IV (1/1)

POV ШерлокЯ неотрывно смотрю на распластавшегося в кресле Грэма… Гарри… Грега? Черт, забыл дурацкое имя. Его тело бьет мелкая дрожь, и я прекрасно понимаю, что с ним происходит. С моих губ срывается бессильное озлобленное рычание, переходящее в жалкий досадливый всхлип. Черт. Опоздал.Я успел узнать слишком мало, хотя чувствую, что этот новичок мог бы поведать мне еще много чего занимательного, если бы не перешел на последнюю стадию превращения. Просто прекрасно. Отличный источник информации утерян навсегда. Еще пара минут, и тот, кто еще недавно мирно с нами беседовал, время от времени взрываясь вспышками глупой ярости, станет бездумной машиной для убийства. В первое время он будет даже несравнимо тупее, чем мы, а с человеком я его и равнять не стану.Нужно было сразу съесть его мозг. Я бы увидел все его воспоминания. Может, что-нибудь бы и узнал. Правда в этом есть одно но: воспоминания, полученные из чужого сожранного мозга, быстро стираются.По крайней мере, я наконец-то выяснил свое имя. Шерлок. Хм, звучит неплохо, мне нравится. Второго зомби зовут Джон. Ему тоже подходит.Перевожу взгляд на своего соплеменника. Стоит отметить, что он весьма неглуп по сравнению с остальными, но все же до моего уровня его порядком заржавевший мозг не дотягивает. Пустые серо-голубые глаза тупо уставлены на новичка, на лице застыло странное выражение удивления и непонимания. Стоп. Непонимания? Хм, интересно, я замечаю, что на лице этого зомби временами мелькают эмоции. У других ходячих такое встретишь нечасто. Хотя нет, я вообще почти не видел эмоциональных зомби. Нашему виду это несвойственно.Джон что-то бормочет себе под нос, но разобрать слов нельзя. Внезапно зомби хмурится и делает пару нетвердых шагов назад. А потом я чувствую ЭТО.Обычно мы находим людей по запаху. От них пахнет, чаще всего, живой кровью?— главным источником энергии, поддерживающим наше существование. Остальные запахи на фоне этого меркнут и становятся совершенно незначительными. Второй способ обнаружить человека, довольно необычный способ, который может сработать лишь на близком расстоянии?— это почувствовать удары чужого сердца. Я мог бы попытаться объяснить вам это ощущение, но боюсь, что моего словарного запаса для этого не хватит. Для того, чтобы понять, как бьется чужое сердце, нужно сначала, чтобы остановилось свое собственное. В моей груди пусто и глухо уже давно. Никакие звуки изнутри не появляются?— лишь снаружи. Я предполагаю, что обнаруживать наличие жизни в теле по сокращениям сердца может только мертвец.Я смотрю на отшатнувшегося назад Джона и внезапно ясно, предельно ясно ощущаю импульс, проходящий один гулким ударом в его груди. Я слышу, как сжимается и разжимается его сердце, с усилием пытаясь разогнать по организму застывшую вязкую кровь. Одно единственное сокращение, один единственный удар, и вновь тишина. Кровь не может разогнаться по сосудам.Джон ошарашенно вцепляется пальцами в рваную рубашку на своей груди и смотрит широко открытыми глазами прямо перед собой. Мне не почудилось? Что только что произошло?! —?Шерлок,?— говорит он тихо и на нетвердых ногах идет ко мне. От замешательства я застываю на месте, явно ощущая, что происходит что-то неправильное.Внезапно Лестрейд открывает глаза. Я уже и совсем забыл о нем. Новичок смотрит на нас странным не узнающим взглядом, и, очевидно, обнаружив во мне угрозу, так как я стою прямо перед ним, внезапно набрасывается на меня и сильными руками толкает меня в грудь. Я не успеваю сгруппироваться и отлетаю назад, врезаясь в спинку стоящего позади меня кресла. Кресло не удерживает удара и переворачивается, погребая меня под собой. Я слышу, как хрустят кости моего мизинца. Перелом, который уже никогда не заживет. Потрясающе.Через какое-то время в ярости сбрасываю с себя кресло и смотрю исподлобья прямо перед собой. В комнате уже никого нет.Вскакиваю на ноги, чуть не запутавшись в полах халата и, следуя странной догадке, врываюсь на кухню.