8. Trying hard to be someone (1/1)

И почему все начинает идти наперекосяк именно после разладов с Дэвином? Только последний раз заставил Зака обратить внимание на эту странную закономерность и задуматься. Словно какая-то карма, которая, вопреки всем правилам, в любом случае действует против него. Совпадение или нет — черт его знает, но получалось всегда одинаково. Дела шли в упадок, все лейблы, словно сговорившись, по непонятным причинам отказывались подписывать с его группой контракт, ее востребованность, несмотря на все старания, практически не росла, а попытки исправить эту неугодную ситуацию всегда изначально были обречены на провал. Напряжение внутри группы стремительно возрастало. Пара участников довольно-таки быстро устали от этого и вышли из состава — благо, замены нашлись довольно-таки быстро. А позже все возобновилось, но уже с новыми лицами. Иногда все это надоедало так сильно, что Джонсону хотелось психануть и послать всё к чертям собачьим, но позже он приходил в себя и понимал, что не для того он вложил столько усилий, чтобы свалить из своей же собственной группы.А вот у Дэвина все шло как нельзя лучше — если к кому-то удача всегда поворачивается лицом, то это к нему. Гастроли с успешными в жанре группами, растущая популярность, клипы, новый альбом в планах. Судя по его соцсетям, жизнь у него бьет ключом, и он вообще не знает забот. Зак просматривал его аккаунты с чувством, будто ступает по минному полю — осторожно и максимально сосредоточенно, чтобы случайно не оставить где-нибудь лайк и не попасться на том, что иногда просматривает его публикации. На фото Оливер всегда улыбался или демонстрировал свою фирменную полуухмылку, но, если присмотреться, могло показаться, что вид у него несколько помятый, еще и в весе, кажется, поубавил, хотя и раньше был слишком худым. Но у Джонсона была догадка насчет этого — наверняка он просто бухает. Или не высыпается, или и то, и другое сразу. Уж он-то знает все прелести жизни в дороге. Он больше не следил за временем, и потому не мог точно сказать, сколько он уже не видел Дэвина, но ему вроде удалось его забыть и начать жить без навязчивого призрака прошлого. Вроде он был этому даже рад. Но что-то неведомое и неуловимое все равно не позволяло ему жить полноценной жизнью, периодически отправляя мысли к тому самому прошлому. В те пару месяцев, когда они ненадолго пришли к нормальным отношениям, Дэвин был... милым? За всё это время он ни разу не показал себя куском дерьма, каким его привык видеть Джонсон, и ему было даже несколько жаль, что он так с ним обошелся. Теперь его трезвый, насколько он может быть трезвым при бесконечных проблемах, рассудок позволял ему взглянуть на ситуацию под другим углом. Дэвин ведь хотел помириться с ним, пытался угодить ему изо всех сил, чего Зак не мог не замечать. Тогда казалось совершенно иначе, но теперь он думал, что Оливер не заслужил такого. Он пришел к этому выводу и раньше, и даже предпринял попытку снова выйти с бывшим другом на контакт, поздравив его с днем рождения в Твиттере. Но тот как всегда не заметил среди горы уведомлений или попросту проигнорировал, а Зак понял, насколько тупа была его попытка. Еще бы лайк ему в Инстаграме поставил, а затем сел ждать сообщения. Но зато мысли о налаживании отношений испаряются в тот же день. Ему и без Дэвина нормально. По крайней мере, пока он не видит его. Возвращение в родной штат — это всегда вечеринки, алкоголь, старые друзья и отвлечение от нескончаемой суеты. Именно на это рассчитывал Зак, когда после очередного скандала в группе, что начался по причине ?минус один участник?, а закончился известием о том, что, оказывается, никто из оставшихся не намеревается гастролировать, забил на все грандиозные планы, которые, как он теперь отчетливо понимал, не имели никакого смысла, и уехал в Мичиган. Он просто устал. Даже не устал, а заебался так, что не было сил даже поскандалить как следует со своей очередной бывшей группой, не говоря уже о чем-то еще. Ему хотелось только одного — домой. Он полагал, что Дэвин как всегда весь в делах, и был спокоен, пока не заметил на очередной тусовке едва промелькнувшее нечто, уж очень похожее на бывшего друга. А затем еще два раза. Он даже допустил мысль, что совсем помешался на Оливере и теперь тот везде ему мерещится, но, чуть позже ненавязчиво расспросив одного из присутствующих, узнал, что Дэвин действительно здесь. Однако до самого конца он то ли специально, то ли по счастливому стечению обстоятельств оказывался в другой части здания, благодаря чему они так и не пересеклись. Следующая вечеринка проходит примерно так же, и Зак понимает, что его везение начинает заканчиваться. А окончательно оно покидает его, когда они оказываются в одной комнате. Комната большая, людей в ней более чем достаточно, но понимание того, что Дэвин находится всего в нескольких метрах от него, нещадно напрягало. Вскоре он не выдержал и, пока старый приятель вдохновенно рассказывал ему что-то о своей новой работе, бросил взгляд в ?запретную? сторону. Дэвин без особого интереса разговаривал с неким русоволосым парнем. Когда последний немного повернулся, Джонсон распознал в нем барабанщика The Word Alive Люка Холланда, который по слухам покинул свою группу и какое-то время успел побывать сессионным барабанщиком в ISS. Впрочем, собеседник Дэвина его не волновал. Его взгляд примкнул к самому Оливеру, который со скучающим видом кивал своему другу. Ничего не предвещало беды, Дэвин, казалось, даже не знает, что он здесь, но тут он неожиданно поворачивает голову, и их взгляды пересекаются. Где-то секунды две он смотрел на Зака, а затем надменно приподнял голову, изобразил на лице всемирную обиду и демонстративно отвернулся, чем вызвал у Джонсона невольную усмешку — такая выходка от Дэвина почему-то позабавила его. Но все настроение постепенно пошло ко дну обратно пропорционально настроению Оливера, теперь занявшего активную позицию в общении со своим другом — безостановочно о чем-то болтает, смеется, похлопывает того по плечу и стремится быть ближе, едва не начиная прижиматься к нему. Казалось, даже сам Холланд был несколько удивлен такой резкой сменой настроения своего собеседника. На этом все не заканчивается — проходит еще полминуты, и Дэвин с преувеличенно довольным выражением лица обнимает Люка за шею, почти повиснув на нем. А тот и не был против — приобнял его за талию и продолжил чесать языком. От этой ?милейшей? картины Зака отвлек скрип собственных зубов. Он сам не до конца понимал, что именно его так раздражает — поведение Оливера или собственная реакция на него. Разве ему не должно быть плевать, с кем обжимается Дэвин? Должно. Ведь теперь они друг другу, по факту, никто. Мысли об этом прерывает, как ни странно, внезапная тишина. Взглянув на своего приятеля, Джонсон заметил его вопросительный взгляд. — Что, прости? — немного растерянно переспросил он. — Что ты об этом думаешь? Этот вопрос поставил Зака в тупик. Логичный вопрос ?о чем?? сам по себе прозвучал в голове, но озвучить его своему собеседнику он не мог — тогда сразу станет понятно, что он не слушал его буквально совсем, а это немного невежливо. Оставался лишь один вариант. — А... да... — он кивает и натягивает глуповатую улыбку, как бы выражая одобрение. — Я думаю, это... круто. Ты молодец. Ответом ему служит озадаченный взгляд. Благо, парень уже достаточно выпил, чтобы не обращать особого внимания на странности Зака — спустя несколько секунд он просто пожал плечами и переключил внимание на проходящую мимо девушку. А Зак всеми силами пытался не смотреть в сторону Дэвина, но как всегда не сдержался. Оливер, все еще прижимаясь к Холланду, уже вел беседу с кем-то третьим, кого Джонсон точно не знал, и попивал что-то прозрачное из стеклянной бутылки. А пока неизвестный паренек что-то ему отвечал, он снова, словно ощутив его взгляд, повернул голову в сторону Зака, и лицо его вновь приняло угрюмое выражение. Смотрит неотрывно, с гордостью в окосевшем взгляде, даже не соизволив убрать руку со своего дружка. Черт, да точно так же на Джонсона так смотрели его бывшие, когда он случайно встречал их в компании их новых пассий. Взгляд, что буквально кричит: ?