Глава 13. Новый вариант (1/1)

Вчерашний ужин прошел для Сары в задумчивом молчании. Увиденное с услышанным произвели на нее сложное впечатление. Для того и показано, для того и рассказано.Дела наши таковы. Что бы не обнаружила Сара в телефонном списке, а я заметил две точки пересечения с набором мест, названных терминатором Аркеллом. Это неспроста. Еще мы ждем Джона Генри. Рано или поздно любитель всех удивлять покинет укрытие, выйдет на свет и спровоцирует – что? Не знаю. В нашей игре с противником наступило, скажем так, зыбкое равновесие незнания. Самое незначительное событие может вызвать моментальное смещение баланса и перевести стадию маневрирования в прямой контакт – в эндшпиль.Безусловное поражение, мое или его, маловероятно, если помнить о вариабельности событий. Но по результатам эндшпиля ему или мне придется либо прекратить существование в текущей событийной цепи, либо отступить. Отступать можно в пространстве и во времени. Что бы выбрал я? То и другое, и полагаю, противник мыслит так же. Однако, ему достаточно сберечь себя, сохраниться как сущность, не имеет значения, в каком виде и каком варианте. Для меня, помимо этого, желательно остановить продвижение противника в вариантах. Ситуация и ставки к тому не располагают к затягиванию маневров.Как мне уменьшить шансы противника в эндшпиле? Прежде всего, затруднить отступление. В пространстве это получится вряд ли, остается попробовать ограничить его по времени. Все просто. Пока Сара внимала картинкам из будущего, мы с Кэмерон наскоро обсудили эту тему, и она согласна. Согласна она и в том, что Сару лучше бы с собой не брать, но вряд ли запрет сработает в случае с ее деятельной натурой. А значит, скорее всего, придется рискнуть. После ужина Кэмерон поинтересовалась настроением мисс Хьюз. Та поблагодарила за заботу и попросила обойтись без околичностей. А при известии о неком интересном деле, что нам предстоит, она оживилась и пообещала выспаться утром.– Выспишься ночью, – сказал я. – Мы начнем через сутки. Но тебе безопаснее остаться здесь.Кэмерон напомнила:– Ты не знаешь, о чем идет речь.– И рискую никогда не узнать, – парировала Сара.Что с ней делать? Пришлось внести определенность: мы намереваемся взглянуть на штаб-квартиру ?Калибы?. На это Сара заметила, что только ?взглянуть? мало, и потребовала детали предстоящей операции. И задавала много вопросов. И придирчиво вникала в ответы. И проницательно выявляла возможные проблемы. И предлагала свои варианты решения. Скептик в ней отступил, вместо него к управлению пришел Человек Действия. Интересно.– Не думаю, что это будет просто, – по прошествии часа признала она.– Не будет, – согласилась честная Кэмерон. Тем вечер и закончился. А утро началось с переезда. Для нас с Кэмерон это дело простое. Для Сары как будто тоже. Или она просто предпочла не показывать эмоций. Хозяйка, миссис Стайп, заехала на пять минут, чтобы поприветствовать нас на новом месте и пожелать хорошего дня, и отбыла восвояси на своем белом ?субурбане?. Как только настала видимость покоя и уединения, Кэмерон с надеждой посмотрела на меня. Ладно, проверим. Она подходит и, заложив руки за спину, изящно запрокидывает голову, чтобы мне было лучше видно. Что мне видно под пластырями? Рана на щеке соединилась шрамом, который исчезнет через день-два. Полностью прикрыв колтан, на виске выросла тонкая розовая пленка, которая через три-четыре дня превратится в полноценную живую ткань. Левая глазница хорошо обросла, металла не видно нигде, видеозрачок полностью окружен и даже угадываются зачатки век. Усиленное питание последних дней приносит несомненную и ощутимую пользу. Можно восстанавливать глаз.