Глава 7. (1/1)

… Мэри стала быстро уставать. Разговор с Джулией, несмотря на свою предметность и деловую лаконичность, изнурил ее до предела. Она попросила Джулию представлять ее интересы в бракоразводном процессе. Та, не сказать, чтобы сильно удивилась, но все-таки полюбопытствовала:- А почему ты не обратишься к Мейсону? - По многим причинам. Я больше не хочу у себя дома постоянно разговаривать с собственным адвокатом. Мы с Мейсоном уже это проходили, и ничего хорошего не вышло. Кроме того, он пристрастен, ему тяжело быть просто юристом в делах, которые касаются меня. И не стоит ему лишний раз встречаться с Марком. Наилучший вариант, если мы вообще забудем всю эту историю, как страшный сон, а Марк уедет из города. - Ты сможешь забыть? – осторожно поинтересовалась Джулия. - Не знаю… Но я очень стараюсь. А Мейсон… он ворошит все снова и снова... - Ему просто очень больно, Мэри. Еще и от того, что он не защитил тебя тогда… а теперь позволил Марку улизнуть от правосудия. - Его отныне нельзя привлечь? - За то, что он сделал с тобой, нет, - горько сказала Джулия. – Если честно, я понимаю Мейсона. Это не месть. За причиненное зло человек должен отвечать. Иначе он чувствует свою безнаказанность и продолжает черные дела… Твое великодушие грозит обернуться против тебя… Впрочем, тебя я тоже могу понять… Непосредственно действия по разводу они обсудили быстро. Джулия полагала, что с учетом отсутствия детей и совместного имущества, эта процедура, даже, если Марк вздумает противиться, не займет дольше месяца. Она хотела было спросить про скользкий момент с церковью, но, посмотрев, на бледное, в капельках пота лицо Мэри, передумала. В конце концов, это не ее дело. Она всего лишь адвокат. Если Мэри решилась на гражданский развод, значит, для нее так лучше. Когда Джулия ушла, Мэри почти без сил откинулась на подушку и закрыла глаза. От слабости подташнивало, снова разболелась голова, заныли ее переломы. Наверное, ей пока рано полностью погружаться в тот ворох проблем, который засыпал ее жизнь перед несчастным случаем. Она не жалела о принятом решении, хотя оно отзывалось острой болью в сердце. Представить, что скоро она станет изгоем в родном, милом доме, которым всегда была для нее церковь, было невозможно… ?Потом… об этом я подумаю потом, когда придет черед, - Мэри часто задышала, осаживая себя. – И о Марке тоже… Для этого нужны силы… Лучше думать о малыше… Сколько же испытаний ему уже выпало! Или ей? Интересно, все-таки мальчик или девочка? Маленький Мейсон… хотя… ведь это неизвестно… вдруг не Мейсон…? Мэри даже застонала вслух. Куда бы ни пыталась она свернуть мыслями, они приводили ее в один и тот же тупик. В этот момент дверь в палату приоткрылась, и в проеме возникла охапка бордовых роз, а вслед за ней появилось хитро улыбающееся лицо Мейсона. Его было просто не узнать. Свежий, отдохнувший, гладко выбритый, щеголеватый, с веселым блеском в глазах; вьющиеся темные волосы аккуратно причесаны, отутюженная кремовая рубашка и идеально сидевший темно-синий костюм - Мейсон был похож на киноартиста перед интервью. - Какой ты красивый! – восторженно ахнула Мэри. – Просто неправдоподобно. До тебя даже дотронуться страшно… - Я хотел произвести на тебя впечатление, - он поставил цветы в вазу и присел на краешек постели возле Мэри. – Чтобы ты не забыла, что собираешься замуж не за привидение… - а за первого красавчика Санта-Барбары, - подхватила, озорно улыбаясь ему, она. – Я рада, что ты вернулся… Мейсон нагнулся и поцеловал ее в щеку. Мэри погладила его по лицу и посмотрела долгим откровенным взглядом. Это был магнит, сопротивляться которому Мейсон не умел. Повинуясь ему, он накрыл губами ее губы. Уже без той сжигающей жажды, а нежно, любовно… Мэри обожала его поцелуи и, начав отвечать, забылась: обняла Мейсона рукой за шею, пальцы нырнули в его мягкие волосы… Но израненное тело пока не готово было к близости, которой так просила душа. От своего нечаянного движения дыхание у нее перехватило, в груди что-то сдавило и полоснуло болью. Мэри крупно вздрогнула, Мейсон сразу поспешно отстранился. - Я опять тебя тороплю, - повинился он, целуя ее в ладонь, чтобы погасить внезапный порыв у обоих.