Часть 5 (1/2)

Целую неделю Моточика заставлял себя не думать о Мори. Не думать, не вспоминать, не представлять, заниматься делами, которых было невпроворот. Дележнаследства клана Мори требовал всех его сил и внимания. Чика то с головой уходил в бумаги, то был на переговорах, то объяснял всяким придуркам, пробовавшим наложить лапу на теперь уже его собственность, что с кланом Тёсокабе лучше не связываться.Краем глаза он следил за кланом Дате, чтоб те не отхватили себе больше положенного. В общем, на десяток дней это все его заняло.Но блаженное, позволяющее не думать, состояние лихорадочного что— то деланья закончилось, вечером пятницы, когда он собрался добавить в коллекцию великолепный вакидзаси, подаренный испуганным директором одного казино, раньше принадлежавшего Мори. Чика как раз пытался придумать, куда положить эту красивую и смертоносную штучку, когда взгляд его наткнулся на пустые ножны, в которых когда-то лежал клинок с клеймом демона. Один из его любимых. Тот самый, который вспорол глотки четырем его братанам и растворился в утреннем мареве, вместе с таким же прекрасным и смертоносным Мори Мотонари. Теперь ножны пусты, так же, как то место в груди Демона, в котором когда-то находилось сердце.Пальцы главы клана Тёсокабе пробежали по покрытому черным лаком дереву, будто желая успокоить этим молчаливо кричащие о своей пустоте ножны. Интересно, что Мори сделал с клинком? Что он вообще сейчас делает? Чика не сомневался, что у такой хитрой лисицы, как Мори Мотонари, есть пути отступления и укрытие, в котором он может пересидеть какое-то время, но все равно…Где он? Жив ли? Думает ли о мести? Думает ли о Чике?Тишину полнуютоскливых, полных безнадежности мыслей, разорвала мелодия мобильника. Когда-то он смеялся, выбирая эту дикую какофонию звуков и ставя ее на звонок Дракона. Когда-то он улыбался, слыша ее, потому что Дракон, хоть и был главой другого клана все равно, оставался другом. Или не смеялся, а раздражался, морщился или стонал, когда Масамуне приспичивало позвонить в четыре часа утра. Сейчас он просто нажал на зеленую кнопку и буркнул в трубку:— Чего тебе?— Ого… Да ты никак зол? – Голос Дракона звучал насмешливо, он так и не понял, что произошло той ночью, и списывал раздражение Чики и его нежелание общаться на побег Мори и кучу дел.— Масамуне… — Тёсокабе потер переносицу пытаясь успокоиться, — Если ты позвонил, потому что тебе скучно, то…— Just like this. Мне скучно Тёсокабе, и мне надоели эти бумажки и переговоры. Да и тебе, наверное, тоже. Поехали куда-нибудь, развеемся.Чика уже собирался отнекаться и положить трубку, но… Какого черта! Расклеился, как школьница, влюбленная в поп-идола! И это мужик и глава клана…— Ладно, куда?— Ха! Знал, что ты согласишься! Давай, я заеду к тебе через пару часиков, и поедем в одно крутое местечко, я его только недавно приобрел. – В голосе Дракона были какие-то странные, лукавые нотки, но Чике было, по большому счету, плевать куда ехать, лишь бы подальше отсюда. Он буркнул что-то одобрительное и отключился.

Маеда встречал гостей у порога Дома Цветов. Обязательства перед Одноглазым Драконом вынуждали его к некоторому церемониалу, к которому Кейджи, в общем-то, относился без особой неприязни. Просто формальности. Ничего особенного. Вот и сейчас он поклонился владыке и мрачному, как черт, Тёсокабе и повел гостей в зал, где услужливые китаянки уже приготовили место для отдыха.

Сегодня в притоне было свежее, чем обычно. Перед приездом Дате помещение всегда немного проветривалось. Дракон требовал этого, чуть ли не угрожая Кейджи. Сквозняк все еще плутал в лабиринте шелков и ароматов, заставляя шевелиться легкие призрачные стены.