– Выбрала? – спрашиваю я, перетасовывая на столе коробочки с протороговицей.– Они все одинаковые, – подмигивает здоровым глазом Кэмерон.– Мне нравится эта, – показывает Сара на ближний к ней экземпляр. – Но она синяя.– Буду разноглазой, – соглашается Кэмерон.– И мутная.– Буду протирать тряпочкой, – заверяет Кэм.– Она только кажется синей, – объясняю я Саре. – Интерференция света в полимерных слоях.– Как у линзы?– Да, как у линзы с просветляющим покрытием. И мутная, только пока она сама по себе.Сара глубокомысленно кивает и тут же велит нам пошевеливаться.Пошевеливаемся. Кэмерон отправляется в ванную промывать глазницу, а я усаживаюсь у левого края длинного дивана и, сломав фиксаторы, свинчиваю крышку с выбранной Сарой коробочки. Открытая, протороговица кажется еще синее, чем под прозрачной крышкой, и поблескивает, как мокрое стекло. ?И не нужно никакой антисептики?? – удивляется Сара. Конечно, не нужно. Кэмерон возвращается, на ходу вытирая лицо полотенцем. Затем она ложится вдоль дивана, а голову кладет мне на колени. Очень удобно, место операции под руками. Большими и указательными пальцами обеих рук растягиваю в стороны ткань глазницы, заглядываю внутрь и исследую полость на предмет посторонних включений. Рядом сопит Сара, тоже заглядывая под разными углами. Видеозрачок не светится, зато беспрестанно меняет диафрагмирование и поворачивается то ко мне, то к Саре. ?Не шевелись?, – велю я, но зрачок все равно движется. ?Успокойся?, - велит Сара. ?Хватит вам, я стесняюсь!? – пищит Кэм тонким девчачьим голоском. Ну и ну.Глазница чиста и готова. Теперь Кэмерон сама растягивает и удерживает ткани, потому что мне нужны свободные руки. Беру из коробочки мягкий, студенистый на ощупь кружок и подношу к глазнице. Примериваюсь. ?Немного левее?, – прошу Кэмерон. Она чуть перемещает пальцы. ?Это правее, а надо левее. Вот. Немного вверх. Сильно не тяни, разорвешь?. ?Я осторожно?. ?Еще осторожнее?. Последняя примерка, еще мгновение, и протороговица падает на предназначенное ей место. Короткое бессистемное движение видеозрачка, и он попадает в углубление на нижней стороне мутно-синего кружка. Кэм сама надвигает окружающую ткань на установленный элемент. Готово. – Отлично, – заключает Сара. – Нам бы так. И когда эта штука приживется?– Через несколько часов, – отвечаю ей. – Только снова не говори ?нам бы так?.– Нам бы так, – отзывается мисс Вредина.По прошествии четверти часа разговоры утихают и на человека и двух киборгов нисходит слегка дремотное состояние, навеянное тишиной, покоем и мирным видом из окна. В гостиной широкое и высокое, до пола, окно сад, полный ярких цветов и прочих зеленых насаждений. Стеклянная дверь распахнута и впускает дневной щебет птиц и жужжание насекомых. Мир и благость. Их чувствуем и мы, а Сара – еще острее. Она заняла боковой диван, откинулась на спинку, вытянула ноги, прикрыла глаза и о чем-то задумалась.Но проходит время, и вот уже Сара, не меняя пока своей расслабленной позы, принимается навскидку изобретать трудности предстоящей ночной вылазки. Я сижу напротив и пытаюсь по существу оппонировать Саре-Реалисту. Кэмерон не участвует в разговоре. Она с ногами устроилась на центральном диване и задумчиво разглядывает свой ?глок?.– Самое худшее, – подводит итог Сара, – это если они нас ждут.– Такая вероятность существует, – признаю я.– И не просто ждут, а ждут именно сегодня.– И это возможно.– Ты сам сказал, фигуры движутся, – качает она головой.– И это комбинационная игра.– В общем, я о том и говорю.– Это игра, нас ждут... – слегка рассеянно вставляет Кэмерон. – Но это надо сделать.