чирлидерш?, – непонятно для меня пробормотала Кэмерон, зато Сара фыркнула и поперхнулась. Что за перемены настроения?– Все будет в порядке!– Надеюсь, солнышко... В самом деле... – она опять закашлялась. – Если получится, не трогайте... чирлидерш.– Роджер! – ответила за нас двоих Кэмерон, а Сара, откашлявшись, по привычке перевела мне сиплым голосом это известное словечко из радиожаргона.Через девять минут в относительном спокойствии доезжаем до левого ответвления, поворачиваем и начинаем неспешный разгон. А спустя тридцать восемь секунд видим, как за нами поворачивает черный ?юкон?. Пока все идет как надо, просто идеально. Разгоняю машину до восьмидесяти пяти миль в час. Не слишком быстро, но анализ богатых гармониками звуков и вибраций, производимых коллекционным сорокалетним авто, свидетельствует о невозможности двигаться быстрее без прямого риска потерять машину. Пора провоцировать ?юкон? на активные действия и, хоть не верю, чтобы по нам стали стрелять в движении, разворачиваю пограничное поле защиты до габаритов ?импалы?. Похоже, провокация удалась: ?юкон? существенно прибавляет скорость, быстро сокращая дистанцию между нами. Похоже на подготовку к атаке. Он едет приблизительно на десять миль в час быстрее нас и через четыре с небольшим минуты будет рядом. Сара уже подавила волнение. Она сосредоточена и в полной боевой готовности: пульс семьдесят четыре, глаза сужены, скулы обострились, обманчиво расслабленные кисти рук лежат на коленях.– Я выйду первый, – инструктирую ее. – Ты в ту же секунду пересядешь за руль.– Поняла.– Кэм... – Ей не нужны инструкции. От поворота она на всякий случай перегораживает прямую линию Сара – ?юкон?, а теперь только откладывает в сторону головоломку, которую безостановочно вертела все это время, и кладет рядом с собой ?винчестер?. Мы готовы.Далее происходит неожиданное. Когда между нами и преследователями остается чуть больше ста ярдов и в блестящей сетке радиатора с крупными красными буквами ?GMC? становится видно каждое отверстие, а шляпы водителя и пассажира кажутся будто выставленными на витрине, пикап сигналит дальним светом. Дав несколько вспышек, он чуть уменьшает скорость и отстает на двести ярдов, красноречиво приглашая нас остановиться. То, чего мы и хотим. Начинаю замедляться. Замедляется и ?юкон?, вновь мигая фарами, и на этот раз это код Сэмюэля Морзе: три длинных вспышки, затем длинная, короткая и снова длинная. ?Ok?. Взаимопонимание? ?Странно...? – бормочет Сара.Через минуту съезжаем с асфальта и останавливаемся, а следом медленно подкатывает черный пикап. Теперь лица под шляпами видны идеально, и одно из них – новая неожиданность. Вряд ли последняя на сегодня. Пикап со скоростью черепахи приближается еще немного, потом еще самую малость и окончательно замирает в пяти ярдах. Басовитое урчание нашего мотора не мешает мне слышать звук двигателя ?юкона?, который через несколько секунд обрывается. Глушу мотор и я. Теперь это не имеет значения.Распахивается левая дверь пикапа, наружу выглядывает стильный ковбойский сапог, затем шляпа и наконец водитель выпрямляется во весь свой немалый рост – шляпа наполовину возвышается на крышей ?юкона?. Правая рука его лежит на верхней части двери, левую он держит открыто. На вид ему немного за сорок, широкоплечий, открытое загорелое лицо с ранними морщинами, внимательные глаза под тяжелыми веками, сивые обвисшие усы сползают ниже подбородка. Костюм очень кстати дополняют потертые джинсы и фланелевая рубашка в сложную клетку. Настоящий ковбой. Или головорез. Только без оружия. Вы можете принять его даже за терминатора, но присмотревшись, поймете, что ошиблись.?