Третий день. (1/1)

Рицка с трудом разлепил веки. Уже занимался рассвет следующего дня, и в окошко денника робко заглядывали первые лучи солнца. Мальчик попробовал пошевелиться, но тело, затекшее от сна в неудобной позе, слушалось плохо. Тем не менее, Рицка кое-как встал и, не обращая внимания на опилки, приставшие к одежде и волосам, подковылял к Соби: убедиться, что ему не хуже, и от лечения есть хоть какой-то толк. Предыдущая ночь прошла ужасно, и Рицка с полным правом мог назвать ее самой страшной в своей жизни. Весь поникший Соби, испуганный, несмотря на утешения и обещания Рицки, озера глаз Бойца, подернутые, словно льдом, мутной пеленой боли и безнадежности, собственное жуткое отчаяние, которое не в силах избыть даже самый горький плач, паника, отгоняемая с невероятным трудом… Рицка этой ночью выскреб себя до дна, собрав всю Силу до капельки, готовый помочь Соби даже ценой своей жизни, если потребуется. Сила, направляемая им, текла к Бойцу могучим потоком, и Связь между Нелюбимыми, хлипкая временная Связь, не рассчитанная на такое напряжение, едва выдержала, несколько раз чуть не распавшись. Когда последняя частица Силы покинула Рицку, уйдя к Соби, мальчик, качаясь от усталости, рухнулна пол денника к ногам Бойца, в который раз ощупал его злополучный левый перед, чудовищно распухший, и заснул мертвым сном.

