Часть 4 (1/2)
Я обесчестил Вас? Истинный бред!Опомнитесь, Элизабет!Вам же понравилось всё!Не говорите что нет! (с)Вздохнув, Вильгельм оперся спиной о теплое дерево домика, глядя на то, как Катарина режет стебельки и цветы в мелкую чашку. Они сидели прямо на траве, рядом с домом девушки и молчали.Выбраться из замка Лорелеи, как ни странно, было так же легко, как и проникнуть в него, даже учитывая нелегкую и довольно заметную ношу в виде спящего Людвига на плечах. Даже пара слуг, встретившихся по дороге, заставивших Вильгельма взяться за кинжал в ожидании тревоги, ничуть не удивляясь, лишь приветственно кивали, сочувственно поджимая губы. Долгое время Вил не понимал в чем дело, пока Катарина не объяснила, что, видимо, довольно часто вот так из покоев Лорелеи выносили бездыханные тела парней и мужчин. Это ее предположение заставило тогда Вильгельма содрогнуться. Кто бы мог подумать, чтобы и Людвига когда-нибудь вот так же…Проблема, оказалось, состояла в другом. Чары Лорелеи так и не спали с Луи. Он громко ругался, грозил и рвался к своей ?возлюбленной?, поэтому пришлось связать его, усадив на кровать Катарины, и в срочном порядке придумывать план снятия заклятья.
Устало отбросив нож, Катарина потянулась, с наслаждением разгибая спину, и взглянула на сумрачного Вильгельма.— Говоришь, поцелуй не сработал? – задумчиво поинтересовалась она в который уже раз.Вил расстроено покачал головой, разглядывая свои руки.
— Очень странно на самом деле, — Катарина прикусила губу, подпирая подбородок кулачком.Брюнет ничего не ответил, думая о том, как теперь жить дальше. Отпустить Луи к ведьме? Об этом не могло быть и речи. Неужели теперь всю жизнь придется чувствовать на себе его ненавистный презрительный взгляд? Это было слишком больно. Уж лучше бы он бил слугу при каждой встрече, но не смотрел на него так.— Ну, хорошо! – Катарина решительно ударила кулачком по траве, — значит, придется идти дальше!— Дальше? – недоуменно поинтересовался Вил.Девушка взглянула на него как на трехлетнего ребенка, возящегося в песке с ракушками.
— Ну, дальше поцелуя.Пару секунд до Вильгельма доходил смысл сказанного. Затем он отпрянул от девушки, посмотрев на нее как на сумасшедшую. Он и Луи? Дальше поцелуя? Кровь хлынула к щекам, окрашивая их румянцем. Этого Вил не мог себе даже представить.— А нет другого способа? – воскликнул он, чувствуя, как забилось сердце, еще сильнее, чем в тот раз, когда Катарина предложила попробовать поцелуй.
— Нет, нету, — твердо произнесла девушка, поднимая ладонь, чтобы остановить поток слов, которые ей собирался высказать парень, — должен был сработать поцелуй, но раз этого не произошло, нужно идти до конца. Ты же не хочешь оставлять его в таком состоянии, рано или поздно эта неестественная любовь сведет его в могилу, — добавила она, встав с травы и оттряхивая юбку.Слова вмиг потерялись. У Вильгельма не было доводов. Причины вроде ?он же мужчина!? или ?это неправильно!? терялись перед задачей освободить Луи от чар.
