Глава 17. Мимолётное чудо (1/1)

С того вечера Сиэло сосредоточил своё внимание на постройке лодки, а наше общение сократилось до приветствий утром, пожеланий доброго сна и бытовых разговоров. Эта нарочитая отстранённость наводила на мысль о том, что сеньор Карвалио всерьёз задумался о произошедшем. Ему были непонятны собственные чувства, а всплывавшие в подсознании воспоминания казались чужими, угрожающими привычным представлениям о себе. Сиэло убегал от личности Роберта, как некогда я пыталась скрыться от Лизы. Это было борьбой с собственной тенью?— бесполезной и заведомо проигрышной.А я ничем не могла помочь Робби. Я могла лишь находиться рядом, ждать полнолуния и надеяться, что Роберт всё вспомнит, оказавшись вместе со мной в той крошечной бухте, но одновременно я опасалась, что даже голубой песок Лас Сиренас не поможет вернуть его память. А ещё до дрожи в коленях я страшилась реакции, которая последует за возвращением воспоминаний и настоящей личности.Я сама в клинике у Эммы целую неделю ощущала себя так, словно блуждала в мрачном подземелье, где никого нет, или безостановочно падала в чёрную пропасть без малейшей надежды на спасение.Что почувствует Сиэло, когда его ложная личность начнёт исчезать? Как заранее узнать последствия и помочь ему?Ответа, разумеется, не было.Прошло шесть дней. В тот вечер, который мне не забыть, за час до захода солнца Сиэло постучал в дверь моей комнаты. Я открыла и увидела его стоящим на пороге с корзинкой в руках. Он сложил туда собранные днём фрукты и бутылку вина, найденного, наверное, среди прочих запасов в подземном хранилище. Я отметила про себя, что это ?Кот-дю-Рон? 1929 года. Надо сказать, люди Родригеса неплохо подготовились к пребыванию под землей.—?Мы собирались на пляж,?— напомнил Сиэло, указывая кивком на корзину с продуктами.Я невольно улыбнулась в ответ.—?Полагала, ты уже передумал.Выражение лица Сиэло ясно показало, что он хотел бы передумать, но не сумел.—?Как видишь, нет. Ты не против? Просто посидим, полюбуемся ночным пейзажем, выпьем вина и отвлечемся от насущных проблем. Нам обоим это необходимо.Я была полностью согласна, поэтому, ничуть не возражая, вышла следом за ним из дома.Пока мы добирались до пляжа по узким, заросшим травой тропинкам среди пальм, а затем меж обломков старых скал, разрушенных волнами отшумевших штормов, Сиэло постоянно держал меня за руку, словно боялся потерять.Лукавят люди, говорящие о том, что время лечит и расставляет всё по местам. Может пройти ещё двадцать или тридцать лет, но моё сердце будет замирать так же, как сейчас, когда я приеду на Лас Сиренас.Только вот не стану ли я к тому времени тут нежеланной гостьей? От этой внезапной мысли стало неуютно, и я постаралась поскорее отделаться от неё.Ступив на берег, расцвеченный последними лучами заходящего солнца, Сиэло достал из корзинки покрывало и расстелил на песке. Мы сидели и смотрели на закат, потягивая вино из бокалов и заедая сочными плодами папайи и манго.Когда же на небе появились первые звёзды, и взошёл круглый диск луны, всё пространство вокруг стало голубовато-серебристым, и я вдруг услышала совсем рядом тихий мужской голос, прозвучавший с неожиданным надрывом:—?Я никогда не сумею забыть эти дни, проведённые здесь с тобой!—?Как и я,?— невольно вырвалось у меня.—?Некоторым людям не понравятся такие наши воспоминания.—?Думаю, да,?— согласилась я. —?Тем не менее, лишь от нас зависит: забывать или нет. Никто не может запретить нам помнить.—?Мне не стоило говорить тебе таких вещей,?— спохватился вдруг Сиэло. —?