Глава 18. (1/1)

- Что же, Мэри, принимая во внимание все изложенные вами обстоятельства, а также предоставленные Совету свидетельства о нерасторгнутом предыдущем церковном браке вашего мужа, мы считаем возможным удовлетворить ваше прошение и аннулировать ваш брак с Марком Маккормиком…Мэри шла по длинной арочной галерее миссии Санта-Барбара, где проходило заседание церковного Совета округа, снова и снова вызывая в памяти это раскатистое заключение по ее делу. Хотелось громко петь и на одной ноге, как школьница, проскакать по плитам каменного пола галереи. Она свободна! От уродливого брака, от притязаний бывшего мужа, от формальных обязательств, от злословия и осуждающих ханжеских взглядов… Теперь в ее жизни все наладится и потечет так, как было предначертано изначально… Она выйдет замуж за Мейсона, будет обустраивать общий дом, готовиться к появлению их первенца… Самый строгий судья – церковь – признал за ней это право, право на счастье, простив ошибку с поспешным браком…при этом сохранив для нее ?пропуск? в свой мир… И вот удачное совпадение – именно сегодня, 1 августа, позвонила Джулия и сообщила, что гражданский бракоразводный процесс также завершен. Мэри нужно было лишь подписать пакет документов, чтобы считать страницу с нелепым замужеством перевернутой окончательно. Мейсон, высадив ее утром возле миссии, поехал в суд к Джулии – забрать все бумаги по разводу и обсудить пару вопросов. Встретиться снова Мейсон и Мэри должны были, как и прежде, на обеде в ?Ориент Экспресс?…Солнце подмигнуло ей сквозь умытую недавним дождем зелень деревьев, и Мэри, сощурившись, весело засмеялась вслух… Как же замечательно все складывалось: вторая жизнь, свобода, Мейсон, малыш, новый дом, друзья и родные… После всех испытаний, кошмарной боли, после пребывания на пороге смерти Мэри особенно пронзительно ощущала прелесть и вкус жизни… Ей вдруг захотелось ярких огней, цветов, музыки, танцев… шумного праздника… Интересно, что скажет Мейсон по поводу ее внезапной тяги к развлечениям? Она ясно увидела перед собой его шальные глаза и услышала ироничную интонацию: ?Бывшую монахиню потянуло к сладким плодам жизни. Мэри, так чего же мы ждем? В мире удовольствий тебе не найти лучшего гида, чем я?. Да, наверное, так и будет… Они чудесно проводили время, чем бы ни занимались, поэтому за неделю каникул ни разу не возникло спорной ситуации, когда им хотелось бы чего-то взаимоисключающего… ?Какая разница, что делать – лишь бы с ним?, - с переполненным сердцем подумала Мэри и счастливо вздохнула.Галерея кончилась. По каменной лестнице Мэри спустилась на лужайку, оглядываясь в поисках такси, которое она вызывала на это время. Вдоль асфальтовой дороги на выезд была припаркована темно-синяя легковая машина. Мэри сделала к ней несколько шагов, чтобы разглядеть номер, хотя и так было очевидно, что это не такси.Дверца со стороны водителя распахнулась, и из автомобиля навстречу ей вышел Марк…Она не видела его с того визита, который для нее закончился остановкой сердца, и поразилась, как ужасно он выглядит. Тогда в нем было нечто воинственное – готовность наскакивать, выгораживая себя, пылкая, хотя и озлобленная, убежденность…подтянутость… Теперь же…жалкий, бегающий взгляд…помятый костюм, неопрятная щетина… весь он был какой-то растрепанный и раздавленный… - Привет, Мэри… - поздоровался Марк с заискивающими нотками в голосе. – Ты очень похорошела, и не скажешь, что после больницы…И стрижка эта тебе к лицу…А я вот тут тебя жду… Уже три часа жду… с