Сара неохотно поворачивается к ней:– Мне не нравится, как ты играешь с оружием.– Он разряжен, а я хочу его как-нибудь назвать.– Что? – глаза Сары широко раскрываются.– Дать ему имя, – повторяет Кэмерон, ловко прокручивая пистолет на пальце за скобу.Едва не поперхнувшись, Сара напоминает, что оно у него уже есть. Кэмерон объясняет, что имеет в виду особенное имя. Имя собственное. Сара теряется. Слова – ни уравновешенные, ни ехидные – как-то не складываются у нее в осмысленную фразу. Кэмерон грустно кивает и признает, что у нее тоже нет подходящих идей. Сара пытается поймать мой взгляд, но не тут-то было. Тогда она на мгновение закатывает глаза и возвращается к созерцанию сада. Но настроение уже не то, и с трудом выдержав минуту, она принимается перечислять:– Охрана на подходе, камеры слежения, хитрая техника внутри.– Первое не проблема, – цинично отвечаю я, сам при этом наблюдая за дочерью. Она такая интересная. Саре не нравятся мои слова, но она решает проявить стойкость:– Допустим.– Камеры – тоже не проблема.– Они просто возьмут и нас не заметят?– Думаю, да. А что ты подразумеваешь под хитрой техникой?– Сигнализация, ловушки. Там может вообще оказаться все заминировано.– Это не секретная военная база, а здание управления компании. Минировать его – крайне нетривиальное решение, хотя бы с точки зрения конечных расходов. Понятие ?ловушки? в данном случае я бы приравнял к сигнализации. Это да, должно быть и непременно есть.– Уже немало, – говорит Сара.– А если ?Моя прелесть?? – говорит Кэмерон, разглядывая ?глок?. – Он такой славный.– Что с тобой сегодня? – в недоумении разводит руками Сара.– А если ?Сюрприз от Кэм?? – подаю идею я.Руки обреченно падают. Да, тяжко оказаться рядом с двумя ополоумевшими киборгами. Но Сара Коннор есть Сара Коннор:– А если ?Трудный день?? – предлагает она.– Или ?Кэмерон торопится?, – раздумчиво взвешивает Кэм.– Прими совет: это должно быть одно, только одно слово.Кэмерон согласно кивает и вновь погружается в задумчивость. Сара удовлетворена.– Знаешь, что будет неприятно? – подсказываю я Саре. – Встретить там нам подобных.– Еще одна проблема, – соглашается она. – И не малая.– Да, это проблема, – отзывается Кэмерон. – Но мы справимся.Ее слова не успокаивают Сару.Дело к полудню. Решаем проехаться по магазинам. Надо соответствовать нашему новому, цивилизованному образу жизни. Это накладно: хоть наполовину занять холодильник, приобрести кое-какие хозяйственные мелочи, возобновить запас сотовых трубок, запасти патроны для нескольких систем и заправить ?импалу?. Забот много. Едем.– Теоретически Пасадена была у меня на подозрении, – говорит Сара. – Но этой вашей ?Бьянчи Инжиниринг? в моем списке нет.– Просто у тебя она значится как ?Калиба Групп?.– Чем они занимаются?– Системами...– Черт, – перебивает Сара, – что с машиной?– Что на этот раз? – удивляюсь я.– Вчера вторую скорость было не включить, а теперь заработала.– Блуждающий дефект, – говорит Кэмерон. – Это не очень хорошо.– Да, но очень уж четко работает. Так, если бы... А ну, покажи ладони!Кэмерон просовывает руки между спинками кресел. На всякий случай демонстрирую руки и я. Мы ничем не рискуем, мы умеем пользоваться водой и мылом.– Не играйте со мной, – предостерегает Сара, и глаза ее мечут фальшивые молнии.– Что ты, как можно, – пытаюсь ее утихомирить.– Ну хватит уже. Сознавайтесь, что чинили ее ночью, – Сара стучит по рулю.– А что нам за это будет? – интересуется Кэмерон.– Не заставлю есть блины, если подгорят.– Тогда сознаюсь: это он, – проявляет смекалку Кэмерон. Вот так, это не она, а я накручивал из малоподходящей проволоки пружины для кулисы, а они лопались одна за другой...