1 день. "Почему душа болит сильнее...?" (1/1)

POV Егор. Блять, что за херня? Почему какая-то чёрная пустота вокруг меня?! А, это же у меня, похоже, глаза закрыты... Я, недолго думая, открыл свои глаза. Господи, где я сейчас? Я хотел встать, оперевшись на руки, но что-то меня крепко держало за них, что они, словно, просто висели сверху. Я посмотрел вверх своими глазами и сразу же понял, что мои руки я никакими усилиями не смогу освободить — они с помощью железной цепи плотно прикреплены к чему-то очень тяжёлому. Я обернулся назад и понял, что позади меня находится стена. Блять, как же холодно тут и сыро, это же пиздец какой-то! Возле меня сидели ещё какие-то незнакомые мне парни и девушки, но большинство из них очень далеко находились от меня. Почему-то они все были в крови, а особенно их лица. Тёмными синяками был покрыт каждый сантиметр каждого из их тел. Боже мой, как мне стало их жаль! Вот ближе всех людей, где-то в метрах пяти-десяти от меня сидел, судя по запястьям, очень худой, истощённый парень, которого я ни разу до этого даже не видел, он был тоже прикрёплён на цепи, а рядом с ним сидела какая-то тоже незнакомая мне молодая девушка. Блять, я очень сильно хотел закричать, но я очень сильно боялся, что мне не поздоровится от этого, а наоборот — станет ещё хуже... Господи, что это за незнакомое место? Я хочу домой, к Артёму! Хочется лечь рядом с ним на нашу общую и мягкую кровать, да прижать его к себе, нежно поцеловав в лоб! По моим щекам потекли очень сильные горячие ручьи из солёных слёз, которые, словно, стали меня душить, слегка перекрывая доступ к воздуху. Как же мне морально больно! Как же там справится один мой самый любимый мальчик Артём, он же, наверное, очень сильно переживает за меня...я ведь обещал ему прийти в назначенное время. Блять, блять, блять... Я в душе не чаю, что он на меня подумает. А может, просто забьёт на меня хуй и найдёт себе паренька получше. Блять, мне очень трудно представлять любимого Артёмку не со мной...блять... В какой-то момент я услышал тяжёлые шаги, которые послышались далеко слева от меня. Я сильно вздрогнул и кое-как проглотил большой ком в моём горле. Блять, только бы они меня не стали убивать... Мне очень страшно стало. Тогда мне хотелось плакать и кричать ещё сильнее, чем прежде. Какой-то человек с чёрной маской на лице, в чёрной куртке и с чёрными штанами на ногах медленно подошёл ко мне. Меня бросило в страх. Капли пота стекали вниз по моему испуганному лицу, а конечности просто-напросто онемели, правда, иногда вздрагивали. "Господи, пожалуйста, только не убивайте только меня" — мысленно я говорил... Человек во всём чёрном произнёс мне суровым голосом:— Ты здесь не просто так. Называй меня так — босс. Понятно тебе? Я лишь молча кивнул, так как от сильного страха я не мог сказать ни слова. Человек в чёрном, ну или, как он выразился, "босс" развернулся, немного отошедши в сторону, и крикнул кому-то:— Так, быстро сюда, моя банда! Несколько человек подбежало к нему. Он склонил их головы немного к земле и что-то им там шептал,посде чего они выпрямились, молча кивнули головами и подошли ко мне. Они все так же, как и босс, были в масках на всё лицо и чёрной одежде. Так что, не только по суровому взгляду можно было понять, что они подошли ко мне не с самыми лучшими намерениями. Из-за своей спины вдруг один из этих вытащил громадную бейсбольную биту. Блять, только не это...нет...нет! Мне в плечо прилетел очень сильный удар. Блять, как же это, сука, больно! Пиздец, а не бита... Потом мне прилетел удар в челюсть этой же битой. Кровь брызнула в разные стороны, а пару зубов вылетело и упали прямо на бетонный пол. Блять, это же очень больно, больнее удара этой же биты в плечо! Пиздец, что сказать... После этого всего мне прилетают удары в ноги и руки, оставляя громадные и обширные бурые следы — синяки. Ау, блять! Это же, сука, тоже очень больно! Но, по крайней мере, это не так больно, как в челюсть. После этого один из них достаёт нож из кармана и подставляет мне его к горлу со словами:— Если ты, падла, хотя бы тихонько закричишь во время таких "сеансов