Глава 30 (1/1)

От автора: простите, жутко надоели разделительные звездочки. И да, у этой главы есть саундтрек — злобная бета постаралась. Это было так мило, что я решила оставить ?'ω'?Близость к человеку определяется тем, насколько сильно ты можешь над ним издеваться, не получив при этом по башке.(Автор неизвестен)В гостиницах класса люкс принято не только спать. Огромной популярностью пользуются также и рестораны со спа-салонами. В одном из таких ресторанов пятизвёздочного отеля и была назначена встреча со спонсорами у Пёнволя. Спонсоры, компаньоны, партнёры — множество эпитетов мог он подобрать тем, кто хоть как-то влияет на успех его бизнеса. Но, что более важно, мужчина предпочитал создавать видимость дружбы, приятельства — больше шансов подцепить на крючок крупную рыбёшку. Это вынужденная мера, но так хрупка удача, что её стоит лелеять и оберегать всеми силами. Он обязательно научит сына всем этим приёмам, обязательно научит его не верить всем тем улыбкам, что обращены в его адрес, он скажет Джеджуну улыбаться в ответ лишь после того, как на столе будет лежать папка с полным профайлом и самыми грязными компроматами. Да, Пёнволь действует именно так — коварно, зато правильно.Он предварительно созвонился с Тенши, чтобы тот его дождался на случай, если приедет к месту назначения раньше, но так вышло, что обе машины подъехали практически одновременно. Как альфа, Пёнволь вышел из авто и подошёл к автомобилю своего омеги; в лучших традициях этикета он галантно открыл дверцу и подал руку Тенши. Тот усмехнулся столь непривычному поведению супруга, но всё же принял помощь. А Пёнволь… Пёнволь просто замер в немом восхищении от холодной красоты своего омеги, одетого с иголочки в бархатные тёмные брюки, отливающие в свете фонарей и рубашку глубокого тёмно-лилового цвета, переливающуюся на строгий чёрный шёлк. Внешний вид Тенши лишь подчёркивал всю его взыскательность и серьёзность, но отчего-то Пёнволь никак не мог отвести от него взгляд. Альфе не давал покоя не то покрой одежды супруга, в которой тот смотрелся как влитой, не то сам цвет роковой сексуальности. От такого образа омеги хотелось робеть. Пёнволь невольно почувствовал себя глупым подростком, потрясённо моргающим при виде безумно красивого искусителя. Тенши взял своего альфу под руку и картинно улыбнулся.— Натянуть маску идеального супружества и вовсю играть безумно влюблённых.— Не язви, — наконец отмер Пёнволь, и хотел уже было идти в помещение отеля, но взгляд его всё равно задержался на необычайно волнующем супруге. — Да ладно тебе, — Тенши всё продолжал скалиться, поддаваясь ритму шагов альфы, подведшего к швейцару, — я пытаюсь вжиться в роль. Прорепетировать нельзя? — Он с обожанием в глазах уставился на мужа, и не было понятно, что в его взгляде правда, а что выдумка. Беседа о предстоящем мероприятии не была радужной, и Пёнволь действительно хотел бы поверить в эту улыбчивость.— Продолжишь в том же духе, нарвёшься на толстые обстоятельства, — альфа пристально посмотрел на супруга, выжидая его реакцию, но Тенши лишь кокетливо сощурился, не отводя глаз.— М, я обдумаю такой вариант исхода.Прямо в это мгновение Пёнволь желал лишь одного: чтобы окружающий мир растворился, чтобы остались во вселенной лишь они вдвоём. Он задержал своё внимание на омеге, который балансировал на грани флирта и издёвок. Альфа отчетливо ощущал навязчивое, доводящее до безумия вожделение, беспощадно шваркнувшее его на самое дно грязных инстинктов: он алкал прикоснуться к приоткрытым губам, растянувшимся в лёгкой глумливой усмешке — между ними так искушающе дразнится кончик языка. Тенши знал — он чувствовал, как кипит все внутри супруга, ощущал эту ауру сдерживаемых порывов. И это осознание передавалось Пёнволю. Омега упивался своей маленькой победой над сильным альфой: еще совсем немного и тот окажется безвольным рабом, сам приползет молить о любви. — Нас уже ждут, — собрав всю волю в кулак, выдохнул альфа. Он более уверенно направился в сторону указанного столика, а Тенши улыбнулся себе под нос и затем повернулся к супругу, потянувшись к его уху.— Мне это нравится, — томно шепнул он, чувствуя, как под губами алеет и горит кожа альфы.