А посреди ночи Соби, в сознании которого лошадиная часть внезапно возобладала над человеческой, стал пытаться лечь. В голове у Бойца крутилась одна мысль, которую внушила ему его животная половина: нога невыносимо болит, а если лечь, то, наверно, ее удастся пристроить поудобнее, и боль уйдет. Сила Рицки бродила внутри Соби, делая все возможное, но боль пока совсем не уменьшалась, напротив, только возрастала, а мягкие опилки так и звали к себе. Боец терпел, сколько мог, но лошадиного в нем делалось все больше, он уже не мог контролировать себя, желание лечь превратилось в неотвязное, и он, кое-как отодвинувшись подальше от своей Жертвы, начал медленно и неловко опускаться на пол денника. От производимых им шорохов с большим трудом пробудился Рицка; увидев наполовину легшего Соби, он разом стряхнул с себя липкую сонную одурь и закричал:- Соби! Встань сейчас же!Боец вяло повернул в его сторону одно ухо, но не послушался и продолжил свое занятие. Рицка одним прыжком подскочил к нему и стукнул кулаком по шее, закричав еще громче:- Соби!!! Я кому сказал!!!Но его крики опять не подействовали - Соби приостановился лишь на мгновение. Тогда Рицка вылетел из денника и начал бестолково метаться по проходу конюшни, ища какое- нибудь подручное средство для вразумления Бойца. Соби повезло, что на глаза Рицки попался бич, а не лопата, которой он инстинктивно опасался. Рицка, обрадовавшись бичу, как родному, скорее схватил его и что есть мочи огрел Бойца по спине. Соби вздрогнул, недовольно прижал уши и опять не подчинился. Рицка все время пробовал дозваться его мысленно и всякий раз терпел неудачу, так как Соби в данный момент был больше конем, чем человеком. И, не видя другого способа, Рицка размахнулся и ударил снова, а потом еще и еще. Он ненавидел себя сейчас, сердце его сжималось от жалости к Соби, который не может даже ответить, но одновременно он ощущал в душе железобетонную твердость и уверенность в правильности своих действий, поэтому отступать не собирался. Боец, все-таки легший до конца, безропотно сносил избиение, только смотрел на свою Жертву с мольбой, словно спрашивая: ?Зачем ты так со мной?..?- Тебе нельзя ложиться! – яростно рычал Рицка, вновь нанося удар за ударом. И он, наконец, заставил Бойца слушаться: тот тяжело, совсем по-человечески, вздохнул и еле-еле, но поднялся, не смея больше противиться. Во взгляде его обида мешалась с покорностью, покорностью не добровольной, а вынужденной, когда уступают, не имея сил сопротивляться принуждению. Недавнее ощущение правоты мигом оставило Рицку, он закрыл лицо руками и мучительно зарыдал, стыдясь даже прикоснуться к Соби.- Соби, прости! Прости меня! – горько всхлипывая, повторял он.И Боец, конечно, простил, ведь животные мудры и по большей части относятся к людям снисходительно, не держа на них зла. Он дотянулся до мальчика и лизнул его руку. От щекотного прикосновения лошадиного языка Рицка против воли засмеялся и немного успокоился.После примирения Рицка некоторое время старательно наблюдал за Соби, пытаясь понять его состояние. Он непрестанно ощупывал больную ногу Бойца, горячую и пульсирующую в месте травмы, ощупывал осторожно и нежно, надеясь своими прикосновениями тоже хоть как-то помочь излечению. Но громадный расход Силы скоро опять заставил его забыться.Соби, постепенно опять восстанавливая человеческое сознание, сначала, пока Рицка бодрствовал, всячески демонстрировал ему, что нисколько не сердится и уже все в прошлом, потом тоже немного подремал (благо лошадям долгий сон не требуется), вновь проснулся и тяжело задумался. Боль в ноге, раньше просто сумасшедшая, немного утихла, но внутри ноги, наверно, в поврежденных костях, не прекращалось покалывающее шевеление, будто кто-то или что-то тщательно и кропотливо приводило их в исходный вид, устраняя переломы. Это Сила Рицки, понял Соби. Она работала вовсю, и у Бойца появилась крохотная надежда на счастливый исход. Но на самом деле он тревожился вовсе не из-за себя самого. Свою жизнь он, не колеблясь, вручил Рицке, и не сомневался: тот распорядится ей, как надо. Если он решит, что для Соби лучше умереть, то так тому и быть, Боец не станет возражать. Из рук Рицки даже смерть принять легко. Нет, гораздо больше Соби волновало другое - то, что он подвел друга на экзамене. Ведь теперь у него нет коня, и принять участие в завтрашних испытаниях он не сможет, и все по вине Соби… "Вот я дурак! Расхвастался, дескать, я лучший, все могу... А теперь что? Как я ему в глаза смотреть буду? Какой стыд! Я не Боец, а позорище, и Рицка еще не дает меня усыпить! Да я любой кары заслуживаю за свой провал!" - мучился Боец. За остаток ночи эти мысли из лихорадочного полубреда превратились в колоссальную навязчивую идею, и Соби собрался неважно какими путями, но дать возможность своей Жертве выдержать последний этап экзамена.Приняв такое безумное решение, Боец начал обдумывать самое главное - способ. Пока было ясно одно: до утра нога не пройдет. Дажеогромная доза Силы Рицки не в состоянии заживить ее так быстро, хотя выздоровление шло достаточно интенсивно. Что же делать? Соби поднапрягся и, наконец, придумал выход, вполне в своем духе. Он чудовищным напряжением воли собрал собственную Силу, которой у него в этом облике оставалось не так уж и много, всю-всю, и уже имеющуюся, и еще только зарождающуюся, между делом замечая, как от его ненасытности та перестает течь из своего источника внутри Соби, и тот пересыхает - на время? навсегда? - превращая его в обычного человека, и создал из нее прочнейшую шину, накрепко зафиксировавшую место перелома. Проверяя результат, Соби как следует оперся на пострадавшую ногу - ура, получилось! Больно, конечно, ужасно, но ради Рицки он потерпит, ерунда. Теперь только заморочить голову ветеринару - и на старт! А что после - уже неважно. Главное, он исполнит свой долг Бойца и выручит друга.Подозрительно следя за действиями Рицки, который щупал его ногу, боясь поверить в случившееся чудо, Соби напустил на себя самый беззаботный вид, чтобы у его Жертвы не возникло ни малейших сомнений.Закончив осмотр, Рицка издал ликующий вопль и подпрыгнул на месте, смеясь и плача одновременно.- Соби, у нас получилось! - кричал он. - Получилось! Ты опять здоров!Потом, странно притихнув, он уткнулся лбом в лоб Бойца и прошептал:- Соби... Я бы не смог без тебя... Я так испугался...- Все прошло. Тебе больше нечего бояться, Рицка, - нарочито легкомысленно откликнулся Боец. Из-за малого количества оставшейся в его распоряжении Силы его речь потихоньку становилась невнятной, но Соби жестко контролировал каждую букву, чтобы Рицка не почуял неладное. Слова мальчика больно отдались в его сердце: он ведь понимал, что после предстоящих сегодня прыжков от его ноги останутся в лучшем случае обломки, и тогда с ним вряд ли кто-нибудь будет возиться, сочтя случай слишком тяжелым. "Получается, я опять его расстрою, - огорчился Боец. - Как же быть? Но что уж теперь… Раз решил - значит, решил! По крайней мере, его из школы из-за меня не выгонят, а Бойца потом другого найдут, и он забудет обо мне." Успокоив себя такими сомнительными рассуждениями (и сам понимая их несостоятельность), Соби вновь обратился к своей Жертве:- Рицка, ты готов к сегодняшним соревнованиям?