Это явное не то?, – растерянно и даже чуть разочарованно говорит Сара. Согласен. Но так или иначе, теперь наш выход. Открываю дверь, выбираюсь из машины, Сара тут же проскальзывает на водительское место, а Кэмерон синхронно с ней пересаживается влево.– Чем можем помочь? – начинаю я разговор.Ковбой делает шаг от машины, очень аккуратно притворяет дверь и с несколько старомодной торжественностью приподнимает правую руку, не донеся ее до полей шляпы:– Хорошего дня, сэр! Уж простите за эту погоню. – Голос его грубоватый, но в целом мало примечательный. От такого крупного человека невольно ждешь чего-то другого. Разговаривая, он щурит правый глаз, а висячие его усы чуть трепещут на ветру.Открывается правая дверь и из пикапа выходит спутник ковбоя. Он на пять дюймов ниже ростом, не так широкоплеч и заметно моложе. Пожалуй, лет тридцать, вряд ли больше. Лицо обычное, разве что несколько жесткое. Ни усов, ни морщин. Из ковбойского на нем только шляпа. Прочее – легкая темная куртка, черные брюки из прочной ткани и крепкие ботинки – вместе со скупыми четкими движениями позволяют заподозрить в нем военного. Он нагибается к открытой двери, вполголоса предупреждает кого-то невидимого на заднем сиденье ?посиди тут?, аккуратно, как и водитель, закрывает дверь и поворачивается ко мне:– Надеюсь, мы не слишком вас побеспокоили? – Тоже ничем не примечательный голос.– Пустяки, – искренне заверяю я.– Да, так вот что, – сразу переходит к сути дела ковбой. – Вроде бы это нас и не касается... Но, уж простите, ведь там у вас Сара Коннор?– Резковато, Стив... – вполголоса укоризненно говорит ему спутник.– А чего голову морочить? – отмахивается ковбой. – Спросил и дело с концом.Наверное, подобная прямота на пользу не во всякой ситуации, но мне она нравится. А поскольку тут у нас действительно Сара Коннор и ничего предосудительного я в этом не вижу, то сохраняя на лице доброжелательное выражение, подтверждаю, так сказать, наличие.– Так нам бы с ней поговорить, – заявляет ковбой, а спутник его молча морщится.– А кто вы? – не самым ловким образом интересуюсь я.– Да, кто вы, джентльмены? – присоединяется к вопросу Сара, появляясь из ?импалы?.Не назвал бы это неосторожностью. Скорее – интуицией. Особенности происходящего, сказанные слова, интонации. Опасность маловероятна. Правда, в ?юконе? есть кто-то еще, но это не скрывают, а потому не будем слишком подозрительны. Тем более, все мы под защитой темпорального модуля и вдобавок я кое-что знаю об одном из этих людей. Одновременно с Сарой из машины выходит Кэмерон, спокойная, сдержанная в мимике, но не производящая впечатление робота, и встает рядом. Дробовик оставлен в машине, и это тоже интуиция. Две руки галантно поднимаются к полям шляп. ?Мисс!?– Это Стивенс, я Эттберри, – берет инициативу в свои руки строгий спутник ковбоя.– Я Стив, – следуя своему пониманию жизни, добавляет ковбой. – А он...Знаю, знаю: Джонатан. Будущий полковник Сопротивления Джонатан Эттберри, разведка.Называем себя и не терпящая церемоний Сара поторапливает беседу:– Так чему же обязаны?– Мы знаем, вы были у ручья на триста шестой, – без обиняков начинает Эттберри. – Вы видели там поврежденную взрывом скалу и, э-э... кое-что еще.Ни жестом, ни взглядом Сара не выдает свой интерес.– Уж извините, что наблюдали за вами, – продолжает Эттберри, – но так сложились обстоятельства. И думаю, всех нас привели туда разные стороны одного дела.– Какого же? – холодно спрашивает Сара.– О своей стороне, быть может, вы расскажете нам сами. А мы там кое-кого искали.– И похоже, нашли.– Только не думайте, что убийство – дело наших рук.– Эрик был нашим другом! – выпаливает ковбой Стивенс.– Неужели? – сомневается Сара, а Эттберри снова морщится и объясняет:– Мы ехали по следам, искали его и нашли уже мертвым.– Простите, – уточняю я, – а под какой фамилией вы знали вашего друга?