3 (1/1)

Я обнаружил, что стою на крыльце дома в одних трусах и майке. Без носков, потому что они все еще спокойно кисли в тазу. Стою и ковыряюсь зубочисткой под ногтем большого пальца, вычищаю грязь. На безымянном, указательном и среднем уже были капельки засохшей крови. Видно, над ними я успел поработать некоторое время тому назад.Смотрю на часы, и, осознав, что произошедшее мне не привиделось, бегу в спальню. На постели лежат два трупа, именно такие, какими я их запомнил. Мне сложно в чем-то себя винить, ведь это должно было когда-то случиться. Радует лишь то, что добыча досталась мне относительно мирным способом. Это ведь не я их мучил? Да они и не мучились, просто тихо уснули. Не каждому везет покинуть этот мир таким образом.Было уже два часа ночи, а это значило, что детям пора спать. Я открыл шкаф и изучил его содержимое. Выбрав для Мэттью шелковую серую пижаму моего бывшего парня, а для Кайла свой махровый ночной наряд, подаренный мне сестрой, я достал с верхней полки свои драгоценные пожитки.Затем я подошел к рыбке, кажется, одежда должна прийтись ему впору. Он, разумеется, не был против того, что я стал расстегивать его пиджак пуговка за пуговкой, потом перешел на рубашку, обнажив накачанный пресс, следующими стянул брюки с упругих мышц ног, затем бельё и носки. Теперь он лежал на моем покрывале, в чем мать родила, совершенно распахнутый и послушный. От случайного прикосновения к его члену у меня скрутило внизу живота, будто внутри какая-то невидимая рука сжала мои мышцы. Мой член стал набухать, и я уперся ладонями в ляжки. Сначала собравшись просто поспать, я понял, что придется отдать организму должное, тем более, учитывая какие тяжести ему довелось поднимать.—?Да меня, в общем-то, могли прихлопнуть этим вечером,?— оправдывал я своё нетерпение. Решив, что могу заняться Мэттью в ванной, а заодно и выкупаю его, я поднял тело и стал тащить его по коридору. Парнишка так и остался в одной ночной рубашке, без штанов. Я улыбнулся.Отправив его новую одежонку на неработающую стиралку, я заволок его верхом на ванну, просто напросто повесил, потому что стоя мне было с ним не управиться.Когда он повис, стало удобно орудовать его задницей, а если бы у меня не перегорела лампочка в этой комнате, то и его анус я смог бы найти с первого раза. Но ничего, не страшно. Он уже мой и в безопасности. Макнув головку пениса прямиком в банку со смазкой, я снова повернулся к Мэттью. Старался не думать о том, выпал бы мне шанс заняться с Брауном тем же, если бы тот был жив. Это все рано не имело значения, ведь сейчас он так чертовски красив! Нащупав рукой заветную дырочку, я осторожно нырнул внутрь. Хорошо. Будто мне все еще десять и я нахожусь в летнем лагере около реки, вода омывает мои ноги, облизывает живот, покрывая его мурашками, погружает в свою прохладную синь. Тесное пространство трупа мягко обняло меня. Стало легко и безопасно. Затем, привыкнув и успокоившись, я стал немного стягивать его с себя, крепко держа при этом за бедра, будто он мог вот-вот удрать. Но тело покорно висело, я облегченно выдохнул, и снова приподняв, заново насадил до упора. Все-таки на кровати было бы намного удобнее. Я знал, что долго не продержусь, поэтому ускорился. Рывками снова и снова прижимал его к себе так тесно, как мог. Его ногти шевелились и царапали дно ванны, будто он это делал намерено. Струя горячей спермы сблизила нас еще больше. Хоть моя спина уже горела от боли, да и руки устали, я подержал его за талию еще пару тройку минут, прижимая к себе. Поцеловал спину, обрадовавшись, что снял перед этим рубашку. Продолжил медленно целовать, потерся щекой и наконец позволил себе немного поплакать.