Лестрейд стоит, сгорбившись, у холодильника и судорожно пихает в рот куски мозга, лежащие в пакете, пока не съедает их все. Разразившись злобным рычанием, кидаюсь к нему, пытаясь отобрать оставшиеся кусочки еды, но мне в лицо летит лишь пустой целлофановый пакет. Отрываю его от себя и тут же слышу страшный звон разбивающегося стекла. Успеваю заметить лишь сверкнувшие в оконном проеме черные ботинки бывшего инспектора.Пару секунд стою на месте, пытаясь собраться с мыслями, а затем вижу растянувшегося на полу Джона. Бедолага трет себя по голове и с трудом встает на ноги, переводя на меня хмурый взгляд.—?Ушел,?— говорит он.Не отвечая, лишь едва заметно киваю головой. Теперь родственникам Лестрейда, если они, конечно, еще остались, смело можно поставить ему надгробие: он никогда уже не вернется. Теперь он так и будет метаться по городу, следуя лишь одним инстинктам. Его мозги сейчас плавно уничтожают сами себя, и вскоре в них не останется совсем ничего. Будет медленно собирать себя по кусочкам. Через какое-то время сможет совершать простейшие мыслительные операции. Спустя несколько лет, быть может, будет таким же, как мы с Джоном. А если сдастся, не захочет развиваться?— пополнит ряды Скелетов.—?Ты в пор-р-рядке? —?спрашивает Джон, внимательно осматривая меня. Я поднимаю поврежденную руку и смотрю на нее долгим тяжелым взглядом,?— черт,?— зомби хмурится, замечая перелом, а затем отворачивается от меня, сжимая в пальцах переносицу.—?Джон? —?неуверенно окликаю я его. Что-то в его обличии начинает меня настораживать,?— ты… не зам-м-мечаешь?—?Что? —?отзывается он.—?Ты… Измен-н-нился.Зомби поднимает на меня глаза и неотрывно всматривается в мое лицо, словно на нем написан ответ, а затем неловко опускает взгляд вниз.—?Я знаю. Я… Начинаю вспом-м-инать,?— произнесенные им слова звучат удивительно четко. Он еще несколько заикается, но я явно отмечаю прогресс в его овладении человеческой речью,?— тебя. Вспомнил… Несколько мгновений.?Он вспоминает? Он может видеть моменты из своего прошлого? Он видит свою предыдущую жизнь? Он помнит меня???— вопросы так и крутятся в моей голове, и это усиливает напряжение. Я не могу думать быстро. Когда мыслей становится слишком много, они начинают путаться.—?Это так стра-а-анно,?— добавляет Джон, и почему-то отворачивается от меня,?— я должен разоб-р-раться. Сам,?— зомби поднимает на меня свои ярко блестящие серо-голубые глаза.Мы стоим несколько минут, безмолвно рассматривая лица друг друга.Я ничего не говорю Джону, а он не предпринимает попыток продолжить разговор. Я окидываю еще одним внимательным взглядом его фигуру, а затем выхожу в гостиную. Зомби продолжает все так же стоять на месте, задумавшись. Мысли в моей голове постепенно выстраиваются в короткие логические цепочки, но пока не могу собрать их воедино.Вскоре с кухни выходит Джон. Вопреки моему предположению, он не садится в кресло, а начинает медленно и методично осматривать комнату, подолгу задерживая внимание на некоторых вещах. Я удивленно наблюдая за его действиями, вновь отмечая, что его поведение заметно изменилось.Все это время я не выходил из этого дома. С самого момента моего перевоплощения в зомби, с того самого мгновения, как стерлась вся память о моем прошлом, я не покидал пределов этой квартиры. Я должен был бы ее покинуть, чтобы утолять свой голод, но вместо этого я продолжал жить здесь. И я жил не один. В одном со мной доме, в одной со мной квартире жил настоящий живой человек. Но как же я терпел его присутствие, как так вышло, что я не сожрал его в первое же мгновение, как увидел? Поправка: я не видел этого человека. Я был заперт в этой квартире, а в низу двери было проделано небольшое отверстие. Раз в несколько дней человек длинной палкой проталкивал в это отверстие белый пакет. В этом пакете был мозг. Каждый раз, как я чувствовал, что вот-вот во мне проснется голод, я получал такой пакет. Не знаю, каким образом, но я догадался, что несъеденный до конца мозг лучше всего хранить в холодильнике. Поскольку я редко ощущал голод, мой собственный мозг работал в достаточно ускоренном для зомби режиме. Я не деградировал так стремительно, как остальные мои соплеменники, чувство голода которых медленно убивало все разумные мысли в их головах. Я не пытался выбить дверь и убить живущего на первом этаже человека, потому что в этом не было необходимости.