Тот невольно взглянул на омегу, чтобы убедиться, что не показалось, и таки убедился: Тенши смотрел таким соблазнительным заискивающим взглядом, что внутри мужчины всё затрепетало с новой силой. — Что тебе нравится? — напряжённо уточнил Пёнволь, чтобы отвлечься от желаний, возникших в такое неподходящее время. Он все еще чувствовал прикосновение мягких уст супруга, скользнувших по мочке столь будоражащим дуновением. — Как ты смущаешься, — Тенши покрепче ухватился за его руку. — Ба, у меня почти получилось, — продолжил он ликовать.— Что получилось?— Изобразить идеальное супружество.— Сегодня ты точно нарвёшься, — тихо рыкнул альфа, что должно было бы выглядеть, как угроза, но все его попытки разбились на тысячу мелких осколков звонким хохотом Тенши. А прямо напротив альфа уже встретился с заинтересованным взглядом своего партнёра и его благоверного. Мужчины обменялись крепким рукопожатием:— Как погляжу, сегодня вы в хорошем настроении, — улыбнулся компаньон Пёнволю. — Почему бы и нет? — ответно улыбнулся тот. — Позвольте представить своего супруга: Катагава Тенши.Омега немного кивнул в приветствии. Что, впрочем, не является проявлением глубочайшего уважения ни в Японии, ни в Корее. Если бы его знакомили с потенциальным работодателем, Тенши наверняка замер бы в глубоком поклоне. Но сейчас его прямо-таки коробило от сканирующего взгляда спонсорской четы. Презрение, с которым омега столкнулся, выбивало почву из-под ног. Его совершенно не знают, а уже пытаются вогнать в депрессию и опустить на дно. Одна из причин, почему омега не любит светское общество — все друг друга стараются ужалить и унизить. Хватает взгляда, ухмылки, игнорирования. От этого холодно и омерзительно. Но нужно выдержать. Выдержать ради Пёнволя. — Милый, это мой партнер Ким Сухёк и его супруг Хван Хваран, — продолжил альфа, указывая на мужчин.— Цветочный мальчик, — перекатывая на языке, протянул Тенши. В его голосе задребезжали томные нотки нарочито трудно скрываемой сексуальности. Другого омегу передернуло, как только он услышал такой эпитет: то ли термин его имени, то ли комплимент. Злыдень — а именно так виделся ему Тенши — совсем без чувства такта. Конечно, дальше собственного носа не видно, и Хваран вовсе не пытался понять мотивов омеги, узнать причину этого издевательского тона. Тот улыбался самой добродушной и обезоруживающей улыбкой:— От вас пахнет полевыми цветами, — продолжил каверзничать Тенши, усаживаясь на свободный стул.Полевыми! Это самое унизительное, что можно было бы вообразить. Хваран едва не задохнулся в возмущении. Он привык к тому, что его сравнивают с красотой и благородством роз, а тут какой-то сорняк! Но заметил эту подколку только он — альфам было не до того.— Не силен в безродных сортах, — почти прошипел омега в ответ, на что Тенши искристо рассмеялся.— Поинтересуйтесь на досуге, — он широко улыбнулся и едва уловимо подмигнул вконец опешившему светскому льву.Тот готов был вспыхнуть праведным гневом: простаки ему еще не указывали, чем заниматься! — Кстати, — обратил на себя внимание Пёнволь, — Тенши вытащил Джеджуна из очень тяжелой лихорадки какими-то травяными отварами. Представляете? Даже обращаться к врачам не пришлось. Тенши внимательно посмотрел на супруга: альфа несколько негодовал, но оставалось неясно, что же именно его так расстроило. Склоки никто не любит, а тот, кто ими упивается — весьма несчастный человек. Но омега был благодарен за такую поддержку. В любом случае, если бы не Пёнволь, Тенши в этой преисподней не было бы и в помине!— Ловкость рук и никакого мошенничества, — насколько смог выдавить из себя, тепло улыбнулся он своему альфе.— К слову, сегодня я отмел один очень надувательский проект. Но знаете, — Пёнволь окинул взглядом альфу и двух омег, — причина моего веселья отнюдь не это. Сын наконец проявил заинтересованность. — О, это же замечательно! — воскликнул мужчина. — Надо бы и мне своего заманить, — он взглянул на своего супруга.А тот прямо-таки совершенно бестактно прожигал взглядом Тенши. Но японец казался абсолютно невозмутимым, изучая винную карту, которую обнаружил возле себя. — Милый, — тихим голосом позвал Тенши, не отвлекаясь от меню, — ты, кажется, терпкие сорта предпочитаешь, да?— Что там?— Их здесь нет. Совсем, — обеспокоенно пояснил омега. Он тихо вздохнул: пришлось выбирать напитки покрепче: — По коньячку? — мужчина оглядел присутствующих.— Мы уже заказали вино, — с некоторой издевкой в голосе признался Хваран. — Тенши, — окликнул его супруг, — давай обойдемся? От омеги не скрылось волнение в глазах альфы. Готов сесть на диету ради удобства благоверного? ?