Рицка, который в связи с последними треволнениями про всякие соревнования забыл десять раз и вообще чувствовал себя так, словно попал под лавину в горах, собрался было напомнить Бойцу о совсем недавно зажившей ноге и призвать его поберечь свое здоровье, но не стал. Ему так хотелось верить в хорошее, а ведь если его дорогой Соби говорит, что готов и может прыгать, - значит, все не просто хорошо, а замечательно, правда? Рицка даже и представить не мог намерения Бойца поступить настолько во вред себе, и радостно откликнулся:- Еще бы! С тобой я ко всему готов!Боец опять растаял от его слов и, чтобы показывать свою сентиментальность (а то вдруг Рицка сочтет его размазней, недостойным чести быть его Бойцом?), склонился к ведру с водой. Ему и вправду неожиданно очень захотелось пить. Глоток за глотком он незаметно опустошил ведро и почувствовал, что не прочь продолжить. Рицка, согнувшись невероятным крючком под тяжестью полного ведра, принес ему еще. Соби в охотку прикончил и это ведро, и жажда наконец отступила.

Если Нелюбимые собирались выходить сегодня на боевое поле, то им стоило уже помаленьку собираться. И тут в дверях конюшни появился ветеринар в сопровождении Ритсу; они, войдя внутрь, уверенно направились к деннику Соби. Рицка, увидев их, непроизвольно нахмурился и исподлобья следил, как они приближаются. Он боялся: вдруг ветеринару не понравится состояние Соби, и он будет настаивать на усыплении? Но, с другой стороны, нога ведь здорова – так зачем понапрасну тревожиться? В общем, Рицку раздирали противоречивые чувства, и он уговорил себя не торопиться с выводами.Ветеринар стремительно зашел в денник, и Соби поспешил отодвинуться от него к дальней стенке, в душе кляня себя за трусость. Оставшийся снаружи Ритсу пристально рассматривал Бойца через решетку, стараясь по внешнему виду понять его состояние. Ветеринар тоже впился в Соби немигающим пронзительным взглядом, и тому показалось, что он заранее знает обо всех его хитростях. Соби отпрянул еще дальше, почти вжавшись в стену, и вскинул голову, готовый к худшему. Заклинание, долженствующее запутать врача, уже было составлено; Боец ждал только подходящего момента. Ветеринар глядел на него еще несколько секунд, кажется, видя Бойца насквозь, потом все же склонился к ноге Бойца, совсем такой, как раньше. Соби облегченно перевел дыхание и чуток расслабился.Ветеринар наитщательнейшим образом ощупал место перелома, постоял в задумчивости, потом продолжил осмотр. Его чуткие пальцы кружили и кружили на травмированном участке, будто их хозяин не мог поверить своим ощущениям. Рядом с врачом стоял радостный Рицка и счастливо трещал:- Видите, видите?! А вы говорили… Мы же смогли, он здоров, здоров, ведь правда? – у Соби создалось впечатление, что Рицка готов от избытка чувств начать дергать ветеринара за рукав. И этот момент показался Бойцу наилучшим для применения заготовленного заклинания. Он умственным усилием отправил его в цель, которой оно благополучно достигло. Ветеринар конвульсивно моргнул, больше никак не выказав своей реакции. Получилось или нет – для Бойца сделается ясным из его последующих действий.Врач, наконец, поднялся с корточек, еще раз недоверчиво оглядел Соби (заклинание сработало, но весь огромный опыт ветеринара твердил о каком-то скрытом подвохе), потом с головы до ног – Рицку, напряженно ждавшего его решения, - и сказал:- Не видел бы сам – ни за что не поверил бы, - он скептически покачал головой. - Ты, наверно, волшебник, малый, - добавил врач, адресуясь к Рицке. Тот просиял и с гордостью обернулся к Ритсу.– А я был неправ и, тем не менее, доволен. Твой конь здоров! И его излечение с полным правом можно отнести к чудесам. Я очень рад за вас и смотрю, ты рвешься вперед, да? – обратился он к Соби, который всем своим видом демонстрировал полную боевую готовность. – Конечно, я бы порекомендовал вам сегодня воздержаться от старта, не будь он так важен для вас, но, поскольку это не так, я разрешаю вам участие в экзамене. -Ветеринар коротко кивнул Ритсу, подтверждая сказанное. Тот, в свою очередь, скупо улыбнулся, заставив Нелюбимых замереть в изумлении, и в сопровождении врача покинул конюшню.