Ты все просрал, теперь у меня есть кто-то получше?. Слишком дерьмовая ассоциация, ведь с Люком у Дэвина наверняка ничего нет, и вообще у него, вроде как, девушка есть, о чем Заку любезно поведал Энди в одной из случайных встреч, заодно поделившись тем, что та, по его скромному мнению, его брату совершенно не подходит. А для него Дэвин всегда был просто другом. Другом, который пару раз его поцеловал, но это ничего, это бывает. И все равно от одной только случайной мысли о том, что кто-то может свободно прикасаться к нему, обнимать, целовать, да и не только — и неважно, вокалистка какой-то неинтересной ему группы, этот Люк или кто-либо еще — на душе становилось гадко. По большей части от того, что ему все еще не плевать. Когда Дэвин словно невзначай притягивает к себе Люка чуть ближе, по-прежнему не отводя взгляда от Зака, наступает его очередь демонстративно отвернуться, как сам Оливер несколько минут назад, а вскоре и вовсе уйти прочь. Теперь сомнений не осталось — Дэвин его избегает и теперь точно не хочет восстанавливать с ним никаких отношений. И если так, то... Пусть будет по его. ***Решив в этот раз не доходить до состояния ?пьян в дерьмо?, Зак попрощался с приятелями и покинул очередную за три месяца вечеринку. Организатором сего ?мероприятия? снова оказался их общий с Дэвином знакомый — чертов Уоррен, где все друг друга знают, будь он неладен — и, конечно же, Оливер там присутствовал тоже. Снова заливался алкоголем где-то в другом конце дома, старательно избегая встреч с Джонсоном. ?Интересно, а он уже ушел?.. — невольно прозвучавший в голове вопрос разозлил его в то же мгновение. — Какого хрена меня вообще это ебет??. Раздраженно фыркнув, Зак ускорил шаг, не желая хоть как-то пересекаться с бывшим другом. Но, как известно, когда чего-то очень сильно не хочешь — это обязательно происходит. И сейчас бы благоразумно продолжить свой путь, сделав вид, что ничего и никого не видел, но он зачем-то останавливается, заметив в узком проходе во двор силуэт со знакомым платиновым хвостиком, видимым даже при слабом свете дальнего фонаря. Несколько секунд фокусировки зрения — точно, Дэвин. А напротив — некто чуть ниже, но в полтора раза шире него. Они о чем-то разговаривали, и здесь не требовалось быть гением дедукции или психологии, чтобы понять, что разговор этот явно не дружеский. Внутренний голос настоятельно рекомендует Заку пройти мимо, внезапно объединив в себе гордость и инстинкт самосохранения. Если у него последний каким-то образом все еще имелся, то у Дэвина, судя по его ехидной ухмылке и высокомерно приподнятой голове, когда он что-то говорил крупному мужику прямо в лицо, глядя на него сверху вниз, он отсутствовал напрочь. И точно — после явно не доброжелательного изречения из уст Оливера кулак летит прямо ему в лицо, но тот каким-то чудом умудряется увернуться и наносит удар первым. На пару секунд Зак даже задумывается, стоит ли лезть в их разборки, но вдруг замечает вышедшего из тени второго не менее крепкого парня, чем-то даже похожего на того, который наезжал на Дэвина, что теперь тоже надвигался в сторону дерущихся. ?Да они же его уничтожат...?, — последнее спешное умозаключение, и все предрассудки канули в небытие, мысли бесследно исчезли, и стало плевать, кто прав, кто виноват. Он знал только одно — его друг в беде. Ему нужно помочь. Зак не успевает и опомниться, как его же кулак с размаху впечатывается в чужое лицо. Он не любил драться долго, считая, что одного точного удара может быть вполне достаточно, чтобы проучить обидчика, вырубить его и забыть о его существовании. Однако в этот раз что-то пошло не так — этот парень оказался довольно крепким, и Зак лишь ненадолго обезвредил его, заодно переключив его внимание с Дэвина на себя. Но он умеет драться, и благодаря сему навыку нередко имел профит в случаях подобных этому. Однако вместо того, чтобы добивать противника, он бросает взгляд на ?союзника?. А вот Дэвин в основном предпочитал выходить из неприятностей более дипломатичным путем, и поэтому для Зака было чертовски странно видеть, как он сполна отдается процессу драки. Оливер, словно разницы в весовой категории между ними не существует, крепко держит своего противника за грудки, прижимая к стене, и бьет в лицо — бьет неправильно, но остервенело, и Зак, глядя на него, почему-то вспоминает самого себя несколько лет назад, когда его жизнь, казалось бы, рухнула, и терять было нечего. Когда получаешь со всей силы по лицу или по печени, уже не думаешь о том, что где-то внутри невыносимо больно, а когда бьешь в ответ, просто не остается на это сил. Но Дэвин не такой. Он дерется только в том случае, если уже совсем прижало. На мгновение отвлекшись от оправляющегося противника, Дэвин поворачивает голову, захотев узнать, кто так внезапно оказался на его стороне, и встречается с Заком взглядом. В его глазах сквозит удивление. Джонсон лишь сухо улыбается ему и, почти физически ощутив злость своего восставшего соперника, прерывает двухсекундный зрительный контакт и едва успевает увернуться. Дэвин же удар куда-то по ребрам пропускает, и здесь Зак уже ничем не может ему помочь, да и ему просто некогда. Любое промедление может привести к поражению. Ему едва удается устоять на ногах, когда кто-то врезается ему в спину, и, похоже, этот ?кто-то? тоже не столкнулся с асфальтом только благодаря ему. Джонсон на долю секунды оборачивается, убеждаясь в своих догадках. Он чувствует спиной напряжение в теле прижавшегося к нему сзади Дэвина. И только сейчас до него доходит, что они пиздятся спиной к спине, прямо как в гребаных фильмах с подтекстом ?вдвоем против всего мира?. Если бы пару-тройку лет назад ему сказали, что ему когда-то снова предстоит испытать это чувство с Оливером, то этот человек был бы послан далеко и надолго, но это в самом деле оно. Истинное единство. Но надолго это единство не затянулось. Дэвина отшвыривают обратно к стене, а Зак теперь лежит на земле в ?обнимку? со своим противником после того, как бросил его через прогиб. Приподнявшись, он наносит еще один удар, хотя этого, кажется, уже не требуется — тот растерял запал после того, как приложился головой об асфальт. Поднявшись с обезвреженного тела, Джонсон метнул взгляд в сторону другой пары дерущихся. Перед глазами все плыло то ли из-за алкоголя, то ли из-за нехилого удара в голову, но он видит, как Дэвин, хрипя и держась за живот, медленно сползает вниз по стене — получил удар в солнечное сплетение. Среагировав прежде, чем этот здоровяк обрушил новую порцию ударов на уже пораженного Оливера, Зак, вспомнив лучшие традиции корщиков, из последних сил врезал ему ногой в голову с разворота, от чего тот отлетел в сторону и тоже сполз по противоположной стене. Любимый прием никогда не подводил. — В порядке? — спросил Зак, подойдя к сидящему на земле в согнутой позе парню. Дэвин, рвано глотая воздух, слабо кивает, а затем хватается за предложенную руку и с болезненным стоном поднимается на ноги. Едва не рухнув обратно, он инстинктивно ухватился за плечо своего бывшего вокалиста, а тот так же рефлекторно обхватил его за талию в попытке удержать.