Как романтично!? — не без иронии пронеслось во взгляде Тенши. Но он покорно отложил винную карту. Если бы Пёнволь так беспокоился не только о зародыше! У него уже есть Джеджун, и что? Всего лишь отметка в паспорте. Почему-то омега начал сомневаться в том, что альфа исправится. В мучительном страхе он засыпал этой ночью и смог погрузиться в небытие только под утро. — Мохито, — тихо озвучил Тенши свой выбор. С ромом? Водкой? Сиропом? Очень уж хотел услышать это уточнение Хваран, но омега ему не позволил такой роскоши. Если Пёнволь хочет отказаться от алкоголя, он закажет либо с кофе и сиропом, либо чистый коктейль. Но нет, настырному супругу компаньона знать не положено. ???????Как только страсти поулеглись и Пёнволь углубился в обсуждение чего-то очень уж серьезного, едва ли ни шушукаясь с Ким Сухёком, омеги оказались предоставлены себе. Наслаждаясь специальным блюдом от шеф-повара, Хваран не выдержал:— Возможно, мой вопрос покажется немного некорректным, но все же. Чем занимался ваш отец? Это заставило Тенши замешкаться. Он на секунду задумался, а затем поднял взгляд на собеседника. Тщательно пережевывая яства, которые успел отправить себе в рот, он внимательно изучал насмешливое выражение лица невыносимого омеги, от которого неприязнью несло за несколько километров. Тенши неторопливо отложил столовые приборы и утер губы от остатков жира и, возможно, соуса. Еще секунду он выжидательно смотрел на бездушного богача, который, казалось, уже стал отходить от мимолетной эйфории.— Вам действительно кажется, что это немного некорректно? — тихо уточнил Тенши, подперев подбородок обеими руками, скрестив пальцы в замок. Его голос был похож на шипение змеи перед атакой. Губы Хварана дрогнули от ощутимой неловкости и нарочитого превосходства омеги. — Но это абсолютно некорректно с вашей стороны. — Тенши не удержался: ткнул-таки неугодного носом в его невежество. На душе даже немного полегчало от того, как забегали глаза омеги, которые тот попытался спрятать. — Какое имеет отношение мой отец к тому, чем я являюсь сейчас? Тем более, наша женитьба наделала много шума в светских кругах. Диво дивное, сколько славы на меня обрушилось внезапно! — картинно восхитился Тенши, разведя руками. А затем он недоверчиво сощурился и вперился взглядом в Хварана: — Вам ищейки разве не нашептали, кем был мой отец? Думаю, это уже всем известно. Что из слухов ложь, что правда — позвольте умолчать. Тем более, я бы посоветовал вам впредь не задавать подобных вопросов людям, от чьей подписи зависит ваша ?прачечная?.Напряженное молчание прервал Пёнволь, окликнувший супруга:— Тенши, не хочешь попробовать витаминный десерт? Ты же любишь готовить всякие вкусности. Наверняка что-нибудь почерпнешь для себя, — он протянул омеге меню. Как только тот принял папку, Пёнволь тут же оглянулся на компаньонов и непринужденно улыбнулся: — Тенши готовит просто превосходно! Даже мой капризный сын скомандовал уволить повариху. Я вам гарантирую: этих шедевров вы нигде не сможете попробовать. Приходите к нам как-нибудь всей семьей. Тенши тут же распахнул глаза, как только услышал конец фразы. Он поглядел на супруга: предатель. Чертов предатель! Омега отбросил папку и поднялся на ноги:— Извините, мне нужно отойти. Он ненавидел, он безумно ненавидел, когда принимают решения за него. Мало того, что приходится отбиваться от ничтожества с короной на голове Хварана, так еще и собственный альфа вынуждает торчать у плиты ради того, чтобы накормить этого мерзавца! Он ведь раскритикует. Как пить дать, раскритикует!Рука сама потянулась в карман и извлекла портсигар. Теперь здесь уже не легкие сигареты, а потяжелее — почти, как у Юнхо. Губы обхватили тонкую табачную палочку, а пальцы высекли огонь из хрупкой изящной зажигалки. Он не мог этого побороть. Сильная дрожь пробивала все тело, как будто конвульсии. Тенши безумно хотел вдохнуть облако никотина, но поднести огонь к сигарете не позволила сильная рука, вырвавшая эту самую папиросу из губ:— Можешь, не курить, пока мы ждем ребенка? — Пёнволь смотрел на него с упреком. Как он смеет упрекать после того как сам унизил пару минут назад? Тенши перевел взгляд на огонь в своей руке.— Думаешь, все получилось? — едва слышно прошелестели его губы. Ему было так холодно, как никогда в жизни. Озноб пружинил по всем нервным магистралям, и хотелось сбежать куда-нибудь на другую планету.— Уверен.