И что же это, интересно? (1/1)

Во всех историях должен быть своеобразный пролог.Будет ли он помогать автору, восхищённому некими событиями, но неспособному пока привнести в их течение собственный ток, отсрочить момент начала общей несуразицы, которая возникает при появлении любого нового и, обязательно, имеющего потайную сторону персонажа, будет ли наполнен обыденной философией, связанной с повседневностью, будет ли испытывать на прочность людей, считающих себя самыми нетерпеливыми, но не догадывающимися, что, будь они таковыми на самом деле, даже бы и не подозревали об этих строчках, попросту пропуская те, как и многие подобные мысли, что описали раньше меня, он всё равно должен существовать.Я сделала себя непритязательной во многих вещах, поскольку легко растекаюсь мыслями по дням и ночам, но, тем не менее, не могу отметить странное несоответствие.Не будет ошибкой допустить, что кто-то до меня уже страдал тем же занятием, облекая попутно мысли в ту форму, которую обычно и преподносят аудитории, так может ли называться мой сегодняшний трёп прологом, если аналогов ему предостаточно?..Хотя нет, нет же. Я невольно сравнила это явление с произведением искусства или запатентованным продуктом, да ещё и запамятовала, что приписала самолично употреблённому термину в самом начале прилагательное “своеобразный”, само по себе намекающее, что важно содержание, а не форма. Какой позор. Стыд и позор. Или нет?То есть, я хочу сказать, содержание более первостепенно, чем форма, то как в таком случае опознать пролог, как узнать, чему ты посвящаешь время? Это похоже на ловушку.Является ли прологом та часть текста, что отделена от прочего массива звёздочками и жирным “Пролог” посередине строки, или это любая экспозиция?Если оттолкнуться от моего же тезиса о соотношении содержания и формы, то тогда предпочтительнее и более уважительно по отношению к себе будет взять второй вариант. Так и сделаю. Но каковы же тогда начало и конец экспозиции? Даже у начала должно быть начало и конец. Как же иначе людям опознавать его, ровно как и любое другое существо на свете и вне его?Но разве тогда не будет уместно за его рамную конструкцию взять содержание если не обложки, то хотя бы форзаца? Это простая мысль, сразу проскочившая у меня в голове, но вызвавшая, однако, затем бурю противоречий. Разве книга сама по себе не является формой, материальным облачением сюжета?..Но, с другой стороны, я же не имею в виду, что стоит вбирать в себя молекулы и атомы обложки, картона и бумаги прежде смысловой нагрузки букв и их сочетаний. В смысле – даже у формы некоего содержания есть своё содержание, как у каждого человека есть тело и душа. Разве не самым лучшим вступлением к любому рассказу не будет наиболее чёткое и бескомпромиссное утверждение того, что это просто рассказ, не имеющий на момент чтения ни единого пересечения с реальностью? Что у него есть Автор, есть место действия, есть время, к которому приурочено создание сюжета, есть куча людей, заинтересованных в том, чтобы ты таки прочёл рассказ. Оно просто должно быть таким – жёсткий, неопровержимым, чтобы потом, в эпилоге, вся эта напускная правдивость просто напросто разбилась в дребезги.Я слышала, что есть такой широко используемый литературный приём, как “ловля на крючок”, который заключается в том, чтобы с самого начала заинтересовать читателя спойлерами из конца повествования, предрекая тем самым ему никакую иную роль, кроме как “рыбка, попавшая в сети”. Хотела бы и я использовать его, но, боюсь, количества внимания читателей, которое те готовы отдать под даже пусть самые скромные проценты, не хватит для спонсирования истории, в прологе которой будет использован подобный приём, да только с обратным порядком действий.Концом этой истории будет конец моей жизни, а прологом её – обещание каким-то образом заинтересовать когда-нибудь… потом. В конце концов, я не стремлюсь к любого рода странностям.Но когда это мои желания исполнялись своевременно, да?Если вы подумали, что это была очередная штампованная фразочка – вы не ошиблись. Ну, а пока, когда я окончательно потеряла всяческие берега повествования, испарившись под действием бесполезных рассуждений, и превратившись в ту, для которой лишь космос – непререкаемый барьер, давайте я введу одну за одним остальные варианты содержания пролога.