— Спасибо... наверное, — хрипло произнес Дэвин, восстановив равновесие. — Если бы не ты… они б меня отмудохали по полной. — Да ладно, — отмахнулся Джонсон и, убедившись, что Оливер больше не собирается падать, отстранился. — На моем месте ты бы тоже за меня влез. Ну, раньше, по крайней мере. — И сейчас. Что-то внутри на миг замерло, и Зак не смог сдержать улыбки, глядя в его глаза и не замечая, как его в очередной раз медленно, но верно затягивает в этот омут оттенка морской волны. Словно и не было долгого времени взаимного игнорирования и всех этих неприязненных взглядов на вечеринках. Дэвин расплывается в ответной улыбке, не жалея разбитых губ. Протянув к нему руку, Джонсон стягивает до конца повисшую на кончиках растрепанных светлых волос резинку и накидывает несколько прядей на поврежденную сторону лица, зная, как Оливер печется о безупречности своего внешнего вида, да и сам он думает, что ему совсем не к лицу быть побитым. Сначала Дэвин прослеживает за его действиями с непониманием, но после благодарно кивает с той же улыбкой.— Идти можешь? — как можно более сдержанным тоном спросил Зак. — Сможешь дойти до дома? Или куда ты там обычно ходишь...Дэвин сначала немного хмурится, а затем неуверенно кивает, улыбнувшись плотно сжатыми губами.— Да, ты... можешь идти. Домой, или куда ты там обычно ходишь, — он сдавленно усмехнулся, опустив взгляд на поверженных, но пошевеливающихся неприятелей с разбитыми лицами, и запустил руку в разлохмаченные волосы, потирая затылок и слегка морщась. — Дойду как-нибудь, не переживай за меня. Постараюсь не ёбнуться где-нибудь по пути. Еще несколько секунд Зак просто смотрел на Оливера, улыбка которого теперь казалась ему какой-то потерянной, и в итоге тяжело выдохнул: — Пошли уж. Все равно по пути. Развернувшись, он идет к выходу из переулка и не видит реакции Дэвина, но слышит его шаги позади. Вскоре он поравнялся с ним и засунул руки в карманы куртки, почти неслышно шагая рядом. — Не поведаешь, что у тебя произошло с теми мудилами? — наконец-то решил поинтересоваться Зак, когда молчание стало его напрягать. — Ну, что... — Дэвин нахмурился и вздохнул. — Мы не поняли друг друга на вечеринке. Слово за слово, он предложил мне выйти, прихватил второго, ссыкло, — последнее слово он произнес с высокомерной усмешкой, похожей на ту, что была на его лице в тот момент, когда Зак их всех здесь застал. — Потом оказалось, что я, видишь ли… Как же он сказал? Ах да, позорю Уоррен вместе со своим ?гей-бэндом?. А он, можно подумать, гордость всего Мичигана!— Классика... — с легкой улыбкой выдохнул Джонсон. — А кто они? Уж больно рожи знакомые. — Одноклассник. Второй — понятия не имею. — Тогда всё понятно… Старшая школа никогда не закончится, да? — усмехнувшись, он достал из кармана куртки смятую в драке пачку сигарет и закурил, не прерывая пути. — Кстати, куда подевалась твоя троица? — Мы с ними... — Оливер слегка замялся. — Немного поругались. — Вот уж совпадение, — не задумываясь, бросил Зак. — Ты со своими тоже? — щурится Дэвин, резко вскинув на него взгляд, но не получает ответа ни через две, ни через десять секунд, и делает вывод самостоятельно. — Так, может, ну нахуй их всех? Создадим дуэт... Все равно и там, и там, и где угодно работаем только мы. — Полегче, Дэвин, — хмыкнул Джонсон, выпуская струю дыма. — А почему бы и нет? К счастью, помощь Дэвину так и не понадобилась до самого конца пути. Они доходят до дома Оливеров быстро и на удивление без происшествий, Зак даже не успел докурить до конца сигарету. Остановившись, он докуривает парой затяжек и поднимает взгляд на стоящего рядом Дэвина. — Что ж... Был рад повидаться, — с интонацией ?или что там обычно в таких случаях говорят? произнес Зак и иронично усмехнулся, подумав о причине их ?встречи?. — Ага... Я тоже, — Оливер в ответ улыбается как-то вяло. Еще несколько секунд они молча смотрят друг на друга, и в итоге Зак кивнул, как бы прощаясь, и развернулся, собираясь уйти. Краем глаза успев заметить, как Дэвин повернулся в сторону своего дома, он сделал несколько неспешных шагов по узкой тропинке, силясь не обернуться, чтобы взглянуть на него еще раз и может даже уловить его взгляд на себе тоже.— Не хочешь зайти? — вдруг долетает ему вслед, и Зак останавливается, ощущая внутри какую-то странную радость. Но сохраняет бесстрастный вид, когда поворачивается к нему лицом, и смотрит вопросительным взглядом, слегка приподняв бровь. — Энди уехал в Детройт, дома никого нет...— Ты хоть понимаешь, насколько неоднозначно это прозвучало? — усмехнулся Джонсон. Дэвин закатил глаза, демонстративно вздыхая.— Просто мне скучно. Да и к тому же... — на его лице появляется пьяная улыбочка, и он плавно опускается плечом на косяк двери. — Я не могу тебя так просто отпустить, ты ведь спас меня, мой герой. Он перекидывает волосы на другую сторону, похоже забыв о наливающемся синяке на скуле, и склоняет голову набок, лукаво улыбаясь и будто бы не замечая на себе испытующего, чуть даже насмешливого взгляда. — Бухать с тобой я не буду, — с легкой ухмылкой предупредил Зак. — Больно надо, — вдруг недовольно фыркнул Оливер, выпрямившись. — Может, я тебя на чай зову? Или пить чай со мной ты тоже не будешь? Акцент на ?со мной? и слышимые нотки упрека в голосе, который в мгновение ока утратил свою игривость, как и выражение лица — улыбка бесследно испарилась, а смотрел он так, будто Зак как минимум оскорбил его. Но он ведь даже не собирался как-то обидеть его, откуда такая реакция? В голове у Джонсона пронеслась мысль о том, что он, похоже, тоже в свое время нанес недурной удар по самовосприятию Дэвина. — Почему же? От чая не откажусь, — он улыбнулся, словно и не заметил перемены в настроении Оливера, и сделал пару шагов к нему, замечая, как его черты лица медленно расслабляются, а вместе с тем взгляд перестает выглядеть таким враждебным. — Тогда пошли.А вот холод в голосе и безэмоциональное выражение лица остаются неизменными. Зак уже начинает жалеть, что не отказался от его приглашения, но покорно заходит в дом вслед за Оливером. — Прости, у меня тут дикий срач, — снимая куртку, внезапно более повседневным тоном произнес Дэвин, в очередной раз за жизнь поразив Джонсона порой слишком резкими скачками своего настроения. — Ну, ты же знаешь Энди.— Энди? — хмыкнул Зак, подняв из угла измятые кожаные узкачи. Пару секунд Оливер с невозмутимым видом разглядывает демонстрируемый ему элемент гардероба, который явно не в стиле его старшего брата, но зато вполне в его, и так же невозмутимо кивает, бросая куртку поверх тумбочки: — Да. Не переставая удивляться его умению перекладывать любую вину с себя на других, Зак усмехнулся и отправил вещь туда же, откуда взял, весело глядя на Дэвина, и тот, не сдержав серьезной физиономии, тоже издал чуть смущенный смешок и отправился на кухню. Сбросив куртку поверх куртки хозяина дома и разувшись, Зак последовал за ним. Дэвин тем временем открыл холодильник и вытащил две стеклянных бутылки пива, одну с ходу протягивая своему гостю, на что тот лишь приподнял бровь. Оливер, будто прочитав его мысль, вздохнул и указал рукой на свое лицо у брови, очевидно намекая на синяк в том же месте у Джонсона, после чего приложил другую бутылку к своей скуле. Зак берет бутылку и следует его примеру, почему-то только сейчас начиная ощущать боль, причиной которой стал угодивший ему в лицо кулак приятеля старого неприятеля Дэвина.— Как ты вообще? — по классике интересуется спустя несколько минут Дэвин, ставя перед ним исходящую паром чашку, как и обещал, и садится напротив. — Как твоя группа? Зак безрадостно усмехнулся, глядя куда-то мимо него. — Будто бы ты не знаешь.