6 (1/1)

– О весенний дождь!С кровли ручейки бегутВдоль осиных гнёзд, – прочитал Итаро.Отец Итаро, Горо, любил поэзию, поэтому и сына воспитал так, чтобы тот понимал красоту. В то время как далеко не все жители Некромунды могли похвастаться хотя бы умением читать, Итаро получил неплохое образование и даже порой сам сочинял стихи.– А что такое осиные гнёзда? – спросила Мизуки.Итаро пришёл в "Суши Сато" за полночь. Мизуки уже покачивалась от усталости, но возражать против свидания не стала. Керо только улыбался, глядя на молодых.– Это такое место, где опасно, – объяснил Итаро. – Осы – это насекомые, которые водились на Терре.– Дашь мне почитать эту книгу?– Конечно. Можем сегодня ко мне зайти, – улыбнулся Итаро.Мизуки покраснела и опустила взгляд на чашку. Итаро усмехнулся.– Так уж и быть. Принесу завтра, – пообещал он.Мизуки вновь расцвела. Итаро нравилась эта её пугливость. Он не чувствовал в ней делового подхода, как у гейш.Детская простота и белоснежная невинность.Такой была Мизуки.– Словно горная ланьУшки вытянула вверхБоится всего, – произнёс Итаро.– Это тоже Мацуо Басё? – спросила Мизуки.– Нет, моё собственное, – ответил Итаро.Официантки в это время убирались в ресторане. Итаро и Мизуки были последними посетителями. Одна девушка проходила мимо с подносом, на котором суши так и остались нетронуты, хотя повара Керо готовили выше всяких похвал. Но похолодел Итаро не потому, что кто-то совершил подобное преступление, а из-за того, что внезапно ему показалось, что на подносе находится кое-что иное.Итаро увидел отрезанный человеческий язык. Отрезанный им самим.После встречи с оябуном отношения с Ютако Миамото накалились сильнее прежнего. И господин Миамото стал поручать Итаро одно грязное дело за другим. Пару дней назад Ютако пожелал, чтобы Итаро принёс ему язык болтуна, распускающего порочащие слухи о борёкудан. Настоял на том, чтобы молодой человек сделал всё сам. Итаро тогда чуть было не стошнило. Ему не понравилось мучить людей, хотя авторитет среди подчинённых заметно вырос.– Итаро? Итаро…– Да… прости, задумался, – Итаро улыбнулся.Засомневался, что вышло естественно.– Всё хорошо? Ты побледнел.– Призрака увидел, – Итаро усмехнулся.Он взял графин с саке и потянулся добавить напиток в чашку Мизуки, но та помотала головой.– Всё-всё! У меня голова кружится уже! Ещё чашка, и я до дома не дойду!– Тогда я понесу тебя на руках.У Мизуки вырвался короткий смешок.– Проводишь? – спросила она.– Конечно.Мизуки попрощалась с Керо, и молодые люди отправились в глубины Дома Тысячи Огоньков. Девушка на самом деле стала клевать носом, и Итаро приобнял её, наслаждаясь ароматом ириса и фиалки её волос. И запах, и сама Мизуки странно успокаивали Итаро. Согревали руки, которые, как порой казалось, он никогда не мог до конца отмыть от крови.На этот раз заброшенный склад жилища Мизуки уже не выглядел таким уж заброшенным. Из дымовой трубы вырывались клубы облаков, а на пороге стоял сгорбленный пожилой мужчина, морщинистый, но с до сих пор иссиня-чёрными волосами и вислыми усами. Итаро издали так и не определил, зол ли он или же это обыкновенное выражение лица.– Мизуки! – крикнул мужчина. – Марш в спальню! Какой стыд! Ты едва его знаешь!Отец Мизуки разразился продолжительным кашлем, таким сильным, что даже побагровел. Девушка потупилась, но исполнила приказ без колебаний, даже не поглядев на Итаро. Пожилой мужчина же посмотрел с ненавистью на молодого человека.– Хаттори Норайо, – представился он после продолжительного "зрительного" поединка. – А ты, я думаю, причина, по которой моя девочка не высыпается последние пару дней?– Итаро Тёбэй, – поклонился юноша. – Вы верно думаете, Норайо-сама.Отец Мизуки проскрипел зубами.– Тёбэй, говоришь… значит, Горо – твой отец?– Да, Норайо-сама.– А ты знаешь, что именно благодаря ему я и оказался здесь? Выброшенный во тьму, как можно дальше от Тысячи Огней?!– Нет, господин, – покачал головой Итаро.– Ваша семья… все вы, ублюдки-борёкудан, только и делаете, что берёте, берёте, берёте! Бешеные псы…– Папа…Мизуки, видимо, услышав зарождающуюся бурю, вышла на улицу.– Иди в дом, непослушная девчонка! – выкрикнул старик, – и моли Императора о заступничестве!– Я пропущу мимо ушей ваши оскорбления, – произнёс Итаро, – но я не позволю вам обидеть Мизуки.