Первый день. (1/2)
И вот, наконец, священный день наступил. Все ученики, сдающие сегодня, уже давно находились в конюшне, в предписанном облике, а Рицка только-только нехотя продрал глаза. Сладко потягиваясь, он кинул беглый взгляд на часы и на секунду замер, как громом пораженный, а потом подорвался с кровати, пытаясь на ходу одеться и неизбежно путаясь в рукавах и штанинах, и понесся в комнату Соби. Тот вообще еще крепко спал.- Соби!!! Соби!!! – пронзительные вопли Рицки заставили Бойца испуганно подскочить и непонимающе уставиться на свою Жертву.- Ты чего так кричишь? – с искренним недоумением вопросил он.- Сегодня же экзамен! И мы уже опаздываем! Вставай скорее! – продолжал надрываться Рицка.- Черт, и правда! – Соби с размаху шлепнул себя по лбу. – Как же я забыл?! – он спешно оделся в первое попавшееся под руку, схватил Рицку за запястье и потащил за собой, на ходу не переставая вполголоса чертыхаться.Рицка, торопясь за ним, не всегда успевал переставлять ноги с нужной скоростью и время от времени умоляюще взывал:- Соби, подожди, не беги!Он быстро запыхался, поэтому просьбы выходили неразборчивыми, и Соби не обращал на них ни малейшего внимания.
Когда Нелюбимые примчались в конюшню, наведение красоты на Бойцов-лошадей, их седловка и прочие предстартовые манипуляции находились в самом разгаре. Рицка вырвался от Соби и остановился, упершись руками в коленки, чтобы перевести дух. Отдышавшись, он высоким от волнения голосом обратился к Бойцу:- Давай превращайся! А то не успеем!Тот согласно кивнул, поискал взглядом свободные развязки (развязка – веревка, ремень или цепь, прикрепленная одним концом к стене и предназначенная для фиксации лошади в проходе конюшни. Другой ее конец обычно прикрепляют к недоуздку – прим. авт.)и, подойдя к ним поближе, сосредоточенно замер. Миг – и на его месте очутился роскошный конь молочной белизны с длинной густой гривой и хвостом, почти достигающим земли. Светлые частые ресницы делали взор Бойца и его лошадиную физиономию в целом невинно-простодушными, а глаза, смотрящие из-под них, представляли собой два бездонных синих озера, точно таких же, как у Соби-человека.- Ну, чего стоишь? – мысленно окликнул он Рицку. – Времени мало, давай делай, что там нужно!
А что нужно? Рицка толком не знал и начал внимательно наблюдать за суетящимися вокруг прочими Жертвами. Они занимались самыми разнообразными делами: чистили своих Бойцов, заплетали им гривы, водружали на спины седла… У Рицки от множества непонятных действий пошла кругом голова. Ладно, решил он. Сделаю, как понял, а там разберемся.
Надев на Соби недоуздок (уздечка без удил – прим. авт.) - тот оказался на морде Бойца кверх ногами - и приладив к нему развязки, Рицка по наитию совершенно правильно начал с чистки. Через некоторое время, неумело водя щеткой по шелковисто переливающейся шерсти Соби, он понял: ему несказанно повезло, что тот превратился в последнюю минуту. Ведь часть Бойцов, ставших лошадьми накануне вечером, извалялись в душистых мягких опилках, которые устилали пол денников, все же не сумев совладать с животными стремлениями. И теперь их Жертвы ругались на чем свет стоит, не стесняясь окружающих, поскольку не могли счистить с Бойцов мельчайшую древесную пыль. Рицка, благодаря Бойца, который невольно облегчил его задачу своим разгильдяйством, ласково похлопал его по могучей шее.