— Нет, — Оливер непонимающе сдвигает брови. — Я должен что-то знать? — То есть то, что я вернулся в Миттен, тебе ни о чем не говорит? — Ты вернулся? — его глаза слегка округляются в удивлении. — Я не знал... Я думал, ты тут так, проездом. Как обычно. — Я писал об этом в Твиттере. — Я... не подписан на тебя, — произнес Дэвин, опуская взгляд в столешницу.Ах да, точно. Как он мог забыть, что он отписался от него во всех соцсетях сразу же после их последней встречи. — Зато все остальные подписаны, — сохраняя невозмутимость, произнес Зак. — Я не обсуждаю тебя с ними, если ты до сих пор думаешь, что я делаю это с каждым встречным, — огрызнулся Оливер, вскинув на него недовольный взгляд. — Ну что ж... Теперь ты знаешь, — хмыкнул Джонсон, устало потерев лицо ладонью. — Я ушел из группы. Да, опять. Да, у меня снова ничего не вышло. Да, я в полной жопе. Вот здесь все как обычно, ничего не меняется. Можешь оставить это без комментариев, — на долю секунды натянув сухую ухмылку, он делает глоток почему-то слишком горячего чая и, обжегшись, слегка морщится. Устремленный на него взгляд медленно наполняется каким-то сочувствием, и это совсем не то, чего бы сейчас хотелось Заку. И Дэвин будто бы сам понимает это в тот же момент и опускает взгляд к своей чашке, после чего делает из нее глоток.— Странно, что тебя так легко отпустил этот твой… второй экстрим-вокалист. — Крис-то? Ну, не так уж и странно. Он сразу говорил, что не любит работать с теми, кто не выкладывается на полную, ну, как он, а я… Я уже давно не выкладываюсь. Наверное, он понял, что все равно ничего со мной сделать не сможет, он даже не пытался меня удержать. Да и вообще он сначала подумал, что я собираюсь вернуться к те… В I See Stars, ага. На последней фразе Оливер неподдельно удивился: — В смысле? Разве он не знал, что мы с тобой…— Нет, — ответил Джонсон, поняв, что он имеет в виду еще до того, как он начал подбирать подходящее слово. — Я тоже не треплюсь о тебе с каждым встречным.В ответ на эту фразу Дэвин лишь слегка улыбается, и в улыбке этой будто смешалось сразу несколько чувств: неловкость, благодарность, но преобладало во всей этой смеси почему-то облегчение. Оно было настолько явным, что Зак едва сдержался от того, чтобы спросить, чем именно оно было вызвано. Вместо этого, пока Дэвин не решил усомниться в его словах, он решает перевести тему: — А у тебя как дела? Не сомневаюсь, что лучше, чем у меня, но все же.Оливер смотрит на него, сухо усмехается и вновь берет чашку, делая небольшой глоток, а затем поднимает на него какой-то опустошенный, слегка мутный взгляд. — Я даже не знаю, кому из нас лучше, — сухо усмехнулся он. — Все хуево, Зак. У меня все хуево. Дэвин тяжело вздыхает и устремляет взгляд в темную полупрозрачную жидкость, закусив губу, а уже спустя минуту с жаром пускается в бессвязный рассказ о своей нелегкой жизни, жалуясь на несносных менеджеров, на ненормальный график, на ?сношающий во всех позах без смазки? лейбл и на участников собственной группы, что достали больше всех. Он говорит так много и так быстро, что Зак едва успевает переваривать информацию, но суть он понял сразу. Ее как раз озвучил сам Дэвин, когда, передав в красках последний конфликт с коллегами по группе, устало выдохнул и склонился над столом, подперев ладонью лоб.— Я так заебался, ты не представляешь, — в полной мере выразив голосом свое состояние, Дэвин накрыл ладонью кислую мину. — Ничего не получается, абсолютно. Самериан требуют от нас подгонов, а я не могу ничего написать, ни тексты, ни музыку... Все через жопу. — У тебя в группе помимо тебя три человека. Почему бы им не заняться этим? — Шутишь? Они сами и задницу себе не почешут, пока не получат под нее смачного пинка, — Дэвин издал невеселый смешок. — А у меня и на это больше нет сил. — Да забей, — поморщился Зак. — Со всеми такое бывает, это пройдет. — Со мной никогда не было. Точнее было, но... не так. Такое чувство, будто это никогда не закончится, — он пропускает волосы между пальцев, подпирая ладонью висок. — Что-то происходит со мной, и я даже не знаю, что именно. Это все... пиздец как странно. Порой мне кажется, что теперь я не знаю даже кто я. — А раньше знал? — Раньше я только и делал, что пытался быть лучше, чем я есть. А в итоге... — он горестно вздохнул, не поднимая взгляда. — В итоге сам не заметил, как стал похож на говно.— Да ладно тебе, не плачь, — хмыкнул Зак. — Ты слишком милый, чтобы быть похожим на говно. Максимум — на мудака. Но не на говно. — Спасибо, — вяло хмыкнул Дэвин с мрачной улыбкой, на секунду подняв на него глаза. — На самом деле... Это херово признавать, но... Я же только и делаю всю жизнь, что ищу какого-то признания. Одобрения от тех, кому на меня насрать... А толку-то? Я уже и не знаю, хочу ли я этого. Ты, наверное, думаешь, что я мудак, у которого есть всё, но ему всё мало. Может так и есть. Но я не чувствую себя так. Я просто не знаю... есть ли вообще смысл во всем этом? Есть ли смысл выкладываться на полную, пытаться делать что-то нормальное, стремиться к каким-то вершинам... — он вновь поднимает взгляд, устремляя его Джонсону в глаза. — Притворяться, что я в порядке, когда я нет...Зак в ответ лишь пожимает плечами, не зная, что сказать. Он и сам сейчас в таком состоянии, когда и себе-то помочь не можешь, не говоря уже о ком-то еще. Дэвин вздыхает и поднимает чашку, уныло глядя на остывающий в ней чай и очевидно желая, чтобы вместо него было что-нибудь покрепче. Но пить в одно лицо — признак алкоголизма, как считает он, поэтому выбирать не приходится.— Прости, что гружу тебя всем этим, но... Мне больше некого, — печально произнес Оливер и сделал небольшой глоток. — Не в Твиттер же ныть, в конце концов. — А как же твоя девушка? — случайно вырывается у Зака, но он поднимает на собеседника невозмутимый взгляд в ожидании ответа. — Какая? — со слишком уж постным лицом спросил в ответ Дэвин, едва наделяя голос вопросительной интонацией. — А у тебя их дохера? — сухо хмыкнул Джонсон. — Я не помню, как ее зовут. Но имя у нее вроде… необычное. — Ясмин, — с легким вздохом ответил он на вопрос, которого не было и не подразумевалось. — Мы расстались. Ну, как расстались... Она меня бросила, — по концу фразы почему-то усмехнувшись, Оливер приложил бутылку к виску. — Почему? — спросил Зак, пытаясь не выражать своим видом теперь своего внезапного внутреннего облегчения после его фразы — в этот момент даже дышать как-то легче стало. — Я ее заебал, — вновь усмехнулся Дэвин, после чего на его лице так и осталась странная легкая улыбка. — Нет, она, конечно, не так сказала... Она сказала, что мы слишком разные, что ей сложно со мной, что наши отношения исчерпали себя и ей нужно идти дальше, но... Смысл все равно тот же. — Что-то ты не выглядишь особо расстроенным по этому поводу, — сухо усмехнулся Джонсон, с легким прищуром всматриваясь в его лицо. — Да я и не расстроен, — он пожал плечами. — Не из-за этого, во всяком случае. Я и сам хотел расстаться, просто не знал как. Наши отношения изначально не имели смысла. Нет, она хорошая девушка, мне нравилось проводить с ней время, но... Просто однажды я понял, что она не то, что мне нужно. Я даже не любил ее никогда. Точнее любил, но... Не так, как должен был любить. Зак в ответ лишь понимающе кивает, решив не задавать больше вопросов, которых, в общем-то, больше и не было. — У тебя же тоже вроде кто-то был, — задумчиво хмурится Дэвин, заканчивая с долей сомнения.— Да... Была. Девушка, — нехотя сказал Зак, решив даже не уточнять, откуда у него эта информация. — Она не захотела переезжать со мной в Мичиган. Уговаривала меня остаться, но я больше не мог там жить. Слишком много неприятных воспоминаний. Нет, сначала она согласилась, но в последний момент передумала, а отношения на расстоянии это... — он поморщился, тем самым выражая свое отношение к этому явлению. — Ее можно понять. Там у нее работа, семья, друзья, а здесь только я. Все равно, что никого. Она тоже устала от меня и от моих проблем. В общем... Мы оба были несчастны в этих отношениях. Хоть она и пыталась делать вид, что она нет. Это все равно бы когда-то закончилось.