Снег (1/1)

Город заметает снегом, и от этого вокруг светло и радостно. Или просто у неё самой на душе светло? Приятно возвращаться победительницей, везти в чемодане хорошие вещи, а в голове – хорошие новости. Да и соскучилась Катя по родным краям – вся жизнь ведь прошла здесь. Уезжая, она старалась посильнее задеть Славу с Майей за свою досаду и ревность, а теперь её так и тянет всех обрадовать, со всеми поделиться счастьем. Хочется гулять там, где раньше любила бывать, гладить бездомных собак, улыбаться прохожим, танцевать… И, не сдержавшись, она прыгает и кружится прямо посреди улицы, бросив вещи, пока, наконец, не падает в сугроб. Снежные хлопья вьются над Катей, как мотыльки над фонарём. Она машет руками и ногами: делает ангела. Ей кажется, что городу нужно больше ангелов – Юля, странная тихая художница, нарисовала своего на стене кафе, а Катя вот рисовать не умеет.А затем, отряхнувшись и сделав серьёзное лицо, словно это вовсе не она скакала на тротуаре и валялась в снегу у детской площадки, Катя повернула за угол соседнего дома. К единственному в городе театру.Она часто представляла, как появится неожиданно и скажет заранее заготовленную фразу, как удивится Наташа – и заулыбалась до ушей, когда от сдержанно-вежливого ?можешь сказать, что я уже ушла?? до восторженного ?господи, Катька!? за секунду переменилось Наташино лицо и засияли глаза. Её долго-долго не выпускали из объятий и почти не ругали за прошлогоднюю выходку, за побег в Москву – и то на самом деле не в Москву вовсе… И её на много раз до этого повторенный в мыслях рассказ о новой влюблённости Наташа отреагировала, как задумала Катя. А вот чего она не ожидала – так это укола под сердцем в ответ на вроде бы искреннее: – Катя, как я за тебя рада, а! – И вообще у меня всё хорошо, – отозвалась она с вызовом и невпопад. Чётко, как будто наизусть выученный текст, заговорила про другое. Интересно стало, как Наташка ответит, узнав, что Катя не вернётся больше, комнату свою продаёт?Конечно, не звал её новый знакомый, симпатичный, в общем-то, парень, замуж, но с языка само сорвалось про свадьбу. И не соврала почти, однажды ведь быть ей невестой… Все когда-нибудь выходят замуж.Слушая новости о спасении девушек из Турции, о жизни остальной компании, Катя даже почти забыла про свой обман. Разве что кольнуло опять в груди, когда Наташа сказала про Иру с Сергеем, печально и с какой-то обречённостью во взгляде:– Она всегда его любила. Просто забыла… Дальше разговор снова пошёл хорошо, и Наташа, которая недавно с такой грустью смотрела вдаль, оживилась, заулыбалась – и Катя с ней. И, спрашивая, не замужем ли подруга, Катя в ответе не сомневалась. С самого начала всё было ясно – принцессам достаются прекрасные принцы, а Герда… Герда сначала хотела растопить лёд в сердце одного человека, не понимая, что в груди у него – не лёд, а камень. Зато потом она встретила своего Кая. Наверное, это правильно. Как свадьба Майи и Славы. Как возвращение Кати именно в этот день…Да?Светлый зал, красивые, нарядные и улыбчивые девчонки – пожалуй, и хорошо, что она про свою свадьбу завернула, её наверняка и поэтому приняли без всяких вопросов. Стали поздравлять, целовать в обе щеки...– А ты меня так и не поцеловала, – с шутливым упрёком сказала она Наташе. – Подруга называется!– Да я хоть сейчас тебя поцелую, – засмеялась та, быстро шагнула к ней и коснулась губами левой щеки, правой, снова левой. Аромат лёгких, прохладно-сладких цветочных духов вдруг ударил Кате в голову, как шампанское. ?Поцелуй меня ещё раз, и ещё!? – только не говорят о таком, да ещё на девичнике накануне чужой свадьбы. Не уводят, как ни хотелось бы, одну из подружек невесты от остальных, чтобы подольше поговорить с ней, а то и просто стоять, обнявшись. Вот чего она так и не услышала: ?я соскучилась?. Может, оттого и думала увести Наташу от всех, провести с ней дольше получаса, вернуть ту дружбу, которая была раньше. Ей ведь не удалось и выговориться толком. И Наташа ведь неплохо её знала – странно, что не поймала на обмане, на чеканном ?всё у меня хорошо?. Не собиралась портить настроение перед праздником? Значит, и Катя не станет себя накручивать. Где там оставшееся вино?..Разошлись по домам довольно скоро – Майя не была любительницей долгих шумных вечеринок. Ещё до часа ночи все повторили пожелания семейного счастья, попросили Катю непременно быть гостьей на свадьбе и попрощались с невестой до утра.– Вещи-то мои! – Катя хлопнула себя по лбу. – Вещи у тебя в театре остались!– Вот мы молодцы, – покачала головой Наташа. – Ну ничего, заберёшь завтра.– А сегодня?