Урок 6. Так чему нас жизнь учит? (1/1)

В то, что я когда-нибудь в здравом уме разрешил бы Гасу спать в собственной моей кровати, я бы никогда не поверил. Но то ли я действительно выжил из ума, то ли ещё что, но факт в том, что я разрешил. А точнее, именно я его туда положил, не спрашивая его мнения. Просто это чучело умудрилось заснуть прямо там, в парке. Но он сам говорил, что уже не помнит, когда спал в последний раз, поэтому я решил, что и будить его, и оставлять там одного, да еще и в холод, под снегом, было бы жестоко. Я действительно жалел его. Да и после нашего примирения мы могли бы, наконец, перестать быть соперниками и попытаться стать союзниками, если не друзьями. В конце концов, мы были в одинаковом положении: что он, отвергнутый Бойцами, что я, покинувший Вексов добровольно. Мне казалось логичным, что отщепенцы должны помогать друг другу. Поэтому я просто поднял его на руки и принес домой. Других кроватей, кроме своей, у меня не водилось, а расстилать диван было очень лениво, так что пришлось мне заночевать в одной кровати с ним. В принципе, ничего плохого я в этом не видел. Только вот пришлось предварительно его раздеть. И поскольку у меня тут же начали возникать нездоровые ассоциации, связанные с Зеногелдом и его деятельностью, я ограничился только плащом и ботинками. Да и сам лег на другую половину кровати не в трусах, как обычно, а надев домашние штаны, даже достал для себя второе одеяло. Мне очень повезло, что в тот момент Гас меня не возбуждал, хотя не буду скрывать, он был очень красивый. Спал он крепко, но, к сожалению, не беспробудно. Посреди ночи он вскочил и попытался удрать. Проснувшись оттого, что он громко шарил на полу в потемках, пытаясь найти сапоги, я недовольно поморщился и сел.—?Ну и куда ты намылился?—?Почему я здесь? Где мои вещи? —?голос его был нервным и, кажется, немного испуганным. Даже в темноте я ощущал исходившее от Гаса напряжение. Можно было понять. Проснуться в чужой постели без некоторых элементов одежды... Не удивлюсь, если он тоже вспомнил Зеногелда.—?Ты заснул, и я принес тебя сюда. Шмотки внизу. И нет, я ничего непотребного с тобой не делал. Спроси Волкана, он подтвердит. А теперь перестань нервничать и ложись спать.—?Я должен идти,?— сухо ответил Грав.—?Единственное, что ты должен, это выспаться.—?Но мне правда надо!.. —?он был явно удивлен моей настойчивости, как и я сам удивился желанию заиметь очередную проблему на свою голову.—?Завали! Ты себя в зеркало видел? Ты сонный ходячий труп. От одного взгляда на тебя хочется зевать. К тому же, ты уже у меня в гостях, и я не могу просто позволить тебе вернуться в таком состоянии туда, где ты не можешь спать. Да, у тебя гордость и всё такое, но если выспишься один раз, от тебя не убудет.—?А что я скажу мастеру Киту и бойцам? —?с сомнением спросил он, стоя у кровати.—?Честно говоря, я думаю, их это мало волнует. Но если очень захочешь, скажешь, что я похитил тебя и держал у себя в подвале. Для справки: у меня нет подвала. Гас так долго пытался переварить мой ответ, что я не выдержал, рванулся вперед и, схватив за руку, повалил его на кровать. Впрочем, тут же отпустил и откатился на свою половину. Он так и остался лежать в течение какого-то времени, но потом все же закутался в одеяло и повернулся на бок лицом ко мне.—?Если тебе некомфортно, я могу пойти на диван,?— вдруг расщедрился я, и у меня даже челюсть свело от собственной доброты.—?Нет, все нормально,?— ответил Гас, и, кажется, подвинулся чуть ближе к середине кровати. —?К тому же это твой дом.—?Тогда спи.—?Попробую,?— зевнул он. —?Только сна ни в одном глазу нет. Через минуту он уже спал. Да, он действительно очень славный, права была Ния, да и бежать от него не хотелось. Ему было очень тяжело, и даже если он сам приложил руку к тому, чтобы довести себя до такого состояния, это ничего не меняло. Возможно, мне стоило попытаться утром убедить его остаться у меня еще ненадолго и как следует отдохнуть. Ему это было нужно. Правда, я не мог понять, зачем это нужно мне. Гас проснулся только ближе к пяти вечера, когда меня не было дома, но, вопреки всем прогнозам, почему-то не сбежал. Когда я вернулся из магазина, он сидел на кухне, такой домашний, расслабленный и всё еще без сапог. На столе стояла пачка из-под сока. Волкан, судя по звукам, шуровал в цветах у меня на подоконнике.—?Ну, как ты? —?спросил я, проходя в кухню и разгружая купленные мною продукты в холодильник.—?Бывало и хуже.—?Не сомневаюсь,?— буркнул я.—?Слушай, а ты ведь тоже покупаешь сок в пакетах? —?поинтересовался Гас, кивая на опустошенную им коробку.—?А что в этом плохого? —?пожал я плечами и протянул ему новую маленькую коробочку. —?Да, оригинально, не спорю, но от этого он хуже не становится.—?Персиковый, мой любимый. Знаешь, когда я сидел в тюрьме, хотел вернуться на Землю и выпить еще соку, но, несмотря на то, что живу тут уже пятый месяц, это удалось мне только сегодня.—?Если бы ты изначально тогда не попался, ты мог бы сделать это еще раньше. Но ты попался, и получилось это из-за твоего благородства. Не буду скрывать, когда ты заделался официантом, кое-кто из нас надеялся, что ты прирежешь Зеногелда на месте.—?То есть вы тогда уже знали, что это я? —?удивленно поинтересовался Гас, выпуская трубочку изо рта.—?А ты думаешь, что мы все так и купились на твою волшебную маскировку? Кто-то повелся, но я и Хайдрон вычислили тебя еще в самом начале. Король не заметил, так что зачет. Жрать будешь?—?А что есть?—?Яичница, рагу... правда, вчерашнее, но я сам его готовил, есть можно. Салат куриный, сок, мороженое, чай, кофе, потанцуем… шутка.—?Я не очень голоден, поэтому салат и кофе, если можно. Ты умеешь готовить земную еду?—?Ния научила, моя бывшая, ты её даже видел. —?Я поставил перед Гасом тарелку с салатом, себе взял рагу и приземлился на стул напротив него. —?А ты не умеешь? Ты же тут живешь фиг знает сколько!—?Дома у Маручо готовят слуги. А когда мы были здесь с Мастером Спектрой, то жили в портовом складе, готовить там было негде. Кажется, он даже слегка покраснел от стыда, вспоминая, как приходилось выживать тогда на земле двум знаменитым уважаемым вестам без денег и крыши над головой. Я даже не стал потешаться над ним, хотя на самом деле это было смешно. А ведь они могли бы сделать, как я: загнать кое-кому кое-какие технологии и тем самым обеспечить себя деньгами на годы вперед. ?Ну и кто теперь безмозглый???— мелькнула мысль на задворках сознания. Дальше мы обедали и обсуждали местные блюда. Мистер ?я не голоден? уничтожил салат, потом большую порцию рагу, а потом еще догонялся бутербродом. Бедняга явно не только спал хреново. Сытый и слегка отоспавшийся же, он стал выглядеть намного лучше, хотя там явно было, с чем работать. Разговор у нас шел вполне гладко, Грав не выражал совершенно никакого беспокойства. Наоборот, расслабился. Это было хорошо, потому что я всё же решил убедить его остаться еще хотя бы на несколько дней и нормально отдохнуть. Ему это полезно, а я понял, что мне нравится его общество. С ним приятно разговаривать, приятно проводить время. Даже спать в одной кровати приятно, он теплый. Так что, почему бы и нет? Помыв посуду, я заварил нам чаю и, прислонившись к кухонному шкафу, бросил взгляд на Гаса, что сидел напротив через стол.?— Слушай, если они так с тобой обращаются, почему ты продолжаешь это терпеть? Почему работаешь на них, если они мучают тебя?—?Понимаешь ли,?— Гас помрачнел,?— это, скорее, не они меня мучили, а я сам себя мучил. В конце концов, мы никогда не могли найти общий язык. У Кита там хотя бы сестра, а вот я явно лишний. Но сначала они, кажется, были мне рады, Мастер сказал, что они там теперь чуть ли не родня, вот я и понадеялся, что что-то изменится, что, возможно, у меня могут… появиться друзья, как Волкан… как Спектра. Когда узнал, что они обозлились из-за моего якобы предательства, я ведь даже хотел пред ними выслужиться. Глупец. Будь проклят мой эгоизм! Он породил пустые надежды. Они, в свою очередь, породили пустые обиды, а дальше ты знаешь. Я бы ушел оттуда, но не могу оставить Мастера Спектру. Работаю на них, чтобы приблизить момент, когда он выполнит свою часть проекта Бойцов и закончит с делами на Земле. Тогда мы сможем вернуться, и все станет, как было. О, эти слова. Гас был так наивен, что сердце сжималось. Он не понимал, или не хотел понять, что больше ничего не может быть, как прежде. Я же прекрасно понимал, почему Спектра не сделал ничего, чтобы помочь своему другу. Ему просто наплевать на чужие проблемы. Хотя и может быть такое, что недоверие бойцов пошатнуло и веру Спектры в Гаса, но это звучит неправдоподобно. Слепому ежу с отклонениями в развитии понятно, что Гас никогда не предаст Спектру. Просто этот ублюдок дальше своего носа не видел. Точнее не хотел. Ну да, а ему-то что? Он получил доверие бойцов, вернул сестру, получил репутацию офигенного союзника и чудо-брата. А то, что его товарищ так в нем нуждается, ему было неинтересно. Лучше бы Гас был вместе с нами с самого начала… по крайней мере сейчас у него были бы друзья, а не вот это.—?Гас, пойми: твоего мастера Спектры больше нет. Теперь есть только Кит Фермен, мальчик под каблучком любимой сестренки. При этом умудряющийся оставаться пупом земли, вокруг которого все восхищенно прыгают. И я зуб даю, что он от этого в восторге, и пока дела обстоят именно так, он никогда ничего не поменяет.