Оливер снова прилагает все усилия к демонстрации сострадания, слушая его с хмурым выражением лица, хотя по глазам его было видно, что ничего такого он не испытывает. Но в какой-то момент эти эмоции испаряются, сменяя себя каким-то неожиданным озарением. — Так погоди... Выходит, ты расстался со своей... Я тоже... — Дэвин задумчиво щурится, медленно переводя на Джонсона взгляд. — Так, может быть... — вместо продолжения он медленно тянет ухмылку, говорящую все за своего обладателя. — Блять, Дэвин, — с укором протянул Зак и отмахнулся, закатив глаза. — Да че ты? Я хоть как-то пытаюсь разрядить обстановку, — с долей обиды фыркнул Дэвин.— Так себе попытка, — без особых эмоций констатировал Джонсон. — Вот видишь, до чего жизнь доводит. Уже даже шучу не смешно, — сухо усмехнувшись, он вздохнул, подпер рукой висок и устремил взгляд в сторону окна. Постепенно улыбка, как и вообще любые эмоции, померкла, возвращая его лицу прежний измотанный вид. — Я не знаю, что мне делать, — выдохнул Оливер, возвращаясь к забытой на какое-то время теме. — Я устал от всего. Просто выгорел. Иногда хочется просто бросить все и свалить куда-нибудь подальше. Наверное, так и сделаю когда-нибудь. Все равно без меня было бы лучше. Я только порчу всё, к чему прикасаюсь. — Что ты имеешь в виду? — напрягся вдруг Джонсон.— Всё... вообще всё, — он хмурится и прикрывает глаза, подпирая лоб ладонью. — ISS заслуживает лучшего лидера, чем я. — Погоди... — он прищурился, внимательно всматриваясь в его лицо. — Ты же не имеешь в виду то, о чем я думаю? — Может быть и имею, — Дэвин устремил отрешенный взгляд в одну точку, на некоторое время замолчав. — Энди — неплохой вокалист, и он может... — Ты ебнулся?! — не выдержал Зак и устремил на него ошарашенный взгляд, потеряв даже на пару секунд дар речи от такого заявления. — Что за херню ты вообще несешь, Дэвин?..— Да что такого-то? — смотрит на него затравленно Дэвин. — Ты же ушел из своей группы, почему я не могу? — Нашел с чем сравнивать, — фыркнул раздраженно Джонсон. — Моей группе даже двух лет не было, и то ей по большей части Крис занимался, потому что мне было не до этого. А ты... Ты же, блять, всю жизнь в это вложил, как ты можешь даже думать о таком? Где тот самоуверенный Дэвин, который собирался покорить весь этот ёбаный мир? — Как видишь, его нет, — с преисполненной безысходности улыбкой отвечает Оливер. — Есть я. Хуевый лидер, хуевый вокалист и... Хуевый человек. Зак отчаянно вздохнул, ненадолго прикрыв глаза, после чего посмотрел на Дэвина, который теперь в самом деле выглядел так, будто вот-вот заплачет. ?Да за что мне это всё?, — обреченно подумал он, но спустя пару секунд решительно вернул взгляд к своему собеседнику.— Так, слушай, завязывай. Ты... Ты не хуёвый, ты... — напряженная нотка так и не исчезает из его голоса, как и само напряжение, не позволяющее ему продолжить фразу. А вот Дэвин моментально оживился, поднимая на него полный какой-то надежды взгляд. Что ж, если ему это нужно, то пусть получит свое. — Ты охуенный. Я не знаю, кто тебя на все это надоумил, но он не прав. Ты хороший лидер и замечательный вокалист, гораздо лучше многих. И человек... ты тоже хороший, Дэвин. Я знаю тебя полжизни. Ты был таким всегда. — Был, — уныло выдавил из себя Оливер.— Был. Есть. Будешь. Этого не отнять, — Зак улыбнулся в надежде разрядить обстановку. — Ты удивительный, знаешь? — чуть прищурившись и приподняв уголок губ, Дэвин вновь устремил на него безрадостный взгляд. — Нет, правда. Даже после того, как испытал всю мою дерьмовую сущность на себе... ты говоришь, что я хороший. Самый удивительный человек, которого я когда-либо знал. Люблю в тебе это. Но не понимаю, как ты, блять, живешь.Печально хмыкнув, он отводит взгляд в сторону и не видит, как улыбка медленно сползает с лица Джонсона, пока и вовсе не исчезает. Он ведь и сам не знает, как он живет с этим. Он не хочет быть таким ?удивительным?, каким его описал Дэвин, и не понимает, как ему может нравиться это, когда он сам ненавидит это в себе больше всего. Больше всего он хотел бы быть обычным, ко всему безразличным, смотреть на вещи поверхностно и не пытаться разглядеть в них что-то еще, тщательно скрытое или то, чего там вообще нет, но так хочется, чтобы было. Внутри леденеет после его слов, заключающих в себе истину, но он продолжает, вновь подняв взгляд к лицу Дэвина:— Я не знаю, зачем тебе это. Может, у тебя есть причины, но... Ты не тот, кем пытаешься казаться. Ты можешь показывать себя каким угодно, это я уже понял. Плохим, хорошим, без разницы, но блять, Дэвин. Ты действительно только и делаешь, что пытаешься быть ?кем-то?. Почему бы тебе просто... не быть настоящим? Идеальным не стать, ты так сам говорил. Тогда для чего это всё? — Зак смотрит на него в ожидании ответа несколько секунд и, так и не получив его, устало выдыхает и достает из кармана джинсов пачку сигарет. — Я покурю? — вопрос чисто ради приличия. Он щелкает зажигалкой еще до того, как Дэвин коротко кивает, и неспешно втягивает в легкие крепкий дым, так же медленно выдыхает и вновь обращает слегка затуманенный взор к Оливеру. — Я помню тебя настоящего. И это был лучший человек в моей жизни.Последняя фраза дается с трудом, но благодаря ей Дэвин отвлекается от попыток высверлить в стене дыру взглядом и поднимает на него глаза. Пару секунд он просто молча смотрит, а затем поджимает губы в легкой улыбке. — Я помню тот день, когда впервые пришел к тебе после того, как ушел из группы. В первый раз, — он сам не знает, зачем уточняет, ведь именно ушел из ISS он лишь однажды. — Я был уверен, что ты просто пошлешь меня. Ты же... Ты так разозлился, когда я сказал, что ухожу. Сказал, что если уйду, то ты больше не примешь меня обратно. — Я просто пытался тебя остановить, — вставил Дэвин, дернув уголком губ. — Я знал, что ты сам пожалеешь об этом.Зак горько усмехнулся, опустив взгляд.— Знаешь, я даже хотел услышать от тебя, какой я тупой мудак, что променял все на бабу, которая бросила меня уже через полгода, что ты был прав, а я теперь могу катиться нахуй. Ну, знаешь... Мазохизм не лечится, — он сухо усмехнулся и, слабо покачав головой, сделал короткую затяжку. — Это бы точно добило меня, я знал это, но все равно пошел к тебе. Так мне было херово. Но ты не сказал ничего из этого. Ты сказал только, что ошибаться — это нормально. Что это свойственно людям, и что это не повод себя ненавидеть. Сказал, что все еще будет хорошо, и что... Что ты не бросишь меня. И позвал меня в группу. Сам. Несмотря на то, что вы нашли мне замену. И на то, что говорил, что не примешь, — он грустно улыбнулся, слишком явственно видя перед глазами тот момент, а еще явственнее — теплую улыбку Дэвина, один вид которой уже разгонял холодный мрак внутри. Только эта сценка из прошлого никак не вяжется с тем, что сидит напротив него. Спутанные светлые волосы чуть выше плеч, на губах ни намека на ту улыбку с чудесным свойством менять свой характер от ангельски доброй до дьявольски издевательской, а вместо привычного живого огонька в померкших серых глазах с легким голубым отливом зияет пустота. — Это был ты. Не знаю, зачем тебе было нужно меняться. Ему не нужно смотреть на Дэвина. И без этого он прекрасно знает, что сейчас он так же, как и минуту назад, расфокусированным взглядом смотрит либо в стол, либо в любую из стен, и говорить что-либо, конечно же, не собирается, просто потому что сказать нечего. А Заку и не нужен его ответ. Ему важнее, чтобы он просто подумал над его словами и сделал для себя какой-нибудь вывод. Еще минута, и Оливер с тихим вздохом вернулся на грешную Землю и взял со стола почти полную чашку, задерживая на ней взгляд, а затем поставил ее обратно и поднял глаза на Джонсона. — Может по пивасу? — чуть склонив голову, умоляюще сдвинул брови Дэвин. Зак смотрит на него скептически, вспоминая о данном на улице ?