Часть 4 (1/1)

- Мы уедем, оставив дом открытым? – поинтересовалась Мэри, забрасывая в джип Мейсона его сумку с вещами. Для сообщения с улицей они снова воспользовались окном, снежные глыбы возле двери еще не растаяли, а раскапывать завал Мейсон особого смысла не видел. Потребовалась бы куча сил и времени. Было жаль и того, и другого. Проще прикрыть окно, предупредив управляющего. С самого утра по радио передавали бодрые сводки о расчищаемых в горах дорогах, и Мейсон с грустью констатировал, что им с Мэри ничего не мешает уехать. Перед тем, как сесть за руль, он еще раз окинул прощальным взором семейный горный дом, в который аномальный для этих широт снегопад принес настоящую сказку. Сзади к нему подошла Мэри и взяла под руку. - Не хочется уезжать, - вздохнула она. – Я нигде не была так свободна и счастлива, как в этом доме. - И я. У меня такое чувство, что за эти два дня мы прожили целую жизнь. Даже не верится, что только позавчера я приехал сюда, чтобы укрыться от себя и от тебя…- А я вообще не знала, куда бежать… Мне казалось, я никогда не разберусь в себе, а это было так просто, если с тобой… - Знаешь, иным людям требуются месяцы на то, чтобы пройти тот путь, который мы прошли за два дня. - Не может быть… - Посмотри на мою сестру и Круза. Ты своими глазами видела их неземную любовь на том приеме, а потом что-то случилось, и ничего не стало. А Иден еще и скоропалительно выскочила замуж…- Ты думаешь, она не любит Керка?- Я это вижу. Как она теперь будет выпутываться из паутины, в которую сама себя загнала, ума не приложу. Но я это вспомнил к тому, что наша встреча здесь – подарок свыше. Может быть, самый главный в жизни. Представляешь, от какого количества ошибок и глупостей это нас уберегло и еще убережет! Если бы ты вышла за Марка…- Мне это даже позавчера казалось маловероятным, - прижалась Мэри щекой к плечу Мейсона. – Но я тебя понимаю. И никогда не забуду этот снегопад.- Ну что, поехали? – он, шутя, поцеловал ее в нос. - А куда ты звонил утром? Я смутно слышала, как ты с кем-то говорил в гостиной.- Командовал операцией по спасению твоего автомобиля. - Мейсон, какой ты милый! Я совсем забыла про свою машину… - Конечно, может, не стоило откапывать этого железного коня. Глядишь, ты бы наконец нашла применение живому. Бедная лошадка совсем истосковалась, простаивая в конюшне. Я поэтому назвал ее Эмельда – как изгнанницу. Мэри покатилась со смеху. Воспоминание о таком трогательном и неординарном подарке Мейсона ко дню ее рождения, обернувшимся к тому же забавным водевилем, до сих пор грело ей душу. Урча мотором, джип уверенно двигался по дороге, ведущей на побережье, но, не доехав до города, свернул по направлению к Вентуре. - Куда мы едем? – удивилась Мэри. - Скоро увидишь, - заговорщицки подмигнул Мейсон. - Ты решил устроить какой-то сюрприз?- Не совсем… Это, скорее, зависит от тебя… Впрочем, неважно. Мы уже приехали. Перед ними возвышалась каменная стена, переходящая в решетчатые ворота с изящной табличкой ?Монастырь Святой Анны?. Мэри с недоумением воззрилась на Мейсона. - Я знаю этот монастырь. Я провела в нем почти 10 лет. - Я это тоже знаю. Мне показалось, это место и люди много для тебя значат. - Так и есть. Но зачем мы здесь, Мейсон?Не отвечая, он вышел из машины и галантно открыл дверцу со стороны Мэри. - Тебя там ждут, - показал он рукой в направлении монастыря. – Мне с тобой нельзя, а ты иди. И сама все поймешь. - А ты?- Я подожду тебя здесь. Не волнуйся, я постараюсь вести себя с должным благочестием. - Да уж, ты образцовый праведник - улыбнулась Мэри. – Ну хорошо, я пойду. Не скучай без меня. Мейсон вместо ответа с очень серьезным видом поцеловал ее в лоб – как будто благословлял на что-то. Она коротко пожала ему руку и вошла в монастырскую калитку. Аллея аккуратно подстриженных деревьев вывела ее к основному зданию. Клумбы, лужайки, цветники – все было таким пасторальным, словно и не лил два дня дождь, не мела совсем недалеко отсюда метель. Ливни только омыли все вокруг и сделали краски свежее, а запахи – острее. Кусочек