Глава 22. Наша земля (1/1)

—?Почему вы прячетесь? —?удивлённо спросила я. —?И что делаете в Санта-Барбаре?—?Именно то, что вы сказали сеньора: скрываюсь от людей Альвареса. Они должны привыкнуть к мысли, что я мёртв. Перестать в этом даже сомневаться.—?Но как вы спаслись? Когда мы вернулись в тот день из тоннелей, в доме всё было вверх дном перевернуто, а пол залит кровью, словно в гостиной кого-то убили…—?Да, убийство там действительно свершилось,?— невесело усмехнулся Сантьяго. —?Только жертвой оказался не я. Отправился к праотцам Санчес, присланный проверить, не остался ли на острове кто-нибудь живой.—?И он был настолько любезен, что, сыграв в ящик, благородно доставил вас в Санта-Барбару? —?не удержался Сиэло от язвительной реплики. —?Ты нас, Лопес, за идиотов держишь?!Сантьяго широко ухмыльнулся.—?Шутник ты Карвалио! Люблю весельчаков. Сам-то чего в Штатах застрял? Насколько помню, ты собирался вытащить сеньору Кастильо с острова и вернуться к своей невесте, или я ошибаюсь?—?Сейчас речь не обо мне,?— сухо отозвался Сиэло.—?О, безусловно! Я только надеюсь, что ты не испортишь жизнь ещё одной замечательной женщине.Я поняла, что пора срочно разрядить накалившуюся атмосферу.—?Сеньор Лопес,?— торопливо заговорила я,?— поймите, мы долгое время очень переживали за ваc, в то время как вы были живы и могли дать о себе знать…—?Оба? —?не переставая хитро улыбаться, он быстро указал пальцами на нас двоих. —?Да ладно. В то, что переживали вы, сеньора, я поверю, но вот в то, что за меня беспокоился ваш друг?— с трудом! Впрочем, если вам так любопытно, я расскажу, как мне удалось миновать горькой участи оказаться похороненным на дне океана. В тот день за мной прислали двоих: Игнасио Санчеса и Гонсало Мендеса. Первый быстро обнаружил моё местоположение по тянувшимся от озера следам, выудил из подвала дома и собрался вернуть мою грешную душу в преисподнюю, однако не учёл того, что Мендес был мне жизнью обязан после ?зачистки? в Колумбии, и давно собирался тот долг вернуть. Когда Санчес попытался меня пристрелить, Мендес выбил у него из рук винтовку. Они сцепились врукопашную. Во время драки из пальцев Гонсало выскользнул нож и оказался возле моих ног. Этим клинком я прикончил Санчеса. Мендес вытащил тело убитого из дома, погрузил в вертолёт, запихнул меня на соседнее сиденье, и мы покинули остров. Я говорил Мендесу, что на Сиренас остались ещё двое, кого надо бы вытащить, но мой товарищ отозвался, что спасать больше никого не намерен. Мы затопили вертолёт у берегов одного из необитаемых островов, Мендес помог мне доплыть до суши, точнее, дотащил на своей спине. Воспользовавшись припрятанной на том острове на чёрный день рыбацкой лодкой, мы отправились на материк. Из Панамы ближайшим рейсом по новым документам вылетели в Мексику. Из клиники Мерида, куда меня доставил Мендес, я просигналил по телефону надёжному человеку, чтобы он при случае наведался на Сиренас и вытащил оттуда застрявших после шторма мужчину и женщину. Естественно, правду о случившемся я никому рассказывать не собирался. Выписавшись из больницы, я перебрался в Штаты. Устроился работать на заправку… Верите вы мне или нет, сеньора, но я очень рад видеть вас целой и невредимой! Хорошо, что вы тоже спаслись.—?Исключительно своими силами,?— холодно прокомментировал Сиэло. —?Фернанда и Маркус подобрали нас в океане, когда мы на самодельной лодке пытались достичь Санта-Клары. Так что ваш ?надёжный человек? в спасении не участвовал.—?А я всё равно рад,?— ничуть не смутился Лопес. —?Главное, что вы живы.И тут меня посетила новая мысль:—?Человеком, которому вы передали информацию о нас, была, случайно, не Лаура?Сантьяго почесал переносицу, продолжая лукаво улыбаться.—?Почти угадали. Мой поверенный, не упоминая моего имени, должен был найти способ связаться с ней и передать сообщение. Лауре я доверяю полностью. Она бы вас точно вытащила, даже если бы вы были для неё посторонними людьми! А уж фамилия Карвалио точно заставила бы её проделать путь до Северного Ледовитого океана…—?Моя фамилия? —?поразился Сиэло. —?Но зачем этой Лауре спасать меня?!—?Лаура?— это Фернанда,?— пояснила я.—?Ничего не понимаю,?— опешил Сиэло. —?Фернанда никогда не упоминала, что некогда носила другое имя!Лопес рассмеялся.—?Да, представь, Карвалио: твоя невеста не поделилась с тобой очень многими событиями из своего прошлого! Разойдёшься теперь с ней из-за этого?Сиэло скрипнул зубами.—?К вашему сведению, Лопес, мы уже расстались.Лицо Сантьяго вытянулось.—?Это правда?—?Да,?— подтвердила я. —?Мы с Сиэло помолвлены и собираемся пожениться.Пока Сантьяго переваривал новость, Сиэло тронул меня за руку.—?Идём. Нам пора.—?Подожди минутку…Я снова повернулась к Сантьяго и серьёзно спросила.—?Почему вы сейчас не с ней? Вы хоть сообщили о том, что живы?—?Ей лучше начать новую жизнь,?— отводя глаза, произнёс Сантьяго. —?Что я могу ей дать? Рабочий на автозаправке и бывший бандит: вот завидный жених!—?Как вы можете?! —?задохнулась я. —?Она любит вас и оплакивает вашу смерть! Вы мучаете любимую женщину и отсиживаетесь тут из страха прийти и поговорить с ней! Такому поведению нет оправданий!—?Сеньора… Лауре в самом деле лучше найти кого-то другого … Она уже смирилась с моей смертью. Она считала меня погибшим с семнадцати лет на самом деле…—?Ушам не верю! —?вырвалось у меня. —?И такое я слышу от вас?!—?Иден, тебе нельзя волноваться,?— снова вмешался Сиэло, но я понимала, что если сейчас не выскажу Лопесу всё, то буду нервничать гораздо сильнее.—?Лаура всё отдала бы, лишь бы ещё раз увидеть вас живым! Это её единственное желание! Никого из мужчин, с которыми её сводила судьба, она не любила так, как вас! Она до сих пор хранит ту жемчужину! Видите,?— я вынула из-за пазухи медальон и раскрыла его, показывая, что внутри ничего нет. —?Она отдала мне эту вещь, но забрала то, что для неё имело гораздо большую ценность! Это вам по-прежнему ни о чём не говорит?!Сантьяго во все глаза смотрел на меня:—?Вы невероятная женщина. Второй раз вмешиваетесь в мою судьбу и коренным образом пытаетесь ее изменить.—?Только потому, что желаю вам счастья! Вы заслуживаете его! И знайте, что от вас зависит судьба ещё одного человека! Возможно, если Лаура увидит вас живым, то найдёт в себе силы простить свою мать, разлучившую вас много лет назад!—?Вы и это знаете,?— пробормотал Сантьяго. —?Даже не верится, что Лаура говорила с вами об этом…—?Она не говорила! Я не знаю многих подробностей, просто о чём-то случайно догадалась, но я вас очень прошу, не заставляйте её всю жизнь считать вас погибшим! Это слишком жестоко. Лаура такого не заслужила, что бы между вами ни произошло прежде! Даже если вы оба решите не продолжать отношения, вы должны поговорить и принять это решение вместе. Только такой поступок будет честным и правильным.