Ты вернёшься домой и забудешь всё, конечно!—?Вряд ли.Я поставила бокал с вином прямо на песок, встала с места и подошла к самой кромке воды. Тёплые волны океана ласкались к босым ногам. Сиэло приблизился сзади и остановился рядом.—?Знаешь, это нечестно по отношению к тебе и ко многим близким нам людям, однако больше всего я бы сейчас хотел, чтобы наша с тобой прежняя жизнь оказалась лишь сном, а проснулись мы на этом берегу и поняли, что Лас Сиренас?— наша судьба. Сумасшедшая мечта,?— горько усмехнулся он.?Почему мечта? Всё именно так и есть! —?едва не воскликнула я. —?Этот остров принадлежит нам!?А ещё мне хотелось встряхнуть Сиэло за плечи и закричать: ?Вспомни, ты же родился здесь, твоё настоящее имя?— Роберт Париззи! Кто-то внушил тебе всю эту фальшивую жизнь, и вот она?— сон! Тебе просто надо проснуться!?Однако я могла лишь терпеливо ждать и молчать, боясь повторения приступов, которые я имела возможность наблюдать раньше.—?Я долго размышлял над происходящим,?— снова начал рассуждать Сиэло. —?Мы с тобой тянемся друг к другу. Но какова природа этого влечения? Любопытство? Одиночество? Внезапно вспыхнувшая страсть? Я пришёл к выводу, что ни то, ни другое, ни третье. Я не понимаю, что связывает нас, но чем бы это ни было, в итоге мы расстанемся. Ты вернешься в Штаты, я?— в Акапулько. Наши пути разойдутся, и мне останется только вспоминать эти дни. Наверное, так и должно быть. За нарушение заповеди полагается расплата. Знаешь ведь: ?Не пожелай жены ближнего своего?. А я возжелал.—?Ты считаешь, мы нарушили заповедь?—?Я нарушил. Не ты.—?Всего лишь мысленно,?— шутливо заметила я. —?Никакого действия не было.—?А ты бы хотела моих действий? Тогда скажи, кто я для тебя? Просто ответь, Иден.Он был предельно серьёзен, и его слова будто подстегнули меня. Он стоял так близко, и я, не задумываясь, первая потянулась к нему.Сиэло невольно склонился ближе, и тогда я раскрыла губы ему навстречу. Яркая луна над бухтой освещала океан и нас, тесно прильнувших друг к другу.?Ещё немного,?— думала я,?— и он вспомнит. Не может быть, чтобы личность Роберта даже сейчас не нашла себе выхода!?Я желала чуда, молилась о нём. О невозможном, несбыточном, нереальном. Пусть на миг, на секунду. Я бы вознесла творцу благодарность за него! И чудо случилось.Выражение лица Сиэло вдруг изменилось. Он вздрогнул, слегка встряхнулся и прервал поцелуй. Отстранился от меня и долго вглядывался в моё лицо. Потом обернулся, поражённо разглядывая окружающий пейзаж.—?Иден,?— с каким-то новым выражением обратился он ко мне. —?Почему мы с тобой вдруг очутились на нашем острове?—?Что ты имеешь в виду? —?боясь поверить своему счастью, тихо прошептала я.—?Я помню, как уехал из Сан-Франциско, сел на рейс в Акапулько … И вдруг оказался здесь! Что произошло?Роберт продолжал потрясённо оглядываться по сторонам. Я с облегчением рассмеялась и крепко прижалась к нему.—?Не важно, как мы оказались здесь. Главное ты цел. Мы вместе. Больше нам ничего не нужно, правда?—?Да, но…Роберт казался сражённым наповал, а я была слишком счастлива, чтобы иметь возможность внятно объяснить ему происходящее.—?Всё в порядке. Всё действительно в порядке,?— шептала я, целуя его в губы. Слёзы застилали мои глаза. —?Я люблю тебя!Некогда мне казалось, что больше никогда я не скажу ему этих слов. Или если скажу, то вынуждена буду смешать признание с доброй порцией социально одобряемой лжи.?Я любила тебя, но прошлое воскрешать не имеет смысла?.?Ты мне очень дорог, но между нами ничего быть не может, поскольку семья превыше всего?.Кого я обманывала столько лет?!