обещании?, опускает взгляд на уже остывший пакетированный чай, а после, вздохнув подобно Оливеру, вновь поднимает на него взгляд.— Ладно, хрен с тобой, — махнул он рукой, натянув улыбку. Дэвин моментально приободрился и, широко улыбнувшись, поднялся со стула, вытащил из холодильника две жестяные банки зеленого цвета, а затем, подумав, достал еще столько же и, сунув их под мышки, невозмутимо направился к выходу. Мельком взглянув на Зака, он махнул ему головой, призывая идти за ним, и Джонсон, сделав еще пару затяжек, затушил недокуренную сигарету в пепельнице на подоконнике и последовал за ним. Ту бутылку, которую все это время ?разогревал? о свой лоб, он, в отличие от Оливера, решил оставить на кухне.— Знаешь, а ты прав, — задумчиво покачал головой Дэвин после того, как влил в себя полбутылки пива разом. — Мне и правда нужно разобраться в себе. Мне не нравится то, чем я стал. Нельзя всю жизнь бежать от реальности, думая, что все и так хорошо. Когда-нибудь она все равно догонит и ударит. А эта сука бьет больно. — Взъеби ее первым, дружище, — усмехнулся Зак, похлопав его по плечу. Дэвин слабо улыбнулся в ответ и кивнул.— Я попытаюсь стать лучше. — Не надо лучше, — он слегка поморщился, огорчаясь от того, что Дэвин так его и не понял. — Просто будь тем, кто ты есть. — Я разберусь с этим, — говорит он, глядя Заку в глаза, и звучит это так, будто он уверяет в этом его. — Хорошо, — после небольшой паузы с одобряющей улыбкой ответил Джонсон. Ведь именно этого он от него ждет — одобрения? По крайней мере, похоже это на то. Удовлетворившись этим, Дэвин вновь приложился к бутылке, а спустя несколько секунд оторвался и отправил ее на стол, прихватывая банку. Краем глаза понаблюдав за ним, Зак опустил взгляд на все еще закрытую банку в своей руке, понимая, что для Оливера его согласие немного выпить было лишь формальностью. Хмыкнув, он все же открыл банку одновременно с Дэвином и сделал пару глотков. — А, слушай, — встрепенулся вдруг Дэвин, будто вспомнил что-то важное, и посмотрел на Зака как-то неуверенно. — Я могу тебя кое о чем попросить? — Смотря о чем, — покосившись на него, немного напряженно произнес Джонсон. Но, судя по взгляду Оливера, на его лице это невольное напряжение отобразилось гораздо сильнее. — Хотя ладно, забудь, — дернув уголком губ в подобии улыбки, Дэвин махнул рукой. — Придумаю что-нибудь... — Блять, Дэвин, — он закатил глаза. — Если ты собирался придумывать что-то, то мог бы вообще ничего мне не говорить. Продолжай уж, раз начал. — Я просто... не подумал. Нет, правда, забей, это... — Дэвин.Оливер протяжно вздохнул и отвел взгляд, но вскоре все же заговорил: — В общем... — негромко начал он, сопроводив фразу очередным вздохом, и поднял взгляд на Зака. — Ты не хотел бы... побыть у нас гостевым вокалистом на концерте?— Гостевым вокалистом? — не скрыв удивления в голосе, переспросил Зак. — Зачем он вам? Ты же и сам со всем справляешься. Как бы он ни старался, хотя он и не старался вовсе, издевательская нотка проскользнула в его голос в момент последних слов, и Дэвин заметил это. В его глазах мелькнул недобрый огонек, но он в тот же момент попытался это скрыть, отвернувшись и вновь напряженно выдыхая. — Я не могу скримить.— Почему? — спросил Зак, пытаясь всмотреться в его лицо.— Перестарался на прошлом концерте, повредил связки, — ответил Дэвин, не поворачиваясь.— Связки? Так тебе тогда, по идее, вообще петь нежелательно, — не отводя взгляда, Джонсон свел брови к переносице. — Нет, там... Не настолько все серьезно, — слегка замявшись, но попытавшись это скрыть, произнес Оливер, мотнув головой. — Просто в ближайшее время лучше сильно не напрягаться, а то может стать и хуже... — Хочешь сказать, твой чистый — это не есть ?сильно напрягаться?? Дэвин, — Зак устало вздохнул, поднимая взгляд к потолку. — Сколько раз я просил, чтобы ты мне не пиздел? — Да так все и есть! — воззрившись на него со всем возмущением, воскликнул Дэвин. — У тебя глаза бегают, когда ты врешь, — не меняя тона, констатировал Джонсон. — И смотришь в другую сторону. И... — Ладно, блять! — не выдержав, прервал его Оливер, повысив тон голоса. — Ладно. Да он так весь кислород в этой комнате израсходует, если продолжит так протяжно вздыхать. Вновь отвернувшись, Дэвин поднес к губам банку и сделал несколько непрерывных глотков, а после оторвался и выдохнул, сцепляя на жестяном изделии обе ладони: — В общем… Я лажаю. — Чего?.. — опешил от столь неожиданного заявления Зак. — Да, именно так. Я лажаю по-черному. Люди обычно хавают... Ну, как хавают... Ты же знаешь, как это бывает — там они смотрят на тебя, улыбаются, делают вид, что им нравится. А потом приходят домой, заходят в интернет и пишут, мол, он не вытягивает, он не может в экстрим-вокал, да и вообще он полное дерьмо. Посмотри сюда, — он берет со стола телефон, снимает блокировку и несколько раз тыкает пальцем по экрану, после чего поворачивает его экраном к Заку, пролистывая большим пальцем список чьих-то профилей в Инстаграме. Судя по ползунку справа, который становился все меньше, список был далеко не маленький. — Они все сказали, что я говно. — Ты не заебался их всех блокировать? — не удержался от смешка Джонсон. — Нет, — сквозь зубы ответил Оливер и закрыл приложение. — Хотя в чем-то они правы. Я не экстрим-вокалист. Я не могу делать это в полную мощь, сам понимаешь, да и вообще... Мне это не нравится.— Почему ты не нашел нового вокалиста вместо меня? — почему-то именно сейчас Зак решает задать вопрос, который волнует его давно. Дэвина он почему-то вводит в ступор. Он открывает рот, вроде собираясь что-то ответить, но после молча отводит в сторону ставший задумчивым взгляд, несколько секунд смотрит в сторону, будто бы и сам не знает ответа, но в итоге отвечает просто: — Я не хотел брать в группу новых людей. И не хочу.Зака такой ответ устраивает. Не до конца, конечно, но дополнять свой вопрос сотней лишних и бессмысленных ?почему? он не решается, поэтому молча кивает в ответ.— Я сказал все как есть, — вновь повернувшись к нему, с непроницаемым лицом произнес Дэвин. — Что теперь?— Я... не знаю, — вздохнул Джонсон. — Почему ты не попросил кого-нибудь еще? — Я думал об этом, но... Думаю, ты — это лучший вариант. Наши фанаты были бы рады увидеть тебя. Ты бы видел, что творилось у меня в Инстаграме, когда они узнали, что ты не в группе. Кстати, около половины — это особо агрессивные, — кивнув на телефон, он слегка усмехнулся, но его вид быстро обрел прежнюю серьезность. — Это очень важный концерт, Зак. Если я и его залажаю, будет очень, очень херово, — он делает небольшую паузу и поднимает на него глаза, добавляя тихим, чуть дрогнувшим голосом: — Помоги. А Зак не может ему отказать, когда он смотрит на него такими глазами. Грустными, умоляющими. Такими, словно нуждается в нем, словно только он может ему помочь. У него от этого взгляда внутри все сжимается. — Ладно, — выдохнул он спустя несколько секунд. — Я согласен. Но только если ты тоже сделаешь кое-что для меня. — Дай-ка угадаю. Я буду должен навсегда исчезнуть из твоей жизни? — Дэвин издал сухой смешок, глядя на него апатичным взглядом с тем же оттенком печали.