—?Это вам так кажется,?— медленно произнёс Сантьяго, не глядя на меня. —?Поймите и вы, есть множество обстоятельств, о которых вы не знаете, сеньора… Тем не менее, спасибо, что беспокоитесь за нас. Я этого не забуду. Кстати, я заправил ваш автомобиль. Залил полный бак. Вы можете ехать.***Некоторое время после того, как мы покинули автозаправку, Сиэло молчал, а потом неожиданно спросил.—?Зачем она согласилась выйти за меня, если любила Лопеса? Не понимаю.—?Не всё так просто,?— вздохнула я. —?Фернанда и тебя любила. Не так, как его, конечно, но это тоже была любовь. Она хотела заботиться о тебе, думала, что вы будете счастливы. Но Сантьяго… вечная боль её сердца. Она его никогда не забудет, сколько бы лет ни прошло. Боюсь, они никогда не смогут найти друг другу замену. Надеюсь, он поймёт это раньше, прежде чем они оба совершат новую ошибку, начав очередные бесперспективные отношения с кем-то ещё.—?Теперь ясно, почему он злился,?— Сиэло крепче вцепился в руль. —?Полагал, что я разлучил его с любимой женщиной! Но почему не попытался вмешаться, ничего не сказал и не боролся за неё?! Даже сейчас, когда преград больше нет, он сомневается, что им стоит быть вместе! Впрочем, и я сомневался,?— вдруг вспомнил Сиэло. —?Если бы ты не развеяла мои сомнения, неизвестно, чем бы дело закончилось!—?Лаура даже не знает, что её любимый жив и не может ничего предпринять. И я не уверена, что имею право сообщить ей эту новость! Вдруг Сантьяго завтра сбежит из Штатов или ему взбредёт в голову связаться с очередной мафиозной группировкой? Я слишком мало его знаю, чтобы предвидеть дальнейшие поступки… Если он опять сбежит, получится, что я просто разбередила старую рану Фернанды.—?Да, ты права,?— кивнул Сиэло. —?Надеюсь, в ближайшее время этот нахальный тип одумается и возьмёт билет до Акапулько.—?Я тоже на это надеюсь,?— со вздохом призналась я.Тем вечером я решила поговорить с Сиэло на другую волнующую меня тему. Я не отказывалась от идеи сыграть свадьбу на Лас Сиренас и остаться жить там в будущем, но меня беспокоила разлука с детьми, и я поделилась своими опасениями. Сиэло задумался, а потом серьёзно произнёс:—?Что ж… Мы с тобой вполне можем позволить себе иметь ещё один дом здесь. Пока Чип, Адриана и наш малыш не подрастут, будем жить в Санта-Барбаре, лишь время от времени отправляясь на остров. Кроме того, мы можем брать детей с собой, если сеньор Кастильо не будет против. В конце концов, для меня главное, что мы вместе, а станем ли мы жить в Штатах, Канаде, Панаме или Новой Зеландии?— это не столь важно!Его ответ согрел мою душу.На следующий день Сиэло связался с риэлтором, чтобы начать поиски подходящего дома, и через месяц проблема была решена. Мы нашли двухэтажный коттедж на берегу океана всего в получасе езды от дома, где жил Круз с детьми.***На свадьбу приехали все приглашённые без исключения. Даже Тед с Лили ради такого случая решили вернуться из своего бесконечного путешествия по странам Азии. Радости этих двоих, когда мы встретились в доме Кэпвеллов за неделю до отлёта в Панаму, не было границ. Они не рассчитывали увидеть меня живой, а тут их внезапно на свадьбу пригласили!Меня снова тискали в объятиях?— правда, с осторожностью, учитывая моё положение?— и расспрашивали обо всём случившемся за последний год. И я опять повторяла, теперь уже для них, историю своего выздоровления и встречи с Робертом, а они изумлялись и не могли поверить, что подобное возможно. Но им пришлось верить: невозможное происходило на их глазах.***Из аэропорта Панама-сити нас забрали четыре лимузина и отвезли в один из лучших отелей столицы, где Сиэло забронировал разом все VIP-номера, чтобы не ударить в грязь лицом перед Си Си.Утром следующего дня Келли и Джулия помогли мне переодеться в свадебное платье, привезённое на заказ из Лос-Анджелеса. Затем в дверь постучала парикмахер?— симпатичная девушка-мулатка. Она почти час колдовала надо мной, стараясь привести в божеский вид то, что несколько месяцев тому назад было испорчено моей же рукой. Волосы уже отросли до приемлемой длины, но всё равно требовалось вмешательство профессионала, чтобы превратить неровные пряди в красивую причёску.Из отеля те же лимузины доставили нас к причалу, где на волнах ждала огромная трёхпалубная яхта с небесно-голубыми парусами.Я поднялись на борт под руку с отцом. Чип и Саманта сзади несли мой шлейф.Оркестр заиграл третью сюиту Баха, и под первые звуки с борта ввысь взмыла стая голубей. Следом, кружась, вылетели разноцветные бабочки, а с одной из мачт вниз на нас посыпались лепестки роз и соцветия бугенвилий.—?Мам, мы в раю? —?восхищённо спросил Чип.—?Да, милый. По крайней мере, я именно таким рай и представляла,?— ответила я, обернувшись к нему.Адриана на руках Софии восторженно замерла, глядя в небо на улетающих птиц.—?Мам, если это рай, тогда ты?— ангел,?— неожиданно добавил Чип, и на моих глазах невольно выступили слёзы.Я поняла, что мой мальчик больше не обижается на меня, а, значит, всё у нас будет хорошо!На носу корабля нас ждал священник и… те, кого я вовсе не ожидала увидеть. Мне улыбались и приветственно махали руками несколько знакомых рыбаков из Санта-Клары, Маркус с сыновьями, но, самое главное, неподалёку на палубе стояли, обнявшись, сияющие Сантьяго и Фернанда! Они подняли вверх свои левые руки, демонстрируя мне обручальные кольца, и поцеловались, давая понять, что всё у них в порядке.Я громко ахнула и рассмеялась. Невероятно! Эта парочка умудрилась опередить даже нас, хоть мы с Сиэло очень торопились, чтобы успеть пожениться раньше, чем станем родителями или моё интересное положение станет очевидным для посторонних. Встреча с Сантьяго и Фернандой стала одним из лучших сюрпризов того дня, хотя и всё остальное врезалось в память на долгие годы…Священник, прибывший из Панама-сити, благословил нас традиционными словами из Библии, и я в то безоблачное утро стала ?сеньорой Карвалио?. Впрочем, я ничуть не сожалела о том, что вынуждена носить ?чужую? фамилию. Куда сильнее меня волновало, вспомнит ли Сиэло своё настоящее имя после свадебной церемонии. Я от всей души надеялась, что яркие эмоции сегодняшнего дня помогут ему. Мне так хотелось, чтобы этот волшебный день закончился последним и самым желанным чудом.А пока… Яхта благополучно отчалила от берега, взяв курс на Лас Сиренас, в тот момент, когда падре торжественно разрешил жениху поцеловать невесту.В объятиях друг друга, в сопровождении друзей и близких мы возвращались на землю, видевшую самые счастливые и самые горькие моменты нашей жизни.