5. Trust no bitch. (1/1)

Пожалуй, самой удивительной, не поддающейся пониманию Зака особенностью Дэвина было его умение сочетать в себе удивительную скромность и необычайную наглость. Дернув уголком губ в неловкой улыбке, Оливер величественным шагом прошел в его жилище, переключая свое внимание на обстановку, словно действительно пришел лишь ради того, чтобы поглядеть, как обустроился его бывший вокалист. Джонсон закрыл дверь и облокотился на ее косяк, ожидая комментариев от незваного гостя по поводу его визита. Но тот либо не замечал, либо старательно игнорировал его взгляд, неспешно блуждая своим по предметам мебели. — Уютненько, — вдоволь насмотревшись по сторонам, повседневным тоном изрек Дэвин. — Ты ко мне пришел или чтобы дом мой заценить? — поневоле начал раздражаться Зак, и это приносит свою пользу — вполне классический и ничем не примечательный интерьер его прихожей моментально перестает представлять интерес для Оливера. — К тебе, конечно, — зачем-то ответил он на риторический вопрос, повернувшись. — Просто... Немного не по себе. Мы столько времени не виделись... — Год и три месяца. — Мм... да.Еще раз смерив растерянно улыбающегося бывшего друга тяжелым взглядом, Зак удрученно вздохнул и, находясь словно в тумане, поплелся в гостиную, обходя его. Окончательно осознать тот факт, что все это происходит на самом деле, и в его квартире сейчас находится тот, кого он еще несколько часов назад не желал видеть хотя бы еще год, а лучше — никогда, ему было слишком сложно. Происходящее больше напоминает очередной дурной сон с участием Дэвина. И ему очень хочется проснуться. За свой короткий путь Джонсон успел мысленно разразиться таким матом, что даже у Оливера бы уши в трубочку свернулись, озвучь он это вслух, и несколько раз пожалеть о своем спонтанном решении — он должен был молча закрыть дверь перед лицом бывшего друга, и это не было бы чем-то неправильным, учитывая все дерьмо, что он когда-то на него обрушил. Но что сделано, то сделано, и теперь, кроме как смириться, Заку ничего не оставалось. Только он понятия не имел, что ему делать теперь. На автомате он захватил с полки бокалы и, только поставив их на стол, призадумался, задержав взгляд на стеклянных сосудах. В общении с Дэвином он должен сохранять холодный рассудок и самоконтроль, а алкоголь может просто-напросто разрушить все тщательно выстраиваемые барьеры. Да и вообще пить с Дэвином — слишком абсурдная затея, особенно при том, что он еще не до конца отошел от выпитого на концертной площадке. От мыслей об этом Зака отвлекает резкое движение прямо перед ним — Оливер уселся на диванчик и устремил на него свой взор. Не желая встречаться с этим неестественно дружелюбным взглядом, Джонсон направился в противоположную сторону комнаты. Изначально он не имел какой-либо цели, но рука самостоятельно стянула с полки полупустую пачку сигарет, выкинуть которую он так и не смог, и которая даже приносила свою пользу. Такого рода усиленная тренировка силы воли — не притрагиваться к желаемому, когда оно так близко, что только руку протянуть. А сила воли у него, как оказалось в очередной раз, отсутствует. И вряд ли существует способ это исправить. — Так... откуда ты узнал, где я живу? — наконец-то Зак задает интересующий его уже несколько минут вопрос, медленно выдыхая дым. — У меня свои источники, — загадочно улыбнувшись, ответил Дэвин.— Ясно, Джефф растрепал, — он закатил глаза, начиная жалеть о том, что полгода назад решил пригласить к себе друга, порой не умеющего держать язык за зубами.— Он хотел как лучше, — начал оправдывать Валентайна Оливер, будто сам не так давно не срамил его и остальных парней за чрезмерную болтливость. — Он больше всех переживал за нас, и вообще... Он не хотел говорить. Можно сказать, я заставил его. — Интересно как? Сказал, что выгонишь из группы? Слова вырвались сами по себе, не успев даже прозвучать в голове. Одно хорошо — прозвучали они безразлично, так, словно ему в самом деле наплевать. На эту фразу мистер ?у-меня-всегда-на-все-есть-ответ? ответа не нашел. Неестественная улыбка медленно сползла с его лица, и Дэвин молча разлил алкоголь по бокалам, чуть склонив голову вперед. — Три часа ночи, Дэвин, — апатично сбрасывая пепел в пепельницу на той же полке, произнес Зак. — Ты не общался со мной целый год и даже не беспокоился по этому поводу. Что привело тебя ко мне именно сейчас? — Я уезжаю через несколько часов, — он выдохнул и залил в себя весь бокал разом, не дожидаясь своего так называемого собутыльника. — Это последний шанс. Я не мог больше ждать. Все это... Так дерьмово получилось. Я не могу жить с этим. — И понял ты это только сегодня, — с неприкрытой иронией в голосе хмыкнул Джонсон. — Не поверишь, но я понял это сразу, — безрадостно усмехнулся Дэвин. — А вообще знаешь... — он поставил бокал на стол и, закусив губу, нахмурился, очевидно, думая над чем-то. — Я... На самом деле я просто хотел понять, насколько сильно ты меня ненавидишь, и есть ли смысл пытаться что-то исправить, — произнес Оливер, поднимая на него взгляд. — Насколько, Зак? — Я... не ненавижу тебя, — немного растерялся от неожиданности Зак. Теперь ему захотелось продолжить со словами ?