Эпилог (1/1)

Часть 1. ВстречаСамолёт американских авиалиний стал заходить на посадку в аэропорту Панамы. Шасси коснулись ровного асфальтового покрытия, и лайнер легко заскользил вдоль посадочной полосы. Белокурая пассажирка в дорогом светло-бежевом костюме смотрела сквозь иллюминатор на приближающееся здание аэропорта.—?Мы благополучно приземлились,?— сообщил голос из динамиков. —?Благодарим за то, что выбрали нашу авиакомпанию. Приятного вам отдыха и удачного дня.Получив обратно багаж, молодая женщина на секунду задумалась, потом решительным шагом вышла из здания и приблизилась к первому свободному такси.—?Мне нужно добраться до Лас Сиренас,?— обратилась она к шофёру.—?Нет проблем,?— смуглый парень весело блеснул белоснежными зубами и распахнул дверцу автомобиля. —?Я доставлю вас в Санта-Клару, а там вы легко сможете нанять катер до острова.Пассажирка удобно устроилась на заднем сиденье, в очередной раз порадовавшись тому, что наконец-то ей удалось выбраться в отпуск, пусть всего на несколько дней. Безусловно, хорошим стимулом для отъезда за рубеж послужило письмо, полученное около двух месяцев назад.Подруга, с которой они не виделись почти два года, приглашала в гости. Разве можно было отказаться от заманчивого предложения отдохнуть на чудесном острове, о котором ей некогда рассказывали? И заодно выяснить, чем закончилась интригующая история про русалку, начавшаяся более тринадцати лет назад…***Когда Эмма только получила письмо и прочла его, то первая её мысль была о том, как, прилетев на Лас Сиренас, она снова встретит необыкновенного мужчину, чьей любовью и преданностью невозможно не восхититься. Эмма обрадовалась, что у него и Иден, видимо, всё в порядке, они по-прежнему любят друг друга, и прекрасная сказка стала явью. Однако минутой позже молодая женщина разглядела на конверте странные инициалы ?Mrs. Eden C.С.? и замерла в недоумении.?Кэпвелл Кастильо? Но почему?!?Эмма не понимала, как Иден могла вернуться на остров с другим мужчиной? Круза ведь ничего не связывает с тем местом, где когда-то его жена была счастлива не с ним! Неужели он согласился переехать по её просьбе? Нет, вряд ли Иден стала бы просить мужа о переезде, тем более, что остров принадлежит Роберту Барру.Непонятно. Какая-то неразрешимая, странная загадка…В конце концов, Эмма решила дождаться той минуты, когда Иден сама ей все объяснит.***Автомобиль пересек главную улицу Санта-Клары и повернул к побережью.Как и обещал шофёр, нанять судно до острова не составило труда. На причале стояли прогулочные моторные лодки, катера и яхты, готовые к отплытию. Владелец одной из них взял Эмму на борт.—?Вы работаете на пансионат? —?полюбопытствовала Эмма, когда они отплыли достаточно далеко от берега, и ей надоело стоять на палубе, опершись о поручни и наблюдая за тем, как волны разбиваются о металлический корпус судна.—?Да, а ещё за определённую плату учу желающих управлять яхтой. Не хотите как-нибудь на досуге попробовать?—?Не уверена, что справлюсь.—?Напротив, мне кажется, у вас получится всё, за что бы вы ни взялись, потому что вы очень решительная и умная женщина. И очень красивая к тому же,?— внезапно прибавил он.Эмма едва приметно улыбнулась, а разговорчивый инструктор продолжал.—?Вы давно не были на Сиренас?—?На самом деле я направляюсь туда впервые.—?У нас теперь стало хорошо,?— поделился последними новостями владелец яхты,?— не то что пару лет назад, когда всех банда Альвареса к ногтю прижала. Прежний хозяин острова, судя по всему, испугался и дал дёру. И правильно сделал, наверное. Иначе его бы убили. Потом, когда выяснилось, что головорезов колумбийская мафия уничтожила в процессе дележа сфер влияния, опасность заниматься бизнесом на побережье миновала, новый хозяин купил пансионат и причал. Он теперь управляет островом. Очень хороший человек! Рыбакам помогает. Вложил деньги в строительство современной клиники в Санта-Кларе, а это нам было позарез нужно. Квалифицированных врачей из Мексики пригласил. А вскоре собирается открыть возле побережья плавучие отели. Думаю, у него получится. Он сам испанец, а жена у него американка?— красавица с роскошными золотыми волосами. Говорят, он просто души в ней не чает!Эмма сначала слушала не очень внимательно, но когда владелец яхты описал внешность супруги щедрого испанца, издала удивлённое восклицание.—?А как зовут этого нового хозяина острова и его жену?!—?Его?— сеньор Сиэло Карвалио, а её?— Иден. У них полгода назад родились двое сыновей, близнецы. Те, кто их видел, в один голос утверждают, что мальчики на отца очень похожи. А ещё с ними живут детишки от первого брака сеньоры: дочка Адриана и сын Чип. Замечательные малыши, веселые и общительные! Они у нас на празднике в Санта-Кларе недавно танцевали. Все от них были в полном восторге. Что-то не так, сеньора?Яхту раскачивало на волнах, волосы Эммы растрепал ветер, и она медленно провела по непослушным прядям рукой, откидывая их за спину.—?Значит, сеньор Карвалио… —?едва слышно произнесла она, сама не зная, вопрос это или утверждение.—?Ага,?— охотно подтвердил мужчина, не отрываясь от управления судном. —?Вы сейчас увидите, как на острове хорошо! А всё благодаря новым хозяевам. Их нам сами небеса послали!—?Наверное,?— согласилась Эмма, но взгляд её потускнел.Кажется, Иден преподнесла ей даже больший сюрприз, чем ожидалось: покинула Круза, забыла про Роберта…?И с каких пор, чёрт возьми, Карвалио?— хозяин Лас Сиренас?!??— сердито подумала Эмма.Неужели Иден настолько сильно изменилась??Я познакомлю тебя с мужем и детьми…??— вспомнились строчки из письма.?Что ж, наверное, счастье у каждого своё. Иден здорова и радуется жизни. У неё четверо детей и любимый муж. Судя по отзывам жителей Санта-Клары, неплохой человек. Не это ли главное и не для этого ли я приложила столько сил, чтобы вылечить её? Возможно, она знает, где сейчас Роберт, и расскажет о его судьбе? Если он счастлив где-то… с кем-то… Мне не о чем переживать!?