— Добро пожаловать в Дом Цветов... где царит мир и любовь, — улыбнулся Маеда, предлагая гостям устроиться на подушках. Было немного тревожно смотреть на этих двоих, словно Тёсокабе вот-вот вцепится в горло Дракону. — Здесь вы можете забыть обо всем, что тяготит снаружи и предаться сладким грезам, — все же Кей не выдержал и добродушно улыбнулся, глядя на то, как кривится от церемониала Дракон, — Давно не виделись, Масамуне... совсем про меня забыл.— Когда я начну вспоминать об этом месте каждый день, я разрешу Кодзюро милосердно застрелить меня, — хмыкнул Дракон.Он и вправду больше месяца даже не вспоминал о Циркаче и его притоне. Не вспомнил бы и дольше, если бы в печенках не засела угрюмая рожа Тёсокабе. С той ночи прошло уже десять дней, а Демон все ходил как мешком по голове стукнутый. Масамуне понимал, что друг болезненно переживает побег Мори и смерть своих людей, но надо же жить дальше! Зачем зацикливаться на том, что уже не изменить? Поэтому он и привел Демона сюда, чтобы опиумный дым помог ему немного расслабится, и смирится с неудачей. Хотя Чике это все, похоже, совсем не нравилось…— Черт, Дракон, вот уж не думал, что мы поедем в нарковский притон, — презрительно протянул Чика. Он слышал об этом заведении, знал, что Масамуне недавно прибрал его к рукам, но даже и предположить не мог, что они сюда поедут, — В этом городе закончились нормальные клубы?Маеда покачал головой, разглядывая Демона.

— Если он привез тебя сюда, Тёсокабе-сан, то тебе действительно необходимо расслабиться. Особенно, после такой тяжелой битвы... и не менее тяжелой дележки, — Кей вздохнул, немного укоризненно глядя на Масамуне, — ты снова утопил город в крови... Зачем ты это сделал?

Маеда говорил,а руки его порхали над смесью табака и опиума, готовя приемлемое угощение.

Набив трубку, он поднес фитиль к табаку, и комнату наполнил сладковатый дым. Китаянки, белыми призраками выскользнув из-за шелков, принесли выпивку и какие-то фрукты, вновь растворяясь за туманной завесой. Молча, Кейджи протянул трубку Дракону, позволяя оценить. В общем-то, Кей знал, чем это закончится... Единственный глаз Дракона опасно засиял — Дате снова был в той ночи среди криков и трупов... Маеда только покачал головой, передавая трубку Демону.Чика принял из рук странного хозяина трубку и задумчиво глянул на мундштук.Попробовать что ли? В юности он частенько покуривал марихуану, но потом эта привычка ушла, и он никогда не хотел попробовать чего-то более тяжелого. Впрочем, не все ли равно, чем заполнять эту чертову пустоту в груди.Демон затянулся, пуская дым в свое тело, позволяя ему окутать себя изнутри, прислушиваясь к своим ощущениям. Пока что, ничего особенного он не чувствовал, но наверно нужно время. Он не мог просто расслабиться в этом чужом месте.А вот Масамуне, похоже, уже был расслаблен более чем полностью. Скинул с себя пиджак и расстегнул рубашку, лежал, развалившись на подушках, и рассказывал хозяину, о той ночи десять дней назад. Тому рассказ был не по душе, если судить по опустившимся уголкам рта и закаменевшему лицу.— …ублюдки совсем не ожидали, что мы окажемся у них за спиной! Ну, мы с этими нежничать не стали, изрешетили из автоматов и дело с концом.– Дракон рассмеялся, будто рассказывал что-то необычайно смешное, а хозяин ?Дома Цветов? как-то совсем поник. Гребаный пацифист. А Масамуне гребаный псих, откуда только в нем это? Был же нормальным пацаном, гонял на байке и заглядывал в рот своему наставнику.Чика знал Масамуне едва ли не с детства и, несмотря на несколько лет разницы, всегда относился к нему очень по-дружески, но потом Дракон вырос, и разница в возрасте стала не преградой для дружбы, а вот периодически проявляющаяся в нем почти звериная кровожадность с легкой ноткой садизма, настораживала. Вот и сейчас… Зачем он мучает, этого парня с полумертвыми глазами? Видно же что ему неприятно все это слушать.— Эй, — Чика бесцеремонно прервал смех Дракона, ущипнув его за ногу, — как тебя зовут, хозяин? Ты так и не представился.Кейджи рассеяно моргнул, не сразу разобрав вопрос. Потом до него медленно дошло, что Тёсокабе просто не узнал в нем... его прежнего. Учтиво поклонившись, он проговорил:— Прошу прощения, я должен был это предвидеть, — Маеда бросил взгляд на рассмеявшегося в подушку Дракона, — Маеда Кейджи, хозяин Дома Цветов.

