1 (1/1)

Электронные часы показывают полтретьего утра. Я стою, наклонившись над ванной, какой-то крохотной тряпочкой тру грязную металлическую поверхность. Темные узоры елозятся из стороны в сторону, качественно не изменяя своей насыщенности. Лоскуток слишком сух, нужно немного его намочить, чтобы увеличить эффективность производимой операции. Да. Теперь лучше. Если приложить достаточно усилий, то скоро вся комната станет идеально убранной.Но зачем я это делаю? Как я здесь оказался? Ах да, я решил постирать носки. Это было в девять вечера.Разжимаю пальцы и роняю на пол мокрый носок.Подошвы ног совсем замерзли. В комнате сыро и воняет плесенью. Нужно бы положить на стены пару слоёв грунтовки. Сделать пометку заехать в строительный магазин. Не забыть.Хочу хлебнуть водички перед тем, как снова отправлюсь в кровать, но опасаюсь проторчать на кухне больше запланированного. Возвращаюсь в спальню. А постель совсем остыла, чуть влажная, но заползая под одеяло, я быстро согреваюсь и вскоре засыпаю.Просыпаюсь от того, что солнечный луч сверлит мне кожу век. Даже во сне я видел его язычки, вытягивающие меня обратно, а так хотелось остаться внутри, там еще столько всего, что должно быть подвергнуто исследованию. В первые пару секунд после пробуждения я думаю, что очнулся самостоятельно, но вскоре мои уши вычленяют из жирной плотной тишины рингтон мобильного.—?Алло, это Уилл Грэм? —?Спрашивает встревоженный мужской голос на другом конце телефонной трубки.—?В зависимости от того, кто его ищет,?— лениво бормочу я спросонья. У меня чешется задница, но я терплю, чтобы не выдохнуть лишнее количество воздуха в микрофон, не сморкнуться или случайно неловко не отрыгнуть, как бывает, когда еще не совсем приходишь в себя.—?О боже, Уилл, наконец-то я нашел тебя. Это был уже пятый номер в телефонном справочнике, и моя надежда дозвониться начала стремительно угасать,?— манерно описал перипетии своего утра до боли знакомый баритон. Пришлось напрячь извилины, чтобы вспомнить его обладателя.—?Дэйви? Дэйв Фишер? Это ты, старина? —?Дошло до меня с опозданием и от радости внезапной полувстречи я даже сменил лежачее положение на внемлющую каждому звуку позу сидя. Волоски на ногах зашевелились от сквозняка, я поёжился.—?Узнал, значит? Ну, слава богу. Я тебе звоню вот по какому поводу… ***Мой радиоприёмник настроен включаться в одно и тоже время?— в семь утра. Я пошел на этот шаг сознательно, стремясь взять под контроль свой режим активности, что, на удивление, дало свои положительные результаты. Стал лучше высыпаться, повысилась концентрация, количество выпитого за день кофе также сократилось. Маленькое достижение. Очередная бессмысленная победа. Не ради кого, незачем. Но я стараюсь не думать об этой стороне медали.Обуваю тапочки, шагаю на кухню. Потом душ, зеленый чай, чтение ежедневника, проверка почты. Все как обычно. Незачем, не ради кого.С тех пор, как прошлым летом кто-то отравил всех моих собак, я не подобрал ни одного бродячего животного. Наверняка, они проживут дольше, просто держась подальше от моего дома.Итак, на часах уже полдевятого утра, а это значит, что пора запирать дом и ехать в контору. Как-то со скуки я решил провести один эксперимент, всякий раз после закрытия замка на ключ, я клал железную связку просто рядом с дверью. Знаете, люди частенько кладут ключи под коврик, это даже стало киноштампом: хочешь проникнуть в дом простака?— просто загляни под половик. Так вот, я поместил ключи в еще более доступное место, просто у двери. И… И? И никто не пришел. Ни в один из пятнадцати раз никто не пришел. В этом есть какая-то ирония. Возможно, тем людям плевать на моё имущество и, отравив собак, они просто намеривались сделать мою жизнь еще более паршивой, чем она есть.Быстро надеваю джемпер, ботинки натягиваю прямо на голые пятки, ведь чистых носков в доме нет, а все грязные в тазу с водой. Шестью месяцами раннее сломалась моя стиралка, а звонок мастеру я решил отложить до лучших времен, когда буду готов открыть двери своего домишки для кого-то говорящего и с пульсом, пока этот день не настал.Запираю замок и иду к машине. Трава покрыта толстым слоем инея и от этого ландшафт почти не напоминает земной. Изо рта уже клубится пар, хотя только октябрь, обычно в это время тут теплее. Запрыгиваю внутрь автомобиля, потирая ладошки. Завожу, включаю аудиосистему. Из небольших колонок со мной заговаривают люди, радиодикторы. Нет, спасибо, это мне не подходит. Переключаюсь на режим воспроизведения носителя, и вот теперь кабина наполняется знакомыми и приятными звуками. Только музыка, без всякого пения и речитативов. Стоит включить этот альбом, и мне становится спокойно практически в любом месте.