Волны жемчужными брызгами обдавали яхту, несущуюся на полной скорости к архипелагу Русалок. Так среди местных жителей называлась группа островов близ побережья Санта-Клары, самым крупным из которых был Лас Сиренас.***Сойдя с причала, Эмма предпочла пройтись пешком до посёлка, где всё ещё велись строительные работы. В заново построенные дома вселялись семьи, покинувшие некогда родные места, и остров принимал всё более обжитой вид.Эмма ничего не знала о случившемся почти два года назад пожаре, но видела зарастающие травой лужайки, среди которых проглядывали почерневшие, обломанные стволы деревьев, разрушенные фундаменты домов. Между молодыми побегами фейхоа и карамболы застыли скорбные силуэты обгоревших пальм. Все эти детали напоминали о происшедшей трагедии.Впрочем, люди, встречавшиеся Эмме, не казались печальными или отчаявшимися. Они шли по своим делам, многие вели с собой детей. Школа, поликлиника, детский сад и несколько магазинов уже работали, другие здания только восстанавливались. Отстраивалось здание почты и телеграфа. На вопрос Эммы, где расположен дом господина Карвалио, встречная женщина ответила на ломаном английском:—?Сеньоры живут возле озера. Вам нужно идти достаточно долго,?— и она указала на дорогу, ведущую за пределы поселка,?— вот по этому шоссе. Или можете взять такси, но тогда вам надо вернуться к причалу.—?Спасибо, я доберусь пешком.—?Как желаете,?— женщина дёрнула за руку засмотревшегося в сторону сына и отправилась дальше.От посёлка до дома Иден дорога оказалась намного длиннее, чем от причала до поселения, но Эмма не чувствовала усталости, несмотря на то, что давно так долго не ходила пешком. Стояла середина лета, но ветер с океана нёс прохладу, а тени от деревьев, ложившиеся на дорогу, укрывали прохожих от палящего солнца.Машин было совсем немного. Один раз Эмму обогнал тёмно-синий ?чероки?, а второй раз?— серебристый ?вольво?. Изредка на обочине встречались мужчины и женщины, несущие в руках корзины с фруктами и свежую форель. Наконец, за изгибом шоссе блеснуло озеро.Эмма вошла под кроны искусственно посаженных деревьев. Она это поняла, увидев среди пальм и цитрусовых саженцы махагони и тагуа, преобладавших во влажных лесах восточного побережья Панамы. Дорога, до сих пор шедшая по возвышенности, стала спускаться, и вскоре ещё за одним поворотом показался двухэтажный дом с мансардой и черепичной крышей, окружённый садом с розами и орхидеями. Вдоль подъездной дорожки рос шарообразно подстриженный кустарник. За домом виднелся просторный гараж, а чуть дальше в глубине сада две или три бревенчатые пристройки.У ворот трудился садовник, подвязывая виноград к штакетнику. Попытки заговорить с ним на английском успеха не принесли, поэтому Эмма перешла на испанский, знакомый ей из школьной программы. Через минуту садовник сообразил, чего от него хочет красивая иностранка.—?Хозяйка дома, а хозяин уехал утром на материк и пока не возвращался,?— пояснил садовник. —?Вы по делам?—?Нет, я приехала в гости к сеньорам.—?А-а,?— понимающе кивнул садовник,?— в это время дети обычно спят, и сеньора сидит с ними до обеда. Но вы можете войти, думаю, госпожа будет рада вас видеть.Немного волнуясь, Эмма приблизилась к дверям и нажала кнопку звонка.—?Иду,?— послышался незнакомый голос.В дверях возникла полная краснолицая женщина лет шестидесяти.—?Добрый день. Я к сеньоре Карвалио,?— Эмма медленно и отчётливо выговаривала слова.—?Как о вас доложить? —?поинтересовалась служанка.—?Эмма О’Коннелл.Не успела она договорить, как со стороны лестницы раздалось радостное восклицание, и через минуту Иден уже крепко обнимала свою подругу.—?Неужели ты?! Наконец-то! Я так рада! Думала, ты никогда не приедешь…—?У тебя всё в порядке? —?обеспокоенно начала расспрашивать Эмма, отступив на шаг и внимательно оглядывая Иден. —?Знаешь, я ужасно волновалась. От тебя слишком долго не было известий, а потом твоё письмо… Честно говоря, оно сразило меня наповал!—?У меня всё отлично. Проходи. Ты не голодна? Обед будет только через час.—?Не волнуйся, я перекусила в самолёте…—?Прости, что долго тебе не писала, но если б ты только знала, что произошло со мной за это время! Видишь,?— тут Иден отошла от Эммы на шаг и показала жестом вокруг себя,?— это твоя заслуга. Если бы не ты, не было бы ни меня, ни моей новой жизни.—?Скажи, ты счастлива? Ты хотела именно этого? —?продолжала настойчиво спрашивать Эмма.—?Конечно, неужели ты не видишь? Ты спасла мне больше, чем разум, ты мою душу из кошмара вытащила. Можно сказать, подарила второе рождение. Я стала другим человеком… но в то же время осталась прежней! Не знаю, как лучше объяснить. Думаю, ты сама всё понимаешь, не так ли? Ведь понимаешь?—?Да,?— кивнула Эмма. —?Наверное, это и есть второе рождение. Так называемый дополнительный результат методики, о котором в силу твоего тогдашнего состояния я не могла заранее предупредить… Люди с нерасщеплённым сознанием?— редкость. Разумеется, немногие представители общества больны настолько, чтобы обращаться к психотерапевтам, но подавляющее большинство тех, кто считают себя абсолютно здоровыми, таковыми не являются. Длительный дистресс, и любой, казалось бы, нормальный человек может столкнуться с серьёзными нарушениями психики, возникающими вроде бы ниоткуда. Но это ?ниоткуда? говорит лишь о наличии почти у каждого некоего ?карточного домика? внутри. Он кажется надёжным до тех пор, пока не подует ветер. В жизни большинства людей ветер дует недостаточно долго или не слишком сильно, чтобы причинить вред. Другим везёт меньше, и тогда психотерапевтам приходится собирать разрушенное по кусочкам. Но, увы, они снова собирают ?карточный домик?, который просуществует до следующего порыва ветра. И лишь небольшое количество врачей осмеливаются возвести новую постройку на месте рухнувшей таким образом, чтобы она больше не рассыпалась. Это долго и трудно. И требует больших усилий от врача и не меньших?