Возвращались вместе.Остров ещё не восстановили полностью, но в той части, куда мы прибыли, Сиэло постарался навести идеальный порядок.На поляне располагались многочисленные шатры для гостей, чуть поодаль установили площадку для танцев. Сиэло нанял переодетых в персонажей мультфильмов актёров, чтобы развлечь детей.После поздравлений и вручения подарков к нам подошли Фернанда и Сантьяго и подарили огромную корзину разноцветных лилий и орхидей.—?Если бы не вы, сеньора,?— волнуясь, заговорил Сантьяго,?— я бы вряд ли рискнул появиться в жизни Лауры снова! Спасибо, что встряхнули меня и заставили осознать размеры совершаемой глупости! Я вам по гроб жизни буду благодарен!—?Я была в тот день довольна резка с вами, вы уж простите,?— я с немалым удовлетворением ощущала, какие замечательные эмоции теперь излучают эти двое: спокойствие, тишину, удивительную гармонию.—?Нет, вы сделали именно то, что нужно. И так, как нужно! —?широко ухмыльнулся Сантьяго. —?Наподдали мне по первое число?— и правильно! А по-другому ничего бы и не вышло. Так что спасибо?— от нас обоих!Сантьяго приобнял Фернанду, и она доверчиво прижалась к нему. Впервые я видела эту женщину улыбающейся, без застарелой боли в глазах.—?Благодаря вам моей маме сейчас лучше,?— заговорила Фернанда, обращаясь ко мне. —?Она уже поправляется. Врач сказал, ничего страшного нет. Боли в сердце были результатом стресса. Мы с Сантьяго навестили её полтора месяца назад, и она благословила нас. Это было похоже на чудо. Я нашла в себе силы поговорить с ней и простить её. И Сантьяго больше не держит зла. Спасибо! Вы нас всех спасли,?— неожиданно она шагнула вперёд и порывисто обняла меня, прошептав на ухо. —?Роберт ещё не вспомнил?—?Нет,?— так же тихо отозвалась я.—?Крепитесь. Думаю, это вопрос времени. Я уверена, у вас всё наладится.—?Я буду ждать его хоть всю жизнь, как вы?— Сантьяго.Фернанда разжала руки и отступила на шаг.—?Мы идём танцевать. Вы с нами?—?Позже,?— отозвался Сиэло, опередив меня.—?Хорошо. Мы ждём! —?и они затерялись среди танцующих.***—?Их путь друг к другу занял целую жизнь,?— задумчиво произнёс Сиэло, когда мы остались одни за столом.—?Ты всё знаешь? И как давно? —?я склонилась щекой на его плечо, наблюдая за гостями.Кто-то танцевал, кто-то оживлённо беседовал, кто-то играл с детьми на поляне.—?Месяц тому назад Фернанда и Сантьяго приехали на Сиренас. Им сказали, что я на острове, и они надеялись, что и ты со мной. Они хотели поблагодарить тебя за то, что ты совершила почти невозможное?— снова свела их вместе. Если бы вы с Лопесом тогда не встретились в Санта-Барбаре, он продолжал бы валять дурака, полагая, что Фернанде лучше жить без него. Он удивительно упрям. До сих пор не верится, что тебе удалось переубедить его!?Кого-то мне это напоминает?,?— подумала я, но благоразумно промолчала.—?И что же они тебе рассказали?Сиэло тихо положил руку мне на живот, осторожно его поглаживая.—?Печальная у них история была. Очень. Ты расстроишься.—?Но теперь всё в порядке! Расскажи. Если они не попросили тебя молчать, конечно…—?Нет. Секретам конец. Они открыто поженились на глазах всей Санта-Клары.—?А раньше их отношения были тайной?—?И ещё какой! Впрочем, по сути, между ними и не было раньше никаких отношений, кроме платонической любви и дружбы. Сеньора Розалинда, Господь ей судья, устроила им незабываемое отрочество и юность. Они влюбились друг в друга, будучи подростками, но долгое время даже один другому не могли в этом признаться… Сантьяго в семнадцать был жестоко избит одноклассниками за то, что не позволял никому встречаться с Фернандой. Он оберегал её, как зеницу ока, провожал в школу и из школы, следил за ней, даже когда она гуляла со своими подругами. Фернанда не возражала против такого абсолютного контроля, зато остальных подростков мужского пола это невероятно злило. А Сантьяго продолжал упорствовать, даже после того, как однажды вечером группа одноклассников подкараулила его в укромном месте… Он отчаянно сопротивлялся, но их было двенадцать, а он один. Тогда-то ему и сломали переносицу и рёбра. А тётя Розалинда не только не посочувствовала, но, наоборот, сказала, что племянник получил по заслугам.—?Как она могла так относиться к нему?! —?возмутилась я. —?И она не пыталась потом отыскать родителей тех подростков, чтобы привлечь хулиганов к ответственности?!—?О нет. С её точки зрения, те подростки были правы, а самым большим подлецом являлся как раз её племянник. Видишь ли, когда Сантьяго исполнилось семнадцать, по Санта-Кларе поползли омерзительные слухи, естественно, многократно преувеличенные и ничего общего с действительностью не имеющие, но они дошли до ушей всего взрослого населения Санта-Клары, в том числе до сеньоры Лопес и настроили её против племянника…—?Погоди,?— замерла я. —?Фамилия матери Фернанды?— тоже Лопес?—?Да, а Фернанду звали Лаура Габриэла Лопес. В этом и заключалась суть разгоревшегося скандала. Аморальное поведение внутри одной из наиболее состоятельных семей посёлка. Инцест?— отвратительное обвинение, но в данном случае оно было, ко всему прочему, абсолютно несправедливым. Сантьяго и пальцем Лауры не коснулся. Он любил её и молчал. Страдал и ненавидел себя. То же самое творилось с Лаурой. Они решились признаться друг другу незадолго до того, как Сантьяго выгнали из дома… Но, естественно, даже после той откровенной беседы ни о каких отношениях, кроме дружеских, между ними и речи не заходило. Бедные дети были уверены, что им эту любовь Бог послал, как испытание, в наказание за их грехи. И они должны терпеть и держать дистанцию, если уж вырвать свою греховную страсть из сердца не могут…—?Боже,?— я прижала пальцы к губам. —?Но они ведь не были родными! Да, родство близкое, но они могли бы пожениться! С определёнными оговорками в таких случаях даётся согласие на брак…—?Именно. Только сеньора Лопес не желала этих отношений. Много лет тому назад её младшая сестра Элен, живущая в Мадриде, собралась замуж за богатого аристократа, но внезапно обнаружилось, что она беременна от другого человека, с которым отец и мать категорически не позволяли ей связать себя узами брака. В семье уже имелся прецедент со старшей сестрой, выскочившей замуж за ?совершенно неподходящего кандидата? и жившей в Бокас-дель-Торо, по их меркам, весьма скромно, и давно уже не слишком счастливо. Розалинда Исабель не оправдала их ожиданий, они сделали ставку на Элен. А тут такая катастрофа! И довольно большой срок. Врачи отказались делать аборт. Отец и мать перенесли свадьбу на полгода и под предлогом ?