перевоспитания таких, как ты, чсв" — мы тебя будем беспрерывно прижигать горячим утюгом до тех пор, пока ты не умрёшь, сучара! Я лишь молча кивнул головой, типа всё понятно. С моей шеи тут же был убран нож, и тот человек в чёрном строго пригрозил мне, подняв в воздух нож остриём прямо вниз. Я снова кивнул. В это время пацана, что был недалеко от меня, взяли за волосы, которые у него не короткие и не длинные, и стали так таскать по всему коридору, а когда оттаскали — несколько раз, держа его за те же самые волосы, ударили о стенку, да так что кровь хлынула из правой части лба, чуть ли не у самого виска. А девушку, что сидела рядом с этим пацаном, начали душить руками, правда, не полностью, а слегка придушивали, чтобы та помучилась как следует. Блять, я не могу видеть, как они издеваются над людьми... Та банда на меня посмотрела странным, недобрым взглядом и медленно, следя за моими движениями, ушли от меня куда-то. Я не мог совсем тихо сидеть от боли. Я сильно заплакал, прижимая руку ко рту, чтобы никто этого не слышал. Мне было больно и физически, и морально. Это было невыносимо — терпеть синяки, кровь и беспокоиться о состоянии Тёмы, который хрен знает, где. "Если что, Тёма, блять, прости меня, мудака, за всё. Пожалуйста. Как же жаль, что ты меня не слышишь" — промелькнуло где-то у меня в мыслях. Мне казалось, что моё тело здесь забьют до самой смерти. "Почему именно я здесь? Что я сделал такого? За что мне это всё?" — только это мелькало у меня тогда в голове. Это очень страшно осознавать, что ты больше никогда в жизни не встретишься с любимым человеком, никогда его больше не обнимешь, не прижмёшь к своему сердцу, не поцелуешь того самого человека на ночь в лоб. От этого было больнее всего, а не от полученных ярких синяков и вытекшей бурой крови. "Нет, нет! Я не смогу так, без самого дорогого человека, провести остатки своей скучной без него жизни!" — тотчас мелькнуло у меня в мыслях. Я хотел уже увидеть Артёмку, обнять его и больше никогда в жизни не отпускать... Господи, я вспоминал его красивые и выразительные серо-голубые глаза, которые могли сказать буквально обо всём. В них можно увидеть любовь и заботу, веселье и искренняя радость, иногда тоску и печаль, но самое главное — они никогда не пустые... Ещё сильнее начало жечь глаза. Потекло ещё больше из них горячих и солёных слёз, которые вовсе не хотели останавливаться. Голова парня была вся в крови, а правое ухо и вовсе было оторвано. Из носа у него, наверное, совсем недавно, текла кровь. Девушка была тоже не сахар: вырвано было очень много клоков её чудесных волос, что осталось очень мало их, а шея, лицо и руки были покрыты широкими и длинными полосами от толстых проводов. Парень тот сделал какой-то непонятный жест руками и тихонько мне произнёс испуганным голосом:— Привет, новенький, какое твоё имя? Моё имя Влад, мне семнадцать. Мне очень-очень жаль, что ты оказался тут вместе с нами. Меня тут ещё хуже били...и резали... Я посмотрел на него немного грустным и испуганным взглядом и ответил:— Привет. Меня зовут Егор. Мне девятнадцать. А почему мы тут оказались? Кто этот человек, из-за которого мы оказались здесь, в каком-то холодном и сыром подвале? Ответ Влада меня просто поразил содержанием:— Это, вероятно, те самые ебанутые ублюдки, что ходят по всем улицам и делают из себя пуп Земли. После этих слов я вспомнил, как однажды, практически с такими же долбоёбами, попиздился на улице... Блять, блять, блять... — И чем они занимаются вообще? — спросил я.— Эти "самые важные" паскуды, которых когда-либо оскорбили, либо ты с ними просто иногда, хотя бы раз, ввязывался в какие-то перепалки, они сначала запоминают этих людей, потом где-нибудь находят и просто-напросто долго и мучительно убивают, или же просто наносят большие и тяжёлые ранения, оставляя их в живых. Мало кто выбрался отсюда или вообще выжил. Но знаешь, я тут уже полтора месяца и уверен, что вообще не доживу до своей старости. Поначалу тебе будет просто охуеть, как больно, но с каждым разом ты начнешь привыкать к таким жестоким избиениям. Это на личном опыте, если что, — ответил Влад, повернувшись лицом ко мне. — А тут вообще кормят? — спросил я напуганным и заикающимся голосом. — Довольно редко приносят какие-то кости и объедки. Но приносят большую бутылку воды каждый день. Мы здесь только сидим на холодном грязном полу в ожидании чуда, но его так и нет, да и вряд ли оно вообще здесь когда-нибудь произойдёт. К нам каждые два часа приходят и избивают. Это пиздец, вот что я скажу.