— от пациента. Но если всё получается, то рецидивов не бывает. Ради этого стоит стараться и рисковать. Твоё сознание после лечения стало иным. Оно способно теперь справляться с любыми эмоциональными нагрузками, исцелять себя в процессе стресса, не доводя организм до истощения и не загоняя проблему вглубь. Оно цельное, открытое. Оно отражает окружающий мир таким, какой он есть, ничего не отторгая, не раскалывая реальность на части. Однако жить с подобным сознанием на первых порах бывает трудно. Поэтому я опасалась, вдруг ты не справишься с последствиями моего лечения? Или тебе не понравится, какой ты стала? Но другого пути вылечить болезнь тогда не было. Ты уж прости, что говорю об этом только сейчас…—?За что ты просишь прощения? —?удивилась Иден. —?Как может не нравиться внутренняя свобода? Способность самой определять без мучений и метаний свои истинные чувства, желания, раскрывать качества, о существовании которых раньше не подозревала? Быть честной с собой и окружающими? Возможность без усилий стать такой, какой всегда хотела быть. Единственное, к чему мне было трудно привыкнуть, так это к тому, что я вдруг стала ясно и отчётливо ощущать чувства других людей. Видеть их и слышать, словно они вполне реальны и существуют внутри меня. Но я сумела принять и эту свою новую способность. Больше она не доставляет мне неудобств. И вот сейчас… С одной стороны, я чётко ощущаю твою радость от нашей встречи, но, с другой стороны, в глубине души ты чем-то расстроена… Что-то беспокоит тебя! Не хочешь мне рассказать?Эмма отвела глаза в сторону.—?Знала бы, что, вылечив, превращу тебя в эмпата,?— отшутилась она,?— тысячу раз бы подумала о дополнительных мерах предосторожности! —?и добавила. —?Ничего страшного, просто немного устала с дороги.—?Значит, не хочешь говорить,?— понимающе произнесла Иден после короткой паузы.Эмма тяжело вздохнула.—?Я… не могу пока. Извини.—?Не буду настаивать. Расскажешь позже. Ничего страшного.Однако в воздухе сразу же повисло заметное напряжение.Усевшись в одно из кресел и всё ещё не решаясь заговорить о главном, Эмма внезапно сказала:—?Я могла бы остановиться в гостинице на эти несколько дней.—?Зачем?! —?удивилась Иден.—?Чтобы не стеснять вас. Всё-таки я не член семьи.—?Что за ерунда! У нас двенадцать комнат, а ты будешь снимать номер? Кроме того, тебе придётся вернуться в Санта-Клару или отправиться на Ла Пайя, потому что здесь гостиничного комплекса нет и не будет. Робби сказал, что туристов на остров не пустит, и я полностью согласна… Что? Что такое?! —?спросила она, увидев, как внезапно изменилось спокойное лицо подруги.—?Ты сказала ?Робби?? Я не ослышалась? —?уточнила Эмма.—?Конечно, нет. А в чём дело?—?Видишь ли, владелец яхты, доставивший меня сюда, сказал, что ты замужем за испанским аристократом по фамилии Карвалио. Да и на конверте, присланном тобой, инициалы были похожи на…Иден рассмеялась с облегчением:—?Так вот что не давало тебе покоя! Извини, я невольно ввела тебя в заблуждение. Привыкла в последнее время подписываться именем и инициалами и не подумала, как это будет выглядеть для тебя… Значит, ты всё время беспокоилась о Роберте? Решила, что я рассталась с ним, развелась с Крузом и выскочила замуж ещё за кого-то?Эмма смущённо кивнула.—?Всё совсем не так! Роберт?— мой муж и отец наших сыновей. Я тебя вскоре познакомлю с малышами, а также с Чипом и Адрианой. Просто они спят сейчас в детской, не хотелось бы разбудить…—?Нет, конечно же, не надо их будить! Но кто в таком случае ?Карвалио?? —?недоумевала Эмма.—?Это Роберт,?— продолжала улыбаться Иден. —?Не так давно он взял себе имя Сиэло Карвалио. Я расскажу всё, только для начала тебе нужно, и правда, отдохнуть. Это долгая история. Давай я покажу тебе свободную комнату, ты примешь душ и переоденешься. Робби вернётся к обеду. Поехал в Санта-Клару забирать брата из клиники.—?Брата?! —?Эмма медленно поднялась с кресла. —?Погоди … Насколько мне известно, у Роберта был только один брат?— Куинн Армитадж. И они, мягко выражаясь, не ладили друг с другом. В итоге Куинн был вынужден покинуть Штаты, чтобы избежать тюремного заключения. Или я ошибаюсь?—?Нет. В данном случае ты не ошибаешься. Куинн спешно уехал из Санта-Барбары, но там, куда он отправился, дела тоже не заладились,?— и с улыбкой добавила, имитируя недавние интонации Эммы. —?Мягко выражаясь. Тогда Армитадж неожиданно вспомнил про Лас Сиренас и решил временно отсидеться здесь, но начало очередной новой жизни оказалось опять-таки не вполне удачным. В итоге Роберт сегодня отправился в травматологическое отделение клиники Санта-Клары за этим прожжённым пройдохой, по которому плачут тюрьмы Санта-Барбары и Барселоны и которому в данный момент бежать некуда. Будет жить с нами, пока, наконец, не определится со своими жизненными приоритетами. Нельзя сказать, что я рада его присутствию, но выгнать вон человека, закованного в гипс, рука не поднимется.—?Закованного в гипс? Что же с ним случилось?! —?опешила Эмма.—?Это очередная долгая история, которую тебе предстоит сегодня услышать,?— усмехнулась Иден, видимо, вспоминая недавние события. —?Пойдем же, провожу тебя до комнаты,?— она подняла сумку Эммы с пола и удивлённо отметила. —?Довольно тяжёлая!Эмма рассмеялась.—?Там подарки тебе и детям. Хочешь, покажу?—?Не торопись. У тебя ещё будет возможность всё это подарить, когда мои неутомимые непоседы проснутся. Особенно двое старших. Увидишь, как они обрадуются твоему приезду! И отдохнуть потом у нас с тобой вряд ли получится. Ладно, идём, а то Робби вернётся и будет меня укорять, что я о тебе должным образом не позаботилась.Часть 2. Счастливый ?чужой?Эмма не ожидала, что сердце снова предательски забьётся, стоит лишь увидеть его… Едва появившись на пороге гостиной и заметив, кто приехал, Роберт, не задавая вопросов Иден, сразу сделал шаг вперёд и крепко обнял Эмму.—?Рад вас снова видеть, мисс О’Коннелл! Спасибо за всё, что вы сделали. Наша невозможная мечта стала реальностью только благодаря вам!Ей было трудно отвечать. Самые простые фразы: ?Не стоит благодарности? и ?