Этот человек был женщиной. Иногда я слышал, как она плакала внизу в своей кухне. Однажды она пыталась со мной заговорить, но, пытаясь что-то ответить ей, я смог издать лишь глухое рычание, и она испугалась и больше не предпринимала никаких попыток. Я слышал, иногда к нашему дому подъезжала машина с людьми, слышал, как они ударяли определенным образом в дверь и запомнил этот ритм.Людей обычно было двое. Один подходил к нашему дому и передавал пакет, другой прикрывал его спину. Третий всегда сидел на месте водителя, и я ни разу его не видел.В этот месяц машина не приехала в срок. Вскоре мой запас пищи подошел к концу. Голод стремительно захватывал мой разум, убивая в нем все мысли. В один момент я не выдержал и, выломав дверь, вырвался наружу. Я до сих пор помню крики женщины…Джон никуда не уходит. Судя по всему, он не собирается покидать эту квартиру. Я чувствую, что его что-то связывает с ней, а также со мной, но моя память не может ничего мне подсказать.*** Джон меняется. Теперь я уже точно вижу это. Иногда мы перебрасываемся с ним короткими фразами и по тому, как он отвечает, я замечаю, что его речь стала намного лучше моей. Иногда он может говорить целыми предложениями. Мы сидим в квартире еще два дня. Я чувствую, как медленно во мне начинает просыпаться чувство голода. Джон, кажется, тоже чувствует, но все его внимание сейчас обращено на находящиеся в комнате предметы. Он внимательно изучает каждый из них, словно пытаясь осознать их значение. Джон вызывает у меня нешуточный интерес. Я должен понять, что с ним происходит, почему он ведет себя так странно, не как я, не как остальные зомби. Я не могу спокойно сидеть как раньше в своем кресле, бессмысленно уставившись в одну точку. Кажется, у меня теперь появилась еще одна цель в существовании, помимо голода. Я должен понять Джона. Я чувствую, что если я разгадаю эту загадку, то смогу осознать, что мне нужно делать дальше.Иногда я прокручиваю в памяти тот короткий разговор с Лестрейдом. Пытаюсь воспринять и как-то уложить в голове то, что он рассказал. В конце концов я прихожу к выводу, что меня и его с Джоном в прошлом связывал тип человеческих отношений, о котором постоянно говорит Джон. Джон очень часто повторяет одно и то же слово ?дружба?. Это слово, очевидно, очень важно для него, оно является для него своеобразной зацепкой. После того, как Джон произносит ?дружба?, он тут же начинает сдавливать виски пальцами и сильно зажмуривает глаза. Мне кажется, что он пытается вспомнить что-то из прошлого. И у него получается.Переломный момент наступает тогда, когда я замечаю, как Джон начинает дрожать. Он дрожит мелко, обхватив себя руками, словно ему холодно. Я не могу понять такую реакцию его организма, ведь ему не может быть холодно. Кровь Джона застыла и не разносит по телу тепло. Как он может мерзнуть? Я сажусь к нему на диван и внимательно всматриваюсь в его лицо. С полнейшим недоумением отмечаю, что оно немного изменило свой оттенок.—?Почему ты так смотр-р-ришь, Шерлок? —?спрашивает Джон и улыбается. Улыбается растерянной человеческой улыбкой и слегка прищуривает глаза.—?Почемму-у-у? —?тяну я севшим голосом и сжимаю ткань халата в кулаке.—?Сегодня я вспомнии-и-ил еще момент,?— Джон начинает говорить совсем как человек,?— там был ты, я и Лестре-е-ейд.Я тянусь рукой к его щеке и провожу пальцами. Она все же холодная, не теплая, как я внезапно предположил.—?Помоги-и-и мне, Джо-о-он,?— говорю я с трудом, растягивая слова.—?В чем? —?не понимает он и растерянно прикасается к моей руке, все еще лежащей на его щеке.Я медленно убираю руку прочь и приближаюсь к Джону вплотную. Нет. Я не слышу его дыхания. Он по-прежнему не дышит. Джон не отстраняется и несколько испуганно смотрит на меня, видимо пытаясь осознать, что я делаю.