Потом я вытащил из него уже обмякший мокрый пенис и, из последних сил приподняв крепкое тело своего любовника, поместил его в ванну. Отрегулировал нужную температуру воды и сам залез. Все эти действия совершались на ощупь в полумраке. С угла ванны я взял гель для душа и быстренько намылил им себя сначала между ног, а потом везде. Также поступил и с Мэттом, а потом смыл всю пену с помощью душа. Трогательно получилось. В этом поступке не меньше семейных нежностей, чем у Фишеров, я был уверен. Новое чувство меня предельно умиротворило. ***Проснулся я рано, около пяти утра. Мэттью и Кайл все еще находились в моих объятьях, как плюшевые медвежата, по крайней мере, миниатюрный юноша, лежащий слева, напоминал именно причудливую детскую игрушку из-за махровой пижамы, в которую я одел его вчера. Она шла ему больше, чем мне. Перламутрово-розоватые ворсинки касались его нежной щеки, будто он был какой-то космической диковиной колибри, скользящей сквозь время и пространство в гордом одиночестве под звуки собственного пения. Только свет от взрывающихся звезд и туманностей стелился на янтарную сталь его оперения. Возможно, в черных глубинах вязкого безликого космоса он слёзно взывал к кому-то или в огненной истоме панически искал давно утерянную дорожку в родную солнечную систему.Его бедро было прижато к моему телу широкими складками плотного одеяла. От этого я не мог не почувствовать себя очень счастливым. Не удержавшись, я от радости тут же поцеловал его, не отрывая своей головы от подушки. От этого радость только усилилась, словно я снова казался ребенком, заглянувшим под рождественскую ель с намерением разыскать таящиеся сокровища. У Кайла были все такие же холодные мягкие губы, что и вчера, только уже с голубоватым отливом. Из его рта пахло зубной пастой. Наверное, он так и не успел, не только притронуться к своему заказу в ресторане, но и хотя бы выпить вина. Тем лучше, хотя я был уверен, что и с запахом крем-супа со сливками, заливавшим пол помещения, этот мотылек был бы не менее привлекателен.Мэттью обнимал меня сзади. Его широкое тело прекрасно подходило на эту ответственную должность. Лицом же я окончательно развернулся к колибри, чтобы в свете рождающегося дня как следует его рассмотреть. Я потянулся пальцами к его лбу, а затем осторожным движением убрал за ухо непослушные пряди темно-каштановой челки. Когда лицо птички лишилось своей брони, мне открылась нежность его чистого лба и густая, уверенная линия бровей. Маленький командир.Захотелось еще теснее осознать его присутствие рядом, поэтому я немного сполз к низу и положил свою голову на его маленькое плечико. Шея источала особенно приятный аромат, чистоты и молодости. Наверное, Кайл хотел казаться тридцатилетним, потому что парфюм для себя выбрал какой-то чрезмерно представительный, сродни тем запахам, которые струятся от бизнесменов, когда вам доводится случайно проехаться с ними в тесном лифте. Однако стену чинной сдержанности штурмовала нотка чувственного цитруса, кажется, это был мандарин. Благодаря этому игривому дополнению я сразу вспомнил шумные в своей мелодичности рынки Тегерана: километры пёстрого шелка, тонны пряностей, умопомрачительные женщины с решительными, обведенными сурьмой карими глазами. Попав в эту людскую бурлящую волну, можно так и не найти дорогу обратно. Однажды мы проводили в той местности негласное расследование по делу одного серийного убийцы, эмигранта из США. Его удалось задержать, но уже без моего непосредственного участия.Сначала я просто положил руку на живот юноши. Надо же было мне куда-то её деть. Под пушистым розовым мхом пижамы ладонь чувствовала притягательную плотность его грудной клетки. Я расправил пальцы и легонько надавил. Так и есть?— он твердый, настоящий, не просто фантазия или фотография из конверта. Потом я поднял рубашку кверху. Показался голый слегка впалый живот, углубление пупка и темно-бежевый сосок, похожий на далекую брошенную планету. В отличие от Мэттью, из-за взгляда на которого я чувствовал резкое навязчивое возбуждение, Кайл вызывал во мне более чешуйчатое наслоение переживаний. Без всякого сомнения, он был чрезвычайно привлекательным, но помимо этого неоспоримого качества в его влиянии на меня, а это так, крылось что-то не вполне понятное.