мне просто на тебя похуй? — просто, чтобы посмотреть на реакцию, но почему-то сказать это Дэвину кажется даже сложнее, чем ?я тебя люблю?. — С чего ты вообще это взял? Я тебе это говорил? — Нет, — отрицательно мотнул головой Оливер. — Но твоя песня сказала все за тебя. — Какая? — он буквально заставляет свой голос звучать так, словно реально не понимает, о чем речь, и даже пытается прикинуть, в какой из своих песен он как-то выразил ненависть к Дэвину. А у него их целых шесть, считая ту самую. Вдруг повезет?— Твоя песня, — сходу начинает рушить все слабые надежды Дэвин. — ?Shadows?, кажется. Точно не помню.?Вот блять?, — эта мысль словно сквозь зубы звучит в голове Зака даже прежде, чем его собеседник заканчивает фразу. Все надежды на то, что Оливер так и не добрался до его записанной дома в порыве отчаяния песни, или добрался, но так ничего и не понял, стремительно угасают.— Она не о тебе, — не прекращает он попыток спасти свое положение.— А о ком? — с риторической интонацией спрашивает Дэвин, глядя на него почти что с вызовом. — С Бриджит у тебя не было ?десяти лет крови и слез?. Ага, ?кажется? ему. Не помнит точно. А сам небось заслушал до такой степени, что мог бы с легкостью при желании сделать кавер.— Ни о ком, — резковато отвечает Зак, и в голосе невольно проскальзывает нотка раздражения. — Ты вообще в курсе, что музыканты не всегда пишут песни о своей жизни? — Нет, не в курсе! — раздосадовано фыркнул Дэвин. — А, то есть, мне стоит переслушать ?Treehouse?, чтобы понять, почему ты такой мудак? Контролировать себя — одно дело, но в том, чтобы открыть Дэвину глаза на самого себя, Зак себе отказывать не собирался. Однако вопреки ожидаемой реакции Оливер вскидывает на него взгляд и смотрит с какой-то победной ухмылкой: — Ты слушал ?Treehouse?. — А ты прекрасно знаешь название моей песни. Дальше-то что?Все доводы исчерпывают себя в один момент. Дэвин со смиренным вздохом опускает глаза к столу, но вскоре резко поднимает голову и несколько секунд молча смотрит на Джонсона тяжелым взглядом.— Так и будешь оттуда со мной разговаривать? — недовольно нахмурился он. — Иди сюда. Я не кусаюсь. Выдавив сухой смешок, Оливер кивнул на место рядом с собой. Заку все еще не хотелось находиться с ним слишком близко, но терпеть на себе этот взгляд и дальше не хотелось тоже, поэтому он направился к диванчику, предварительно затушив полсигареты в пепельнице — факт того, что Дэвин не очень любит быть пассивным курильщиком, давно закрепился в подкорке мозга. Почему ему не плевать Зак не знает сам.— В любом случае... Мне жаль, — выдохнул после недолгого молчания Дэвин, посмотрев на разместившегося на краю дивана Зака. — Я знаю, что поступил с тобой как последний мудак. Не обязательно напоминать. Я и сам не думал, что так выйдет. Не знаю, веришь ли ты мне... В момент небольшой паузы Джонсон невозмутимо указывает двумя пальцами на принт своей футболки, как бы намекая на ответ. Поджав губы, Оливер во второй раз смерил взглядом лаконичную надпись ?Не доверяй сукам? и продолжил, глядя ему в глаза: — Но мне правда очень жаль. Зак неотрывно смотрит в лицо лучшего когда-то друга, наблюдая за его эмоциями, которых, собственно, нет, и про себя отмечает, что песню его Дэвин слушал все-таки невнимательно, если вообще не вырубил на половине. Хотя нет, дослушал он полностью, что дал понять, процитировав последнюю строку, но все равно так ничего и не понял. Зато нашел в ней новый смысл, о котором не догадывался даже сам ее автор. Сейчас, наблюдая за ним, Джонсон почему-то вспомнил просмотренное однажды интервью, где Дэвин говорил так же ровно, безэмоционально и слишком быстро, словно боясь забыть текст. И теперь он видит то же самое перед собой — Оливер не раскаивается, он делает это просто для того, чтобы облегчить свою совесть, если таковая у него есть. Извинился — теперь все зашибись. Как же у него все просто. — Забей, Дэвин, — попытка непринужденно улыбнуться с треском провалилась, улыбка вышла слишком фальшивой. — Мне похуй, правда. Нет, поначалу, конечно, было обидно, но... Это в прошлом. Теперь я иду дальше. Ты, можно сказать, даже оказал мне услугу. Давно хотелось заняться чем-то своим, так что... Это неважно все. Забей.— Значит мир? — Дэвин с легкой улыбкой протянул ему руку. — Мир, бро, — широко улыбнулся в ответ Зак, сцепив свою ладонь с его в ?братском? рукопожатии. — Разве могут бро перестать быть бро из-за какого-то пустяка вроде того, что один бро кинул другого по всем фронтам? Во взгляде Оливера начало сквозить замешательство вперемешку с напряжением, но Джонсон вовремя ликвидирует приближающийся ступор, усмехнувшись и хлопнув его по плечу:— Просто шучу. Расслабься. Все в прошлом. — Знаешь... А я скучал по тебе, — Дэвин улыбнулся уголком губ и подложил ладонь под висок, облокотившись на спинку дивана. — Еще пока ехал сюда думал, что нам надо встретиться. Но не знал, стоит ли... Примешь ли ты меня после всего этого. Но когда увидел тебя на нашем концерте, понял, что еще не все потеряно.