Подождав, пока ветеринар и Ритсу скроются из виду, Рицка сделал приглашающий жест, и Соби, поняв его, вышел в проход. Рицка снова, как и накануне, тщательно вычистил его и даже попробовал сделать Бойцу прическу, но особых успехов не достиг и, поскорее расплетя корявые неровные косички, оставил густую мягкую гриву Соби в ее первозданном виде. Пострадавшую ногу Рицка при чистке старался лишний раз не трогать, будто что-то подозревая, и все же несколько прикосновений щетки, пусть даже бережных, заставили Бойца призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не вздрагивать от боли. Как он стерпел обследование ветеринара, который вовсе не церемонился с жесткими нажатиями, - оставалось для самого Соби загадкой. Поскорей бы все закончилось - таково было единственное желание Бойца.И вот вычищенный Соби, вновь поражая окружающих своей безупречной красотой и, главное, своим чудесным выздоровлением, прошествовал с Рицкой к выходу, собрав в кулак всю свою волю, так как боль в травмированной ноге, когда он наступал на нее, пронизывала его насквозь. Уроки Ритсу по сравнению с ней теперь казались приятной щекоткой. И, тем не менее, он мужественно шагал рядом со своей Жертвой, величавый и гордый. Попадавшиеся на его пути Пары почтительно уступали им дорогу, со всех сторон раздавались приветственные крики и иногда аплодисменты. Все были счастливы, что самого страшного не произошло, и искренне радовались за Нелюбимых. Соби продолжал изображать из себя крутого жеребца, веселого и бодрого, поэтому от криков и прочего шума шарахался в стороны и выпучивал глаза, делая вид, что очень боится. Да, у лошадей такие забавы, ничего тут не поделаешь! Рицка разделял настроение Соби, но от души, а не из притворства, поэтому не ругался на его дурачества, даже замечания делал только для порядка.На разминочном поле находилось множество препятствий и большинство Пар вовсю прыгали. Препятствия, сейчас гораздо более изящные, чем на кроссе, привлекали внимание свежепокрашенными разноцветными жердями, блестевшими на солнце. Соби, глядя на их праздничную пестроту, сразу почувствовал себя совсем здоровым, даже боль почти прошла, тем более препятствия выглядели совсем невысокими. "Это, наверно, будет несложно!" - к Бойцу вернулась значительная часть его самонадеянности. Рицка забрался на Соби, и тот отметил, что его легкая, словно пушинка, Жертва не доставляет никаких неудобств его многострадальной ноге. "Эх, Рицка! Жаль, что наше знакомство продолжалось так недолго!"- опять немного опечалился Боец, но прогнал сожаление прочь, сосредотачиваясь на предстоящем испытании.- Давай, Соби, попробуй прыгнуть! - азартно предложил Рицка. Боец про себя вздохнул - сказать такое было в сто раз проще, чем сделать, - и отважно зашел на препятствие. Оно и в самом деле было не сильно сложным, ведь после двух дней экзамена Пары уставали, и здесь на первый план выходило умение Жертвы сконцентрироваться самой и не давать слишком расслабляться своему Бойцу, а не прыжки как таковые. И многие Бойцы таскались по полю еле-еле, вялой рыськой, несмотря на все усилия Жертв поднять их уже в галоп. Никаким импульсом (импульс - желание лошади двигаться вперед - прим. авт.) их движения и не пахли. Соби взлетел - все-таки взлетел! - над барьером с большим запасом, а при приземлении у него из глаз посыпались целые снопы искр, заслоняя обзор, и больная нога чуть не подвела, странно зашатавшись. Боец встряхнул головой, избавляясь от искр, проверил, не заметил ли Рицка непорядок с ногой (Рицка не заметил, будучи совсем неопытным всадником) и поскакал к следующему препятствию, на ходу интересуясь у своей Жертвы:- Ну как?- Здорово, Соби! - откликнулся тот звенящим от удовольствия голосом. "Чтобы он так радовался, не жалко и все ноги отдать!" - подумал Боец, игриво мотая головой.Преодолев еще одно препятствие, Соби услышал, как их кто-то зовет и остановился. Звал Нелюбимых, конечно, Сеймей. У него с самого начала разминки не получалось распихать Нисея в более-менее нормальный галоп, не требующий досыла на каждый темп. Нисей тоже, подобно многим Бойцам, бегающим вокруг, переходил в рысь при каждом удобном случае, коварно игнорируя команды Сеймея и тот, уже взмокший и злой, кажется, готов был примерно наказать наглеца прямо здесь, не стесняясь присутствующих.- Эй, Рицка! - кричал он. - Вы прыгаете не в ту сторону!- Видишь сбоку препятствия флажок? - объяснил он, подъехав ближе. - Он должен быть всегда справа от вас, а не слева. За такое нарушение исключают, не путайте. Как Соби? - Сеймей испытующе глянул на Бойца. - Я волновался за вас!- Ой, Сеймей! Я думал, уже все, конец! - возбужденно ответил Рицка, для пущего эффекта пошире раскрывая глаза. - Но видишь, все обошлось, мы даже прыгаем! - Рицке хотелось рассказать всем и каждому их с Соби историю, полную и страданий, и счастья.