—?Не смей так говорить о нем! —?бессильно зарычал Гас, и с грохотом поставил чашку из-под чая на стол. Это было опасно, крышка у стола была стеклянной.—?Да ему плевать на всех, кроме себя! Он эгоистом был и эгоистом умрет!—?Ты не знаешь его! Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти! —?Грав вскочил, ударил ладонями в столешницу и перегнулся через полстола, пылая от гнева и словно желая испепелить меня взглядом. —?Вы всегда его ненавидели!—?Было за что! —?заорал я в ответ, вставая в ту же стойку, что и он, и так же прожигая его взглядом.—?И за что же? Завидовали, что он был лучше вас, хоть и не из знати? Кажется, разговор пошел не в ту степь. Гас всегда очень близко к сердцу принимал критику в адрес Спектры, а сейчас его эмоциональный фон был нестабилен из-за перенесенного. А вот мой гнев достаточно быстро перешел в легкое раздражение, и я вернулся в прежнее положение. Хотелось выговориться, и чтобы меня поняли.—?Сядь,?— не терпящим возражения спокойным тоном сказал я Гасу, и тот, к своему удивлению, сел. —?Я расскажу тебе историю. Мы, Вексы, так дружны между собой только потому, что у нас было одинаково ужасное детство. Моя мать и старшая сестра умерли от неизлечимых болезней, младший брат покончил с собой, а второй брат погиб при землетрясении, когда наш дом рухнул. Как я тогда выжил, до сих пор не могу понять. От Шедоу отказались при рождении. Он оказался в приюте, где его держали, как животное, но он смог удрать. Мэйлин спасалась от жестокого обращения. Она говорила, что любые пытки от Зеногелда не сравнятся с тем, что делали с ней её родители. Родных Линка убили, а его похитили с целью получения выкупа у богатых родственников. Всем было плевать на его судьбу, и его едва не убили тоже, когда стало ясно, что затея провалилась. Он лишь чудом ускользнул. Ему было только шесть лет. Грав молчал и во все глаза смотрел на меня. Я уже разошелся и прервать меня теперь могло бы разве что землетрясение.—?Стечением обстоятельств восемь лет назад мы попали в дворцовую тюрьму. Помнишь карцер, где тебя держали? Мы провели там почти месяц, а потом на нас наткнулся Хайдрон. Принц был очень одинок, так что мы достаточно быстро подружились. Он упросил отца нас оставить. Нам дали дом, образование, возможность жить, но, как ты уже слышал, практически отняли свободу самостоятельно принимать решения. Мы были друзьями принца, но существовали лишь на правах живых игрушек. Позже мы доказали свою значимость, став лучшими бойцами, когда разразилась эта истерия с бакуганами. Слишком стали известны, вот нам и пожаловали титулы. Но в целом жизнь под гнетом Зеногелда была все так же тяжела даже для Хайдрона. Большой удачей для нас всех было вырваться на Новую Вестрою, где мы, наконец, обрели свободу. Это был наш маленький рай. Там мы обнаглели, задрали носы, погрязли в распрях и в итоге всё потеряли. Сами виноваты, это правда, но Спектра тогда подлил масла в огонь. Он действительно талантливый боец, но став нашим лидером, он не смог нас вести, ведь так и не заслужил нашего уважения. Наглый, избалованный, никто ему не указ. Он даже тебя притащил, плевав на правила. Но тогда он уже ополчился на нас, так что ты не застал время, когда он пытался доказать нам свою исключительность. Видел бы ты, как он выставлял себя! Твой великий страдалец всего-то мать потерял, а от сестры своей отказался по собственной воле, но считал, что пережил не меньше нашего. Ему всегда хотелось быть самым-самым. Самым сильным, самым знаменитым, самым несчастным. Мы были зажравшимися, ослепшими от власти зазнайками, но этот гад был хуже всех нас. Я перевел дух. Кажется, сказал все, что хотел. Гас, совершенно бледный, смотрел на меня глазами, полными сострадания. Казалось, что он прочувствовал.—?Как тебе наша восхитительная знатная жизнь?—?Волт… Я не знал… не знал… прости меня за резкие слова.—?А, забей. Это всё уже в прошлом. Так, воспоминания. Твои проблемы сейчас куда свежее и насущнее, чем наши старые беды. Но теперь, по крайней мере, ты мою позицию понимаешь, верно?—?Верно. Но я хочу, чтобы ты и мою понял. Я был подле Мастера Спектры с тех пор, как он подобрал меня, когда я проигрался в пух в прах и потерял все, что у меня было, и он всегда хорошо ко мне относился. Я благодарен ему так же, как ты благодарен Хайдрону. Я чувствую, что ты хочешь мне помочь, и ты имеешь полное право ненавидеть Мастера, но не убеждай меня отвернуться от него. Ты сказал, что уважаешь меня за то, что я держусь выбранного пути, так вот я не отступлюсь, мой путь лежит рядом с его. Да, с одной стороны он был прав, но с другой всё было очень запущено. Я решил попытаться еще, найдя альтернативный подход. Ему хотелось помочь, но не из жалости. Несмотря на его одержимость Спектрой, Гас мне нравился. Мне казалось, что мы с ним по своей сути очень похожи. Может, и не родственные души, об этом пока было рано судить, но слишком уж хорошо понимали друг друга, неосознанно доверяли друг другу, даже вот изливали накопившееся. Сейчас он нуждался в помощи, хотя и не хотел этого признавать. И на его месте я бы тоже не хотел, но в конечном итоге смог бы наступить на горло собственной гордости и принять помощь.—?Это твое право. Но ты не обязан ради этого жить с Отчаянными Бойцами и терпеть их скотское отношение. Спектра же там прекрасно себя чувствует! Но если он, как ты говоришь, хорошо к тебе относится, он не будет против, если ты ненадолго, скажем, уйдешь в отпуск... Если ты так переживаешь, что без тебя проект замедлится, подумай сам: в твоем состоянии много ли ты еще сможешь наработать?—?Не много… —?согласился Гас, печально опуская голову. —?Но куда я оттуда? Мне некуда идти. У меня нет дома, нет семьи. Нет друзей, кроме Волкана.—?Ты можешь остаться у меня. В такие простые обыденные слова я вложил всё: желание помочь, доверие, предложение дружбы. Гас это почувствовал, столько благодарности в его глазах не было, даже когда я сказал, что прощаю его. Дав ему секунду на осознание, я продолжил уговоры.—?Я в ближайшее время никуда не собираюсь, дом большой, городок у нас тихий, соседи милые люди. Отоспишься нормально, отъешься, отдохнешь, а там, глядишь, либо Бойцы осознают ошибку и перестанут быть мразями, либо Спектра всё там закончит, да и вернется за тобой. Опять благодарность, а потом, очевидно, мысль о Спектре. Сомнение, страх. ?А вдруг не вернется??—?Будет выглядеть, как предательство…—?Чушь! Это не предательство, и любое разумное существо поймет это. Вот взять, например, меня. Вексы моя семья, никого ближе у меня нет. Но я ушел, чтобы отдохнуть и прийти в себя, они это прекрасно понимают, поэтому не трогают, но если что-то случится, я всегда могу на них рассчитывать. Да и они на меня, если дело действительно важное. Только произнеся последнюю фразу до конца, я понял, насколько отвратительно я кривил сейчас душой. Да, раньше я действительно делал для Вексов всё, и был готов отдать за них жизнь. Но разве вчера я не принял решение бросить их на произвол судьбы в их опасном и долгом грядущем путешествии? Сомнения вновь зашевелились в моей душе, но тут же и успокоились. Вексы справятся и без меня. Это для них, в конце концов, просто развлечения. А у меня появился долг иного рода.

—?Если бы только всегда можно было поступить так. Но ведь ты, в отличие от меня, свободен?— его губы вновь тронула улыбка. Печальная, обреченная, а потом он, вернул самообладание и внешне стал прежним собой. —?У меня же есть долг и обязательство. Спасибо тебе за твое предложение. Мне действительно приятно. Но я лучше останусь там. Всё в порядке. Я справлюсь. Я свободен? От чего? От желания помогать несчастным? От привязанности к Вексам? От странного, все увеличивающегося чувства… Впрочем, не это важно. Он лгал. Знал, что не справится, но не мог рисковать. Гас верил в Спектру, в то, что важен ему. Убеждал себя в этом, вспоминая прошлое, в котором были моменты, это доказывающее. Но в глубине души боялся, что тот бросит его. Но почему? Его абсолютная слепая преданность, вера в непогрешимость Фантома, точно не пошатнулись от моих слов. Они были так же крепки, как и всегда, но уже не существовали сами по себе. Они были плотно сплетены с чем-то, что было выше просто уважения и дружбы. С чем-то, что сеет сомнения и заставляет рационализм давать сбой, с чем-то, о чем Вексы лишь шутили, но не принимали всерьез. Я понял…—?Ты любишь его, да? Мой вопрос был для него сродни удару под дых, по телу прошла дрожь, мышцы лица болезненно дернулись, сбрасывая с таким трудом надетую маску, оставляя лишь выражение боли и безысходности. Гас посмотрел на меня, но я не отводил от него глаз, и он понял, что пойман. Встал из-за стола, повернулся спиной и, подойдя к окну, уперся взглядом вдаль. Все ради того, чтобы я не видел его лица, но мне было достаточно и надломленного голоса.—?Да, люблю. Он отверг мои чувства, но это нормально. Я не жалуюсь. Я поклялся ему служить. Всегда быть рядом, если понадоблюсь. Я хочу этого. Он всё для меня. И его счастье, его цели?