Я просто делала свою работу? не шли с языка. Поэтому Эмма просто обняла Роберта в ответ, мысленно пожелав его семье счастья. Заслуженного, выстраданного, невозможного, но всё-таки свершившегося. А затем её взгляд упал на другого человека, вошедшего в комнату на костылях. И Эмма снова утратила дар речи.***Они были действительно похожи. Настолько, что спутать их было бы легко даже очень внимательному наблюдателю. Но только раз бросив взгляд на мистера Армитаджа, Эмма поняла, что она не ошиблась бы никогда.И дело даже не в том, как Куинн выглядел сейчас: с загипсованной правой ногой, исхудавший, бледный и явно ощущающий себя не в своей тарелке. Куинн старался держать голову высоко и не показывать творящегося в его душе, но Эмма отлично понимала, каково ему. Мужчина остро чувствовал свою вину, однако не видел пути её искупить и потому предпочитал сохранять независимо-дерзкое выражение, словно ему безразлично мнение окружающих о его персоне.Эмма слишком хорошо научилась читать людей за прожитые годы: Куинну было не все равно. Разумеется, он мастерски демонстрировал обратное, однако какой смысл притворяться в компании опытного психотерапевта, эмпата и родного брата? Но Куинн умудрялся носить маску притворщика даже теперь, несмотря на бессмысленность затеи. Этот человек, вечно выбиравший не тот путь и не тех попутчиков, ещё не осознал причин, которые постоянно бросали его к неверному выбору.На костылях он проковылял до середины комнаты и уселся на диване, вытянув закованную в гипс ногу. Ощутив на себе пристальный взгляд Эммы, повернулся в её сторону и замер в молчаливом изумлении.—?Ох, я и забыла! Вы же не знакомы! —?Иден быстро исправила неловкую ситуацию, представив их друг другу, и Куинн торопливо встал и протянул руку, извинившись.—?Простите ради Бога, что так невежливо уставился на вас. Обычно я веду себя учтивее, и вы это вскоре обязательно заметите.Эмма тихо хмыкнула и негромко произнесла:—?Не утруждайтесь извиняться. Поверьте, я совершенно не буду сожалеть, если мне никогда не представится возможности оценить степень вашей обычной учтивости.Она не собиралась говорить колкости. Эмма хорошо владела собой и умела сдерживать собственные эмоциональные порывы, но в данном случае ей трудно было скрывать свою неприязнь к этому человеку. И колкость вырвалась неожиданно.Армитадж молча проглотил адресованную ему шпильку.За столом он был странно тих и немногословен. Судя по тому, как Иден и Роберт переглядывались между собой, бросая редкие взгляды на Куинна, такое поведение для него являлось нехарактерным.—?Что ты с ним сделала? —?смеясь, спрашивала Иден, когда обед был окончен, и все покинули столовую. —?Впервые вижу его таким. Молчаливый Куинн?— нечто новенькое! Обычно он красноречив настолько, что его даже Мэйсону трудно затмить, а ты одной фразой сбила весь привычный настрой. Как тебе это удалось?Зеленоглазые и темноволосые близнецы Коннор и Мэттью после весьма громкого и радостного знакомства с Эммой были переданы на попечение Роберта, а Чип и Адриана, соревнуясь, кто быстрее, с восторженным визгом помчались в комнату распаковывать подарки.—?Я не хотела, прости,?— шутливо извинилась Эмма. —?Если бы знала, что моё невинное замечание повергнет мистера Армитаджа в необъяснимое уныние, предпочла бы помолчать. Теперь так и не узнаю из первоисточника, зачем он объявился на острове. Разве что ты расскажешь?Иден перевела взгляд на свои ладони и заговорила чуть тише.—?Да, если бы он не утратил дар речи после вашего знакомства, то, уверена, непременно сам бы похвалился своими ?подвигами? в Барселоне. Разумеется, выставив себя жертвой обстоятельств, чтобы все его простили и пожалели, но… Твоё присутствие возымело неожиданный эффект: наш герой внезапно растерял все свои актёрские и ораторские навыки. Очень надеюсь, что, живя на Сиренас, он ничего противозаконного не совершит, но надежда слабая…—?А что случилось в Барселоне?—?Куинн, спевшись с местными ловкачами, ухитрился организовать массовый сбыт ничем не обеспеченных ценных бумаг. Естественно, вскоре ими заинтересовалась полиция. Куинну пришлось срочно покинуть Испанию и вернуться сюда, ибо больше бежать было некуда. Большую часть вырученных от незаконных продаж денег забрать не удалось. Так что мистер Армитадж сейчас находится не в лучшем финансовом положении. И не в лучшем расположении духа.—?Это заметно. Но откуда гипс?На губах Иден заиграла загадочная улыбка.—?О, я так сожалею, что лично не видела ту сцену… Никогда не злорадствовала по поводу чужих неудач, но в тот день, когда Роберт рассказывал мне об их с Куинном встрече на Сиренас, я невольно испытала это неблагородное чувство! Видишь ли, пару месяцев назад Робби решил отправиться в наш старый дом… Тот самый, где мы жили, когда только встретились и полюбили друг друга, а год тому назад скрывались от шайки Альвареса, мечтая выбраться с острова живыми… Эту вторую историю я тебе непременно расскажу! Робби хотел перенести сюда некоторые старые вещи, которые были ему дороги. Забыв о времени, он задержался допоздна, а когда собрался возвращаться и распахнул дверь, то на пороге нос к носу столкнулся с Куинном, который, приехав на Сиренас, но, не будучи в курсе последних новостей, собирался пересидеть в заброшенном доме трудные времена. Роберт говорил потом, что сцена их встречи была бы достойна кисти живописца. Но если Робби, по крайней мере, до этой минуты точно знал, что Куинна где-то носит по миру, однако он жив и здоров, то у его брата не было такого преимущества. Увидев перед собой ?воскресшего? Робби, Куинн потерял последние остатки самообладания, ринулся опрометью через заросли в непроглядную тьму, где и сломал ногу, свалившись в яму. Судя по словам Робби, вытаскивавшего его оттуда, последнее, что успел крикнуть Куинн перед тем, как потерять сознание: ?Я знал, что рано или поздно ты вернёшься даже с того света, чтобы мне отомстить!?—?Это следствие сильного стресса. Он не понимал, что говорит,?— спокойно заметила Эмма.—?Безусловно,?— согласилась Иден. —?