3 (1/1)

Перед Лотианским Сражением всех корабельных комиссаров и со "Злого Рока", и с "Мушруша" перевели на "Танцующую с бурей". Мортен не слишком надеялся на команду, которая при выборе между смертью и работой на врага уже совершила однажды ошибку.После того, как зубы тиранидского поглотителя вцепились в золотистую шкуру крейсера, Гула Энлил поняла, что командор ошибся. Комиссаров на борту "Мушруша" не хватало.Когда поглотитель всё-таки выплюнул добычу не в силах её прожевать, он запустил внутрь своих порождений. Тираниды заполонили палубы и коридоры крейсера. Попытки сопротивления не оканчивались ничем иным, как бойней. Этот враг не брал пленных.Омар Уту защищал арсенал, приготовившись подорвать корабль, а Гула и Немрод Энлил стояли до конца, чтобы офицеры на капитанском мостике пробовали одну за другой попытки вырваться из капкана чужаков. Автоматические орудия крейсера до сих пор обстреливали щупальца, которыми тварь притягивала "Мушруш" к себе. Но на смену сожжённым прилетали десятки, на смену десяткам – сотни тросов из плоти.Штурмовики сплотились вокруг инквизиторов и бились до конца. Сейчас они ждали очередного приступа. Бойцы в чёрных доспехах, в противогазах с алыми линзами судорожно сжимали оружие. Они должны были вызывать страх у врагов, но теперь… там за страшной маской – Гула могла поспорить – каждый боец побелел и уже искусал губы в ожидании конца.Только инквизитор ещё сохраняла спокойствие. Она уже умерла однажды, и подобная участь не страшила.Гула обвела взглядом широкий зал с высокими потолками, который находился прямо у входа на капитанский мостик. Некогда это было местом торжества. Здесь хранили вражеские стяги и трофеи, поднятые с тел ересиархов. Давали клятвы и прощались со всеми, кто погиб, исполняя инквизиторский долг.Зал славы, чести и памяти. Ныне это место походило на языческое капище.Дым, кровь, изуродованные тела. Стяги сгорели, а солдаты забывали данные на святых книгах клятвы. И если штурмовики Инквизиции уже успели увидеть за свои жизни множество вещей куда страшнее тиранидских чудовищ, то для корабельной команды этот абордаж стал настоящим кошмаром.Матросам обычно хватало одного столкновения с лавиной клацающих челюстей и шипящих пастей, чтобы потерять рассудок. Гуле уже не раз пришлось проявить Милосердие Императора.Но и в этих случаях она оставалась спокойна. Гула потеряла что-то незримое, связывающее её с человеческим родом. Теперь нажимать на спусковой крючок выходило проще, чем раньше.Издали донёсся гул. Когти царапали пол, капли кислоты срывались с языков чудовищ и с шипением прожигали металл, гортанными криками твари призывала на бой сородичей. Шелестящая волна тиранидов вырвалась из коридора напротив, из прожжённого отверстия на полу, с потолка, проломленного зубами поглотителя.Отовсюду.Загрохотали турели типа "Тарантул". В сторону ожившего цунами потянулись раскалённые нити выстрелов тяжёлых ранцевых излучателей. Может быть, Ангелу Смерти нападение гаунтов и не казалось чем-то ужасным, но обыкновенные люди каменели при виде потока чудовищ.Вот и на этот раз, когда смолкли турели, ожидая перезарядки, тираниды достигли баррикад и ворвались внутрь. Они опрокидывали матросов, сбивали с ног штурмовиков. Тираниды раздирали защитников судна и пожирали их живьём.К ногам юнги – совсем ещё безусого юнца – подкатилась оторванная человеческая голова. Это стало последней каплей для него.– Мы все умрём! Бежим!Юноша бросил лазерное ружьё и побежал стучать кулаками по дверям капитанского мостика. Гула была занята поединком с гаунтом, поэтому приговор в исполнение привёл её муж.Юнга потерял голову и рухнул на ступени перед входом, а Гула рухнула же под весом тиранида, но не собиралась ничего терять. Челюсти чудовища щёлкали всё ближе и ближе к её лицу, а ядовитая слизь прожигала её прекрасную искусственную кожу.– Дрянь! Получи! – Гула дотянулась до выроненного болт-пистолета и всаживала в тварь один снаряд за другим, пока та не перестала шевелиться.Сбросить с себя почти два центнера мышц и жёсткого панциря невозможно для обыкновенного человека, но, благодаря силовым приводам кибернетического тела, Гула справилась. Инквизитор встретила следующую тварь ударом в висок, потом оттолкнулась от панциря и в изящном сальто разорвала дистанцию. Она выпустила из болт-пистолета последние снаряды, а потом сошлась с чудовищами в рукопашной схватке.