мира, непостижимым образом защищенный от всех его стихий и потрясений, как чудесный сад старушки из сказки о Снежной королеве… Мэри любила тишину и покой этих аллей, на нее здесь всегда снисходило умиротворение, ей хорошо думалось и дышалось. Когда-то, гуляя здесь, она обращалась к Богу не реже, чем во время служб и молебнов… Здесь она осознала, что эти надежные стены охраняют ее не только от бед, но и от жизни… Что ей предначертан какой-то другой путь… что как бы страшно ей ни было, она отправится в большой мир, где есть добро и зло, благородство и коварство, милосердие и жестокость, и будет познавать все заново. А еще она встретила Мейсона… Он пробудил в ней чувства и желания, о которых она даже не подозревала… Как недавно и как давно это было! - Мэри! – услышала она приветливый оклик и оглянулась – с крыльца ей навстречу спускалась матушка Изабель. – Как же я рада тебя видеть! Сердце у Мэри радостно забилось. Она вдруг поняла, как нужно ей сейчас было разделить с любящим и мудрым другом то огромное событие, которое произошло в ее жизни, в их с Мейсоном… И матушка Изабель была именно таким человеком. Может быть, теперь она оставалась единственным верным и настоящим другом для Мэри. ?Милый мой, какой ты умница, что привез меня сюда, - в мыслях обратилась она к Мейсону. – Все-то ты про меня знаешь…? - Мать Изабель! Спасибо, что нашли время, чтобы принять меня! Пожилая женщина с чувством обняла Мэри.- Ну что ты! Я всегда так рада тебе! Девочка моя, ты замечательно выглядишь! Вся просто светишься, румянец, а какие у тебя глаза – можно ослепнуть… Что-нибудь случилось? Мэри кивнула головой и не сдержала сияющую улыбку. - Ну пойдем ко мне в комнату, попьем чаю, и ты мне все расскажешь. - У вас просто волшебно вкусный чай, - похвалила Мэри, отхлебнув из чашки, когда они расположились за столом в кабинете настоятельницы. – Нигде лучше не пробовала. - Конечно, он ведь с мятой и на травах. Вкуснее монастырского чая просто не бывает. Так что за причина у твоего сияния? - Мать Изабель, вы помните мужчину, с которым познакомились в прошлый приезд в Санта-Барбару?- Мейсон Кепвелл? Еще бы, его трудно забыть. Между вами просто токи бежали. Ты еще так переживала тогда из-за вашей размолвки…- В тот раз вы нас помирили. Я поверила ему всей душой, но потом… я узнала, что до меня у него был роман со своей мачехой – Джиной. Он так пытался досадить отцу… - Мейсон – сложный мужчина, это было видно сразу, - веско заметила настоятельница. – Он соткан из страстей и неоднозначности. Но для тебя это, конечно, был удар.- Не то слово… Я чувствовала себя обманутой, оскорбленной… и жутко растерялась. Он умолял меня о прощении, но я прогнала его. Он и так уже слишком глубоко запал мне в душу, и я испугалась, что не справлюсь с его сложностью и страстями. - Вполне естественная реакция… - Да, но это решение оказалось легче принять, чем выполнить. Начался ад: меня с каждым днем все сильнее тянуло к нему, но я боролась с собой, полагая, что Мейсон мне не подходит, не нужен, что с ним меня ждет горе. - Такое ощущение, что тебе помогали так думать… - О да! Все, к кому я обращалась со своими метаниями, только укрепляли меня в этом мнении. Все в один голос твердили, что Мейсон – это скопление пороков, и он меня недостоин. А потом друг моего детства – Марк Маккормик – сделал мне предложение, и я совсем запуталась. Он казался мне хорошим человеком, я хотела любить его, но… все было каким-то ненатуральным и нечестным. - Бедная моя девочка! – потрепала мать Изабель Мэри по руке. – Хотеть любить кого-то и просто любить – совсем не одно и то же. - И почему я сразу не пришла к вам? Вы такая мудрая, рассудительная… Я поехала на выходные с Марком в горный дом Кепвеллов – нам разрешил отец Мейсона Си Си, но лучше бы я этого не делала. Стало только хуже. Я все время думала о Мейсоне, и мне были неприятны попытки Марка завязать близкие отношения… Я чуть с ума не сошла от этого раздвоения. И вот позавчера, когда в горах начался снегопад, я случайно снова оказалась в доме Кепвеллов и встретила там Мейсона. Два дня мы провели наедине, почти отрезанные от других людей, и он был таким терпеливым, деликатным, заботливым… - Ты успокоилась?