Утром Роберт отвёз его в больницу. Куинн долго не мог привыкнуть к мысли, что его брат жив и не имеет отношения к потустороннему миру. Только услышав подтверждение из моих уст, наконец, успокоился. Всё это, конечно, было бы забавно, если бы не печальный факт: Армитадж снова с нами. И у нас с Робби не хватает решимости указать ему на дверь. Куинн клянётся, что раскаялся, сожалеет о содеянном, хочет начать новую жизнь, но… Не верю я ему! И недавняя история с махинациями в Барселоне?— тому подтверждение.—?Но ведь когда-нибудь он выздоровеет и уедет? Не может же он сидеть тут вечно?—?А куда ему ехать? В Европе он себя дискредитировал, в Штатах тоже. Остаются Австралия, Африка, Китай или Россия.—?Лучше Антарктида,?— усмехнулась Эмма.Иден рассмеялась.—?Тоже вариант!Но кто мог тогда подумать, что вариантом окажется Венесуэла, а, точнее, Каракас?***После ужина, пожелав доброй ночи Иден, Роберту и малышам, Эмма вышла в сад и уселась с книгой в руках в кресло-качалку. На столике перед ней медленно остывала чашка чая. Завтра с утра Иден обещала увлекательную экскурсию по островам архипелага, так что засиживаться допоздна не стоило.Однако рассказ о том, как Роберт стал Сиэло, а потом снова сумел вернуть свою прежнюю личность, всё ещё будоражил воображение.Будучи врачом, Эмма прекрасно понимала, на какой тонкой грани недавно балансировал Роберт. А Иден повела себя в критический момент как настоящий профессионал. Её слова, сказанные любимому в момент кризиса, были единственно верными. Малейшая ошибка тогда могла стоить Роберту необратимой потери целостности личности, но Иден спасла его. Без посторонней помощи. Силой любви и женской интуиции, другого объяснения тут быть не может.Эмма до сих пор вспоминала, как крепко сжала в руках ладонь подруги, шепча сквозь слёзы облегчения:—?Ты молодец. Такая молодец… Ты справилась с очень трудной, почти невозможной задачей! А с этим Ибанесом, окажись он жив, я бы расправилась собственными руками. Нет, не убила бы… Я себе не враг и за решётку не спешу. Но официальную жалобу во все три ассоциации?— медицинскую, психологическую и психиатрическую?— непременно подала бы. И руководству соответствующего штата сообщила, чтобы отозвали выданную ему лицензию! Но некоторые люди сами заслуживают себе кару, что с ним и случилось.—?Главное, что для Робби всё плохое позади,?— казалось, Иден совсем не держит зла на покойного Ибанеса. —?Правда, после того, как он пережил опыт ?психологической смерти?.—?Верно,?— вздохнула Эмма. —?Ты даже не преувеличиваешь. В психологическом смысле вы оба, каждый по-своему, пережили смерть.—?Нам повезло, в решающий момент мы были не одни. Рядом со мной находилась ты, а рядом с ним оказалась я. Мы возродились, как мифический феникс, и живём.—?И пусть ваша жизнь будет долгой и счастливой!***Эмма задумчиво перевернула страницу. Нет, не читается. Наверное, пора возвращаться в комнату и ложиться. Но тут внезапно перед ней возник тот, кого она совсем не ждала.Проковыляв по дорожке между кустами роз, Куинн остановился напротив и дотронулся до спинки стоящего рядом второго кресла.—?Можно?—?А если я скажу ?нет?, вы послушаетесь? —?стараясь казаться спокойной, спросила Эмма.—?Обязательно.—?Нет. И это моё окончательное решение.Не возражая, он развернулся и медленно двинулся обратно, но вернулся буквально через минуту с зажатым во рту крупным цветком белого олеандра.—?Не знаю, где вы это взяли,?— прокомментировала его эффектное появление Эмма,?— но советую немедленно выплюнуть и тщательно прополоскать рот. Растение чрезвычайно ядовито. Надеюсь, вы не совершили глупость и не проглотили никакую часть цветка?—?Я живучий. Меня так просто не отравить,?— невнятно пробормотал Куинн, ухитрившись не выронить цветок.—?Строфантин вызывает остановку сердца, и этому веществу безразлично, считает ли себя живучим употребляющий его безумец.Куинн невольно разжал зубы, и ядовитый подарок бесшумно спланировал на траву.—?Не наклоняйтесь. Сама подберу. Надеюсь, впредь вы не будете вести себя столь безответственно? Тут маленькие дети днём играют. Вы можете стать причиной их отравления.—?Эх… Хотел произвести впечатление на даму, а получил отповедь,?— Куинн тяжело вздохнул. —?Не беспокойтесь, больше никаких ядов. Перейду на орхидеи. Найду для вас особенную и безопасную.—?Нет необходимости.—?Почему?—?Я к ним равнодушна.—?Что же вам нравится?—?Когда меня оставляют в тишине за чашкой чая и любимой книгой.—?Предпочитаете одиночество?—?Не люблю неприятных людей.—?Согласен отгонять от вас таковых до конца жизни.—?Начните с себя.—?А вот это плохо. Себя мне будет крайне сложно убрать с вашего пути.—?Мистер Армитадж,?— потеряла терпение Эмма,?— по не зависящим от меня причинам, я оказалась в курсе давней истории, связанной с вами, а также мистером и миссис Карвалио. Я была личным доктором миссис Карвалио два года тому назад. Вы, возможно, об этом не знаете, но я сейчас ставлю вас в известность. Разумеется, я не собираюсь нарушать профессиональную этику и выдавать ваше местонахождение полиции хоть какого-то государства, но для меня невозможно сохранить непредвзятое отношение к вам. Я достаточно понятно разъяснила, почему наше дальнейшее общение не состоится?—?Да, вы ясно дали понять, что я окончательно и бесповоротно получил ?отставку?. Моё появление ни с ядовитыми, ни с безопасными цветами в руках или зубах вас не порадует.—?Совершенно верно.—?Только как доктор, скажите, по-вашему, люди не способны меняться?—?Как доктор и по вашей просьбе: такие, как вы, нет.—?Вы полагаете, будто успели меня изучить и классифицировать?Эмма скептически хмыкнула. Снова оценивающе вгляделась в глаза мужчины, пытаясь отыскать там причины его необыкновенной настойчивости. Скука, желание убить время? Намерение использовать её в каком-нибудь своём преступном плане? Нет. Ничего такого. Мистер Армитадж действительно был заинтересован в общении именно с ней и отнюдь не оттого, что не видел другой альтернативы на Лас Сиренас или замыслил нечто противоправное.Ладно, пусть сейчас в эту минуту он действительно искренен и не планирует никакого преступления, но ей-то что за дело до его переживаний? Он всё равно не тот, кто ей нужен.