Тенши лишь иронично прыснул, сняв палец с педальки зажигалки и гася огонь. Но тут же почувствовал мягкое прикосновение теплой руки к своей щеке. Ласковый поцелуй накрыл его лоб, а вместе с тем в нос ударил аромат альфы — почему-то ставший успокаивающим бальзамом.— Я не хочу видеть их в нашем доме. Не хочу готовить для них. — Прошу тебя, не ёрничай, — прошептал Пёнволь, щекоча кожу губами. — До конца вечера осталось недолго. С Сухёком я уже обо всем договорился, поэтому умоляю: отбрось весь негатив, развлекись, ладно? Но, пожалуйста, мне не нужны эксцессы. Ты же выдержишь, правда? — он заглянул в увлажнившиеся глаза омеги. — Я люблю тебя. ???????Сухёк, безусловно, любил своего супруга, но тот порой бывает невыносим. Да, в высшее общество вхожи далеко не все, но не им с Хвараном решать, каким птицам, где летать. Создавалось впечатление, что закаленный в бизнесе и изрядно зачерствевший Пёнволь совсем потерял голову от этого омеги. Даже фонд на его имя оформил, поэтому и приходится принимать Катагава Тенши в свои круги. Он, конечно, сделает так, как велит ему альфа, но все же лишний раз злить опасно: неизвестно где рванет. А Хваран как назло никак не угомонится, только подначивая того скалить зубы.— Давай договоримся: ты не будешь трогать этого омегу, — настоял Сухёк, пока они с супругом остались наедине. — Хочешь, чтобы я с этим нищебродом общался на равных? Он же — мусор! — с ненавистью огрызнулся тот. — У тебя других партнеров, что ли, нет?— Зачем мне кого-то искать, если Пёнволь все устроит в лучшем виде? Да и потом, — альфа склонился, а затем взглянул на супруга, — не такой он и ужасный. Думаю, Пёнволь ему доверяет, коли все основные финансы будут идти через Катагава. Он умный: посмотри только, как ловко рот тебе заткнул!— Он его первым и открыл, — презрительно скривился омега.— Потому что ты был — сама доброта! — прорычал альфа, сжав кулак на столе. — Я не собираюсь терять важного партнера из-за твоих глупых интриг. Что тебе стоит поулыбаться и разойтись по своим койкам? Хваран ответить не успел, заметив, как в зал вошли Пёнволь с Тенши. Последний непринужденно и как-то мечтательно улыбался. Его рука в широкой ладони альфы, тонкие пальцы переплелись с сильными пальцами, создавая такое себе любовное гнездышко. Прямо идиллия, на которую с замиранием смотрят даже официанты. Хваран прыснул, но супруг на него шикнул и ответно улыбнулся своему партнеру. — Держитесь за ручки, как пара подростков, — не удержался омега.— ?Как пара подростков? мы не только за ручки держимся, — оскалился Тенши в ответ. Он заинтересованно окинул стол изучающим взглядом: появились новые блюда. — В игры играете? — настоял Хваран, не унимаясь. — Угу, в ролевые, — Тенши уселся за стол и лучезарно улыбнулся, хитро щурясь. — И игрушки у нас на любой вкус есть: из металла, стекла и силикона. Даже пара кожаных.— Тенши… — тихо окликнул его Пёнволь, накрыв хрупкое запястье своей рукой.— Знаешь, — омега вновь переплел свои пальцы с пальцами супруга, — я решил прислушаться к мнению Джеджуна: всё же люблю объезжать лошадей.Пёнволь сам не заметил, как покраснел под вызовом в глазах супруга. Он мог лишь отчётливо ощущать, как горят уши. Да, наездник из омеги отменный, но зачем же так открыто говорить о подобном? Да и у другого альфы во взгляде проскользнула искра интереса. — Ты же сам отказался от мустанга.— Я передумал. — Смешинки в глазах Тенши вгоняли альфу в ещё большую неловкость. Сегодня омега необычайно резвый.— Как видите, мне не бывает скучно, — натянуто улыбнулся Пёнволь, обращаясь к партнёру. Тем временем омега освободил свою руку из его ладони. — Невозможно пройти мимо такой бестии.— Ты и не прошёл, — отправив себе в рот ложку с угощением, настоял Тенши. Он немного посмаковал незнакомый вкус и, одобрительно кивнув самому себе, взял тарелку супруга, заботливо выложил на неё несколько блюд из разных мисок, которые недавно только поставили им на стол и альфа их ещё не успел попробовать. — Я с нетерпением жду обещанного наказания, — заверил омега, ставя тарелку перед супругом.Не просто нарывается — приглашает. Заманивает, одурманивая своей раскованностью, плохо скрытой мнимой заботой. И все в его жестах, взглядах побуждает этому поддаться. Не альфа главный в этой игре, и Пёнволь осознал, что капитулирует. — Ну как тебя наказывать? Ты же такой хороший.— Да-да, я лапочка, — Тенши картинно поправил свои волосы. — Все меня любят и даже Джеджун проникся.