Надо было видеть, как вытягивается лицо Демона. Что ж... он привык, что его не узнают. Иногда это было даже забавно, но сегодня почему-то опечалило. Однако он был благодарен Моточике за то, что тот заставил Дракона замолчать. Демону самому словно неприятно было вспоминать тот день, интересно, с чего вдруг?

— Мои поздравления с победой...— С.. спасибо, – выдавил из себя Чика.Маеда… Кейджи?.. Тёсокабе ошарашено смотрел в лицо хозяина притона, пытаясь понять, не шутят ли над ним. Постепенно ему удалось разглядеть в этом заострившемся, осунувшемся лице весельчака Маеду, с которым был знаком хоть и поверхностно, но все же, достаточно, чтоб узнать, столкнись они на улице. Как же сильно наркотики могут менять людей… Теперь трубка в руке казалась настоящей змеей, которая только и ждет момента, чтобы вонзить клыки в тело жертвы. Чика осторожно отложил ее в сторону и придвинул к себе подносик с саке. Лучше он сегодня будет убивать свою печень, чем мозги.Повисшую неловкую тишину разорвал смешок Масамуне. Дракон уже успел затянуться несколько раз и перешел в более веселое состояние духа.— Жалкоты, не держишь здесь еще и девушек, Маеда, — рука Дракона легла на плечо Кейджи, поглаживая его, будто он был не человеком, а красивой вещью принадлежащей Масамуне, — Нашему загруженному другу не помешало бы развеяться. А то он очень грустный стал, после того как потерял одну ценную вещичку…— Я думаю, что ты не позволишь моим красавицам прикоснуться к своему другу, — усмехнулся Кей, миролюбиво похлопав Масамуне по ладони, — однако... что такого можно было потерять, что радость победы не заглушила горечь утраты? — теперь Маеда внимательнее присмотрелся к Демону, его действительно что-то очень сильно угнетало. Неужели все это из-за сбежавшего Мори? Но из-за врагов не печалятся так, словно кусок из сердца вырвали.

Пока Чика собирался с ответом, Кейджи так задумался, что упустил момент, когда Масамуне добрался до его волос, выхватывая перья и распуская хвост. Что с ним поделать...?Что такого можно было потерять?..? Чика сам не знал ответа на этот вопрос. Что он потерял, кроме четырех парней и любимого клинка? Как этот чертов Мори смог унести с собой его сердце? Ведь ему никогда даже особо не нравились парни! То, что началось как попытка еще сильнее унизить побежденного, переросло в… во что, черт его дери? В любовь с первого взгляда? Ха!Тёсокабе снова вернулся мыслями в ту ночь, не обращая внимания на шутливую потасовку Дракона с Маедой. Он запрещал себе о ней вспоминать все это время, но сейчас плотина рухнула и погребла его под воспоминаниями. Тонкая зеленая одежда Мори, его гладкая кожа… Руки упираются Чике в плечи, но он легко преодолевает это сопротивление и прижимает горячее тело к себе. Запах Мори. Волосы Мори. Его крепко сомкнутые губы, из которых так и не вырвалось ни слова. Глаза Мори, полные не высказанной злости. Кровь Мори, стекающая вместе со спермой по его ногам. Чика прикусывает губу изнутри, только сейчас в полной мере осознавая, что наделал. Чувства, и без того невозможные, при их образе жизни, теперь навсегда останутся безответными. Он просто не имеет на них право.— Эй, Демон, — Масамуне так и не отдал Кею перышки, сунул их за ухо и теперь они топорщились в разные стороны. Маеда, похоже, смирился, только махнув на него рукой, как на глупого ребенка, и вернулся на свое место, — ну сколько можно? – Масамуне практически висел на Чике, — Не стоит так из-за этого факин-Мори переживать! В конце концов, — Он понизил голос и слегка прикусил ухо друга,— если тебе теперь нравится трахать только злобных, похожих на восковые куклы, сучек, у Кея тут найдется пара тройка таких, you see?Чика ухмыльнулся, и от его улыбки сидящий напротив Маеда стал бледным как стена. Протянув руку назад, Тёсокабе почти нежно, запустил пальцы в чужие волосы, погладил Масамуне по затылку, а потом резко сграбасталнесколько прядей в кулак и просто запустил Драконом черезвсю комнату.Масамуне врезался в стену, растеряв перья и расслабленность, поднялся, злобно шипя и явно желая дать сдачи охреневшемуДемону, однако, Маеда решительно заступил путь Масамуне да так, что у плюющегося проклятьями Дракона не получилось его сдвинуть.