— Значит, ты все-таки видел меня, — со вздохом констатировал Зак, вспоминая то странное поведение Оливера во время концерта. — Да, — кивнул Дэвин. — Честно, я охуел, и вообще сначала не поверил. Подумал, что меня уже глючить начало от этого сраного графика. Это казалось мне более вероятным, чем то, что ты сунулся на наш концерт, — переведя взгляд на Джонсона, он потянул уголок губ в ехидной ухмылке. — Таких гордых сучек еще поискать. — Хрена тут искать, — насмешливо фыркнул Зак, направляя в его сторону указательный палец. Дэвин отмахивается, улыбаясь противоречивой игривой улыбкой, что когда-то нравилась Джонсону, но теперь вызывала какие-то неоднозначные чувства. — Это Крис меня туда притащил.— Ты мог отказаться, — парировал в ответ на его попытку оправдаться Дэвин, наблюдая за ним из-под полуопущенных век. — Но ты не сделал этого. — Крису невозможно отказать. Он и мертвого заебет. — Он так любит I See Stars? — Обожает, — не сдержал смешка Зак. — Он самый большой ваш фанат. В частности твой. Все стены в квартире твоими фотками увешаны. — Че, серьезно? — усмехнулся Оливер. — Конечно, — он невозмутимо кивнул. — Когда я был с тобой несерьезен? — А это случайно не его группа полгода назад обсирала мою? — Дэвин скептически щурится.— Понятия не имею. В любом случае, у Криса весьма странные понятия о любви. Тебе ли не знать.Не меняясь в лице, Оливер потянулся за бокалом, после чего снова откинулся на спинку дивана, делая глоток. — Как Эдин? — он переводит тему как всегда мастерски и незамедлительно, словно и не обратил внимания на неоднозначную фразу своего собеседника. Зак удивленно приподнимает бровь. И почему же он не мог поинтересоваться его дочерью у Бриджит? Ах да, у них же много других тем для общения. Точнее одна. Но зато какая.— С каких пор ты ей интересуешься? — он пытался вести беседу в как можно более непринужденном тоне, но этот вопрос прозвучал слишком резко — посетившее воспоминание разом убило весь относительно благоприятный настрой. — Ты же даже посмотреть на нее не приехал, когда она родилась. — Времена меняются, — с философской ноткой бросил Дэвин, пожав плечами, и перевел на него ожидающий взгляд.— Ну, как... С ней все отлично, да. Она быстро растет. Уже многое понимает. Теперь мне приходится следить за языком при ней. Особенно когда речь заходит о ее матери, а это очень сложно, знаешь ли, — мрачная усмешка. — Не хочу, чтобы к пяти годам ее словарный запас наполовину состоял из мата. Хотя... Учитывая, что ее мать — Бриджит, это, блять, неизбежно.Дэвин с какой-то сочувственной улыбкой понимающе покачал головой, а затем, немного помолчав, перевел на него внезапно серьезный взгляд, будто желая что-то сказать, но сомневаясь, стоит ли. — А ты... — неуверенно начал он и снова замялся, подбирая слова. — Не думал снова с ней сойтись? ?Чего, блять?..?, — вновь переведенный на Оливера взгляд становится даже не удивленным, он становится охуевшим, а к первому возникшему в голове вопросу моментально прибавилась еще гора, словно из мешка засыпали. Почему он вообще спрашивает такое? Что с ним не так? Неужели... Неужели Бриджит хочет снова сойтись с ним, и, воспользовавшись случаем, подослала к нему Дэвина, так сказать, прощупать почву? ?Блять, что за бред??, — Джонсон сам раздражается от своих же гипотез и едва сдерживается, чтобы не приложить ладонь к лицу с крепким хлопком. Но какой бы ни была причина... Он же все равно передаст ей его ответ, верно?— Я что, по-твоему, совсем конченый идиот? — его мышцы лица самопроизвольно дергаются при одной только мысли об этом. — Нет конечно. Это... Да это пиздец, блять. Не знаю, как я раньше не замечал, какая она... наглая и эгоистичная стерва. Теперь я понимаю, почему ее бывший прописывал ей пиздюлей. А то ?как так можно, ты не заслуживаешь такого отношения?... — он поморщился, презрительно фыркнув. — Иногда так доводит, что сам бы ей врезал. Сдерживает только то, что она мать моего ребенка. Хуевая мать, конечно, но все же. Дэвин некоторое время переваривает полученную информацию, вдумчиво нахмурив брови, а затем вдруг одобрительно кивает:— Ну и правильно. Всегда терпеть не мог эту суку. В какой там уже раз он вынудил Зака метнуть на него полный удивления и недоумения взгляд? Джонсон хмурится, всматриваясь в лицо Дэвина, пока тот невозмутимо делал глоток виски. — Вот как? — приподнял он бровь. — Так что же раньше молчал? — Ты любил ее, — сухо хмыкнул в ответ Дэвин. — Да и к тому же... Будто бы ты стал меня слушать. — Я всегда к тебе прислушивался. — Ну да, ну да. ?Оу, Дэвин, что ты понимаешь, ты младше меня на целых полтора года! Иди в песочнице поиграй, а со своей девушкой я сам разберусь?, — протянул он, передразнивая интонацию Зака, а Джонсон на мгновение закатил глаза, поражаясь его привычке все утрировать. Но сейчас его волнует не это. — И да, я не молчал. Просто при любой попытке намекнуть, что она... тебе не пара, был ответ типа ?Захлопни ебальник, Дэвин, я ее люблю, она самая лучшая в мире?. А мне она никогда не нравилась — такая мерзкая баба, как ты вообще мог на нее повестись, я не понимаю. — Видимо, недостаточно мерзкая, раз ты не побрезговал перемывать мне кости с ней, да, Дэвин? Нет, он точно не собирался этого говорить, по крайней мере, сейчас. Просто уже не выдержал настолько наглого лицемерия прямо в глаза. У Дэвина, судя по булькающему и хрипящему одновременно звуку, виски не в то горло попал. ?