самого утра…- Зачем? – холодно уронила Мэри. Ей было неприятно даже находиться рядом с ним – она почувствовала отвратительный запах спиртного. Она уже порядком отвыкла от этого аромата – Мейсон давно не пил крепкого алкоголя, и теперь о себе напомнил токсикоз. - Мне надо поговорить с тобой… Не представляешь, как сильно…- Марк, наш брак пятнадцать минут назад аннулирован церковью, а к вечеру будут подписаны и бумаги по гражданскому разводу. О чем нам говорить? - Я знаю… мне звонила Джулия… И церковный брак… ну что ж… видимо…это правильно…Теперь ты выйдешь за Мейсона, да? - Да, - жестко сказала она, желая прекратить встречу. - И всё у тебя будет хорошо… К счастью, мне не удалось испортить тебе жизнь… Ты всё начнешь заново. А вот я… Мэри, прошу тебя… удели мне десять минут! От этого зависит мое будущее!.. Ты же видишь, в кого я превращаюсь! Помочь мне можешь только ты… Он никогда так с ней не говорил – почти молил. И даже поза была какая-то угодливо-согнутая, просящая… Мэри сглотнула комок тошноты, подкатывающий к горлу. Отшвырнуть того, кто так просит, она не могла. - Ну хорошо, я слушаю. Только совершенно не понимаю, что ты хочешь… И у нас мало времени – сейчас придет такси… - Да, да… я успею… Успею… Мэри, скажи честно, тебе было очень плохо…тогда? Ну когда я…принудил тебя…- Что? – отпрянула она. – Тебе вдруг стало интересно? А ты разве тогда не видел?- Я хочу понять, что именно ты чувствовала… Отвращение? Страх? Беспомощность? Мне трудно в это поверить. Все же я был твоим мужем, другом… я не бил тебя… не унижал… неужели это было так ужасно для тебя? Она посмотрела на него, как на умалишенного.- Ты спятил, да? Это что за сеанс психотерапии? Для чего ты хочешь, чтобы я заново пережила все эти кошмарные подробности? - Мне нужно, чтобы ты простила меня! – вырвалось у него чуть ли не с рыданием. – Особенно, если это было так страшно для тебя…- Если? – Мэри все-таки разволновалась и заговорила гневно. - То есть ты все еще сомневаешься? Конечно, тебе хотелось бы думать, что статус мужа снимает с тебя вину, что ты не бил меня, - эти слова она выделила горечью, - а значит, случился просто акт исполнения супружеских обязанностей… и я должна была поплакать и забыть, а то и вернуться к тебе… Так вот нет! Это было отвратительно, унизительно, грязно… Мне хотелось содрать с себя всю кожу, к которой прикасались твои пальцы! Никогда больше не видеть этого дивана, не слышать этого ужасного запаха виски, которым и сейчас от тебя разит! Я не знала, как мне жить дальше, как смотреть Мейсону в глаза, как обнимать его, когда ты осквернил каждую клетку моего тела! Когда я позволила тебе дотронуться до себя, то думала, что тебе можно доверять… что я попрошу и ты отпустишь…А потом, когда вдруг поняла, что не могу вырваться, до полусмерти испугалась! Меня как будто парализовало, у меня не хватило сил даже ударить тебя… Я умоляла тебя остановиться, а ты, словно зверь, разрывал на мне платье, и я немела от страха и беспомощности еще больше! Ты меня растоптал, Марк, а уверяешь, что это было не так ужасно… Ты это хотел услышать? Марк морщился, вздрагивал при каждом ее слове, как от пощечины, и отступал назад, пока не уперся спиной в собственный автомобиль. - Господи… всё то же самое… - обреченно пробормотал он. – Мэри… моя жизнь катится под откос… Я не сплю ночами, каждую минуту прикладываюсь к виски, мне стала безразлична медицина, где я живу, что ем…Стоит мне закрыть глаза – приходят кошмары… Если ты не простишь меня, я свихнусь… совсем