Девчонки (1/1)

Если бы Наоми начала вести дневник (ха, дневник! уже смешно, на кой он нужен-то?), то она бы села за него впервые именно сегодня, вывела аккуратным каллиграфическим почерком дату в уголке листка и написала: ?Дорогой дневник, я хочу их всех убить?. Вряд ли бы она стала вести его дальше: эта фраза выражает её подход к жизни вообще и своему поступлению в частности, и не нуждалась в дальнейшем расписывании своих чувств и мыслей, но сейчас у неё была вполне конкретная потребность написать где-нибудь эту фразу. Ну или в крайнем случае избить своих соседок за излишний шум.Поступить в Межгалактический Художественный Институт для Наоми не было целью жизни – она вообще не была целеустремленным человеком по той причине, что не видела смысла в их наличии. Рисовала она хорошо всегда – этому способствовали годы уединения с дедушкой в Сахаре, когда её родители никак не могли решить квартирный вопрос и, чтобы дитя не жило вместе с ними в антигигиенической колонии хиппи, отправили в Сахару к дедушке-писателю. За всё время совместной жизни они обменялись между собой лишь двумя десятками фраз, остальное время пасли верблюдов, рисовали, читали книги или смотрели фильмы на раздолбанном доисторическом DVD-плеере. Она скучала по этим временам: Наоми быстро привыкла к большому городу, представляя себе, что её окружают те же верблюды, только пытающиеся наладить контакт, но одиночество притягивало её куда больше. Но – не судьба: школа абсолютно случайно закончилась с золотой медалью, как этому не противились её учителя, Наоми абсолютно случайно сдала экзамены в Межгалактический Художественный Институт и так же случайно оказалась в золотом списке – туда входила первая десятка студентов, сдавших экзамены на отлично, и, соответственно, получавшие Стипендию Мира. Пустячок, а приятно, тем более когда ты единственный в этом списке землянин.

А вот соседи по номеру начали нервировать её сразу.Было бы глупо ожидать, что её поселят в отдельной комнате, но Наоми ещё питала слабую надежду на одиночество; ну или хотя бы на то, что её соседками окажутся милые интровертки, или бесшумные версы в аквариуме, с созвездия Большого Ковша. Конечно, угу – стоило ей только зайти в свою комнату, как у неё тут же разболелась голова от обилия красок, деталей и мерцающих вещей (бликовало даже то, что бликовать не может). Под ноги ей тут же бросилась собака, громко гавкая и виляя длинным хвостом, вдали таинственно голубел аквариум с рыбками, а на коленях девиантной девчонки в очках королевски возлежал годовалый котёнок.Пока Наоми оглядывалась по сторонам, стараясь проморгаться от режущего глаз света, девочка с ней поздоровалась, не отрываясь от игры на приставке.— Меня зовут Каору, — сказала она, — а у нас есть ещё Анна-Мария, соседка.Наоми пожала плечами, поставила свой мольберт и плюхнулась на кровать.Впоследствии она поняла, что Каору сидит за приставкой не всё время, и очень об этом пожалела: это несносное создание мало того, что была идейно убежденным двоечником (кроме профильных наук, пожалуй), так ещё и болтала без остановки, даже когда рисовала. И этот рассеянный, бесперебойный генератор шума невероятно раздражал пунктуальную и обязательную молчунью Наоми; иногда доходило до того, что Наоми даже иногда смотрела на Каору. И разговаривала с нею. Если это можно было назвать разговором, конечно.

Анна-Мария в этом плане была, конечно, получше. Но не намного, у этой девицы были свои заморочки. Хотя бы то, что она всякий раз, как только ей хотелось, ?изменяла? их комнату под свои нужды: и не раз бывало такое, что Наоми засыпала в одной обстановке, а просыпалась в другой – розовой, девочковатой и увешанной шариками и фотографиями семьи Анны-Марии. Или как настойчиво спокойная, в общем-то, девочка пыталась переделать Наоми под ?нормального человека?, встречая со стороны той суровейший отпор; но если б она успокоилась на одной попытке…В общем, под конец первой недели совместной жизни с людьми, не имеющими отношения к её семье, Наоми поняла, что она абсолютно не приспособлена к общению с другими людьми. Не то чтобы это её пугало, нет – простая констатация факта. Потому что когда ты хочешь убить девчонок из своей комнаты всякий раз, как они появляются в поле зрения, это обычно не значит ничего хорошего.Вот и сейчас было также.— Девчонки, я не знаю, как я сдам эту контрольную, печально произносит Анна-Мария, взъерошивая свои роскошные рыжие волосы.— Надо было не лоботрясничать на занятиях, — серьёзно ответила Наоми, не отрываясь от работы над эскизом.— Ой, а у тебя тут штрих пропущен, — воскликнула Каору, указывая пальцем на экран. – Так надо, да?— Какая ты всё же бука, Наоми, — вздохнула Анна-Мария, снимая со своих ног кота. – Каору, нам надо её расшевелить.— Ну-ну, рискните, — тем же тоном ответила Наоми, в очередной раз раскаявшись, что не надела наушники.— Я за! – подпрыгнула Каору на кровати, не выпуская из рук приставку. – Как будем шевелить? А? А?

— Ты щекотки боишься? – спросила Анна-Мария.— Нет.— Ну тогда не знаю, что делать, — расстроилась Каору, вновь уткнувшись в экран телевизора.— А может, мальчика тебе завести? – спросила Анна-Мария, опуская голые ножки на лесенку с кровати.— А может, вам начать готовиться?

— Да, мальчика! – воскликнула Каору. – Или девочку!— Отличная идея! – Анна-Мария съехала с лестницы.— Окей, — безэмоционально произнесла Наоми. – Только потом не жалуйтесь, что преподаватель к вам слишком строг.— Может, её накрасить? – спросила Каору, ставя игру на паузу. – И расчесать как-нибудь.— Лучше погадать на жениха, — сказала Анна-Мария. – Или же устроить брачное агентство.— Пошутили и хватит. – Для завершения работы Наоми осталось лишь слегка обработать свой рисунок. – Девятый сезон контрольных на носу, а вы думаете о фигне.— Брачное агентство? – встрепенулась Каору. – А мне нравится! Каждому расписать по знаку Зодиака, соционике и…— Нет, это только у людей работает, — покачала головой Анна-Мария. – Можно просто раздать всем номерки, и, у кого будут парные, те и будут встречаться.— А если это вестеры и шаторнианцы? – спросила Наоми, уставясь в компьютер. – Они биологически друг к другу не приспособлены.

— А мы между народностями смешаем! – воскликнула Каору, схватив свою собаку на руки. – Людям людей, а вестерам – вестеров!— И устроить бал, — Анна-Мария наклонилась к Наоми, и её волосы закрыли собой экран. – Как ты думаешь, Наоми? Это должно быть весело.— Так, — Наоми встала и подошла к своему мольберту. – В таких условиях работать невозможно. Девочки, до завтра.Выйдя в фойе, девочка вздохнула от облегчения: ну наконец-то, подумала она, тишина. Можно было спокойно поработать и тут же лечь спать: будильник она не взяла с собой, но её внутреннее чувство времени было столь точным, что она, в отличие от разгильдяйки Каору, не просыпала занятия никогда.Правда, за время работы Наоми точил червячок сомнения: что-то ей подсказывало, что её соседки были настроены серьёзно, и дальше будет только хуже…Ну или веселей. Наверное. Если она правильно понимает значение слова "весело".