Так ему и надо?, — с удовлетворением думал Джонсон, пока его бывший друг не закашлялся и не забрызгал спиртным все вокруг, включая свои белоснежные шмотки и его самого. — Чего, блять?! От хриплого, но до ужаса возмущенного крика, едва не перетекающего в скрим, Зак даже вздрогнул, обращая к Дэвину взгляд. Все тот же до охуевания удивленный взгляд. Впрочем, у Оливера такой же.Сколько бы еще раз Дэвин не решил попробоваться на эпизодические роли в нашумевших сериалах, актер из него хреновый. Если бы он на самом деле пытался скрыть правду, он, как и большинство людей, состроил бы невинные глазки, захлопал ресницами и притворно-оскорбленным тоном изрек бы что-нибудь вроде ?Что ты такое говоришь, я не делал ничего такого!?. И совсем не подумал бы о том, что все из его окружения прекрасно знают, как он ненавидит, когда его обвиняют в чем-то, чего он не делал, ведь взрывной реакции ждать не приходится. Оставалось два варианта: либо Дэвин за время их размолвки прокачал свое актерское мастерство, либо... либо Зак абсолютно сбит с толку. — Она сказала мне... — под давлением внезапно образовавшегося сомнения былая уверенность исчезла из его голоса. — Сказала, что вы общаетесь. Что ты дохуя интересный собеседник для нее. С кем бы еще она так классно полила меня дерьмом. Он отвел в сторону взгляд и сглотнул, потратив все силы на сохранение ровного тона, чтобы не звучать как обиженный ребенок во время своих слов. Дэвин некоторое время молчит, и его былые эмоции медленно испаряются. Уже через несколько секунд от них не остается и следа.— А, ну... да. Так все и есть, — невозмутимо произнес он, и Зак медленно повернулся к нему, в непонимании сдвинув брови к переносице. Оливер определенно хочет свести его с ума. — Я тусовался с твоей бывшей все это время. Да и сейчас иногда зависаем вместе. Мы выпиваем, и я в красках расписываю ей, какой ты хуевый. Она такая: ?Да, бля, согласна!?, и как закручивается тема... Всю ночь потом сидим и обсуждаем, какое ты дерьмо, Зак, — осушив бокал, он со звоном поставил его на стол и посмотрел Джонсону в глаза с тем же непроницаемым выражением лица. — Что-то типа этого я должен был сказать, да?Нет, актерское мастерство Дэвин все-таки прокачал, потому что сказал он все это так убедительно, что Зак впал в полное недоумение, глядя на него застывшим взглядом. — Я... Я не понимаю... — Ты не понимаешь? Это я нихуя не понимаю, Зак, — нотка возмущения постепенно возвращается в его голос, а взгляд становится просто испепеляющим. — Что за бред, мать твою? Какого черта она вообще впутывает в ваши разборки меня?— Я... не знаю, — выдохнул с трудом Зак и быстро отвел глаза, чтобы Дэвин не успел заглянуть в них и понять, что все он прекрасно знает. Конечно же знает. Он сам облажался, случайным образом подпустив свою бывшую к самому сокровенному, к тому, к чему долгое время не хотел подпускать даже самого себя. А она просто этим воспользовалась. Вполне в стиле Бриджит. Но на всякий случай он все равно решает уточнить: — Так ты с ней не..?— Нет конечно, как ты вообще мог в это поверить?! — резко обрывает его Дэвин, посмотрев едва ли не с ужасом. — Да я с ней даже в одном помещении больше пяти минут находиться не мог, а ты мне тут о каком-то... общении с ней говоришь? Пиздец, Зак, — фыркнув, он смерил его пораженным и одновременно укоризненным взглядом. — Бля, ну... Она была убедительна.Попытка оправдать себя выходит настолько идиотской, что желание побиться головой об стол усиливается раз в десять. Теперь Зак хотел лишь повернуть время вспять и не говорить Дэвину всей этой херни, просто продолжать сидеть, засунув язык в жопу, что он умеет, как оказалось, очень даже неплохо, а потом уже методом дедукции определить, было ли сказанное его бывшей невестой правдой. Но нет, он ведь даже и мысли не мог допустить, что такого не может быть в принципе. А она снова его развела. Поняла, что нашла его слабое место, и принялась бить по нему со всех сил. А он ничего и не понял, безоговорочно поверил ей, даже не заподозрив неладного. Ничего не меняется. — Так и что она еще поведала обо мне? — с ноткой иронии и подчеркнутой незаинтересованностью спросил Оливер, прерывая возникшую на какой-то момент тишину.— Что ты ей сказал, что... — Зак с трудом сделал короткий вдох и сглотнул, сомневаясь, стоит ли продолжать. — Что ты выгнал меня из группы, потому что я тебе... как она сказала, и в хуй не уперся. А вот здесь сдержать ровный тон не удалось, как бы сильно он ни старался. Он только осознал, что его голос прозвучал хоть и отстраненно, хоть и с невольным нервным смешком в конце, который можно было бы воспринять как ?