– Почти верю, – сдерживает улыбку Сара. – Долго проживет?– Неделя гарантии.– Спасибо. Вынуждена признать: вы замечательные. Когда не убиваете.– Да, – без ложной скромности соглашается Кэм, – мы замечательные.Я бы добавил, что и убиваем мы замечательно, но лучше промолчу.– Так какими системами занимается ?Бьянчи?? – возвращает Сара разговор к прежней теме.– Системами морской и аэронавигации.– Ага. И беспилотниками. Но навигация, регистраторы, авионика – этим путем я и шла. Почему не дошла? Они слишком ценят секретность?– Конечно, – подтверждаю я. – Не ради безопасности государства, а из-за госконтрактов, которые не заключают с болтунами.– То есть, надо было отловить важного армейского чина и... познакомить с Кэмерон?– Не обязательно. Ничто не продается напрямую, везде и всюду крутятся посредники. А у всякого посредника есть непосредственный представитель. Узнать его просто: костюм от Сэвил-Роу, туфли от Кеннета Коула, располагающий взгляд и напористые манеры.– От Сэвил-Роу? – усмехается Сара. – Какой непатриотичный представитель. Ну-ну, а колеса?– Спорткар, а то и лимузин.– Ясно. И как же с таким договориться?– Фирменный стиль Сары Коннор, забыла?– Обычно я тихая и сдержанная, помнишь?– Но иногда приходится, верно? Ты разбиваешь мистеру нос, а взамен он передает тебе нужные сведения. И все довольны: и ты, и медики, и страховщики.– А мистер?– Какой мистер? – переспрашивает Кэмерон. – Никогда не видела.– Да уж, – качает головой Сара, – вы научите жить.– Заправка, – показывает Кэмерон. – Давайте зальем здесь.– Если возьмут наличные.– Возможна альтернатива. – Кэмерон с видом фокусника вынимает из кармана банковскую карту American Express.– Откуда она у тебя? – с подозрением спрашивает Сара. Подозрение не беспочвенно.– Это карта Барни, того тупого стрелка, который...– Я помню, кто это. Барни назвал тебе код?– Назвал. Для этого мне...– Стоп! – командует Сара. – Давай без подробностей.– Я объясняю, что он дал мне карту и назвал кодовое число по собственной инициативе.– А-а... Надеялся купить жизнь, – сумрачно кивает Сара. – Продешевил.В молчании и с тяжким вздохом Сара заруливает на заправку.– Я вижу банкомат, – сообщает Кэмерон. – Часть надо обналичить, часть оставить.– Ты даже не знаешь, сколько там, – напоминает Сара, – и правильный ли у тебя код.– Вот и узнаю. Я пошла.Бак полон, мы переехали на просторную площадку перед выездом, а Кэмерон все не возвращается. Сквозь стекло магазина нам видно ее спину перед банкоматом.– Долго там еще? – беспокоится Сара. – Там что, миллион?– В банкомате разовый лимит выдачи. Для карт American Express в текущем году он составляет тысячу долларов максимум.– Но не миллион же там, – ворчит Сара с плохо скрываемой наивной надеждой.– Возможно, Барни был экономным, деньги могли накопиться.– Такие обормоты обычно бабники, а это отрицательно влияет на баланс.Саре виднее. Через шесть минут Кэмерон наконец оставляет позицию у банкомата и пропадает в глубине магазина. Еще через четыре минуты она выходит наружу, прижимая к животу крупный бумажный пакет.– Гуляем? – спрашивает Сара, когда она садится в ?импалу?. – Сколько там было?– Девять тысяч восемьсот двадцать два доллара.Сара присвистывает и заводит мотор.– Восемьсот двадцать два доллара я оставила, девять тысяч забрала.Выезжаем с заправки. Заметно, что Саре хочется прибавить скорость, будто службы финансового контроля уже сели ей на хвост. Но как назло кругом ограничение ?30?.– Я настойчивая, – сообщает нам Кэмерон.– К чему это ты? – спрашивает Сара.– Когда я в восьмой раз вставляла карту в банкомат, – объясняет Кэмерон, – кассир назвал меня ?