— А ты не можешь этого сделать? – хрипловато от волнения спросил он, ухватившись за последнюю надежду.Катарина покачала головой.— Я же не близкий ему человек, — она ободряюще ему улыбнулась, — не бойся, он все равно под чарами, и не вспомнит потом об этом.— Но я не знаю, что… как… — Вильгельм запнулся, отводя взгляд от девушки.— Вот глупый, — Катарина рассмеялась, — тебе как раз будет легче, вы же оба мужчины. Действуй по наитию. А я пойду пока за травами, — она лукаво усмехнулась и подхватила корзинку, — не волнуйся. Если уж это не подействует, значит, я совсем не ведьма.Вот в этом-то Вильгельм как раз сомневался, в отчаянии глядя вслед уходящей девушке. На что толкала его эта безнравственная особа, она сама хоть понимала? Вил обреченно застонал, взъерошив свои темные волосы.***Луи напряженно прислушивался к звукам, доносящимся снаружи, поворачивая затекшие в веревках запястья. Может, это было не такой уж хорошей идеей – притвориться, что проклятье с него не спало, но уж очень было интересно, насколько далеко сможет зайти Вильгельм в своем желании освободить хозяина от заклятья. Эта игра была довольно веселой, пока его не связали по рукам и ногам.Принц встряхнул рыжими локонами, напрягая слух. Воспоминания о Лорелее уже стерлись из его памяти, оставив на своем месте только одно – вкус мягких нерешительных губ Вильгельма. Вил пошел на такое, чтобы помочь ему, а ведь Луи знал, как тяжело было ему решиться на этот робкий мимолетный поцелуй. Но он просто не мог оставить все вот так. Одного поцелуя было недостаточно. Луи уже гадал про себя, сработает ли его план, любопытство раздирало его, заставляя с улыбкой покусывать губы.Тихий звук открывшейся двери заставил парня насторожиться, в ожидании взглянуть на дверь.Вильгельм выглядел таким убитым и робким, что Людвигу составило больших трудов не улыбнуться и вернуть злое и презрительное выражение лица.Брюнет в отчаянии смотрел на принца, такого прекрасного и гордого, чей взгляд сейчас так больно ранил. Может, стоило попробовать вновь поцелуй? Может быть, тогда не вышло только из-за близости Лорелеи?В любом случае, чем больше Вил думал, тем страшнее ему становилось, поэтому он решительно подошел к кровати и нагнулся, целуя принца в полуоткрытые губы, уже более смело и уверенно, чем раньше, самым краем сознания понимая, что это… начинает ему нравиться?Горечь… Вильгельм невольно облизал свои губы, что моментально припухли после такого страстного поцелуя, немного отчаянного, ведь парень так хотел вернуть хозяину трезвый рассудок, незамутненный колдовством ведьмы. Чтобы Луи стал снова прежним и не смотрел на него так зло, как делал это сейчас.
Сердце брюнета разрывалось от противоречивых эмоций, жаль только он не знал, что подобное творилось и с его хозяином.
Рыжий еле сдерживал себя, чтобы не рвануть навстречу снова, разорвав проклятые путы, сковавшие его по рукам и ногам, сминая эти мягкие податливые губы, слегка подрагивающие от нервозности, ломая это хрупкое тело в своих объятиях жилистых рук. В светлых глазах плескалось раздражение и какая-то гордая благородность, что должна была толкнуть слугу на более откровенные действия, и только одному Богу было известно, как тяжело было удержать этот ?занавес?.
Горечь… К стыду своему брюнет понял, что никогда не думал о том, что губы Луи могут оказаться горькими, как перечная мята.
Впрочем, сейчас об этом задумываться было бесполезно, ведь краем сознания парень понимал, что ему предстоит, чтобы вернуть того, кто пропал безвозвратно с этим поцелуем ведьмы. Людвиг… Как же так? Когда произошло так, что какая-то привязанность переросла в нечто большее?
— Не отталкивайте меня… — прошептал Вильгельм.Он действовал по наитию души, делал то, что велит ему совесть. В голове колокольным звоном разносились отзвуки голоса той девушки, что дала этот странный совет. Просто стыдно было признаться, что отчасти и сам этого хочет.
А Луи ждал, он мысленно поторапливал своего слугу, потому что было действительно тяжело держать эту каменную маску, видя, как колеблется парень, скрывая за длинным каскадом иссиня-черных волос свою жалость к тому, кто якобы был под действием чар. Сложнее было только контролировать свое тело, что уже горело в нетерпении – опытный взор ловеласа, повидавшего многих в своей постели, уже зацепился за решительность, появившуюся в этих карих глазах слуги.