— Понятно, — ответил я дрожащим голосом своему новому знакомому. Я бы тогда очень хотел поспать, ибо не хочу терпеть весь этот кошмар. Мое тело сильно ломило, раны саднило, откуда-то до сих пор лилась бурая кровь, а челюсть очень сильно болела. Я не хочу находиться в этом ужасном месте Я бы здесь остался только при одном условии — Артём. С ним бы было легче переживать этот кошмар. Интересно, как он сейчас. Переживает? Плачет? Спит? Вспоминает? Господи, за что мне всё это? Откуда я знал, что эти чучундрики опасны для такого мира? Пиздец. Я не верю в Бога, но сейчас я вспоминал молитвы из детства и произносил полушёпотом хоть на какую-то надежду. Я тут не могу долго находиться, мне нужен план, как сбежать отсюда нахуй. Но сначала надо узнать у Влада про эту шайку, да вообще любую информацию. Все пригодится.— Влад, а ты не пытался сбежать отсюда? — спросил я у пацана. — Нет, но очень хотел. Если ты планируешь это сделать, то ты просто безумный, чувак, — ответил он слабым голосом. — А что ты знаешь об этом месте, об этих людях? — спросил я у Влада, надеясь хоть на что-нибудь хорошее. — Я не очень много информации знаю, но их не так много, всего пятеро. Также это загородный дом, почти в 50 километрах от города. Здесь всего один большой этаж и подвал, в котором сейчас мы, собственно, и находимся. Охраны у них нет, что очень хорошо, кстати. Вот же лохи, хаха, — слабо смеясь, произнёс мой новый знакомый Влад. — Хорошо, спасибо, — ответил я ему, с большим удивлением перерабатывая новую информацию. А этот Влад хороший парень. Нужно будет его взять с собой в мой шикарнейший план побега из этого адского места, где те пидоры, как сами дьяволы. Как же мне хотелось пить. Я взял и притянул к себе ногами ту самую большую бутылку с водой и, стиснув её своими коленями и впившись зубами в крышку, я смог всё-таки её открыть. Опять же, ногами я чуть наклонил её и отпил сверху этой прекрасной на тот момент жидкости — воды. Блять, теперь эту бутылку ещё и закрыть мне надо. Сильно держа коленями бутылку, я ртом, а точнее, своими зубами, прикрутил обратно пробку. Блять, как же я дико хотел жрать, ну вот просто пиздец! Но так, как еды тут вовсе не давали нам всем, то я принял решение пережить эту боль в животе и душе с помощью недолгого, но спасительного сна. Я закрыл глаза и положил свою голову на колени. Блять, как же я ненавидел это ебучее тревожное время в этим холодном грёбаном подвале! Хотелось мне тогда взять что-нибудь керамическое или стеклянное и швырнуть о стенку нахуй. Помучавшись минут десять в этом положении "голова в коленях", я каким-то образом заснул, наконец-то хотя бы на время не чувствуя всех этих мучений. Так я проспал в этом ёбаном подвале около двух часов. POV Артём. Я, практически, всю ночь ждал своего любимого мальчика. А он, блять, не пришёл домой! Сука, я, блять, не спал до пяти утра, нервно выкуривая на балконе сигареты и слушая грустную музыку. Ракитин, ты, похоже, нашёл мне замену. Это мне ощущать очень больно, ведь ты этим разрушил все наши совместные воспоминания...а ведь я до сих пор помню, как ты целовал меня на ночь в лоб, как ты громко и искренне смеялся над моими нелепыми шутками... И вот я стоял и просто смотрел на самого себя в зеркало. Вместо себя я видел там какого-то незнакомого мне человека, у которого были неяркие, но видные синяки под глазами, проплаканные серо-голубые глаза, прокуренные губы... Я просто упал слабо на пол со слезящимися от навязчивым мыслей глазами. Егор, почему до тебя я не мог никак дозвониться? Я твой номер набирал сотни раз за ту мучительную ночь. Сначала, ты просто не брал трубку, а после ты выключил свой мобильный телефон. Вот и доверяй после этого людям... Господи, ну что его не устраивало в наших отношениях? Мы довольно редко с ним ругались, но это редко, раз в недели две, не чаще. Вот Егор куда-то пропал, на звонки не отвечает, телефон выключил...