лечения за рубежом? отправили Элен к старшей сестре в Панаму, где она и родила Сантьяго. Розалинда решила усыновить племянника, так как на тот момент ей уже было под тридцать, и врачи вынесли однозначный вердикт: бесплодие. С усыновлённым ребёнком супруги Лопес переехали в Санта-Клару, где через два года неожиданно появилась на свет Лаура. Естественно, ни Сантьяго, ни Лаура не знали о том, что они не родные брат и сестра. И никто им не мог об этом сообщить, кроме сеньоры Розалинды и сеньора Антонио. Настоящие же мать и отец Сантьяго находились в Мадриде и не слишком интересовались судьбой отпрыска. Антонио Лопес мог бы сказать правду, будь он жив, но, увы, он скончался, когда Сантьяго исполнилось шесть лет. Поначалу сеньора Лопес неплохо относилась к Сантьяго, но потом дети выросли, и она догадалась, что чувства приёмного сына к её дочери стали далеки от братских. А тут ещё Лаура вдруг заявила, что никогда не выйдет замуж. Такое заявление нельзя было вынести спокойно, ведь сеньора Розалинда уже присмотрела дочери выгодную партию: одного из влиятельных бизнесменов Панама-сити. Он случайно посетил ежегодный праздник в Санта-Кларе, и его весьма заинтересовала юная ?Королева Русалок?, победившая в конкурсе. Договориться с матерью понравившейся девушки не составило труда. Сеньора Розалинда давно разочаровалась в браке по любви и теперь считала, что самое главное?— достаток. И ей вовсе не улыбалась мысль отдать дочь замуж за Сантьяго?— парня, которому, по её мнению, не светило блестящее будущее, так как он не отличался выдающимися способностями. Однако, самое печальное, её не интересовали и чувства дочери. После знакомства с ?влиятельным бизнесменом? Сантьяго и Лаура решили бежать. Через несколько дней их задержали на границе с Мексикой и вернули в Санта-Клару. Сеньора Розалинда выгнала Сантьяго из дома, пригрозив, что иначе отправит его в тюрьму по обвинению в похищении её несовершеннолетней дочери. Сантьяго уехал в Панама-сити и устроился работать грузчиком на склад, где вскоре на него попытались ?повесить? чужую кражу. На сей раз от тюрьмы его спасло своевременное вмешательство Диего Родригеса, который в тот момент присматривал себе достойную кандидатуру для бригады чистильщиков. Сантьяго был препровожден к Пабло Альваресу, а родным направили фальшивое извещение о его смерти в результате несчастного случая. Мучимая раскаянием сеньора Розалинда решила, наконец, рассказать дочери правду. Видимо, надеялась облегчить душу и ?замолить? грехи. Но, как и следовало ожидать, жест доброй воли привёл к окончательному разрыву. Едва дождавшись дня совершеннолетия, Лаура покинула дом и уехала в тот город, где некогда мечтала жить с Сантьяго, поклявшись матери никогда больше не переступать порога её дома. Она сменила имя и начала новую жизнь, только вот Сантьяго забыть не смогла. Тем временем, Диего Родригес из чистого любопытства собрал досье на своего нового подчинённого и, не удержавшись, проболтался Лопесу, что тот на самом деле не сын сеньоры Розалинды. И, соответственно, двоюродный, но не родной брат Лауры. Однако было поздно. Сантьяго уже не мог сообщить Лауре никакой информации о себе. Он украдкой через верных людей наблюдал за любимой. Видел, как развивались её отношения с другими мужчинами, в том числе со мной, ревновал, но у него были связаны руки. Его предупредили: если он даст знать Фернанде о том, что жив, тогда погибнет она. Я же говорил, ты расстроишься,?— заметил Сиэло, аккуратно вытирая солёную влагу с моих щёк. —?Зря я заговорил об этом. Но вспомни, что всё закончилось. Они счастливы.—?Но они ведь пережили настоящий ад! —?невольно вырвалось у меня. —?Столько лет мучений! Уму непостижимо! И я теперь тем более не понимаю, почему Сантьяго не пытался вернуться к Фернанде, когда спасся от людей Альвареса?!—?Он решил, что отношения, причинившие его любимой столько боли, не должны продолжаться. К тому же он был уверен, что Лаура давно забыла его. Но твои слова заставили его усомниться в собственной правоте. Он всё-таки собрался с духом, приехал в Акапулько, нашёл её… Увидев его, живого и невредимого, Фернанда впервые в жизни лишилась чувств. Сантьяго до смерти перепугался. Он подумал, что зря всё-таки приехал, но Лаура быстро разубедила его в этом. Только после разговора с ней Сантьяго, наконец, осознал, какую ужасную ошибку едва не совершил! Спустя пару дней они отправились к сеньоре Розалинде и попросили благословить их, а через две недели обвенчались в церкви Санта-Клары. Единственное недоразумение, которое так и не было разрешено, заключается в следующем: поскольку Сантьяго получил от Мендеса ?в подарок? новые документы, то Фернанда теперь считается женой некоего Германа Карреро. Впрочем, думаю, этот факт не помешает молодожёнам создать полноценную семью.—?Разумеется,?— улыбнулась я. —?Их больше никто не разлучит!—?Как и нас,?— промолвил Сиэло, нежно касаясь моих губ. —?Больше?— никто.***Вечер закончился, и над островом расцвели пышные бутоны фейерверков. Взрослые громко аплодировали, дети прыгали, танцевали и восторженно кричали, а мы с Сиэло, обнявшись, наблюдали за выраставшими в небе диковинными цветами и деревьями, созданными причудливой фантазией дизайнеров торжества.Финальным аккордом шоу стали два гигантских алых сердца, вспыхнувших в полнеба. И снова все гости хором желали нам счастья, а потом друзья и родные отправились ночевать на яхту, а нас с Сиэло в большой лодке, украшенной разноцветными лентами, отвезли на пляж с голубым песком. Там стоял крытый шатер, усыпанный внутри лепестками роз, посреди которого располагалась двуспальная кровать под белоснежным балдахином, а рядом?— стол с фруктами, освежающими напитками и десертами.—?Я хочу остаться с тобой до рассвета,?— признался Сиэло,?— на том пляже, где мы впервые, судя по твоему признанию, были близки. Так жаль, что я ничего не помню о ночи, подарившей нам нашего малыша, но я хочу снова все повторить. И на сей раз не упустить ни единой детали, запомнить каждую мелочь, каждый наш вздох…—?Ты будешь помнить, непременно будешь,?— прошептала я, привлекая Сиэло ближе.Он нетерпеливо впился в мои губы, а затем стал покрывать мои волосы и плечи жаркими, быстрыми поцелуями, что-то шепча про себя, но я не разобрала ничего, кроме слов ?люблю? и ?никогда не покину?. Я чувствовала, как дрожит его тело, словно он опасался, что кто-нибудь снова разлучит нас или причинит нам боль.Атласное белье приятно холодило разгорячённую кожу; сквозь полог шатра внутрь проникал свежий воздух, пахнувший солёным океаном…—?Почему ты всё ещё носишь этот медальон? —?с тревогой спросил вдруг Сиэло, обводя пальцем силуэт плывущей русалки на моей груди.—?Он тебе не нравится? —?удивилась я.—?