4. Dark lady (1/1)
Деметра преследовала длинноволосую тень. Преследовала долго, сначала через ещё несколько загромождённых компьютерами залов, потом по пустому коридору. Странно… ей не казалось, что Башня Пятого Уровня вмещает столько помещений. Там должны был быть лишь командный пункт и чуть дальше ― комната, которая считалась её собственной, комната, где она коротала иногда темное время суток. Но лестница за лестницей, помещение за помещением, она видела больше и больше. И всё никак не могла догнать своего провожатого. Рассмотреть очертания. Заглянуть в лицо.Тень сгинула так же, как появилась, перед последней дверью коридора. Дверь была открыта настежь, видимо, очень давно: между ней и проходом всё затянуло паутиной. Плотной густой массой, в которой от прикосновения пальцев зарябили мелкие буквы и цифры кодов. Деметра ненавидела паутину и пауков ― настолько, что, разрабатывая игру, даже нигде их не запланировала. И тем не менее… в запустении они завелись сами. Деметра сделала глубокий вдох и шагнула через проход, загораживаясь руками. Бело-серые клочья остались на плечах, на волосах, местами защекотали и закололи кожу.Комната была заброшенной, но когда-то в ней явно жили. Здесь стоял стол, и была кровать, и ещё стеллаж с книгами. Деметра подошла, пробежалась кончиками пальцев по полкам. Техническая литература. Об ЭВМ, о языках программирования, о вирусах и интегральных схемах. Всё, что она вынимала на свет, было ветхим. Переплеты и обложки разваливались в руках и чихали пыльными клубами.Ненадолго Деметра отвлеклась от книг, чтобы получше осмотреться. Она уже почти не сомневалась: комната принадлежала Кибергению, да и кто ещё мог обитать здесь? Но почему всё такое… голое? Безликое? Почему на окнах решетки? Это напоминало тюрьму…Деметра вновь посмотрела на полки, ее глаза больше не задерживались на знакомых словах: ?алгоритмы?, ?программы?, ?теории решений?, ?кибернетика?. Они нашли другую полку, где стояли книги попроще. Романы и стихи. Пестрели фамилии со всего мира. Ремарк, Шекспир, Достоевский, Драйзер. Все их Деметра знала: когда она появилась в Башне, то почему-то сразу захотела читать, и именно эти томики Кибергений ей приносил.?Не рано ли, моя маленькая леди??Но она всё понимала в тех книгах. Всё и всех, это было ей близко, даже слишком близко, хотя она не осознавала, почему. Особенно Ремарк. Особенно его Пат Хольман из ?Трёх товарищей?. Сейчас она просто не смогла бы удержаться при виде знакомого корешка. Патриция казалась ей ещё ближе, и ещё ближе ― Робби, потому что он очень напоминал…Деметра оборвала мысль. Поколебалась и всё же резко, почти жадно схватила книгу. Глянула на тёмную обложку, открыла середину, выискивая глазами какую-нибудь привычную, греющую строчку… кажется, она листала слишком нетерпеливо. На пол выпал чёрно-белый снимок. Деметра торопливо наклонилась, чтобы его поднять, и замерла. Уронила книгу. Страницы раздраженно зашуршали, снова и снова начиная переворачиваться. Между ними там и тут замелькали снимки. Двое смутно знакомых взрослых, мужчина и женщина... улыбались, махали, обнимали друг друга… А потом Деметра увидела рядом с ними саму себя. Среди высоких-высоких домов. На дорожке какого-то парка. На коленях у Санты-Клауса в супермаркете. И на балконе, увитом цветами. Одно за другим ― собственные лица, счастливые и беззаботные.На обороте каждой фотографии были подписи, сделанные либо мелким прямым почерком, либо округлым крупным, наклонным. Длинные и короткие, но всегда одним обращением. ?Наша свадьба, папа?.?Мы скучаем, папа?.?У тебя родилась внучка, папа. Посмотри, она улыбается тебе?.?