скоро… - Я не священник, чтобы отпускать грехи… Марк с отчаяньем впечатал обе ладони в лоб, потом схватил себя за волосы, будто пытался стащить с головы скальп. - Я раскаиваюсь, честное слово! Я ведь тогда так ждал твоего возвращения из монастыря, хотел доказать тебе, что теперь стану настоящим мужем… А ты являешься и обрушиваешь на меня новости: что спала с Мейсоном, что всегда его любила, что собираешься за него замуж… Я разозлился… я хотел наказать тебя и его… повел себя по-скотски…Но я любил тебя! Я считал, ты одумаешься! - Марк… хватит…я устала…Это бессмысленный разговор…- Значит, не можешь простить? – Марк безнадежно усмехнулся. – Что ж…тогда у меня нет шансов. Мейсон обещал мне ад, и он мне его устроил…хоть и не довел дело до конца… - Мейсон? – насторожилась Мэри. - А при чем здесь Мейсон?- Я так и думал, что ты не знала… Он разыграл одну сценку с моим участием… меня едва не изнасиловали два здоровых бугая… До самого страшного не дошло, но я с того дня не живу, а выживаю… И надеюсь только, что когда-нибудь ты смягчишься…Мэри… Мэри, что с тобой? Она страшно побледнела. Марк продолжал шевелить губами, о чем-то спрашивая ее, но звук почему-то пропал. Голову наполнил тот самый ненавистный вязкий гул, появившийся после травмы, уши заложило, как будто она ушла глубоко-глубоко под воду… ?Едва не изнасиловали два здоровых бугая… Мейсон!!! Что же ты наделал? Зачем???? Сердце пронзила резкая, острая боль… Мэри на секунду забыла, как надо дышать…Всё рухнуло…во что она верила… что любила… что лелеяла… Двигаясь как оглушенная, она побрела от Марка вдоль асфальтированной дороги прямо по траве…опустив плечи… просто переставляя ноги… - Прости меня! – вслед ей крикнул Марк, но она не слышала. В конце аллеи показалось такси. Водитель лихо развернулся перед Марком, а потом догнал Мэри. Взвизгнули тормоза, клацнул замок отпертой дверцы. Мэри недоуменно воззрилась на желтую с шашечками машину, потом нахмурилась, сердито тряхнула головой и нырнула в салон. Взревел мотор, и такси растаяло в синем мареве…Словно ничего и не было… Марк со злобным отчаяньем взвыл в небо, как издыхающий пес… Проклятье!!! Он добивался не этого!.. - Джулия, надеюсь, ты присоединишься к нам с Мэри за обедом? Нам всем есть что отпраздновать… например, твой щедрый гонорар…В ?Ориент Экспресс? было малолюдно, свободных мест хватало. Мейсон по-хозяйски кивнул Джулии на зону в виде купе у окна, одновременно сделав подзывающий жест официанту. Он чувствовал себя человеком, успешно завершившим долгое, тяжелое восхождение на не покоренную ранее вершину. Бумаги по разводу Мэри лежали у него под рукой в папке ровной, красивой стопкой. Джулия превзошла саму себя, управившись в кратчайший срок, и Мейсон не мог этого не оценить. Осталось только подписать… - Не знаю, Мейсон, - замялась Джулия, по обыкновению нервно стреляя глазами по сторонам. – У меня с некоторых пор нет настроения праздновать… даже свои гонорары…- Бренность мира узрев, горевать погоди!Верь: недаром колотится сердце в груди. Не горюй о минувшем: что было – то сплыло.Не горюй о грядущем: туман впереди… - возразил ей Мейсон. - Омар Хайам, конечно, великий мудрец, - вздохнула начитанная Джулия, - но иногда и он бессилен. - Тогда подумай о том, что ты сегодня облагодетельствовала двух людей, а в перспективе даже трех… Тебе это непременно зачлось где-то там, - Мейсон воздел указательный палец к потолку, - и скоро жизнь твоя изменится к лучшему…- Мейсон, ты вещаешь, как цыганка… ?