- Пока тебя не было, заходил СиСи и предложил нам отправиться в круиз на вашей семейной яхте. Вот я сейчас думаю, что ты там будешь со мной делать? – с иронией заметила Мэри. На самом деле, ей хотелось плакать. - Лишь бы ты была рядом, а я уж что-нибудь придумаю, - игриво пообещал Мейсон. – А что, отец, правда, это предложил?- Правда. Еще самолет компании… и все к нашим с тобой услугам. - Бойтесь данайцев, дары приносящих, - в своем стиле прокомментировал он. – Хотя это же для тебя…Мэри улыбнулась. - Нет, на этот раз для нас обоих. Он очень изменился к тебе… - Это я тоже заметил. Только вряд ли надолго. Как только я перестану быть живым трупом, он вернется к любимой игре в паршивую овцу и мудрого пастуха. - Не думаю. Мне кажется, он испытал настоящее потрясение за эти дни… - Может быть… По крайней мере, лично мне так страшно не было никогда в жизни… Имей в виду: я стал ужасно мнительным, и теперь тебе придется то и дело напоминать мне, что все позади, и ты не исчезнешь… и что любишь меня.- Не исчезну… и люблю… Мейсон снова провел губами по ее руке. У Мэри вдоль позвоночника пробежал приятный холодок. - Но вообще, идею отца стоит обдумать. Яхта – это чудесно. Мы ведь так и не добрались до нее… - А тебя не смущает, что мы уедем посреди судебного процесса? – со значением поинтересовалась Мэри.- Ты знаешь… - догадался он. – Отец сказал?- Да… Ох, Мейсон! Как же это всё… А ведь этого человека я считала когда-то лучше тебя! – глаза Мэри потемнели почти до синевы и наполнились слезами. – Воистину, если Бог хочет наказать нас, то делает слепыми и глухими! Простишь ли ты меня когда-нибудь за это замужество?! Все наши беды оттуда… - Не надо, Мэри, не казнись… Мы все совершаем ошибки. Марк скоро уйдет из нашей жизни, и у нас все будет замечательно, вот увидишь! Не думай ни о чем плохом…- Мейсон, ведь он был моим самым близким другом! Я в похожей ситуации вышла за него замуж, а он… торговался…Ты думаешь, он бы позволил мне умереть?- Думаю, нет, - ответил Мейсон через паузу. – Но я не стал проверять.- Я попросила Джулию запустить бракоразводный процесс. Надеюсь, ты не станешь спрашивать, почему не тебя?- Джулия – хороший выбор, - одобрил он. - Она быстро вас разведет. Но… как же быть с церковью? Для тебя это так важно… - Не знаю, - честно призналась Мэри. – Подумаю об этом потом. Мейсон раздумчиво пощипал себя за мочку уха. - У меня есть одна идея. Надо будет кое-что проверить, и не исключено, все решится само собой. - Так не бывает…- Посмотрим. Но я восхищаюсь твоей отвагой и мужеством… Развод при данных обстоятельствах – это поступок.- Я больше не дам Марку права распоряжаться моей судьбой. Мейсон… а с судом совсем всё? Он помрачнел. - Мы подписали соглашение, после которого твое заявление фактически теряет смысл. Забрать его можешь только ты, но это формальность в данных условиях. Видишь, мы столько времени потратили на споры, а в итоге, все само вышло, как ты хотела… - И теперь весь город считает, что я не боролась, не сопротивлялась и предала тебя? – с рыданием в голосе спросила Мэри. - Конечно, нет, - растерялся Мейсон. – Все, кто хоть немного тебя знает, не сомневаются, что ты говорила правду… Ну не надо, Мэри, не плачь! Пожалуйста! Тебе же нельзя волноваться… Я обещаю тебе, что заставлю его ответить за каждую твою слезинку… - Нет! Я не хочу! Не трогай его, Мейсон! Пусть он живет, как хочет, и со своей совестью разбирается сам. Прошу тебя, хватит злости и мести! Это едва не уничтожило нас… Наш малыш остался жив, ему нужна наша любовь… Мейсон молча прижался лицом к ее рукам. Ему было так хорошо… и не хотелось спорить, и признаваться, что простить и забыть он не в силах… - Мистер Кепвелл, - в палату заглянула медсестра. – Мисс Дюваль пора на процедуры, я должна попросить вас выйти ненадолго. - Ого, ты только сегодня начала разводиться, и уже снова стала мисс Дюваль, - хохотнул Мейсон. - Это была моя просьба… Не могу слышать фамилию Марка в свой адрес…- Мисс Дюваль – прекрасно, хотя ?