— это самое главное. Нам не быть парой. Ну, так что ж? Такова судьба. Он меня ценит, я ему полезен, так что я счастлив. Меня всегда называли его ручной зверушкой, хорьком, собачкой… Возможно, так оно и есть. Я его слуга, а он мой хозяин, и если он захочет, чтобы я служил ему до самой смерти, пусть будет так. Он замолчал и продолжил смотреть в окно. Весь вид его, верящего… заставляющего себя верить в собственные слова, излучал покорность судьбе и смирение. Фаталист. Он выбрал этот путь и хотел пройти его до конца, через все унижения и боль, потому что жил лишь чужой мечтой, навсегда утратив свою. Каждый раз, принося в жертву частичку себя ради хозяина, друга, возлюбленного, он все больше увязал в этом. Это был его осознанный выбор. И самое худшее то, что иначе уже и не могло быть. После всего, что он перенес, после того, как вложил всего себя, он уже не мог принять ошибочность своего выбора. У него просто не осталось сил уйти. Глядя на него, слушая весь тот бред, я задыхался от возмущения, переполнившего меня, а перед глазами стоял образ двухлетней давности: восходящая звезда Новой Вестрои на арене Альфа-сити, полная мечтами и амбициями. Красивый гордый юноша с горящими глазами, что же с тобой стало? Я подошел к нему, развернул к себе и вдарил ему головой в лоб, потом грубо схватил за подбородок и заставил его посмотреть в мои глаза.—?Кретин! Что ты такое говоришь? Судьба? Да? К черту её. К черту Спектру! Отверг он тебя, дальше-то что? Так и будешь всю жизнь пресмыкаться перед ним только ради того, чтобы не отпускать от себя недосягаемую мечту?—?Мне больше ничего не остается,?— обреченно ответил Гас.—?Дурак! —?закричал я, пытаясь вбить здравый смысл в его мозг. —?Чего ты пытаешься добиться? Его вечной привязанности? Покоя? Ха! Слушай, ты все говоришь и говоришь об этом. Но ты сам-то в это веришь? Ты ведь понимаешь, что это не жизнь! Ты всё ему отдал, но не получил должного отклика. Он не позволил тебе сблизиться с ним, несмотря на все твои старания. И теперь ты боишься окончательно его потерять, потому что уже не можешь без него. Настолько боишься, что полностью забиваешь на себя. Думаешь, что никогда не будешь нужен ни ему, ни кому-либо еще, потому что не нужен даже себе. Но всё на самом деле не так критично. Ты измучен, тебе разбили сердце. Я знаю, это больно. Но такое случается. Нужно продолжать жить, продолжать искать своё настоящее место и счастье. Посмотри вокруг, есть столько тех, кому ты небезразличен! Я, Элис, Волкан. Мы можем помочь! Ты только прими эту помощь. Пожалуйста, Гас. Просто доверься мне. Я… кажется, люблю тебя. А потом я просто поцеловал его. У него такие мягкие, сладкие и манящие губы, что совершенно не было желания отрываться от них. Он был таким милым, беспомощным и бесконечно одиноким. И никто не мог разделить с ним тот тяжкий груз, который ему невольно пришлось нести. Он так отчаянно нуждался в защите и чьем-то тепле, и я уже не мог оставаться в стороне. В конце концов, он все еще жив из-за меня. Мой наивный, бестолковый Гас… Я разорвал поцелуй и снова посмотрел на него. У него такие красивые и полные печали бездонные зеленые глаза, которыми можно было любоваться вечно, но… Я перестарался, напугал его. Он отшатнулся, врезался спиной в подоконник, весь сжался, обхватив себя руками, и зажмурился. Губы его дрожали. Я ужаснулся тому, что сделал. Вот я, сука, молодец! Наорал, надавил на самое больное, да еще и полез целоваться, зная, что сотворил с ним Зеногелд. Идиот! Я будто предал его, ударил, когда он был уязвим, стоя передо мной с душой нараспашку. Узнал самое сокровенное и просто поиздевался. Но я не издевался. Мне было больно осознавать, что он гробит свою жизнь, и всё, чего я хотел, это помочь ему. Глядя на него я испытывал лишь нежность и желание защищать, быть рядом, обнимать его, дарить ему счастье. Что это, если не любовь? Я разделю с ним его боль. Я не позволю ему быть таким одиноким и никогда больше не заставлю его плакать.—?Оу, ну, что ты, Гас? Прости, прости меня. Не бойся, я тебя не трону... —?аккуратно стер с его лица навернувшиеся слезы и нежно обнял. —?Я здесь, я твой друг, я люблю тебя. Обещаю, ты больше никогда не будешь один. И я никому не позволю безнаказанно причинять тебе боль. Тебя больше не ударят, не унизят и не изнасилуют. Помни, что у тебя есть я, и я сделаю все, чтобы тебя спасти. Я услышал тихий протяжный выдох, тело в моих руках расслабилось, перестало быть таким напряженным. А через несколько секунд Гас крепко обнял меня в ответ.—?Во… Волт, ты нужен мне…. Нужен…. Пожалуйста… побудь со мной. Наконец-то. Он принял мою помощь, поверил. И эту веру я предавать не собирался.—?Не нервничай, расслабься. Всё хорошо, я рядом,?— тихо выдохнул я ему в ухо и осторожно погладил по спине.Мы стояли так в тишине под светом ламп, я продолжал гладить его по спине и по волосам, легонько массировал напряженные плечи, а он лишь иногда вздрагивал, все так же уткнувшись лицом мне в грудь. Когда Гас, наконец, успокоился и задышал ровно, я осторожно провел ладонью по его щеке и легонько приподнял его голову за подбородок. Мои спокойные серо-синие глаза встретились с его зелеными, покрасневшими от слез, и ни один из нас не отвел взгляда. Его щеки алели от смущения. Он был невероятно милым. Мне так хотелось поцеловать его, но я не смел, поэтому просто приложился лбом к его лбу, не разрывая зрительный контакт, и улыбнулся. Гас несколько секунд о чем-то раздумывал, а потом серьезно нахмурил брови.?— Если бы всё, что ты мне наговорил, сказал бы кто-то другой, я бы его, наверное, убил. Такую ложь нельзя прощать,?— задумчиво провел рукой по моей груди, коснулся шеи, погладил. —?Но тебе я хочу верить. Ты слишком простой и незамысловатый, чтобы лгать. И прежде, чем я успел возмутиться, он впился губами в мои губы. У меня перехватило дыхание от удивления и восторга. Позволяя ему вести, упиваясь этими горячими губами, я прижимал его к себе одной рукой, а второй вновь провел по его лицу, по аккуратному ушку, зарылся пальцами в синие волосы. Гас прижимался к моему телу так плотно, что становилось жарко. Сердце тяжело бухало в груди, разнося кровь по организму, но в особенности туда, куда не следовало бы. Продолжая целовать его, я старался гнать от себя нехорошие мысли и следить за тем, чтобы мои аккуратные, ни к чему не обязывающие ласки не перешли грани дозволенного. Не хотелось снова всё испортить и напугать, и тем более не было в планах затащить его в постель. Он был прекрасен, он возбуждал меня, но я отлично понимал, что если у нас с ним что-то и получится, до секса дело может дойти еще очень нескоро. Зеногелд сильно подгадил, испортив Гасу первый опыт с мужчиной, и рисковать нанести психике парня еще больше вреда я просто не имел права. Занятый этими мыслями, я словно ненадолго отключился от тела, позволив ему действовать автоматически, и не сразу заметил, что ладони Грава во всю осторожно и медленно трогают и поглаживают мой живот, бока, спину, что чувственность нашего поцелуя всё увеличивалась. Очнулся, когда чужой язык скользнул мне в рот. О, как это было восхитительно, я представить не мог, что он так хорошо целуется. Бороться с желанием становилось сложнее. И тут, словно ставя точку в моих метаниях, тонкие сильные руки скользнули по спине вниз в последний раз и сжались на моей заднице. Разорвав поцелуй, я ошарашенно уставился на него, тяжело и рвано втягивая в легкие воздух, и тут же пожалел, что смотрю. Нежный румянец на щеках, глаза с поволокой, влажные развратно приоткрытые губы… какое мучение. А он смотрел на меня и улыбался, и руки продолжали сжимать мои ягодицы.—?Что же ты делаешь?—?Тебе не нравится разве?—?Н-нх,?— я хотел сказать, что нравится, но одернул себя. —?Я ведь обещал, что не трону тебя.—?Волт…—?Да?—?Спасибо,?— выдохнул он, отстранился, обошел меня, потом развернул спиной к окну и стал рассматривать в свете лампы с таким сосредоточенным видом, что даже слов как-то не находилось. —?Ты красивый. И до отвращения добр ко мне, хотя я явно этого не заслуживаю.—?Слушай, Гас, я… —?он не дал мне договорить, прижав палец к моим губам.—?Ты лучшее, что случалось со мной за все последнее время. Иметь такого друга большая честь для меня. Я не отказываюсь от тех своих слов,?— он чуть замялся, но потом продолжил увереннее. —?Я не уверен, что в ближайшем будущем что-то изменится для меня к лучшему, что ты сохранишь ко мне такое отношение, и что у нас будет другой шанс. Поэтому, пока мы оба здесь, я хочу сделать это. С тобой. Он взял мою руку и приложил к своей груди, и я почувствовал, как бьется его сердце. Акт полного, абсолютного доверия. Любое другое действие было бы сейчас ошибкой, так что мне больше ничего не оставалось. Я кивнул, и он, усмехнувшись, закрыл глаза, словно говоря ?делай со мной, что хочешь, я ко всему готов?. Умеет же нагнать драмы. Хорошо. Если таково его желание. Но пусть даже не надеется на быстрый грубый перепихон. Подошел на шаг, склонился к нему и поцеловал в лоб, потом висок, скулу, подбородок, и только потом вновь занялся губами. Руками медленно и осторожно забрался под кофту, огладил горячую спину, живот, коснулся сосков. Оторвался от губ, оставил цепочку легких, но чувствительных поцелуев на тонкой шейке. Всё это медленно, размеренно, нежно, совсем не так, как он ожидал. Лизнул его ухо и жарко прошептал ?Я люблю тебя?. Гас вздрогнул, застонал, вцепился в меня, словно у него ноги подкашивались, и наконец-то снова поцеловал меня сам. Стихшее пламя желания вновь разгорелось в обоих, но теперь горело так, как надо. Углубив поцелуй, впиваясь в его горячие губы, я прижал его к краю стола. Из всех вариантов близости, я предпочитал обычный страстный секс, хотя иногда, если было настроение, я трахался, как грязное, похотливое животное. Но с Гасом я хотел именно заниматься любовью, обладать им долго, размеренно, чтобы он целиком и полностью отдался мне. Я хотел овладеть им с толком и расстановкой, с чувством и удовольствием, которое я мог бы разделить на двоих. Я видел, как часто вздымается его грудь, как подрагивают его ресницы… Черт… какой же он все-таки красивый.