- Я перестала смотреть на него чужими глазами, и все сразу встало на свои места. Я люблю Мейсона, мать Изабель, и так было всегда. Ни с кем мне не было так хорошо, ни с кем я не была так счастлива. Я знаю все, что происходит в его сердце. Оно у него золотое, хоть часто он и ведет себя как плохиш. - Ты не забыла ему сообщить об этом? - Честно говоря… Надеюсь, вы не осудите меня… Мы были с Мейсоном близки… Я знаю, это грех, мы ведь не женаты, но в тот момент я так любила его, что забыла обо всем. Это было словно… дар и благословение небес, - вспомнила она фразу самого Мейсона. - Не мне судить тебя, Мэри. Ты много страдала и заслужила право на счастье. И если Мейсон способен вызвать такое чудесное сияние в твоих глазах, тебе нужно быть с ним. - С ним я чувствую себя желанной, - со смущением и одновременно сдержанной гордостью призналась Мэри. – Не просто любимой, а единственной и необходимой ему. Это так…необыкновенно.- Я очень рада за тебя! А что же дальше? - Вернемся в Санта-Барбару и там решим, что дальше. Мы хотим пожениться, мать Изабель. Доброе лицо настоятельницы приняло раздумчивое выражение. - Но, если так, зачем вам ждать возвращения домой? – спросила она. – При монастыре есть часовня, и отец Мартин с удовольствием обвенчает вас. У Мэри пропал дар речи. Она издала несколько изумленных звуков и дважды провела рукой по волосам, словно приводя мысли в порядок. Мать Изабель невольно улыбнулась ее смятению. - Что тебя смущает, дорогая? - Я… я не знаю. Мне это даже в голову не приходило… Мы не обсуждали это с Мейсоном. Я не уверена, что он готов вот так, с ходу связать себя брачными обязательствами. - А что он говорил тебе? - Что больше всего на свете боится потерять меня снова… Ну да, возможно, вы правы, и Мейсон не стал бы возражать. Но этой спешкой мы обижаем друг друга. Мы как будто не верим в себя, в свои чувства и стараемся застраховаться с помощью скороспелой свадьбы. - Конечно, на это можно и так взглянуть. Но ты сама говорила, как много у вас недругов и как мало союзников. Ваша любовь, такая хрупкая и юная, часто будет беззащитна перед расчетливыми кознями и интригами. Из того, что ты рассказала, я делаю вывод, что многие были бы рады расстроить вашу свадьбу. Так зачем давать им шанс? И вот еще что. Ты уже презрела одни правила ради любви к Мейсону. Почему же сейчас тебя останавливают другие условности? Или может быть, ты просто хочешь пышную свадьбу – с толпой гостей и оркестром? - Мне в брачной церемонии нужен один Мейсон. Гости, белая фата и оркестр – безусловные атрибуты девичьих грез, но не в моем случае. Мать Изабель, похоже, вы разбередили мое слабое место. Оказывается, я просто умираю от желания стать его женой и сейчас понимаю, что мне все равно, где и при каких обстоятельствах это произойдет. - Тогда пойдем со мной. Вас уже ждет отец Мартин. - Вот только придется выходить замуж в джинсах, - иронично резюмировала Мэри. – Наверное, это возмездие Мейсону за пристрастие к дорогим костюмам. Мать Изабель ответила ей хитровато-снисходительной, почти материнской улыбкой. - Деточка моя, неужели ты думаешь, что твой будущий муж не позаботился о такой мелочи? - Так это с самого начала была идея Мейсона?! – осенило Мэри. – Ну конечно же… Странно, что я раньше не догадалась. - Скажем так, идея была общая. Но Мейсон настаивал, чтобы решение исходило от тебя. Мэри весело рассмеялась. Теперь для нее все сложилось в одну картину, и она не могла не оценить тонкости, изящества и деликатности этого психологического хода. ?Ну как его можно не любить?? - тая от нежности, подумала она о Мейсоне. - А если бы я не согласилась? - Вы бы вернулись в Санта-Барбару, как и собирались, но я не увидела бы самую трогательную и красивую церемонию венчания. - Почему вы думаете, что наша свадьба будет именно такой?- Потому что я знаю тебя, Мэри. И уже немножко знаю Мейсона. Пожалуй, разговоров пока достаточно. Пойдем, я тебе кое-что покажу.