С недавних пор он вызывает у меня неприятное ощущение, и это не из-за воспоминаний о Фернанде. Я точно не могу объяснить, но… Прошу, верни его обратно, как можно скорее! Пожалуйста, Иден!—?Хорошо,?— не стала спорить я, размышляя, по какой причине медальон стал внезапно неприятен моему мужу.—?А сейчас сними его,?— тихо попросил Сиэло.Я подчинилась его просьбе, и мой любимый снова привлёк меня к себе.—?Мы вместе,?— шептал он, горячо прикасаясь ко мне губами. —?Здесь… Мы женаты, и это не сон. Кажется, сейчас я готов сказать, что все мои мечты исполнились, а перед тем, как возникнут новые, я хочу просто быть рядом с тобой, моя ундина…В ту ночь он был нежен и страстен, как никогда. Мы оба заснули ближе к утру, а когда рассвело, я обнаружила, что Сиэло нет рядом. Я вышла на берег, недоумевая, куда он мог направиться так рано.***Я нашла его довольно быстро. Сиэло стоял возле кромки воды, вглядываясь в ту сторону, где покачивалась на волнах трёхпалубная яхта, ожидавшая, когда мы поднимемся на борт и снова отправимся в Панама-сити. Услышав мои шаги, Сиэло обернулся и быстро двинулся навстречу…А потом начался кошмар. Не преувеличивая, скажу, это был один из самых страшных кошмаров, которые мне довелось пережить.Сиэло неожиданно вцепился в мою руку и стал рассматривать моё лицо так, будто мы с ним не виделись по меньшей мере несколько месяцев.—?Иден,?— внезапно заговорил он, и всё внутри меня оборвалось и похолодело, когда он закончил свою фразу,?— ты можешь сказать, кто я? Ты знаешь, правда? Не можешь ведь не знать!—?Что ты имеешь в виду? —?голос мой охрип, а сердце заколотилось так, словно собиралось выскочить из груди, упасть на песок и остановиться навеки. —?Разве ты сам не понимаешь, кто ты?—?Я не помню. Правда. Совсем ничего не помню. Прости… Скажи, как меня зовут?Его слова сыпались на меня обломками камней во время горного обвала. Внезапно я начала задыхаться, в груди разрасталась невероятная, невыносимая боль. Я ощущала его внутреннее смятение. Сиэло действительно не понимал, что с ним творится. Внутри него всё превратилось в хаос и чёрный бушующий вихрь. Он пытался держать себя в руках, но им постепенно овладевала нараставшая паника. Она захватывала его разум, каждую клетку тела. Я осознала, что ещё мгновение, и, поддавшись его эмоциям, я провалюсь следом в ту же нескончаемую пропасть отчаяния и ужаса.?Чем я могу помочь?!?Я лихорадочно искала ответ?— и не находила. Если бы рядом была Эмма, она бы справилась, сумела, придумала что-то… Она же врач! А кто я? Самоуверенная, безответственная женщина, недавно вылечившаяся от диссоциативного расстройства идентичности. Как я могла быть настолько беспечной? Сиэло следовало отправить в клинику сразу после того, как Фернанда призналась во всём! Я убеждала себя, что готова жить с ним, верить и надеяться на чудо… Но я рассматривала лишь два варианта нашего будущего: тот, в котором мой муж вспомнит своё имя, и тот, где он до последнего вздоха будет считать себя испанским аристократом. Безусловно, я бы сумела принять любой из этих вариантов и смириться с неизбежным. Но разве могла я предположить, что Сиэло однажды потеряет не только фальшивую личность, но и своё настоящее ?я? тоже?Тем не менее, моя безответственность и бездействие привели к такому результату. Роберт утратил обе свои личности разом. Очевидно, нынешняя ночь как-то повлияла на него, и хрупкий баланс рухнул в одно мгновение… Я одна виновата в случившемся, только я, больше никто!Но сожаления не помогут, нужно что-то срочно предпринять! И времени нет. У Сиэло, определённо, кризис, и даже не являясь психотерапевтом, я прекрасно понимала, что каждая секунда для пошатнувшегося рассудка моего мужа может стать последней. Если я сделаю хоть один неверный шаг, ошибусь в единой мелочи, я себе этого никогда не прощу!А Сиэло тем временем продолжал говорить, не выпуская моей руки:—?Я проснулся, увидел тебя рядом и вдруг осознал, что совершенно не помню, кто я. Да, я знаю, что мы вчера поженились, и я люблю тебя больше всех на свете, и твоё имя?— Иден! Но кто я сам? У меня такое ощущение, словно я не существую, будто вот-вот провалюсь в пустоту и исчезну. Прошу, не отпускай мою руку, иначе я потеряю последнее, что есть у меня?— ощущение реальности собственного тела! Ведь внутри я ничто, пустое место!Глядя в его глаза, где бушевал смерч, а лавина бессознательного ужаса готова была стереть последние остатки самообладания, каким-то шестым чувством я вдруг поняла, что не от Эммы или кого-то другого, а лишь от меня зависит его исцеление. И у меня нет двух попыток, лишь одна. И нет права на ошибку.Я внезапно поняла, что Сиэло должен вспомнить всё сам, точно так же как тогда, едва появившись в Санта-Барбаре, он хотел, чтобы я вернула себе память о нашем прошлом. Рассказанное другим человеком не может стать реальностью. Оно обратится пустыми словами, но не истинной памятью. Свои воспоминания можно вернуть только собственными усилиями, однако необходимо, чтобы в тебя поверили. Кто-то близкий, любящий, способный ждать хоть целую вечность должен поверить в тебя!И тогда, за долю секунды осознав всё это, я обхватила лицо Сиэло обеими руками и заставила смотреть на себя:—?Слушай меня, пожалуйста, слушай очень внимательно! Ты не исчезнешь, потому что я не позволю тебе исчезнуть! Ты настоящий. Ты тот, кто называл меня своей ундиной, тот, кто ради меня прошёл сквозь тысячи испытаний и не сдался, тот, кто мечтал больше всего на свете, чтобы мы вернулись на этот остров. И твоя мечта исполнилась. Видишь, мы на Лас Сиренас, на нашем пляже с голубым песком! И я люблю тебя. И не собираюсь никуда уходить, потому что это и моя земля тоже. Я намерена здесь остаться вместе с тобой. Навсегда.—?Правда? —?лицо Сиэло внезапно просветлело, страх исчез из его глаз.—?Конечно. Я ношу под сердцем нашего малыша и вчера перед Богом и людьми дала тебе клятву верности. Как я могу тебе лгать? Каким бы ни было твоё прошлое, для меня важно лишь настоящее: наша любовь и то, что происходит сейчас. А теперь посмотри на меня и скажи, как тебя зовут. Я уверена, ты это отлично знаешь! Ведь то, что содержится в нашей памяти, можно забыть иногда, но стереть навсегда невозможно.Сиэло продолжал смотреть мне в глаза, и за те несколько бесконечно долгих минут моё сердце пережило сотню смертей и возрождений. Шумели волны океана, а мы неподвижно стояли на берегу, держась за руки и неотрывно глядя один на другого.Для меня прошла целая вечность, и я почти приготовилась к самому худшему, как вдруг губы Сиэло дрогнули, и он медленно произнёс:—?