И даже сравнивать его с Робертом бессмысленно. Они совершенно разные. Этот тип самоуверенный, самовлюбленный, эгоистичный. Умный и эмоциональный, впрочем, тоже. Явно что-то мучительно ищет долгие годы и не находит, а давняя рана становится с каждым прожитым днем всё глубже. И чем сильнее болит, тем больше ошибок он совершает, понукаемый болью. Скорее всего, ищет кого-то, чтобы рана не так саднила… Но она не хочет быть его доктором. Ни в профессиональном, ни в философском, ни в человеческом понимании слова. И, тем более, нет желания играть роль антисептической повязки на чужую незажившую рану.—?Уверяю вас, мистер Армитадж, я не занимаюсь, как вы выразились, ?изучением и классификацией?. У меня немного другая специальность. Однако я редко ошибаюсь, решив, стоит ли мне общаться с кем-то конкретным. Поэтому, прошу, не тратьте наше с вами время понапрасну. Доброй ночи!—?Что ж… Мне, правда, очень жаль. Доброй ночи, мисс О’Коннелл.Куинн медленно скрылся за кустами, а Эмма откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Потом потянулась за пачкой сигарет.***Он не настаивал на общении, но свою линию гнул упрямо. Каждое утро, день и вечер на протяжении двух недель пребывания на острове Эмма находила на своем подоконнике разные цветы, кроме олеандра и орхидей, заведомо обречённых на фиаско. Но Куинн терпеливо перебирал варианты. Пока не принес однажды маленькое оранжевое растение, которого она ни разу не видела, и Эмма не удержалась от любопытства.—?Что это? —?спросила она, демонстрируя Куинну нелепый цветок, похожий на улыбающегося коротышку-инопланетянина с круглыми глазами, зелёными ушами и острым носом, держащего в руках нечто, напоминающее белое блюдо.—?Счастливый ?чужой?.—?Какое странное название.Он пожал плечами.—?Такое уж придумали. Да и сам цветок необычный, согласитесь?—?Соглашусь. Он мне нравится.—?А? —?кажется, он не ожидал.—?Нравится, говорю. Бывает такое, чтобы что-то понравилось с первого взгляда?—?Бывает, разумеется.—?Кроме того, где бы этот цветок ни рос, представляю, скольких усилий вам стоило найти его и принести в целости, учитывая, что каждый шаг вам сейчас даётся с трудом.Куинн широко улыбнулся.—?Всё-таки мои усилия были не напрасны. Я нашёл нечто, пришедшееся вам по вкусу!—?И давайте остановимся на этом,?— поспешно перебила его Эмма. —?Не стоит напрягаться. Вам нужен покой, чтобы выздороветь. Не приносите мне ничего больше!Улыбка немедленно исчезла с его лица, уступив место нескрываемой горечи и разочарованию.И только тут Эмма поняла, что сама того не желая, только углубляет чужую рану, а это было абсолютно недопустимо. Пора было возвращаться в Штаты.***Он выпросил два часа на яхте вместе с ней и за это недолгое время, отбросив маски и притворство, рассказывал о себе. О том, как прошло его детство в приёмной семье. Как он завидовал брату, искренне полагая, что родные родители отдали его на усыновление лишь потому, что он был чем-то хуже. И Эмма наконец поняла, в чём главная трудность Куинна. Его вечно преследовало ощущение, будто постоянно надо доказывать кому-то, что он так же хорош, как и брат. Но Куинн, к сожалению, выбрал провальную систему доказательств. А потом преступный образ жизни стал привычным, как для некоторых алкоголь, курение или игра на деньги. Эмма внимательно выслушала его, как и обещала, а потом попросила развернуть яхту к берегу. Перед тем, как сойти с палубы, спросила:—?Вы вполне могли дарить все эти чудесные цветы кому-то еще. Почему выбрали именно меня, несмотря на моё изначально негативное отношение к вам, которого я даже не скрывала?—?Наверное, потому что я тоже, как и вы, здесь чужой, в отличие от остальных. Впрочем, не сказать, чтоб счастливый… Конечно, глупо было полагать, будто я способен вас заинтересовать! Но эти две недели на Сиренас в вашем обществе я не забуду. Надеюсь, и вы хоть иногда будете вспоминать?Она тогда промолчала и ушла к себе. Больше до её отъезда они не виделись.***Эмма покидала остров, перебирая в памяти яркие впечатления от общения с Иден, Робертом и детьми, от посещения других островов архипелага, двух поездок в Панама-сити и весёлого фестиваля в Санта-Кларе, но среди этой радости почему-то заблудившейся чёрной кошкой бродила необъяснимая печаль. Эмма не могла понять, в чем дело. А еще решительно не понимала, что в её любимой книге делает смятый оранжевый цветок, похожий на улыбающегося инопланетянина.***Спустя восемь месяцев, на открытии новой клиники в Венесуэле её поздравляли коллеги, бывшие пациенты, друзья. А потом настала очередь журналистов. И она невольно вздрогнула, когда среди незнакомых лиц мелькнули те самые глаза, которые невозможно спутать с другими, на первый взгляд, столь похожими.—?Мисс О’Коннелл, вы собираетесь открывать и другие клиники на территории Южной Америки?Что он тут делает? Зачем приехал в Каракас?И работает простым журналистом? На мистера Армитаджа это совсем не похоже.—?Так каковы ваши ближайшие планы, мисс О’Коннелл?Она коротко выдохнула. Всё нормально. Надо просто ответить.—?Передовые методы лечения должны быть доступны всем. В моих ближайших планах?— Бразилия и Аргентина.—?Тогда от лица нашей газеты я желаю вам огромного успеха! —?микрофон отодвинулся от её лица.И Эмма даже не успела понять, но каким-то образом в ее руке внезапно очутилась записка: ?Поужинаем в ?Лассерре?? Я заеду за вами сегодня в 19-00?.Неужели журналисты зарабатывают столько, что могут пригласить кого-то в один из лучших ресторанов Каракаса? Или этот тип опять взялся за старое? Что там у него в арсенале: кража, подлог, похищение, вооружённое ограбление? А, возможно, нечто похуже, лишь бы доказать своё превосходство, пусть даже таким способом? Лучше перебраться в другой отель поскорее. Впрочем… К чему ей убегать? Она-то ведь не совершила никакого преступления. Зачем бояться?Записка перекочевала в карман, а на губах Эммы невольно появилась тонкая улыбка.—?Благодарю. От своего лица я также желаю успехов вашей газете, господин журналист. Кстати, какую газету вы представляете?