- Это просто замечательно! - с энтузиазмом подтвердил Сеймей. - Желаю вам удачи сегодня! - он махнул рукой и, видимо, сумев призвать Нисея к порядку, поднял егов галоп с места.

Тут рядом с разминочным полем появился один из членов экзаменационной комиссии, чтобы ознакомить всадников-Жертв с маршрутом (порядок преодоления препятствий – прим. авт.) сегодняшнего соревнования. Жертвы столпились вокруг него, внимательно разглядывая листок с рисунком, который он держал в руке. Рицка, неохотно покинув спину Соби, подошел тоже, посмотрел... Вся эта филькина грамота ему ровным счетом ни о чем не говорила. Соби, угадав его мысли, тоже отправился разобраться в предстоящем. Стоя позади сосредоточенно гомонящих Жертв, он поверх их голов заглядывал в листок, тщательно запоминая. Член комиссии, заметив нечто, нависающее над ним, обернулся, узрел прямо над собой задумчивое лицо Соби, рассмеялся, фамильярно потрепал его по челке и спросил:- Тоже запоминаешь, дружок?Боец деликатно убрал голову подальше во избежание лишних ласк и строго кивнул. Тогда член комиссии поднял листок поближе к его глазам для большего удобства Соби и держал его так некоторое время, за которое Боец успел все выучить.Убедившись, что запомнил все как следует, Боец разыскал в толпе Жертв Рицку, решив пока не тратить имеющиеся в его распоряжении остатки Силы на мысленное общение и приберегая их для более нужных дел. Тот вновь залез верхом, и Соби прыгнул еще пару-тройку препятствий, понимая, что на разминке особо усердствовать не стоит, или больной ноги не хватит на соревнования. Рицка даже вид не делал, будто что-то понимает и руководит, вновь целиком полагаясь на Бойца.