– А сегодня у нас переночуешь.Вдруг стало тяжело и мутно от этого ?у нас?. Она поморщилась, потёрла пальцами виски, прогоняя подступившую головную боль.– Что ты, Катюш? – заботливо спросила Наташа, стараясь поймать её взгляд.– Он, наверное, встретит тебя, да? – она осознавала, что придирается без всякой причины, но остановиться уже не могла. – На машине заберёт. А там я на раскладушке посплю в соседней комнате, пока вы будете супружеский долг выполнять…– Катя, да что с тобой? – Наташа остановилась перед ней, не пуская дальше. – Что за бред?– Не могу я с тобой ехать, пойми ты, не могу!– Ты сама скоро замуж выходишь, детский сад какой-то…– Да не выхожу! – почти крикнула Катя, задыхаясь от подступающих злых слёз. – Не выхожу!Наташа стояла напротив, скрестив руки на груди, и смотрела осуждающе, но последних слов Кати она, похоже, ждала.– Так и знала, что-то ты темнишь, – уже спокойнее заметила она. – Ну, рассказывай.– Прям здесь?– Да, здесь, раз уж тебя не смущает, что здесь, – Наташа развела руками, указывая на лестницу и отделанный мрамором холл, – мы обсуждали мой супружеский долг!Сейчас она больше не была тихой и ласковой, не была и запутавшейся в своих чувствах Лизой из пьесы Грибоедова, в роль которой сегодня так хорошо вжилась на сцене. Наташа раскраснелась, и её глаза блестели – но не от слёз, как у Кати, а от гнева.– Прости, – тихо произнесла Катя, как-то сразу остыв: зря она так, в самом деле.– Нет уж, выкладывай. Я слушаю.– Я удивить тебя хотела, – Катя не могла спокойно смотреть ей в глаза, но и взгляд не могла отвести, и сердце стучало часто-часто. – Чтобы и про институт, и про любовь, и про свадьбу уже само нечаянно получилось. Я… ревную, Наташ. Я дура, да?Наташа немного помолчала, и видно было, как смягчается её взгляд.– Мне нужно было, чтобы кто-то меня защищал, – сказала она вдруг. – Саша – очень хороший человек и надёжный друг. Приносил мне чай, если кошмары повторялись опять, на звонки при своей работе всегда отвечал, встречал, даже там, где идти метров пятьсот, чтобы мне спокойнее было. Он настоящий рыцарь, Кать, и смелый, и честный, и человек хороший. А я не люблю его.– Это… – Катя от удивления все слова забыла. – Как же это? Сама говоришь – смелый, честный… И вы такая пара красивая…– Я память о Косте отпустила, я сказала ?да?, а всё равно его не люблю. И мне не стыдно. Он меня в губы целует, будто в щёку или в лоб. Как брат сестру, знаешь. Мы просто вместе живём, и… Как-то легче, чем по одному. – Наташ, ты, правда, прости меня. – Прощаю. Балда.Катя облегчённо вздохнула и зачастила:– Парень у меня есть, замуж не зовёт, но я не уверена, что позовёт, и…– Да я так и подумала, – Наташа всё ещё выглядела немного обиженной, но улыбнулась. – Любишь ты поспешные выводы делать и… Как ты говорила? За счастье своё держаться. Уж извини.– Ты… – Катя обняла её, уткнулась лицом в плечо. – Ты – счастье. Я за тебя держусь!– А ты выпила – будь здоров. Раз мы во всём разобрались, звоню Саше. Пора тебя спать укладывать.Катя подняла голову. Прижалась лбом к её лбу – и, казалось, в серых глазах подруги отразились её, карие. Многое можно было сказать: ?прости, что уехала?, ?прости, что не защитила – я обещала, что всегда буду защищать тебя?, ?я обижалась на твоё невнимание, а сама не звонила, не писала?…– Наташа…– Ну, теперь-то что?Катя закрыла глаза, потянулась к ней и прижалась ещё теснее, коснулась её губ своими. Отчего-то захотелось не приласкать, а укусить, и она прикусила её нижнюю губу, прежде чем поцеловать её, как обычно целуют мужчин. И пусть это могло оказаться шалостью, игрой – сейчас Катя чувствовала, что всё делает правильно. Что Наташа не отталкивает её, слегка приоткрывает рот и осторожно, неуверенно отвечает на поцелуй не потому, что боится новой ссоры. Иначе она бы не дышала так часто…– Что же это, – отстранившись, Наташа растерянно посмотрела на неё, зачем-то пригладила волосы, смущённо опустила глаза. Кате стало страшновато и весело одновременно – говорить всерьёз и оправдываться было бы трудно, и она отшутилась:– Средин тебя не целует, так хоть я поцелую.– Катя! – Кстати, заберёт он нас?– Невозможный ты человек, – Наташа попыталась сделать строгое лицо, но не смогла скрыть улыбку.– А, смотри, за окном не его ли машина? Александр Андреич! Я украду вашу жену!– Катя, перестань сейчас же!Но на это возмущение можно было не обращать внимания: всё-таки она по-прежнему не разжимала объятий, а Наташа не пыталась от них освободиться.Разбойница крадёт Герду, а Кай ничего не знает. Узнает, конечно, если захочет: он ведь всё-таки следователь. Но что-то ей подсказывает: Кай это переживёт.