Мне захотелось изо всех сил обнять его, поэтому и свою левую руку, лежащую на поверхности кровати, я просунул под телом юноши, а затем сцепил в замок с той, что находилась сверху. Ноги я также согнул и обхватил ими правое бедро Кайла, оказавшись в позе эмбриона. Лежащий позади Браун отпрянул и безвольно изогнулся, его кисть повисла около ночного столика, чуть было не задев папку с документами.По мере того, как тиски моего обхвата сжимались, естество моё медленно поатомно расслаблялось от удушливого страха. Оно будто понимало, что погружено в спасательную сферу, устойчиво примагничено к самому центру творения и никуда более не денется, не уплывет в ошибочном направлении, не распадется на куски, за неимением связующего внутреннего течения.Руки, нашедшие свой приют в изгибах Кайлового тела, достигли тем самым своих идеально пропорциональных координат и успокоились. Им больше не было нужды привлекать к себе внимание дрожью и хрустом, случайным задеванием невинных предметов.Я снова отключился. Не уснул, а просто замер и выпал из хронологического настоящего. На этот раз вернуться велел мне сигнал будильника, встроенного в радиоприёмник. Маленькая машинка разразилась каким-то едким поп-шлягером, от которого у меня свело мозги. Пришлось встать и оглушить его кулаком. Покончив с неистовством памятника технического прогресса, я направился на кухню. За окном простиралась плотная синь, похожая на ежевичный кисель.—?Как холодно! —?Выдохнул я, потирая ладонями предплечья. —?Будто новому дню для того, чтобы родиться требуется хорошенько заморозить все вокруг.Кое-как справившись с наполнением электрочайника жидкостью из фильтра и подключив прибор к электричеству, я вдоль ледяных досочек блестящего паркета отправился по-быстрому принять душ. Ничего так не погружает в осознание границы прожитого отрезка времени как вода. В зависимости от температуры она способна убаюкать или, напротив, активизировать фокус внимания. Вместе с нею с ног смывается усталость, а с лица?— скорбь. Возможно, именно поэтому она так часто снится мне по ночам.Хорошо, что это был выходной день, ведь придумывать дурацкие оправдания для начальства у меня не было ни сил, ни энтузиазма. Перед самым важным?— звонком Дэйву, мне нужно было съездить в магазин. Предстояло пополнить запасы продуктов питания, также перегорела лампочка в коридоре. Не хотелось затягивать с бытовыми заботами на весь день, поэтому, дабы не тратить много времени понапрасну, я наскоро оделся и, поцеловав детей, выпорхнул во двор.Машина послушно завелась с первого раза, это меня порадовало. Я мысленно отругал себя за то, что плохо забочусь о своей лошадке, хотя она так редко меня подводит. Чтобы унять муки совести я сгреб с переднего сидения валяющийся хлам и отправил его в бардачок, решив разобраться с ним попозже. Среди бумаг, ключей и инструментов валялся выпавший из кармана телефон. Чтобы не потерять, я положил его в наружный кармашек портфеля — одного из самых стильных аксессуаров моего образа. Хотя, кого я обманываю, пресловутый портфель, найденный мною на блошином рынке, единственная по-настоящему стильная вещь, благодаря которой я мог сойти за приличного человека. Когда замочек щелкнул, зазвонил уже мой собственный сотовый.—?Алло,?— произнес я без всякого раздражения, поскольку не хотел тратить время даже на это.—?Уилл, срочно приезжай в участок,?— протарахтел взволнованный голос Кроуфорда. —?У нас есть зацепка по делу, нужно твоё присутствие на месте. Морисон обнаружил вероятного подозреваемого. —?Не дождавшись ответа, он отключился. И тут я не мог не психануть, ведь если звонок можно было проигнорировать, то незамедлительный визит в мой дом начальника следом за этим нет. Так что проще было наскоро управиться с их так называемой зацепкой, наговорить противоречивой чуши и улизнуть.Так скоро до офиса я еще не добирался никогда. Войдя в кабинет начальника, я застал его уже в пальто, таком же громоздком, как и его тело. Джек беседовал с одним из агентов. Заметив моё появление, он облегченно вздохнул.—?Наконец-то, Грэм. Пора ехать. Объясню все по пути.