– Бьюкенен, – не раздумывая отвечает Эттберри. Сара смотрит на меня.– Да, все верно, Эрик Бьюкенен, – подтверждаю я. – Он не изменил своей фамилии.На этот раз недовольно морщится ковбой:– Вот черт, всегда он такой был... Вечно твердил, ненавижу, мол, играть.– А у него были причины играть? – спрашивает Сара.– Были, мисс Коннор, – заверяет Эттберри.– Раз уж вы меня знаете, то Сара, договорились? – Договорились. Но про вас мы знаем только, кто вы такая, не более. То же самое нам известно о ваших спутниках, – Эттберри кивает в нашу с Кэмерон сторону. – Утром мы видели вас в пустыне. Видели поднятый камень, скрывавший тайник, из которого вы, Сара, что-то забрали.– Ну, что ж... – после некоторой паузы пожимает плечами Сара. – Вы видели немало.– Кое-что. Надеюсь, не слишком много, – едва заметно усмехаются грустные глаза будущего полковника. – Хороший бинокль, ночной визор и терпение творят чудеса.Сара молча и внимательно ждет продолжения, а Стивенс, собравшийся что-то сказать, передумывает и только из стороны в сторону водит нижней челюстью. Молчание тянется. Внезапно Кэмерон указывает пальцем на пикап. Да, это стоит увидеть. На водительском месте, положив передние лапы на руль, стоит средних размеров пес с рыже-белой головой интересной прямоугольной формы. Это фокстерьер. С самым серьезным и придирчивым выражением на физиономии он изучает нас черными блестящими глазами. Нос у него тоже черный и блестящий, настолько, что его можно принять за третий глаз.Эттберри напрягается, зато ковбой прячет в усы неожиданно ласковую улыбку.– Наверное, он хочет гулять, – говорит Кэмерон.– Если, конечно, не возражаете, – говорит Эттберри, делая шаг и берясь за ручку двери.– Какие возражения? – удивляется Сара, и он осторожно приоткрывает дверь.Далее все развивается быстро и шумно. Эттберри не успевает схватить пса, тот проныривает под его рукой и с победным визгом вырывается наружу. Первым делом он совершает серию стремительных петель и прыжков около жестикулирующего Эттберри и замершего столбом Стивенса, а затем обращает внимание на нас. Сара его интересует мало, а вот я и Кэмерон – другое дело. Не заботясь хозяйскими окриками, пес подскакивает ко мне на ярд, тут же отпрыгивает на два ярда и разражается длинным визгливым лаем вперемежку с угрожающим рычанием. Не разбираюсь в собачьем языке, но думаю, это сплошная нецензурщина. Высказавшись таким образом на мой счет, он повторяет гневную речь перед Кэмерон.?Назад, черт!? – рявкает побагровевший лицом Стивенс. ?Ко мне!? – звонко командует Эттберри. Но ничто не останавливает бестолково мечущееся и непрерывно тявкающее существо в бело-черной кучерявой шубе. Наконец Эттберри, изловчившись, совершает смелый бросок и хватает зашедшегося лаем пса за ошейник. ?Тихо! Тихо, я сказал!..? – внушает он, оттаскивая фокстерьера в сторону. Очутившись на расстоянии от нас, пес неожиданно легко затихает. ?Беги! Да не сюда, черт!.. Туда! Пошел! Гуляй!? Несколько раз недоверчиво обернувшись, пес отбегает на десяток шагов, посылает в наш адрес еще несколько малозначащих бранных словечек и отправляется по своим делам. А я замечаю, что Сара, кажется, испытывает удовольствие от всего этого внезапного шума. Любопытно.– Его зовут Черт? – с интересом спрашивает Кэмерон.– Нет, его зовут Дизель, – отвечает Эттберри.– Для дизеля он слишком шустрый.– И не говорите, – отдуваясь и медленно светлея лицом, ворчит Стивенс.– Может быть, стоило возразить, – с заметным облегчением говорит Эттберри Саре.– Никаких возражений, – пряча усмешку, отрицательно скрещивает руки она.– Мы знаем, что собаки отличают... э-э...