и мой внутренний мир просто-напросто рухнул, правда, не быстро, а очень медленно и мучительно. Я не знал, что мне делать. Чуть-чуть подумав, я всё-таки решил позвонить своему близкому другу, Феде. Я достал из кармана своих домашних штанов собственный телефон, и, немного прослезясь, я набрал номер Приходова и стал ждать его ответа. Гудки...долгие гудки... Блять, и он мне нихуя не ответил. Пиздец какой-то, а не жизнь! Я скинул трубку... Нахер мне жизнь без тебя, Егор! Я же люблю тебя и любил всегда, Ракитин, блять, пиздец, спасибо за такое красивое предательство! Я всё ещё лежал на полу. Вставать и вовсе мне не хотелось. Сердце снова предательски щемило. Блять, блять, блять... Вот так, люди, бывает, притом довольно-таки часто. Сначала всё вроде бы очень хорошо, прямо прекрасно, а потом бац — и всё пошло по пизде... Я не могу без Егора, своего самого любимого мальчика. Моя жизнь без него катится в полную пизду. Но, видимо, он нашёл себе парня получше меня и теперь живёт вместе с ним, быстро забывая о моём существовании. А я не могу. Просто уже не могу. У меня началась дикая ломка по Егору, любимому мальчику... Я кое-как встал с пола на ватные ноги, придерживая левой рукой своё дико больное сердце. Отправился быстрыми и очень болезненными шагами я на кухню. Вот я, наконец-то, на кухне. Открыл холодильник и увидел бутылку виски, правда, наполовину выпитую. Но мне уже было похуй абсолютно на всё. Я взял эту немаленькую бутылку виски в руки и принялся, открыв крышку, быстро выпивать оставшееся содержимое. Выпив оттуда остатки виски, я выбросил эту стеклянную бутылку в мусорное ведро, что стояло, буквально рядом. После этого я съебался в зал, чтобы там полежать на диване и вспомнить всё, что у нас там было с Егором. Я, идя к дивану, посмотрел на часы. Время половина третьего дня. Пиздец. И я понял, что действие алкоголя на мой организм пока что не появлялось. Странно... Но, буквально, после пятнадцати минут глубоких размышлений у меня дико начала плыть картинка перед глазами...похоже, тот алкоголь, что я выпил, уже начал действовать в полную силу. Пиздец, я так много раньше никогда в жизни своей не пил. Даже не думал об этом. Я уже начал полностью охуевать от происходящего, как вдруг рвотные позывы и боль в желудке дали о себе знать. Несмотря на больное от чего-то сердце, я, терпя эту дикую боль, побежал в туалет, чтобы это всё прекратилось. Я забежал в туалет, придерживая руками рот и сердце. Наклонившись к унитаз я открыл рот и некоторое содержимое, сопровождаемое самыми неприятными и жуткими болями в теле, вырвалось наружу. Как же меня всё на свете заебало. Просто-напросто заебало. Немного проблевавшись, я вышел из туалета. Вроде полегчало. Но, блять, как же я хочу после этого всего пиздеца сдохнуть. Нахуй такую дерьмовую жизнь без моего любимого человека. Я пришёл в зал и снова лёг на диван. Пролежав на нём минут пять-десять, я снова побежал в туалет, опять же полностью забив на боль в своём сердце. Опять я стал в туалете блевать. Пиздец, что ещё сказать. Так я бегал блевать ещё около трёх ебучих мучительных раз, один раз даже ударился ногой о дверь. После этого я пришёл в комнату, лёг на кровать, где мы с Егором спали вместе и тут же заснул. Надолго, часов на пять или даже шесть. POV Егор. Я резко проснулся, услышав тяжёлые шаги буквально в нескольких метрах от меня. Блять, меня что, снова будут жестоко избивать, оставляя следы на теле? Ко мне снова подошёл тот самый "босс". Подозвав ту ебучую компашку, он с насмешкой уставился на моё сильно испуганное, покрывшееся потом, лицо. Та шайка подошла в нему. "Босс" сразу что-то начал тихо пиздеть на ухо, чтобы никто вокруг больше того не слышал. Мне страшно было пиздец. Вдруг чуваки из этой компашки развернулись и сделали пару шагов ко мне. Один из них достал нож, а другой с большой силой взял мои руки. Так, стоп нет, нет, нет...