До сих пор неслучайно вы были слепыми свидетелями этого бессвязного монолога – чуть предсказав собственный тупик рассуждений, я лишь с закрытыми глазами встала с постели и пошла в ванную, начав с чистки зубов.Да, вот она я какая. Я стараюсь быть коварной. Ведь, в конце концов, с сегодняшнего дня я старшеклассница, взрослый человек… Хотя, кого я обманываю? У меня нет гарантии, что это всё доходит до кого-то, кроме моих собственных тараканов в голове, так что я решила не сдерживаться и вести себя постыдно.Хотя нет. Что в этом постыдного? Я решила с сегодняшнего дня вести себя так. Разве я захотела бы вести себя постыдно? Нет. Конечно, нет. Ведь я теперь взрослый человек. А взрослые люди считают ненапрасным действовать по определённым пунктам, идти по проторенной тропинке.Так что я не буду сдерживаться – нет, само слово “сдерживаться” здесь неуместно, ведь это желание в данном контексте не имеет и не может иметь каких-либо сдерживающих факторов в лице моей совести, руки на глазах или осуждающих криков выдуманных тараканов. Тараканы не умеют кричать. Хотя, быть может, у выдуманных тараканов и есть рты. Но не так уж и много людей, которые воображают тараканов, так что, может статься, что ещё меньше из них воображают тараканов не только с отверстием на морде (тоже выдуманной) и, возможно, губами, но и ротовой полостью, гортанью, речевым аппаратом, удобным для осуждающих криков или даже осуждающих фраз. Таких людей просто не может существовать… Хотя нет, постойте.Разве мне не нужно быть для подобного утверждения нарисовать такую парадоксальную картину у себя в голове? Так что же это, я теперь не существую? Или не существует моё утверждение, его правдивость?.. Ах, какой стыд. В обоих вариантах.Но я отвлеклась. Я собираюсь пройтись по штампам. Хочу сделать всё по правилам. Как взрослый. Как я. Ну… в будущем времени.Я открыла глаза и увидела девушку, отраженную в зеркале. Она выглядела следующим образом… Но подождите.К несчастью, я соврала. Всё, на чём в момент открытия век моё внимание было сконцентрировано, так это на капле пены зубной пасты, стёкшей из моего рта по пальцам и зубной щётке, которая оторвалась от синего пластика – вы можете мне доверять, если до сих пор не покинули меня – на момент начала этого монолога, а коснулась ткани моей пижамы и беззастенчиво впиталась, оставив белёсые горы (они подошли бы для воображаемых тараканов – им бы понравился почти материальный цвет) только к этому слову. Если вы просто слушаете это всё, то материализуйте предыдущее предложение как соломинку под тремя матрасами и напишите там волей слово “слову” – именно так выглядит визуализация моего предположения о том, что я с достойной скоростью воображаю и соображаю (что, впрочем, не скажешь о воображении и соображении чужих воображений и соображений – я не слишком умна для подобного), что в реальности не выражается как долгое “зависание”, неловкое при общении с другими людьми. Я почти была бы горда, если бы всё это не значило, что я опять прервала нить повествования ради смутных комментариев. Но, пока они посвящены моей скромной персоне, как и полагается главной действующей персоне в прологе, всё вроде бы в порядке.Но вернёмся к моей внешности. В наши дни в писательстве никуда без тщательного описания героинь. А в говорении это и не нужно – от долгих сложносочиненных предложений спасает наличие глаз. Если они зрячие, конечно.Не слишком высокая девушка (довольная, однако же, этими сантиметрами, так и знайте), с покрывающими уши и щёки непослушными коричневыми волосами, веснушками, голубыми глазами и собственноручно сделанным амулетом, якобы приносящим удачу, на шее, приветствует вас, благодарит за ожидание и терпение, радуется возможным общим темам, которыми вы заинтересовались, а не перетерпели, и представляется как Секи Нацу, первогодка частной старшей школы Наоэцу.Сейчас она сожалеет и вынуждена отойти застирать пижаму и переместить повествование сразу к тому моменту, как та уже будет одета в свою новую школьную форму. Всё-таки целевой аудиторией она выбрала девушек подросткового возраста и старше, а от воображения мужчин и юношей не спасёт и абсолютное не упоминание всяческих облачений, всё равно это примут за негласный фансервис.