В машине Кроуфорд подробно расписал мне, что к чему. Морисон вышел на некоего Митчала Ларсона, по профилю подходящего под нашего убийцу. Ларсон работал в лаборатории и имел доступ ко всем ингредиентам смертельной формулы. Также он являлся довольно молчаливым типом, имевшим специфическую репутацию у начальства.—?Пока это только проверка,?— серьезно сказал Джек, останавливаясь около здания лаборатории. —?Я не хочу его спугнуть, так что веди себя естественно,?— произнес он с некоторой паузой, подбирая нужное наречие.Мы вошли в исследовательский центр. Как и полагалось таким местам, оно было совершенно чистым и насквозь прошитым белым пластиком. Нас встретили и проводили к старшему биологу.—?Добрый день,?— дружелюбно произнес светловолосый мужчина лет тридцати пяти и протянул руку Джеку, а затем мне. —?Я Митчал Ларсон, вы разговаривали со мной по телефону. Готов ответить на все ваши вопросы, отрепетировано произнес улыбчивый парень, чем сразу вызвал во мне желание сбежать прочь от его капроновой рожи.—?Скажите,?— начал свой скрытый допрос Джек,?— как давно ваше агенство занимается изучением редких токсинов? —?Кроуфорд принялся медленно осматривать лабораторию, периодически поглядывая на главную цель нашего приезда.—?Уже более восьми лет,?— без запинки ответил блондин, поглядывая на невысокий шкаф с документами будто бы намериваясь указать нам на доказательства своих слов. Кроуфорд купился на его трюк, не теряя при этом недоверительной нотки в голосе.—?За последний год из вашего хранилища препаратов не пропадало каких-нибудь реагентов? —?Не стал затягивать с основными вопросами начальник, отвлекаясь от коллекции стеклышек с образцами.—?Насколько мне известно, нет,?— уклончиво и с неохотой ответил ученый, а затем, как бы спохватившись, добавил: нет, точно нет.Пока Джек сверлил нашего подозреваемого взглядом достойным истинного воина Фемиды, я выпытал у биолога, где находится туалет и, не смотря на недовольство Кроуфорда, сбежал, хотя в том и не было крайней необходимости.Оказавшись в пустой светлой комнате, я наконец расслабился. Приятный запах освежителей воздуха и идеальная чистота. Стоило притащиться сюда хотя бы ради одного такого посещение уборной. Аромат жидкого мыла вызвал во мне неподдельное ликование, и я решил, что нужно купить себе нечто вроде этого домой.Когда я вернулся в лабораторию, допрос все еще продолжался, но, как видно, Джек просто ждал меня, потому что тут же попрощался с Ларсоном и указал мне жестом на выход.—?Всего хорошего, мистер Ларсон. У вас есть мой номер. Не забудьте позвонить, если заметите что-то странное,?— обратился к ученому Кроуофорд и мы вышли из здания.—?Не похоже, что это он,?— сказал я, когда мы подошли к его машине.—?Сам знаю,?— хмуро ответил Джек. —?Но он что-то не договаривает.Когда я уже открыл дверцу, мимо меня прошмыгнул работник лаборатории и едва не задел меня плечом. Мужчина в халате обернулся, по-видимому, чтобы извиниться, и тут я узнал его. Это был Майк.—?Прошу прощения,?— произнес он в спешке, но все равно улыбнулся, еще не понимая, кем я работаю, а возможно ему было все равно.?— Пустяки,?— ответил я и пристально посмотрел ему в глаза.Немного поболтав об очевидном, Джек все же тронулся с места, и мы поехали в центр. Он высадил меня у супермаркета и велел позвонить, если меня вдруг накроет небывалое озарение по нашему уже явно застопорившемуся делу.Я, разумеется, уверил его, что так и сделаю, а потом направился за покупками.Было еще только одиннадцать утра и мне предстояло действовать быстро, так как теперь Майку не составит труда разузнать мой адрес.Вернувшись домой, я быстро отправил продукты в холодильник и, заглянув в спальню, тут же поспешил покинуть дом.Мне казалось, что Майк не заставит себя долго ждать, если я позвоню ему, поэтому, сев за руль я достал из портфеля древний серенький телефон. Меню, записная книжка, номер, вызов. После третьего гудка трубку подняли.—?Майк? —?Спросил я, уже будучи не вполне уверенным, что это его настоящее имя.—?