—?Др-р-ружба,?— наконец выдавливаю я из себя и отклоняюсь чуть назад. Глаза Джона удивленно раскрываются шире, и он сцепляет свои руки на коленях.—?Ты помнишь? —?в его голосе сквозит слабая надежда. Я смотрю на него долгим взглядом, а затем, не выдержав, отвожу глаза в сторону, досадливо покусывая нижнюю губу.—?Нет,?— тихо бурчу я себе под нос.Я отворачиваюсь и угрюмо смотрю в пол. ?Дружба? не помогает. Это слово ничего не пробуждает во мне.—?Как? —?наконец вновь спрашиваю я.Джон непонимающе вглядывается в мое лицо.—?Как ты… —?сказать предложение из нескольких слов?— самый настоящий подвиг для меня,?— стал… Таким?—?Не знаю,?— честно сознается Джон, очевидно осознав, что я хочу от него услышать,?— я тоже чувствую… Что-то не та-а-ак. Это все ?дру-у-ужба?. Я думаю… О ней… —?Джон с силой сжимает и разжимает губы. Похоже, речь ему все же дается еще не достаточно легко,?— она помогает вспомни-и-ить.Я молчу в ответ. Догадка медленно появляется в моих мыслях. Джон остановил деградацию своей почти утраченной человеческой личности и сумел встать на прогрессивный путь. Толчком к этому стал тот разговор с Лестрейдом. Лестрейд сумел пробудить в памяти Джона воспоминания. Самые яркие воспоминания Джона связаны со словом ?дружба?. Слово ?дружба? стало своеобразным ключом к его памяти.—?Что? —?спрашивает Джон, заметив, как вдруг мое лицо непроизвольно вытянулось, а глаза открылись шире,?— что?Я медленно поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь в сторону Джона. Я чувствую, что мне так хочется сейчас ему рассказать о том, о чем я догадался. Мне хочется поделиться с ним своими размышлениями, но увы… После нашей гибели, зоны мозга, отвечающие за речь, у многих из нас были заметно повреждены, и поэтому я вновь вынужден признать, что пока что не могу рассказать Джону о своем предположении. Но пару слов вымолвить могу.—?Нужен челове-е-ек,?— с усилием хриплю я, вытягивая шею вперед. На лице Джона вновь застывает маска непонимания,?— знал. Меня-я-я.Мне нужен человек, Джон, нужен человек, который бы знал бы меня когда-то и мог что-то поведать о моем прошлом. Мне нужен человек, который смог бы назвать кодовое слово, которое запустило бы процесс восстановления памяти. Мне нужен кто-то, как Лестрейд. Было бы здорово, если бы этот мерзавец не превратился в зомби еще бы хотя бы на час, и, быть может, он бы сказал мне это слово. С чем были связаны основные моменты моей жизни? Что помогло бы мне стать как ты, Джон? Что бы помогло мне развиваться, а не угасать? Ты смотришь на меня с непониманием. Как бы я хотел тебе все объяснить… Почему в твоих глазах такое человеческое выражение, Джон?Я хочу быть как ты.—?Понимаю,?— внезапно кивает Джон и делает странный жест, заставляющий меня впасть в ступор. Зомби берет мою руку в свои ладони и сильно сжимает. Я ошарашенно смотрю на его бледные, покрытые тонкими полосками шрамов руки,?— понима-а-аю,?— повторяет Джон и снова кивает.Что это за жест? Такой знакомый и такой непривычный… Зачем он взял мою ладонь в свои? Что это? Что это, Джон? Зачем ты это сделал?!Я не успеваю понять это, так как зомби отпускает мою ладонь, а затем медленно кладет свои руки обратно себе на колени. Я смотрю долгим и бессмысленным взглядом на соплеменника, чувствуя, как от колоссального перегруза не справляющийся с потоком новой информации мозг начинает отключаться. Я усиленно и как-то обреченно хватаюсь за разрушающиеся на глазах, с таким трудом выстроенные логические цепочки. Хочется вскрикнуть: нет, еще слишком рано! Дайте мне возможность разобраться со всем! Пусть мой мозг выжмет из себя максимум, но поработает еще хоть какое-то время! Пусть он работает так, как у Джона!Но мысли неуклонно пропадают из моей уставшей головы, и я вновь впадаю в состояние отрешенности и привычного оцепенения. Мыслительный процессор выключается. Ему требуется перезагрузка. Джон, заметив это, встает со своего места и, обхватив себя руками, словно он действительно мерзнет, идет куда-то за мою спину.***—?Они идут,?