— Что ты творишь такое, fuckin shit!Совсем спятил с той ночи!! — однако под предостерегающим взглядом Маеды Дате немного успокоился, позволил циркачу поправить на себе одежду и даже не отгрыз ему руки при этом.

— Чужая душа — потемки, — Кей провел пальцами по волосам Масамуне, но тот протестующее мотнул головой, — однако, вы оба,не смейте устраивать здесь драку. Есть куча других мест, которые вы можете испачкать кровью.Значит Моточика переживает из-за Мори. Поразительно. Невозможно. Однако любовь запускает свои корни даже в сердца демонов....Ну, вот зачем он это сделал? То есть, Дракон заслужил, конечно, но срываться не стоило… Чика медленно опустился на свое место, плюнув на правила приличия, налил себе сам и быстро выпил, понял, что мало иналил еще. Потянулся налить себе в третий раз, но бутылочка неожиданно выскользнула прямо из пальцев. Чика угрожающе поднял взгляд на выхватившего бутылочку Кейджи, но тот только добро улыбнулся ему в ответ и налил ему сам. На секунду показалось, что он знает что-то такое, о чем Чика даже не догадывается, но это чувство быстро прошло, смытое глотком саке, которое неожиданно утратило для Демона всякий вкус.Рядом зашуршала ткань, Масамуне опустился на свое место. Он выглядел обиженным, как маленький ребенок и Демону стало неожиданно жаль его. Масамуне был хорошим другом, хоть и тем еще психом, не заслуживал той злости, которую Чика обрушил на него. Ведь он был самим собой, это в Чике что-то перевернулось в ту ночь.— Прости, — он потрепал Дракона по плечу, но тот сбросил его руку и отвернулся. Чика беспомощно глянул на Маеду, надеясь, что тот поможет ему разрядить обстановку.Кейджи мягко улыбнулся, усаживаясь между Драконом и Демоном —это вам не молот и наковальня — и протянул Дате дымящуюся трубку.