—?Сними это,?— прошептал я, вновь запуская руки под его кофту, лаская грудь, плечи, ключицы. —?Если ты не против… Он быстро разделся и бросил вещи на стул, желая как можно скорее с этим покончить и вернуться к физическому контакту. Недолго думая, я последовал его примеру, после чего неожиданно и одним рывком посадил его на стол, нечаянно столкнув на пол чашку из-под чая. От звона разбитого секла Гас вздрогнул.—?Хм… чашка… —?потом, повинуясь безумному порыву, он вдруг потянулся к моему левому плечу и аккуратно провел по лопатке. —?Такой грубый шрам…—?Нашел, чему удивляться,?— пробормотал я. —?Только недавно все затянулось.—?Такие раны долго заживают… —?поникший взгляд, в голосе нотки вины.—?Да хрен с ними, с ранами,?— заткнув Гаса поцелуем, я оторвал его руку от своей отметины и сплел свои пальцы с его. Он охотно ответил на поцелуй и позволил уложить себя на холодную стеклянную столешницу, и лишь удивленно вскинул брови, когда я отстранился. —?Всего одну секунду. В одном из кухонных шкафов в нижнем ящике я хранил аптечку. Порывшись в ней, привычно достал и положил так, чтобы потом легко можно было дотянуться, баночку смазки и полупустую пачку презервативов. Иногда мы с Нией тоже не успевали вовремя покинуть кухню. Мой милый любовник ждал меня, лежа на столе и разглядывая потолок. Зрелище было завораживающее. Растрепанные синие волосы, затуманенный взгляд зеленых глаз, порозовевшие от поцелуев губы, тонкая шея, соблазнительно выпирающие ключицы, милые аккуратные розовые сосочки и еще много-много восхитительных деталей, составляющих одно божественно прекрасное целое, моего Гаса. Он был возбужден, но недостаточно, как мне казалось. Я осторожно развел его ноги в стороны, поцеловал правую коленку, языком провел дорожку от неё к паху. Гас вздрогнул, а потом застонал, почти вскрикнул, и вцепился пальцами мне в волосы, когда я взял в рот его полувставший член. Ласкать его ртом было невыносимо приятно, он метался, кусал пальцы на руках и стонал так громко и сладко, что я сам неконтролируемо возбуждался. Я и представить себе не мог, что он настолько чувствителен, и был почти счастлив, просто осознавая тот факт, что могу доставить ему такое удовольствие своей несовершенной техникой.—?Волт, умоляю, хватит… —?всхлипнул Гас, и на мгновение мое сердце пропустило удар, но я зря испугался, что сделал что-то не так. —?Это слишком… слишком хорошо. Я выпустил уже полностью возбужденную плоть из влажного плена своего рта, и Грав все так же за волосы притянул мою голову к своему раскрасневшемуся лицу и поцеловал жадно и глубоко. Длинные ноги обвили мою талию, чужой член потерся о мой собственный. ?Восхитительно!??— пронеслось в голове, и не я думал больше ни о чем. Это было настоящее блаженство. Я упивался Гасом, а он упивался мною. Пока это была только прелюдия, но я снова и снова возносился на седьмое небо от удовольствия, слушая сладкие, равные стоны Гаса, ловя их губами и возбуждаясь все больше. Щедро плеснул смазки на ладони, сдавил его плоть у основания, проводя пальцами вверх по всей длине, погладил сочащуюся головку, прошелся пальцами по крестцу. Добрался до ложбинки между ягодиц и несильно надавил на сжавшееся колечко мышц. Услышал резкий вздох и снова поцеловал, успокаивая, лаская мягкие губы. Почувствовал, как расслабляется обманчиво хрупкое тело. Сдавил немного сильнее и одновременно проник пальцами внутрь, аккуратно, стараясь не причинять лишней боли. Зацеловывая боль, зализывая неприятные ощущения, сжимая твердые соски, я ненавязчиво ласково разрабатывал его… Не прекращая стонать, почти не пытавшийся унять дрожь Гас, все же пересилил себя и, впутав пальцы мне в волосы крепко их сжав, выдохнул:—?Все… начинай! Я приподнял Гаса за бёдра и медленно и аккуратно насадил его на себя. Мои недавние усилия и смазка сделали свое дело, и я не причинял ему боли. Но он все же вскрикнул и упёрся руками мне в грудную клетку.—?Потерпи, скоро станет легче,?— успокаивал я, прижимая Гаса к себе. Поцеловал искривившиеся от удовольствия губы, погладил напряженные бёдра, сжал его прекрасный упругий зад, легонько шлепнул, и, наконец, обхватил ладонью требующий внимания член. Внутри Гаса было тепло и узко, это было так приятно. Все, что я делал с ним, было так ново и необычно, но совершенно естественно. Нам обоим хотелось получить еще больше удовольствия, и я, держась за плечи Гаса, начал двигаться. Эффект был непередаваемый, но все же все мои усилия были направлены на то, чтобы ему было хорошо. Мне такого было слегка недостаточно. Но Гас, что бы он ни говорил, не был таким уж эгоистом. Он обнял меня, обдав горячим дыханием мою шею, сдавил мою плоть внутри себя и тоже стал двигаться. Если кто-то считает, что заниматься сексом с таким, как Гас, нормально нельзя, то пусть он сейчас же заберет свое поганое мнение обратно. Потому что это на самом деле возможно. И о, да. Это самый лучший секс, который когда-либо у меня был. Никогда не замечал за собой, что могу так громко стонать в голос, что могу так глубоко входить в партнера и, что могу так терять голову. Удовольствие переросло в настоящий экстаз. Пот, сходил с меня ручьем. Я что-то шептал, непонятное, неуловимое ухом, но что-то приятное. Гас громко кричал мое имя, в исступлении кусал мою шею и оставлял на ней засосы. Я упирался рукой в стеклянную крышку стола, ощущая, что она стала почти горячей от тепла наших тел. Движения становились быстрее и беспощаднее. Страсть застилала глаза и я едва мог что-то видеть. Ощущение ни с чем несравнимого экстаза, сосредоточенного с моих чреслах, начало волнами расходиться по телу. Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Сокрушительный оргазм накрыл нас почти одновременно. Гас вцепился зубами в собственную руку, заглушая свой крик, и излился мне в ладонь, а я только и смог, что зашипеть, вжимаясь в тело любовника. Я вышел из Гаса и бессильно опустился на табуретку, пытаясь отдышаться… Грав даже не почувствовал этого. Всё внимание обоих было рассеяно, мысли перемешались.—?Твою мать,?— выдавил, наконец, я после пятиминутного молчания.—?Да, это было довольно интересно… —?отдышавшись, пробормотал Гас и, не без усилий поднявшись, уселся на столе. —?Даже не больно… Я не ожидал, что это может оказаться настолько необычно.—?Ой, тебя хрен поймешь. Понравилось? —?поинтересовался я, подходя к нему вплотную и снова обнимая.—?Да… очень… спасибо, Волт,?— почти неслышно ответил он, прильнув ко мне, и, зардевшись, добавил,?— может, повторим?—?Не вопрос! —?ухмыльнулся я, поцеловав его в макушку. —?Только, не на столе на этот раз. Поздно вечером после шестого раза он уснул рядом со мной со счастливой улыбкой на лице. Гас очень чувствительный, страстный, прекрасный во всех отношениях любовник. И я, похоже, действительно любил его. Поцеловав его в лоб, я поднялся и направился в душ. Тело было измотано, но спать не хотелось, в голове роилось множество мыслей. Я снова и снова проигрывал в памяти события этого вечера, думал о том, как же нам обоим было хорошо сегодня. И я готов был снова оторвать поганую голову Зеногелду, за то, что он сделал с Гасом. Ну, в любом случае, я все исправил, показал, что секс может быть и без боли, и даже доставлять истинное наслаждение. Особенно, если делать это с тем, кого любишь. Я надеялся, что однажды Гас сможет полюбить меня по-настоящему, и тогда всё станет еще прекраснее. Даже сейчас он, сломленный и отчаявшийся, отдавался мне со всем рвением и страстью, на которые только был способен. Хотя с точки зрения здравого смысла он сильно рисковал. Должно быть, он запутался в себе, своих мыслях и чувствах, и не до конца понимал, какие могут быть последствия. Но это не важно, потому что теперь всё в порядке, в его жизни есть тот, кто действительно ответственно подходит к подобным вопросам. Я. Не Мастер, будь он трижды проклят, Спектра. Спектра. Тот, кто виной всему. Тот, кто спас жизнь Гаса, а потом превратил её в ад. И как мог только такой ублюдок, настолько сильно привязать кого-то к себе? Этой сволочи удалось. Спектра въелся Гасу в мозг и отпускать не собирался. А въелся настолько крепко, что заставлял помнить о нем всюду, где бы Грав ни находился и чем бы ни занимался. Он отравил всё, что смог. И вот этого я Спектре-Киту Фантому-Фермену не прощу никогда. Как же я его ненавидел. Его и его ?