Прости, что заставил тебя переживать… моя ундина… Я помню, как в тот день Крейг принёс документы на имя Сиэло Карвалио, и я взял их… Но я всё ещё был самим собой, поверь мне… А Фернанда… очень долго ухаживала за мной, пока я не поднялся с постели… Потом… я разыскал тебя в Сан-Франциско, но, даже не поговорив, почему-то решил, что ты желаешь вернуться к Крузу, и чтобы не помешать тебе начать новую жизнь, я исчез с вашего пути, вернулся в Мексику… А ты не хотела разлучаться со мной, правда?Он ждал ответа, и я кивнула, сдерживая слёзы. Мой Робби… Неужели он постепенно возвращается? Вот сейчас, в эту самую минуту?Не дышать, не думать, не бояться… Нельзя ни единым движением спугнуть самое желанное и долгожданное счастье!—?Выходит, я сам всё испортил … Если бы я не сбежал из Сан-Франциско, а набрался смелости поговорить с тобой, всё могло выйти иначе… Мы бы не испытали столько новой боли! Но я не понимаю… Почему я так долго принимал себя за другого человека?! Я действительно поверил, что являюсь Сиэло Карвалио, и хотел, чтобы все тоже в это поверили. Но почему я этого хотел?! —?внезапно Роберт схватился за голову. —?О Боже! И ты терпела мои выходки?! —?он посмотрел на меня почти с благоговением. —?Согласилась выйти замуж за того, кто даже не осознавал, кем он является?! Ни одна женщина на свете, кроме тебя, не решилась бы на такое! Иден, ты самая лучшая, самая замечательная, самая…—?Не надо, прошу,?— только и сумела выдавить я сквозь подступающие слёзы, обняла его и тесно прижалась щекой к его щеке. —?Никакая я не замечательная. И ты вовсе не виноват в случившемся. Доктор Ибанес пытался вылечить тебя от депрессии, но он выбрал недопустимый метод лечения… Впрочем… не нужно сейчас об этом. Просто попытайся успокоиться. Мы оба многое пережили, но теперь всё у нас будет хорошо.—?Иден,?— трясущимися пальцами Роберт перебирал, гладил, ласкал пряди моих волос. —?Как же сильно я заставил тебя страдать! Я не должен был соглашаться на эту терапию, если бы я отказался, если бы поговорил с тобой в день твоего отъезда из клиники, всё могло пойти совершенно по-другому …—?Забудь,?— уговаривала я его. —?Выброси из головы. Всё закончилось, всё позади. Мы вместе, к тебе вернулась память, а это главное!—?Как же мне успокоиться … —?начал Роберт, но вдруг запнулся на полуслове и медленно достал из нагрудного кармана своей рубашки медальон с плывущей русалкой. —?Почему я таскаю с собой эту штуку? —?удивлённо спросил он сам у себя. —?Она больше мне не нужна.Недолго думая, вдруг размахнулся и забросил медальон подальше в океан. Тот прощально мигнул в лучах утреннего солнца и канул в блестящих лазурных волнах.—?Он всем приносил только несчастья,?— пояснил Роберт в ответ на мой недоуменный взгляд. —?Придётся теперь извиниться перед Фернандой за то, что я так обошёлся с её призом, но почему-то думаю, она не обидится. А ты как считаешь?Вместо ответа, всхлипнув, я ещё крепче прижалась к нему. Я боялась поверить в то, что наши худшие злоключения, наконец, закончились.—?Клянусь всеми святыми, ни за что на свете не свяжусь больше с психотерапевтами! —?добавил вдруг Роберт, обнимая меня за плечи. —?Чуть в конченного шизофреника не превратился из-за этого треклятого мексиканского экспериментатора! Лучше умереть от депрессии, чем снова пережить такое.Я была с ним полностью согласна, но снова не нашла в себе сил, чтобы ответить. В моём горле застрял тугой комок, и я чувствовала, что не способна выдавить из себя ни слова.***Некоторое время мы сидели на берегу плечом к плечу. Наконец, обдумав всё и дав Роберту время прийти в себя после нахлынувших на него воспоминаний, я решилась на то, что давно уже необходимо было сделать.—?Я должна кое-что сказать тебе,?— тихо проговорила я. —?Только не перебивай, пожалуйста.—?Что такое? —?насторожился он.Я осторожно коснулась его руки.—?Вот так мне будет легче, а ты поймешь, что я говорю правду. Больше никаких недомолвок. Если мы оба хотим начать новую жизнь, я должна набраться смелости и теперь, когда ты всё вспомнил, я хочу рассказать о прежних своих чувствах к тебе и о причинах некогда совершённых поступков.—?Иден… может, не стоит? —?вдруг растерялся Роберт. —?Тебе наверняка тяжело возвращаться к прошлому. Я знаю, ты любишь меня, но то, что давно ушло … Возможно, не стоит опять вспоминать о нём?—?Ни слова, умоляю,?— я прижала пальцы к его губам. —?Потому что… мне действительно сейчас непросто. Пожалуйста, выслушай меня, нам обоим это необходимо! Когда мы встретились в Санта-Барбаре, и я вспомнила всё о нашем прошлом, мне стало до смерти страшно. С Крузом я всегда ощущала себя в безопасности. У нас были прочные отношения, основанные на взаимном доверии. Я знала его мысли, чувства и прекрасно понимала, что сама чувствую к нему. Это была ровная, проторённая дорога без опасностей и неприятных сюрпризов. Такая жизнь меня устраивала, потому что я всегда знала: и завтра, и через год, и через десять лет мы будем любить друг друга и вместе воспитывать детей. Они вырастут, подарят нам внуков, нам никто не помешает, потому что все препятствия мы тоже пройдем рука об руку. И вдруг в эту размеренную жизнь влетаешь ты… И я теряю почву под ногами, меня кружит вихрь странных чувств, мне начинают сниться тревожные сны. Понимаешь, что это значило? Крах идеальной картины своего ?я?. Крах распланированной и предсказуемой жизни. Когда живёшь с человеком, уверенная в том, что он?— единственный, кого ты можешь полюбить, ты также уверена, что других вариантов нет, ничто никогда не пойдёт по-другому. Не о чем сожалеть, нечего менять. Но внезапно жизнь подталкивает тебя к осознанию того, что могло всё-таки быть иначе. Но что значит осознать это, когда у тебя уже есть семья? Ты был как terra incognita, хотя все время повторял: Иден ты знаешь меня, ты хорошо меня знаешь! На самом деле всё в тебе было сплошной загадкой. Окунуться в тебя было всё равно, что прыгнуть в море в шторм, уйти в непроходимые горы без карты и проводника. После твоих слов и признаний внутри меня всё превращалось в хаос. И мне сейчас стыдно, что я использовала любовь к Крузу и детям, как удобную лазейку для бегства, хоть эта любовь, безусловно, была истинной. Мне хотелось, чтобы ты думал о них, как о единственной причине нашего расставания. Но никому я бы тогда не отважилась признаться, что бегу от той части себя, которой боюсь. Потому что там?— опасность, непредсказуемость, стихия. Долгое время я представляла себя верной женой, идеальной матерью… И вдруг эти представления рухнули! Я не сумела бы не только сохранить семью, но и себя саму. Я приложила все силы, чтобы не дать выхода чувствам, спрятала их так глубоко внутри, чтобы никто их никогда не увидел, в том числе я сама. Я вернулась к безопасности, стабильности, потому что отношения с тобой пугали, как смерть. После нашего расставания я изо всех сил старалась сложить по кусочкам разбитую картину своей жизни. И что в итоге получилось?