блять... Мне задрали рукава кофты и стали наносить глубокие порезы... Первый порез был очень болезненным. Кровь тёмно-бурого цвета быстрой и толстой струёй потекла по моей левой руке. Больно... Второй порез был ещё глубже, только он был уже на правой руке. Ау, блять! Нихера себе, как же больно! Больше они решили не трогать мои руки. Я уже подумал, что на этом всё закончится, но не в этот раз. Один из этих обрыганов взал, зажёг спичку и стал прижигать мне кожу на икрах. Блять, пиздец, как это больно! Сука, как же я тогда хотел домой, где нет всех этих пыток, но зато есть мой самый любимый мальчик Артём. Сука, ожогов всё больше и больше. "Скорее бы это всё закончилось" — мелькало тогда у меня в голове. "Как там Артём? Мучается от боли? Страдает? Спит? Нашёл замену? Всё ещё меня помнит? Ненавидит?" — эти вопросы никак не могли мою душу оставить в покое. Вдруг я почувствовал, что прижигания спичками закончились. Но, пока меня мучали, я заметил, что Влада просто-напросто бить бейсбольной битой по спине, что было слышно, как хрустели его кости...блять, ненавижу эту шайку...чтобы вы сдохли от СПИДа! А девушку в это время убили: просто взял один из этих ублюдков нож и перерезал ей горло. Оттуда полилась алая кровь, пачкая абсолютно всё вокруг, а девушка начала дико хрипеть и слабо кашлять. Через несколько минут девушка перестала кашлять и хрипеть. Глаза её помутнели, тело стало каким-то бледно-зелёным. Всё, её больше нет в живых. Её убили... Тот, кто её убил, должен был убедиться, что она мертва и ногой пнул её в живот. Никакой реакции девушки не было. Она мертва. Этот уёбок подозвал к себе ещё одного такого же уёбка, и они взяли труп девушки за руки и ноги, и потащили этот труп куда-то. Эта шайка уебанов поговорила с "боссом" и спокойно разошлась, будто ничего и не было: ни жестоких пыток, ни убийства девушки...пиздец нахуй... Когда эта ебучая шайка ушла, Влад не смог сдержаться и слёзы стали выходить из его глаз, а он прикрывая рот рукой, чтобы не издавать лишних звуков. Я решил спросить у Влада, почему же он всё-таки плачет:— Влад, скажи мне, пожалуйста, честно: почему ты плачешь? Влад развернулся ко мне своим заплаканным лицом и, проглотив ком в горле, сказал:— Эта убитая девушка — моя сестра. Ей было пятнадцать лет, блять...это шайка уродов и шизофреников каких-то! — Ой, это же пиздец...помним, любим, скорбим, — ответил я уперевся взглядом в пустой, залитый кровью пол. Я немного подвигал своей затёкшей задницей и неожиданно почувствовал, как что-то знакомо звенит у меня в кармане и неприятно трётся о мою ногу. Меня осенило: это были ключи. Спасибо вам, пидорасы, что хотя бы ключи у меня не спиздили, пожалели всё-таки немного, блять. Теперь было главное — это освободиться от цепей и найти выход из этого жуткого мрачного подвала. Чтобы освободиться от цепей, нужно как-то их разрубить. Но у меня не было пока что никаких идей по этому поводу, поэтому решением на данный момент было терпеть боль и смириться с происходящим. Я лишь тяжело вздохнул и просто уже, отходя от шока, стал понимать, что просто-напросто отсюда выйти нереально. Что же, надо было просто терпеть. А я пока что окунусь в сон. Снова повторив тот ритуал с головой и коленями, я закрыл свои глаза, чтобы заснуть хотя бы на время... Но сон первые минут двадцать ко мне приходить не хотел, но я решил в таком положении ещё чуть-чуть потерпеть, и — о чудо, я уснул... Я спал примерно полтора часа... Но мне в этот раз абсолютно ничего не снилось. Просто глаза мои видели какую-то непонятную пустоту. Вдруг я просыпаюсь от тех же самых шагов. Нет, только, блять, не это! Этот быдланский пиздабол (ну или "босс", как он выразился) снова подозвал к себе эту шайку хуил, которые, послушав этого пиздабола ёбаного, разошлись — один ко мне, второй ко Владу, а остальные остались стоять возле этого "босса", чтобы внимательно проследить за нами. Этот быдлан, что подошёл ко мне, достал из-за спины провод и стал меня им пиздить. Как же это больно...в рот тебя ебал, пиздабол уродливый! А Владу досталось не самое лучшее — его стал бить другой уебан ногами прямо по рёбрам и желудку. Блять, это пиздец...