За окном мелькают здания. Сначала одинокие одноэтажные домики, вроде моего, потом уже более крупные полноценные жилые кварталы, постепенно они сменяются торговыми точками и, наконец, центральной ратушей и парком.Приходится порядочно вывернуть руль, чтобы не столкнуться с внедорожником. Движение на этом перекрестке всегда слишком оживленное, и мне требуется включаться в процесс управления полностью.—?Добрый день! Чем могу вам помочь? —?Прощебетала кассир авто макдональдса, когда я подъехал к её окошечку. Пил зеленый чай, а теперь съем бигмак. Нелогично и глупо. Именно так.А лицо у девушки хорошенькое, кажется, она даже улыбается искренне. Я ей понравился или это жалость?—?Сэр? —?Спрашивает она меня уже во второй раз. Прошло десять секунд. Я тупо пялюсь на поры её кожи, не могу оторвать взгляд, хотя и осознаю, что выхожу за рамки приемлемого. —?Сэр? —?В голосе девушки появилась плохо скрываемая тревога, улыбка пропала с её лица.Я жмурюсь, отворачиваюсь и тру переносицу. Ярко-красные оттенки на её форме причиняют мне почти физическую боль. Невольно представляю Стэллу мёртвой. В числе тех людей на множестве фотографий, обыкновенно делаемых криминалистами в огромном количестве. Неловкая поза, разбросанные по полу конечности, приплюснутая к кафелю остывшая мякоть щёк. ?Стэлла?, так написано на её бейджике. Невольно. Или я это сделал это специально?—?Бигмак и большую колу. Это все. Спасибо,?— через пару минут забираю заказ. Милашка Стэлла старается не смотреть мне в глаза.Я доволен своей работой. Нечастые лекции в академии ФБР, несложная бумажная возня на пару часов в неделю, иногда консультации детективов, составление профилей преступников, чьи действия не поддаются простому логическому анализу.Надо мной, конечно, посмеиваются, но теперь я уже привык ловить на себе снисходительные взгляды молодых агентов, мол: ?Давай, давай, мистер супер интуиция, покажи, на что ты способен. Может, расстегнешь ширинку и достанешь свои хрустальные шары??.Но, откровенно говоря, всякий раз для какого-нибудь сопливого новичка настаёт момент икс, когда он видит, что мои заключения оказываются решающим щелчком на запястьях преступников. Тогда эти недоумки прикрывают ротики и при встрече со мной в коридоре уже смотрят, несколько потупившись, как пристыженные шавки.—?304 В,?— произнес я в окошечко администрации архивом ФБР. Худенькая, проворная шатенка лет около тридцати четырех приподняла свою очаровательную головку и пристально взглянула на меня сквозь тонкий прозрачный пластик, а после того, как убедилась, что пришедший знаком ей отворила заслонку.—?Будьте добры, ваш пропуск,?— со сдержанностью робота проговорила она, уже, будучи отвлеченной какими-то данными на экране своего монитора. Я послушно достал плотную ламинированную карточку-ключ и опустил её в контейнер для передачи.Шатенка придвинула емкость во внутрь, после чего пробила код пропуска по базе данных. В общей сложности операция заняла не более минуты. Девушка из этой смены работала быстрее всех в штате сотрудников.—?Благодарю вас, агент Рэйз,?— произнес я учтиво, прочитав имя Цицилии за секунду до того, как она снова посмотрела на меня. Шатенка не ожидала резкого сокращения дистанции в стиле общения и на мгновение неподдельно удивилась. Впрочем, на этом все. Затем она снова погрузилась в чтение документов, не удостоив меня и вежливой улыбки.—?Что ж, и на этом спасибо,?— пробубнил я про себя и вошел в хранилище.Внутри небольшого отсека с несколькими рядами стеллажей за столами сидело человек двое, трое агентов и молчаливо, должно быть, про себя делая выводы об изучаемом материале. Делать копии бумаг, естественно, строго запрещалось, ведь зачем же еще столько церемоний ради того, чтобы просмотреть пару тройку тонких пластинок целлюлозного материала. Совершенно секретно, высочайший уровень опасности: терроризм, сектантство, преступники с коэффициентом интеллекта ?выше нормы??— словом, все наиболее спорные преступления, за исключением разве только черных дел самого правительства США.Я прошел к уже хорошо знакомому мне стеллажу и взял со средней полки несколько толстых папок. Моё появление не обратило на себя внимания читающих, те просто продолжили заниматься своими делами, кропотливо анализируя написанное.