Роберт уже несколько раз порывался сказать что-то, но я лишь крепче прижимала свою ладонь к его губам, не позволяя вымолвить ни слова.—?Болезнь была закономерным следствием моих попыток скрыться от себя, начиная с детских лет и заканчивая недавними событиями. Слишком много лжи я накопила. С этой ложью крепла Лиза, пока не стала настолько сильной, что смогла утвердить себя и уничтожить ту самую жизнь, которую я изо всех сил сохраняла. До того, как ты приехал в Сан-Франциско, я не могла чувствовать ничего, лишь вспоминала былые чувства. Я помнила, что в прошлом любила детей, Круза, отца, маму, братьев и сестру, но я не способна была ничего почувствовать в текущий момент. Словно во мне всё замерзло, остались лишь воспоминания. Стоило же появиться тебе: просто пройти за оградой клиники, и моя душа всколыхнулась. Столько долгих лет я подавляла свои чувства, что увидеть их без бегства, подавления и отрицания, было потрясением. Как будто один миг искупает все прошлые ошибки, и ты даже не хочешь задержать его, потому что понимаешь: им нельзя владеть. Он, как открытое небо, бесконечен, свободен, неуловим! Я впитывала в себя эти чудесные мгновения и не хотела думать, что однажды они закончатся. До последнего дня выписки, когда ты не пришёл проститься, я не думала о том, что мы можем расстаться. Мы не давали друг другу обещаний, наоборот, прощались с нашим прошлым, привыкая к изменениям в себе… Но, Робби, ощущение, что я хочу быть с тобой в новой жизни, которую нам позволила начать судьба, день ото дня становилось сильнее. Я успокаивала себя мыслью, что, скорее всего, это остаточные воспоминания, и они пройдут. Эмма говорила, у больных после выздоровления могут быть резкие перепады эмоций, и на них не стоит обращать внимания. Вот я и старалась думать, что это временное явление… Боже, я всё ещё рассчитывала на это! Однако когда я увидела Круза с Келли в нашем доме, но при этом лёд в моём сердце не растаял, я поняла: эта страница жизни перевёрнута. У нас с Крузом было нечто ценное, такое не всем выпадает: редкое взаимопонимание, родство душ, ощущение близости и тепла. И вот где-то эта цепочка ослабла или порвалась. Я вдруг осознала, что мы тешим себя различными иллюзиями, пытаемся построить незыблемые отношения, верим в них, но подобное лишь причиняет всем ненужную боль. В случившемся никто не был виноват: ни я, ни Круз, ни Келли, ни ты, конечно. Всё случилось так, как случилось. Но мне по-прежнему не хватало смелости признать это. И жуткий сон о том, что я потеряла тебя навсегда, кошмар, заставивший меня сорваться с места и броситься в Панаму на твои поиски… Это был зов души, давно стремившейся быть с тобой! Зов, который я безуспешно пыталась подавить раньше. Если бы не тот сон, я бы всё равно приехала сюда рано или поздно. Я давно хотела тебе всё это сказать, но никак не могла начать разговор. Ведь нам пришлось скрываться от бандитов, кроме того, ты забыл своё имя и считал себя другим человеком… Я так мучилась, Робби, я хотела сказать тебя всё это уже очень, очень давно! Я видела твои сны и чувства к Фернанде задолго до того, как ты рассказал о них, потому что после своего выздоровления я приобрела странный дар?— ощущать чужие эмоции и видеть фрагменты чужих воспоминаний. Я почти всегда знала, что ты чувствуешь, даже когда ты считал себя Сиэло Карвалио, но поскольку ты не мог точно так же достоверно узнать о моих чувствах, то я решила: как только твоя память вернётся к тебе, я расскажу всё, что давно собиралась … И сейчас я наконец сделала это! Теперь я могу быть уверена, что в моём сердце больше не осталось потаённых уголков. Я показала тебе его целиком, Робби, как оно есть, и, поверь, это сердце любит тебя и бьётся в унисон с твоим.Я закончила говорить и подняла на Роберта глаза. Рассказывая ему всё это, я чувствовала, как огромный, неподъёмный камень, который я несла так долго, становится всё легче, а теперь он исчез совсем. Я смотрела в глаза любимому, которому отважилась показать своё истинное лицо без прикрас и масок. Просто себя саму.А он смотрел на меня, не отрываясь, поражённый и смущённый.—?Ты никогда… не была такой раньше,?— наконец, вымолвил он. —?Никогда ничего подобного не говорила!—?Верно,?— кивнула я. —?Никому раньше я ничего подобного не говорила. Наверное, такой меня видела одна Эмма. Ей пришлось увидеть. И я подозреваю, она знала о моих чувствах к тебе задолго до того, как в полной мере это осознала я сама. Она ничего не сказала мне, потому что в этом я должна была разобраться без её помощи. Эмма верила, что я стала сильной и сумею справиться с чем угодно.—?Ты действительно стала сильной, но в то же время более хрупкой и ранимой,?— он нежно обнял меня. —?Я не знаю, как это объяснить. Твои слова еще звучат во мне, слова, которые я и не надеялся услышать, но услышал даже намного больше. Но теперь моя очередь,?— он нежно поцеловал мою руку, гладившую его волосы. —?Ты должна тоже узнать моё сердце. Ты же сама сказала, иначе мы не сможем двигаться дальше. Не волнуйся, мне не так много нужно сказать, потому что по большому счёту ты обо мне и так уже всё знаешь… Но всё же есть кое-что, без чего моя откровенность будет неполной. Ты некогда говорила, что я должен остаться с женщиной, которую полюблю больше, чем тебя. Но, поверь, нет такой женщины и никогда не было. Единственная причина, почему я молчал о своих чувствах тогда в Сан-Франциско, заключается в том, что я не хотел вмешиваться в твою жизнь. Я не хотел больше давить на тебя, требовать что-то вспомнить, вернуться… Мне было достаточно знать, что ты здорова. Я не хотел и не хочу, чтобы ты снова страдала ни из-за меня, ни из-за кого-то ещё. Ты должна быть свободна. У тебя душа русалки, а ундину нельзя держать в плену. И если рядом со мной ты чувствуешь свободу, если хочешь, чтобы мы вместе наслаждались ею, тогда ты разделяешь мою заветную мечту. Этот океан твой и остров твой. Ты можешь жить здесь, сколько угодно, и уехать, если однажды захочешь. Но когда бы ты ни вернулась, ты всегда застанешь меня здесь, ожидающим тебя. Запомни: я скорее предпочту увидеть тебя смеющейся с кем-то другим, нежели со слезами на глазах рядом со мной. Ты положила своё сердце в мои ладони, неужели думаешь, я воспользуюсь этим, чтобы запереть его в клетку?—?Нет… Конечно же, нет,?— откликнулась я, прижимаясь к нему всем телом. —?Я тебе верю. Ты так не поступишь!—?Именно это я и собирался сказать,?— Роберт наклонился и крепко поцеловал меня в губы. —?