И вот сейчас, когда все маски упали, и притворяться не имело смысла, я просто бездумно выпалила эти три коротких слова. Безо всяких оговорок. И даже не в прошедшем времени.—?Точно сон,?— улыбнулся Роберт, не выпуская меня из объятий,?— странный и нелогичный. Но даже если я сплю, позволь мне ещё немного не просыпаться.Он ласково провёл пальцами по моим коротким прядям волос. Нежно поцеловал их. Затем прикоснулся к моим губам, мягко, осторожно, а через минуту, осмелев, целовал меня страстно и глубоко, как прежде.Как много лет назад.После долгих кошмаров, сомнений и борьбы я поняла, что сейчас оттолкнуть его?— значит окончательно уничтожить то, что с таким трудом нашло себе путь на поверхность. Сквозь тонны чужих усилий и лжи, сквозь чьи-то попытки сделать из Роберта другого человека истина всё равно выбралась к солнцу, как по весне прорастает из-под земли молодая трава. Пусть Роберт считает происходящее просто сном, пусть я толком не поняла, как мне удалось вернуть его назад, но именно сейчас моё поведение может оказаться спасительным или губительным. Я не могу позволить личности Сиэло снова взять верх. Я люблю Роберта и не хочу снова его потерять!—?Не надо просыпаться,?— я касалась его щёк, лба и век своими ладонями,?— мы оба останемся навсегда в этом сне, если ты захочешь. Клянусь Кассиопеей!Я увидела, как радостно вспыхнули глаза Роберта, когда он понял, что я всё ещё помню те слова.Голубой песок принял нас в свои объятия. Не размыкая рук и губ, мы опустились в полосу прилива, постепенно освобождаясь от мешавшей нам одежды. Луна с небес стала единственным свидетелем того, как двое, чьи души так долго шли друг к другу, заново учились быть вместе.***До сих пор помню ту ночь в мельчайших подробностях. Ничто и никогда не стирается из памяти, даже если иногда кажется обратное. Я оживала под его прикосновениями. Наша долгожданная близость была самым лучшим подарком. А когда я снова, как в юности, на пике наслаждения кричала его имя, забыв весь мир и видя над собой только бездонное небо, усеянное мириадами звёзд, Робби прижал меня к себе, прошептав: ?Никогда больше не отпущу тебя!?Я тоже не собиралась его отпускать, видит Бог!Мы долго купались в океане, а потом, выбравшись на берег, сидели рядом, плечом к плечу, сплетя пальцы, обнаженные, мокрые и довольные. Ещё через четверть часа я захотела спать, и Робби, подхватив меня на руки, нёс, полусонную, до нашего дома, медленно и осторожно, опасаясь споткнуться в темноте и нечаянно поранить меня.Впервые за много лет мы легли спать вместе. Я могла чувствовать тепло его кожи, касаться его рук, вдыхать запах океана так близко, совсем рядом! Это действительно было сном или сказкой, которую не хотелось покидать.Но как любой сон, наше мимолётное счастье не могло продлиться долго… Ведь главная проблема так и не была решена. Она просто не могла решиться столь молниеносно.На следующее утро, едва открыв глаза, я увидела одетого Роберта. Он сидел на стуле посреди комнаты спиной ко мне, отчаянно вцепившись пальцами в волосы. Мне следовало понять сразу, кто передо мной, но я совершила грубейшую ошибку. Когда я окликнула своего любимого по имени, он вдруг медленно обернулся и произнёс с горечью:—?Я не стану просить о прощении, ибо знаю, что простить меня нельзя. Я абсолютно ничего не помню о прошлой ночи, но, учитывая, в каком виде мы проснулись, догадываюсь, что произошло. Мы занимались любовью, да? —?последняя фраза далась ему с трудом.—?Сиэло?! —?ледяной ужас сковал меня.—?Точно. Не Робби. Когда же ты, наконец, запомнишь, Иден? —?