— выводит меня из ступора тихий голос Джона. Отрываю взгляд от пыльной спинки кожаного дивана и медленно разворачиваюсь в сторону соплеменника. Джон стоит у окна, придерживая рукой пыльную плотную штору, и долгим задумчивым взглядом обводит улицу.Я подхожу к зомби и встаю рядом с ним. Через мутное в разводах стекло вижу размытые фигуры, медленно и неуклюже направляющиеся вглубь города. Зомби идут небольшими группками. Некоторые поодиночке.—?Да-а-вно? —?спрашиваю я хрипло, смотря на Джона.—?Да.Мы стоим еще достаточно долгое время, за которое я наконец начинаю осознавать, что массовое паломничество ходячих мертвецов не случайно. Они все целенаправленно движутся во всем нам известном направлении?— к Стене. Однажды, не знаю, какое время назад, я слышал разговор женщины, живущей внизу, по рации, с кем-то из оставшихся в живых людей. Я не понял большую его часть, но запомнил, как ни странно, достаточно.В самом центре Лондона живет мало зомби. Большая часть из них концентрируется на окраинах. В центре для нас небезопасно. С одной стороны, угроза исходит от людей. Они сумели отгородиться от нас внушительной прочной стеной, за которой они организовали свое поселение. Стена неприступна. Единственные ворота тщательно охраняются людьми с оружием, к которым подступаться не рискнет никто. Люди иногда выезжают из-за Стены, чтобы пополнить свои запасы. Их вылазки всегда хорошо отработаны, отряды оснащены оружием. С другой стороны, угроза исходит от Скелетов. У Скелетов меньшее чувство страха. Они специально поселяются рядом с людьми. Скелеты двигаются намного быстрее, чем мы, и у них больше шансов поймать людей. Скелеты не боятся даже вооруженных до зубов военных. Скелеты или Кости, как мы еще называем их, обитают в районах, максимально приближенных к единственному острову, на котором спряталась еще не до конца сдавшаяся разумная жизнь.Таких одиночек, как я, осталось мало. Большинство зомби охотятся группами. Я иногда видел их вылазки к Стене. Когда зомби, живущие в группах, испытывают сильное чувство голода, они направляются в город, несмотря на то, что там небезопасно. Зомби стараются держаться подальше от Стены и прочищают периметр вокруг нее. Редкие выжившие люди, приходящие или приезжающие из окрестностей, стягиваются к Стене, и как раз на подходе к ней их проще всего поймать.Безопасный периметр, где мало Скелетов и нет военных, заканчивается недалеко от моего дома. Обычно группы зомби редко заходят дальше.—?Почем-у-у? —?спрашиваю я у Джона, показывая на пугающе непрерывный поток соплеменников, по непонятной причине идущий к Стене.Джон молчит и не отводит от дороги взгляда.—?Кости,?— говорит он и, проследив за тем, куда направлен взгляд его глаз, я вижу парочку Скелетов, перебежками направляющихся в сторону Стены. Скелеты шипят на попадающихся им на пути зомби и расталкивают их в стороны,?— странно… —?Джон прислоняется к стеклу ладонями и слегка приоткрывает рот.Я невольно останавливаюсь взглядом на его профиле, а затем, словно очнувшись, слегка встряхиваю головой и, развернувшись на каблуках моих наполовину истлевших туфель, решительными шагами (насколько это возможно для зомби) направляюсь в сторону прихожей.Мы выходим на улицу и видим все так же идущих друг за другом соплеменников. Большинство из них хорошо сохранились: видимых повреждений немного, и они не слишком серьезные. Но есть зомби, в искореженных и вывернутых под неестественным углом рук которых можно явно увидеть множественные переломы. Оглянувшись налево, я вижу кучку зомби, столпившихся перед заброшенным кафетерием. Кажется, они обнаружили трупы. Запах крови привлек их, но, судя по тому, как они медленно развернулись в сторону дороги и пошли дальше, стало ясно, что разлагающаяся плоть их явно не интересует.