— Не так сразу, — коротко поморщившись от этого нестерпимого любопытства, Зак мотнул головой и перевел на него взгляд, слегка склоняя голову набок и приподнимая уголок губ в легкой, почти что вызывающей ухмылке. — Потом узнаешь. Дэвин медленно поднимает на него слегка прищуренный взгляд, долго всматривается в его лицо, и вдруг в его глазах загорается какой-то странный огонек. Ехидная улыбка Оливера растягивается как будто в слоу-мо, постепенно обнажая зубы, и Зак даже думать не хочет о том, что за догадка образовалась в его голове. Но следующая его фраза подтверждает так и не прозвучавшие в голове, но зародившиеся в подкорке мозга мысли.— Я согласен, кис, — улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, Дэвин с наигранной изящностью протянул ему руку для пожатия. Как только Зак вышел из замешательства, спровоцированного по большей части таким обращением к нему, да еще и от Дэвина, его бровь взметнулась вверх.— Ты серьезно? — фыркнул Джонсон, подняв взгляд с протянутой ему руки на его лицо.— Когда ты успел стать таким серьезным? — уже без улыбки закатив глаза, Оливер убрал руку. — Даже, блять, не знаю, — буркнул он с сарказмом. — Ну так... Идет? — Идет.В тот же момент Дэвин расплывается в улыбке, глядя ему в глаза. Характер его улыбки определить как всегда сложно — в ней есть и доля ехидности, и доля печали, и чего-то еще непонятного, но больше всего в этом спектре выделялась искренняя благодарность. Зак слегка, почти незаметно улыбается ему в ответ и откидывается на спинку дивана, прикладываясь к банке и невзначай всматриваясь в дальний настенный стенд с множеством фотографий. Однако рассмотреть что-то с такого расстояния ему было сложновато, да и не было большой необходимости. Отвлекая его от этого бессмысленного занятия, Дэвин падает рядом с ним, расслабляясь, запрокидывая назад голову и вновь прикладывая запотевшую банку к поврежденной части лица. Достаточно долгое время Оливер молчит — просто смотрит в потолок задумчивым взглядом, словно имеет суточный запас слов, который на сегодня был безвозвратно исчерпан. Зак же просто не знал, что ему сказать, да и есть ли смысл что-то говорить. Но эта гнетущая тишина все больше подталкивала его к мысли допить ради приличия свою банку и свалить домой под каким-нибудь пресловутым предлогом. Едва он подумал об этом, как Дэвин, словно прочитав его мысли, внезапно решает исправить ситуацию. — Что бы ты сделал, если бы у тебя был шанс повернуть время вспять? — вдруг спросил он, не прерывая созерцания оформленного в теплых светлых тонах, как и вся эта комната, потолка. Зак сначала бросил на него не совсем понимающий взгляд, немного нахмурившись, а после неопределенно пожал плечом:— Смотря на сколько. — На сколько угодно. — Ну... Хрен знает. Сложно так сразу сказать, — Джонсон замолчал, действительно задумавшись над заданным ему вопросом и пытаясь определить, в какой конкретно момент его жизнь пошла по наклонной. — Скорее всего, я... Я бы не стал вступаться за тебя в день нашего знакомства. — Вот как, — горько ухмыльнулся Оливер, обратив на него взгляд, обиды в котором тоже скрыть не сумел. — Тогда почему вступился за меня сегодня? — Ты всегда спрашиваешь, — вяло улыбнувшись, произнес Зак. — Я не знаю почему. Но не думаю, что это понесет за собой какие-то большие последствия. — А вдруг? — хмыкнул Дэвин, изогнув бровь. — Что, если именно этот твой поступок положил начало новой серии пиздеца в твоей жизни? — Ну... — со ?что уж поделать? выражением лица Зак пожал плечами. — Что сделано, то сделано. — Ладно. Допустим, ты бы не вступился за меня тогда. А наутро узнал бы, что меня, скажем, избили до полусмерти, или вообще убили. Ты бы не пожалел, что не помог мне, зная, что мог бы? При этом еще зная, что в будущем я то еще говно?— Никто бы тебя не убил, — фыркнул Джонсон, отвернувшись.— Кто знает, — отстраненно протянул Дэвин. — Они были настроены серьезно. Задумываться над возможными исходами того дня от Дэвина Зак не хотел, а представлять их — тем более. От одной мысли о том, что все могло произойти именно так, как он говорит, ему становилось дурно. Даже если бы его жизнь и пошла по другому, возможно, гораздо лучшему сценарию, ценой жизни своего когда-то лучшего друга он этого определенно точно не хотел. — Окей, я не подумал об этом, — вздохнул он, не захотев отвечать на поставленный вопрос. — Тогда... Я бы не стал возвращаться в I See Stars. Вообще не пришел бы к тебе тогда. Вот это бы точно не повлекло за собой ничьих смертей. — Кроме смерти моей группы возможно? — похоже, снова недовольный ответом, Дэвин резко вскинул на него взгляд. — У вас был вокалист. — С Крисом у нас было слишком много разногласий, — он слегка поморщился, делая глоток из банки. — Да и вокал его, честно говоря, был ужасен.— Вот как, — с какой-то досадой усмехнулся Зак. — А я то, блять, думал, что ты был искренен тогда. А тебе просто было удобно заменить его мной. — Не спорю. Мне реально было удобно заменить его тобой, — невозмутимо ответил Дэвин, как в порядке вещей, но после резко перевел взгляд прямо в глаза своему собеседнику. — Но я был честен и искренен с тобой в тот день. Ты... ты просто не знаешь, что я чувствовал, когда ты сказал, что уходишь. Я не мог этого допустить, потому и пытался всеми способами убедить тебя остаться. Но в итоге мы только разосрались. — Точнее, это ты со мной разосрался, — насмешливо хмыкнул Джонсон. — Да, — грустно выдохнул Дэвин. — И от этого мне тоже было дико паршиво. Я не хотел этого, я хотел просто вразумить тебя, а все пошло через жопу. Как и всегда. Да уж, со мной определенно что-то не так, — он выдавил из себя усмешку и протяжно вздохнул, ненадолго замолчав. — И я лишился не только вокалиста, но еще и лучшего друга. Я хотел все исправить, правда хотел. Но даже в последний день перед твоим отъездом не смог прийти к тебе и помириться из-за своей блядской гордости. Мне было тяжело из-за этого и... Мне не хватало тебя. Я реально скучал. Все то время. Когда ты пришел ко мне, я даже был рад... Нет, не тому, что ты страдал из-за своей бывшей бабы, а я оказался прав, а тому... Что ты вернулся ко мне. Я говорил, что ты важен для меня не для того, чтобы успокоить тебя или что-то вроде того. И я говорил, что люблю тебя не потому, что хотел вернуть тебя в группу.Зак медленно поворачивается к нему и упирается взглядом в слегка помутневшие глаза, которые в свою очередь тоже смотрели в его, в миллионный, наверное, раз задаваясь извечным вопросом. Зачем он делает это? Говорит ему все это, да еще и этим проникновенным тоном, которого Джонсон не слышал так давно, и теплота которого неумолимо плавила все формируемые годами ледники внутри, едва не превращая в розовую лужицу и его самого. И ведь снова непонятно, что это — очередная манипуляция или его настоящие чувства, но буквально вся его сущность снова, невзирая ни на что, склонялась ко второму. Чем больше Зак вникал в суть услышанных только что слов, тем больше ему хотелось сдаться, наплевать на все и поцеловать Дэвина, лицо которого находилось всего в нескольких сантиметрах от его собственного, и тот, судя по его выражению лица, был бы совсем не против, если и сам не хотел того же. Поцеловать, обнять, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Где-то глубоко внутри ему самому тошно от своих желаний — он так упорно пытался не поддаваться зарытым в самой глубине души чувствам к Оливеру, но снова расплылся, стоило тому немного, да и вообще, наверное, совершенно случайно проявить инициативу. Однако нет. Он еще не до такой степени отчаявшийся. — Ты пьян, Дэвин. Иди проспись, — с легкой улыбкой и напускным спокойствием произносит Зак и с неким удовольствием наблюдает, как в глазах Дэвина зарождается разочарование. — Да ну тебя, — не меняя той томной