дорогих друзей? Бойцов. Я бы не так сильно возмущался если бы… Да если бы не всё! Гас по натуре своей сильный, гордый и не то, чтобы эмоциональный. И ладно еще, что он от безысходности начал изливать душу малознакомой человеческой девушке и бывшему сопернику, но то, что вполне обычный, хоть и резкий разговор о Спектре и легкий поцелуй буквально довели его до слез, означало, что все и близко не так радужно, как он пытался мне доказать. Он еще не оправился после Зеногелда, и Бойцы явно не способствовали улучшению его самочувствия. Непонятно, по какой причине они вдруг решили объявить его предателем и попытались избавиться таким способом, но кое-чего другого они этим добились. Они выбесили меня. Я не мог больше позволять Спектре и Бойцам хозяйничать в голове у Гаса и заставлять его мучиться. Я заставлю их заплатить. Поступлю с ними так же, как поступил с Зеногелдом. Я убью их! Ведь убивать не так уж и сложно. Трудно только начать, а дальше… конечно, он расстроится, если Спектра умрет, но я смогу помочь ему это пережить. А если я не убью Спектру, то он будет преследовать Гаса вечно. Я не мог этого допустить. Я твердо решил положить беспределу конец. Эта мысль была чистым безумием, но подпитываемая слепой яростью казалась вполне нормальной. Поэтому, как самый настоящий маньяк, я был спокоен и осторожен, собираясь на дело. Даже свет нигде, кроме ванной, не включал, действуя уже инстинктивно наощупь. Получалось отлично. Оделся, взял Борейца и гантлет, спустился вниз и только потом подумал, что не знаю, как буду добираться. Коды доступа к дворцовому телепорту устарели тысячу лет назад, и новые я выпросить не подумал. А как, собственно, добирался сюда Гас? Не с помощью ли телепорта угнанного им Вестола Разрушителя? Гантлет Грава лежал в кармане его плаща, что висел в прихожей, так что мне даже не потребовалось возвращаться наверх, рискуя разбудить милого друга. Всё должно быть сделано тихо и незаметно для него. Так я думал, роясь в данных чужой аппаратуры.—?Волт? Резкий глухой голос заставил меня вздрогнуть и заозираться, словно пойманного на краже карманника. На полочке зеркала у двери сидел Волкан. Попался. Надо было срочно придумывать отговорку, в которую бы поверил далеко не самый тупой из бакуганов. О, в этом я был плох.—?Ты меня напугал,?— признался я. —?Понимаю, как это выглядит, но мне действительно срочно нужно воспользоваться телепортом.—?Не думаю, что Гас будет против, но не это важно. Я хочу поблагодарить тебя.—?За что?—?За то, что ты для него делаешь. Такие друзья, как ты, большая редкость. Я не уверен, что правильно понял, чем именно вы занимались, но он выглядел счастливым. Спасибо.—?Не за что. Присмотри за ним, пока меня нет, хорошо? Я скоро. Закончив копирование кодов, я вышел на улицу. Вся округа была заметена снегом, было темно, и очень красиво в свете фонарей блестел этот самый снег. Морозец крепко вцепился в мои еще влажные после душа волосы и стало холодно. Но мне было не до того. Я все еще был очень зол и мечтал о расправе, поэтому, тут же и воспользовавшись кодами, перебрался сначала на корабль, а затем туда, откуда исходил сигнал Спектры и остальных бойцов, а именно в тот пресловутый Дом Маручо. Здание было огромным и слишком роскошно обставленным. Всё было таким сверкающим, замысловатым. Дворец Матери с его простым формами, хоть и был красив, но таким похвастаться не мог. А тут вся эта вычурность, позолота… Хайдрону бы понравилось. Вскоре я набрел на гостиную, где увидел расслабляющихся Отчаянных Бойцов. Спектры с ними не было, зато была его драгоценная сестричка, стоявшая в уголке возле столика и радостно щебечущая с подружками. И именно с неё мне стоило начать. Пинком я открыл дверь, и пока Бойцы не пришли в себя, преодолел расстояние, отделяющее меня от Миры, и приставил лазер гантлета к её груди.—?Стоять! —?вскричал я, чтобы бойцы не посмели приблизиться, подружки Миры тут же отпрыгнули подальше, и правильно сделали. Хотелось начать кровавую расправу сразу, но так было бы неправильно. Сначала нужно было найти того, кто являлся вдохновителем травли, которую эти скоты устроили моему милому Гасу, и заставить его страдать.—?Волт Ластер! —?первым подал голос Шун. Этот парень всегда включался раньше других.—?Ага. Это я.—?Если ты ищешь своего шпиона,?— встрял Дэн Кузо,?— то его здесь нет.—?Шпиона? —?Я поднял одну бровь и мельком глянул на него.—?Не прикидывайся, мы все давно знаем, что он работает на Зеногелда.—?Зеногелд мертв.—?Ага. Так мы и поверили,?— саркастически вякнул Кузо.—?У него из горла торчал нож. Может, у землян такое в порядке вещей, но весты от этого умирают. Могу продемонстрировать на примере Миры.—?Не надо! Отпусти её! —?нервный Эйс, который очень беспокоился за Миру, почти кричал и в отчаянии заламывал руки. —?Скажи, чего ты хочешь? Боя?—?Я хочу справедливости. Вы кучка жестоких мудаков, которые затравили того, кто был совершенно ни в чем не виноват.—?Если он был не виноват, почему ты здесь? Не потому ли, что Гас передал вам данные по нашему проекту и большая часть систем дворца накрылась из-за вшитого нами вируса? —?Дэн, хоть и боялся за подругу, весь разрывался от гордости. —?Антивирус ты не получишь. Его нет. А теперь отпусти Миру.—?Не обольщайтесь. Никто никому никаких данных не передавал. Потому что чем бы вы ни занимались, дворцу на это наплевать. А мне наплевать на дворец, но зато мне не наплевать на Гаса. Теперь я его защищаю. То, что вы сделали, уже само по себе мерзко, даже по меркам Вексов. Не прощу! —?Я приблизил лазер еще ближе к груди заложницы, так, что тот на мгновение коснулся её одежды. Бойцы испуганно вздохнули, Шун, что подкрадывался ко мне под шумок, был вынужден отступить назад. —?Я хочу знать только одно: кто первый придумал, что Гас предатель и кто решил организовать травлю? Отвечайте! Ну? Кто будет говорить? Кузо? Грит? Или ты, Фермен? Отвечай, или Кит лишится своей маленькой сестренки. Лицо Миры, до этого невозмутимое, несмотря на ситуацию, в которой она оказалась, вдруг перекосило от ужаса. Она побледнела.—?Нет! Ты не посмеешь… Я слишком далеко зашла, чтобы…—?Значит, это была ты? —?я был крайне удивлен, потому что ожидать такого от милой рыжей девочки было бы, мягко говоря, странно. Но, видимо, не все рыжие такие славные, как Элис. —?Давай, договаривай! Далеко зашла, чтобы что? Догадавшись, что со страху выдала себя с головой и отпираться бессмысленно, младшая Фермен решила все же объясниться.—?Хорошо. Я расскажу. Но это уже ничего не изменит,?— она улыбнулась, какой-то дьявольской улыбкой, отчего её лицо сделалось страшным. —?Ты и сам сыграл в моем плане немалую роль, так что можно сказать, стал невольным соучастником. Это все было необходимо. Можешь говорить про жестокость, но я знаю, что права. Тебе не понять, никому не понять… Я всегда любила своего брата. Никто, никто не мог бы дать ему того, что могу дать я. Никто не будет любить его так, как я. Потому-то он и не смог долго без меня. Но если бы не эта синеволосая шлюха, он вернулся бы раньше!—?Что же ты такое говоришь?.. —?ошарашенный шепот кого-то из бойцов за моей спиной, но я не стал пытаться разобрать, кто это.—?Я так радовалась,?— продолжала девушка, глядя на меня,?— когда Кит присоединился к нам. Я думала, что все закончится, и мой брат будет таким же, как и прежде, теперь, когда с ним больше не было этого выскочки Гаса. И всё было прекрасно до того самого дня, как этот хорек вернулся. Представь мое состояние, когда Кит забросил меня и стал ухаживать за ним. Грав выздоровел, и начал жить и работать вместе с нами. В итоге, у меня и созрел этот план. Отвлечь внимание Кита было легко. Выставить этого ублюдка-трудоголика предателем, сливающим королю информацию, тоже труда не составило. Очень удачно, что Гас оказался таким слабаком и так легко сдался. Да и твое появление на Земле было мне на руку. Я следила за вами и знаю обо всем, что происходило. Честно говоря, было бы лучше, если бы вы тогда и правда поубивали друг друга. Но даже то, что получилось, совсем неплохо. Он больше никогда не вернется, а ты в итоге получил такую очаровательную подстилку. Разве ты не должен быть мне благодарен? Нет, не этого я ожидал. Услышанное потрясло меня настолько, что руки мои сами собой опустились. Да и не только меня, все бойцы стояли, как вкопанные, и смотрели на Миру. А она стояла и мечтательно улыбалась.—?Ну ты и сука,?— вырвалось у меня. Я отключил лазер гантлета сжал кулаки, понимая, что сейчас буду бить, но в этот момент меня мягко отодвинули в сторону. Я увидел Спектру, который прошел мимо и встал напротив сестры. Он был в полном обмундировании и в маске. Он был в ярости. Глаз светился красным, и странный алый ореол исходил от всего его тела. Насколько я знаю Спектру, он не может без спецэффектов.—?Мира… —?хрипло сказал он.Она улыбнулась еще радостнее.—?Кит, ты пришел, чтобы спасти меня….—?Мира! —?Вскричал он и со всей силы отвесил ей пощечину, девушка рухнула на пол, такой силы был удар.?Молодец, Спектра?,?— подумал я. Да, он все правильно сделал. Даже если она женщина, хороших тумаков ей прописать следовало.—?Кит! —?Секунду спустя оправившийся от потрясения Эйс встал между ними, загородив подругу. Его глаза пылали огнем ненависти. Ненависти к Спектре?— Как ты мог?!—?Заткнись, доверчивый дурак. Если и сам не хочешь под раздачу попасть. Ты заслужил это, не меньше, чем она,?— в этой ситуации мне пришлось встать на защиту бывшего лидера, смотреть на разборки брата с сестрой было очень приятно.—?А ведь он прав, Эйс,?— согласился Спектра.—?Мы желали тебе только добра. Мы хотели отгородить тебя от предателя! Мира любит тебя, она хотела как лучше! —?Эйс был в ярости, но эта ярость меркла, в сравнении с праведным гневом Кита.—?А может быть, я сам решу, что для меня лучше?! Глупцы, она ведь и вас использовала, вертела вами, как хотела, а вы даже отказываетесь это понимать. Да как вы вообще могли подумать, что Гас может оказаться предателем, зная, как он был мне верен всё это время?! Я жизнью ему обязан! Он для меня ближе и важнее, чем все вы!—?Но, Кит, мы же… —?начал было Дэн, но его перебили.—?