в голосе его звучали боль и тоска.Даже не стоило спрашивать, что случилось. Передо мной снова был Сиэло Карвалио, и он совершенно не понимал, какие силы заставили его лечь со мной в одну постель, даже не выяснив до конца вопрос о том, что я чувствую по отношению к нему. Именно к нему, а не к некоему неведомому Роберту. Лгать и отпираться не имело смысла.—?Ты прав,?— коротко ответила я. —?Мы вчера были близки на пляже. А потом ты принёс меня сюда. И ещё ты спрашивал меня о моих чувствах. Так вот, я могу повторить снова, если ты забыл. Я люблю тебя и не хочу прощаться! Расставшись, мы оба будем несчастны.Сиэло резко встал со стула и приблизился ко мне. Наклонился совсем близко.—?Ты говоришь все это, потому что я похож на Роберта?—?Я говорю это сейчас не Роберту, а тебе. Ты именно тот человек, потерять которого я не могу. И если я была так глупа, что не осознавала этого прежде, то чётко поняла вчера!—?Это очень серьёзные слова,?— заметил Сиэло, не сводя с меня пристального взгляда. —?Ты осознаёшь, что они способны в корне изменить нашу жизнь?—?Безусловно, иначе я бы не произнесла их. Мне жаль, что ты ничего не помнишь о происшедшем. Это был чудесный вечер и чудесная ночь.Сиэло вспыхнул и отвернулся.Невозможность назвать его настоящим именем, сказать то, что в действительности просилось из глубин сердца, разрывала мне душу.?Ничего,?— успокаивала я себя,?— мы выберемся, и я уговорю Сиэло поехать в Сан-Франциско. Эмма обязательно разберётся, что к чему?.Однако внезапно я услышала лишь отстранённое и холодное:—?Ты не должна бросать дорогих тебе людей. На самом деле я вижу одно?— я причинил тебе вред. Больше этого не повторится. Тебе надо разыскать того, кого ты действительно любишь. А я лишь человек, который с недавних пор не отвечает даже за последствия своих действий. Разумеется, это не оправдание случившемуся, но в следующий раз, когда я приглашу тебя прогуляться куда-то, скажи, чтобы я держался от тебя подальше! Я не имел права заводить с тобой разговор о чувствах и провоцировать тебя… Одним словом, мне не вымолить у тебя прощения за эту ночь. Я эгоист и безумец! Тебе лучше меня возненавидеть и забыть обо мне, как можно скорее!С этими словами Сиэло покинул комнату.—?Погоди! Дай объяснить! Ты всё не так понял!!! —?закричала я ему вслед, но он не остановился.Хлопнула закрываемая дверь.Поднявшись с кровати, я машинально начала одеваться, но вдруг не выдержала. Эмоции хлынули потоком. Я рухнула на колени и разрыдалась, закрыв лицо руками. Мой кошмар был далеко не окончен. Похоже, он только начинался.***Прошло ещё около недели. Сиэло сдержал слово. Он не приближался ко мне и избегал бесед о той ночи, но от его молчания мне было ещё тяжелее. Мне ничего не оставалось, как заняться делами, чтобы избавить себя от лишней боли.По просьбе Сиэло я подшила плотный кусок ткани, который он принёс мне из подземного хранилища, и сделала парус для лодки. Сиэло просмолил дно нашего маленького судна, поставил мачту, выстругал вёсла. В итоге получилось некое подобие каноэ с парусом.—?Когда смола подсохнет и пропитает древесину, можно будет отправляться,?— сказал как-то за завтраком Сиэло и добавил. —?Почему ты не ешь? Силы нам обоим скоро понадобятся.Я сидела и вяло ковыряла ложкой перловую кашу в тарелке. Есть совершенно не хотелось.—?Нет аппетита.—?Скоро мы вернемся домой. Разве ты не рада? Мы оба именно этого хотели.—?Так и было, но возникли новые проблемы. Важные и неотложные. Ты же не будешь отрицать.Сиэло отвернулся.—?Лучше не поднимать эту тему снова,?— пробормотал он.—?