– Нас от людей, – заканчивает фразу Кэмерон, Стивенс натужно крякает, а Эттберри кивает:– Да. И мы знаем, чем может закончиться эта встреча... – он бросает многозначительный взгляд на Кэмерон и меня, – э-э, для всех нас. Так что спасибо вам за понимание.Издали доносится заливистое тявканье Дизеля. Наверное, он тоже рад. Сара несколько секунд вглядывается в ту сторону, но пса, конечно же, не видно. Тогда она вздыхает:– А теперь, прошу, все-таки объясните ваш интерес к нам троим и ко мне в частности.С этими словами Сара усаживается на багажнике ?импалы?, поставив ноги на бампер, и делает рукой пригласительное движение:– Вот наш офис, джентльмены, располагайтесь, поговорим.Стивенс и Эттберри коротко переглядываются, и ковбой, отступив, прислоняется к радиатору своего пикапа, а Эттберри делает шаг вперед и нерешительно останавливается перед Сарой. ?Прошу вас?, – говорю ему я, Кэмерон ограничивается легкой улыбкой, а Сара нетерпеливо хлопает ладонью по багажнику, и Джонатан наконец пристраивается рядом с нею. – Ладно, к делу, – говорит Сара. – Насколько я понимаю, обнаружив своего друга мертвым, вы могли сделать одно из двух: либо известить власти, либо распорядиться телом самостоятельно. Вы не сделали ни то, ни другое, и мне интересно, почему. Однако спрашивать я не стану. Но вы сделали третье – установили наблюдение за тем местом, и вот по этому пункту мне хотелось бы большей ясности.– Наблюдение, это в основном все, что мы можем, – с грустью говорит Эттберри.– Наблюдение и еще риск, – с напускной жесткостью добавляет Сара.– Ваша правда. Наблюдаем, рискуем, а сделать что-то полезное пока не удается.– Кто же ?вы? такие и что именно вам хочется сделать?Ковбой Стивенс вторично крякает, а Эттберри, глянув на него, говорит:– Желание обсудить это – главная причина, по которой мы здесь.Сара чуть склоняет голову, демонстрируя внимание, но Эттберри мешкает, видимо подбирая нужные слова. Иногда это трудно, знаю по себе и потому решаю немного ему помочь:– Говорите, полковник, нам очень интересно.В ответ получаю непонимающий взгляд от него самого и очень удивленный – от Сары.– Я капитан... – поправляет меня Эттберри, запинается, думает секунду, и к нему приходит догадка. – А, понял, информация из будущего. Что тут скажешь, такое всегда неожиданно. Но тем лучше. Значит, вы меня отлично поймете. Эрик многое рассказал нам о будущем, о войне, о машинах, о Джоне Конноре...– Так просто взял и рассказал? – с новым интересом присматривается к собеседнику Сара.– Не сразу, – качает головой Эттберри. – И познакомились мы все тоже не сразу.– Это точно! – не удерживается от комментария Стивенс. – Еще полгода назад я знать не знал... – он ухмыляется, – будущего полковника.– Не шутите с этим, Стив, – очень мягко говорит Сара, и ковбой поднимает ладони.– Нас свели кое-какие неприятные события, – продолжает Эттберри. – Долго рассказывать об этом я не буду, время дорого. Связаны они с, э-э, многогранной деятельностью некой корпорации. Работают они аккуратно, соблюдают, так сказать, закон и порядок и долгое время все было чисто и без эксцессов. Но однажды у них случился сбой. То ли кто-то проговорился, то ли увидел то, чего не должен был видеть, точно не скажу. Поползли слухи, а это даже в нашей глуши не слишком полезно для бизнеса. И тут вдобавок подвернулся Эрик. Он жил очень тихо – крошечная ферма, ни семьи, ни друзей, – так что внезапно открытая на него охота естественно привлекла внимание. В первый раз его спас Стив, – Эттберри кивает в сторону ковбоя. – У них с Эриком были деловые отношения, и так вышло, что Стив оказался рядом в опасный момент. Ну, а потом все развивалось по нарастающей.– Эрика кто-то узнал? – уточняю я. – Кто-то из будущего, связанный с корпорацией?– Получилось взаимно: Эрик тоже узнал кое-кого из тех ребят. Но в этом он признался нам позже, а сначала все думали, что тут замешаны либо деньги, либо земля.