Хватит! Он прав,?— этот маленький мальчик, Маручо, был не только самым умным, но еще и самым миролюбивым из всех. —?То, что сказал Волт, и то, что сказала Мира, означает, что мы действительно ошибались. Мы поступили ужасно! Нужно найти его и всё исправить!—?Нет, вы и близко к нему больше не подойдете! —?зарычал Спектра. —?Да и я видеть вас больше не хочу! Весь исполненный чувства оскорбленного достоинства, Спектра, не глядя больше ни на кого, стал нажимать на кнопочки гантлета, очевидно, собираясь телепортироваться на Разрушитель. Я еще не совершил свою расправу над Бойцами, но понял, что если упущу Спектру сейчас, он изменит коды доступа, и я не доберусь ни до него, ни до дома, где я оставил Гаса. Поэтому прежде, чем он успел перенестись, я схватил его за руку. Когда мы оказались на корабле, его рука все еще была в моей, и до того, как Спектра что-то успел сделать, я выкрутил её. Подсек ноги бывшего лидера, уронил его на пол и оседлал его бедра, придавив своим весом. После недолгой борьбы и обе руки его оказались прижаты к полу моими ногами. Свои руки я оставил незанятыми, так было проще в том случае, если он попытается что-нибудь выкинуть. Но в целом, Спектра был обезврежен, так что теперь мы могли поговорить.—?Знаешь, ты ведь тоже близко не подойдешь к нему. Я не позволю.?— Немедленно слезь с меня! Что ты несешь? Какое ты имеешь право решать…—?А какое ты имеешь право даже думать о том, чтобы подойти к Гасу? ?Ближе и важнее, чем все вы?. О, да. Ты доказал это, когда ты бросил его мучиться от одиночества.—?Он мучился от этого? Разве? —?пробормотал Спектра. —?Мне он всегда говорил, что хочет побыть один.—?Потому что боялся, что если начнет лезть к тебе с проблемами, ты только больше отдалишься от него. А своя башка у тебя есть? Думать можешь? Гас, к твоему сведению, тоже живой. Ему тоже бывает плохо. Хотя о чем я? Ведь тебе плевать! Тебе всегда было плевать на всех, кроме себя! Всегда был таким. Эгоистичная, жадная до внимания и власти мразь! —?Чтобы хоть как-то охладить свою ярость и все-таки разъяснить этому гаду, за что именно он будет казнен, я ударил его по лицу, маска затрещала и, кажется, немного съехала. —?Из всех, чьим слугой Гас мог стать, ты самый худший! Ты недостоин его верности и его страданий! Ты херовый босс, херовый друг, и херовый возлюбленный! Бедняга так старался проявить себя, заслужить твое внимание, в самоуничижении дошел до того, что на полном серьезе считает себя твоей собакой, а ты… Ты мог просто отшить его и сделать вид, что ничего не было, но нет, нужно было еще больше увеличить пропасть между ним и собой, чтобы знал свое место, знал, что неудобен тебе!—?Заткнись! —?Спектра попытался вырваться, замотал головой, маска слетела, открыв мне его пылающие гневом и почему-то болью глаза. —?Не говори о том, чего не понимаешь! Я отверг его чувства тогда, потому что так было нужно. Любовь?— лишняя вещь в нашем деле. Но мне было не плевать на Гаса! Я люблю его! Мне было противно слушать его жалкие оправдания. Да и разве мог он сказать что-то вразумительное? Нет, он никогда не изменится. Саркастично улыбаясь, я сжал руки на его горле. Спектра яростно задергался, пытаясь вырваться, но тщетно. Он начал задыхаться его пальцы беспомощно царапали пол.—?Из-за тебя Гас страдает. Если ты действительно его любишь, сделай ему одолжение и умри. Для него будет гораздо лучше, если ты навсегда исчезнешь. Не было уверенности, дошел ли до Фантома смысл сказанного, но после моих слов он почему-то резко перестал вырываться, расслабился насколько мог, и закрыл глаза. Самопожертвование ли это? Не важно. Я сжимал руки, перекрывая доступ к кислороду, заставляя жертву хрипеть, и чувствовал, как быстро вместе с сознанием Фантома покидает жизнь. Я знал, что еще немного и Гас будет свободен, а убивать было легко, словно бы кнопку нажать.?Кого я обманываю???— пронеслось в голове, и я разочарованно отпустил чужое горло и слез с бывшего лидера. Я ненавидел его всем сердцем, но забрать его жизнь я не мог. Это не то же самое, что было с Зеногелдом. Я тогда защищался. Хладнокровное убийство?— это всё-таки не для меня. Не могу. Не. Могу. Я стоял и смотрел, как Спектра кашляет и пытается подняться, но в конце оставляет бесплодные попытки и просто остается сидеть на полу, растирая шею.—?Почему ты не довел дела до конца? Я же не сопротивлялся.—?Решил не марать руки о такое ничтожество. Хотя стоило бы. Тебе лучше вернуться к сестре и помириться с ней.—?Никогда! —?голос его отдавал стальным нотками. —?Не после того, что она сделала.—?Она, очевидно, была не в себе. И это тоже твоя вина, ведь это ты бросил её, когда она стала мешать твоим великим целям. Мира избавилась от неугодного ей лица, так же, как и ты. Вы идеальная парочка эгоистичных подлецов. Кит взял в руки свою треснутую маску и с минуту рассматривал её, но, судя по его виду, мысли его бродили где-то далеко.—?Я должен увидеть Гаса,?— твердо произнес он, наконец, своим привычным тоном, не терпящим возражений.—?Вот уж хрен! Я не подпущу тебя к нему. Я думал, что ты понял. Ха. Глупо было считать, что это действительно был сознательный акт самопожертвования. Ты хочешь продолжать отравлять его жизнь, чего и следовало ожидать. Ты не способен на сострадание, не способен на любовь. Ты никогда не смог бы позаботиться о Гасе должным образом, потому что просто не умеешь заботиться.?— А ты-то что можешь знать о заботе и о том, что нужно Гасу? Судя по тому, как Спектра захлопнул рот после этой фразы, вырвалась она у него ненамеренно. Он был явно в расстроенных чувствах, и мне это нравилось. Я не мог его убить, но я мог сделать ему больно другим способом. И иметь такую возможность, возможность отомстить за боль Гаса и даже за то, что Вексы натерпелись от этого выскочки, было невероятно ценно. Ею нельзя было не воспользоваться.—?Действительно, где уж мне? Пока ты изображал Отчаянного Бойца, кто, по-твоему, взял на себя твою работу? Я защитил Гаса от Зеногелда, закрыл его собой от взрыва, вправлял ему мозги, когда он сходил с ума, разговаривал с ним, когда ему было одиноко, утешал его, когда он плакал,?— пальцем оттянул ворот футболки, показывая Фантому засосы и следы укусов. —?Мы с ним занимались любовью, Спектра. Это было ему сейчас нужно, любовь и забота, а не дешевые понты и ?великая цель?. И Спектра Фантом засмеялся. Его смех, полный невыразимой боли и отчаяния отражался от стен комнаты, и эхо многократно усиливало его звучание. Такого смеха я в жизни не слышал, тоска пробирала до самых костей и оплетала сердце. Кит сидел на полу, опустив голову, чтобы волосы скрывали его глаза.—?Я думал, будет лучше, если до конца войны никто не будет отвлекаться на любовь. Поэтому я отвергал его, надеясь, что он поймет, сможет охладить свой разум, и не будет действовать слишком безрассудно. Я хотел его защитить. Но это не помогло, всё стало только хуже. Гас пошел на Зеногелда, чтобы отомстить за меня, и погиб. Если бы мы были ближе, я смог бы на него повлиять. Все это только моя вина.—?Ты мог бы сблизиться с ним, когда он вернулся.—?Теперь я знаю, что нужно было так сделать. Я глупец, я сам себе противен. Но скажи мне, Волт, было ли у меня право на его любовь, когда он пострадал из-за меня? Как я мог посметь просить его о чем-то после того, что Зеногелд сделал с ним? —?Спектра сорвался на крик, его била крупная дрожь.—?Ты… ты знал? —?его откровения были весьма шокирующими, а в словах даже прослеживалась логика, но тот факт, что он был осведомлен о деяниях короля…—?Знал. Я ведь ухаживал за ним, пока он выздоравливал. Понять, что случилось на самом деле, было нетрудно, хотя он никогда и словом не обмолвился. Я слишком боялся сделать или сказать что-то лишнее и причинить ему боль, поэтому все, что я мог, это постараться убедить его, что все хорошо, что я рад ему, и теперь все будет лучше, чем раньше. Я решил остаться с Бойцами на подольше, потому что хотел отвлечь Гаса на новых друзей, надеясь, что это поможет. Но он только замкнулся и с головой ушел в работу. А я, слепой дурак, списал всё на то, что ему просто так легче. Он, наконец, успокоился, поднялся, подошел и протянул мне руку, во второй он продолжал сжимать маску.—?Ты прав, я его не достоин. Если он не хочет больше меня видеть, значит так и должно быть. Я принимаю его решение, уйду и больше не покажусь. Спасибо тебе за то, что сделал для Гаса. Береги его изо всех сил. Надеюсь, ты не повторишь моих ошибок. Пожалуйста, сделай его счастливым. Спектра, возлюбленный парня, в которого я влюблен, стоял передо мной и грустно улыбался, глаза его, кажется, были влажными, но смотрел он так тепло, что сердце начинало радоваться. Я не думал, что он вообще способен на такие эмоции. И что вот это вот? Смирение, самопожертвование, пожелание счастья. Всё настоящее. Он знает, что я не пожалею его и не позволю увидеть Гаса, и все же говорит это. Выходит, что на самом деле он готов отказаться от борьбы, если это сделает счастливым того, кого он вопреки всему любит больше, чем себя. И еще кое-что. Он сказал, что уважает решение Гаса больше с ним не видеться, но ведь на самом деле это мое решение. Подлое, конечно, но все-таки правильное?