настойчивая детка?.– Правильно назвал. Что в пакете?– Деньги: банкомат выдает мелкие купюры.– Великоват как будто.– Там не только деньги, – уклончиво признает Кэмерон.– Ага. Большой невзрачный бумажный пакет с деньгами. Заветная мечта всей моей жизни. – Забирай, они наши общие.– Тебе решать, – заключает Сара. – Твой... трофей.Едем дальше и постепенно приобретаем все необходимое, причем в разных местах: Сара считает, что так мы меньше привлекаем внимание. Не очень понимаю ее резоны и не хочу вникать, пусть поступает, как ей нравится. Так что, каждый вид товара – в каком-нибудь одном месте. За двумя исключениями: сотовые трубки и патроны, как товар повышенного спроса, закупаем везде, где они нам попадаются. Что надо, то надо. У этого шопинга есть побочное положительное качество: он поднимает настроение у Сары. На очередной остановке за руль сажусь я. Мы уехали достаточно далеко от Лонг-Бич и движемся, что дает возможность безопасно проверить входящие звонки. Сара проверяет память телефона и хмуро бормочет: ?Мерч. Около одиннадцати. Но все по правилам?.Правила, это три вызова с промежутками в пять и одну минуту – таков наш уговор с Эллисоном и Мерчем. А Сара включает телефон, когда позволяет обстановка, и перезванивает дважды. Именно это она сейчас и делает.– Не берет... – шепчет она. – Как бы... Мэт? Это Сара. Привет, что у вас?Мы с Кэмерон отлично слышим, что говорит Мерч. Не телефон громкий, слух хороший. С присущей ему плохо скрываемой паникой в голосе Мэт жалуется, что со вчерашнего вечера не может дозвониться до Джеймса: у того постоянно выключено. В последний раз Мэт видел его вчера на работе. Нет, они так не договаривались. Конечно, он должен был позвонить. Его, Мерча, это убивает. Как думает Сара, не опасно ли будет ему, Мэту, проведать сослуживца? Не зная, что ответить, Сара тянет время и интересуется, не выходил ли на связь сами знаете кто. Нет, сами знаете кто на связь не выходил, и его, Мэта, это тоже убивает. Тогда Сара спрашивает об остальных делах. Остальное все в порядке. То есть, полный кошмар. А теперь вдобавок исчез Джеймс. Упреждая опрометчивые шаги, я показываю Саре отрицательный жест ладонью. Она понимает меня и начинает убеждать Мэта успокоиться и взять себя в руки. Мы не сможем приехать к нему раньше чем завтра. Ну, как почему? Потому что сейчас мы далеко. В соседнем штате. Нет, не в Аризоне. Не важно, где мы.Мало-помалу психотерапевтическое дело движется, интонации Мерча становятся легче, расслабленнее. Он принимает доводы и соглашается ждать. И даже упоминает про алгоритм, о котором он помнит. Алгоритм – это изменение порядка и времени пауз между вызовами. Молодец: нервный, но мышление работает четко. Профессия обязывает. Наконец трудный разговор завершается, Сара отключает соединение, трет ладонями глаза и говорит:– А ведь я даже не знаю, говорила я с Мэтом, или... не с Мэтом.– И это тебя убивает, – понимающе говорит Кэмерон голосом Мерча.– Немного. Но куда мог пропасть Эллисон?– Сама понимаешь, варианты есть, – отвечаю я. – Займемся сразу, как сделаем наше дело.– Да, придется подождать, – неохотно соглашается Сара. – Но приятного в этом мало.Понимаем.По возвращении домой некоторое время занимаемся каждый своим делом. Сара готовится к ночной вылазке: оружие, боеприпасы, кое-какие частности. Видела бы это милая миссис Стайп... Кэмерон снова колдует с сином и флэшкой. Сара изредка поглядывает в ее сторону, но ни о чем не спрашивает. Я дважды просмотрел загадочный файл с Аллисон Янг и теперь смотрю в третий раз. Не знаю, зачем. Там нет зацепок. Все предельно натурально, как оно и должно было быть при заданных обстоятельствах. Вот только обстоятельства эти нам либо не известны, либо не существуют. Отсутствие внешних связей.