—??Счастливый Чужой?. И я не журналист, а владелец издания.Часть 3. Мгновения жизниОкеан ласкался к обнажённым ногам, омывая их пенными волнами. Сидя возле полосы прибоя рядом с Робертом, Иден с улыбкой наблюдала за детьми. Коннор и Мэттью старательно ковыряли лопаточками в песке, пока Чип и Адриана носились, как угорелые, наперегонки, визжа и взметая тучи солёных брызг. А потом, успокоившись, старшие брат и сестра начали соревноваться друг с другом в новой игре: кто найдёт больше красивых ракушек, чтобы порадовать маленьких братьев, лишь месяц назад научившихся ходить.—?Тот самый пляж… Даже не верится,?— Роберт прижался губами к виску Иден. —?Столько воспоминаний с ним связано! Здесь я подарил тебе кольцо, а ещё на этом берегу мы провели чудесную ночь, после которой появились на свет наши мальчики. А ведь всего три года назад я и подумать не мог, что однажды мы сможем сидеть на этом песке снова вместе, да ещё наблюдая, как играют наши дети. Тогда будущее казалось мрачным и безнадёжным, а вот как всё вышло. Небеса были к нам благосклонны. Жаль, тогда никто не мог показать мне моё будущее. Ради такого я бы согласился вытерпеть снова столько же или ещё в два раза больше.—?Не надо больше! —?искренне испугалась Иден. —?И так достаточно! Не возвращайся к тому, что ушло! У нас замечательная жизнь и чудесные дети. Я сейчас очень счастлива, и мне больше ничего не надо.—?Совсем-совсем ничего? —?Роберт лукаво улыбнулся. —?Позволь тебе не поверить. Однажды ты устанешь от нашей идиллии и захочешь вернуться к работе.—?Я и не отрицаю,?— в тон ему отозвалась Иден. —?Однажды захочу.—?И где планируешь продолжать карьеру? Здесь или в Штатах?—?Пока не знаю. Коннор и Мэттью ещё так малы… Хочу немного побыть с ними, Чипом и Адрианой. Это золотое время потом не вернётся. Я и так многое пропустила в жизни старших детей, поэтому с малышами хочу наверстать упущенное. Вернусь к работе через пару лет, наверное. Так что у меня ещё есть время подумать, чему хочу посвятить вторую половину жизни…—?Просто скажи заранее, когда решишь, чтобы я точно знал. Ведь если мы отправимся обратно в Штаты, мне придётся подыскать хорошего управляющего для своего бизнеса в Панама-сити и Санта-Кларе и второго помощника, чтобы следить за делами на Лас Сиренас.—?Двух? Как же ты сам сейчас в одиночку справляешься?—?А потому что твой муж очень способный, моя ундина,?— Роберт нежно поцеловал её тонкие тёплые пальцы.—?И как я могла сомневаться? —?засмеялась Иден, притягивая Роберта ближе и касаясь его губ своими.—?Кстати, мисс О’Коннелл тебе писала? Так любопытно узнать, что творится в Каракасе. С тех пор, как твоя подруга сообщила, что мой отчаливший с острова братец тоже объявился там, меня каждый день мучает один вопрос: какова его новая цель. Он ничего не делает просто так!—?Думаю, его новая цель?— Эмма.—?Даже так?—?Ага. Но тут ему придётся изрядно постараться. Для того, чтобы впечатлить Эмму, мало уметь красиво говорить, дарить цветы и украшения, возить в роскошные рестораны и выпускать собственную газету. Куинну придётся придумать нечто особенное.—?Чем же можно покорить твою подругу?—?Секрет.—?Это ещё почему? —?удивился Роберт.—?Ты проболтаешься Куинну.—?Ни за что! Мы с ним не общаемся даже.—?Непременно проболтаешься. Будто я не знаю, что твоё сердце смягчилось, пока он тут жил, и ты больше не держишь на него зла. И даже пытаешься проявлять братские чувства.—?Гнусный поклёп! —?возмутился Роберт. —?Ужасная неправда!—?Ещё какая правда,?— глаза Иден смеялись. —?Ты вообще стал заметно мягче в последние два года. От прежней жёсткости Роберта Барра почти ничего не осталось.—?Это ты положительно влияешь на меня.—?Не буду спорить,?— шутливо согласилась Иден. —?Я на многих положительно влияю. На отца, например. Он, как мне кажется, тоже стал мягче даже по отношению к Мэйсону, чему я искренне рада.—?А как дела у Келли? Я торопился в Панаму в день её приезда, и мы тогда совсем не успели поговорить, но она показалась мне расстроенной. Впрочем, она вряд ли поделилась бы со мной переживаниями. У неё что-то случилось?—?Рассталась с Маккейбом,?— тяжело вздохнула Иден.Её приподнятое настроение сразу улетучилось без следа.—?Уже? —?опешил Роберт.—?Да. Он в прошлом, как многие другие … На самом деле у Келли всё очень непросто, Робби. Видишь ли, она… недавно навещала Крейга. Его вроде бы собираются вскоре выпустить досрочно. Он спас охранника во время поножовщины, случившейся между заключёнными. Так что теперь у него неплохие шансы выйти на свободу до конца года. Не знаю, что из всего этого получится, но Келли призналась, что собирается его ждать.Роберт задумчиво потёр лоб.—?Насчёт досрочного освобождения Крейга я в курсе. Сам недавно послал ему в помощь хорошего адвоката, чтобы подготовить соответствующее ходатайство. Но вот о том, что его навещала Келли… Он не сказал. Это, и правда, неожиданно.—?Ты сейчас беспокоишься за неё или за Крейга?—?За обоих. Я очень хочу, чтобы и у них всё, наконец, наладилось. В любом случае с Крейгом, Маккейбом или с кем-то другим… Но пусть Келли обретёт свою собственную семью. И детей, конечно.—?И я желаю ей того же! Отец и мама, Тед и Лили, Мэйсон и Джулия давно устроили свою жизнь. Даже Джина нашла счастье с Лайонеллом. Поэтому мне особенно тяжело видеть, как Келли продолжает бросаться из крайности в крайность и каждый раз страдает.—?Может, на этот раз всё будет иначе?—?Хочется верить. Когда-то, сам знаешь, Келли и Крейг уже пытались построить отношения, но не вышло. Однако теперь они оба многое пережили. Непростой опыт, конечно. Но кому из нас приходилось легко? Тем не менее, мы выстояли и нашли себя. Справятся и они. Я верю, что прошлые события заставили их на многое взглянуть иначе. Если они снова потянулись один к другому, возможно, что-то и выйдет из этого? Надеюсь, что выйдет.—?А как прошла встреча с Крузом? Он ведь тоже был здесь?—?Да. Мы, наконец, поговорили. Дольше, чем когда-либо за последние три года.—?