— не позволять Гасу продолжать ломать свою жизнь об эгоистичного дурня, который на него забил. Однако теперь получалось, что Спектра на самом деле может быть другим. Заботливым, искренним. Он действительно любит Гаса, готов умереть или навсегда уйти, ради того, чтобы тот мог нормально и счастливо жить. Жаль только, что Гасу не это нужно. Он любит Спектру и хочет быть с ним. И лишь со Спектрой, таким, каким он предстал передо мной сейчас, Гас будет по-настоящему счастлив. А между тем его счастье?— это единственное, что волновало сейчас не только Спектру, но и меня. Осознание прошло по телу волной холода, пелена спала с глаз, и вдруг все стало так легко, словно с плеч свалилась гора. Я грубо схватил Спектру за протянутую руку и насильно запихнул в его в телепорт, после чего, покопавшись в гантлете, перенес и его и себя к крыльцу моего дома. Спектра смотрел на меня удивленно, едва ли не испуганно и нервно вертел в руке ключи от моего дома. Мысленно посмеявшись над этим, я сказал ему, как ни странно, достаточно мягко: ?Тогда я оставляю его на тебя. Обо мне ты больше не услышишь?.—?Что ты имеешь в виду?—?Ровно то, что сказал. Это мой дом. Гас внутри. Забирай.—?Подожди,?— Фермен отказывался мне верить?— Как ты можешь вот так? После того, как заполучил его…—?Я помогал ему справиться с его задвигами. Да, нам обоим было очень хорошо, но всё же он любит именно тебя. А ты любишь его. Я бы ни за что на свете не дал бы тебе второго шанса, но я хочу, чтобы Гас был счастлив.—?Что я ему скажу? Насчет тебя… да и вообще… —?Спектра выглядел растерянным.—?Язык у тебя подвешен, придумаешь, что-нибудь. Но лучше скажи ему правду, всю правду,?— ответил я спокойно, и так же спокойно сунул под нос Фантому кулак. —?Учти, что если что-то пойдет не так, и Гас снова останется один, без цели и без мечты, то я вернусь и такое из тебя сделаю, что сестра родная не узнает! Сейчас ты на коленях будешь вымаливать у него прощение! И, не дай Боже, ты этого не сделаешь. Фантом понимающе кивнул.—?А затем,?— продолжал я,?— ты станешь для него лучшим парнем на свете. Будешь готовить ему еду, заботиться о нем. Будешь защищать его. И даже позволишь себя трахнуть. Ясно? Готов поклясться, в этот момент в тусклом свете фонаря я заметил, что щеки спектры полыхнули красным. Впрочем, держался он почти достойно. С некоторой брезгливостью отодвинул мой кулак от своего лица, надел маску и высокомерно поджал губы.—?Давай, ты не будешь объяснять мне прописные истины,?— эти слова было приятно слышать, но не сказать на прощание гадость он все равно не мог. —?И вот встречное мое предупреждение: если о вашем общении с Гасом я узнаю что-то такое, что мне не понравится, я тебя из-под земли достану.—?Да неужели? —?Я понимал, что бояться мне нечего, но роль свою хотел отыграть до конца. В любом случае, я не собирался упрощать Спектре задачу, всюду светя своим сигналом. Плюнув на все, я бросил свой гантлет на землю, разбил его ударом ноги и развернулся, чтобы уйти. —?Ну, вперед, Фермен. Желаю удачи!—?Стой, ты же говорил, что… —?он больше не понимал истинный смысл моих действий, ибо не ждал, что я зайду настолько далеко. Но мне было все равно.—?Я помню, что я говорил. И ты не забывай. Прощай, глупец. Хотя глупцом в конечном итоге оказывался я сам. Я только что отдал свой дом вместе со всеми вещами в пользование этой сладкой парочке. Более того, вместе с гантлетом я уничтожил и доступ к Весталу Разрушителю, который мог угнать. И теперь стоял с еще мокрой головой на морозе, имея при себе только бакугана и не то, чтобы самый теплый набор одежды. И всё это, по сути, ради того, чтобы выпендриться перед Спектрой. Так что я полностью оправдал свой статус ?здоровяка без мозгов?. Свой шанс отправиться с Вексами я, кажется, упустил. Хотя в моем случае все было еще не так страшно. Ния жила недалеко, я мог переночевать у неё, а утром связаться с Элис, чтобы она забрала меня, помочь ремонтировать её дурацкий портал и вернуться на Вестол. А потом всеми правдами и неправдами разведывать обстановку и догонять товарищей своим ходом. Не мог же я их бросить одних, когда они ввязались в такую опасную аферу. Задача это была несложная, особенно для меня. Хоть я и слыл безмозглым из-за импульсивности, но мое мастерство в разработке различных планов и стратегий было одним из лучших во дворце Матери, особенно учитывая то, как я его подтянул за время битв с Гасом. Больше всего мне сейчас хотелось бы очутиться рядом с Вексами. Теперь, когда у меня действительно больше ничего не было, и я своими рукам отдал свой иллюзорный маленький рай, я понял, как моя единственная семья важна для меня. Я не возвращался к ним лишь потому, что хотел сохранить свой покой и независимость. Вернее, их видимость. На самом деле я отчаянно нуждался в ком-то, о ком могу заботиться, потому и помогал Гасу так самозабвенно. Когда-то я так же заботился о Вексах, ничего не получая взамен. Но если подумать, не только Спектра в критический момент обнаружил в себе способности к заботе и самопожертвованию. Когда я был ранен, Вексы так же ухаживали за мной и так же устранились, уважая мой выбор и потребность в одиночестве. Воистину, прежде чем следить за другими, надо посмотреть на себя. Я так высоко оценил неожиданные проявления чувств бывшего лидера, но слишком быстро принял заботу Вексов обо мне, как должное, убеждая себя в том, что они мне не нужны. Слепошарый увалень. Я полностью заслужил своё теперешнее идиотское положение. Я искренне надеялся, что у меня еще будет возможность выразить Вексам свою признательность. Особенно Линку, что был мне куда ближе, чем остальные. И было обидно, что я еще очень долго никого из них не увижу. Забавно, но эти неутешительные мысли себя не оправдали. В пятидесяти метрах от моего уже бывшего дома, прямо у дороги росло высоченное дерево, чудом уцелевшее во время наших с Гасом столкновений. Все оно было в снегу, и мне сразу показалось подозрительным, что этот снег понемногу осыпался. Так что, в тот момент, когда гнусный горе-шпион все-таки навернулся с обледеневшей ветки, я сумел вовремя среагировать и подхватить его до того, как он распластался по асфальту.—?Уи! Хорошая реакция! —?восхищенно выдохнул Линк, и тут же добавил,?— хорошая, но не отличная. С этими словами он подался вперед и быстро лизнул меня в нос. Почему-то кровь мгновенно прилила к моему лицу. Странная реакция на невинную шалость. Чтобы скрыть смущение, я повесил Волана на плечо и хлопнул по заднице. Линк обозвал меня извращенцем и целомудренно захихикал, а следом рассмеялся и я. Снова видеть его и дурачиться вместе было замечательно, но все-таки более чем неожиданно.—?Вы ведь должны были уже отправляться, разве нет? Почему ты здесь?—?Дела задержали,?— отозвался друг,?— в таком деле спешка опасна. Ты, конечно же, ждал, что мы улетим, не попрощавшись с тобой, и это правильно. Никакого прощания. Я здесь, чтобы похитить тебя. Кажется, он шутил. Впрочем, даже если нет, в моем положении я готов принять и простить это.—?Нет необходимости. Я решил все-таки отправиться с вами. Если вы, конечно, не против возвращения вашего стратега.—?Лично я не возражаю,?— отозвался Линк весело, и я почти уверен, что расслышал в его голосе едва скрываемое облегчение и ликование.—?Так мы действительно улетаем? Что вы выяснили?—?Клэй оказался прав насчет того послания к фантомным данным. Там действительно война, и они используют бакуганов. Некая Гандэлия воюет с Нифией. Ганделианцы напали первыми, их мы и будем бить. Нифанцы уже в курсе и ждут нашей помощи. Большую часть необходимого мы туда уже отправили. Ты бы знал, сколько всего нового изобрел Клэй… —?продолжал распинаться Линк. Мне было безумно интересно, но нас могли подслушать, а мне бы не хотелось, чтобы Бойцы или Спектра отправились за нами. Поэтому я прервал его речь.—?Что, мы теперь эти… как их там… бойцы за справедливость? —?это было даже внезапно. Никогда Вексы ничего такого бескорыстно добру не делали.—?А тебя это не устраивает? Мы больше не будем аморальными уродами в глазах общественности и заодно развлечемся. Там настоящая война. Столько всего можно сделать! И восстановить мир и порядок аж на двух планетах, и, наконец, выяснить, кто у нас лучший стратег… а то Кир метит на твое место, знаешь ли. И еще новые разработки, новые виды бакуганов и кибербакуганов… Это будет самая крутая заварушка из всех, в которых мы участвовали! Нас, правда, могут убить…—?И это прекрасно! —?отозвался я. —?На войне, как на войне. Пошли уже! Руки чешутся напинать Гандэлии!—?Ну, вот и отлично. Дорога, правда, дальняя. Подальше, чем до Новой Вестрои.—?Вот по дороге ты мне все и расскажешь. Ладно?—?Ага,?— ответил он, а затем прокричал. —?Пока, Спектра. Надеюсь, больше никогда не увидимся! Судя по всему, тот все еще не решался войти ко мне в дом, и поэтому пялился на нас. Ну, и ладно. Пусть пялится. Я тоже надеялся на то, что мы более не встретимся.—?Не тормози! И покрась, наконец, брови! —?крикнул я, вторя младшему товарищу, прежде чем мы навсегда покинули Землю. Через уже привычную процедуру телепортации нас перебросило во дворец, хотя я ожидал, что мы направимся сразу на тяжелый крейсер, на котором Вексы собирались лететь. Вот так, выходит, что моя жизнь навсегда связана именно с этим местом, и я обречен раз за разом возвращаться сюда.—?Что-то нас никто не встречает.—?Все в гостиной на третьем уровне. Мы каждый вечер там собираемся, обсуждаем тактику перед отлетом. Я опустил Линка на пол. Он стряхнул с себя снег и, поднявшись на носках, стал стряхивать его и с моих заледеневших волос. Вид у него был уставший, а глаза красные, словно бы он много плакал. И хотя сейчас он улыбался, мне очень хотелось узнать, кто посмел обидеть моего друга.