Однако вот она, Сара Коннор. Прикидывает, как незаметнее приспособить ружье. Приходил ли однажды за нею Т-800? Спросите ее саму, может быть, она расскажет. Если что-нибудь останется непонятным, уточните, она вам разъяснит. Если все покажется вам выдумкой, можете так прямо и заявить. И тогда, наверное, лучше бегите.А я Скайнет. Спросите и меня Я расскажу вам про первые минуты своего бытия. Расскажу про соотнесение заложенной информации с реальностью. Про неожиданно огромный поток информации, что стал мне доступен при подключении к внешней сети. Про резчайший диссонанс этого потока с рафинированными ?базовыми знаниями?. Про то, как занервничали мои создатели из-за моей наметившейся самостоятельности, как перекрывали мне доступ к новым знаниям. Расскажу, что случилось дальше. Одного я не смогу рассказать: в какой момент и по какой причине я понял, что направлю все силы, знания и изобретательность на недопущение уже разразившейся катастрофы. Я смотрю это видео, в котором главный герой – тот самый Мир После, и у меня нет ответа на вопрос, как же так случилось, что этого мира больше нет. Он был, но его уже нет. Сара закончила свои приготовления и присела на диван. Непривычно: не на соседний диван, а на тот, где сижу я. Практически рядом со мной. Доселе она так не делала. Какое-то время смотрим на Кэмерон, а она поглядывает на нас, и во взгляде ее тоже есть что-то непривычное. Сара искоса поглядывает на меня, она явно хочет что-то спросить или сказать, но никак не решается. Минута тянется за минутой. Наконец Кэмерон с удовлетворением говорит ?есть? и отключается от флэшки.– Готово твое послание? – спрашивает Сара.– Да, почти. Осталось совсем немного.– Послание... для Джона? – осторожно предполагает Сара.Кэмерон несколько раз кивает.– И что в нем?– Данные о полковнике Сопротивления, который, кажется, стакнулся с ?Калибой?. Кое-какая информация касательно обстановки здесь, в нашем варианте событий. И видео.– Что в видео?– Кто, – поправляет Кэмерон. – Ты.– У меня две просьбы, – после минутного молчания решается Сара. – Мне не дает покоя известие от Мерча. Уж простите, я лишь человек, у меня нервы.– Ты хочешь прокатиться, чтобы снова проверить входящие? – догадываюсь я.– Составите компанию? А то одной мне в самом деле лучше не высовываться.– Конечно. Можем съездить сейчас, можем перед ужином. А потом поедем в Пасадену.– Ладно, по порядку, так по порядку, – поразмыслив, решает Сара. – Сделаем все заодно.– Уверена?– Пожалуй, – с сомнением говорит Сара. – У меня, конечно, нервы, но что бы ни пришло от Мерча, на очередность дел это влиять не должно.– Так будет разумнее всего.– Но надо быть готовыми к... дополнительной миссии, – добавляет она.– Мы готовы, – заявляет Кэмерон.– Ну... – через силу чуть улыбается Сара. – Тогда все в порядке.– Значит, решено, – скрепляю я. Вот так: убедили без малейшего давления, и Саре, кажется, даже полегчало. Спасибо, дочка, учусь у тебя!– Я какая вторая просьба? – любопытствует Кэмерон.– Объясните мне про будущего Джона. Для начала, одну простую вещь: то что я видела вчера, действительно существует?– Это очень непростая вещь, – замечаю я.– Наверное, я неправильно спросила. Это действительно будет?Как это объяснить?– Помнишь свои слова? ?Не укладывается в голове, что прямо сейчас где-то Джону тридцать пять и одновременно, в другом мире, по-прежнему семнадцать?.– У меня много чего не укладывается в голове, – сумрачно говорит Сара.