И вот Соби и Рицка услышали заветное:- На старт приглашаются Нелюбимые!Соби подобрался, дисциплинированно опустил голову и сразу галопом двинулся вперед. Маршрут он помнил отлично, и его прыжки поражали, будто и не было за спиной двух тяжелых экзаменационных дней и ужасной травмы. Препятствия одно за другим оставались позади, а финиш все больше приближался. Рицка на его спине старался сидеть ровно, чтобы своим неумением не портить общее впечатление, производимое их Парой в целом, и восторженно взирал на заполненные под завязку трибуны, гордясь своим несравненным Бойцом. ?Я ни на кого его не променяю!? - думал он. А Соби уже не обращал внимания на боль, слившись с нею воедино (Ритсу сейчас оценил бы его умение по достоинству); все его мысли, все старания были направлены на то, чтобы шина не разрушилась раньше времени, для чего в нее бесперебойно направлялась Сила, уровень которой внутри Бойца уменьшался с каждым мгновением.

Но, наконец, маршрут пройден. Соби пошел рысью, а потом шагом покинул боевое поле. Зрители, пока он двигался к выходу, устроили Нелюбимым настоящую овацию, выражая таким образом свою с ними солидарность. Боец отпрыгал чисто и, разумеется, уложился в назначенную норму времени. Левую переднюю ногу он сейчас почти не чувствовал и боялся, как бы она не отказала раньше времени, испортив все дело. Необычайно оживленный Рицка махал трибунам руками и посылал во все стороны воздушные поцелуи. И Боец тоже, подыгрывая ему, заливисто заржал, как бы благодаря зрителей за внимание. А потом его сознание заняла лишь одна мысль: ?Только бы дойти до конюшни...?

Туда Нелюбимые добрались быстро, и Соби поскорее направился по проходу в свой денник. Там можно будет лечь, сославшись на усталость, и Рицка ни о чем не догадается... Он ляжет и отдохнет, несмотря на боль, которая беспрерывно вгрызается в ногу, отдаваясь во всем теле... В любом случае, долго мучиться не придется, приговор ветеринара Боец знал заранее. Он целеустремленно шел вперед, обогнав Рицку, удивляющегося такой его прыти, и ему думалось, что со стороны ничего не заметно. Но предательская нога подвела его прямо на пороге денника, согнувшись в месте перелома, так как шина, сообщавшая ей целостность, внезапно исчезла, выпив всю Силу Соби досуха. Боец потерял равновесие и тяжело упал, распластавшись на шершавом холодном полу прохода вместо уютного слоя опилок в деннике.

- Соби! – вскрикнул Рицка, не веря своим глазам. Ведь только секунду назад все казалось в порядке! Он кинулся к Бойцу и увидел, как его левый перед опять стремительно опухает, а сам он лежит, даже не пытаясь подняться.- Вставай, вставай! – Рицка ухватился за гриву и начал в панике тянуть, словно так можно было помочь Соби подняться. Но Боец мягко и вместе с тем настойчиво высвободил ее из рук своей Жертвы и опустил шею на пол, устав бороться и готовясь покориться судьбе. Что ж, он исполнил свой долг полностью и теперь с чистой совестью может принять любое развитие событий. Только Рицка просто так сдаваться не собирался. Он быстро прошептал:- Соби, подожди! – и ринулся за помощью.

Помощь явилась в лице все того же ветеринара, который лишний раз убедился - чутье его не обмануло - и вездесущего Ритсу. Когда они вслед за напуганным и возбужденным Рицкой прибежали в конюшню, Боец лежал неподвижно и даже не поднял головы им навстречу, словно ему было все равно. Но на самом деле он ждал их как избавления, ведь в этот раз Рицке наверняка не удастся отстоять его, и спасительный укол навсегда положит конец его мучениям.

- Соби! Соби!!! – звал его Рицка то вслух, то по Связи, но Боец уже не мог ответить ему, ведь Сила его иссякла, и лошадиная часть сознания поглотила человеческую.- Нога раздолбана в хлам, - закончив осмотр, постановил ветеринар, не утруждая себя медицинскими терминами перед неподготовленной аудиторией. – И ведь знал я... Кто из вас это сделал? – сурово поинтересовался он у Рицки. Тот втянул голову в плечи и уставился на врача, будто кролик на удава. Ветеринар, не дождавшись ответа, продолжал: - Ладно, теперь неважно. Мое мнение таково: если вчера при условии грамотного лечения сохранялась хоть какая-то надежда, то сегодня можете про нее забыть. Он только напрасно страдает. Я рекомендую эвтаназию.