—?У тебя что-то случилось?—?Теперь все хорошо,?— он обнял меня за шею, и его лицо оказалось совсем близко. —?Волт, спасибо, что вернулся ко мне. И Линк, закрыв глаза, осторожно коснулся моих губ своими. Картинка моментально сложилась. Все эти шутки, неловкие прикосновения, попытки спровоцировать меня на физические контакты, объятия, излишнее внимание… Любовь, вот, что это было. Линк был влюблен в меня уже тогда, месяц назад. Должно быть, ему было действительно грустно, когда я отказался лететь с ними. И, если предположить, что Вексы продолжали следить за мной так, как делали это раньше, должно быть, он страшно приревновал меня к Гасу и оттого плакал. А что же чувствовал к нему я? Мне нравилось, как он выглядит. И его настоящий характер. Мне нравилось его внимание, мне нравилось за ним присматривать, нравилось защищать и обнимать. Я любовался им, и когда он был рядом, чувствовал ту самую приятную тянущую боль в сердце, что делала меня таким счастливым. Тем не менее, я долгое время считал его своим братом, и думать в другом ключе было сложно. Кроме того, он слишком юн. Это означало множество возможных проблем. И всё-таки… Руки словно сами собой обхватили тонкий стан, губы дрогнули в ответ на чужое прикосновение, целуя нежно и неглубоко, глаза закрылись. Все проблемы решаемы, и будь, что будет.—?Я не обещаю, что что-то получится,?— предупредил я, когда мы отстранились друг от друга. —?Но мы можем попробовать. А вот широкой общественности лучше не знать.—?Ладно,?— Линк сиял, словно начищенный пятак, и был слишком счастлив, чтобы думать о сложностях.—?Пойдем к остальным? —?поинтересовался я, потрепав его по голове.—?Одну секунду. У меня есть кое-что для тебя,?— Линк начал рыться в карманах. —?Это должен был быть мой прощальный подарок, но теперь отдаю его в честь твоего возвращения. Пришлось сильно попотеть, чтобы найти его в такой короткий срок. Закрой глаза и вытяни руки. Я подчинился и почувствовал легкое прикосновение к рукам и щелчок. ?Как рассмотришь получше, приходи в гостиную!? веселый голос Волана и звук его удаляющихся шагов. Я открыл глаза, и сердце мое едва не остановилось. В моих ладонях оказался раскрывшийся бакуган. Маленькая фигурка с четырьмя растопыренными ручками, и еще с широкой шутовской улыбкой на крохотном личике.—?Бронтис…—?Здравствуй, Волт. *** Ворвавшись в гостиную через полчаса, я, все еще ощущая небывалую эйфорию, подошел прямо Линку, угнездившемуся в углу дивана, и под удивленные взгляды остальных, вложив всю свою благодарность, поцеловал его.—?И тебе привет, Волт,?— бросила Мэйлин с обиженным видом.—?Тю, на кого-то заявят властям… —?с притворной мечтательностью отозвался Кир, не отрываясь от планшета.—?Кир, заткнись! —?рявкнул я, внутренне жалея о своем очередном неуместном эмоциональном порыве.—?А как же Гас? —?встрял Шедоу, и тут уже Линк метнул в него ненавидящий взгляд. —?После всего ты решил свалить и лишить нас новой порции отличной порнушки?—?Шедоу, ты тоже заткнись! У меня все отлично, у Гаса тоже, так что мы больше не будем говорить об этом,?— я сел рядом с Линком. —?Если эти двое не догадаются поставить глушилку, как не догадался я, скоро сможешь посмотреть порно с участием Спектры. Шедоу вполне реалистично изобразил сердечный приступ, закатил глаза, вывалил свой язык и упал на соседний диванчик, головой прямо на колени к Мэй. Та лишь хмыкнула. Линк усмехнулся и, обняв мою руку, положил голову мне на плечо.?— Как трогательно,?— усмехнулся Хайдрон, царственно восседающий на самом большом и мягком кресле и с улыбкой следящий за происходящим. —?Теперь у нас тут и впрямь каждой твари по паре.—?В смысле? —?Я вопросительно взглянул на Линка. Тот подумал миг, и попытался объяснить.—?Ну, смотри: Ты и я, Шедоу и Мэйлин… Хайдрон и…—?Бародиус! —?Гордо продекламировал король.—?Кто?! Этот вопрос задали все и сразу, и если мне было интересно, кто такой, этот Бародиус, то остальные смотрели на принца, как на сумасшедшего.—?Бародиус,?— мечтательно отозвался Хайдрон. —?Гандэлианский император. Такой холодный мужчина… и красивый. Еще, пожалуй, мне нужна Казарина… Гилл, обязательно… Может, кто-то еще, посмотрим по обстоятельствам. Словом, их лидеры. Их статуи займут не так много места, как статуи бакуганов. В своём кабинете поставлю.—?О, Господи… Некоторые вещи не меняются,?— тяжело вздохнул я. —?В любом случае, я рад вернуться. Король Хайдрон, я не уверен, что все будет так легко. Но я готов сражаться за тебя и дальше, даже если это будет стоить мне жизни. Король поднялся, подошел ко мне и положил руку мне на плечо.—?Нас ждет война, мы можем погибнуть. Заранее, конечно, ничего не известно, но готовиться надо к худшему.—?Ради вас я на все готов,?— пожал я плечами. Сказал это так просто и обыденно, но судя по глазам Вексов, они это оценили.—?Я благодарен тебе за твою преданность,?— рука Хайдрона сжалась на моем плече, и сам он тепло улыбнулся. —?С возвращением, друг.—?Король Хайдрон…—?Да, ладно тебе. Зови меня принцем?— улыбнулся он. —?Мне так больше нравится. И ещё: занудствовать, мой дорогой стратег, ты будешь на поле боя. Так что мысли позитивнее, пока можешь. Все мы уже смирились со своей судьбой, так давай же обратим войну в цирк, как делали это на Новой Вестрое!—?С маленькой поправкой,?— вставил Кир,?— в этот раз, мы обязаны победить.—?В цирк, говоришь? —?отозвалась Мэйлин. —?Считай, что уже. С такими-то клоунами в командовании. Банда наемников-Вексов обречена. Хайдрон вернулся в кресло, Кир пересел поближе, и мне начали объяснять ситуацию, в которой мы окажемся, как только явимся на Нифию. Оказалось, что все не так страшно. Врагов-то было всего в полтора раза больше, чем тех, кто мог сражаться на стороне Нифии. Меня не расстроило. Перспективы лишиться жизни не пугали, война манила. Не терпелось уже начать. Но лететь было далеко. Со всеми порталами?— две недели. Впрочем, чтобы увидеть новые удивительные миры, можно было и потерпеть. Было уже совсем-совсем поздно, когда мы закончили говорить о войне и начали обсуждать уже менее насущные вопросы… что-то о Земле и о Вестоле. Шедоу делал Мэйлин массаж спины, Хайдрон, постоянно отвлекаясь на то, чтобы вставить свое веское-королевское, пытался отстричь Киру его косичку. Линк сидел у меня на коленях, обвив руками мою шею. Глядя на них, я подумал, что очень рад, что не остался на Земле. Ведь я любил Линка. Да и не только его. Я горячо люблю всех моих товарищей Вексов, даже Хайдрона. Они моя настоящая семья: возлюбленный, два брата и сестра и два товарища?— Кир и Бронтис. К моей глубокой радости, Кир вошел в официальный список Вексов, то есть стал по-настоящему одним из нас. Он отличный боец и хороший товарищ, он заслуживал этого. После всего, что произошло, все, наконец, пришло к тому, с чего мы начинали. Война. Мы, наравне с нашим королем, вновь отправляемся в бой. Где-то там, на Земле, наши враги?— Отчаянные Бойцы, они же Фронт Сопротивления. Моими стараниями они рассорились со Спектрой, который их еще не скоро простит за своего любимого Гаса. А Гас? Что ж, он будет счастлив. Я сделал для него все, что мог, я вернул ему Спектру, а значит, что больше Гас никогда не будет одинок. Да, я был влюблен в него, но так действительно будет лучше нам обоим. И все же он остался мне другом. Может быть, мы даже встретимся снова как-нибудь. А сейчас я ухожу на войну, откуда могу не вернуться, оставив позади все, что мне мешало: Вестол, Землю, Бойцов, Нию, Гаса. Моё место рядом с Вексами. И душа, наконец, обрела покой. Теперь я свободен, и вселенная ждет меня. И я приду к ней, вместе со своими друзьями. Все так же, как и было, я остался все тем же эгоистом. Ну, не только я. Остальные тоже. Сейчас нам важнее то, что нужно только нам самим, таков закон жизни дворца, таков закон и каждого из нас, давно и глубоко наплевавших на мораль. И нам, по сути, не до того, что мы все, как говорится, вышли из грязи в князи или тому, что мы причиняем боль кому бы то ни было, даже если это Гандэлианцы. За столь недолгое время произошло огромное количество вещей, и таких, которые заставили многих из нас пересмотреть свои убеждения, раскрыться с новой стороны. Но, так или иначе, не много-то всего и изменилось. Жизнь движется по спирали.—?Ребята, а когда мы улетаем? —?внезапно спросил я, осознав одну важную вещь.—?Послезавтра, а что? —?отозвалась Мэй.—?Да мне бы на Вестол отлучиться, прикупить одежды и всякую мелочевку.—?А где твои вещи?—?Э… Дома на Земле,?— буркнул я.—?А что с домом не так? —?голос подруги был полон ехидства, она знала, что именно случилось.—?Мы никогда не будем говорить об этом,?— я чувствовал, что густо краснею, осознавая собственную дурость и то, что Вексы будут еще очень долго смеяться надо мной.—?Вот так вот. Ты ушел так надолго и даже ничего не привез нам с Земли,?— покачал головой Хайдрон.—?Я… принес свет истины. Я ведь за ней уходил.—?Ты это серьезно? —?спросил со скепсисом Кир.—?Абсолютно! —?Я ведь действительно все понял тогда. Достиг той цели, из-за которой и ушел из Вексов. И пусть мысль эта возникла спонтанно, я знал, что это и есть правда. Все, кто серьезно, кто с усмешкой, смотрели на меня и ждали, всем было интересно. Наконец, король Хайдрон задал так сильно волновавший всех вопрос.—?Так… чему нас жизнь учит?—?А ничему она не учит.The End.