да мне, в общем-то, насрать?, но все равно слишком обиженно, как все мысли по этому поводу нарушил глухой удар бутылки о деревянную поверхность стола. Джонсон же решает нарушить очередной свой зарок за сегодня — он берет со стола так и не тронутый до сих пор бокал и заливает его содержимое в себя разом. Виски обжигает горло, но никак не влияет на головную боль и не снимает напряжения, лишь мысли меняют свое направление. — Мне даже интересно, — Зак и не замечает, как начинает рассуждать вслух, мрачно усмехнувшись, — как она так точно угадала, если вы с ней и правда не общ...— Где она живет, я ей сейчас сам ебальник набью! Внезапно оторванный от нелегких рассуждений Джонсон поднимает голову, видя, как Дэвин с перекошенным злостью и алкоголем лицом решительно подрывается со своего места. — Да сядь ты, — Зак невольно улыбается и едва успевает ухватить разозленного до пределов парня за футболку и мягко потянуть на себя, заставляя вновь приземлиться на диванчик. Сделал он это вовремя — своим поведением Дэвин почти не выражал опьянения, если не учитывать необычайную прямолинейность, но судя по тому, как его чуть не отбросило в сторону от резкого подъема, вестибулярный аппарат уже начал его подводить. — Да какого хуя? — он вновь порывается встать, но тут же оседает обратно, все еще удерживаемый за заднюю часть футболки, и шумно выдыхает, переводя прожигающий взгляд на Зака. — Я-то что ей, блять, сделал? — А я? — с мрачной улыбкой хмыкнул Джонсон и посмотрел ему в глаза. — Забей на нее. Ладно?Спокойным тоном и взглядом он пытается отрезвить рассудок Оливера, и у него получается — огонек ярости в серо-голубых сегодня глазах стал медленно угасать, пока их обладатель всматривался в лицо своего бывшего вокалиста. — Нет, серьезно, блять? — он нервно усмехнулся. — Как ты вообще мог поверить, что я мог нести такую херню? Ты же знаешь меня... — В том-то и дело, что... — улыбка медленно испаряется. — Нихера я тебя не знаю, Дэвин. Наконец-то отпустив его, он повернулся вперед, немного отодвинувшись от своего собеседника.— Уж поверь, — насмешливо хмыкнул Оливер. — Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще. То, что я... сделал тогда, это ничего не изменило во мне. Еще раз говорю — мне жаль, что все так произошло, но мне пришлось, я думаю, ты... — Дэвин. — А? — Заткнись.Он смотрит на него с прежней флегматичной улыбкой, и Дэвин, немного растерявшись, кивает и выполняет его просьбу. Зак и сам не знал, чего он хочет, но в одном он был уверен — выслушивать объяснения Дэвина он не хочет точно. Ничего нового Оливер бы ему не сказал, а он меньше всего хочет снова прогонять в памяти тот день, когда, как ему казалось, все было потеряно, и снова испытывать боль из прошлого, которую он вроде бы отпустил. И сейчас он же чуть не перегнул палку. Пора завязывать с этим, пока не закончилось плохо. Он все еще находится в размышлениях о том, что вообще происходит с его ебаной жизнью, но успеха это не приносит и он напряженно вздыхает, проводя ладонью по лицу: — В одном она все же была права. — В чем? — приглушенно и как-то напряженно спрашивает Дэвин, одним тоном давая понять, что если Зак скажет что-то не то, последствия будут не лучшими. Но он лишь печально усмехнулся, не глядя на него:— Я тупой. После своих слов Джонсон слышит негромкий смешок, и в следующее мгновение рука Дэвина притягивает его в объятия. — Нет, ты не тупой, — успокаивающе произносит Оливер и улыбается, когда он поднимает на него взгляд. — Просто наивный. — Еще лучше... — вздохнул он, прикрывая глаза. — В следующий раз проверяй информацию тщательнее. И да, — взгляд Дэвина вновь опускается на футболку Зака, и он указывает пальцем на броскую надпись, ткнув его в грудь. — Сними и не позорь этот принт. Джонсон с сухим смешком отмахивается. Нет, теперь он точно не попадет под чье-либо влияние, и не будет доверять людям так сильно, как когда-то доверял той же Бриджит. И Дэвину. Он поднимает взгляд на последнего, пока тот наполняет теперь уже оба бокала, и неотрывно разглядывает его, пытаясь понять, как теперь вести себя с ним. Теперь он видел Оливера в совершенно ином свете. Теперь и слова его казались более искренними, и оттенок фальшивости как-то размылся, в итоге и вовсе померкнув. Это можно сравнить с иллюзией скидки, которую часто используют продавцы на распродажах и пресловутых ?черных пятницах? — поднимают цену на товар, а затем делают ?скидку?, продавая его за ту же цену, или, может, даже дороже. И покупатель доволен, но лишь до тех пор, пока не поймет, что его развели как последнего лоха. Бриджит, сама того не осознавая, подняла ?цену? на Дэвина, добавив к уже имеющемуся такой косяк, который Зак не простил бы ему точно. Но теперь, когда выяснилось, что он этого не делал, изначальная ?