Смотри, папа. Деметре сегодня исполнилось шесть лет?.*― Я… правда просто программа? Скажи мне. Она только что упала с платформы, проиграв бой. И она была счастлива, потому что знала, что Джуни пойдёт дальше. Пусть без неё. Зато живой. Зато ни он, ни ещё хоть кто-то _настоящий_ не пострадал. Пока.― Ответь!Он стоял спиной. Не оборачивался. Деметре снова померещились три размытые тени рядом. Тут же они пропали. Кибергений развернулся.― Я сказал тебе это с самого начала, Деметра. Что заставило тебя засомневаться?Она приложила руку к левой стороне груди. Там стучало. Там дико колотилось, будто код был безнадежно повреждён.― Я…Он ещё несколько мгновений смотрел, стоя неподвижно. Потом приблизился и наклонился, крепко сжимая её плечи своими сильными ладонями. Он ласково улыбался, а его взгляд будто обволакивал коконом спокойствия и уверенности. ― Да, моя маленькая леди?― Я иногда вспоминаю кое-что… ― Что же?― Книгу, которой у тебя нет. Ведь ты приносил мне всё, правда?― Правда. Может… ― Брови лукаво приподнялись, ― она приснилась тебе? Как она называется?― Божественная комедия. Данте Алигьери. Ей показалось, плечи сейчас раздавят эти крепкие тиски, хотя лицо оставалось всё таким же ласковым, а может, взгляд даже стал ещё более нежным. Деметра прошептала:― Ещё я вспоминаю белые цветы на каком-то балконе… и лица. Два лица. И…― Ты никогда не была за пределами игры, ― прошептал Кибергений. ― Возможно, ты просто читаешь слишком много?Это объяснение даже успокаивало. Приносило облегчение. Деметра улыбнулась:― Да, может быть… а у меня… есть сердце?Её снова держали за плечи совсем легко. Не сжимали. Кибергений чуть-чуть наклонился, и его тёплые сухие губы коснулись лба Деметры.― Да, моя маленькая леди. Есть. Думаешь, есть вообще смысл создавать в мире хоть что-то бессердечное?Он отстранился. Она кивнула, не опуская головы. Да. Она снова успокоилась и снова верила. ― Я сделаю так, что вы ещё встретитесь с Джуни Кортесом. Хочешь?Разве она могла не кивнуть? Если бы она знала, какой будет эта встреча. *А ещё…Никакой брони. Только легкие платья, иногда ― джинсы и футболки, чуть реже ― что-то тёплое, зимнее. Деметра перебирала фотографии пальцами, читала подписи, вглядывалась. Чья это рука? Мелкий почерк, кажется, мужской, крупный покруглее ― женский. Нет… нет, этого не может быть!Снимки были цветными, пёстрыми, один пестрее другого. В какой-то момент они запестрели перед глазами так, что Деметра зажмурилась. Она ощущала ледяное дыхание сквозняка вокруг себя и слышала, как шелестят страницы. Неожиданно она очень отчётливо поняла, что увиденное ― далеко не всё. Интуиция. Сработала хорошо.Деметра снова взяла книгу и встряхнула. Оттуда выпало ещё несколько снимков, уже чёрно-белых. С них грустно улыбался молодой Кибергений. В основном, он был заснят среди компьютеров. Они выглядели намного более старыми, чем всё то, что стояло в Башне. На одной фотографии рядом стоял ещё мужчина ― такой же высокий и темноволосый. Внимательные насмешливые глаза, рука на плече. Он тоже был совсем молод, но и его Деметра узнала без труда, хотя видела лишь несколько раз. Валентин.Дедушка Джуни.На этих снимках тоже были подписи. Точнее, подпись ― везде одинаковая, сделанная твёрдым, угловатым, как чертёжная схема почерком. ?То, что я потерял. То, что я не забуду?.Знакомая рука, рука Кибергения. Деметра знала: каждый год в ?день создания? он ведь дарил ей открытки. И там была надпись, надпись точно такими же буквами-уголками, тёплая и весёлая. Тоже всегда одна. ?Моей маленькой леди?. Деметра отшвырнула книгу и бросилась из комнаты вон. В этот раз она даже не закрывалась от клочьев липкой, серой, искрящейся паутины.