— Ты оскорбил своего друга, ты заслужил эту попытку научиться летать, — Масамуне вяло сопротивлялся, но мундштук быстро оказался у него во рту, — давай, малыш... ты же взрослый, успокойся, — Дракон вспыхнул новой волной злости, но быстро понял, что циркач чуть не поймал егов ловушку ловко сплетенных слов, и тихо рассмеялся, расслабляясь, — Вот и хорошо. Ты привел его сюда, чтобы он расслабился и стал прежним, верно? Я могу помочь, но если ты и дальше будешь мне так мешать, я ничего не смогу сделать, — он снова подлил Демону саке, на мгновение, задержав на его лице глубокий вдумчивый взгляд.Поведение Кейджи было странным, Моточику это нервировало. Циркач не задавал вопросов, не пытался что-то выведать, но не пытался и отстранится от происходящего. Будто он уже все знал, причем лучше всех, все понимал и, это в нем осталось от прежнего Кея, пытался всем помочь. Но что он может знать?! По их с Драконом словам сложно о чем-либо судить, неужто Масамуне умудрился разболтать? Нет, он и сам не понял половины произошедшего тогда. Чика залпом выпил налитое сакэ и едва не выплюнул его обратно, когда на колени ему упала тяжелая башка Дракона. Масамуне ошалело улыбался и протягивал ему трубку, зрачок в его единственном глазу расплылся, захватывая почти всю радужку, преобразовывая глаз в маленькую бездну, а черты лица разгладились, превращая его обратно в юношу.— Братец, ты этим не злоупотребляй, а? – Злиться на такого Дракона было невозможно, Чика снова запустил пальцы ему в пряди, поглаживая и массируя то место, за которое схватил его недавно. Масамуне зашипел как довольный жизнью дракон, и это было так забавно, что Тёсокабе не сдержался – рассмеялся и ущипнул его за ухо.— Маеда, продай мне немного этого зелья! Оно, похоже, умеет превращать драконов в ящериц.— В очень мягких, разомлевших на солнце ящериц, — кивнул Кей, улыбаясь этой картине. Он любил, когда люди мирятся. Это было наркотиком, почище опия, — Но боюсь, что могу поделиться лишь парой порций, а то, зная Дракона.. он может перестараться без чуткого руководства. У него проблемы со словом "хватит".

Дате заворчал, что это у циркача будут проблемы, если он сейчас же не нальет им еще выпить, на что в ответ Маеда рассмеялся и подал им пиалки. Демону он налил гораздо меньше, словно намекая, что он ему еще нужен трезвым. Тот настороженно глянул на хозяина притона, но возмущаться не стал, принимая предложенную выпивку, главное, что Масамуне ничего не заметил, вновь припадая к мундштуку, но тут же оторвался от него, отвлеченный звонком телефона.

— Ты снова не выключил его? Я же просил... — вздохнул Маеда, качая головой и наблюдая за роющимся по карманам Дате, — почему тебя вечно что-то отвлекает от....— Ладно, ладно! Хватит причитать! – Масамуне пришлось скатиться с чужих колен, чтобы найти трезвонящий мобильник, — Все, я уже выключаю, видишь! – Он и вправду сбросил вызов и не глядя, выключил мобильник, после чего отбросил его куда-то в сторону, хорошо хоть по всей комнате были разбросаны подушки, и хрупкий прибор не разбился.— А если это наставник звонил? – Подколол друга Чика. Масамуне хоть и повзрослел, но по-прежнему во многом слушался и доверял Кодзюро.— Кодзюро может go to hell. Я предупредил, что сегодня развлекаюсь с друзьями, — Масамуне бурно взмахнул руками и, не удержав равновесие, завалился на Кейджи. Тот рассмеялся и обнял его, прижимая к себе.У Чики едва единственный глаз из глазницы не вылез, когда он увидел, как друг забрасывает руки на шею хозяину притона и скользит губами по его щеке. Почти нежно.Демон привык к тому, что Дате безразлично с кем трахаться с мужчиной или с женщиной, что они для него лишь тела, лица которых можно забыть на следующий же день. Исключением был Катакура, которого Масамуне любил всей душой, на которого иногда смотрел так, что становилось завидно, но Чика никогда не видел их в одной постели и, черт побери, точно не хочет когда-либо увидеть! И вот теперь, Маеда Кейджи… Дракон прижимался к его груди и скользил губами по лицу, будто позабыв, что они тут не одни.Кей немного виновато улыбнулся Демону, затягиваясь опиумным дымом и откладывая трубку в сторону, после чего взял Дате за подбородок и вовлек его в глубокий дымно-влажный поцелуй, выдыхая дурман в чужие губы. От того, как застонал Масамуне, у него закружилась голова, а Чика явно сглотнул, и поспешил отвести взгляд. Мягкая разомлевшая ящерица забиралась прохладными пальцами в вырез кимоно, холодя и лаская кожу, поцелуй становился все более глубоким и горячим, а Демон — потерянным.