цена? показалась вполне приемлемой. Что он там сделал? Выгнал его из группы? Какой же пустяк по сравнению с тем, если бы Оливер действительно трепался о нем с его же бывшей после этого. Дэвин опускается спиной на спинку дивана, держа в руке два бокала, впихивает один в руку Зака и вновь обнимает его за плечи. Джонсон мутноватым взглядом разглядывает янтарную жидкость в прозрачном сосуде. И вроде обычный виски, что могло поглотить его внимание на целую минуту? На самом деле он просто не хочет встречаться со взглядом, который буквально ощущал на себе. Но долго залипать на жидкость в бокале он не мог, а ладонь, расположившаяся на его плече, начала как бы невзначай скользить по нему пальцами, привлекая внимание. Не сдержав вздоха, Зак все же поднял голову и тут же опустил обратно, едва наткнувшись на пронзительный взгляд — как знал. Переведя взгляд на бутылку на столе, он тихо усмехнулся. — Джемесон... Помнишь, говнюк, чем меня можно напоить, — с ухмылкой взглянув на Дэвина, он видит, как тот немного смущенно, словно его и правда разоблачили, улыбается и отводит наконец-то в сторону взгляд. Повисшая тишина кажется слишком тяжелой. Нервно сглотнув и закусив губу, Джонсон вновь поворачивается к затихшему собеседнику. — Извини... за это. — За говнюка? — ухмыльнулся Оливер. — Нет, — он напряженно выдохнул. — Блять, Дэвин, ты понял, о чем я.— Да забей, — с прежней улыбкой он на мгновение сжал его плечо. — Тебя можно понять. Но твоей суке все равно следует закрыть свой гребаный рот. — Ради бога, не приписывай мне эту суку. Дэвин усмехнулся и поднял бокал, притянув Зака чуть ближе к себе: — Ну что, за примирение?— Да... За него. Легкий звон стекла, и они одновременно подносят бокалы к губам и выпивают до дна. Слегка поморщившись, Зак отправляет свой бокал на стол, а затем и Дэвин, последовав его примеру, делает то же самое. Снова тишина, но теперь она не кажется такой же тяжелой и давящей на мозг. Зак задумался и, взглянув на сидящего рядом парня, вдруг усмехнулся, и тот мгновенно повернулся к нему, чуть сдвинув брови в непонимании.— Что? — Да нет, ничего. Просто представил, — у него вырывается очередной смешок, — представил твои разборки с Бриджит. — И что здесь смешного? — он сам приподнимает уголок губ. Зак переводит на него взгляд, улыбаясь шире и ехиднее: — Спорим, она тебя размотает? — Ага, еще чего! — пытаясь сделать оскорбленный вид, Дэвин фыркнул и задрал голову. — Это я ее размотаю. — Окей, ты только когда пойдешь — возьми кого-нибудь с собой, ладно? Ну, чтобы он все это заснял для меня. — Вот как раз тебя и возьму. — Не, не вариант. Боюсь, я не сдержусь и присоединюсь к тебе, а двое на одну — уже нечестно. Хотя, зная ее... — Зак усмехнулся. — Она нас обоих уделает.— Нас обоих — возможно, — с задумчивым видом и легкой ухмылкой покачал головой Дэвин. — Но не нас обоих вместе. Я и ты, мы... Вместе мы намного сильнее, чем по отдельности. Понимаешь, о чем я?Глядя на него, Зак дергает уголком губ в непонимающей улыбке и слабо мотает головой:— Не совсем... Едва заметно вздохнув, Дэвин несколько секунд смотрит нечитаемым взглядом в сторону, а затем вновь поворачивается и принимает прежнее выражение лица, натянув улыбку. — Вместе мы уработаем твою бывшую телку быстрее, чем она успеет сказать тебе очередную херню обо мне, — он приближается к Джонсону немного ближе и продолжает в полтона тише: — Очень быстро. Встретившись с ним взглядом, Зак улыбается ему в ответ с такой же иронией, но искренне, потому что он рад. Просто рад, что все то, что наговорила ему Бриджит про Дэвина, оказалось неправдой, и рад... Рад тому, что может так легко и непринужденно общаться с ним. Дэвина сложно понять, Зак даже не уверен, что Оливер сам себя до конца понимает, но у него словно упал с души камень, к которому он уже вроде бы привык, но который все равно незаметно тянул его ко дну. Ему приятно осознавать, что после его признания, которого он бы с радостью не делал, если бы у него был шанс все исправить, старый друг не ненавидит его или, что еще хуже, не презирает, потому что он понятия не имел, почему Дэвин так с ним поступил, и не имеет до сих пор. Тот день всплывает в памяти самопроизвольно. ?Я не хочу видеть тебя в своей группе?, — с каменным выражением лица, восемь слов — восемь ударов ножом в самое сердце. Что-то жизненно важное внутри неприятно скручивается, воспроизводя те чувства вновь. А ведь Оливеру было совершенно плевать на то, что он чувствовал в тот момент. Он просто хотел... избавиться от него. Выкинуть из своей жизни, из группы, отовсюду. А теперь он появился снова. Зачем?..— Все хорошо? — силой прервав атаковавшие его мысли, Зак повернул голову к нему, замечая устремленный на себя проницательный взгляд в самую душу. Он сглатывает и кивает слишком быстро, с усилием натянув улыбку, которая наверняка вышла слишком неестественной.— Да, да... Все отлично.Смотрит так, будто ему не плевать на него. Улыбается совсем как раньше, без намека на фальшивость, искренне и тепло. Перед глазами у Зака все тот же холодный, пустой взгляд и ровный тон, которым Дэвин просит его исчезнуть. Но он ведь извинился, значит, он сожалеет, разве нет? Нет. Дэвин не из тех людей, которые сожалеют о своих поступках, какими бы они ни были. Но этот факт не хочет задерживаться в мыслях Зака, когда эта улыбка вновь обращена к нему. Его сознание словно разделилось на две части: одна хотела простить, все забыть и принять Дэвина, а другая отчаянно пыталась напомнить ему обо всей боли, что Оливер причинил ему, заставив тем самым едва ли не потерять себя в пучине отчаяния и безысходности. Да что с ним вообще происходит? Его что, блять, унесло с двух бокалов этого сраного Джемесона? Зак мысленно материт себя и отставляет пустой бокал подальше на стол. Все, больше он не выпьет ничего из того, что притащит с собой Дэвин. Если это, конечно, не последний раз, когда они вообще видятся. — Мне было так хуево без тебя, — уже не скупится на громкие фразы Дэвин, и Заку трудно определить, что это — пьяная искренность или пьяная ложь. — Я рад, что мы во всем разобрались, и что теперь все хорошо. ?