В отличие от тебя я не могу продолжать делать вид, будто ничего не случилось.—?Будь моя воля, я бы изменил происшедшее на прошлой неделе, но это, увы, не в моей власти!—?Так ты жалеешь?! —?задохнулась я. —?О том, что мы любили друг друга, и о том, что ты признался в своих чувствах?!—?Да,?— жёстко ответил Сиэло. —?И если о случившемся не жалеешь ты, это лишь значит, что я своим необдуманным поступком вселил в тебя несбыточные иллюзии. Ведь ты до сих пор продолжаешь относиться ко мне так, словно я?— Роберт. Возможно, ты не замечаешь этого, зато замечаю я! После той ночи, когда ты проснулась, ты назвала меня ?Робби?. Не ?Сиэло?. Так кто из нас двоих для тебя важен на самом деле??Именно это и стало моей роковой ошибкой, за которую я сейчас готова надавать себе оплеух! Но ты ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Роберт!??— собиралась воскликнуть я, однако вовремя удержалась и вместо этого сказала:—?Ты сам говорил: люди боятся следовать за мечтой, поэтому их мечты остаются нереализованными. Ты бы хотел, чтобы подобное произошло с нами?—?Нет. Но послушай: я до сих пор не понимаю, что произошло! Иден, это не шутки! Оставим в стороне вопрос о том, почему ты видишь во мне Роберта, хотя утверждаешь, будто любишь именно меня. Есть другая трудность, которая не даёт мне покоя. Мы выпили всего по два бокала вина. Почему я начисто утратил все воспоминания о случившемся? Я болен? Только это предположение и приходит мне в голову. Я, кроме всего прочего, опасаюсь навредить тебе!—?Ни о каком вреде речи идти не может! —?я вскочила с места. —?Между нами всё произошло по обоюдному согласию! Ты полностью отдавал себе отчёт в своих действиях! Ты не способен никому навредить! Пожалуйста, поверь!—?Отношения с тобой похожи на падение в неизвестность,?— с тяжёлым вздохом признался Сиэло.—?Избегать неизвестности не похоже на тебя,?— парировала я.—?Я боюсь принять неверное решение, но, похоже, обстоятельства уже сложились так, что из-за меня кто-то обязательно будет страдать. Нам следует скорее вернуться в Панаму. Думаю, там мы сумеем понять, что нам обоим на самом деле необходимо.—?Ты просто боишься, что я полюбила не тебя, а некоего воображаемого мужчину, существующего лишь в моих фантазиях,?— заметила я.—?Так и есть. И потом ты будешь несчастна, когда поймёшь это!—?Но это нелепейшая причина! —?нервно рассмеялась я. —?Даже если мы проживём сто лет бок о бок, я буду продолжать отчасти любить тебя, а отчасти?— воображаемого мужчину! Никогда и никто не может полностью знать другого человека, даже любя его больше жизни, даже доверяя ему всю душу! Хочешь услышать, как сложился мой брак с тем, кого я, казалось, отлично изучила? Между нами никогда не было секретов, но однажды вдруг возникло непонимание. Я сама была виновата, не спорю. Я пыталась преодолеть этот разрыв и, казалось, у меня получилось, но это тоже была иллюзия. Через год я попала в клинику. Я была уверена, что когда вернусь, то всё в моей жизни пойдет по-прежнему. Однако людям свойственно меняться, и наши близкие иногда меняются независимо от нас, что приводит к окончанию отношений. Моя болезнь и исчезновение из города привели к тому, что мой муж полюбил другую женщину. Что мне теперь сказать ему? В чём обвинить? Я изменилась. Он изменился тоже. Это жизнь. А Роберт… Хочешь, я расскажу о нём? Пусть вы похожи внешне, но на самом деле вы очень разные…Я думала, Сиэло встанет и уйдёт после этих слов, но он согласился выслушать.