интонации голоса, ответил Оливер и отвернулся, возвращая прежнее расстояние между ними. А Зак так и остался под впечатлением, напрочь зависнув с легкой, не совсем адекватной улыбкой на лице, но взглядом он проследил за действиями Дэвина, который взял со стола новую банку, открыл и незамедлительно приложил к губам. Несмотря на свои слова, которые он и сказал просто из остатков здравого смысла, он все еще не видел в Оливере просто перебравшего с алкоголем человека, которого по понятным причинам потянуло на задушевные речи. Искренность... Настоящая, неподдельная. Он уже и забыл, как она звучит в голосе Дэвина, и что она вообще может в нем быть. Противоречащий самому себе мозг без какой-либо команды отправляет его в тот самый день, который только что вспоминал Оливер. День, когда он впервые услышал его голос таким, и это что-то сломало в нем, заставив забыть переполненный агрессии взгляд и процеженную сквозь зубы злобную фразу, содержание которой он уже точно бы не вспомнил, но которая ясно дала понять всю степень его обиды. Заставив сквозь пьяные слезы говорить какие-то бессвязные фразы о том, как ему жаль, как он счастлив иметь такого друга, как Дэвин, о том, что он так сильно любит его, пока тот лишь крепко обнимал его и что-то отвечал тем же искренним, проникающим в самые глубины души голосом, от которого было так больно, но вместе с тем так хорошо, что все остальное становилось неважным. И сейчас его плавило от этих воспоминаний настолько, что он даже не заметил, как его голова оказалась на плече Дэвина. Обратил он на это внимание и вернулся в реальность, когда ощутил прохладное прикосновение ладони к плечу и чуть менее прохладное к голове — Дэвин прижался к его макушке щекой, к которой до сего момента прижимал холодную банку. И в этот момент всевозможный дискомфорт испарился, оставляя вместо себя бесконечное умиротворение, помехой которому не стал даже холод ладони, что стремительно согревалась о его кожу. И даже тишина, которая в другой ситуации была бы напрягающей, сейчас казалась самым приятным звуком на свете. Не приятнее искренности в голосе Дэвина, конечно, но все же. — В любом случае... Когда-то ты бы все равно перестал скучать по мне, — воспоминание об утраченной теме разговора заставляет Зака открыть рот и разрушить воцарившуюся тишину, на что Оливер фыркнул и угрожающе заерзал, безмолвно намекая, что прямо сейчас может лишить его такого удобного положения, если он снова скажет что-то не то. Джонсону этого совсем не хотелось, но оставлять свою мысль невысказанной не хотелось тоже, поэтому он продолжил, еще немного смягчив тон. — И тогда ты точно так же мог освоить экстрим-вокал. А я... Я бы мог создать нормальную группу, которая не пошла бы ко дну уже через пару месяцев или пару лет. Не познакомился бы с Бриджит. Не полюбил бы тебя, — на этих словах он поднимает голову, тем самым все же заставив Дэвина поднять свою, и заглядывает ему в лицо, видя легкую ухмылку и как никогда сосредоточенное выражение, после чего опускается обратно. — Моя жизнь могла бы сложиться по-другому, так что... да. Я бы не стал возвращаться. А что бы сделал ты? Ну, если бы у тебя был шанс повернуть время вспять.— Я? — негромко переспрашивает Дэвин, так, будто в этой комнате как минимум есть кто-то еще — ответного вопроса он явно не ожидал. — Я... Я бы не совершил всех своих ошибок. — Например? — Например... Не предстал бы перед тобой куском говна только потому, что думал, что это единственное решение. — А было какое-то еще? — Было, — почти шепотом отвечает он и так же тихо вздыхает, а затем вновь прикладывается щекой к его макушке. — Я бы вообще прожил свою жизнь заново. Уже зная, что... да как. И сейчас все было бы совсем иначе. — Что бы ты делал? — все-таки, такой лаконичный и в какой-то степени даже уклончивый ответ после всех его размышлений Зака не устраивает. — Я бы... Да какая уже разница, — все равно в итоге решил не утруждать себя Дэвин, махнув рукой, хоть и сначала задумчиво умолк на какой-то момент. — Мы никогда не сможем повернуть время вспять. — Это с самого начала было понятно, — сухо улыбнулся Джонсон. — Да, дерьмовая тема, — со смешком произнес Оливер и снова на какое-то время затих, застыв в том же положении и, кажется, чуть крепче обнимая его за плечи. — Что ты собираешься делать дальше? — Эта тема еще дерьмовее, чем предыдущая, — усмехнулся Зак, тоже не торопясь покидать уютных объятий друга. — Нет, серьезно, — протянул он. — Ты ушел из своей группы, вернулся сюда... Чем ты планируешь заниматься? — Честно... Я понятия не имею, — выдохнул Джонсон, чуть нахмурившись. — Очередную группу я точно собирать не буду. Это бесполезно. Скорее всего, устроюсь пока на какую-нибудь работу. Создам сольник. А потом... Может и подвернется какая-нибудь группа, в которой только меня и будет не хватать, — он с долей иронии усмехнулся, прикрывая глаза. — Кто знает. — А ты... — начал было Дэвин, но тут же замолчал, а когда Зак поднял на него вопросительный взгляд, с легкой улыбкой мотнул головой. — Нет. Ничего. Джонсон чуть нахмурился поначалу, но после слегка улыбнулся подобно своему собеседнику и кивнул — все равно то, что хотел сказать ему Оливер, он, судя по всему, не хотел бы услышать. Поэтому он просто вернулся в прежнее положение, уже как в порядке вещей укладывая голову на плечо Дэвина. Тот протянул к нему банку, предлагая чокнуться, и Зак слегка стукнул об нее свою, после чего сделал пару глотков, пытаясь не слишком менять положение. Вряд ли бы он после всего произошедшего позволил себе так липнуть к Дэвину на трезвую голову, но сейчас всем своим мыслям и внутренним ограничениям он предпочел, как однажды посоветовал ему сам Дэвин, наслаждаться моментом, пока есть возможность. Пока алкоголь бурлит в крови и, в принципе, плевать, что там сейчас о нем думает Оливер. Но он знал, что он, как минимум, не против. Не такой Дэвин скромный, чтобы терпеть нежелательный физический контакт с кем-либо — в этом случае он бы как минимум сидел с максимально недовольным выражением лица, всем видом демонстрируя, как ему некомфортно и надеясь, что вторгшийся в его личное пространство человек сам все поймет, или вообще без церемоний отодвинулся бы подальше. Но уж точно не двигался бы ближе, прижимаясь к нему все теснее, не обнимал бы так долго, и с вероятностью в сто процентов не поглаживал бы его по голове, мягко перебирая пальцами волосы. Зак поистине наслаждается этим моментом — он прикрывает глаза и полностью отдается этим осторожным, даже ласковым и, надо признать, донельзя приятным прикосновениям, что вызывали у него неконтролируемую блаженную улыбку, которой Дэвин, к счастью, не видел. Зак бы повернул время вспять. Поворачивал бы снова и снова, чтобы прожить каждый такой момент с Дэвином заново. Брал бы от каждого из них все до тех пор, пока не умер от переизбытка таких непривычных с каких-то пор светлых чувств, потому что даже сейчас ему так хорошо, так прекрасно, что даже проскользнула мысль о том, что это именно то, в чем он нуждался последние несколько лет. Неземная безмятежность накрыла его с головой, и Заку хочется навечно остаться в этом состоянии, когда перестает иметь значение все, кроме того, что он рядом. Кроме его тепла, его прикосновений, его запаха — большего даже не хотелось. И самым огорчающим в этой ситуации было даже не то, что его до сих пор плавит от всего этого как и несколько лет назад, а то, что даже с окутанным алкогольной дымкой разумом он прекрасно понимал, что таких моментов, скорее всего, больше не будет. Все это уйдет уже завтра, выветрится вместе с алкоголем из крови, как и всегда. А перемотать время он и в самом деле никогда не сможет. Как бы сильно ни хотелось.