Людвиг позволил своим губам растянуться в ухмылке, немного самодовольной и капельку ехидной. Вил вздрогнул, ему было нестерпимо видеть это презрение к себе, от того, кто ему был так дорог.Вильгельм шагнул вперед, вновь впиваясь в губы своего хозяина, так жадно, что сам от себя не ждал. Просто собрался с силами и сделал это, ведь всегда проще что-то делать, чем говорить и разжевывать эту тему в голове. ?Я подарю вам свою любовь. Ту, кою только смогу передать. Только вернитесь. Тот, к которому я привык. Вернитесь!?, — умолял сознанием темноволосый парень.
Поцелуи этих неумелых губ покрывали все лицо Людвига, и последний только прикрыл глаза, скрывая за трепещущими веками свое нетерпение и дикое желание, что с каждым прикосновением разгоралось все сильнее.
Дрожащие пальчики брюнета опустились на пуговицы рубашки, и долго не могли расстегнуть их, чтобы выпустить на свободу горячее тело Луи. Мужчина же только усмехался, глядя на это делано безразличным взглядом:— И что ты собрался делать, м? – холодно поинтересовался он.Сказал, и резко передумал что-либо еще говорить. Голос выдавал с головой, горло сжималось от сладостного предчувствия этих неопытных губ на своем торсе и гораздо ниже, поэтому следовало бы сосредоточиться не на словах, а на том, чтобы не выдать своего наслаждения происходящим. Людвиг любил секс, что скрывать, и его тело было просто создано для этого, гибкое, жилистое, как у дикой грациозной кошки. Тело отличного фехтовальщика и любовника одновременно.
И если Луи не мог говорить, опасаясь, что ложь раскроется, то Вильгельм попросту смущался. Его высокие резко очерченные скулы зарделись; ему немного претил тот факт, что он собрался делать что-то противоестественное, да к тому же со своим хозяином. Который потом, как думалось, очнется от этого забвения. И что будет дальше? Как он на это отреагирует? Как он себя поведет?
Наконец, пуговицы поддались узким кистям Вильгельма, и рубашка, шурша дорогой тканью, распахнулась, показывая взору парня идеально гладкий торс с аристократической молочной кожей. На нем не было ни единого изъяна, мужчина был идеально сексуальным, если можно было так сказать.
Вильгельм сглотнул. Слюна стала вязкой и густой, а кровь в висках билась так сильно, что даже если бы хозяин что-то сказал, брюнет бы его не услышал.
Сердце тоже едва не выскакивало из груди. И приходилось перебарывать себя, чтобы коснуться этого фарфорового тела вновь, чувствуя себя каким-то нелепым и ничтожным по сравнению с этим прекрасным существом. Которое в свою очередь знало о своей сексуальности, и только ухмылялось гадкой улыбкой, что совершенно не шла его тонкому лицу. Это делалось на всякий случай, но Вильгельм не поднимал лица, боясь увидеть что-то, что могло бы его остановить.
Влажные губы, истерзанные еще не остывшим поцелуем, прикоснулись к тонкой длинной шее, скользнули, едва касаясь по ключицам, и остановились на груди. Хозяин не был девушкой, и сквозь плоский торс хорошо просматривались ребра. Это тоже смущало, а ведь чем ниже, тем хуже и страшнее.
В голове уже мелькали картинки того, что возможно последует дальше, ежели слуга не остановится, решив, что не в силах сделать этого. Причем, как у одного, так и у другого парня. Только вот если эти соображения на данный счет у Людвига вызывали глухую боль внизу живота и горячее возбуждение, то у брюнета только стойкое ощущение неправильности ситуации.А как она вообще могла быть правильной и естественной? Даже, если откинуть то, что они оба были парнями – Луи был связан, крепко, не в силах двинуться и уйти, если что-то бы ему не понравилось. А ведь, по мнению слуги, рыжему все происходящее было противно, ведь сейчас он находился в сказке, в которой был без ума влюблен в эту красивую девушку.
Вильгельм мотнул головой, смешно наморщив нос и прикрыв глаза. Эта девушка была ведьмой, что убивала своих ?возлюбленных?, а это – хозяин, который случайно пал жертвой этих смертельно опасных чар. И его надо было спасать, а не рассусоливать про себя, правильно это или нет. Брюнет тихо вздохнул, щекоча своим дыханием солнечное сплетение хозяина, и продолжил линию поцелуев уже по животу.