В чем мы разобрались, блять? Что хорошо??— Я тоже, — отвечает Джонсон и закрывает глаза, пытаясь перебороть навязчивый внутренний голос, не приемлющий его светлых мыслей о прощении. Благо, что его собеседник не обратил на это внимания.Когда Оливер снова потянулся за бокалом, Зак встал с дивана и вытащил из пачки сигарету, закуривая. Подойдя к окну, он приоткрыл его, только сейчас ощутив, что в комнате немного душновато, и остался там же в надежде, что свежий воздух хотя бы немного поможет привести в порядок мысли и чувства. — Так когда ты уезжаешь? — без всякой задней мысли спросил он, затягиваясь сигаретой. — Через шесть часов, — ответил Дэвин, бросив взгляд на наручные часы, и поднял на него взгляд, ухмыльнувшись. — Что, уже не терпится от меня избавиться? — Не то чтобы, но... Я понятия не имею, чем мы с тобой будем заниматься еще шесть часов, — с усталым смешком Зак перевел взгляд в окно, за которым уже начинало светать. — Мне скучно. — Мы можем... — Оливер обвел взглядом комнату и задержал его на расположенном на подоконнике ноутбуке. — Посмотреть что-нибудь. — Отличная идея, — имитируя воодушевление в голосе, произнес Джонсон и подтянул к себе ноутбук, вставив сигарету в зубы. Хотя идея действительно отличная. Самое то, чтобы хотя бы ненадолго отвлечься от гребаных мыслей. — Что смотреть будем? — спросил он, пробегаясь взглядом по имеющемуся в папке ?загрузки?. — Ужастики? Аниме? ?Бесстыжие??— Э, ну-у-у... — задумчиво протянул Дэвин, но после пожал плечами и безразлично махнул рукой. — Да пофиг. — Тогда ?Бесстыжие?, — бросил Зак, открывая первый по списку в папке видеофайл. — Как раз новый сезон. Со словно застывшей улыбкой Дэвин медленно отводит взгляд, и Зак вспоминает, что когда-то он упоминал о том, что этот сериал ему не нравится. Впрочем, уже через пару секунд Оливер вновь поднимает голову и бодро кивает, тем самым как бы одобряя его вариант. Зак едва заметно хмыкнул и, докурив несколькими затяжками, вернулся на диванчик и поставил ноутбук на стол. Дэвин все еще делал вид, что ему все нравится, а Зак делал вид, что он и не помнит того его упоминания. И, наверное, они оба сегодня устали делать вид. До конца серии в комнате стоит молчание. Зак бы подумал, что Дэвин просто слишком внимательно наблюдает за происходящим на экране, внезапно проникнувшись интересом к его любимому сериалу, но он знает, что заткнуть Дэвина не в силах ни один фильм. Он — типичный представитель того раздражающего типа людей, которые трещат над ухом даже в самый напряженный момент в кино, тем самым мешая другим хотя бы немного уследить за сюжетом. Он был таким всегда, но Заку нравилось проводить с ним время таким образом. Он и сам понятия не имел почему. А еще за все это время Оливер не совершил ни единого телодвижения, только придавливал его сбоку, едва не склоняя в сторону своим весом, что он заметил, к своему же удивлению, только сейчас. В недоумении Джонсон повернул голову и обратил взгляд на недавнего собеседника. А тот сладко спал, навалившись телом на него, а голову под каким-то неестественным углом положив на спинку дивана. Он делает попытку подняться и осознает, что если Оливер потеряет свою опору в виде него, то он просто повалится на диванчик — если повезет, если же нет — на пол. И проснется, чего Зак не хотел вообще. Поэтому он максимально аккуратно, чтобы не разбудить, придерживает его за плечи и медленно опускает на диван, и заодно берет с его спинки декоративную подушку и подкладывает ему под голову, мысленно поражаясь своей заботливости. ?Может еще одеялко ему притащить??, — с язвительностью звучит внутренний голос, и он, несколько секунд посмотрев на поеживающегося во сне Дэвина и ощутив за это время весь холод этой комнаты на себе, так и поступает. Все так же осторожно опустив на него его плотное одеяло, он невольно задерживает взгляд на его умиротворенном лице, на ресницах, что опущенными казались длиннее, и приоткрытых губах, между которых ровно легла одна из выбившихся из пучка прядей высветленных волос. И последнее смущает его так сильно, что он не может это так просто оставить, потому что представляет, как это неприятно. Не выдержав, он протянул руку к лицу парня и легким движением заправил мешающуюся прядь за ухо, невесомо и совершенно случайно пройдясь кончиками пальцев по его щеке. Он немного напрягается, всматриваясь в лицо Дэвина, но тот ни единым микродвижением не выразил, что почувствовал это. А ведь у Оливера очень чуткий сон. Хотя, если учитывать бутылку виски, которую он выжрал практически в одиночку... Вспомнив об этом, Зак расслабляется и даже решает убрать с лица парня оставшуюся на нем прядь, медленно и осторожно, все это время вглядываясь в его лицо, пока не осознает, что уже сидит напротив него, и смотрит на него совсем не ради того, чтобы убедиться, что он спит. ?