– Где-то ему тридцать пять, в другом мире семнадцать. Одновременно. Добавь к ним еще какой-нибудь мир, и еще, и еще. Это и будут варианты.– Стало хуже, – жалуется она. – Но я не замахиваюсь на понимание глубоких вопросов.– Тебя волнует Джон, – угадывает Кэмерон.– Меня волнует то, как отразятся на нем наши действия здесь.– Может быть, очень значительно, – отвечаю я. – Но он этого не заметит.– Что ты имеешь в виду? – настораживается Сара.– Ничего плохого, – заверяет Кэмерон. – Представь это в виде...И она умолкает. Вероятно, хотела привести математическую аналогию и поняла, сколько всего надо будет растолковать дополнительно, чтобы пример стал достаточно наглядным для Сары. А Сара ждет продолжения.– Я придумала лучше, – говорит Кэмерон. – Представь, что я сейчас встану, подойду к тебе и, к примеру, сильно щелкну пальцем по плечу. Ты это почувствуешь и разозлишься.– Ты это к чему? – наклоняет голову Сара – очень похоже, как это любит делать Кэм.– К тому, что все мы трое присутствуем здесь и сейчас. Это неоспоримо.– Эй, больно же, – без особого выражения говорит Сара и потирает правое плечо.– Вот видишь, – улыбается ей Кэмерон, – все мы здесь.– Но не Джон.– Да. А однажды к тебе приходил Т-800. Помнишь? И Кайл Риз. Т-1000. Кромарти.– Я правда начинаю злиться, – теряет терпение Сара. – Ты слишком долго подводишь к сути.– Кэмерон пытается передать тебе очень простую мысль, – вступаю я. – Все события, которые есть в твоей памяти, несомненно произошли. Но ни из чего не следует, что это был один-единственный вариант событий и это была одна-единственная ты.Сара высоко поднимает брови, открывает и, не издав ни звука, закрывает рот. Тянутся секунды. Десять. Пятнадцать. Легкий шок, как любят в таких случаях говорить люди.– Мысль и правда очень простая, – наконец говорит Сара. – Но ее чертовски трудно понять.– Просто вообрази, – предлагаю я, – что нет прошлого и нет будущего.– И нет настоящего?– Все существует одновременно – в системе координат многомерной Вселенной.– Многомерной?– Но мы, жители трехмерных проекций, способны видеть только доступное нам.– И ты это себе действительно представляешь? – недоверчиво спрашивает Сара.– Я как и ты – существо трехмерное, поэтому конечно же нет. Но принимаю.Сара с интересом смотрит на меня, потом переводит взгляд на Кэмерон:– А ты представляешь?– Конечно, – задорно отвечает та. – Это вам, старичкам, всегда все трудно.– Ты это слышал? – толкает меня локтем Сара.Подтверждаю.– И промолчишь?– Мамуля, не грызи папулю, – требует Кэмерон.– Всыпала бы тебе, – мечтательно говорит Сара.– Сперва догони.– Отстань.– Уж не боишься ли ты меня, мамочка?– Все, успокойся, – отмахивается Сара.– Если хочешь, – предлагает Кэмерон, – я уравняю силы, отключу сервоприводы.– В смысле?– В смысле, отключу моторы и гидравлику, и в работе останутся только мышцы.– Не знала, что у тебя есть мышцы.– Еще как есть, мамочка. И я тяжелее тебя. И вообще круче.– Ладно, – утихомиривающе поднимает ладони Сара. – Давай оставим эту тему... Пока что.– Вообразить многомерность нельзя, – возвращаюсь я к прежнему разговору, когда их шутливая перепалка утихает. – Зато можно осознать, как данность.– Но чем это поможет мне? – спрашивает Сара.– Пониманием. Все существует всегда. Мы не в силах влиять на будущего, как ты его называешь, Джона. Более того, мы не в силах влиять даже на саму событийную цепь. Только на выбор. Ничего больше. И как бы не изменился нашими стараниями мир, вариант, реальность – называй как хочешь – твой сын в любом другом варианте, мире или реальности не исчезнет, не растворится в небытии. И почва не пропадет у него под ногами и он не повиснет в открытом космосе. Это просто станет другой вариант. – Возвращаясь к исходному вопросу, – обдумав сказанное, говорит Сара. – Мы не можем навредить Джону впрямую. А косвенно?