Дай Бог тебе счастья, дорогая, и жениха хорошего!? - передразнила Джулия.- В этом деле главное не форма, а результат…- важно изрек он. - Просто ты примитивно счастлив… и хочешь, чтобы счастливы были все вокруг, а так не бывает… - Кстати, о моем счастье…Что-то Мэри задерживается… Я думал, Совет давно закончился… В зал выглянул администратор ресторана Марк. Увидев Мейсона, он расправил плечи, выкатил вперед грудь и, неторопливо покачиваясь, поплыл к столику. - Мистер Кепвелл, вам просили передать…Из внутреннего кармана смокинга Марк, словно фокусник, извлек белый конверт, на котором было выведено всего два слова: ?Мейсону Кепвеллу?. Мейсон без труда узнал почерк Мэри… Ничего тревожного не всколыхнулось. Всё было слишком хорошо, даже для дурных предчувствий. Он вынул листок из конверта, лишь мимолетно удивившись, что для записки там многовато текста… По мере того, как Мейсон читал, благодушное выражение на его лице искажалось, переплавлялось болью во что-то мрачное и трагически бессильное…?Мейсон! Прости, что я говорю это тебе в письменной форме, а не лично. Но если мы встретимся, я уже не смогу выполнить принятое решение…Я знаю о том, что случилось с Марком… знаю, что это была твоя идея… Теперь даже догадываюсь, в какой это точно было день…все-таки не зря мне казалось, что ты был не такой, как обычно…Я понимаю, почему ты это сделал. И даже готова признать, что средство оказалось эффективным: Марк впервые задумался о моих чувствах, признал, что принудил меня, почти вымаливал прощение… Но таким способом - неправильно!!! Когда я думаю о том, что ты выбрал для него, начинаю задыхаться… Так изощренно и зло…Неужели в тебе столько жестокости? Я не стану обвинять тебя во лжи. Ясно, как божий день, почему ты молчал. Если бы сказал правду, я не позволила бы тебе… но ты бы никогда мне не сказал… И вот это очень грустно…несмотря на то, что разлучило нас когда-то, между нами по-прежнему остаются вещи, в которых мы не в силах признаться друг другу… Может быть, я мечтала о несбыточном, но хотела, чтобы ты ничего не скрывал от меня…А ты так не умеешь, увы…Ты, как и прежде, нежный рыцарь – со мной, а с другими - часто мстительный циник… Теперь мне стали понятны все твои странные вопросы и разговоры последних дней…страх, что я уйду… Так вот, ты волновался напрасно…Я не способна тебя разлюбить… И расстаться с тобой – выше моих сил, особенно после того, что мы пережили вместе, после того, что ты сделал для меня… Но, Мейсон, я не могу в этом жить!! Не знаю, как принять…как объяснить себе… как примириться…чтобы перешагнуть…и смотреть на тебя, как раньше…строить прекрасное безоблачное будущее… Не проходит мерзкий привкус…Я не такая, как ты, да…и мне не нужен мир добра, созданный на фундаменте мести и жестокости… даже если последнее заслуженно и справедливо… Я уезжаю, Мейсон… Полечу к маме и Кристи… Ирландия далеко, и это именно то, что мне нужно сейчас… Я хочу разобраться… ради нас, ради нашего ребенка…Пожалуйста, не ищи меня. Я вернусь сама, когда отвечу себе на все вопросы, или…не знаю… Не могу представить свою жизнь без тебя… Поверь, это решение дается мне неимоверно тяжело…но если я останусь, будет хуже…Я позвоню тебе или напишу…обязательно. Мэри.P.S. Я люблю тебя…?Последняя буква постскриптума расплылась, как если бы что-то капнуло на строчку… С тихим шуршанием письмо выпало из рук Мейсона, и Джулия встретила по-детски растерянные, раненые глаза, полные сухих невыплаканных слез… КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.