Еще засоси его?, — со злорадной усмешкой подстрекает тот же голос в подсознании, и дыхание сбивается, а пальцы замирают, едва касаясь теплой кожи. Взгляд невольно опускается к завлекающе приоткрытым, слегка влажным губам. Они, наверное, сладкие, с привкусом этого не самого лучшего виски, который, несмотря ни на что, не испортит этот неповторимый, незабываемый вкус. Такой же, как раньше...Оливер по-прежнему не шевелился. В отличие от Зака, который, растеряв остатки здравого смысла и не осознавая, что делает, приблизился к спящему другу настолько, что ощутил его дыхание на своих губах, но вовремя пришел в себя и резко отдернул руку от все таких же мягких волос, а затем отпрянул назад сам, натыкаясь на преграду в виде журнального столика. Еще немного — и он бы перевернулся, но лишь сдвинулся с громким характерным скрипом. Переполняемый паникой, Джонсон машинально огляделся в сторону стола, а после бросил взгляд широко распахнутых глаз на Оливера. А тот даже ухом не повел. Зак тряхнул головой в попытках сбросить захлестнувшее наваждение, и поднялся с пола, едва чувствуя ноги. Он вернул стол на прежнее место и бросил взгляд на бутылку, которая чудом не перевернулась и не разбилась об пол. Он ошибался — Оливер выжрал не всю бутылку, и это даже хорошо, потому что иначе ему бы сейчас было нечего залить в себя прямо с горла, забив на бокалы и прочую показную херню. В бутылке было даже меньше, чем сто грамм, но это, на удивление, помогает. Теперь внутренности опаляет алкоголь, а тяжесть в мозгу становится не такой ощутимой. Он ставит бутылку обратно, закрывает окно, наконец-то поняв, почему в комнате так холодно, бросает взгляд на по-прежнему спящего Дэвина и уходит в спальню. А уже там, даже не раздеваясь, ныряет под одеяло и накрывается им с головой, будто это в самом деле поможет ему спрятаться ото всех и, в первую очередь, от самого себя. Но ему не спрятаться. Не убежать. Он засыпает с мыслью о том, что он, кажется, окончательно помешался. А искать спасения смысла нет. Наутро, а точнее в обед, Зак просыпается и не находит Дэвина там, где видел его в последний раз. На миг у него даже проскользнула мысль, что все это было всего лишь сном — уж слишком смутными, слишком нереальными ему казались сейчас события вчерашнего дня. Он бы не удивился — одно существование Оливера уже долго заставляет его сходить с ума. Нет ни бутылки, ни любого другого намека на то, что Дэвин был здесь. Однако взгляд Джонсона быстро улавливает аккуратно сложенное одеяло на диване и подушку, которая вновь заняла свое место на его спинке. ?Перфекционист... — внезапно он вспоминает, как однажды нарек своего брата Эндрю. — Что за херня, Дэвин, ты же всегда больше всех гадил в нашем тур-автобусе!?. Зак сухо усмехнулся своим мыслям, а затем тяжело вздохнул, взял сигареты и поплелся на кухню. Вот и все. Появился в его жизни снова и снова исчез, с одинаковой внезапностью. Наверняка, протрезвев, Дэвин пожалел о своем спонтанном решении притащиться к нему вчера, а потому и смотался так быстро, даже не попрощавшись. Вроде бы и плевать, но все равно какая-то пустота внутри и чувство, будто ему наконец-то дали что-то, чего ему больше всего не хватало, а затем снова отобрали. Хотя, что за идиотское сравнение? Ему ведь не нужен Дэвин, не был нужен все это время. И он вовсе не ждал, когда тот все осознает и вернется к нему. Впрочем, какая теперь разница? Дэвин ушел, и сегодня он вряд ли думает о том, что говорил вчера под губительным воздействием алкоголя. Ну и ладно. Хорошо одно — Зак еще не успел снова к нему привыкнуть.Прикурив сигарету — две недели воздержания коту под хвост — Джонсон зашел на кухню и поставил чайник, после чего облокотился на столешницу, выдыхая дым и бездумно глядя перед собой. Его вид не выражал абсолютно ничего, но в этот момент он всеми силами пытался не пропускать в свое сознание мыслей, что явно не пройдут бесследно, а просто сожрут его изнутри. А они так и лезли, пытаясь проломить собой стенки мозга. Очередная затяжка, гораздо крепче предыдущей, и его взгляд вдруг падает на стол, случайно заметив там что-то новое. Небольшой лист бумаги, который сам Зак точно не мог там оставить. Он медленно подходит к столу, уже издалека пытаясь разглядеть, судя по всему, записку. Вставив сигарету в зубы, он взял листок, чуть прищурено вчитываясь в содержимое. Хотя вчитываться здесь особо не во что. ?Скоро увидимся?. И вроде бы все понятно, но Джонсон продолжает всматриваться в почерк, который не спутал бы ни с чьим другим, в корявый улыбающийся смайлик в конце, и даже не обращает особого внимания, когда пепел с сигареты падает на листок, а с него — на пол. Вокалист делает короткую затяжку, и сигарета вновь занимает место между его пальцев, а он все так же смотрит на ?послание? Оливера, ощущая, как что-то теплое и приятное разливается в районе солнечного сплетения, заполняя недавнюю пустоту. Еще вчера он не хотел ни знать, ни видеть Дэвина. А сейчас, думая о том, что это еще не конец, что скоро они встретятся снова... Он почему-то улыбается.