- Нет, - твердо возразил Рицка. Он сумел взять себя в руки и понимал, что, кроме него, заступиться за Соби некому. Ритсу вон молчит, только смотрит мрачно, а что думает - и вообще непонятно. Мальчик, пока разыскивал ветеринара, успел поразмыслить над случившимся и понял мотивы Бойца так точно, словно проник в его мысли. "Он это все для меня!" - настойчиво крутилось у него в мозгу, и ему хотелось биться головой об стенку от чувства вины и безысходности. Правда, поначалу Рицка жутко разозлился на не в меру инициативного Бойца и чуть ли не хотел убить его собственными руками. "Зачем он?! Ведь никто не просил! Подумаешь, не сдали бы! Он важнее!" - приходили друг другу на смену доводы, один логичнее другого. Но долго сердиться Рицка, естественно, не мог, и вслед за гневом ощутил себя навеки обязанным Соби. "Я останусь с ним навсегда, чего бы мне это не стоило, даже если он будет возражать", - таким намерением закончились путаные рассуждения и буря эмоций Рицки.- Ты не понимаешь, парень, - вздохнул ветеринар. - И дело тут не только в нем, а скорее в тебе. Ты соображаешь, на какую жизнь хочешь себя обречь? Ты можешь опять попробовать вливать в него свою Силу, каждый день, всю до крошки. Подумай, надолго тебя хватит? А он ведь не игрушка, он живое существо. Даже каких-либо положительных результатов я тебе гарантировать не могу, и никто не сможет. Мы его, если ты будешь настаивать, можем подвесить над полом, чтобы снять нагрузку с травмированной конечности, и дать ей возможность выздороветь, но стоит ли оно того?- Да, стоит! - Рицка присел рядом с лежащим на боку Соби и в качестве поддержки (интересно, кому она сейчас требовалась больше?) взял, за неимением руки, его теплое твердое ухо с бахромчатой длинной шерстью по внутреннему краю. В ответ Соби медленно моргнул и прикрыл глаза, словно не желая никого видеть, но, честно говоря, Рицку его желания сейчас волновали меньше всего.- Погоди, это еще не все. Я не сказал тебе главного, - продолжил ветеринар, предостерегающе поднимая руку, чтобы Рицка не начал перебивать его. - Насколько я понимаю, он уже толком не Боец и, можно сказать, не человек, - глаза Рицки расширились в горестном недоумении. - Да-да, ты не ослышался. Чтобы придать своей ноге прочность, он истратил всю Силу. Ведь я прав? - обратился врач к Ритсу. Тот нехотя кивнул. - Поэтому теперь он больше лошадь и неизвестно, будет ли когда-нибудь человеческое в нем опять преобладать. Он даже превратиться не сможет, так и останется конем. И понимать тебя, как прежде, тоже не будет. - Рицка, не в состоянии поверить, отрицательно качал головой. - Да, и еще. Ваша нынешняя Связь не приспособлена для пропускания такого количества Силы, которое понадобится каждый день для его лечения, - ветеринар опять глянул на Ритсу, и тот снова согласился. - Если ты все еще хочешь взяться за это, то между вами надо создать настоящую Связь. И если она будет создана, ты уже никогда не сможешь избавиться от него, пусть он и надоест тебе. И всю, всю свою Силу ты будешь тратить только на него, а не на более интересные и заманчивые вещи. Кстати, забыл сказать: если его Сила не вернется к нему, то он проживет столько же, сколько другие лошади, на человеческую продолжительность жизни рассчитывать не стоит. И верховые нагрузки он не сможет нести никогда, не мечтай. По моему мнению, он бесполезен. Он, увы, теперь больше не Боец, а покалеченный конь без особой надежды на улучшение. В общем, думай. Решать, конечно, тебе, но я бы не советовал.- Я уже сказал. - Холодно ответил Рицка. - Я не оставлю его и буду лечить, пусть даже на это уйдет целая жизнь и вся моя Сила. Ритсу-сенсей, я прошу вас создать между нами Связь нужных характеристик. Доктор, приступайте к подготовке подвешивающего устройства и принесите, пожалуйста, обезболивающее. Я не намерен больше сложа руки смотреть на его мучения.