Альфа напротив не удержался и расхохотался – его позабавило то, как обычный омега, каким представлялся обществу бизнесменов Катагава Тенши, настолько ловко вьёт верёвки с весьма опасной грозы маркетинга — Пёнволя. Этот задорный смех компаньона, казалось бы, должен был развеять неловкость, но вот только Хваран напрягся ещё больше — не хватало, чтобы у Тенши объявился ещё один ухажёр, ну или поклонник. Среди воздыхателей этого омеги никак не хотелось видеть своего супруга.— Ну и гадость же этот ваш витаминный десерт, скажу я вам, — причмокнув, выдал Тенши, невольно отстраняя от себя тарелку.— Правда? — удивился Пёнволь. Он заказал для супруга едва ли не самое вкусное блюдо, а тому оно пришлось не по вкусу.— Его бы ещё марципаном приправить, и не хватает лимонной цедры. И вот этот вот вишнёвый сироп совсем не к месту! Зачем делать такой приторный вкус? Как будто повар хотел подчистить хвосты и скрыть все косяки.Невольно Хван посмотрел в свою тарелку — а ведь блюдо лишь несколькими ингредиентами отличается от того, что употребил омега напротив. И Хваран давно полюбил его, а теперь выходит, что какой-то простолюдин имеет наглость критиковать шеф-повара. — Тенши, неужели всё настолько плохо? — настоял альфа.— А я что, зря стою у плиты всю свою сознательную жизнь? Кстати, — он потянулся за небольшим канапе и поднёс сладкий бутерброд своему супругу, — вот это, пожалуй, приготовлено отменно, — Тенши не стал этим кормить альфу, а положил угощение тому в тарелку. — Только не объедайся — здесь много орехов. Ты же не хочешь слечь с гипертоническим кризом, правда?Окружающим виделась пастораль, царящая в отношениях этой пары: омега заботится о своем альфе, подкармливает его всевозможными кулинарными изысками, даже не спрашивая, что тому покласть в тарелку. Более того, еще и контролирует дозировку. Думает за двоих. Сухёку Тенши казался идеальным супругом: и улыбнется, когда надо, и поворчит по делу. Даже в какой-то степени альфе завидно стало, что роза такая не для него расцвела — не помнит он, когда его собственный супруг с ним хотя бы просто флиртовал. А Тенши не стесняется — из него аура тонкой сексуальности льется сама по себе непринужденным нескончаемым потоком. — Не хочу, — Пёнволь невольно надул губки и всё-таки последовал совету омеги — испробовал предложенный бутерброд. А тот знает толк в кулинарии! — М!— Правда? — Тенши широко улыбнулся, загадочно поглядывая на супруга, когда тот довольно кивнул. — Ты заметил, что Джеджун делает успехи на этом поприще? — продолжая наслаждаться яствами, уточнил Тенши совсем уж по-свойски. Он отправил в свой рот одно канапе и даже не заметил, что за таким естественным жестом жадным взглядом проследил компаньон супруга. — Я вообще поражаюсь твоим способностям, — согласно кивнул Пёнволь. — Всё к чему ты прикасаешься, перестаёт быть прежним. Со всем этим происходит небывалая сильнейшая химия.— Знаю, — омега смущённо опустил взгляд. Сейчас его супруг говорил очень серьёзно и откровенно, что немного приводило в смятение. Редко Пёнволь бывает таким на людях.— Твой сын унаследовал это качество, — настоял альфа. — Я удивлён, насколько быстро наши дети нашли общий язык; Джеджун, который никого к себе не подпускает, как оказалось, может защищать других, он защищает Юнхо. Я впервые видел это. Да и сам Юнхо воспринимает Джеджуна как семью — это только твоя заслуга, Тенши.— Мой сын превращается в альфу, глядя на тебя, — тихо проговорил тот, а затем поднял на супруга взгляд полный обожания.Хваран посмотрел на своего альфу — его беспокоило то, с каким интересом тот наблюдает за парой. У этих двоих, по всей видимости, еще не прошел букетно-конфетный период, коль они оба до сих пор в эйфории и способны на комплименты. И Сухёк должен об этом помнить. — Он уже был таким. Он замечательный человек, Тенши. И я уверен, — Пёнволь внимательно посмотрел на компаньона, — если наши дети познакомятся ближе, ваш Джунсу не устоит перед ним.Как только Хваран в ужасе открыл было рот, завидев одобрительный кивок супруга и его взволнованное воодушевление, — для него это предложение означает расширение границ и слияние, — тут же послышался голос:— Стоп! — резче, чем следовало, оборвал Тенши. — Это всё прелестно, но… Не забывай, что Юнхо уже влюблён.Что испытал в это мгновенье Хваран? Облегчение? Отнюдь. Поганец решил отказаться от Джунсу, не позволив опередить себя. Омега обессилено сжал кулаки. — Джунсу... — попытался он защитить сына, но остался неуслышанным.— Ему только восемнадцать, — настоял Пёнволь, гневно напоминая супругу свое веское “я”.