Часть Третья и Последняя (1/1)

Я всё думал: спит он или не спит? Кто этот странный жилец? И обрадуется ли, что к нему в дом вломился незнакомец в растрёпанных чувствах? Всё же, помявшись, я тихонько кашлянул, обращая на себя внимание, и спящий тут же встрепенулся и резко запрокинул голову, убирая волосы с лица. Это лицо... Я и не надеялся когда-нибудь снова увидеть его! Я просто осел на колени там, где стоял, не отрывая взгляда от него.– Шурф! – мне хотелось кричать, но дар речи покинул меня. Я думал, что наша встреча будет радостной, что боль утраты пройдёт, но она лишь вспыхнула сильнее. Всё, что я пережил без него, так сильно мучило меня, словно в желудке копошились ядовитые трёхметровые змеи. Я согнулся пополам, исторгая из груди хриплые, самому мне противные стоны. Ну почему всё так?– Макс... – тёплые руки оплели мою спину, и в ноздри ударил любимый, так хорошо знакомый мне аромат. Дышать стало полегче. – Я уже не надеялся увидеться с тобой!..И этот голос, от которого мурашки по коже! О, Магистры, я и не подозревал, что когда-то вот так реагировать на этого человека! Превозмогая себя, я поднял глаза и увидел лицо Лонли-Локли. Он искусал в кровь губы, стараясь сдержать слёзы, которые всё равно текли по исхудавшим и посеревшим щекам. А потом он поцеловал меня, и моё сознание пощадило меня: я отключился.Мои мытарства закончились. Боль отпустила меня, оставив на память о себе бесконечную, опустошающую усталость. Но как после бури из ран вывороченной земли воскресают давно забытые растения, так и я наконец ощутил счастье, которое было у меня и раньше, только с особым, терпким привкусом пережитого. Зная себя, я мог сказать, что наверняка всё скоро забудется, и горечь уйдёт насовсем. А пока яещё нежился в объятиях любимого, покрывая солёные щёки и губы поцелуями.– Макс... – тихо позвал меня Шурф. Его тяжёлая голова лежала на моём плече, и ресницы щекотали кожу, позабывшую прикосновения и ласки.– Что? – шепнул я в ответ, поглаживая его серебристую ?гриву?.– Тебе теперь придётся постоянно делить со мной сны... чтобы мне не снились эти кошмары, - он ткнулся носом в ключицы, и я почувствовал влагу на своём плече.– Какие кошмары?– Что тебя нет рядом. И не было никогда... что ты был всего лишь миражом в нашей жизни. Не оставляй меня больше, Макс! – взмолился он.– Нет... я тебя никогда не оставлю. И никакая смерть больше не разлучит нас, слышишь? Слышишь меня? – почти сердито произнёс я.Шурф поднял на меня ласковый, почти беспомощный взгляд. Он улыбался, и не кончиками губ, а по-настоящему, как на Тёмной Стороне.– Ой... – воспоминание о Тёмной Стороне Мира Паука заставило меня вздрогнуть. Вот и попался, Макс.– Что такое? – тут же обеспокоился Лонли-Локли, привставая на локте и испытующе вглядываясь в моё лицо.– Ничего, - смущенно пробормотал я, не желая тревожить и без того переживающего друга. – просто кое-что вспомнил...– Это о том, что ты видел, когда мы... расстались? – напрямую спросил он.– Ну... вобщем, да.– Ты мне расскажешь когда-нибудь?– Да... когда-нибудь. И ты мне расскажешь, что делал без меня... ладно?– Обязательно. У меня нет секретов от тебя.Польщённый и благодарный Шурфу за то, что он не заставил меня вспоминать и рассказывать то, что и так резало по сердцу и стояло перед глазами, я притянул его обратно к себе.– Я люблю тебя, Шурф!