– Итаро, просто уходи! – на щеках Мизуки появились слёзы.Итаро и с места не сдвинулся. Норайо же засучил рукава своего мешковатого кимоно, и Итаро с запозданием заметил рукоятки мечей на поясе старика. Однако даже это не поколебало решимости молодого человека.– Быстрее! – взмолилась Мизуки.Противостояние разрешилось совсем не так трагично, как могло бы. Норайо вновь закашлялся, но уже так сильно, что, закатывая глаза, опустился на колено.– Папа! – Мизуки рванулась к отцу и попыталась поднять его на ноги.У обладательницы тоненьких, как веточки сакуры, рук это не получилось. Итаро, настороженно поглядывая на оружие Норайо, пришёл на помощь. Вместе они отнесли пожилого человека внутрь.Этот дом умирал. Цвета пожухли. Циновки были истёрты тысячами шагов. Ширмы просвечивали, и, казалось, в них вот-вот появятся разрывы. Но этот дом умирал с достоинством. Ни следа грязи. Пыль не властвовала здесь, и, похоже, даже появлялась в этом месте только с письменного позволения хозяев. Даже редкая мебель стояла как в строю, ни на один градус не отклоняясь от положенного места.– Ми… Мизуки, – простанал Норайо. – Ф-ф-фукисаси… Ту… туда.– Но там же холодно, – возразила Мизуки.– Туда, – повторил Норайо.Неожиданно для Итаро они вошли в кузницу. Даже более того, в кузницу, подготовленную к труду. В горне билось пламенное сердце, на которое невозможно было долго смотреть, а над мехами плясал воздух. У наковальни, замурованной в бетонный пол, лежали инструменты – разнообразные молоты, щипцы и самодельные приспособы. Впрочем, несколько гостей из современного мира тоже дожидалась руки мастера в углу: пневматический молот и несколько шлифовальных станков.Молодые люди положили Норайо у горна. Пожилой мужчина отдышался и через несколько минут пришёл в себя.– Мизуки, приготовь чай для гостя, – приказал он.Взгляд его не стал мягче, но Итаро снова принял вызов. Правда, на этот раз он решил начать первым.– Чтобы ни произошло в прошлом, господин Хаттори, я прошу у вас прощения, – поклонился он. – Мне очень нравится Мизуки, и я хотел бы, чтобы между мной с вами не было вражды.Норайо молчал.– Я не собираюсь отнимать у вас дочь, – продолжал Итаро. – Она свободна. Но…Юноша собрался с духом. Он никогда не задумывался на следующими словами, но теперь их смысл стал ясным как никогда прежде.– Но я бы хотел связать с ней свою жизнь.Норайо хмыкнул зло.– Мальчишка… у тебя язык Горо, но не его голова! Он мёртв, кстати?– Мой отец погиб почти два года назад.– Ха… так и думал. Кое-что он тебе всё-таки не успел передать.Итаро подождал ответа. Сначала Норайо одарил его только презрительным взглядом, но потом добавил.– Ты связан с борёкудан. И эту связь уже не оборвать.– Я клянусь заботиться о Мизуки. Несмотря ни на что.– Разрубить бы тебя на месте, сопляк… кхы-кхы… жаль… жаль, что жизнь так жестока ко мне, – сказал Норайо.Он убрал руку с катаны, а потом и вовсе отложил перевязь с оружием в сторону на один из пустых рабочих столов.– Так каков ваш ответ, Норайо-сама? – не выдержал Итаро. – Чем бы я мог изменить ваше ко мне отношение? Норайо стиснул зубы так, что блеснул зловещим желтоватым оскалом. – Однажды твой отец поклялся, что я сгнию в преисподней, и, что неудивительно, так всё и произошло. Мужчины помолчали.Итаро стоял на своём, а Норайо переоделся: вместо кимоно – фартук из плотного материала, длинные волосы старик скрыл платком, а руки защитил старыми перчатками, уже почти чёрными от сажи. – По крайней мере, вы, Тёбэи, верны своим клятвам, – выплюнул наконец он. В это мгновение в кузницу вошла Мизуки и поклонилась мужчинам. – Чай готов, отец. – Спасибо, дочка, но я, пожалуй, поработаю, – ответил Норайо. – Посмотрим, годен ли я теперь хоть на что-то. Мизуки одним выражением лица задала вопрос Итаро. "Все нормально?" На что Итаро ответил тем же. "Не знаю". – Тёбэй… – Норайо окликнул юношу, когда тот направился вслед за Мизуки. Итаро повернулся, ожидая всё что угодно. – Повтори те же слова, что говорил мне, моей дочери, – проговорил Норайо, раздувая меха. – Я люблю её и доверяю ей. Старый кузнец повернулся спиной к Итаро. Прошёл к наковальне и взял щипцами заготовку. Итаро же вернулся в гостиной и опустился на колени перед низким столиком, на котором уже дымился старый фарфоровый чайник. Он встретился взглядом с девушкой и сказал: – Мизуки…