миссис Кепвелл? звучит намного лучше. Я снова опережаю события… - он поцеловал Мэри в лоб. – Веди себя хорошо с врачами. Я скоро вернусь. Он ушел. Дальше последовали уколы, таблетки, осмотр, перевязка… Приятного мало, но надо было перетерпеть. К концу процедур Мэри стало клонить в сон. Смутно она слышала, как медсестра, собрав все медицинские принадлежности, тихонько прикрыла за собой дверь, усыпляя, тикали большие часы над входом в палату. Пахло лекарствами и…розами. Мэри уснула. Пробудилась она внезапно. Ее словно подбросило ощущение, что она в палате не одна, и соседство это ей было мучительно. Испуганно распахнув глаза, Мэри убедилась, что интуиция ее не подвела. Перед кроватью стоял Марк и улыбался какой-то жалко-петушиной улыбкой. - Привет, Мэри… - Марк…- Прекрасно выглядишь, - слова давались ему с трудом – от неловкости. – Я очень рад, что ты поправляешься…- Спасибо, - холодно поблагодарила Мэри. – Что тебе надо, Марк?- Я все-таки пока твой муж… - Это упущение я намерена исправить в ближайшее время…- Да, я видел Джулию. Она сказала, ты подала на развод… Зачем ты так, Мэри? Дело с судом улажено, как ты хотела…Мэри горько, через боль, рассмеялась, оборвав его тираду. - Как ты повернул! Получается, принудив Мейсона прекратить дело под угрозой моей смерти, ты радел исключительно о моих интересах? Да ты почти святой, Марк…- Я бы не позволил тебе умереть! Но это у тебя хватает могущественных покровителей, которые пылинки с тебя сдувают, а я остался один и должен был как-то защищать себя!- Ну конечно… как я могла забыть? Тебе сейчас труднее всех…- Ты напрасно издеваешься. Мы могли бы все возродить и вместе воспитывать нашего ребенка… И тебе не пришлось бы рвать с церковью, со своими убеждениями…Мэри почувствовала отчетливые удары резинового молоточка в висках. - Всякий раз, разговаривая с тобой, мне кажется, что я вижу дурной сон. Ты, правда, живешь в какой-то придуманной реальности, где есть наша эфемерная любовь и наш еще более эфемерный счастливый брак? Или ты просто сам себя уговариваешь, чтобы не чувствовать вину за то, что сделал? - Я пытался напомнить тебе, что ты моя жена… а не любовница Мейсона! Резиновый молоточек в голове вдруг превратился в кувалду…- Интересный способ напомнить… Я никогда не была твоей женой, Марк. Я всегда любила только Мейсона, - морщась от нарастающей боли, сказала Мэри. – А наш брак был недоразумением, фарсом, глупым и неуместным порывом… Теперь я это так хорошо понимаю… И неужели ты думаешь, что я по доброй воле легла бы с тобой в постель, после того как наконец обрела счастье с любимым человеком? После того, как он сделал мне предложение, которое я приняла? Да у меня отвращение вызывала одна мысль…- Хватит, Мэри! – его крик, словно гвоздь, вонзился ей в мозг. – Не надо меня добивать!- Добивать? Да тебя невозможно даже задеть. Это в тот вечер, уходя от тебя, я страдала, наивно полагая, что причиняю тебе боль… Но я ошибалась: ты умеешь чувствовать только злость… - она начала задыхаться. - Теперь тебя уже никогда не будут судить за изнасилование, так скажи: неужели в тебе ни разу ничего не шевельнулось, когда ты думаешь о том, что сделал? Ведь я так доверяла тебе, уважала тебя… ты над всем надругался, и ни проблеска раскаяния… - Ты хочешь заставить меня мучиться от того, что я просто переспал со своей женой?! Не выйдет, Мэри! Я тебе уже говорил: ты чувствуешь вину перед Мейсоном за то, что уступила моему желанию, но причем здесь я? Свои грехи перед ним замаливай сама. А я скажу тебе, в чем действительно раскаиваюсь… - у Мэри стремительно темнело в глазах, голову уже разрывало на части, пульсирующая кровь грозила разбить барабанные перепонки, - я раскаиваюсь, что сам не увез тебя из монастыря. Может быть, мне тоже следовало быть понастойчивее, и тогда сейчас ты бы не затевала эту комедию с разводом…Марк в запальчивости схватил ее за руку. Мэри резко отпрянула от него, и для ее истерзанного организма это стало последней каплей. Раскаленная лава хлынула в мозг, Мэри накрыло волной кошмарной боли, сердце перестало биться, и она рухнула в черную пропасть… …Сигнал об остановке сердца у пациентки профессора