Ждал твоего звонка,?— спокойно ответил уверенный голос Майка.—?Нужно встретиться. Сейчас,?— так же сухо выдал я, чтобы не столько внушить что-то собеседнику, сколько поддержать нужное настроение решимости у самого себя, ведь я никогда не намеревался сделать нечто подобное раньше, никогда прежде так не поступал. А как я поступаю? Я всего лишь хочу избавиться от преступника, отправить в утиль очередной непригодный механизм. Тут как с проржавевшими лодочными моторами. Все довольно просто и однозначно. Нет причин включать совесть. В данном случае её эффективность представлялась весьма сомнительной.—?Ресторан Рубикон через час,?— сипло произнес он и отключился. Я ввел в навигатор новый запрос, и устройство тут же выдало мне маршрут. Ждать не было сил, поэтому под монотонное нашептывание компьютера я тут же тронулся в путь.Я заказал себе чашку американо. До встречи было еще пятнадцать минут, так что Майк не опаздывал. За окошком красовался осенний парк, который вот-вот рисковал быть опрыснутым очередным октябрьским дождиком. Престарелая парочка с маленькой болонкой и несколько детей лет тринадцати сидели на немногочисленных скамейках, спрятанных от проезжей части широкой стеной кустарника, вот единственные люди, находившиеся поблизости, не считая тщедушную официанточку у барной стойки. Спустя пять минут зашли трое студентов, один из которых, парень в гигантской кепке, уставился в свой гаджет, видимо, поглощенный прохождением игры.Тинэйджеры устроились за два столика от меня и заказали по пиву. Официантка записала название напитков в маленький блокнотик и, не попросив у пришедших документы, отправилась исполнять заказ.Майк пришел минута в минуту. Найдя меня взглядом, он неспешно приблизился и сел напротив. Я придвинул к нему чашку еще горячего кофе, заказанного специально для него парой минут ранее. Он улыбнулся и отпил немного. Вид у него был расслабленный, вид человека, который никуда особо не спешит и готов проболтать хоть весь вечер. Наверное, он пришел сюда с намерением ответить на все мои многочисленные вопросы о его персоне. Вот только спрашивать мне не о чем. Разве только, хорошо ли он поддается действию атропина. Однако я знаю, разумеется, хорошо.—?Здравствуй, Майкл. Спасибо, что пришел,?— произнес я со всей дружеской незатейливой учтивостью, которую смог из себя выжать. Наблюдение за действиями сослуживцев оказалось полезным.—?Хорошо, что позвонил,?— ответил он простодушно, будто бы не намеривался без приглашения заскочить ко мне на огонек сегодня вечером.—?Еще раз спасибо за подарок,?— решил сказать я сразу, что он не полез не в свое дело сам.—?Всегда, пожалуйста. Почему бы не сделать приятное хорошему человеку, если есть такая возможность,?— со скрытой иронией улыбнулся он, а может мне просто показалось.—?Все закончилось нормально вчера? —?Поинтересовался я, как полагается делать друзьям, хотя к человеку напротив я испытывал отнюдь не дружеские чувства.—?Да,?— вздохнул он и полез за сигаретой. На его среднем пальце красовался свежий порез. —?Я уехал практически сразу после тебя. Испытание прошло успешно,?— похвалился он, намекая, что основное веселье запланировал на будущее. Напрасно он сообщил об этом именно мне.—?Я сидел тут достаточно долго и успел вылакать пару чашек, так что мне нужно ненадолго отлучиться,?— не церемонясь сказал я, вылезая из-за столика. Затягивать ненужную беседу у меня не было никакого желания, ведь я и так знал все об этом человеке. Больше, чем были способны осмыслить его сосредоточенные на жестокости мозги.Он кивнул и снова полез к чашке. Едва ли ему известно о том, что я в курсе его мыслей. Скорее всего, он даже выпустил из внимания тот факт, что свой кофе я пил в перчатках.Захожу туалет. С тем, что я посещал сегодня в исследовательском центре он и близко не мог сравниться, однако очень уж мерзким не был. Не такое уж паршивое место для смерти, он должен быть мне благодарен.