— Я попрошу тебя не искушать моего сына знакомствами, — в тон заартачился Тенши, потупившись невидящим взглядом в стол. — Джунсу подходит ему. Я знаком с этим мальчиком. Неужели ты думаешь, что я стану сватать Юнхо абы кого?— Не нужно, — мягко запротестовал омега. — Давай ты будешь сватать после того, как он разочаруется? Извините, — Тенши обратился к компаньонам. — Ничего личного. Я абсолютно во всём доверяю своему супругу и уверен в том, что ваш Джунсу замечательный, но Юнхо не станет так запросто отказываться от своего избранника. Они ещё молоды и горячи. Для меня важно поддерживать сына, а не добиваться его побега. А ведь он сбежит — я знаю его.???????В клубе не так много народу, ведь время для основного разгара и наплыва клиентов не настало. Но группе школьников оказалось все равно — у них есть повод для веселья. Ребята успели занять столик и даже пропустить по бокальчику пива, хоть и не досчитались еще двух членов компании. Но кто-то из парней все же заметил озирающихся Юнхо и Джеджуна около входа. Народ поднял веселый галдеж, чем и привлек внимание опоздавших. Определенная неловкость все же проскользнула во взгляде капитана команды, поприветствовавшего парней. Джеджун улыбался окружающим так, словно ничего не произошло, он с благодарностью принял выпивку и даже о чем-то пошутил в ответ на вопрос. Тактика его была обезоруживающей, отчего Гаюн чувствовал себя не просто ужасно, он хотел испариться. Омега даже на него смотрел без упрека во взгляде, и в душе альфы все обрывалось. — Что это? — Джеджун недоуменно покосился на протянутую пачку банкнот в руке своего парня. — Мой долг, — натянуто пояснил тот, стыдясь поднимать взгляд. Там много. Очень много денег. Возможно, меньше, чем вложился Джеджун, отбиваясь от нахальных омег, но весьма убедительно, чтобы понять глубину раскаяния Гаюна. Парень поднял на него глаза и накрыл своей ладонью его руку, убирая.— Это мой подарок за победу, — тихо проговорил Джеджун. Альфу привлек заинтересованный взгляд Юнхо, но пока тот молчит, метаться нет смысла. Складывалось такое впечатление, что новоявленный братец возомнил себя личным телохранителем омеги — от его наблюдений порой невозможно скрыться. Да и требовательность его в какой-то мере оправдана. Но Юнхо промолчал даже после того, как Гаюн привлек омегу к себе. Конечно, рука альфы обнимала парня за неширокие плечи и не стремилась к более интимной зоне. Значит, все нормально? Юнхо более расслабленно отпил из своего бокала, кивнув на вопрос одного из ребят. — Эй, парень, ты — монстр какой-то! — его хлопнули по плечу. — Это же сколько дури нужно иметь, чтобы так отразить подачу!— Да ладно, — смутился Юнхо. — Чистая случайность. Вы все — молодцы. Его взгляд уперся в капитана, зарывшегося носом в волосы на макушке Джеджуна, а тот и не думает сопротивляться. И даже несмотря на тиски массивной руки, обхватившей его поперек торса, омега остается невозмутим. Но Гаюн какой-то не такой. Совсем не такой. Слишком тихий, слишком покладистый и спокойный. — Странно, что мы не пересекались с твоей бывшей командой, — протянул один из парней, привлекая внимание Юнхо к себе.— Все просто, — напряженно улыбнулся тот, — в моей прошлой школе не настолько сильная подготовка. Уверен, если бы я играл против этой команды со своими ребятами, мы бы продули. У вас больше навыков. Парни оживились от такой похвалы, принялись посвистывать и что-то радостное напевать. Обычно, каждая жаба свое болото хвалит, но им импонировало то, насколько правдиво изъясняется их новенький. Они точно не ждали, что получат от Юнхо похвалу такого рода. И это возвышало его в глазах новой команды. Ему даже не отказали, когда попросил закурить. А Джеджун под шумок решил тоже урвать себе сигаретку, но намерения его не остались незамеченными. — Эй-эй, — Юнхо убрал пачку, возвращая ее владельцу. — Забыл правила?Омега одарил брата уничижающим взглядом. Такие моменты он ненавидел. Никому еще в этой школе он не подчинялся — просто, никогда не проигрывал. Да что там проигрывал! Он и не спорил никогда. Но внезапно перед его глазами всплыла рука с картонной коробочкой, в которой еще осталось штук семь сигарет. Джеджун недоверчиво посмотрел на своего бой-френда, подсунувшего ему свой табак, а затем мстительно взглянул на брата, извлекая одну папиросу. Гаюн высек из зажигалки огонь и поднес ее к лицу омеги, а тот, недолго думая, подкурил. Посмаковав горечь, по которой успел соскучиться, Джеджун выпустил облачко дыма, спиной упершись в грудь альфы и прожигая взглядом брата. Стерва, творящая все наперекор. Курит, льнет к другому, чтобы Юнхо это все наблюдал. И ревновал? Дразнится, обсасывая сигаретный фильтр, не отводя глубоких омутов. Вынуждает хотеть себя, напоминая о том, каким был сексуальным и что вытворял этими губами наедине. Юнхо тяжело вздохнул в попытке унять разыгравшееся воображение и снисходительно кивнул.