На сей раз я не ограничилась рассказом основных событий прошлого. Я говорила о нюансах чувств и эмоций. О чём мы с Робби мечтали, что хотели осуществить, что любили и чего боялись. Рассказала об Ундине. О том, как Круз разбил её на моих глазах и как мне больно было тогда. О том, как мы скрывались на Венис-бич от людей Тоннелли. О Келли, Флэйм и Куинне. О том, как я долгое время считала, что Робби мёртв, а потом он приехал навестить меня в клинике. И как я потеряла его снова.Сиэло внимательно слушал. Сама не знаю, чего я ждала: что он внезапно встряхнётся, обнимет меня и скажет, что всё вспомнил, и мы останемся на Лас Сиренас навсегда? Но чуда дважды произойти не могло.Случилось другое. Когда я перешла к заключительной части истории, которая касалась моей поездки на остров и встречи с людьми Родригеса, лицо Сиэло вдруг исказилось. Он застонал и начал тереть пальцами лоб.—?Прости. Мне надо срочно выйти на свежий воздух!Я не стала ему препятствовать, справедливо считая, что Сиэло должен обдумать услышанное. Однако когда он вернулся, то я обнаружила, что он абсолютно ничего не помнит о нашем разговоре. Совсем.Это был конец. Я поняла, что при всём моём желании у меня нет больше средств и возможности вернуть Роберта обратно.В последующие дни я ужасно спала. Мне снились кошмары о том, что я бегу через непроходимый тёмный лес за человеком, чьего лица не разглядеть. И этот человек меня не слышит или не желает слышать. А потом я снова и снова видела черноволосую даму с медальоном. Язвительно смеясь, она сообщала мне, что моё время вышло. Если я не сумела за столько дней вернуть Робби, я его недостойна, и моя любовь?— лишь жалкая подделка.Я просыпалась со слезами и с криком. Сиэло прибегал в мою комнату, гладил меня по голове и успокаивал, словно малого ребёнка, но ни разу он не решился меня поцеловать, как тогда на берегу, и мне было невыносимо видеть, как он отстраняется всякий раз, когда я делаю попытки обнять его.У него самого с недавних пор участились приступы головной боли, доводившие его едва ли не до обмороков. От этих жутких спазмов не спасали никакие обезболивающие.В конце концов Сиэло перестал принимать лекарства, потому что это было бессмысленно.Ни разу за последующие дни в нём больше не проявилась личность Роберта.Наконец, настал день, когда лодка была полностью готова, да и погода, по мнению Сиэло, оказалась подходящей для отплытия.Мысленно помолившись об успешном окончании нашего мероприятия, мы подтащили лодку к пологой части берега. Затем вернулись в дом. Ещё раз оглядели его, и я мысленно попрощалась с этим местом. Сиэло взял медальон с русалкой, а я забрала документы. Мы сложили в рюкзак продукты: консервы, фрукты и запас воды на четыре дня. Закинув рюкзак в лодку, мы спустили на воду наше импровизированное каноэ.Когда мы отплыли на несколько ярдов от берега, я обернулась и долго смотрела на голубовато-сиреневую дымку над островом. Признаться честно, мне хотелось рыдать, но, разумеется, я этого не могла себе позволить.В прошлый раз я оставила здесь половину себя. На сей раз я чувствовала себя так, словно на Лас Сиренас осталась вся моя душа.—?Что с тобой? —?обеспокоенно спросил Сиэло, наблюдая за выражением моего лица, когда я через плечо оглянулась на остров.—?Я совершила огромную ошибку.—?Какую?—?Снова упустила то, что важнее всего на свете для меня. В который раз. Не смогла удержать.—?И что же это?—?Моё прошлое, настоящее и будущее,?— неопределённо отозвалась я.Наверное мой любимый, забывший себя спутник не понял, что я имела в виду.Лас Сиренас медленно удалялся, а передо мной и Сиэло открывалась бирюзовая гладь океана. Мы надеялись за двое-трое суток успеть добраться до материка.