Закончив чистку, Рицка опять-таки из действий окружающих сделал вывод: следующий этап – седловка. Схватив в амуничнике (помещение в конюшне для хранения конского снаряжения – прим. авт.) вальтрап (толстое тканевое покрывало, которое кладут под седло - прим. авт.), седло и сразу же уздечку, помеченные ?Агацума Соби?, Рицка вернулся к Бойцу. Соби, в общем, уже надоело стоять без дела пристегнутым к стенам, конская кипучая энергия требовала выхода, и он с трудом заставлял себя оставаться на месте. Завидев возвращающегося Рицку, он коротко заржал и перебрал передними ногами.- Сейчас, Соби, подожди еще немного, - успокаивающе произнес Рицка, поняв нетерпение Бойца.
Он положил на спину Соби, покрытую грубыми шрамами, вальтрапзадом наперед и задумался. Седлать Рицка не умел. Он чуть-чуть постоял, озадаченно шевеля Ушками, а потом решительно отнес седло обратно. ?Обойдусь как-нибудь?, - утешил он себя. Боец, окончательно замучившись неподвижностью, изящно изгибал шею, с любопытством глазея по сторонам, и взбудораженно переступал с ноги на ногу.
Рицка робко приблизился к нему с уздечкой. Отстегнув развязки и внутренне обмирая - а вдруг непривязанный Боец сбежит? - он накинул на шею Соби повод, стянул недоуздок и поднес ко рту Бойца удила, самые мягкие и щадящие. Многие другие Жертвы, выяснив степень послушания своих Бойцов, уже подобрали для них более строгое железо (то же, что и удила – прим. авт.), но у Нелюбимых все снаряжение (то же, что и сбруя – прим. авт.) представляло собой базовый вариант. Удила коснулись сжатых зубов Соби; насчет дальнейших действий Рицка затруднялся.- Соби, открой рот, - тихо сказал он и просительно добавил: - Пожалуйста…Боец почувствовал в его действиях некую каверзу, но, тем не менее, доверчиво разомкнул челюсти. В следующий миг его язык и десны ощутили неприятный холод металла и тяжесть удил. Нельзя сказать, что они сильно мешали или причиняли боль, просто Соби с непривычки было неудобно. Другие Бойцы, познакомившись со сбруей ранее, никакого протеста не выказывали и мучающимися не выглядели.
Соби поболтал языком, пожевал удила, пытаясь смириться с новыми впечатлениями, но железо все же не нравилось ему.- Слушай, Рицка, - позвал он по Связи. – Мне как-то странно в уздечке. Может, ты снимешь ее?Жалостливый Рицка и сам по задумчиво-пришибленному виду Бойца догадался о возникших проблемах.- Конечно, Соби, сейчас, - заторопился он, освобождая голову Бойца. – Если неудобно, то не надо!Почуяв отсутствие на голове мешающих конструкций, Соби от души помотал ей и игриво покосился на Рицку. Тот в ответ ужасно приятно почесал ему круп.
Настало время выходить из конюшни и отправляться на разминку. Рицка шел по проходу, Соби воспитанно следовал за ним, хотя ему очень хотелось нестись вперед, слушая свист ветра в ушах и наслаждаясь собственно быстротой, силой и неутомимостью. Выйдя на улицу, Рицка задумался: каким образом ему оказаться на спине Бойца? К счастью, он заметил недалеко от входа удобную подставку в виде маленькой лесенки, специально предназначенную для посадки на лошадь. Вскарабкавшись верхом, он огляделся. Большинство Жертв уже элегантно гарцевали на разминочном поле (площадка, где всадники разминаются перед стартом – прим. авт.) и вокруг него. Многие Бойцы были обвешаны дополнительными приспособлениями вроде шпрунтов, мартингалов, резинок и прочего подобного добра (шпрунт, мартингал, резинка – приспособления, не дающие лошади задирать голову, что облегчает управление ей, – прим. авт.). На боевом поле (площадка, на которой происходят конные состязания – прим. авт.), где, собственно, и проходил экзамен, тоже уже кто-то отдувался. Внезапно рядом с ними раздался стук копыт, и мимо Нелюбимых на надраенном до блеска вороном Нисее проехал Сеймей. Нисей, со скрученной в баранку поводом и волей Сеймея шеей, не мог нормально шевелить головой, поэтому лишь бренчал сложным железом во рту и свирепо зыркал по сторонам карими с прозеленью глазами. Взгляд его, впрочем, говорил: ?Мы всех порвем сегодня!?