— Только одну, — настоял он. И милое личико омежки озарила победная улыбочка. Он краем глаза заметил, что Гаюн тоже сунул себе в рот сигарету и, играя на нервах обожаемого братика, поднес парню тлеющий кончик своей табачной палочки, изображая поцелуй. Только зачем так делать? Юнхо невольно сжал кулаки: обидно было до чертиков. И ведь будет же хорошего изображать, как только они останутся вдвоем! Чудовище. Еще и поглядывает, проверяя, какой оказал эффект своей выходкой. Да, удалось позлить Юнхо, но тот поспешил переключиться на какой-то анекдот. Атмосфера в компании была настолько непринужденной, что Ючон решился внести достаточно опасное предложение:— Поскольку все тут уже обменялись своими любимыми сигаретами, — заискивающе начал омега, — как насчет ?трубки мира??Не понять, о чем именно он говорит было невозможно. Джеджун даже закашлялся, всерьез поперхнувшись дымом. Из его глаз брызнули слезы, а он все продолжал судорожно кашлять. — Прямо здесь? — насторожился кто-то из ребят.— Тут и так сигаретами воняет, — пожал плечами Ючон. — Думаю, нас не раскусят. — Давайте кальян закажем? — предложил другой парнишка реальную возможность скрыть преступление. К углям всегда можно добавить марихуану, так что никто и не поймет, что они ?усовершенствовали? рецепт местного производителя. — Хочешь, чтобы мы тут валялись в бреду? — недовольно отозвался Джунсу своим тихим голосом с хрипотцой. — Хоть думаешь, что несешь? Наконец, придя в себя и опасливо окинув взглядом присутствующих, Джеджун оттащил Ючона в сторону. Он прижался губами к уху приятеля, утыканному серьгами.— Страх потерял? Здесь же Юнхо! Он меня предкам заложит! Но Джеджун дернулся от горячего дыхания над своим виском.— Он как бы догадывается о твоих шалостях, — чуть насмешливо проговорил альфа. Мальчишка ошарашено оглянулся на голос и увидел ухмыляющегося брата. — Так уж и быть, сегодня — ночь вседозволенности. Мальчишка столкнулся с таким незнакомым взглядом альфы. Как будто его изласкали глазами, доводя до пилоэрекции. В голове уже пронеслись кадры предстоящей ночи любви — всего лишь фантазия, а такая приятная. Брат позволил шалость — еще одну. Во что он играет? Но такая забава импонировала омежке. Юнхо глубоко затянулся сигаретным дымом и вернулся к компании, оставляя омег вдвоем. Хотел запретить, сыграть на своей победе, но в то же время он отчетливо понимал, что это — образ жизни, к которому привык Джеджун. Пусть порадуется — так, чтобы оказаться в его руках. Эта мысль щекотала сознание. Сладкий нектар не скрыл даже сигаретный дым. ???????Дождавшись основного дилера по имени Пак Ючон, народ обеспокоенно пооглядывался по сторонам в надежде, что за ними никто не наблюдает. Для шпаны много ?дури? не надо, чтоб хорошенько захмелеть — одного ?косячка? вполне будет достаточно. Да и тра?вы там намного крепче обычного табака будут. Но не оказалось никого из них, кто хоть раз не попробовал бы этой гадости. Притом, большая часть всегда хвалится, как же дерьмово наутро, но почему-то еще никто не отказывался прибалдеть, когда есть ?трава?. В тёмно-синем лесу, Где трепещут осины, Где с дубов-колдунов Облетает листва, На поляне траву Зайцы в полночь косили И при этом напевали Странные слова.— Ты чего? — Джунсу изумленно покосился на Юнхо, когда тот передал ему самокрутку, так ее и не пригубив.Альфа покачал головой:— Я пас.Повисла тишина, все пристально уставились на новенького. А Джеджун так вообще сглотнул ком: как ему курить марихуану, если брат не заодно? Потом еще выслушивать придется. — Что? — Юнхо окинул ребят вопросительным взглядом. — Не смотрите на меня так! Я не западло, клянусь. Просто мне было очень уж хуево после этой дряни. Не хочу повтора. — А ты точно нормальную ?траву? курил? — настоял Ючон. Он-то всегда был уверен в том, какого качества марихуану ему продают. — Думаешь, я не в состоянии достать первоклассной ?