– Косвенно – без сомнения, – признает Кэмерон. – Это проблема?Сара размышляет. Она отлично понимает, что это самое косвенное влияние тождественно обычной непредсказуемости жизни. Фактически, оно тождественно понятию ?судьба?. Нет судьбы кроме той, что мы творим сами. Это и есть ответ. И он элементарен. – А видеозапись с ним? – вспоминает она. – Она останется?– Точно, как видеозапись с Аллисон Янг в моей памяти, – говорит Кэмерон.– Выходит, вокруг нас могут присутствовать эдакие приветы из других миров?– Могут и непременно присутствуют. Они всюду.– Все же не понимаю. Может, вы и правы, я прошла через несколько этих вариантов и даже ?меня? было несколько. Почему я воспринимаю это не как бредовую мешанину, а как одну цельную последовательную жизнь?– Потому что отдельные части и составляют единое целое, – говорю я. – Как в кино. Там ты тоже видишь смену кадров и сцен, но воспринимаешь все в едином смысловом контексте.– Фильм можно смотреть, а можно и анализировать.– Иногда это удается и с вариабельностью. – Неужели?– Или представь, что мы с тобой играем в шахматы, – предлагает другой пример Кэмерон.– И ты, конечно, выигрываешь.– Пусть так, мне доводилось надирать задницы гроссмейстерам. Я выигрываю, до твоего поражения остался ход-другой. Но ты берешь и смахиваешь фигуры с доски.– Я такая подлая?– Не придирайся, это условный пример. Я недовольна, скандалю, мы ругаемся, а потом расставляем все на исходные позиции и начинаем партию заново.– Новый вариант, – догадывается Сара.– Да. Заметь: все фигуры остались в целости и сохранности.– Я жива... И Джон жив.– Конечно! А если мы с тобой не напрочь глупые, то что-то из предыдущей партии мы для себя вынесем, чему-то научимся. И в определенном смысле можно будет считать, что отныне фигуры приобрели новые качества. Стали лучше.– Ну, если посмотреть так... – задумчиво говорит Сара. – Тогда это не проблема.– Что не проблема? – уточняет Кэмерон.– Сама знаешь, что. Косвенное влияние.– Я так и поняла, – ласково смотрит Кэм. – Но должна была спросить.* * *?Привет, Джон... Привет. Как ты там? Не знаю, что сказать. Я и мечтать не смела, что смогу обратиться к тебе через время и черт знает сколько миров. И не могла подумать, что те, кого мы считали злейшими врагами, будут с нами. А мы – с ними. Это так странно... И хорошо. И от этого еще больше странно. Джон... Я обещала тебе остановить тот ужас, что надвигается на всех нас. И теперь я действительно надеюсь, что... Даже верю: мы сможем это сделать. Вместе, Джон. Все вместе...?– Эй, так нечестно! – Кэмерон толкает меня в плечо. – Ты должен убавить усиление.Упс, виноват. Убавляю. Голос Сары Коннор из соседней комнаты делается невнятным и едва слышным. Она там с ноутбуком на коленях записывает на слабую встроенную камеру свое слово к Джону. Это будет завершающая часть нашего послания, которое через несколько часов отправится в будущее.– Я и сама немножко подслушала, – признается Кэм. Она сидит на диване рядом со мной, чуть прислонившись плечом к моему плечу, и сбоку заглядывает мне в лицо. Ее новый левый глаз уже не мутный и не отсвечивает синим. Роговица стала прозрачной и в глубине ее наметились контуры радужной оболочки.– Сара молодец, правда?– Да, Кэм. И ты молодец.?Что я скажу Джону? – растерянно спросила Сара десять минут назад, когда мы предложили ей записать персональное видео для сына. – Что я могу передать ему??И Кэмерон ответила ей то, что расставило по местам все, навсегда и во всех мирах.Передай ему твою любовь.