-Рицка, - снисходительно обратился к брату Сеймей, - на неоседланном Бойце тебя не допустят к старту!- Посмотрим! – с великолепным достоинством ответил Рицка, но душа его ушла в пятки: вдруг и правда не допустят?Тут ему пришла в голову еще одна тревожная мысль. Он вообще и представления не имел, в чем же будет заключаться экзамен.- Сеймей, - робко позвал он, - расскажи про экзамен!Сеймей, остановивший Нисея рядом с Нелюбимыми, уже хотел сказать брату-балбесу подходящую к случаю колкость и с достоинством удалиться (и Нисей уже просился вперед), но в последний момент передумал. Если Рицка не сдаст, то на его до сих пор безупречной репутации лучшей Жертвы школы появится темное пятно: дескать, как не стыдно, не помог отстающему брату! Поэтому Сеймей смилостивился и, слегка отдав повод – Нисей тут же полез обнюхивать Соби – принялся объяснять:- Тебе придется показать качественные собранные (укорачивание шага лошади – прим. авт.)и прибавленные (максимально длинные шаги лошади – прим.авт.) аллюры по требованию комиссии. Короче, они станут говорить, какой аллюр, а ты станешь его демонстрировать. Боец обязан слушаться беспрекословно, сопротивление не допускается – снимут сразу. Въезд на поле – прибавленный галоп по средней линии, потом остановка и приветствие судьям. Еще различные манежные фигуры типа вольтов (круг небольшого диаметра – прим.авт.), заездов (поворот для изменения направления движения – прим. авт.), серпантинов (движение по змеевидной линии – прим. авт.) и так далее. Конь (Нисей презрительно фыркнул) должен постоянно находиться в сборе (уравновешивание лошади под всадником. Сбор состоит в подведении ее задних ног под туловище и сдачи головы в затылке – прим. авт.). И завершает выступление какой-нибудь достаточно сложный элемент, подготовленный вами заранее, например, пассаж (короткая ритмичная рысь с высоким подниманием передних ног – прим. авт.), пируэт на галопе (выполнение лошадью галопа на месте с одновременным поворотом вокруг оси, которой служит одна из задних ног – прим. авт.) или что-нибудь наподобие.
Тут громкоговоритель, укрепленный на ближайшем столбе, разразился серией непонятных звуков, среди которых, впрочем, легко угадывалось слово ?Возлюбленные?. Сеймей ободряюще улыбнулся Рицке, сказал:- Мне пора, - коснулся боков Нисея шпорами и уехал. Нелюбимые остались одни.
Рицка, не понявший из объяснений Сеймея и половины, тяжко вздохнул и подавленно обратился к Соби:- Ты хоть что-нибудь из этого знаешь?- Нет... - печально отозвался Боец и шумно выдохнул.- Тогда давай скорее на разминку! – поторопил его Рицка. – И за выступающими заодно посмотрим, наверно, поймем, что как выглядит и называется! Авось и изобразим что-нибудь, когда вызовут! Соби, отправляйся!
Соби торжественно наставил уши и вальяжно прошествовал к разминочному полю. Рицка ехал верхом первый раз и блаженствовал от испытываемых ощущений. Он чувствовал всем телом биение сердца коня, его размеренное дыхание; чувствовал согласную работу его мышц, физическую мощь громадного сильного животного, послушную ему. Рицка сейчас воспринимал не отдельно себя и отдельно Соби, а их обоих вместе, слившихся в одно существо, подобное кентавру, существо, в котором мысль одного рождает немедленное действие другого, оно возвращается к первому и отзывается в нем другим действием или мыслью... Сиделось ему на редкость удобно, спина Бойца была и мягкой, и упругой одновременно, позвоночник его тоже вовсе не впивался в разные интимные части тела Рицки, которому вдруг захотелось смеяться от внезапно нахлынувшей радости. Словом, Рицка вообразил себя уже опытным всадником. Дело оставалось за малым – разобраться в премудростях экзаменационных требований.