Гула всегда была хорошим бойцом, но сейчас она понимала, что бешеная рубка и поединки один на один – разные вещи. Здесь не хватало не то чтобы её навыков, а даже способностей улучшенного тела. Выпад – тварь заблокировала абордажную саблю косами. Гула хотела повторить удар, но пришлось уклоняться от прыжка ещё одного чудовища. Схватка превратилась в череду отступлений. Инквизитор могла бы сравнить эти движения с витиеватым танцем, но не хватало времени даже на такие простые мысли.Каждое мгновение Гула считала, что настал миг для контратаки, и спустя это самое мгновение, ей вновь приходилось отступать.– Гула, ложись! – прокричал Немрод. Гула как раз опрокинулась на спину, чтобы уйти от удара лапой-косой. Упала и ударилась головой, но не почувствовала боли. Отныне боль – не для неё. Перед глазами пронесся стальной вихрь пуль, выпущенных из стаббера, а в ушах прогремел грохот этого тяжёлого оружия. Как бы ни были быстры тираниды, пули они ещё обогнать не могли. Немрод Энлил воспользовался этим. – Вперёд! Вперёд! – инквизитор повёл выживших штурмовиков в контратаку. Он хотел добраться до автоматических турелей. Их огневой мощи было достаточно, чтобы обратить лавину чудовищ вспять, как уже происходило несколько раз. От предельной нагрузки зашипели ранцы тяжёлых излучателей, гулко ухали мелта-ружья и сверкали плазменные пистолеты.Гула подобрала с пола дробовик. Отбросила в сторону оторванную ладонь, что всё ещё сжимала рукоять, а потом присоединилась к наступлению.– Смерть! – выкрикнула она и встретила гаунта выстрелом в воздухе.– За Императора! – вторил супруг.Чудовище рухнуло к ногам инквизитора, и та сапогом раздавила раненому существу голову.Патроны быстро закончились. Не только у Гулы. Инквизитор снова выхватила абордажную саблю. Теперь супруги Энлил бились спина к спине, ощущая друг друга на невероятном, сверхъестественном уровне.Удар покрытой шипами корзинкой сабли по челюсти твари. Та взревела и бросилась в бой с ещё большей яростью. Гула отскочила. Немрод наклонился, и его жена совершила кувырок, с размаха обрушивая на шею другого чужака широкое тяжёлое лезвие.Немрод же не бросается в рукопашную, а предпочитает убивать врагов выстрелами в упор. Он использует пару крупнокалиберных револьверов, не растрачивая ни один патрон впустую. Крестообразные ленты патронташа на груди пустеют с каждым мгновением, а на перчатках всё больше следов от раскалённого барабана.Ещё никогда он не был так точен. Ещё никогда она не была настолько смертоносна.Но чего-то не хватает в схватке с чужаками, не знающими страха. Будь на месте каждого штурмовика киборг, подобный Гуле Энлил, или Ангел Смерти, тиранидов бы удалось отбросить, а потом уже и истребить без пощады, но…В схватку вступили вражеские воины. Штурмовики истошно вопили, когда их обливали кислотой. Выжившие матросы разваливались на куски после ударов костяных клинков.Немрод как раз зарядил последние патроны в револьверы, когда рассекающий удар вспорол ему грудь, не встретив сопротивления в виде панцирной брони.Мир для Гулы не остановился. К своему ужасу… Нет, это выражение инквизитор тоже не могла использовать. Она отнеслась к ранению мужа… спокойно. Побуждаемая к действию скорее холодной логикой, нежели чувствами, она метнулась к супругу. Её имплантаты отметили перерезанные вены и артерии. Процессоры вывели перед глазами промежуточный итог подсчёта вероятности выживания Немрода после полученных ран. Печаль. По крайней мере, Гула ощутила печаль.Воин тиранидов отвлёкся на выживших штурмовиков. Они столпились у врат на мостик и отчаянно отстреливались. Немрод из последних сил протянул Гуле руку. На его губах навсегда застыло её имя. Смысла больше не было. Гула хотела было уничтожить тело мужа взрывом, чтобы его не грызли потрошители, но нигде не могла увидеть гранаты. Пол усеивали трупы людей и чужаков. Тогда инквизитор принялась сражаться. Отчуждённо. Бесчувственно. Через некоторое время её вывели из строя. Подрубили ноги, и оторвали левую руку, бросив в сторону, как надоевшую игрушку. К несчастью при падении она повредила связь нервных окончаний с процессорами и вообще не могла больше двигаться. Когда тираниды проломили путь на капитанский мостик, до Гулы добрался выводок ползущих пастей – мерзких раздутых потрошителей. Одно из этих змееподобных чудовищ попробовало на вкус губы Гулы. Зашипело и выхаркало синтетическую плоть обратно. От подобных событий всякий бы сошёл с ума. Но Гула осталась… спокойна.