В первой папке находились немногочисленные отчеты криминалистов, а также целая стопка фотографий, соединенных аккуратной пластичной скобой. Кажется, я уже в состоянии описать каждый из лежащих тут снимков с закрытыми глазами. На них изображены спящие люди без единого видимого признака физических повреждений. Обычно они просто лежат на полу в позах, в которых добропорядочные граждане спят у себя дома. Вот только одно, но?— все они мертвы. Газ заставляет их организм чувствовать себя так, словно он готовится ко сну. Жертвы не чувствуют боли. Когда останавливается их сердце, нервная система уже слишком заторможена, чтобы передавать в мозг тревожный импульс. Они в буквальном смысле просто просыпают свою смерть.Фотографы смогли запечатлеть лишь результат, а вот как именно происходил сам акт убийства, а не следует забывать, что это именно убийство, пока неизвестно.Я знаю его. Того, кто сделал это, могу почувствовать себя в его коже. Этот человек не террорист, напротив, он считает себя спасителем. Вероятно, он религиозен или был воспитан в метарелигиозной семье, поскольку его работы несут в себе посыл не только нескольких древнейших философий, но и как бы взгляда со стороны. Газ в данном случае символизирует вмешательство святого духа, а отсутствие болевых ощущений у жертв?— воскресение. Не исключено также, что он считает себя автором выбранной им идеи. Сами убитые выбраны намерено случайно. Так, чтобы в число входило как можно больше различных национальностей, соц групп, людей, обладающих определенными интеллектуальными отличиями итд. Он убивает, то есть милует всех подряд, как бы говоря: ?Он добр ко всем, не важно, что каждый из вас натворил в прошлом. Теперь вас ждет подлинная жизнь?. Казня их, убийца полагает, что разрывает тем самым колесо самсары, подобно древним жрецам, отсекающим головы жертвенным животным, и, позволяя душам принять более высокое воплощение. Несколько преломленный и охристианившийся культ Матери Кали. Нечто вроде этого.Вот уже четыре с половиной месяца бюро расследований занимается делом психопата-отравителя. Какой-то человек держит в ежовых рукавицах почти два штата, путешествуя по абсолютно хаотично заданному маршруту от местности к местности. Его цели всегда разные: магазины одежды, продуктовые супермаркеты, публичные дома и даже частные квартиры. Убивает он всякий раз одним и тем же способом?— с помощью смеси из неизвестных газов, состав которой точно рассчитывается под избранный им объект. Наши эксперты установили, что яд имеет свойство равномерно распространяться по помещению, как бы направляя сам себя.?Умное вещество?, так условно обозначил его судмедэксперт Брайан Зеллер на совещании в прошлую пятницу. Даже у такого помешанного на науке фанатика на анализ ушли месяцы. Ему пришлось буквально по кусочкам перемалывать все внутренние органы жертв, их кожу, отделять плазму от крови и только в мелких сосудиках сердца сумел он найти лишь смутный отпечаток искомого оружия. И хоть находка была ничтожно малой?— пара грамм белесого осадка, этого хватило для заключения о том, что ?этот газ сам себя маскирует, поедая продукты распада каждого из компонентов?. Дрянь, которую создал неизвестный безумец, действовала всякий раз по индивидуально вычисляемой им формуле, так что после попадания субстанции в воздух она точно ?знала? своё время активности, маршрут распространения, скорость и время самоуничтожения. После себя убийца не оставлял ни частички того, что можно было счесть за улику. Так он, вероятно, думал, ведь Зеллеру все равно почти удалось поймать его за руку.—?Грэм, совсем ты себя не жалеешь, дружище! —?Раздался из-за моей спины низкий голос, это Стивенс, он принадлежит к немногочисленному числу моих настоящих приятелей. Кажется, ему правда не наплевать.—?Да вот, решил еще раз просмотреть дело перед началом рабочего дня. Вероятность получить озарение на свежую голову куда выше,?— иронично улыбаюсь самому себе, жму протянутую ладонь Дэрека. Рука у него широкая и горячая, кожей чувствую мозоли. Стивенс любит спорт.—?В офисе поговаривают, что ты просто ловишь кайф от этих снимков, поэтому и бегаешь сюда каждый день,?— весело произносит Дэрек. В действительности, ему уже приходилось не раз заступаться за меня без моего собственного ведома. Он хороший. Я жму его руку дольше, чем с обычными агентами, делаю это искренне. Думаю, он понимает это.—?Это куда лучше, чем наслаждаться болтовней о новой интрижке замдиректора. Верно? —?