Нащупываю в кармане шприц-автомат. Чтобы вытащить его мне понадобится всего лишь секунда. Спасибо тебе, Джимми Прайс. Мой друг позаботился о моей безопасности, выдав это милое устройство с препаратом, парализующим периферические нервы. Вне всякого сомнения, это куда лучше газового баллончика, который обыкновенно вручают дамам сердца их встревоженные кавалеры. Сам Прайс потерял от рук мелкого уличного воришки брата. Перестаравшись с побоями, придурок просто нечаянно забил его до смерти. Этот случай воспитал в Прайсе известную толику цинизма и черствости, хотя, конечно же, скорее это было обыкновенное желание справедливости и здоровое функционирование инстинктов. Поэтому-то на второй месяц нашей дружбы он протянул мне эту штуку, объяснив, для чего она может пригодиться. Всего я не припомню, но суть мною была схвачена. Иначе сейчас я бы тут не стоял.Майкл вошел через минуты три. Скрывшись за дверью, я имел возможность обозревать все его уязвимые места с самых не выгодных для него ракурсов. Бросившись на него прежде чем он услышал бы хоть децибел моего дыхания, я приставил шприц к его шее. Одно нажатие кнопки, характерный щелчок. Ровно за две секунды решилась судьба несчастного непредусмотрительного Майка. Ноги мужчины поплыли, тело зашаталось. Майк распахнул рот и словно ошарашенная на крючке рыба пытался ни то сказать что-то, ни то просто вдохнуть. Затем он повалился на пол. Я придержал его, а затем отволок в дальнюю кабинку, а потом вытащил бумажник. Медики сочтут произошедшее за простую сердечную недостаточность, а полиция в этот же день отправит документ об инциденте в папку с ограблениями, навсегда убрав его из поля своего внимания.Открываю бумажник, на водительских правах указано имя: Джордан Кембел.—?Как же Майк… Врунишка,?— прошипел я бездыханному телу серийного убийцы и ушел прочь. Кажется, дело можно считать закрытым.Когда я сел в машину, то решил вырубить мобильный от греха подальше. Если Кроуфорд посмеет притащиться, я его выставлю. Совершенное двадцать минут назад впечаталось в мою память накрепко и дало мне необходимые силы защитить себя и свою семью. Мои мальчики ждут меня.Еду почти бездумно, тело само помнит дорогу. За временем также не слежу. Вот и долгожданный поворот, грунтовая дорожка и наконец гараж.Когда вхожу на кухню, на полу мигом собираются маленькие лужицы дождя, накапавшие с моей куртки. Снимаю её и вешаю на спинку стула, чтобы подсохла.Вхожу в спальню. Они на месте. Все еще в пижамах и в тех позах, в которых я их оставил. Положил рядом друг с дружкой и вложил руку Кайла в Мэттову. Пора решать, что с ними делать дальше.Меня еще с детства завораживали гробы. Строгая прямоугольность, обрамляющая покидающих этот мир людей?— бескомпромиссное свидетельство неотвратимого. Хоть никто из числа моих близких родственников или друзей не умер, когда я был мал, почему-то эта тема волновала меня больше, чем следовало. Возможно дело в трансляции похорон президента США, возможно, в смерти пса главного героя из заданного в школе литературного произведения, но только что-то во мне было посеяно задолго до переходного возраста и упорно прорастает и по сей день.Однако, Мэттью и Кайла помещать в гробы мне совсем не хотелось. Выглядящие как конфетки в нарядных распахнутых коробках чинно лежащие со скрещенными на груди руками они бы, вне всякого сомнения, отдалились от меня! Гробы стали бы их летающими кораблями-капсулами и унесли их прочь в далекие и холодные черные дыры. Однако и большой радости в том, чтобы покрывать их нежную кожу химикатами я тоже не видел. Впрочем, мне пора уже определяться.Дэйва я смогу убедить. Теперь я смогу все на свете. Надо подумать, как лучше было бы для них самих. Также меня всегда немало вдохновляла идея зарыть своего возлюбленного в саду под розами. Достойно и романтично. Настоящее семейное гнездышко. Вот только у меня не было ни возлюбленного, ни сада.Поднимаю глаза на постель. Как же они красивы. Но это продлится недолго. Решив посоветоваться с другом, я нащупываю мобильный на тумбочке рядом.—?Алло, Джим. Не отвлекаю? Скажи, что ты знаешь о садоводстве?