Мать Изабель провела Мэри в одну из гостевых комнат и распахнула дверцы гардероба. - Это подарок тебе от Мейсона, - пояснила она. Мэри ахнула. На плечиках висело воздушное платье из розового шифона с длинным рукавом. Под ним стояли того же цвета туфли на каблуке, а рядом упаковка с косметикой и принадлежностями для укладки волос. Очень бережно, словно волшебный сундучок со сказками, Мэри открыла коробку. Поверх лежал бархатный футляр. Подняв крышку, она обнаружила красивые удлиненные серьги из мелких прозрачных камней, а рядом - флакончик французских духов ?Шанель?, к ?горлышку? которого была привязана маленькая карточка. - Я люблю тебя больше жизни и на всю жизнь. Мейсон, - прочитала Мэри на обороте, и сердце у нее сладко замерло. Именно в этот момент она вдруг осознала и поверила в то, что все происходящее – не сон, и через пару часов она действительно станет миссис Мейсон Кепвелл…Платье село идеально. Оно было именно таким, как любила Мэри – приталенным, длинным, но не ?в пол?, без откровенных вырезов, манжеты плотно облегали запястья, благодаря чему ткань как будто струилась по руке. И ей очень шел этот цвет. Она оглядела себя в полный рост в зеркале, и сама радостно засмеялась своему отражению. Мэри выбрала легкий макияж, а волосы и вовсе оставила свободно, как нравилось Мейсону, только аккуратно уложила. Но она, на самом деле, вся просто светилась изнутри, чудесным сиянием лучились глаза и неудержимо, солнечно улыбались губы. - Мэри! – поразилась мать Изабель. – От тебя просто дух захватывает, дорогая! Вот так бы стояла и любовалась тобой. Но нам пора идти, нас давно ждут в часовне. Ты готова? Мэри прекрасно знала эту маленькую церквушку у стен монастыря. Там проводили обряды для детей, отправляли праздничные службы, венчались, исповедовались, приходили на душеспасительные беседы со священниками. В свою бытность монахиней Мэри не раз бывала здесь. Она любила камерность и уединенность, когда глубинным потаенным смыслом обрастал каждый звук, раздававшийся под сводами церкви, и она словно оставалась с Богом наедине. Но ни в каких, даже самых фантастических мечтах, не могла она тогда вообразить, что именно перед этим алтарем ей суждено будет познать поистине магическую душевную близость с мужчиной – такое проникновение, которое каждую мысль, каждый вздох, каждый удар сердца возвращает обратно стократно обогащенным и заставляет мир вокруг играть новыми красками. Попав со света в полумрак часовни, Мэри сначала никого внутри не увидела. Но на звук ее шагов с первого ряда скамеек торопливо поднялся мужчина, и Мэри без труда узнала Мейсона. Он был в черном смокинге, элегантный и блестящий, как с обложки журнала, в движениях угадывалась ленивая грация хищника. В руке он держал одну белую розу, и весь казался образцом аристократичности и холодноватой выдержки, если бы не глаза…Когда он взглянул и за долю секунды охватил ее всю – от новых сережек до краешка платья, в глазах у него полыхнула смесь восхищенного торжества и готовности безоговорочно подчиняться ей, смягчившая выражение лица до хмельного и превратившая чопорного красавца в послушного, немножко даже робкого и наивного мальчишку. С этим, так шедшим ему, восторженно-смиренным видом Мейсон протянул Мэри розу. Она приняла цветок, словно невзначай, коснувшись пальцами его ладони. - Похоже, сегодня утром ты был занят не только спасением моего автомобиля, - заметила она, сжимая губы, чтобы спрятать улыбку.- Ты сердишься? Улыбка все-таки прорвалась, и озарила все вокруг своим ясным, согревающим светом. Мэри покачала головой. - Ты сделал все правильно. Если бы ты сам предложил мне выйти замуж прямо сегодня, я наверняка уперлась бы – из принципа. Спасибо за подарок… все подошло идеально, хотя не знаю, почему меня это еще удивляет… Тебе нравится?- Я скажу тебе, когда снова смогу дышать, - он отреагировал слово в слово, как на их первом свидании, тем не менее, это и теперь прозвучало явно от души. – Мэри, какая же ты красивая… - Ты нервничаешь, да?