И я очень рад, что ты правильно поняла мои слова. Я люблю тебя больше всех на свете! А теперь… Давай вернёмся? Гости, наверное, нас уже заждались.—?Погоди,?— я заглянула снизу вверх в его лицо и улыбнулась. —?У меня есть один маленький свадебный подарок для тебя. Точнее, сюрприз.—?Ох,?— встрепенувшись, огорчился Роберт. —?А я и не подумал про свой. Извини!—?Ты уже и так сделал достаточно: потрясающая церемония, чудесная яхта, отель, цветы, роскошный фейерверк, восстановление острова… Ночь на берегу… А самое главное?— то, что ты смог вернуться целым и невредимым, вспомнив себя. Для меня ничего не может быть важнее этого! А теперь слушай,?— и тихо произнесла ему на ухо. —?Доктор на ультразвуковом исследовании определила два сердцебиения. Она сказала, ошибки быть не может. Внутри меня растёт не один малыш.—?Мы ждём близнецов?! —?потрясённо ахнул Робби, вскакивая на ноги.—?Или двойню,?— подмигнула я.Внезапно он подхватил меня на руки и бережно отнёс обратно в шатер, аккуратно опустил на постель и, прижав ухо к моему уже заметно округлившемуся животу, попытался услышать то, о чём я сказала. Два сердцебиения.—?Он… Они шевелятся! —?внезапно обрадовался он, ощутив слабенькие толчки внутри.Я улыбнулась. Действительно, пару недель назад я сама начала ощущать робкие движения малышей, но Роберт сейчас почувствовал их впервые.—?Сегодняшний день, и правда, волшебный,?— радостно прошептал он. —?Ничуть не меньше, чем вчерашний!—?Верно. Для нас обоих,?— подтвердила я.Через полтора часа мы вместе поднялись на борт яхты. Там нас снова принялись поздравлять и заодно вгонять в краску, расспрашивая о том, удалась ли ?ночь под звёздами?.Роберт быстро отшутился и перевёл разговор в другое русло. Он также не спешил сообщать никому, что к нему вернулась память, но Келли каким-то образом догадалась, едва взглянув в его сторону, и сразу подошла ко мне, чтобы спросить, верна ли её догадка.Я не стала лукавить и призналась в случившемся.—?Поздравляю,?— коротко отозвалась моя сестра, слегка пожав мою руку. —?Будьте отныне счастливы и никогда не расставайтесь!На нашей яхте мы отплыли в Панама-сити, а оттуда первым рейсом вылетели в Штаты.***Через четыре месяца после свадьбы я родила замечательных мальчиков-близнецов. Роберт долго думал, в честь кого их назвать, но в итоге мы оба пришли к выводу, что не надо обременять детей чужой судьбой. И мы назвали их теми именами, которые понравились нам обоим: Коннор и Мэттью.Я немного тревожилась о том, сможет ли мой отец принять сыновей Роберта, как других своих внуков, но когда Си Си явился в мою палату с корзиной роз и ворохом детских игрушек, я поняла, что опасалась зря. Мои мальчики будут любимы не менее, чем остальные внуки.Ещё удивительнее было то, что в тот же день ко мне зашёл Круз. Он принёс в подарок комплект детских вещей и двух симпатичных игрушечных панд. Беседуя со мной, будто между делом, сообщил, что нашёл себе работу за рубежом: в Лионе по контракту на три года.—?А дальше видно будет. Вернусь сюда или останусь там насовсем, пока сложно сказать. Но на данный момент предложение, исходящее из штаб-квартиры Интерпола, было заманчивым, я не смог отказаться.Я искренне пожелала Крузу удачи, а он внезапно сам предложил мне позаботиться о Чипе и Адриане в его отсутствие. Разумеется, я согласилась и даже?— вовсе уж неожиданно! —?получила его разрешение брать детей с собой на Лас Сиренас, когда мы с Робертом будем отправляться туда отдыхать.—?Они оба скучали по тебе, поэтому несправедливо будет лишать их общения с тобой. Чип и Адриана как можно чаще теперь должны находиться рядом с мамой, чтобы восполнить долгие месяцы разлуки,?— добавил Круз со вздохом, и я в который раз мысленно пожелала ему счастья. Он заслужил его, как и все мы.Через месяц к нам в гости приехали Фернанда и Сантьяго, и я сразу заметила, что моя бывшая соперница тоже готовится вскоре стать матерью.—?Мне сказали, будет девочка,?— радостно сообщила Фернанда, проследив направление моего взгляда. —?Сантьяго так рад! И поскольку по документам я сама ношу теперь другое имя, он хочет малышку назвать Лаурой Эстефанией. Мама моя выздоровела и с нетерпением ожидает рождения внучки.Я смотрела на их сияющие лица и думала о том, что наконец-то судьба проявила справедливость по отношению к тем, кому долгие годы посылала тяжёлые испытания.Фернанда рассказала, что некоторое время тому назад был найден убийца доктора Ибанеса. Им оказался его первый ассистент Альберто Морено.—?По словам полицейских, так часто бывает,?— со вздохом произнесла Фернанда. —?Учёных и врачей часто обворовывают и предают ближайшие помощники, но случаи убийств, разумеется, редки. Я связалась с полицией Акапулько с просьбой разрешить врачам-психотерапевтам ознакомиться с картотекой на пациентов, мотивируя это тем, что в результате экспериментов доктора Ибанеса пострадали многие, в том числе мой близкий друг, но, оказалось, что картотеку при задержании преступника не обнаружили. Морено либо успел продать её кому-то, либо уничтожил.Я вздохнула.—?Да, жаль других пациентов, кому до сих пор, возможно, требуется помощь из-за непроверенных экспериментов Ибанеса, но для нас с Робби это уже не имеет значения.—?Так Роберт… всё вспомнил?! —?обрадовалась Фернанда.Я с улыбкой кивнула.—?Но это же здорово, Иден! —?она бросилась обнимать меня. —?Я так рада за вас обоих!Никогда не думала, что мы с этой женщиной будем общаться, словно подруги, но жизнь подчас преподносит сюрпризы…—?Мы непременно ещё встретимся: в Санта-Кларе, Акапулько или здесь,?— пообещала Фернанда, прощаясь.Мы действительно потом встречались не раз, но уже на Лас Сиренас, поскольку через три месяца после рождения сыновей наш новый дом на острове был достроен, и мы с Робби и детьми отправились туда отметить новоселье, но вышло так, что задержались там достаточно надолго. На сей раз?— по доброй воле.Через несколько недель после нашего отъезда отец приехал навестить нас и сообщил, что в Санта-Барбару на моё имя пришло письмо от той, кто некогда спасла меня, и о ком я, увы, незаслуженно забыла, погрузившись в свои повседневные хлопоты.Я сразу ответила Эмме. Написала, что у меня все хорошо, и пригласила её в гости, отправив письмо из Санта Клары, так как на Лас Сиренас никак не получалось наладить почтовую связь. Роберт клялся, что вот-вот это случится, но злополучное почтовое отделение до сих пор не функционировало.К счастью, моё письмо достигло адресата, и моя дорогая подруга, отложив дела, вскоре приехала на остров.Кто мог тогда знать, что ей тоже предстоит здесь судьбоносная встреча? Разумеется, ни я, ни Роберт даже догадываться о таком не могли.