Мы с Джоном пошли вслед за остальными, стараясь не затеряться в толпе и не потерять из виду друг друга. Странно, но кажется, я испытываю некоторое чувство привязанности к этому странному зомби. Хотя, быть может, меня интересует то, что с ним происходит и то, как достичь этого самому. Пробираясь в толпе соплеменников, я с удивлением нахожу некоторых нетипичных зомби. Они идут намного быстрее, я мог бы предположить, что это связано с тем, что они стали превращаться в Скелетов (ведь во время превращения в Скелетов ты начинаешь двигаться уже не так, как зомби), но поразительно осмысленное выражение их глаз явно убеждает меня в обратном.Они перебираются небольшими группами, постепенно увеличивающимися в числе, словно они по непонятной мне причине находят друг друга среди остальных. Я чувствую неладное, когда замечаю, как эти зомби общаются друг с другом! Нет, конечно, это вовсе не похоже на человеческую речь, но это уже и не животное рычание, и не неразборчивые хрипы! Что же творится вокруг меня?!Я вижу, как Джон, заинтересованный происходящим, целенаправленно направляется в сторону этих зомби. Джон идет поразительно быстро, даже больше не прихрамывая, и я медленно, но верно начинаю отставать от него.Нет, Джон! Погоди! Не оставляй меня! Я не хочу терять тебя из виду. Не знаю, почему, но я хочу находится рядом с тобой, я чувствую, что мне это нужно, хотя и не могу объяснить. Куда же ты так торопишься, Джон? Как ты можешь идти так быстро… Твои ноги двигаются совсем так, как у меня. В твоей походке я вижу что-то особенное. Странно, у зомби нет какой-то походки. Мы просто тащим свои ноги или пытаемся изобразить хоть слабое подобие бега. Ты идешь так странно, Джон, широко расставляя носки и слегка подпрыгивая. Совсем как человек…Постой, Джон, подожди меня. Джон? Джон…Я никогда не испытывал ничего подобного. Это странное чувство мне непонятно. Я все время был один. Когда я очнулся после полной потери памяти, вокруг меня не было никого, совсем никого… Я не привык находится с кем-то рядом. Та живая женщина, подкидывающая мне пищу, не в счет. Я привык к своему одиночеству. Для зомби и не характерно заводить с кем-либо отношения. Любые отношения. Зомби?— это существо-одиночка, которое склонно объединяться с остальными себе подобными только для добывания пищи. Собеседники нам не нужны?— ведь мы даже не можем говорить, компаньоны тоже?— какой в них смысл, когда кроме общего проклятья и голода ничто не объединяет? Я жил в своей квартире, находясь в уникальных для зомби условиях. Мне не нужно было самостоятельно добывать пищу, мне не нужно было бродить по улицам, надеясь уловить хоть слабый запах живого. Я жил с живым под одной крышей и сумел даже привыкнуть к этому запаху. Я мог бы прекрасно существовать так и дальше, если бы те люди, что всегда привозили пакеты с мозгами, не опоздали, если бы мне не снесло крышу от голода, и я не убил ту женщину, что, с какой-то даже стороны, заботилась о моем состоянии.Мне никто не был нужен, потому что я был всем обеспечен. Я не знаю, как давно я умер и как давно жил в доме, питаясь неизвестно откуда бравшимися подачками. Быть может, я умер не так давно, год или больше… Но кто-то позволял мне существовать и зачем-то удовлетворял мое чувство голода. А затем все закончилось. А затем я вышел на улицу. А затем я встретил Джона и вновь вернулся в свой дом. А затем был Лестрейд с его разговорами. А затем было странное превращение Джона. А затем я почувствовал, что должен понять, как мне стать таким, как Джон. А затем он стал меня интересовать уже серьезнее. А затем… Что же дальше? Что это за странное чувство, заставляющее меня в панике искать седую макушку Джона среди всех прочих голов? Неужели я… Неужели это…Джон, не уходи, ты правда мне нужен.Чем дальше я иду, тем плотнее становится наша толпа, как будто что-то впереди мешает нам идти. Джон пропал из виду вместе с группой странных зомби. Они ушли далеко вперед, и я не смог догнать их. Я пытался кричать, но получилось что-то жутко нечленораздельное.Джон забыл обо мне.Я продираюсь сквозь толпу, расталкивая соплеменников направо и налево. Если бы я был человеком то, верно, ощутил бы страшное, совершенно неконтролируемое раздражение. Но я не человек. Хотя странно, какое-то ощущение гложет меня. Что это? Злость?