он же его так может убить... После этих мучений, эти двое, что издевались надо мной и моим новым знакомым, подошли у тому пиздаболу-боссу, и они ушли, ухмыляясь нам. Бляди, как же я вас, сука, ненавижу! Чтобы у вас СПИД случился, уёбки! Я, повторив тот ритуал с бутылкой воды, наконец-то попил, утолив эту сильную проклятую жажду. Иногда хочется кричать от того, что творится вокруг, а в особенности в твоей душе... Я решил снова поспать, чтобы не испытывать никаких мучений. Блять, как же в этом ебучем подвале было холодно. Дрожь сильно пробивала меня, и я просто-напросто не мог ничего с этим поделать, лишь как-нибудь смириться. Снова я голову свою положил на колени и закрыл глаза. Почему душа болит сильнее, чем тело? На этот вопрос я не знал и до сих пор не знаю ответа. POV Артём Я проснулся в мягкой постели с сопровождением резкой и сильной головной болью. Встав кое-как с кровати, я на ватных ногах поплелся до кухни, чтобы взять таблетку от головы и налить стакан воды. Выполнив данное действие, моей дурноватой голове стало немножко лучше. Но тут я понял, что чего-то не хватает. Егор, точно. Тут я стал ходить по квартире в поисках его, но в голове всплывают вчерашние воспоминания и я сразу прекратил это делать. На душе снова стало очень плохо и я лёг, как котенок свернувшись в комочек на нашу с Егором кровать. Мне абсолютно ничего не хотелось: ни есть, ни пить, ни спать, хотелось только одного — Егора. Меня до сих пор не покидала мысль, что мой любимый мальчик с кем-то мне изменяет, но он же не мог просто взять и кинуть меня...навереое... Но ведь он мне всегда клялся в вечной любви, у нас с ним было все идеально, что же могло такое произойти? Здесь явно происходит что-то не так. Может и не изменял мне он ни с кем? А может его вообще похитили? Или вовсе убили? Господи, нет, я не могу об этом думать! Не могу думать о том, что он с каким-то другим человеком, и не могу думать о том, что он у кого-то в плену, сидит на цепях, а его избивают или он лежит посреди пустыря в луже крови. Боже, о чем я думаю, лишь бы все это было не так. На часах уже время позднее, около половины одиннадцатого ночи. Мне бы сейчас уснуть крепко, но я просто не могу, а тем более я очень переживаю о Ракитине. Но сон мне был крайне необходим. Даже тех шести часов мне не хватило, чтобы нормально выспаться. Поэтому, выпив теплого молока, которого осталось совсем немного, я ушел спать и через недолгое время полностью вырубился.POV Егор Я проснулся в том же самом темном и сыром подвале, но уже не от шагов, а от жуткого холода. Я пытался кое-как двигаться в своей легкой толстовке, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Влад тем временем спал и легонько посапывал носом. Как я понял, эти недоёбки не будут нас бить ночью, наверное. Хотя кто знает, что сейчас? Утро, день, вечер или ночь? Но сейчас я не слышал шагов, голосов, или еще чего-то. В уши ударяла шумная тишина, и это так бесило. Я сидел, находясь в одном положении, и пытался придумать хоть что-то, как отсюда выбраться. Я бы, может, и нашел какие-нибудь предметы для освобождения меня от цепей, и непременно что-нибудь придумал, но в этой кромешной тьме хуй что найдешь. Но, когда мои глаза более менее привыкли к этой кромешной темноте, я увидел перед собой новую бутылку воды, хотя, я в целом старую и не успел допить. Открыв её старым методом, я выпил из неё очень много глотков и поставил на грязный пол. Все тело жутко гудело, а порезы, немного кровоточа, чесались и сильно болели. Я подумывал о том, что надо бы снова поспать, для того, чтобы полностью набраться сил на предстоящие впереди пытки, но все же я остановился и пытался разглядеть хоть что-то в этом подвале. Когда глаза ещё сильнее привыкли к темноте, то я понял, что, пока что, вокруг нет абсолютно ничего, что могло бы спасти меня и моего нового знакомого. Это сильно меня разочаровало. Ведь тогда бы была хотя бы одна маленькая надежда на какое-то спасение... Но я понял, что, блять, нужно поспать, это будет лучшим решением на данный момент. Я положил голову в колени и, немного помучавшись с закрытыми глазами от холода, я заснул.