Тёмная юбка не была катастрофической длинны, но я не осмелилась надеть под неё носки – чулки были в самый раз. Своеобразная матроска, похожая на не расстёгивающийся пиджак с фонариком расширяющимися рукавами около плеч и сужающимися ниже, аналогов которой я не видела прежде, бледно лиловая с красными манжетами и воротником, прекрасно была пошита. Наоэцу – не из государственных школ, туда было трудно поступить, но зато уровень задаётся, как я считаю, верный, высокий, к какому и должны стремиться те, кто желает попасть в приличный университет.В комплекте так же шли атрибуты первокурсника соответствующего цвета – чёрный галстук или лента, завязывающаяся бантиком, на выбор. В моих планах не было пунктов вроде “достижения роли председателя ученического совета”, я стремилась именно к обычности в её школьном проявлении, так что выбрала последний вариант. Я буду старательна, услужлива, доброжелательна, но не слишком примерна. Всё-таки эта старшеклассница идёт не покорять вершины, а стараться держаться на плаву. У меня слишком резкий, прямой, но вместе с тем часто отсутствующий взгляд, не позволяющий завоевать доверие окружающих без более близкого знакомства. Хотя последнее зачатую только усугубляло ситуацию. “Девушка, выглядящая на первый взгляд как кудере, на второй – как цундере, а на деле являющаяся неумехой и в “цун” и в “дере”” – так меня описала одна знакомая. Если перевести в выражения, которые бы использовала я – Секи Нацу та, кто выглядит как человек, который непременно в любом случае будет грубой, объясняется либо слишком кратко, либо излишне длинно, что в любом случае выглядит непривлекательно и не даёт и предположить или надеяться на то, что это всего лишь стеснительность, а не изначальная неприветливость, хотя на самом деле всего лишь недостаток практики в общении и непонимание некоторых вещей, вроде чтения атмосферы. И, несмотря на всё вышеперечисленное, я довольно просто выхожу… то есть, теряю душевное равновесие. В эту категорию включено и смущение, помимо ярости или раздражения, так что не подумайте чего – вот она, причина, по которой я исправилась, запнувшись. Да.Какой стыд.Но об этом никак нельзя умолчать. Вернее я и не хотела бы скрывать подобное, раз уж взялась объяснять свой характер письменно, в развёрнутом виде, ещё до того, как он проявит себя в тех или иных обстоятельствах. Это так удобно, действительно. Если бы я могла быть способной провернуть подобное и с собственной мотивацией… как жаль, что я описываю лишь настоящее время и не обладаю ясновидием, прорицанием или подобным талантом… Кстати. Время. А который, собственно, час?..[8:17]Я забираю свои слова о том, что я смогла перестать зависать. Забираю, и вы ничего не видели и не слышали. Можете развернуться и передохнуть. Можете уйти вообще, быть может, я просто через пару мгновений упаду и умру со стыда… Хотя нет. Ещё кое-что напоследок.Так уж получилось, что я просто дьявольски невезучая.***- Кажется, сегодня вы… м, Нацу-кун, не слишком-то и спешили почтить нас вашим присутствием, да?Учитель, помешивающий растворимый кофе в кружке, лениво глянул на моё дело и, черканув пару строк на одном из листов, пододвинул ко мне стопку каких-то учебников с флешкой в качестве вишенки сверху.- Снеси-ка ты это на третий этаж, в кабинет для аудиовизуальных уроков, раз уж у тебя так много свободного времени, будь добра. Это будет по правую сторону от лестничного пролёта, в самом конце коридора. Не ошибёшься. Если не сумеешь найти дорогу – не советую спихивать задание на кого-то ещё, у твоего класса там урок через… десять минут будет. Удачи, Натсу-кун. И не прогуливай больше. Линейки тоже важны в школьной жизни, пусть частенько и бывают немного нудными. Давай-давай.Он пренебрежительно помахал мне ручкой и занял себя напитком.Какой стыд. Я сгораю от стыда. Мои щёки горячие, как этот чёртов кофе.Мне теперь же не осталось ничего, кроме как заткнуться и, взяв учебники с хранителем информации, который сразу положила в карман, направиться в сторону лестниц.Вскоре я отыскала нужную комнату и даже без посторонней помощи занесла внутрь материалы.Только вот странно.Сенсей же сказал, что нужный кабинет в конце коридора, да? Я проверила таблички, увидела тут специализированное оборудование, но всё-таки…Что же это за комната, в самом углу, прямо за этой стеной?..На карте она не была отмечена. Странно.Ох уж эта юность.