*Обессиленная, Деметра почти лежала в кресле, где обычно сидел он. Кибергений. Её создатель. В висках кололо, точно между ушей вытянули раскалённый кусок проволоки. Деметра слышала звенящую пустоту в собственной голове и понимала, что не может даже поднять рук. Окровавленные пальцы, сбитые костяшки. Она слишком старалась, при этом прекрасно понимая, что это не поможет. Компьютеры, которые она ломала и крушила, кажется, несколько часов кряду, даже не задымились. Они давно уже были мертвы. Трещины, торчащие провода, выдранные панели и раздавленные чипы ― едва ли это могло иметь значение.― Ты устала. И ты ничего не понимаешь. И ещё… у тебя начинает болеть голова. Верно?Она вздрогнула. Оказывается, успела зажмуриться. А теперь знакомый голос спокойно и терпеливо взывал к ней. Взывал, заставляя с новой силой ощутить озноб. ― Ты вернулся…Она произносила это, очень медленно открывая глаза и ожидая увидеть Кибергения. В общем-то, она его увидела. Или… не совсем?― Здравствуй, детка. В метафизическом плане его ― или меня ― всё ещё здесь нет. В кибернетическом ― я лишь забытый код.Напротив в точно таком же крутящемся кресле сидел сильно осунувшийся, по-офисному одетый, довольно сутулый мужчина в очках. Взгляд Деметры почему-то сразу уткнулся в несколько шариковых ручек, прицепленных к оттопыривающемуся нагрудному карману. Только потом взгляд метнулся выше ― к знакомым тёмным глазам на знакомом хищном лице. Впрочем… глаза были какими-то задумчивыми, а лицо обрюзгшим.― Ты кто?Деметра понимала, что в другое мгновение она бросилась бы прочь. Сейчас сил не было.― Меня зовут Дженкинс. ― Ты брат Кибергения?Он потёр лысину и усмехнулся, но как-то блекло и невыразительно. Так, как, наверно, и должны усмехаться подобные офисные типы.― Я ― его логика. В каком-то смысле меня не существует, в каком-то я ― его часть. Второй вариант мне ближе. Нас тут трое ― его частей.Деметра невольно поёжилась. Она вспомнила разваливающихся болельщиков с арены роботобоя. Бессмысленные глаза, отламывающиеся руки, ноги, головы… но человек напротив выглядел вполне целым, пусть и каким-то болезненно вялым. Деметра с некоторым усилием кивнула, подумала и уточнила:― А есть среди вас… длинноволосая часть?Ей без всякого удивления кивнули.― Его сердце. Есть такой. Совсем одичал, спятил и чувствует себя виноватым.― Перед кем?Глаза за стеклами очков слабо блеснули.― Перед тобой, детка. Как и все мы. Как и сам он. Ты плакала? Деметра закусила губы. Глянула на свои пораненные руки и покачала головой.― Тебе страшно?― Ещё чего. И она гордо выпрямилась. Вряд ли это выглядело хоть немного впечатляюще, но мужчина снова улыбнулся. Тепло и вроде бы знакомо. Тут же взгляд снова стал серьёзным.― Так у тебя… болит голова, Деметра?Поколебавшись, она кивнула. И тут же боль будто усилилась. Человек по имени Дженкинс тоже кивнул ― с тяжёлым вздохом. ― Игра даёт сбои. Разрушается окончательно. И…Башню тряхнуло. Вроде бы несильно, но Деметра ощутила это и впилась в подлокотники.― Что происходит?Но даже произнося эти слова, она догадывалась. Слишком хорошо догадывалась, ведь всё шло к этому. Шло и наконец приблизилось вплотную. Под ногами ― по полу ― побежала тоненькая щербатая трещина. ― У тебя очень мало времени.― Времени для чего?И ещё один тяжёлый вздох. Руки отцепили одну ручку от кармана, начали вертеть так и эдак, щёлкать колпачком. ― Чтобы понять… своего дедушку. Ты должна наконец кое-что услышать. Ты готова? Это… не будет приятно.Деметра кивнула. По крайней мере, думала она, проще умирать, когда ты хотя бы знаешь часть правды. А если правда болезненна, почему не выслушать ее, пока вокруг рушится мир?