- Безумно. Вдруг в последний момент ты передумаешь и сбежишь из-под венца…- За это, по идее, должна переживать я, но почему-то абсолютно не переживаю. - Это как понимать? – напрягся Мейсон. – Тебе неважно, состоится свадьба или нет? - Я уверена, что ты не сбежишь. А еще я никогда ни в чем не была так уверена, как в том, что хочу выйти за тебя замуж… Но, по правде говоря, я тоже волнуюсь. - А вот и отец Мартин…Если бы кто-нибудь попросил Мэри описать церемонию их венчания, она бы вряд ли сумела. Все, что она помнила – тонкий аромат роз, корзины которых стояли в церкви повсюду, блики свечей в темных и бездонных, как ночное небо, глазах Мейсона, тепло его руки, приятный холодок от кольца на безымянном пальце и звучный глубокий голос священника, который вел их за собой, отпечатывая каждое слово в самом сердце: - Возлюбленные чада мои, мы собрались здесь, чтобы соединить этих мужчину и женщину священными узами брака… Повторяйте за мной…- Я, Мейсон Кепвелл, беру тебя, Мэри, в законные жёны…- Я, Мэри Дюваль, беру тебя, Мейсон, в законные мужья…- …чтобы вместе быть в болезни и здравии, богатстве и бедности…- …отныне и навечно, пока смерть не разлучит нас… Мэри надела Мейсону на левую руку кольцо и успела подумать, что в этом обряде воистину есть что-то знаковое и божественное, потому что никогда Мейсон не был для нее таким понятным, близким и родным. Обручальные кольца словно протянули между ними невидимую, но прочнейшую нить. - Властью, данной мне Господом и моим саном, объявляю вас мужем и женой! Что Бог соединил, человек разъединить не в силах! Поцелуйте свою жену, Мейсон.?Неужели это обо мне?? - промелькнуло у Мэри искреннее удивление, прежде чем губы Мейсона долгим поцелуем подтвердили ей ее новый статус. … К Мэри понемножку возвращалась способность воспринимать окружающую действительность. Их поздравила и благословила мать Изабель. В уголках ее глаз дрожали слезинки. - Вы – наша крестная мать, - почтительно сказал ей Мейсон, склоняя голову. – И отныне я – вечный ваш должник. Пожилая настоятельница поцеловала его в макушку.- Ты по-настоящему любишь Мэри. Для меня этого достаточно. Берегите друг друга, дети. У дверей церкви Мейсон взглядом попросил Мэри задержаться, привлек к себе и, подхватив на руки, перенес ее через порог на улицу. На крыльце часовни и перед ним не было ни души. Мэри поймала себя на том, что ей это кажется противоестественным – в ее сердце было столько любви и ликования, что прежнее неизменное спокойствие природы и людей поражало. Мейсон опустил ее на землю и обнял за талию. - Вот когда начинаешь жалеть о тайном венчании, - в своей излюбленной манере поиронизировала Мэри. – Сейчас бы нас забросали рисом, забрызгали шампанским, до полусмерти зацеловали твои родственники… - Твое желание легко исполнимо, - хмыкнул он, живо представив нарисованную ею картинку. – Мои родственники всегда готовы к празднику. А сегодня я хотел бы устроить праздник только для нас двоих. Если ты не против… - Теперь ты – мой муж, разве я могу тебе перечить? Мейсон даже прикрыл глаза, до того ему понравилось, как это звучит из ее уст.- Скажи еще раз, - попросил он.- Разве я…- Нет, первую часть. - Ты – мой муж… - улыбнулась Мэри. – Музыка просто… Мейсон… пока мы здесь, в ауре церкви, я хочу сказать… Я не знаю, что нас ждет дальше, но, пожалуйста, всегда помни о том, что я люблю тебя – безусловно и безоглядно. Никогда не сомневайся и не терзайся. Обещаю, что бы ни происходило с нами, я постараюсь слышать тебя и чувствовать так, как сегодня. Этот день теперь навсегда с нами, как и прошедший снегопад, соединивший нас снова, и я верю, что они, как камертон, настроят нас на правильный лад в любых обстоятельствах. - Я тоже обещаю всегда слышать тебя… - взволнованно отозвался он. - Мэри… ты не ответила мне на один вопрос…- На какой? – игриво поинтересовалась она, почему-то точно зная, о чем пойдет речь. - Ты хотела бы, чтобы у нас был сын или дочка? Она рассмеялась захлебывающимся от счастья смехом. Знакомые мальчик и девочка приветливо помахали ей из-за плеча Мейсона. - А можно, чтобы были оба? КОНЕЦ.