Расскажешь или не хочешь?Иден невольно задумалась, возвращаясь к воспоминаниям того дня…***Круз приехал навестить Чипа и Адриану, заодно довольно подробно рассказал о своей работе в Лионе и сообщил, что, наверное, теперь там и останется.Когда дети уснули, они оба вышли из дома и устроились в саду, и там Круз внезапно задал вопрос, который, видимо, давно его мучил.Он спросил о том, верит ли Иден в истинность любви после всего, что случилось между ними? И когда Иден ответила утвердительно, с болью в голосе Круз поинтересовался, как можно продолжать верить, если однажды даже самая сильная любовь исчезает? И где гарантия, что новая любовь не окажется ненастоящей и не исчезнет тоже по прошествии нескольких лет?Вместо ответа Иден наклонилась и с улыбкой коснулась кончиками пальцев фиалки, росшей в траве.—?Смотри, завтра утром под тяжестью росы ее лепестки упадут на землю. Длина ее жизни?— всего один день. Но разве можно сказать, что из-за этого она стала фальшивой? Или менее прекрасной? И разве можно требовать от нее жить вечно, только потому что нам так хочется? Даже если хочется всем сердцем!—?Ты раньше никогда не говорила таких вещей,?— сухими губами ответил Круз. —?Ты верила в нерушимость чувств, в то, что наша любовь?— особенная и переживет какие угодно испытания.—?Любовь действительно особенная. Не только наша. Любовь каждого человека?— уникальна. Даже та любовь, которая, как нам кажется, исчезла или была утеряна.—?Я… не понимаю,?— он смотрел на нее во все глаза, не имея сил оторваться, будто видел ее впервые.Иден по-прежнему улыбалась ему. Тихо, уголками губ. Такой улыбки у нее он раньше никогда не знал. Она в самом деле стала другим человеком. Круз с грустью понял вдруг, что такой она должна была быть с самого начала. Иден больше не была ни прежней Иден, ни Лизой. Но только сейчас, казалось, впервые проявила свою истинную сущность. Если бы Круз мог выразить словами, с кем бы сравнил эту женщину теперь, то он бы сказал, что прежде любил в ней бутон прекрасного цветка, а теперь этот цветок расцвёл во всём великолепии. И как бы парадоксально ни звучало, но Круз понял, это произошло благодаря той тяжёлой душевной болезни, которую ей пришлось перенести. Иден стала новым человеком, прекрасным человеком. В ней было столько света, прозрачности и свободы, как в волнах моря, лучах солнца и ветре над океаном.Круз понял, что он не смог бы жить так. Иден раньше принадлежала только ему. Он привык к этому, и вряд ли сумел бы принять другое. Он желал ее возвращения домой три года тому назад, но хотел видеть её такой, какой знал прежде. А столь разительная перемена, замеченная в ней только теперь, одновременно восхищала, пугала и надрывала душу.Он осознал: эта новая женщина, что сидит сейчас рядом с ним?— ничья. Она свободна и безымянна. Русалка с яркой, сияющей душой человека. И это ее остров, она должна быть здесь.Роберт принимает ее именно такой, не ставя никаких условий о будущем, поэтому она сейчас с ним. С ним, но в то же время абсолютно свободная.Сияющая.Мать. Жена. И ничем не связанная ундина.Как такое может быть? Такого не бывает даже в сказках, не то что в жизни.—?Ты уникальная женщина. Удивительная,?— наконец, прошептал Круз. —?Никто никогда не сможет удержать тебя рядом с собой. Ни я, ни кто-то еще. Ты просто должна быть. Здесь, на этой земле, рядом с этим океаном. Но все же что ты сказала про уникальность чувств? Я так и не понял. Ты сможешь объяснить?Иден осторожно взяла его за руку и сжала пальцы поверх его ладони:—?Любовь меняет нас. Ее лучи, раз коснувшись нашего сердца, остаются в нас на всю жизнь и даже дольше. Мы можем расстаться, стать совсем другими, но то, что изменило нас когда-то, дало силу двигаться дальше, никуда не исчезло. Как же после этого я могла бы не верить, что любовь каждого человека?— особенная и чудесная? И чудо заключается в том, что даже когда лепестки цветка опадают на рассвете, он не исчезает. Он просто становится другим. Мы можем не узнать его в новом облике, но он остается с нами. Внутри нас, пока мы дышим. Наша с тобой любовь не была напрасной или ненастоящей, не смей так думать. Она по-прежнему живёт во мне как часть моего прошлого. Она подарила нам с тобой Адриану и дала мне силы двигаться дальше. И было время, когда только она делала меня счастливой. Даже если бы наша любовь продлилась всего мгновение, всё равно от этого не стала бы менее чудесной!Её длинными волнистыми волосами играл ветер. Над головой шумели листья пальм.Крики птиц, солнце, льющееся сквозь изумрудную зелень, яркие глаза Иден… Круз знал, эти воспоминания отпечатаются в его памяти глубоко и не уйдут никогда, до последнего вздоха.Да, они увидятся ещё не раз. Конечно, увидятся!И он больше не задаст ей полных скрытого упрёка вопросов, как сегодня. Их жизни будут меняться и дальше, но… Сегодняшний день не сотрётся из его памяти потому, что впервые он увидел Иден настоящей. И это разом уничтожило обиду, горечь и обвинения, которые он собирался бросить ей в лицо.Ничто не исчезает, всё становится другим. Такова жизнь. Однажды он непременно научится жить, как она, видя вокруг только прекрасное и не храня в сердце сожалений о прошлом.***Ещё раз быстро перебрав в памяти события того дня и последний разговор с Крузом, Иден повернулась к Роберту.—?Ты простишь, если я скажу, что это очень личное? Тебя такой ответ не обидит?Роберт задумался, а потом улыбнулся и снова нежно поцеловал жену.—?Давай пойдём и поможем нашим детям строить их первые замки из песка?—?Замки, которые к вечеру смоет прилив? —?лукаво улыбнулась Иден.—?Да, но ты же отлично знаешь: завтра можно построить новые. И они будут лучше прежних.—?Ты прав. Мы с тобой именно так и делали. Много раз. Снова и снова.Волны набегали на берег, слизывая с маленького пляжа песок необычного небесного оттенка. А для двух любящих сердец, нашедших своё счастье на Острове Русалок, с каждым следующим восходом солнца начиналась новая история, полная чудес и замечательных открытий.июль 2006г. —?19.05.2016г.