Пытаюсь произнести я с той же веселостью, что и у него. Получается не очень, но вполне сносно. Стивенс хлопает меня по спине, мы прощаемся.Наскоро собираю материалы дела обратно в папки и отправляю последние на их законные места. Через пару минут уже иду вдоль коридора учебной части, тут меня ждут студенты. Прихожу вовремя. Аудитория уже заполнена, слышны громкие разговоры и смех. Все стихает, когда я отодвигаю стул и сажусь.Лекция прошла нормально, но совершенно меня вымотала. В животе неприятно крутило после вредного завтрака. Должно быть, организму больше по нраву овсяные холопья. Быстро же он привык к хорошему, паршивец.Во время перерыва я вспоминаю, что после посещения архива так и не включил телефон. Нажимаю на кнопку, и как только устройство оживает, из него доносится сигнал звонка.—?Уилл? Наконец-то, я уж было подумал, что на тебя в архиве упал стеллаж,?— пропел вечно спешащий куда-то голос гипперактивного, пружинистого Джимми Прайса. Один из самых феноменальных судмедэкспертов ФБР и еще один мой приятель.Как теперь я смело это говорю: ?приятель?, ?мой?. Но так было не всегда Джиму пришлось завалить меня тонной остроумных шуток и замечаний, прежде чем выражение моих зрачков сменилось с туповато-пугливого на доверительно-заинтересованное.—?Прости. Это все телефоны,?— отвечаю я какую-то чушь, за неимением лучшего варианта.—?Ага, не подключены прямиком к твоему гениальному разуму и не знают, как правильно функционировать,?— Прайс смеется. Настроение у него хорошее, потому что он только что съел свой энергетический шоколадный батончик. Он ест его всегда в одно и то же время, и это одно из самых стабильных явлений в мироздании. Фондовый рынок безвозвратно рухнет, белки альбиносы потемнеют, в космос отправят енотовую экспедицию, но Джим все равно будет кушать свои миндальные шоколадки и подбадривать тех, кто ему не безразличен.Хотя этот парень один из самых серьезных и выносливых профессионалов нашего отдела, реалист и даже где-то циник, но в его сердце каким-то образом уживаются также мечтательность и оптимизм. Однажды войдя в его кабинет, я случайно застал Прайса за просмотром ?Чип и Дэйла?. После того короткого разговора я поспешил уйти, разумеется, пообещав хранить молчание. Должно быть, эта общая тайна и привела к нашему постепенному сближению.—?Я сделал тот анализ, о котором ты меня просил. Это очень редкий токсин. Его используют племена Тамарагу в юго-восточной Африке. С таким не работают в Европе и о нем вообще мало кому известно. Удалось вычислить его разновидность только потому, что я интересуюсь экзотическими ядами,?— со скромным достоинством и щепоткой хитрости произнес Прайс, он ждал похвалы, которой, без сомнения, заслуживал.—?О, Джим, ты здорово мне помог. Я снова у тебя в долгу,?— благодарно пролепетал я. Новые сведения продвинут расследование. Возможно, мы поймаем убийцу еще до рождества.—?Как всегда. Не забывай вовремя вносить свою плату,?— добродушно произнес Прайс и положил трубку. Я почему-то кивнул ему в ответ и ?угукнул? уже постфактум.Плата же моя заключалась лишь в том, что я пополнял запасы сладостей величайшего криминалиста всех времен и народов, а также иногда угощал его величество темным пивом из бара в ирландском квартале. Эти редкие посиделки нужны мне даже больше, чем ему. Надеюсь, со стороны это выглядит не вопяще заметно.Джимми, кажется, если не сведущ во всех отраслях знаний, когда-либо накопленных человечеством, то по крайней мере, умело балансирует на грани, добывая нужные данные в срок. Десять-двадцать минут наедине с учебником или интернетом, и этот негодяй уже может сдавать экзамен по любой избранной дисциплине.Я же плохо ориентируюсь даже около светофоров, боясь, что запамятую предназначения его цветов. Да что и говорить, чтобы вспомнить дату своего рождения мне обычно требуется секунды три.Пока я думал над этим фактом, из моего кармана выпала пустая коробочка тик-так. Я нагнулся за ней и отправил обратно в карман. Идущая мимо первокурсница проводила меня взглядом, полным плохо скрываемого осуждения.После занятий я спешу домой, чтобы… Не знаю зачем. Потому что если не стану соблюдать график, то все рухнет.По возвращении первым делом решаю проветрить помещение как следует. Пахнет недавно съеденной рыбой и грязными полами. Как только дверь открывается, соленовато-затхлый душок начинает вытесняться свежей сыростью. Пожалуй, сейчас вымою пол, а потом себя. Буду делать это в темпе, так как на сегодня у меня запланировано кое-что особенное.