– Думаю, случилось что-то еще, – качает головой Сара. – Вы сами оказалась свидетелями чего-то необычного, что позволило вам поверить в рассказ Эрика.– Так, черт возьми, и было! – резко откликается Стивенс, а Эттберри спокойно кивает:– Да, кое-что мы видели.– Если, как вы говорите, все развивалось по нарастающей, – замечает Сара, – должна была вмешаться полиция. В вашем случае, скорее всего – шериф округа.– Он вмешался, – утвердительно кивает Эттберри. – Догадываетесь, чем это кончилось?– Тем, чем обычно кончаются иски отдельных граждан к крупным землевладельцам?Эттберри не отвечает, а Стивенс хищно двигает нижней челюстью. Сара спрашивает:– У корпорации, конечно, есть название?– Корпорация – условное понятие, – отвечает Эттберри. – Это десятки компаний, среди которых и совсем мелкие, и очень крупные фирмы. Объединяет их, как говорил Эрик – и наши наблюдения подтвердили его слова – некая группа ?Калиба?.Сара переглядывается со мной, потом с Кэмерон. Ну да, ?Калиба?. Следовало ожидать.– Так, – говорит Сара. – И чем же они занимаются?– Легче сказать, чем они не занимаются! – фыркает Стивенс, а Эттберри говорит:– Насколько мы в итоге поняли, их главный приоритет – продажа технологий будущего.– Тем, кто больше заплатит, – устало договаривает Сара. – И кто это будет, каждому ясно.– Значит, вы в курсе, – утвердительным тоном говорит Эттберри.– В некотором роде... Ладно, Джонатан, об этом мы еще поговорим, а пока давайте о вашем друге. Значит, как я понимаю, они подловили момент, когда вас не было рядом...– Он был жуть какой упрямый, – ворчит Стивенс. – О постоянной защите слышать не желал. Чтобы уехать куда-нибудь, даже не заикайся. Он видите ли пришел сюда жить мирно и точка.– Что поделаешь, – мягко говорит Сара. – Нельзя помочь тому, кто не принимает помощь.– Но он был отличным парнем, – тихо добавляет ковбой. – Просто слишком упрямым.– Как и все отличные парни, – печально улыбается Сара.– Почему они повезли Эрика к той скале, мы только догадываемся, – помолчав, продолжает Эттберри. – Он говорил, что надписи на ней очень важны, но почему они важны и кому предназначены, не сказал. Может быть, и сам этого не знал. А те, кто его захватил, полагаю, думали иначе... – он вопросительно смотрит на меня, и я слегка ему киваю.– Потом, не найдя у скалы следов его убийц, вы решили понаблюдать? – спрашивает Сара.– Не совсем так, – отвечает Эттберри. – Следы мы нашли, и они уже вывели нас на определенные цели. А наблюдение... Своего рода интуиция: мне показалась дельной мысль оставить там видеокамеру с записывающим устройством.– Ага, – кривит губы Сара. – То есть, мы попали в ваши вечерние новости. Мило.– Уж извините. Мы забрали и просмотрели записи на рассвете. Какое-то время ушло на отслеживание табачного цвета ?шевроле? образца шестьдесят девятого года.– Надеюсь, администратор мотеля ни при чем? – вскольз любопытствует Сара, а честный взгляд собеседника не оставляет ее надежде шансов. – Понятно...– Сопоставить Сару Хьюз с легендарной Сарой Коннор было нетрудно.– Меня все еще интересует это ?мы?, столь часто вами употребляемое, – не моргнув глазом, говорит легендарная Сара. – У вас что же, целая организация?– Всего лишь несколько человек, которые волею обстоятельств оказались втянуты в эту историю, – отвечает Эттберри. – Люди толковые, но это не организация.Некоторое время Сара молчит, кусая губу и глядя куда-то в дальнюю даль. Потом переводит внимательный изучающий взгляд на Эттберри, затем на Стивенса и с нажимом говорит:– Это должно стать организацией.– И мы так думаем! – шумно подхватывает ковбой и в доказательство обрушивает ладонь на капот несчастного ?юкона?. – Потому что какого черта!