Френсиса тут же прилетел на пульт дежурной медсестры. Уже спустя минуту в палате у Мэри работала бригада реаниматологов. - Адреналин, быстрее! Давление падает до критического уровня! Дальше Марк не слышал. Его вытолкнули из палаты. Руки и ноги тряслись. Он без конца резиновыми губами повторял одно и тоже: - Мэри, я не хотел, не хотел, не хотел… В этот момент его плечо сжало стальной хваткой, и кто-то одним движением развернул его на 180 градусов. Марк успел узнать перекошенное ненавистью лицо Мейсона, прежде чем отправился в сильнейший нокдаун, отбросивший его к противоположной стене. Мейсон, отшвырнув со своего пути попавшийся стул, неспеша, как неотвратимое возмездие, сделал два шага и нанес Марку еще несколько ударов кулаком в лицо, пока на плечах у него не повисли СиСи и Тед. - Как ты посмел к ней войти?! – прорычал Мейсон, безуспешно вырываясь. - Видишь, что ты натворил, ублюдок?! - Я ничего не сделал, - вытирая кровь с лица, запротестовал Марк. – Мы просто разговаривали…- Я представляю, о чем, если Мэри потеряла сознание! Мразь, пришел выяснять отношения с беспомощной женщиной, которую только что прооперировали! Теперь у ее палаты будет дежурить охранник, и если хотя бы тень твоя мелькнет у этой двери… Марк по стеночке кое-как встал на ноги и попятился от разъяренного Мейсона в сторону лифта. - Я всего лишь хотел повидать свою жену… Хорошо, наверное, мне и впрямь лучше пока не встречаться с Мэри… СиСи отпустил Мейсона, и тот, дернув плечом, сразу кинулся к палате. Через стекло было видно, как суетятся вокруг Мэри врачи и медсестры, ее лицо оставалось белым и недвижимым. Холодный липкий страх сковал Мейсона… Нет, она не может умереть! Он впился взглядом в линию сердечных ритмов на мониторе – ровную, но вздрагивающую. ?Мэри! Пожалуйста!? - мысленно взмолился он. Ему казалось, что его собственное сердце шлет туда сигналы, чтобы помочь ?завести? ее сердце. Три секунды длились бесконечно. Внезапно Мейсон увидел на экране всплеск, еще, и вот побежали ровные волны сердцебиения. Боясь поверить, он перевел глаза на реанимационную бригаду. Лица были невозмутимы, врачи спокойно переговаривались. Один взял Мэри за запястье, пощупал пульс и аккуратно положил ее руку поверх одеяла. - Мейсон, - из палаты вынырнул профессор Френсис, - видимо, мне придется ограничить визиты к Мэри. Она слишком слаба… Сейчас едва не случилось непоправимое… Очень резкий скачок давления, спровоцированный, по всей вероятности, сильным душевным волнением, привел к остановке сердца. Слава богу, что нам удалось запустить его… Я же говорил вам, Мейсон, при ее травме ей противопоказаны малейшие тревоги… - Простите, доктор… я отлучился совсем ненадолго, и ее муж… Впрочем, уже неважно…Спасибо вам! Обещаю, больше никто и ничто не побеспокоит Мэри. - Через минут двадцать вы можете зайти к ней. А я бы пока подымил… - Профессор, - спохватился Мейсон, - хорошо, что вы напомнили. У меня для вас подарок. Одну минуту. Отец, как и обещал, достал коробку настоящих кубинских сигар. От красивого деревянного сундучка исходил слабый терпкий аромат, приятно щекочущий обоняние. Отдавая коробку нейрохирургу, спасшему Мэри жизнь, Мейсон заметил:- Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить. Если когда-нибудь вам что-то понадобится… - Все в порядке, Мейсон. Вы и эта молодая женщина, Мэри, тоже помогли мне сделать открытие. Я много видел в жизни пациентов и их родных, но такого, как у вас… Берегите ее и то, что есть между вами. Ну, а если будет трудно, можете прибегнуть к моему рецепту… - Принимать решение на выдохе между третьей и четвертой сигарной затяжкой? – с улыбкой уточнил Мейсон. – Боюсь, я искрошу драгоценный продукт раньше, чем поднесу спичку. У входа в палату Мэри он остановился и несколько раз перевел глаза с ее усталого лица на лифт, за створками которого недавно исчез Марк. Его теперь нельзя судить по закону. Но никто не сможет запретить Мейсону наказать его по сути. То, что Мейсон задумал, было жестоко и даже грязно, но справедливо, черт побери… И то, что вновь пережила Мэри из-за Марка, только укрепило намерение действовать…