дури?? — озверел Юнхо. — Схожу за выпивкой, а вы развлекайтесь. Он без сожалений покинул общество недо-наркоманов под сопровождение недовольных взглядов. Только один был обеспокоенный. Черные глубокие очи, обрамленные длинными ресницами, проводили его до самой стойки бара. Стоило Юнхо расплатиться за заказ, как мимо него кто-то пронесся, увесисто пощупав за задницу. Шлейф приторно сладкого меда окутал альфу враз. Оглянувшись на наглеца, он увидел удаляющуюся спину брата в направлении уборных и другого зала, отделенного коридором. Парень это воспринял, как приглашение. Что тот хочет сказать? И зачем распускать руки, чтобы все видели? С другой стороны, омега уже курнул, так что ждать можно чего угодно. Юнхо тяжело вздохнул и подозвал одного из парней к бару. Коротко пояснив, что собирается ?отлить?, он удалился в нужном направлении. А там, в коридоре, его перехватил Джеджун и уволок за собой. Уже в другом помещении, где свет сменился на приглушенный фиолетовый, где расставлены диванчики и тихо играет музыка, по разным углам обнимаются парочки, омега крутнулся на пятках и притянул брата к себе за футболку. Он тут же впечатался сочными губами, обдавая альфу помесью ароматов алкоголя, табака, конопли и другого альфы. Казалось, Джеджун совсем не соображает, что творит, увлекая Юнхо в глубокий, тягучий поцелуй, ловко орудуя языком у того во рту. Он так горяч, такой искушающий. Совсем не боится того, что их могут раскрыть; втягивает мягкие губы брата и осторожно кусает их, вызывая мелкую дрожь в истомленном теле. Его пальцы то и дело царапаются по затылку Юнхо, путаясь в коротких волосах. А у того табуны мурашек маршируют парады от этих ловких пальцев и настойчивых поцелуев.Мальчишка так отчаянно прижимался к брату, что тому передавался весь трепет в его груди. Липкий нектарный аромат вытеснял собой все неприятные запахи, оставляя лишь напоминание, что перед альфой — омега. — Дже… — наконец нашел в себе силы Юнхо, с громким чмоком оторвавшись от брата. А тот как будто не понял и снова потянулся к его губам. Снова поймал их в свой безумный, будоражащий плен. — Дже, притормози, — настоял альфа прямо в поцелуй. — Ну, что? — капризно хныкнул тот, вновь припадая к манящим устам, открывшимся навстречу. — Дже, нас увидят, — зажмурившись от того, как губа попала между острых зубок, пробурчал Юнхо. Он отчетливо ощущал, насколько возбужден брат, так тесно вжимающийся в него; отчетливо ощущал собственное возбуждение, которому было весьма неудобно в узких джинсах. А нам всё равно, А нам всё равно, Пусть боимся мы волка и сову. Дело есть у нас - В самый жуткий час Мы волшебную Косим трын-траву.— Какое тебе дело увидят или нет, а? — в рот выдохнул омега и втиснул туда свой язык, хозяйничая, словно альфа — его собственность. Ах, да! Он же недавно назвал Юнхо своей личной территорией. — Джеджун, ты — пьян! — рыкнул тот, отстраняя брата. — Ты обкурился.— Я, — оскалился омега, похотливо облизываясь, — не курю взатяжку. Это — пустышка. — Он вновь приблизился к парню и шепнул ему в губы: — У тебя же есть? — Юнхо догадался по тому, как тонкие пальцы ухватились за ремень его джинсов, а губу снова утянули острые зубы. — Ты ненормальный, — он отшвырнул омегу в стену. — Даже если и есть: не здесь и не сейчас!— Ты же обещал ночь вседозволенности, — капризно надулся Джеджун, отлипая от холодной стены. — Трахни меня, — приказал он дрожащим томным голосом. Юнхо от этой интонации едва не снесло крышу. — Не здесь. — Я хочу тебя прямо сейчас, — настоял омега, задирая футболку парня повыше, оголяя рельефный пресс. Его горячие ладони опаляли кожу, срывая все преграды. Но одна все же оказалась крепкой:— Не хочешь: у тебя течка. Джеджун на секунду застопорился. И Юнхо воспользовался этим, торопливо возвращая одежду в прежнее положение. Облегчение было недолгим: омега отмер и улыбнулся, мягко обнимая брата за шею обеими руками, скользя по плечам и стремясь аж к самому затылку. Он осторожно придвинулся ближе, ненавязчиво скользнув коленкой между бедер альфы, прижимаясь ею к ноющей промежности, и заглянул в шоколадные глаза, потемневшие в тусклом освещении:— Это же хорошо, — шепнул Джеджун и накрыл приоткрывшиеся уста юноши своими. Все казалось таким нереальным, как будто наркотики употреблял не он, а Юнхо. Перед глазами плыло, а тело жаждало разрядки, особенно, когда в объятиях есть тот, к которому стремится душа. А дубы-колдуны Что-то шепчут в тумане, У поганых болот Чьи-то тени встают. Косят зайцы траву, Трын-траву на поляне И от страха всё быстрее Песенку поют.