– Действительно, – с легкой улыбкой поддерживает Сара. – Чем не девиз?В эту секунду Кэмерон молча направляет свой указующий перст в сторону пустыни. Смотрим и видим странное. Среди пучков тускло-зеленой травы стоит знакомый нам фокстерьер Дизель, но цвет его поменялся самым решительным образом: он стал розовым! Как перья птицы фламинго, которая здесь не водится. Висячие усы ковбоя Стивенса искривляет усмешка, Сара бормочет ?красавец!?, а Эттберри поясняет: ?Это пустынная пыль, он всегда в ней валяется?. Заметив на себе столько внимания, розовый пес мчится к нам и, понятное дело, повторяет ритуал облаивания киборгов. Правда, сейчас он делает это без злости, скорее для порядка. Налаявшись и совершив несколько сложных фигур вокруг Кэмерон и меня, он выбирает Кэмерон, садится перед ней и на этот раз заводит спокойный и обстоятельный разговор. Кэмерон наклоняет голову набок, и пес, тявкнув по инерции разок-другой, умолкает. Зато его короткий хвост мечется из стороны в сторону с большой частотой и амплитудой. Кэмерон наклоняет голову на другую сторону, и то же повторяет пес. ?Привет!? – говорит ему Кэмерон, и он забавно качает головой, отчего его короткие изломленные уши мелко трясутся. Несомненный образно-зрительный контакт. – Можно мне с ним поиграть? – спрашивает она. Эттберри теряется, что выглядит в его исполнении весьма трогательно, а Стивенс, видимо больше доверяющий чутью, говорит:– Ну конечно можно! Только нам вроде бы пора в обратный путь. Да и вам наверное тоже.– Мы недолго. – Кэмерон щелкает пальцами, Дизель вскакивает и эта парочка удаляется.– Да, время не ждет, – проводив их взглядом, возвращается к делу Сара. – Ладно. Цель поставлена, а значит... – она замолкает, заметив, как рассеян взгляд Эттберри. – Не волнуйтесь, Джонатан, никто не обидит Дизеля.Спохватившись, Эттберри только разводит руками, и за него опять отвечает Стивенс:– Конечно, ведь ваша Кэмерон особенная. Что? – тут же смущается он. – Что я такого сказал?– Вы все правильно сказали, Стив, – улыбается ему Сара. – Она особенная.– Эрик рассказывал про таких, – откровенничает Стивенс. – Ну, которые совсем как мы. – Он переводит взгляд на меня. – Прошу конечно прощения, если не так выразился.– А что именно рассказывал об этом Эрик? – любопытствую я.– Такими Скайнет делает некоторые из своих машин, – отвечает Эттберри. – Зачем ему это, Эрик не говорил. Думаю, что сам не знал. Вероятно, круг посвященных невелик. Все знает, наверное, один только Джон Коннор, поскольку сумел установить мир со Скайнетом.– Что?! – поражается Сара. – Значит, война закончена?– Ничего она не закончена! – вскидывается ковбой. – Разве ее так просто остановишь.* * *Небо понемногу темнеет. Вечер. Эл-Эй совсем близко, и автомобильный поток делается все гуще. Не застрять бы на въезде. Время дорого, нас ждет Джон Генри. Ведет ?импалу? Сара. Говорит, за рулем ей лучше думается. И в самом деле, есть, о чем подумать. Не каждый день и не каждому выпадает случай увидеть один из зародышей будущего Сопротивления. Не того, прежнего Сопротивления, на девять десятых состоящего из дезориентированных, несчастных и озлобленных людей, которым единственным объединяющим фактором служила ненависть к Скайнету, на поверку оказывающаяся ненавистью к самим себе. Зародыш Нового Сопротивления. Новый вариант. Будущее. До чего же это интересно!И Эрик Бьюкенен, убитый около невадского маяка, оказался не тем, которого я встречал в нашем времени. То есть, это он, но не тот. Мой знакомый, которого я не знал, как бы странно это ни звучало. Видевший то, чего не знаю я, пришедший из нового варианта событий, соединивший новую событийную цепь, укрепивший генеральную временную линию. Новый Эрик Бьюкенен. Символично.